- -
- 100%
- +
Он сжал Скрижаль в руке. Она была холодной и гладкой, но внутри нее горел огонь древней магии. Он не мог больше оставаться здесь, ждать, пока мир умрет вокруг него. У него был намек, был путь, пусть и невероятно опасный. И у него, возможно, был ключ.
За порогом библиотеки мир продолжал увядать. Дыхание Засухи становилось все тяжелее. Отчаяние народа превращалось в ропот. Времени не было.
Тарик спрятал Скрижаль Памяти Песка в складках своей робы. Он знал, что ему нужно будет собрать верных спутников, тех, кто готов рискнуть всем, и отправиться в неизведанное. В Сердце Бури. На поиски Бессмертия Песков.
Цена? Он еще не знал ее полностью, но был готов заплатить. Потому что цена бессилия была слишком высока для его народа.
ГЛАВА 4: Решение Принца
Следующие дни после открытия Скрижали Памяти Песка были для Тарика испытанием на прочность. Знание, которое он получил, было одновременно пугающим и полным отчаянной надежды. Скрижаль раскрыла масштабы проблемы – Засуха была не просто бедствием, а симптомом умирания самой сущности мира – и указала на потенциальное, хоть и ужасающее, решение.
Он больше не мог скрывать свой план. С каждым часом умирал еще один источник, увядал еще один клочок земли, и стон песка под ногами становился все громче. Бездействие было равносильно медленному самоубийству Султаната.
Тарик созвал совет. В большом зале, где обычно обсуждались государственные дела, собрались визири, генералы, главы гильдий, старейшины знатных родов. Воздух был напряженным, пропитанным запахами страха и безысходности.
Главный визирь Малик стоял рядом с пустым троном Султана, его взгляд был полон тревоги. Он первым обратился к принцу, сидевшему на почетном месте перед собранием.
«Ваше Высочество,» начал Малик, его голос был сдержанным, но усталым, «новости из провинций все хуже. Мы исчерпали запасы зерна, которое могли распределить. Наши послы вернулись ни с чем – ни один сосед не может или не хочет продавать нам достаточно воды и еды. Границы под угрозой. Народ теряет веру в наше правление.»
Ропот прошел по залу. Тарик поднял руку, призывая к тишине.
«Я знаю о страданиях нашего народа, визирь,» сказал Тарик, его голос был твердым, несмотря на дрожь в руках, которую он чувствовал. «Я вижу увядание наших земель. Я чувствую агонию песка под ногами.»
Его последние слова вызвали легкое замешательство. Связь Тарика с песком была известна, но обычно о ней не говорили вслух на официальных собраниях.
«Мы испробовали все традиционные пути,» продолжил Тарик, глядя в глаза собравшимся. «Молитвы не принесли дождя. Караваны не нашли воды. Военная сила не остановит Засуху. Мы должны смотреть дальше. В древность. В легенды.»
Малик нахмурился. «Легенды, принц? В такое время мы должны опираться на мудрость и силу, а не на сказки старых жен.»
«Я говорю не о сказках,» возразил Тарик, его голос стал громче. «Я говорю о знании, которое было забыто. О силе, которая когда-то питала эту землю. Мои изыскания в древних текстах, и… и моя связь с песком… привели меня к одному выводу. Пустынная Засуха – это не просто отсутствие воды. Это болезнь земли, вызванная ослаблением ее связи с Источником Жизни. Источником, который древние называли Бессмертием Песков.»
В зале повисла гробовая тишина. Затем раздались шепотки, переходящие в открытое недовольство.
«Бессмертие Песков? Это же миф!» воскликнул один из эмиров.
«Его Высочество предлагает искать эликсир вечной жизни, когда наш народ умирает от жажды?» возмутился другой.
«Это безумие!»
«Принц, вы не можете основывать свои решения на таких… фантазиях!» голос Малика был полон тревоги. «Ваше место здесь, с вашим народом, управляя государством в это тяжелое время!»
Тарик встал. Его молодой рост не мог сравниться с внушительностью старых эмиров, но в его глазах горела решимость.
«Вы ошибаетесь!» воскликнул он, его голос разнесся по залу, заставляя всех замолчать. «Я не ищу вечной жизни для себя! Я ищу Бессмертие Песков – силу, способную вернуть жизнь земле! Силу, способную остановить Засуху! Древние тексты говорят о месте, где эта сила покоится – в Сердце Бури!»
Новые волны возмущения захлестнули зал. Сердце Бури – название, которое произносили только шепотом, ассоциируя его с самыми опасными и безумными уголками пустыни, с царством джиннов и миражей.
«Сердце Бури?!» вскричал генерал в доспехах. «Это смертельная ловушка, принц! Ни один караван не возвращался из тех мест! Там обитают джинны, песчаные черви, бури, которые рвут плоть с костей!»
«И там, по древним преданиям, находится сила, способная спасти нас!» настаивал Тарик. «Все ваши предложения – перераспределение скудных запасов, военные походы за водой – это лишь отсрочка! Мы будем медленно угасать, пока не останется ничего! Только радикальные меры могут спасти Аль-Дюн!»
«И вы готовы рисковать своей жизнью, жизнью наследника, ради призрачной легенды?» спросил Малик, его голос звучал почти как мольба. «Кто тогда будет править? Ваш отец слаб, а среди эмиров много тех, кто жаждет власти!»
«Если я останусь здесь и ничего не сделаю, править будет некем!» парировал Тарик. «Мой народ погибнет, а Султанат превратится в пыль! Я не могу этого допустить!» Он крепко сжал кулаки, чувствуя под пальцами твердость Скрижали, спрятанной под одеждой. Он не мог раскрыть все, что узнал о цене, о трансформации. Это только усилит их страх. Но он мог показать свою решимость.
«Я принял решение,» объявил Тарик, его голос был громким и ясным, эхом отдавался от стен. «Я, Принц Тарик ибн Файсал, наследник Султаната Аль-Дюн, отправлюсь в Великое Море Песка. Я найду Сердце Бури. Я обрету Бессмертие Песков и верну жизнь нашим землям!»
Зал погрузился в шокированное молчание. Некоторые смотрели на него с ужасом, другие – с недоверием, немногие – с проблеском надежды.
«Это безумие,» прошептал кто-то.
«Это наш единственный шанс,» ответил Тарик, его взгляд скользнул по лицам собравшихся, задерживаясь на лицах тех немногих, в чьих глазах он видел не только страх, но и верность. «Я не пойду в одиночку. Мне нужны будут самые смелые, самые верные, те, кто готов идти до конца ради Аль-Дюна.»
Он посмотрел на Малика. «Визирь, вы будете управлять Султанатом в мое отсутствие. Это будет тяжело, но я доверяю вам.»
Затем его взгляд обратился к генералу. «Генерал, вы отвечаете за оборону границ и порядок в городе. Я знаю, что это трудная задача.»
Наконец, он окинул взглядом всех присутствующих. «Я знаю, что многие считают мой путь безумным. Возможно. Но я не вижу другого. Я не могу сидеть и смотреть, как мой народ умирает. Я не могу игнорировать шепот древних знаний, который я слышу в песке.»
Он закончил, и тишина снова повисла в зале, на этот раз полная не только шока, но и осознания того, что слова принца были не пустым заявлением. Он действительно собирался уйти, оставив их наедине с угасающим королевством, ради призрачной надежды в сердце самой опасной пустыни.
Решение было озвучено. Путь был выбран. Теперь оставалось лишь собрать тех, кто был готов последовать за Принцем Песка в неизвестность.
ГЛАВА 5: Сбор Каравана
Решение Принца Тарика отправиться на поиски легендарного Бессмертия Песков обрушилось на двор Аль-Дюна как неожиданная песчаная буря. Шок и возмущение на совете сменились ропотом, спорами и, наконец, принятием неизбежного. Султан Файсал, несмотря на свою слабость, дал свое молчаливое согласие, видя в отчаянии сына лишь отражение собственного. Главный визирь Малик, хоть и не одобрял безумного, на его взгляд, плана, поклялся верой и правдой управлять Султанатом в отсутствие наследника, понимая, что его долг – сохранить хоть что-то, пока принц ищет чудо.
Но Тарик знал, что не может отправиться один. Путь в Сердце Бури, описанный на Скрижали Памяти Песка, был полон опасностей, которые требовали не только королевской решимости, но и специфических навыков. Ему нужны были глаза, что видят в пустыне больше, чем просто дюны; руки, что способны защитить; и ум, способный разгадать древние загадки.
Его первой мыслью был Захир. Ветеран стражи, закаленный в бесчисленных стычках на границах Султаната, Захир служил еще его отцу, а затем и Тарику. Его лицо было как пергамент, испещренный морщинами и шрамами, а взгляд – острым и невозмутимым. Захир не задавал лишних вопросов, его преданность была абсолютной.
Тарик нашел его во дворе, наблюдающим за тренировкой молодых гвардейцев. Принц подозвал его.
«Захир,» сказал Тарик, не теряя времени на предисловия, «я отправляюсь в Сердце Бури.»
Лицо Захира, казалось, не дрогнуло ни единым мускулом, но Тарик уловил легкое напряжение в его плечах. «Как прикажете, Ваше Высочество. Соберите отряд. Сколько человек?»
«Нет, Захир,» ответил Тарик, его голос был тихим. «Не отряд. Караван будет слишком заметен и неповоротлив. Нам нужна небольшая группа. Быстрая и скрытная. Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Как мой щит.»
Захир посмотрел на него долгим, оценивающим взглядом. «Сердце Бури… Легенды говорят…»
«Легенды говорят, что там Бессмертие Песков,» прервал Тарик. «Сила, способная спасти Аль-Дюн. Ты веришь мне?»
Захир медленно кивнул. «Я верю в Ваше Высочество. В вашу кровь. А остальное… Пустыня полна чудес и ужасов, принц. Если вы верите, что там наш путь, я пойду за вами. До последнего вздоха.»
«Спасибо, старый друг,» сказал Тарик, чувствуя облегчение. С Захиром рядом он чувствовал себя в безопасности, насколько это было возможно в предстоящем пути.
Следующим, кого он искал, был тот, кто знал бы пустыню не по картам и рассказам, а по ее дыханию, ее шепоту. Никто из придворных или генералов не подходил. Его мысль обратилась к кочевым племенам, которые жили в гармонии с песком, зная его тайны. Многие племена были враждебны, но были и те, кто поддерживал мирные отношения с Султанатом, живя на его границах. Среди них говорили о женщине, которая была известна своей мудростью, знанием целительных трав, умением находить воду там, где ее не было, и… общением с духами песка. Ее звали Сафия, Дочь Ветра.
Тарик отправил гонца с приглашением, которое больше походило на мольбу. Через несколько дней она прибыла – высокая, стройная женщина в темных, просторных одеждах, скрывающих фигуру от солнца и ветра. Ее лицо было покрыто тонкой вуалью, но глаза, темные и глубокие, смотрели с пронзительной мудростью. Она двигалась с грацией кошки, ступая легко, словно не касаясь земли.
Она предстала перед Тариком в его личном зале, где он показал ей Скрижаль Памяти Песка. Он не знал, поймет ли она письмена, но чувствовал, что она поймет суть.
Сафия провела пальцами по скрижали, и Тарик почувствовал, как песок под ногами ответил не ей, а через нее. Ее связь с землей была другой, более дикой, древней.
«Шепот песка становится все громче,» произнесла она, ее голос был низким и мелодичным, как шум ветра в дюнах. «Я чувствую болезнь. Она пришла издалека, из самого сердца Великого Моря.»
«Ты знаешь о Бессмертии Песков?» спросил Тарик.
Она медленно кивнула. «Мой народ хранит древние предания. О силе, которая дарует жизнь и забирает ее. О месте, где песок живой… и опасный. Сердце Бури.»
«Скрижаль указывает путь туда. Я должен найти этот Источник, Сафия. Мой народ умирает. Ваше племя… чувствует ли оно Засуху?»
«Да,» ответила она, ее глаза смотрели прямо в его. «Колодцы мелеют. Оазисы увядают. Пустыня становится враждебной даже для тех, кто ее дети. Мой народ тоже ищет ответы.»
«Поможешь мне? Станешь моим проводником?» спросил Тарик.
Сафия склонила голову. «Путь будет смертельно опасен, принц. Сердце Бури не приветствует чужаков. Джинны охраняют его. И цена… цена Бессмертия Песков велика, как говорят легенды.»
«Я знаю,» тихо сказал Тарик. «Но я готов заплатить. Если это спасет мой народ.»
Сафия еще раз провела рукой по скрижали, словно прощаясь с древним знанием. «Песок привел тебя сюда, принц. И песок ведет тебя дальше. Возможно, твоя связь с ним – это ключ. Я пойду с тобой. Не только как проводник. Мой народ верит, что в Сердце Бури может быть исцеление не только для земли, но и для древних ран… ран между нашими народами и духами пустыни.»
Ее слова были загадочны, но Тарик почувствовал, что обрел бесценного союзника. Сафия принесла с собой не только знание пустыни, но и понимание ее магической, духовной стороны.
Последним, кто присоединился к отряду, стал старый ученый, Аль-Касим. Он был хранителем дворцовой библиотеки, человеком, чья жизнь прошла среди свитков и книг. Он был невысоким, сутулым, с длинной седой бородой и вечно испачканными чернилами пальцами.
Именно он помог Тарику найти первые упоминания о Бессмертии Песков и распознать Скрижаль Памяти Песка среди других артефактов. Он был одержим поиском знаний, и возможность отправиться к источнику древней силы, к самому сердцу легенды, зажгла в его угасающих глазах огонек безумного азарта.
Когда Тарик предложил ему место в своем отряде, Аль-Касим едва не заплакал от восторга.
«Сердце Бури, Ваше Высочество! Я всегда знал, что легенды основаны на правде! Возможность увидеть это место! Изучить его! Это… это цель всей моей жизни!»
«Там будет опасно, Касим,» предупредил Тарик. «Нам придется столкнуться с джиннами и силами, о которых мы только читали.»
«Тем лучше!» воскликнул старый ученый, его глаза блестели. «Наконец-то я смогу проверить свои теории! Сравнить описания в свитках с реальностью! Если мы найдем Бессмертие, я смогу понять, как оно работает, как его использовать! Я буду Вашими глазами и ушами в мире древней магии, принц!»
Так собрался маленький, странный караван: принц, чье сердце болело за умирающий народ и чья душа была связана с песком; немой, верный телохранитель, чья сталь была готова к любой опасности; загадочная проводница, дочь пустыни, знающая ее сокровенные тайны; и старый ученый, чье единственное оружие – разум, а единственная страсть – знание.
Они готовились втайне, собирая припасы: воду, сколько могли унести, сушенное мясо, финики, карты, большей частью пустые, инструменты, оружие. Тарик взял с собой Скрижаль Памяти Песка – она была их компасом и ключом.
Захир проверял снаряжение с педантичной тщательностью. Сафия принесла травы и амулеты, о назначении которых они могли только догадываться, и показала, как читать знаки на песке. Аль-Касим упаковывал свои свитки, измерительные приборы и загадочные склянки с зельями, бормоча себе под нос о магической плотности и энергетических потоках.
Наконец, в предрассветный час, когда город еще спал, пытаясь укрыться от дневного зноя, маленький отряд тихо покинул стены Аль-Дюна. Не было торжественных проводов, не было криков толпы. Лишь несколько верных стражников на воротах знали, кто уходит.
Тарик оглянулся на город, силуэт которого таял в предрассветной дымке. Город Тысячи Миражей, теперь увядающий. Он почувствовал боль песка под ногами – боль, но теперь смешанную с едва различимым, дрожащим ожиданием.
Они ступили в Великое Море Песка. Впереди лежала неизвестность, полная опасностей, мифов и, возможно, спасения. Или гибели. Цена Бессмертия оставалась неизвестной, но они были готовы узнать ее.
Путь в Сердце Бури начался.
ЧАСТЬ II: ДОРОГА В СЕРДЦЕ БУРИ
ГЛАВА 6: Врата в Море Песка
Воздух перед рассветом был прохладным, но уже нес в себе обещание дневного зноя. Город Аль-Дюн, его стены и минареты, таял за их спинами, превращаясь в смутный силуэт на фоне едва сереющего неба. Тарик не оглядывался долго. Взгляд назад лишь усиливал боль расставания и тяжесть ответственности. Его взор был устремлен вперед, туда, где начиналось Великое Море Песка – бескрайний, необъятный океан золотистых дюн, уходящий за горизонт, в неизвестность.
Они ехали на четырех верблюдах – крепких, выносливых животных, способных выдерживать долгие переходы. Тарик вел, его верблюд шел уверенным, мерным шагом. За ним следовали Захир, затем Сафия, и замыкал караван Аль-Касим, чье худое тело казалось немного неуклюжим на спине верблюда.
Первые часы пути были относительно легкими. Они шли по уже знакомым тропам, которые постепенно становились все более размытыми, пока, наконец, не исчезли совсем. Здесь, на границе известного мира, песок еще не был совсем мертвым, как в городе, но Тарик чувствовал его усталость, его истощение. Это было похоже на боль от старой, ноющей раны.
Солнце поднялось над горизонтом, превратив песок в сияющее, ослепительное море. Жар стал ощутимым, но пока еще терпимым. Ветер, который дул с востока, был сухим и горячим, но не нес песок – пока.
«Ваше Высочество,» произнес Захир, его голос был низким и осторожным. «Скоро мы оставим позади последние ориентиры. За этим рядом дюн начинается то, что люди называют Пустые Земли. Даже кочевники редко заходят дальше без нужды.»
«Я знаю, Захир,» ответил Тарик, его взгляд был сосредоточен на волнах песка перед ними. Он чувствовал приближение к границе, невидимой, но ощутимой. Песок под ногами его верблюда менял свой тон – он становился более зернистым, менее предсказуемым.
«Здесь обитают джинны,» добавила Сафия, ее вуаль слегка развевалась на ветру. Ее верблюд шел рядом с верблюдом Тарика, словно они были старыми спутниками. «Их мир ближе к поверхности здесь. Не все из них приветливы к смертным.»
«Как мы узнаем их?» спросил Аль-Касим, поправляя очки, которые постоянно сползали на нос. В его голосе, несмотря на нервозность, звучало неподдельное научное любопытство. «Есть ли какие-то признаки? Изменения в воздухе? Энергетические всплески, которые можно измерить?»
Сафия едва заметно улыбнулась под вуалью. «Ты увидишь их, ученый. Или почувствуешь. Или они захотят, чтобы ты их увидел. Они могут принимать любую форму. Иногда они – ветер, иногда – мираж, иногда – тень, которая кажется слишком густой. Главное – не доверять глазам в полной мере. Слушай песок. Слушай свое сердце.»
Тарик слушал ее слова и чувствовал, как его собственная связь с песком отзывается. Он чувствовал, как под тонким слоем реальности пустыни скрывается что-то еще. Что-то огромное, древнее и живое. Не просто песок, а сущности, связанные с ним.
С каждым шагом их верблюдов, город Аль-Дюн становился все меньше и, наконец, скрылся за высокой дюной. Они остались одни посреди бесконечного моря песка и неба. Это были Врата в Море Песка. Не физические ворота, а порог, переступив который, ты оставляешь позади мир людей и входишь в царство стихии и мифов.
Ощущение пространства стало подавляющим. Небо казалось выше, горизонт – бесконечно дальше. Тарик вдохнул – воздух был горячим, сухим, но в нем появился тонкий, едва уловимый аромат, который не был запахом песка. Сладковатый и тревожный одновременно.
Он опустил руку, касаясь горячего песка на гребне дюны. Под его пальцами песок не просто ощущался горячим и сухим. Он вибрировал. Слабо, но отчетливо. Это было не дрожание земли, а словно дыхание. Он «слышал» тихий гул, который раньше ощущал только в библиотеке, касаясь Скрижали. Теперь этот гул был повсюду.
«Ты чувствуешь это, принц?» тихо спросила Сафия, ее глаза, казалось, видели не только дюны, но и то, что скрывалось за ними.
Тарик кивнул. «Песок… он другой здесь. Он… говорит?»
Сафия кивнула. «Он всегда говорит. Просто большинство людей не слышат. Здесь его голос громче. Он помнит. Он чувствует. И он реагирует на тех, кто ступает по нему.»
Аль-Касим достал из сумки странное устройство – стеклянный шар, наполненный подергивающейся серебристой жидкостью, закрепленный на медном стержне. Он поднес его к песку. Жидкость внутри забурлила и начала светиться слабым голубым светом.
«Удивительно!» пробормотал ученый. «Действительно, в песке присутствует некая… энергетическая активность. Здесь она значительно выше, чем в песке у города. Это подтверждает мои теории о магической природе Засухи и… и Бессмертия!»
Захир лишь фыркнул, его взгляд сканировал горизонт. Для него магия была реальностью, но реальностью, которую нужно было опасаться и сдерживать силой клинка, а не измерять приборами. Он больше доверял своим глазам и ушам, натренированным годами выживания в негостеприимных землях.
«Приборы – это хорошо, ученый,» сказал Захир. «Но они не покажут, где скрывается разбойник или куда дует ветер, несущий яд.»
Сафия кивнула в знак согласия с Захиром. «Песок покажет знаки, принц. Но их нужно уметь читать. Следы не всегда оставляют ноги. Иногда их оставляет ветер, иногда – мысль.»
Тарик понимал их обоих. Путешествие требовало и практических навыков выживания, и понимания скрытых сил. Ему придется учиться у них всех – у Захира – осторожности и готовности к бою, у Сафии – чтению знаков невидимого мира, у Аль-Касима – пониманию структуры и, возможно, использованию магии в ее более формальном смысле.
Они продолжили путь, солнце поднималось все выше, и жар становился невыносимым. Миражи начали танцевать на горизонте – ложные озера, города в небе, колеблющиеся тени. Сафия научила Тарика, как различать их – не по виду, а по ощущению. Настоящее всегда имело «вес», резонанс с песком. Мираж был пуст, лишен этого резонанса.
Тарик практиковался, концентрируясь на чувстве песка. Сначала это было трудно, отвлекало. Но постепенно он научился различать тонкие нюансы – где песок был просто песком, а где в нем присутствовало что-то еще. Это было изнурительно, требовало постоянного внимания, но давало новое понимание окружающего мира. Песок перестал быть просто субстанцией под ногами. Он становился живым, сложным, наполненным информацией.
К полудню они остановились в тени большого камня, чтобы дать отдых верблюдам и себе. Вода была драгоценной, каждый глоток – благословением. Жар был таким, что казалось, воздух вот-вот загорится.
«Мы только в начале пути, Ваше Высочество,» сказал Захир, обмахивая лицо краем тюрбана. «Сердце Бури находится далеко за пределами этих Пустых Земель. Там, где песок никогда не спит.»
Тарик посмотрел на юг, туда, где, по расчетам Аль-Касима и указаниям Сафии на Скрижали, находилось Сердце Бури. В том направлении песок казался еще более… активным. Его «голос» был там громче, сложнее.
Они прошли через Врата в Море Песка. Из мира, умирающего медленной смертью, они вошли в мир, который был живым, опасным и полным древних тайн. Путь был долгим, и каждая песчинка, казалось, наблюдала за ними, ожидая, какой выбор они сделают, какую цену будут готовы заплатить.
ГЛАВА 7: Испытание Стихией
Пустыня имела свою собственную жизнь, свой собственный ритм, который был чужд миру людей. Дни тянулись под беспощадным солнцем, наполненные лишь шорохом шагов верблюдов и свистом горячего ветра. Ночи приносили холод и звенящую тишину, нарушаемую лишь треском костра и далеким воем неведомых существ.
Тарик учился у Сафии читать знаки песка: не только следы животных или людей, но и тонкие изменения в текстуре, цвете, узорах, оставленных ветром. Она учила его слушать тихий гул, который он чувствовал под ногами, различать его нюансы – спокойствие, нервозность, предвкушение.
Его собственная связь с песком становилась сильнее с каждым днем пути от города. Это было похоже на пробуждение спящего чувства. Песок под ногами верблюда, песок, на котором они разбивали лагерь, песок, который ветер швырял в лицо – все это казалось теперь частью огромного, живого организма. Тарик чувствовал его «настроение» – усталость и боль вблизи города, дикую, необузданную энергию вдали, иногда даже гнев или безразличие.
На третий день пути по Пустым Землям, когда солнце уже начало клониться к закату, окрашивая дюны в огненно-золотые и багровые тона, Тарик почувствовал изменение. Гул песка, который обычно был низким и мерным, стал прерывистым, тревожным. Вибрации участились, словно сердце земли начало биться быстрее и неровно.
«Что-то идет,» сказал он, останавливая своего верблюда.
Захир, шедший следом, напрягся, его рука легла на эфес меча. Он сканировал горизонт, но не видел ничего необычного – лишь бесконечные волны песка.
Сафия, сидевшая на своем верблюде с закрытыми глазами, медленно открыла их. Ее взгляд был направлен не на горизонт, а вниз, на песок. «Ветер меняется,» прошептала она. «Не обычный ветер. Это ветер, который несет гнев. Гнев песка.»
Аль-Касим достал свой стеклянный шар. Серебристая жидкость внутри бешено забурлила, светясь ярче, чем когда-либо. «Резкий скачок магической активности!» воскликнул он. «Невероятно! Это… это не просто метеорологическое явление!»
И тогда они увидели это. На горизонте, там, где небо встречалось с землей, появилась тонкая, темно-оранжевая линия. Она быстро росла, поднимаясь выше и шире, превращаясь в стену. Стена песка. Не просто облако пыли, а плотная, непроницаемая завеса, несущаяся на них с пугающей скоростью.