000
ОтложитьЧитал
Глава 1. Шестнадцать золотых пуговиц
Тихое посвистывание, доносившееся из кабинета шефа, ясно давало понять, как тот проводит этот пятничный день. Последняя на сегодня супружеская пара удалилась полчаса назад, но мистер Фокс не стал покидать уютное кресло, предупредив меня, что намерен почитать недавно приобретенный по совету доктора Стерлинга труд некоего Роберта Лайелса «О характерах и нравах». Я не возражала.
Доктор Стерлинг зачастил к нам после того памятного дня, когда осматривал мои синяки. Шеф нашел в нем прекрасного собеседника на философские темы, а доктор обнаружил в мистере Фоксе сильного соперника в шахматных сражениях. Вечера по средам превратились в царство костяных фигур, виски и разговоров о человеческой натуре.
Вообще, увидев серую обложку с одиноким маленьким человечком посередине и услышав, что этот гениальный опус поможет «прочувствовать сложную натуру клиента», я сразу поняла, на какой именно странице шеф заснет. Следовало все же поспорить с ним на деньги, а то в кошельке образовалась пустота, никак не желавшая заполняться монетами.
Дождавшись, когда посвистывание перейдет в похрапывание, я с мстительным удовлетворением нарочито громко задвинула очередной разобранный ящик картотеки в ячейку. На шефа я сердилась. Он отказал двум потенциальным клиентам «детектива Фокса» и пустотой в кошельке я была сейчас обязана именно ему. Но после визита «странных грабителей» в начале декабря мистер Фокс наотрез отказался продолжать и дальше мои детективные практики, сочтя их слишком опасными.
Раскрывать шефу истинную личность нападавшего я не стала. Пожалуй, что он бы мог мне и не поверить. Ведь это был не абы кто, близкий друг. Хотя какой он друг? Мерзавец, убийца и вор. Я сжала зубы, вспомнив его визит, и потрогала скулу. Та уже не болела, но память интересная штука, она помнит боль и словно боится почувствовать ее снова.
Храп прекратился. Послышался глубокий вздох, полный печали, после скрип кожи и, наконец, шаги. Сонное лицо шефа вызывало обычно у меня умиление. Этакий малыш пухляш, только почему-то с бородой. Но сейчас он хмурился.
– Как книга? – без тени сомнений с глупой улыбкой спросила я. – Не слишком динамичная? Что нового узнали о характерах? Или там сначала о нравах?
Шеф потер глаза, словно и правда пару минут назад читал. Я хмыкнула.
– Знаешь, Кис-Кис, иногда я жалею, что ты не мужчина, – сонно протянул мистер Фокс и постарался скрыть зевание. Совершенно безуспешно.
– Боги! – воскликнула я в притворном ужасе. – Вы вычитали, что мужчины лучше разбирают бардак? Или составляют графики приемов посетителей? Или считают бюджет? О, нет. Боюсь, теперь мне грозит увольнение.
Я воздела руки в мольбе и скорбно взглянула на шефа.
– Прошу, не увольняйте меня, мистер Фокс.
– Перестань играть, – фыркнул он. – Ты отвратительная актриса.
– Вот уж дудки, – возразила я, вернувшись к разбору завала, устроенного мной же на собственном столе.
Дело в том, что раз в месяц я разбираю накопившуюся корреспонденцию, записки и записочки шефа, заметки по клиентам, чеки и прочую бумажную ерунду, которую тот складирует на своем столе в мое отсутствие. И раз в месяц я, отделяя мух от котлет, рассовываю все это добро по ящикам и папкам, совершая каждый раз чудо и освобождая стол мистера Фокса от горы бумажек, приводя тот в надлежащий вид.
– Ты возражаешь? – шеф открыл шкафчик с шерри и налил себе малюсенькую рюмочку напитка, причмокивая губами так, словно уже пробовал его.
– Абсолютно точно. Из меня актриса получше вашей этой… миссис Уиттен. Хотите, я, чтобы доказать это, устрою истерику?
Мистер Фокс, сделавший в этот момент маленький глоток, закашлялся. Я принялась хлопать его по спине весьма ненежно, отчего он скривился еще больше. Наконец, прокашлявшись, шеф с укором взглянул на меня.
– Не вспоминай о Уиттенах, прошу тебя. Это самая ужасная пара во всем Кремдене.
– Зато они на редкость постоянны в своих визитах к вам, – заметила я, поправляя шефу сбившийся воротничок рубашки и стряхивая его же платком капли шерри на шелковом цветастом жилете. – Не думаю, что регулярно выписываемые мистером Уиттеном чеки вас разочаровывают.
– В этом ты права, – согласился мистер Фокс и одним махом допил напиток, прикрывая глаза от удовольствия.
Рюмка вернулась на место, а шеф потянул за цепочку, прикрепленную к жилету, и достал из кармана брегет. Серебряная крышечка с тихим щелчком отскочила и взгляд моего работодателя стал тоскливым.
– Три часа с четвертью, – он тяжело вздохнул и взглянул в окно. – Как думаешь, сегодня еще кто-нибудь придет?
Я вернулась к разбору бумажек и пожала плечами. Он же подошел к окну и остановился, разглядывая улицу.
– Все куда-то спешат, – проговорил мой работодатель. – Один парокар за другим. И экипажи еще не перевелись. О, даже наш молочник тащит елку домой, ты только посмотри, какую он нашел облезлую. – Шеф вздохнул. – Только к нам никто не идет и ничего не несет. Как думаешь, во всех этих домах царит полное семейное счастье? Или они уже отчаялись его найти?
– Что за упаднические настроения, шеф? Вам нужна елка? Миссис Дауф обещала, что ее доставят на днях. До нового года еще целых пять дней, успеют, – снова отвлеклась я, держа в руках записку, состоявшую из трех слов «купить болонке трюфели» и пытаясь вспомнить, у кого из клиентов была болонка и сообразить, почему мы должны ей что-то покупать. – Просто сегодня пятница и дело близится к вечеру. Все стараются закончить свои дела и поэтому спешат. А счастье в пятницу, к вашему сведению, царит повсеместно, потому как следом идут два выходных дня. И все те клерки и служащие, едущие в парокарах домой, ждут их как чуда. Тем более, что в эти выходные нужно еще купить подарки, угощения и всякую ерунду к празднику.
Я снова взглянула на записку и в недоумении пробежала взглядом по папкам с клиентами.
– Нет, Кис-Кис, они спешат, потому что дома их ждут и любят. И они счастливы. Один я несчастен.
– О, – не выдержала я, – да отчего же вам не быть счастливым? Вам нечего есть? Или может, нет крыши над головой, как у одного из тех оборванцев на углу? Или может, это не вам вчера днем строила глазки мисс Кэтелин, забежавшая самолично отдать заказ? А?
Шеф тепло улыбнулся, видимо, вспомнив милую хозяйку швейной лавки.
– Не помните, у кого болонка? У Джессопов или у Лемонсов?
– У Подкинсов, кажется, – направил меня в нужном направлении мистер Фокс и тут же остановил меня, нетерпеливо перебирая пальцами в воздухе. – Нет-нет, Кис-Кис, это записка не о них. Это я хотел послать коробочку конфет той актрисе, мисс… как ее там… – он бросил попытки вспомнить и горестно вздохнул. – Нет, я определенно несчастлив. Это начинаешь понимать, как только наступает день рождения.
Я фыркнула.
– Ваш день рождения был десять дней назад. И кстати, вы совсем не выглядели в этот день несчастным.
– Откуда тебе знать, если ты предпочла провести его у Ашули?
– Я организовала вам прием! И потом, кто я такая, чтобы сидеть за одним столом с вашими друзьями? Всего лишь нищая помощница. Не говорите, что вам не понравился вечер. – Я бросила записку в мусорную корзину и развернулась к шефу, чтобы увидеть его реакцию.
В его глазах мелькнула тень озабоченности.
– Лайнус жалел, что тебя не было. Знаешь, я думал, что он будет скорбеть об Эве. Но по нему не скажешь.
– Вот это новость! Мистер Экройд не тоскует о жене, подумать только.
Я постаралась смягчить язвительный тон, но, видимо, не смогла.
– Не будь такой обидчивой, Кис-Кис. Я знаю, что ты злишься на них с Фредом из-за меня, но мне кажется, что Лайнус к тебе неравнодушен.
Я чуть не поперхнулась слюной.
– Что?
– В последнее время он каждый раз интересуется тобой. Вот позавчера, когда мы вечером… – шеф запнулся и быстро посмотрел на меня.
А я уперла руки в бока.
– Играли в карты, не так ли?
Шеф нахмурился.
– Ты напоминаешь мне разъяренную кухарку нашего соседа. Ей-ей, Кис-Кис, тебе не хватает только скалки в руках.
– Я в сотый раз прошу вас не играть с этими мерзкими, подлыми…
– Кис-Кис. Ну я же тебе говорю, мы не играем на деньги. – Я требовательно посмотрела шефу в глаза, и он сдался. – Ну, хорошо, на крупные деньги.
– Вы играете и проигрываете, а они этим пользуются и вводят вас в долги. Уж лучше бы вы женились, шеф.
Выражение лица мистера Фокса изменилось до неузнаваемости. Его обуял истинный ужас при сказанных мною словах, и я поняла, что так просто пристроить шефа мне не удастся.
– К фам посыльный, мистер Фокс, – сообщила вошедшая миссис Дауф. Она неодобрительно посмотрела на бардак у меня на столе.
В приемную вошел молодой человек в черном удлиненном кителе с золотыми позументами и пуговицами, буквально горевшими огнем. Я зачем-то даже сосчитала их. Ровно шестнадцать. Было видно, что на улице, несмотря на отсутствие снегопада, довольно холодно, потому как щеки посыльного алели, да и нос тоже покраснел. Тщательно приглаженные волосы поблескивали в свете рано зажженной лампы. В руках молодой человек держал конверт.
– Мистер Херонимо Фокс? – проговорил посыльный по-военному четко и, дождавшись кивка шефа, продолжил: – Вам приглашение от губернатора на новогодний бал.
Шеф воспрял духом и уже совсем в другом настроении прошел, чтобы принять конверт. Посыльный же, передав его, откланялся и вышел, оставляя в приемной запах ваксы от сапог.
Мистер Фокс вскрыл конверт позаимствованным у меня ножиком, развернул дорогую тисненую бумагу и, чуть не светясь от удовольствия, с выражением прочитал:
«Его сиятельство лорд Сэмюэль Дартон имеет честь пригласить мистера Херонимо Фокса и его спутницу, мисс Клариссу Фэлкон, на ежегодный губернаторский новогодний бал, который состоится тридцать первого декабря во дворце губернатора в шесть часов вечера».
Он все еще светился, пока до него не дошло, что губернатор официально назвал меня его спутницей. Взгляд мистера Фокса встретился с таким же удивленным моим и в приемной на секунду повисла тишина.
– Я не пойду, – уверенно проговорила я.
– Боюсь, у нас нет выбора, – констатировал шеф.
Глава 2. Пятнадцать смельчаков
По-зимнему холодное декабрьское утро забрало меня в свои объятия сразу по выходе из дома и понесло, подгоняя, заставляя быстрее перебирать ногами, смешно взмахивать руками, поскальзываясь, щуриться от летевшей в лицо метели, добираясь по-деревенски на санях с нахохлившимся кучером. А уж потом снова бежать, опасливо оглядываясь в поисках позавчерашнего носатого сопроводителя среди снежной кутерьмы.
Если не считать отчаянных минут, потраченных на ожидание так и не приехавшего парокара, то до «Кофе с секретом» я добралась довольно быстро. Нырнув в знакомый переулок, снова обернулась. Неясная тень мелькнула слева, не то от пляшущего на ветру дерева, не то от заснеженной, скрипучей двери углового дома, громко хлопавшей и так и норовившей сорваться с петель, чтобы улететь вдаль по улице в это метельное утро.
Постояла еще, вглядываясь в пустынную улицу, заполненную беснующимися снежинками. Суббота и непогода сделали свое дело, разогнав местных жителей по домам.
Не увидев ничего, что бы внушило мне беспокойство, хотела уже преодолеть оставшийся путь до двери, но вдруг в правое плечо прилетел снежок. Испуганно обернувшись, увидела удиравшего к улице мальчишку. Недолго думая и пробурчав «ах ты ж, мелкий паршивец», я подхватила юбку и понеслась вслед за ним, наплевав на все требования этикета.
– А ну стой! – прокричала я издали, но, увидев, что он уже свернул из переулка на улицу, остановилась. Понимая, что догнать его все равно не сумею, топнула в сердцах ногой и, отряхивая снег с пальто, направилась обратно к кофейне, греющей теплым светом из окон.
– Ты отважилась на прогулку в такую погоду? – встретила меня подруга удивленным карим взглядом. – Что случилось? Упала?
Я покачала головой.
– Маленький паршивец бросил снежок. Можешь представить?
Ашули рассмеялась.
– Как ты добралась? За все утро не видела ни одного парокара.
– Не рассказывай мне об этих негодяях, – ворчала я, отряхивая пальто и откалывая заснеженный капот, – пришлось ползти на санях и жалеть помирающую лошаденку, которую кучер, судя по всему, решил прикончить, выведя в этакую погоду на заработок.
– Если бы не он, – Ашули, все еще улыбаясь, налила воду в джезву и поставила ту на огонь, – тебе бы самой пришлось быть такой помирающей сейчас. Садись и рассказывай, что ты делаешь здесь в такую рань в выходной.
Я расстегнула пуговицы пальто, окончательно выдохнула и, вынув из кармана два конверта, кинула их на стойку.
– У меня целых две причины. – Я повесила пальто на спинку стоявшего рядом стула и, наконец села, стягивая перчатки.
В кофейне было тепло и успевшие замерзнуть щеки покалывали иголочками, отогреваясь. Положив перчатки на столешницу к шляпке, потерла озябшие руки.
– Замерзла? – поинтересовалась подруга, забирая конверты. – Добавлю тебе в кофе корицу, быстро согреешься. Так что тут у нас? О! – ее пухлые губы округлились, а в глазах застыло удивление, граничившее с восхищением. – Кис-Кис, тебя пригласили на губернаторский бал!
– Да. Причем два раза, – недовольно заметила я, настороженно глядя на раскрытые письма в руках подруги.
Приглашений и правда имелось два. Первое – то, что получил шеф. Второе доставили уже вечером с посыльным и лично мне.
Ашули прочитала сначала первое. Снова улыбнулась и явно уже собиралась пошутить на эту тему, но тут развернула второе. Бровь ее поползла вверх.
– Кис-Кис. Но как же так?
– Мне тоже интересно. Хочешь услышать мои предположения?
Ашули положила оба приглашения на стойку и вернулась к зашипевшей джезве заправить кофе.
– Рассказывай, – заинтересованно сказала она, не глядя.
Я пододвинула конверты, пальцы ощутили шершавость бумаги и гладкость шелкового тиснения. «… лорда Ричарда Ольдена с невестой…»
– Думаю, что секретарь губернатора написал приглашения для высшего света, а для остальных приглашенных писал его помощник. И так как слухи утверждали, что мы с лордом Ольденом… некоторым образом помолвлены, то секретарь прислал приглашение для лорда с невестой, а так как на бал вообще положено являться с парой, то помощник написал мистеру Фоксу со…
– Со спутницей, – закончила за меня Ашули, сосредоточенно размешивая кофе. – Кто-то пустил слухи о вас с мистером Фоксом?
– Даже не представляю, кому это пришло в голову.
Она сняла закипевший кофе с огня и разлила по чашкам. Божественный аромат поплыл, маня сладостью, горечью и пряностью одновременно. Подруга подвинула чашки, обошла стойку и села рядом со мной.
– И что ты будешь делать?
Я хотела было повторить фразу, сказанную шефу, но тут Ашули, выглянув из-за меня, посмотрела на дверь. За стеклянным полотном виднелись мальчишеские рожицы. Я узнала драное пальто одного из них и развернулась к любопытным визитерам полностью. Мой недавний обидчик завистливо смотрел на крутящиеся пирожные, но тут заметил меня. Мгновенный испуг во взгляде и какая-то решимость, но я уже ткнула пальцем в его сторону, поманив внутрь. Мальчуган оторопел и отступил на шаг, попадая под порыв метели и зябко закрываясь от ветра рукой.
Я дождалась, пока он вернется обратно под защиту крыльца и снова поманила пальчиком, подпитав свое приглашение, указав на пирожное.
– Хочешь, чтобы в мое заведение не заходила почтенная публика? – с любопытством поинтересовалась подруга.
– Хочу узнать, что ему нужно и попробовать наладить контакт с возможным источником информации, – плотоядно улыбаясь проговорила я, увидев, как мальчуган чуть приоткрыл дверь, задевая звонок.
Его друзья бросились врассыпную, а он все же решился и, хоть и несмело, но зашел. Кепку малец стянул первой. Правильно. И этикет соблюден, и рукам занятие нашлось.
– Добрый день, молодой человек, – проговорила Ашули.
– Добрый день, мисс и… мисс.
– Проходи, – мотнула я головой. Мальчишка сделал неловкий шаг вперед. – И рассказывай, что тебе от меня нужно.
– Это же вы та мисс, которая у детектива служит? – смело спросил он, глядя мне в глаза.
Я посмотрела на него более заинтересованно.
– Допустим. И что с того?
Мальчишка, воодушевленный подтверждением, вытянулся по струнке.
– Мне… нет, – он сбился на мгновение, – нам, да, нам нужна ваша помощь.
– Вот так новость, – я осмотрела его с вихрастой головы до рваных ботинок. – Для начала, я за просто так не работаю. А у тебя, у вас, точнее, ничего нет. И кто это вы?
– Я? – пацан расстроенно опустил голову, но тут же снова вскинул на меня взгляд. Я уловила отчаяние и сердце предательски екнуло. – Я – Джей. А мы – это газетчики.
– О, – протянула я. – Ашули, слышала? К нам пресса пожаловала за помощью. Интересное дело.
– Мы не пресса, – возразил мальчуган, чуть обиженно. – Мы разносчики, продаем газеты. Не такие, конечно, как «Кремденский вестник», их кто постарше продает, но «Две полосы» тоже многие читают.
Гордость, сквозившая в его словах, а если быть совсем честной, название злосчастного листка заставили меня задуматься. План тут же созрел в голове и губы мои растянулись в улыбке.
– «Две полосы», говоришь, – я метнула взгляд на Ашули, подруга хмыкнула и пошла ставить чайник на огонь.
– Надо напоить твоего клиента чаем, а то он совсем продрог.
– Нет, – категорично отказался тот, – меня ребята ждут, некогда мне тут чаи распивать.
– И много вас? – поинтересовалась подруга, что-то прикидывая.
– Пятнадцать человек.
– Шу, не думаю, что…
– На улице метель, Кис-Кис, народа все равно нет. Зови своих друзей, Джей. Только чур не хулиганить и не пачкать, – Ашули наставительно воздела палец.
Джей с сомнением покосился в мою сторону.
– Зови, зови. Раз хозяйка сказала можно, значит, можно. Я тут вообще на птичьих правах.
Мальчуган выбежал за дверь, а Шу посмотрела на меня говорящим взглядом.
– Ну надо же как-то найти этого писаку, – возразила я на ее молчаливый укор.
– Пообещай, что не влезешь в очередную переделку. Ты еще из прошлой не выпуталась. Носатый не появлялся больше?
Я сгребла приглашения и убрала их в сумочку.
– В такую непогоду только помирающие лошади работают, а он к таковым явно не относится, – попыталась пошутить я, но наткнулась на требовательный взгляд подруги. – Ну какая может быть переделка? И потом, у меня теперь вон, аж пятнадцать смельчаков есть. В случае чего будем отбиваться снежками.
Джей вернулся, а за ним в кофейню ввалилась ватага ребятни. Галдя на все голоса, стоя на пороге, они основательно выстудили помещение, но Ашули лишь помахала им рукой и дверь закрыли. В миниатюрной кофейне сразу стало тесно, а мы с Ашули оказались окружены любопытными визитерами. Подруге было легче, она спряталась за стойкой, занявшись приготовлениями. Я же первые мгновения даже немного оробела от вида краснощеких тощих ребят. Одежда их оказалась, мягко скажем, не слишком парадной.
Собравшись с мыслями, я развернулась к ним, сидя как квочка на высоком насесте.
– Так-так, признаюсь, таких клиентов у меня еще не было. Кто будет говорить? А то если вы загалдите все разом, я точно ничего не пойму. – Я взяла чашку с поостывшим кофе и отпила несколько глотков в ожидании решения.
Мальчишки переглянулись.
– Давайте я, – предложил Джей, оказавшийся самым высоким из всех несмотря на то, что ростом едва доставал мне до плеча.
Я кивнула.
– Что у вас стряслось, что понадобился аж целый детектив?
– У нас старший пропал.
Я сделала еще глоток и посмотрела на мальчишку поверх чашки.
– А старший это кто? – коричная пенка осталась на губах, и я аккуратно промокнула их салфеткой.
– Старший? – смельчак замялся. – Ну, старший и есть. Зовут Кир. Он нам по утрам дает газеты, а потом за день обходит всех и деньги собирает. Только вот его уже второй день как нет. Ни около храма, ни в ночлежке. Даже в старом сарае рядом с конюшней его с позавчера никто не видел. А без газет нам никак. Зима ж, если еще и монет не будет, все, пропадем.
Он понурил взгляд. А я отхлебнула кофе, соображая, как помочь.
– Чай готов, – выручила Ашули, наливая первые чашки с терпким напитком. – Я корицу добавила, с ней быстро согреетесь. Пирожных на всех не хватит, а конфет может, и да. Вот, берите, только чур, по-честному делитесь. Осторожно, чай горячий.
Подруга выставляла чашки, Джей командовал, кому и что. А я размышляла.
Найти того, кто не ночует на одном месте, да и вообще может оказаться где угодно, сложно. Сами мальчишки, скорее всего, уже оббежали всюду и расспросили. И что мне делать? Хотя, возможно, стоило пройтись еще раз по злачным местам. Порой от ребятни отмахнутся, а взрослому не откажут.
– Давай договоримся так, Джей, – я поставила чашку с кофейной гущей на столешницу и спустилась с высокого стула. – Сейчас я иду по своим делам, а в час пополудни встретимся с тобой… Где там ваш старший чаще всего был?
– Чаще у аптекарской лавки, что на Пятой улице, там место проходное, мы завсегда там газеты продаем, – ответил Джей, передавая очередную кружку.
– Ну, дорогая, придется тебе самой справляться с ними. – Я перевернула чашку вверх дном и улыбнулась на растерянный взгляд подруги. – Уже убегаю.
Приколола капот, завязала завязки. Джей любезно протянул мне пальто, чему я очень удивилась. Хорошие манеры у десятилетних беспризорников не часто встречались.
– Постой, – требовательно остановила меня Шу. – Скажи сначала что там.
Она кивнула на чашку с кофе и я, вздохнув, посмотрела на растекшуюся по дну кофейную гущу, предрекающую мою судьбу.
– Не пойму, – присмотрелась я. – Кажется, бабочка.
Ашули улыбнулась. Мальчишки шумели, и она чуть громче сказала:
– Бал, Кис-Кис. Это точно бал. Стой, а с кем ты пойдешь?
Ее слова застали меня уже на пороге.
– Я никуда не пойду, – бросила я, не оборачиваясь, и поспешила прочь, пока метель снова не разыгралась.