Кир – За пределом

– Ну не расстраивай меня! – морщусь. – По-любому есть какой-нибудь лайфхак с этой мышечной памятью. Я прям чувствую. А значит, ты должен что-то знать.

– Есть, конечно, – хитро прищуривается он. – Ты же слышал про людей, которые вдруг начинали рисовать, будто профессиональные художники, а кисть до этого ни разу не держали?

Жуковский видит мой азарт, смотрит прямо в глаза и с таким же азартом выдаёт:

– Только для этого нужно умереть.

И лыбу давит, гад.

– Смотри, доиграешься – отключу тебе юмор, – грожу пальцем.

Становится почему-то очень смешно, и мы ржём вместе.

– Короче, Склифосовский, понятно, – выдыхаю, – нужно пережить клиническую смерть. Но это не вариант. Нужно нечто похожее, но без членовредительства.

– Вот как ухватишь за хвост это «нечто» – приходи, – мягко говорит он. – А пока давай я тебе преподам технику из нидзюцу. По глазам вижу, воображаешь себя ниндзей.

– Ну конечно, собственное подсознание не проведёшь, – ухмыляюсь. – Чё делать-то, сенсей?

– Сейчас, погоди, дедушке нужно переодеться, – важно объявляет он.

Заходит за ширму. Через секунду выходит уже в тренировочном кимоно: тёмно-серые шёлковые штаны, чёрная рубаха-распашонка, плотно перехлёстнутая и заправленная в штаны, крепко перетянутые поясом. Сверху – полу-халат в тон штанам. И, кстати, Жуковскому это очень даже идёт, почти попал в цвет своей бороды. Так-то вылитый сенсей, только глаза не раскосые.

Ага, ещё штрих: подвязывает волосы в хвост. Теперь просто идеальный образ великорусского сенсея. В руках у него две катаны. Одну он бросает мне.

И сразу атакует – в прыжке, через весь стол: резкий замах, ножны со щелчком слетают, лезвие рвётся ко мне. Моя катана уже на подлёте. Хватаюсь обеими руками за эфес, ухожу с линии удара. Встречаю клинок скользящим блоком. Щёлк – мои ножны срывает удар.

Контратака снизу вверх – режу пространство, чувствую упругую тяжесть металла в руках. Сенсей предвидит удар, уходит. Я не останавливаюсь. Серия быстрых выпадов летит один за другим, воздух вибрирует от встречающихся клинков. Он отступает, ставит блоки, двигается вбок, пытается вырваться из темпа. Не даю. Рублю сверху вниз, тут же – слева направо.

Жуковский меняет тактику. Выскальзывает почти за спину, и на миг я слышу только его тихое дыхание и лёгкий шелест складок кимоно где-то позади.

Удар! В сторону – и он снова рядом. Чувствую, как сталь входит в плечо. Боли нет – продолжаю атаковать. Бой длится минут пятнадцать, не меньше. Нереально долго для обычных условий. Жуковский транслирует удары – я повторяю. В тот же миг они становятся моими. Начинаю замечать повторы, становится скучно.

Поднимаю меч.

– Ладно, хватит, вроде усвоил, спасибо. Тебе, кстати, в кимоно лучше, прям к лицу.

– Если нравится, пока оставлю так.

– Ага, колоритненько смотришься. Думаю, у тебя есть какие-то идеи насчёт перестройки дома. Валяй, доверю, как себе!

– Спасибо, мне эти рюши глаза режут.

– По поводу совместных сновидений, инструкция с форума подойдёт?

– Да, только давай я тебе курс по НЛП прошью, с зарисовками на тему совместных осознанных снов – как при помощи НЛП друзей в свой сон позвать. Ну и вообще по жизни пригодится. Только поосторожнее с волей других людей: насилие недопустимо. Пока не могу тебе сказать, почему, тут сильное противоречие, а я всё‑таки должен защищать твой разум. Просто избегай прямого вмешательства в чужую волю. Это не просто моральные принципы, а выбор пути. Помнишь Дарта Вейдера? Можешь пойти за ним, если не послушаешься. Ну, ты и сам это чувствуешь, я только озвучил.

– Принято, – киваю. Внутри чуть холодеет: звучит уже не как игра.

– Начнём внедрение НЛП. Я буду говорить, а ты как бы станешь терять осознанность. Не сопротивляйся, информации довольно много, а в таком состоянии время для тебя пройдёт незаметно. Ты же просыпаться собирался, я и переведу под конец лекции в обычный сон. Тебе нужно немного отдохнуть, а то встанешь разбитым. Друзья же сегодня приезжают, не забыл? Если что, тащи их сюда, это будет проверкой усвоения знаний. Знакомиться будем.

– Ага. Давай, запускай свою шарманку. Спасибо за советы и наставления, до встречи.

Жуковский надевает очки, превращаясь в зануду‑лектора. На втором предложении меня вырубает.

Глава 3

Просыпаюсь, сладко потягиваюсь. Вспоминаю обычный сон, в который меня отправил Жуковский после лекции по НЛП, тянусь за сонником, чтобы всё зафиксировать на бумаге. День задался! Эх, пусть теперь эта фраза станет лозунгом. Ощущение, что отсутствовал сутки как минимум – время во сне опять живёт по своим правилам.

Умываюсь, бреюсь. Осматриваю подбородок: щетина уже довольно удлинилась, оставлю – только всё подравнять и окультурить. Вот и подарочный триммер находит применение.

Поднимаю взгляд и вдруг замечаю на зеркале полосу. Нет, не на зеркале. Присматриваюсь. Ёшкин кот, да это же бар светимости. Холодок пробегает по спине: штука из сна переехала в реальность. Убираю с него внимание – растворяется. Там, кстати, осталось шестьдесят процентов. Ещё раз перепроверяю – снова появляется, висит перед глазами ровной шкалой. Ну и ладушки, разбираться будем потом, сейчас главное – не потерять голову от новых фокусов.

Дальше – турник и отжимания. С веника щётку долой. Нарекаю тебя катаной. Беру воображаемый меч, и комплекс ударов с постановкой корпуса всплывает почти сам собой, но приходится корректировать каждое движение. До той лёгкости и плавности, что были во сне, далеко, как до луны – тысяч пять часов, примерно. Ладно, вода камень точит.

После тренировки – то, что Жуковский прописал для памяти: прочитать и пересказать. Очень радостно обнаруживать, что память стала резко длиннее, текст держится в голове слоями, а не рассыпается, как раньше. Кажется, ночная «прошивка» сработала.

Вроде с утренним моционом покончено. Ой‑ё, надо же включить интернет в телефоне. Сообщения от Димона:

«Мы в самолёте, жди нас к девяти утра, будем голодными, это намёк))».

Ну да: кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, на то оно и утро. Как же я всё‑таки рад друзьям! Времени‑то уже нет.

На завтрак будет аля‑яичница из кучи яиц, колбаса, зелень, помидоры, огурцы. Чай или кофе – их вкусы не помню, да и могло что‑то поменяться, так что сделаю запас вариантов. Да я же волнуюсь, как будто первый раз в первый класс.

Время – полдесятого, уже должны быть. И точно, раздаётся длинная трель дверного звонка. Открываю, и накатвает странное чувство: будто некий поток обволакивает медовой тягучестью, я даже на миг теряюсь.

Аня заходит, за ней бочком протискивается Дима, в руках по огромному пакету из супермаркета, за спиной – походный рюкзак максимального размера с ленточкой регистрации багажа. Девушка с широко распахнутыми, удивлёнными глазами смотрит на меня и по сторонам. Осторожно обнимаю Аню, она продолжает рассматривать всё вокруг.

– Привет, Кирилл!

– Здарово, ребята, очень рад вас видеть.

– Кир, брат, здорова! – Димон с чувством хлопает меня по плечу. – Реально сейчас сердце радуется. Это наша большая ошибка – нельзя так над дружбой издеваться. Будем исправлять. Веди на кухню.

Крепко обнимаю друга, принимаю один пакет, крякаю – килограмм десять, не меньше. Дима оглядывается.

– Дом старый, а планировка ничё так: коридор широкий и потолки высокие.

– Да, старинная постройка. Ваша комната – дальняя, бельё на кровати новое, там уж сами располагайтесь, шкаф свободный.

Ребята быстро закидывают вещи в комнату. Дима уже усаживается за стол на кухне, Аня ещё моет руки.

– Квартира от бабушки, я бы продал её, это же центр, тут жуть как дорого метр стоит. Но бабуля очень просила не продавать, чтобы осталась как семейная реликвия.

– Это правильно, – кивает Дима. – Недвижимость надо покупать, а не продавать.

Аня успевает прихорошиться, появляется в дверном проёме. Шатенка с густыми пышными волосами, стройная спортивная фигура, нежные, чуть островатые черты лица. Руки в боки.

– Кирилл, ты должен срочно мне объяснить, что тут происходит? Я как переступила порог – будто оказалась в другом мире, у тебя тут даже цвета ярче.

Смеюсь. Ведь и правда.

– Ага, до вас всё было обыкновенно.

Видно, что Димон подустал с дороги. Вношу предложение:

– Давайте позавтракаем и уже обстоятельно обо всём по порядку.

На столе заметно прибавилось еды, супермаркеты уже не справляются с продуктовой паникой. Дорогие деликатесы ещё не успели смести. Очень понимаю друга: сам люблю заявиться с банкой чёрной икры и парой кило мяса камчатского краба в придачу. Для себя жаба давит, а для друзей ничего не жалко.

Разливаю по кружкам чай. Дима просит заварить тот, что он принёс, и действительно – такого ароматного чая давненько не попадалось.

– Да, Кир, я тоже почувствовал нечто, когда ты открыл дверь, – Дима смотрит внимательно. – Возникло ощущение, что следующий шаг станет определяющим, будто нужно пересечь границу, и обратно уже ходу не будет. Так что давай, рассказывай с чувством, с толком.

Прислушиваюсь к себе. Ощущение правильности происходящего успокаивает, внутренний бар светимости словно одобрительно мерцает на краю внимания. Ну‑с, господин жук, ваш выход.

Рассказываю друзьям всё, начиная с самого первого эпизода моего двойного пробуждения: и про Жуковского, и про набор света. Опускаю только момент с баром маны в реальности – пока не ясно, зачем он тут и что с этим делать.

Ребята задумываются. Первым возвращает себе улыбку Димон.

– Вот ещё месяц назад попытался бы оказать другу первую психиатрическую помощь, – хмыкает он, – но теперь уже поздно. Мы с Анькой тоже окунулись в мир непознанного. Перелопатили эзотерику, множество разнообразных бестолковых практик. Хорошо, что деконцентрация помогает быстрее отыскать дельные советы. Короче. Нашли одну тему, называется пасьянс Медичи, – Димон оживлённо жестикулирует. – Это система, которая позволяет запускать цепочки событий, чтобы получить нужный результат.

Широко разводит руки.

– Кир, оказывается, случайностей вообще не существует. Наш мир – один большой клубок, всё связано со всем. И это не хаос, всё чрезвычайно гармонично и похоже на музыку. На этом можно играть. Чтобы немного разобраться, берётся колода карт, – продолжает Димон. – Каждому номиналу привязывается событийная интерпретация, а масть задаёт, как бы, настроение. Обычно жизнь вокруг кажется фоном случайных событий. Так вот, ПМ учит видеть и использовать закономерности. А когда научишься, карты уже не нужны: просто начинаешь жить шире, осмысленнее. И тут деконцентрация вообще незаменима.

Понемногу начинаю привыкать к новому Димону, но такое сильное изменение в человеке вижу впервые. Из весёлого, излишне прямолинейного забияки друг превратился в интеллектуального активиста и даже автоюриста, а его весёлость перестала давить грубой прямотой. Прямо гордость берёт за друга. Хотя я всегда уважал Димона – быть предпринимателем не так‑то просто.

– И мне попадалась инфа о ПМ, – признаюсь. – Оставил на потом, я ж, как вы уже поняли, ударился в осознанные сны. Давайте определимся, что есть в нашем распоряжении на данный момент и как это можно использовать в реальной жизни. Ещё попробуем подступиться к шараде, что оставила нам бабушка, – это как минимум интересно.

Девушка кивает, уже в рабочем режиме.

– Да, Кирилл прав, – говорит Аня. – У нас уже есть несколько направлений для приложения новых способностей. Возможности вырастут как на дрожжах. С твоими достижениями это всё умножится на десять, если не на сто. Я уверена, дальше будет больше и сложнее, а хочется ничего не упустить.

Поднимаю палец.

– Вот, слушай мудрую жену.

– А я разве против? – радостно подхватывает Димон. – Давайте определим список наших абилок и составим план.

– У меня есть маркер, – вспоминаю я. – Писать можно прямо на столе, он стираемый. Накидаю то, что сам вижу, вы добавляйте.

Становлюсь сбоку, чтобы всем было видно, и начинаю писать, проговаривая вслух:

– Первое. Практика деконцентрации внимания. Как основной навык. Имеет широкое применение.

Дима одобрительно мычит, Аня кивает.

– Второе. Возможность осознавать себя во сне. По умолчанию её все имеют, – бросаю взгляд на них. – Это мы проверим в первую очередь. В паре с ДКВ даст возможность дальнейшего развития.

– Запиши «комбо‑режим», – хмыкает Димон.

– Третье, – продолжаю, не отвлекаясь от стола. – С лёгкой руки Жуковского – улучшение памяти. Тоже, думаю, всем доступно.

Приятно осознавать, что теперь мозги не только кипят, но и реально работают лучше.

– Четвёртое. Чувство ситуации через ПМ. Даёт возможность ускорить развитие и, главное, получить заранее определённый результат.

– Пятое, – делаю пометку чуть в стороне. – Пока на очереди: быстрое формирование рефлексов для выбранных умений. Необходимо найти заменитель клинической смерти.

Само словосочетание звучит так себе, но факт остаётся фактом.

Отдельно, уже без нумерации, набрасываю блок и озвучиваю:

– Дальше пойдём неименованным списком призрачно‑фантастических возможностей.

Поднимаю маркер и выписываю:

– Активация тела сновидения, ТС, в бодрствовании. Вероятно даст контроль над телом, увеличение физической силы, субъективное изменение течения времени и так далее. Там целое поле возможностей.

Чирк.

– Перенос предметов из сновидения в реальность.

Чирк.

– Создание порталов и возможность заснуть в одном месте, а проснуться в другом.

Отступаю на шаг, даю друзьям посмотреть.

– Думаю, через пару недель мы уже разберёмся в приоритетах, – добавляю.

Ребята задумчиво разглядывают получившееся. На столе перед нами – мини‑карта будущего, и от этого одновременно вдохновляет и слегка пробирает.

– Теперь техника безопасности, – говорю уже серьёзнее. – По‑любому не мы одни такие красивые. Но сами видите: хайп по теме отсутствует. Так не бывает.

Сажусь, чтобы слова не повисли в воздухе, и продолжаю:

– Настораживает статистика: люди умирают по непонятным причинам. Подозреваю, что есть способы выявлять подобных проныр. Если бы я искал таких людей, то внимательно исследовал бы все случаи резкого роста благосостояния компаний и физических лиц. Ну это же на поверхности: каждый хочет жить в максимальном комфорте. Если даже не сам, то обеспечить близких. Такие способности просто напрашиваются на монетизацию.

Пауза выходит тяжёлой, и я подытоживаю:

– Отсюда рекомендация: притормозить рост бизнеса и продолжить реформацию. Сделать всё возможное, чтобы сложнее было отследить финансовые потоки. Наращивать капитал не спеша и размазывать по разным видам деятельности. Поменьше иметь свободных денег. Больше использовать крипту – сейчас уже есть возможности для быстрого ввода‑вывода. Но и не стоит резко продавать успешную компанию, это тоже выглядит подозрительно.

У Димона поникает улыбка, он по‑деловому хмурится.

– Твоя правда, нужно быть осторожнее, – медленно произносит он. – А ведь я уже спланировал взрывной рост и рождение новой корпорации. Но так даже интересней будет. Кир, ну ты стратег, далеко смотришь. И вещал, как капитан Терещенко на учениях.

– Сам от себя не ожидал, – усмехаюсь. – Это само собой получилось. Вообще, мне понравилось быть генералом.

Аня, наоборот, откровенно радуется.

– Да, Кирилл, ты молодец! – говорит она горячо. – Об этой стороне мы даже не подумали. Ведь если твой Жуковский прав, и возможно отследить особо ушлых даже там, то что уж говорить про здесь!?

Друг изображает обречённого больного.

– Ты же понимаешь, что только что разрушил великую корпорацию? – драматическим шёпотом произносит он. – Теперь у тебя нет выбора. Ты станешь консультантом по развитию нашего теневого бизнеса с зарплатой и восьмью процентами с прибыли. Можешь увольняться из своей шарашки и оформляться в нашей. Отдел кадров уже в курсе. Надеюсь, ты оформил цифровую подпись?

Согласно мотаю головой.

– Вот завтра же всё и сделаешь, – приговаривает он.

– Большое тебе спасибо, это щедро, – отвечаю в тон. – А должность на ходу придумал?

– Почему на ходу? Сидя! – невозмутимо парирует Димон.

Дружно ржём, возникшее напряжение заметно рассасывается.

– Остался бабкин ребус, – возвращаю разговор к главному. – Информации немного, три фразы. «Помоги другу поднять землю». Значит, нужно найти опущенную. «В этом энергия, возьми ровно столько» – это относительно веретена, значит, оно мера. «Верь творцу» – тут выбор большой, надо посоветоваться с Жуковским. Хотя он и предупредил, что не аналитик, но варианты предложит.

Я смотрю на друзей.

– Кстати, вам не кажется, что нам не помешал бы хороший аналитик? Ведь никто из нас таким талантом не обладает. В связке с абсолютной памятью такому человеку цены не будет. Анечка, составь‑ка ПМ‑цепочку на поиск нужного человека. Заодно введёшь меня в тему, хочу освоить.

Аня радостно кивает и хватает телефон.

– Я тут как раз калькулятор раскладов закачала, – улыбается. – Очень помогает. Через пять минут всё будет готово.

– Так‑то так, – морщусь. – Но зачем так быстро? Мне ещё осваивать ПМ.

Аня отмахивается.

– Да там всё просто. Я сама могу начать цепочку, а ты подхватишь на целевом блоке. Нам нужен лучший из лучших, да ещё и «наш человек». Запрос‑то серьёзный. А вдруг он где‑нибудь во Владивостоке? Это как минимум десять часов. Предлагаю заложить примерно двадцать часов на всю цепочку. Заодно прогуляюсь.

– Так ведь карантин, – напоминаю. – Тебя же повяжут.

Аня тут же включает кокетку.

– Ну, кто красотку станет вязать? – смеётся. – А вот проводить могут!

Подмигивает Диме. Друг посмеивается.

– Смотри у меня! А то получишь по красивой попе! – грозит он напускной строгостью.

– Я знаю название одного редкого лекарства, – отвечает Аня. – Вот и буду его искать по аптекам. Не беспокойтесь, мальчики. К обеду не ждите, у меня сегодня разгрузочный день. Вернусь к девяти.

Пританцовывая уходит из кухни.

– И не мечтай! – кидает ей вслед Димон. – Торговые центры закрыты.

Отрицательно машет указательным пальцем, пародируя Шурика из известного фильма:

– Шопинга не будет!!!

Аня в долгу не остаётся. Высовывается из‑за косяка, полностью копируя эпизод всё того же фильма, морщит носик и показывает язык.

Дружно хохочем.

– Я ушла, не скучайте.

Хлопает дверь.

– Вот увидишь, вернётся с кучей брендовых пакетов, – ухмыляется Димон, – но задание выполнит. Анютка ответственная и, как видишь, очень деятельная.

– Вы же уже вычитали КК? – уточняю.

– Не всё, – отзывается он. – Мне зашла тема сталкинга. Анька исследует тему «видящих».

– Ну, я так и подумал, – киваю. – Аня во все глаза смотрит. Сам‑то я ещё не успеваю перечитать, только посмотрел на Ютубе выжимку по всем книгам.

– Это правильно, – соглашается друг. – Много воды там, и я даже подозреваю, что некоторые формулировки между делом ставят блоки и заводят в тупик. Кинь мне ссылку, гляну ту выжимку.

Димон улыбается, вспоминая.

– Анька‑то и раньше видела ауру. Однажды мне рассказала – я поржал, она обиделась. Теперь, как ходячий детектор лжи, видит ауру в цвете, там же все эмоции отражаются. Обмануть, конечно, можно – мы даже специально тренировались. Нужно сознательно контролировать реакцию на каждое слово и не дать возникнуть эмоции. Очень сложно, зато здорово тренирует внимание.

– Интересные у вас игры, – киваю. – Тоже хочу.

– Но если включить сталкинг личности, её детектор не срабатывает, – поясняет. – Там происходит полная подмена. Сейчас покажу. Сиди тут. Я быстро.

Выходит из зала. Слышу какое‑то шуршание в комнате. Через минут пять возвращается – и я с трудом узнаю друга.

Пуловер скрадывает плечи, теперь Дмитрий не кажется таким большим. Зато очки в тонкой оправе, со стильными прямоугольными, зализанными линзами, добавляют плюс сто к интеллекту. Воротник белой рубашки только усиливает эффект. В комнату заходит не Димон, а как минимум доцент кафедры чего‑то очень сложного.

Уверенным профессорским тоном он начинает вещать:

– Современные учёные зашли в тупик. Законы физики, математически выведенные на бумаге, всё чаще не соответствуют результатам современных опытов.

Он вопросительно смотрит на меня поверх очков, будто проверяет, жив ли слушатель, и продолжает, с нарастающей экспрессией:

– Мы до сих пор не можем однозначно ответить на вопрос, что такое электричество! Мы ищем законы квантового мира. Да нет там никакого «мира»! Квантовый слой, а это именно слой, – он делает акцент, – как раз является неким механизмом, транслирующим все законы, на которых держится вселенная.

Я моргаю. Мозг пытается одновременно понять и не рассмеяться.

Он тычет в меня пальцем, окончательно вжившись в роль.

– Вы пытаетесь исследовать внутреннее устройство транслятора и на основе этого делаете вывод, как всё устроено. Это же бред! Изучайте и систематизируйте управляющие сигналы, ищите способы их экранировать, разворачивать, посылать назад, сквозь квантовый слой. Вот где настоящая наука!

Он уже почти кричит, заводясь сам от своих же идей:

– Нет же! Они упёрлись, как бараны, в эти базоны‑хреноны. Уж если долбитесь туда своими коллайдера‑хреняйдерами, так хоть используйте азбуку Морзе – может, кто ответит!

Ещё немного – и начнёт колотить тапком по столу. У меня отвисает челюсть, сижу и смотрю на друга, как блаженный.

«Сумасшедший учёный» выдыхает, снимает воображаемую шапочку.

– У меня всё, товарищи! – торжественно объявляет он. – Извините, если перегнул с хренонами.

Разворачивается и выходит из комнаты. Я остаюсь переваривать увиденное и услышанное, ощущая, как мозг слегка дымится.

Через пару минут возвращается уже обычный, довольный Димон.

– Ну как? – лучится он.

– Очень похоже, только не знаю на кого, – честно признаюсь. – Это сталкерское перевоплощение, да?

– Это «Маска», – исправляет он. – Зову его Мурза Ибрагимович. Похоже на твоего Жуковского, только я полностью его контролирую, а эмоции у него настоящие. То есть это не я придуриваюсь – маска оживает. Но всё, что он вещает, проходит через меня, там нет полной самодеятельности.

Он чуть наклоняется ко мне:

– Тебе надо будет как‑нибудь самому попробовать. Вроде простейший сталкинг всем доступен, наверное. А вот надеть маску дерева или котёнка – это уже посложнее.

– Подожди‑ка, – торможу его. – Как это «через тебя»? В смысле, ты понимал, о чём говорил? Я думал, это типа включился генератор научного бреда.

– Обижаешь! – делает он вид, что смертельно ранен. – Квантовая физика – моё новое хобби. Ты прокрути как‑нибудь ещё раз выступление в голове и послушай повнимательней. Теория Мурзика довольно сильная и, думаю, в дальнейшем даст плоды. Верю, что сможет даже дать объяснение нашим практикам.

Он тут же пародирует собственного персонажа, меняя интонацию:

– Мы с тобой ещё пробороздим просторы галактики.

И ржёт.

– Ты, в смысле, добить меня решил? Извини, но просто… где ты и где физика. И, конечно, ты молодец, прими мою уважуху.

Кланяюсь театрально в пол.

– Ну‑ну, не стоит! – фыркает он. – Кто ж так кланяется? Вот как научишься, тогда приходи.

Смеюсь:

– Уел!

– Если честно, сам не понимаю, – продолжает уже спокойнее. – Зацепил один ролик занимательной физики, и озарение прям нашло. Они ошибаются! Меня как током долбануло, прям ощутил спазм в мозгу. Тогда‑то и родился Мурзик. Он моя первая маска и пока единственная.

Он задумывается на секунду, подбирая слова:

– Это как бы самообучающаяся система, но у меня в голове. То есть Мурзику реально приходится применять усилия, выводить формулы. Он как будто вспоминает, оперирует знаниями. Создавая новые выкладки, понемногу учится. Это «понемногу» в сотни раз быстрее, чем если бы я делал то же самое на реальной кафедре, занимаясь наукой всю жизнь. Такими темпами, как сейчас, через год Мурзик легко получит Нобелевскую премию как минимум в трёх номинациях.