Шлюз времени II. Жетон с эсминца Eldridge

– А что вы там говорили о серых, куцых пиджачках? – вполне миролюбиво спросил лейтенант.

– Язык мой – враг мой! Теперь надо выдумывать! Но для начала надо вспомнить, в каком году вышел на экраны фильм «Джентльмены удачи», – с горечью подумал Иван.

– Если бы я помнил, что говорил полчаса назад, я бы вспомнил и как меня зовут, и где я живу? А так! Тут помню! А тут не помню! Как меня из моря достали? Не помню! Как и где одежду дали? Помню! Как от Шаморы пешком топал? Помню! Потом ничего не помню! – Иван старался понять по выражению лица лейтенанта, верит он ему или нет. – В любом случае, надо скорее выбираться отсюда и разыскать Тамару. Раз мы вдвоем сюда загремели, вдвоем и выбираться. Миссию мы, похоже, выполнили.

Размышления Ивана прервал телефонный звонок на столе лейтенанта.

– У меня в кабинете этот задержанный! Не в службу, а в дружбу, занеси протокол ко мне! – лейтенант пристально посмотрел Ивану в глаза.

– Значит, не помните ничего? – сказал он недобро, внимательно прочитав протокол заявления Наташи.

– И что девушке говорили про режиссера-убийцу, тоже не помните? – в голосе лейтенанта появились угрожающие нотки.

– Если рассказать ему правду, то прямая дорога в дурку! А оттуда попробуй вырвись! – мысли Ивана лихорадочно искали выход.

– Почему? Вот как раз это помню! Я же вам говорю! Тут помню! А тут не помню! – ему наконец удалось вспомнить, что «Джентльмены удачи» вышли на экран не раньше семьдесят первого года, и лейтенант никак не может знать эти крылатые выражения.

– Вы знаете, как меня башкой о камни приложило, так странные видения стали меня посещать. Я увидел эту парочку возле института ну и подслушал случайно их разговор! Не без этого! Он ей помощником режиссера представился! Так у меня сразу в голове и переклинило! Убийца он! Серийный! И завлекает он молоденьких и доверчивых! Все ведь знают, что в городе фильм снимают! – с жаром выпалил Иван.

– Так! Так! Продолжайте! – было видно, что лейтенант не верит ни единому слову Ивана, а в голове у него уже зудит мысль, как бы повесить на потерявшего память придурка несколько висяков бытовых краж.

– Лейтенант! Не надо делать то, отчего будет очень стыдно в дальнейшем! – Иван словно отдал команду рулевому.

– Сколько на нем уже трупов, включая убитого кортиком мужчины в районе аэропорта в мае месяце? – он мысленно поблагодарил гипнотизеров Любимовых.

В памяти его четко всплыл рассказ преподавателя психологии, который участвовал в психологической экспертизе маньяка после его поимки и подробно рассказывал курсантам об этом деле на одной из пар.

– Не надо на меня таращить глаза! Лейтенант! Звукозаписывающей аппаратуры у вас нет! И если вы захотите ознакомить своих коллег с содержанием нашего разговора, я откажусь от своих слов! – Иван продолжал вбивать слова, словно гвозди в доску.

– Дальше слушать намерены? – он буквально сверлил лейтенанта взглядом.

– Дежурный! Сводку по происшествиям за май ко мне в кабинет принесите! – отдал приказ лейтенант по телефону. Лоб его вспотел, и он непрерывно вытирал его платком.

– Что вам известно еще? – лейтенант налил полный стакан воды и с жадностью выпил, как только закончил читать сводку.

– Могли бы и мне предложить. Я все утро просидел на солнцепеке, выслеживая этого подонка! – только сейчас Иван почувствовал, как он хочет пить.

– Мне известно, что он совершил убийство девочки тринадцати лет в начале этого месяца! А сегодня он изнасилует и убьет в районе 25-го километра еще одну девушку. А через неделю еще одну! У вас есть шанс остановить его и спасти жизни ни в чем не повинных молодых девчат! – выпалил Иван, напившись воды.

– Не помню стопроцентно, но фамилия его то ли Железняков, то ли Жестянщиков, то ли Жестков! А зовут его – Илья! Он – мичман на одном из кораблей Тихоокеанского флота! И у него есть машина – «Москвич»! – Иван сжал ладонями виски. Пульсирующая боль сдавила голову, словно клещами.

– Действуй! Лейтенант! Действуй! А меня выпусти! Пора мне! – прохрипел Иван, превозмогая головную боль.

– Дежурный! В арестантскую его пока! И пальчики откатайте! – лейтенант презрительно посмотрел на искаженное от головной боли лицо Ивана.

– Это хорошо, что вы очистили свою душу! Так сказать! Только в милиции не олухи работают! То, что вы мне рассказали, мог знать только один человек! Сам убийца! – мысленно лейтенант уже примерял внеочередное звание капитана милиции за раскрытие как минимум трех убийств.

– Если и не работали олухи, то до сего момента! – но лейтенант уже не услышал слова Ивана. Ему не терпелось выехать с оперативной группой на 25-й километр и организовать поиск и обнаружение очередного трупа девушки.

– О чем я думал, когда выдавал «на гора» информацию этому недоумку? Он ведь помчался за доказательной базой и постарается обвинить меня же в уже совершенных убийствах! Может быть, успеют спугнуть этого насильника и сегодня никакого убийства не будет? – мучил себя вопросами Иван, старательно вытирая о брюки остатки черной краски с пальцев рук.

Усилием воли он заставил себя успокоиться и с удовлетворением почувствовал, что головная боль стала стихать.

– Нельзя здесь оставаться! Если переведут в КПЗ, оттуда не сбежишь! – Иван принялся стучать кулаком в дверь камеры.

– Пошто шумишь? – в зарешеченном окошке показалась физиономия молодого здоровяка, что крутил ему руки в вестибюле института.

– Для начала в туалет сведите, а потом бумагу и карандаш хочу! Признательные показания о своем хулиганстве писать буду. Ты меня задержал, вот тебе и буду писать! – стараясь быть как можно серьезнее, произнес Иван.

– Да! Только в кино показывают, как ловко арестанты сбегают через туалет! Окна – нет и в помине! За дверью бугай с пистолетом! – с грустью подумал Иван, осматривая арестантскую уборную, исписанную такими похабными выражениями и красочными рисунками, что у него, взрослого мужика, покраснели уши.

– Вы что тут, уголовный фольклор со времен Степки Разина коллекционируете? – весело спросил Иван, выходя из пропахшего хлоркой помещения.

– Не разговаривать! Руки за спину! Вперед по коридору! – здоровяк с еле заметным украинским акцентом больно подтолкнул Ивана в спину.

– Осторожный черт! От такого не сбежишь! Пристрелит и глазом не моргнет! Плохи мои дела! – с тоской подумал Иван.

– В камере писать не на чем и темно! – возмутился Иван, видя, что его опять подводят к арестантской.

– Хорошо! Шагай дальше! На стойке у дежурного будешь свою «маляву» сочинять! – очередной толчок в спину заставил Ивана продолжить путь по коридору.

– Накаркал на свою голову! Будем снимать эпизод побега подпольщика из контрразведки белых! – Иван еле сдержался, чтобы не заматериться вслух, вспоминая утреннюю встречу с милиционерами.

Его глаза широко раскрылись от удивления, когда он увидел Тамару, облокотившуюся на стойку и кокетливо беседующую с дежурным по отделению.

– Ой! Заболталась я с вами! А мне еще на работу в ночь на пекарню! Спасибо, что дорогу подсказали! Всего доброго! – прощебетала Тамара и выпорхнула из отделения.

– Молодец, Тамара-джан! Будет ждать меня возле пекарни! Теперь дело за мной! – повеселел Иван и с удивлением уставился на предложенную ему перьевую ручку и чернильницу.

– На чье имя заявление писать? – Иван обмакнул перо в чернильницу.

– Пишите на имя ИО Ленинского РУВД Валова И. Д.! – подсказал ему дежурный.

– Как тесен мир! – подумал Иван, вспоминая его дочку Ларису, с которой познакомился, когда учился на втором курсе, и опрокинул ногою табурет рядом с усевшимся на скамью здоровяком.

– Валов говорите? А мне помнится, он Советским РУВД руководил? – Иван, поднял упавший табурет и изо всей силы опустил его на голову милиционера.

Опомнился он только, когда влетел на одном дыхании вверх по Махалина на вершину сопки мимо еще стоящей в запустении церкви и затерялся среди кривых, узких улочек частного сектора. Отсидевшись в одном из сараев до сумерек, Иван, не выходя на многолюдные улицы, добрался до верхней площадки фуникулера и через сопочку по улице Геологов спустился к стадиону «Динамо».

Он еще издалека увидел Тамару, прогуливающуюся вдоль забора стадиона.

– Жди меня здесь! Потом все расскажу! – голод погнал его в подворотню «миллионки», туда, где грузились несколько машин с надписью «ХЛЕБ».

– Здравствуйте! А сегодня вы с вечера грузитесь? – обратился он к водителю, подвозившему их утром.

– Так суббота завтра! Выходной! Вот и надо завезти хлеб и булочки на два дня в пионерлагерь! – водитель внимательно посмотрел на Ивана. – А спутница ваша где? Не потерялись в городе?

– Здесь она! У подворотни ждет! Нам срочно надо опять на Шамору. Не подбросите? – Иван старался не смотреть на аппетитные булочки, но голодный блеск в глазах выдавал его с головой.

– Зовите ее! И садитесь в кабину! Я сейчас! – пожилой шофер закрыл створки дверок будки и направился в пекарню.

Не успели они сесть в кабину, как им на колени лег сверток с дюжиной еще горячих ароматных булочек.

– Не благодарите! – опередил шофер опешивших и оголодавших путников. – Вижу, что некогда вам было сегодня перекусить! По пути у магазина остановимся! Молока или кефира куплю! Все не в сухомятку! – водитель выжал сцепление и включил передачу.

– Спасибо вам! Меня зовут Тамара. А его Иван! Утром сонные и уставшие были! Даже не представились! – повеселевшая Тамара стала уплетать булочку, не дожидаясь кефира.

– Значит, тезки мы! И меня зовут Иван! Иван Иванович! Кутерьма сегодня за городом! Все машины, идущие в город, ГАИ останавливали и проверяли! Не вас, случайно, ищут? – не отрывая взгляда от дороги, спросил водитель.

– И нас тоже, Иван Иванович! – вздохнул Иван, не в силах лгать водителю.

– Наверняка вы уже знаете, что девочку в начале месяца обнаружили изнасилованную и убитую за городом? Так вот! На этом изверг не остановится! – Иван замолчал.

– Мы сегодня мою маму спасли от него! Вот он спас! – Тамара демонстративно поцеловала в щеку Ивана и тихонько заплакала.

– Чудны дела твои господи! – качая головой, произнес Иван Иванович и нажал на газ.

– Расскажите всем своим знакомым, а те пускай расскажут своим знакомым, что на вид ему немногим более двадцати лет! Представляется при знакомстве помощником режиссера и предлагает проехать, чтобы пройти пробы для съемок в фильме! Может, это кому из девчат жизнь сбережет? – сказал на прощание Иван водителю и крепко пожал ему руку, когда машина уже в полной темноте остановилась на въезде в бухту Шамора.

– Иван, тебя что, отпустили из милиции? Что дальше делать будем? Я спать хочу! Ты ничего мне не объясняешь, – обиженно произнесла девушка и вцепилась в локоть Ивану.

– Не мог же я при водителе! Итак много ему сказали! – Иван повел Тамару по дороге в сторону домов, манящих светом в окнах.

– Сбежал я! И хватит об этом! Мне не дает покоя этот американский морячок! Еще там, в гроте, он во сне пытался мне что-то объяснить! На ноги свои показывал! Цепочкой с жетонами в меня запустил! – как бы рассуждая сам с собой, произнес Иван.

– Я, кажется, понимаю твои мысли. Нам необходимо вернуть на место все, что мы взяли у него и иметь при себе все, в чем нас закинуло сюда! – Тамара и Иван, не сговариваясь, остановились.

– Полуботинки! Я их повесил на забор. И ласты с маской необходимо вернуть! Но сначала американские штиблеты! Надеюсь, что они на месте, – в голосе Ивана чувствовалась тревога.

– А ты уверен, что дерево будет в провале, когда мы его найдем? И каким образом мы вернемся в наше время? – Тамара почти бежала, не поспевая за широкими шагами Ивана.