Книжный вор
Мольхинг, Германия. Начало Второй мировой войны
Девятилетняя Лизель Мемингер едет в поезде с матерью и младшим братом, чтобы обрести новую семью в приёмных родителях — Гансе и Розе Хуберман. Брат Лизель умирает в дороге, и во время похорон девочка крадёт свою первую книгу — «Наставление могильщикам», хотя ещё не умеет читать. Этот поступок становится началом её странной дружбы со словами и Смертью, которая, выступая рассказчиком, наблюдает за жизнью Лизель с холодным любопытством и редкими проблесками сострадания.
Улица Небесной Тучи. Приёмная семья
Ганс Хуберман, маляр-аккордеонист с серебряными глазами, сразу находит общий язык с Лизель. Его доброта и терпение помогают девочке справиться с ночными кошмарами о смерти брата. Он учит её читать по украденной книге, разбирая слова по слогам на закопчённых стенах подвала. Роза, его жена, внешне грубая и ворчливая, на деле проявляет заботу, называя Лизель «свиньёй» и «глупышкой», но отдавая ей последний гороховый суп. Соседский мальчишка Руди Штайнер, фанатеющий от бегуна Джесси Оуэнса, становится лучшим другом Лизель. Вместе они крадут яблоки, гоняют футбольный мяч и мечтают о невозможном в условиях войны.
Книги, огонь и тайна в подвале
Нацистские митинги, книжные сожжения и всеобщий страх проникают в жизнь улицы. Во время одного из таких костров Лизель, охваченная яростью против уничтожения слов, крадёт ещё одну книгу — «Надзиратель воздушных замков», не замеченная в толпе. В ту же ночь в дом Хуберманов приходит Макс Ванденбург — молодой еврей, сын погибшего товарища Ганса по Первой мировой. Ганс, чувствуя долг чести, прячет его в подвале. Макс, слабый от голода и страха, постепенно становится для Лизель учителем, другом и зеркалом её собственных страданий. Он дарит ей книгу «Наблюдатель за плечом», написанную на закрашенных страницах «Майн кампф», где их истории переплетаются в метафорах.
Слова как оружие и спасение
Лизель начинает писать собственную историю в тетради, украденной из кабинета жены бургомистра. Ильза Германн, потерявшая сына на войне, замечает воровство, но вместо гнева открывает девочке доступ к своей библиотеке. Это становится тихим бунтом против системы, где слова превращаются в мост между мирами. Тем временем Макс, чьё здоровье ухудшается, рисует для Лизель комиксы и пишет письма, которые никогда не будут отправлены. Его присутствие в доме — бомба замедленного действия: соседи начинают подозревать, а гестапо проводит обыски.
Перелом. Бомбы и потери
1942 год. Мольхинг подвергается бомбардировкам. Лизель, читая вслух в бомбоубежище, успокаивает соседей, её голос становится нитью, связывающей их с надеждой. Руди признаётся ей в любви, но девочка, запутавшись в чувствах, отталкивает его. Макс вынужден бежать после доноса, оставив прощальное письмо. Ганса отправляют на фронт, а Роза, сжимая кулаки, пытается сохранить дом. Лизель опустошена, но продолжает красть книги, как будто каждая из них — заговор против бессмысленности войны.
Последняя кража. Человечность среди пепла
В 1943-м, после гибели Ганса и Розы во время бомбёжки, Лизель находит их тела в руинах дома. Рядом лежит мёртвый Руди — он погиб, пытаясь спасти её. Девочка целует его холодные губы, понимая, как глупо было бояться этого при жизни. В кармане Руди — серебряный медальон, украденный когда-то для неё. Смерть забирает души, но оставляет Лизель в живых — её история ещё не закончена. В подвале, среди обломков, она находит тетрадь и пишет, пока мир рушится. Позже, в доме бургомистра, Ильза отдаёт ей чудом уцелевшую книгу Лизель — «Дрожащая женщина», символ хрупкости и стойкости.
Эпилог. Смерть возвращает историю
Смерть, рассказывая эту историю десятилетия спустя, признаёсь, что Лизель прожила долгую жизнь, вырастила детей и умерла в Сиднее. Её тетрадь, найденная в руинах, — напоминание о том, что даже в самые тёмные времена слова могут быть светом. Макс, выживший в концлагере, встречает Лизель после войны, и их молчаливое объятие говорит больше, чем любые книги. Руди, Ганс, Роза — все они остаются в памяти как доказательство: человечность неистребима, даже когда её пытаются похоронить под тоннами ненависти.