Пролог: Шепот Крокодила
Дымка зноя дрожала над спящим озером Моирис, искажая отражение солнца, превращая его в пульсирующий огненный шар. Небо над Фаюмом горело всеми оттенками меди и крови, предвещая долгую, изнурительную ночь. Каменные стены города, нагретые дневным жаром, источали терпкий запах песка и пота. Лишь редкие пальмы, словно изумрудные копья, пронзали горизонт, напоминая о жизни, упорно борющейся за существование в этом царстве песка.
Над городом, возвышаясь над крышами домов, гордо стоял храм Собека, крокодильего бога, покровителя Фаюма. Изнутри, из глубины его священных залов, доносился тихий, монотонный гул молитв. Но сегодня этот гул был другим – тревожным, почти молящим.
В самом сердце храма, перед массивной статуей Собека, с вырезанными из черного обсидиана глазами, стояла Амени. Молодая жрица, ее кожа цвета песка, а волосы цвета воронова крыла, казалась бледной в мерцающем свете свечей. Ее руки, украшенные сложными татуировками, изображающими священных крокодилов, судорожно сжимали амулет – маленький, вырезанный из бирюзы скарабей.
Не молитвы слетали с ее губ, а скорее шепот, обращенный не к богу, а к самой земле, к песку под ее ногами, к ветру, свистящему в щелях храма.
"Отец Собек, страж Фаюма, услышь мольбу твоего смиренного слуги. Я чувствую, как надвигается тьма, как пески времени смещаются, погребая под собой наше процветание. Видения мучают меня, образы засухи и голода, насилия и раздора…"
Она замолчала, и тишина храма стала давить, словно груз. Лишь треск свечей нарушал ее, и этот звук казался зловещим предзнаменованием.
Амени подняла глаза к статуе Собека. В обсидиановых зрачках ей почудился слабый отблеск. Не свет свечей, а нечто иное – тень, проскользнувшая в вечность.
"Покажи мне, отец, как избежать этой участи. Дай мне силы защитить свой народ, свою землю. Дай мне мудрость распознать истину в пелене лжи и обмана…"
Внезапно по храму пронесся порыв ветра, задувая свечи и погружая зал в полумрак. Амени почувствовала легкое покалывание на коже, словно кто-то невидимый коснулся ее. В ушах прозвучал тихий, хриплый шепот, напоминающий плеск воды и скрежет зубов.
*Шепот крокодила…*
"Фивы…" – прошептала Амени, ее голос дрожал от страха и предчувствия. "Там лежит ключ к нашей судьбе…"
Темнота сгустилась вокруг нее, словно саван. Зловещий шепот продолжал звучать в ее голове, предостерегая и маня одновременно. Амени знала, что ее жизнь, жизнь Фаюма, изменится навсегда. И путь, который ей предстоит пройти, будет полон опасностей и испытаний.
Вдали, над озером Моирис, прозвучал протяжный, тоскливый крик ибиса. В Фаюме начиналась новая эра – эра испытаний и перемен. И жрица Амени должна была стать тем, кто поведет свой народ сквозь пески времени к свету. Но прежде ей предстояло отправиться в Фивы, в самое сердце интриг и заговоров, где ей предстояло столкнуться лицом к лицу с тьмой, угрожающей не только Фаюму, но и всему Египту.
Глава 1: Наследство Фараона
Файюм, год 1450 до нашей эры. Тридцать второй год правления фараона Тутмоса III, победителя Митанни, архитектора империи, владыки Верхнего и Нижнего Египта.
Солнце, властное и неумолимое, палило землю Фаюма. Золотые лучи скользили по пыльным улочкам, по глинобитным стенам домов, по изумрудным полям, простирающимся вдоль берега озера Моирис. Жизнь в оазисе кипела, словно муравейник, полная шума, запахов и красок.
Рыбаки, их тела, обветренные солнцем и соленым ветром, ловко забрасывали сети в воды озера, надеясь на богатый улов тилапии и сомов. Земледельцы, согнутые в три погибели, возделывали поля пшеницы и ячменя, поливая их водой из хитроумной системы каналов, спроектированной еще во времена фараона Аменемхета III. Торговцы, прибывшие со всех уголков известного мира, торговались на оживленном рынке, предлагая свои диковинки – ливанский кедр, нубийское золото, ладан из далекого Пунта.
В центре этого бурлящего котла жизни, возвышался величественный храм Собека, словно каменный страж, охраняющий город от угроз как земных, так и потусторонних. Именно здесь, в этом святилище, проходила большую часть своей жизни Амени, жрица крокодильего бога.
Ей исполнилось двадцать два лета, и ее красота, как говорили, могла затмить луну. Ее кожа, бронзовая от солнца, сияла здоровьем. Ее глаза, цвета темного меда, были полны мудрости и сострадания. Длинные черные волосы, заплетенные в сложные косы, украшали драгоценные камни и амулеты, символизирующие ее связь с богом Собеком.
Но красота Амени была лишь внешней оболочкой. Внутри нее горел огонь – огонь преданности богам, огонь любви к своему народу, огонь неутолимой жажды знаний. С раннего детства ее обучали древним текстам, искусству исцеления травами, предсказанию будущего по звездам и знамениям. Она была не просто жрицей, а целительницей, советницей и провидицей для жителей Фаюма.
Сегодня, как и всегда, Амени проснулась до восхода солнца. Она совершила утренние омовения в священном пруду, облачилась в белые льняные одежды и приступила к подготовке к утренней службе. Она воскурила благовония, вознесла молитвы Собеку и расставила дары перед его статуей – свежие фрукты, мед и кувшин с чистой водой из озера.
Когда служба подходила к концу, и последние прихожане покидали храм, Амени почувствовала, как кто-то наблюдает за ней. Она обернулась и увидела Хоремхеба, верховного жреца храма. Его лицо, испещренное морщинами, казалось еще более бледным, чем обычно.
"Амени, дочь моя," – произнес Хоремхеб, его голос звучал глухо и тревожно. "Пришло известие… из Фив."
Амени нахмурилась. Из Фив? Столица Египта, расположенная далеко на юге, редко беспокоила Фаюм.
"Что случилось, верховный жрец?" – спросила она, чувствуя, как в сердце закрадывается дурное предчувствие.
Хоремхеб подошел ближе, понизив голос до шепота. "Прибыл гонец от самого фараона Тутмоса III. Он требует, чтобы ты немедленно прибыла в Фивы."
Амени ошеломленно замерла. Фараон? Лично фараон требует ее присутствия? Что могло заставить владыку Египта обратиться к простой жрице из далекого Фаюма?