- -
- 100%
- +
На часах было пол четвертого ночи, когда я осознала, как этот пост вогнал меня в рассуждения.
Сон меня предал. Осталась только книга. Пусть хотя бы слова будут добры. Нужно успокоиться и привести свое шокированное состояние в порядок.
Мое чтение прервал телефонный звонок.
В шесть утра, серьезно? Кто это мог быть, догадаться не сложно. Только один человек способен так рано мне названивать. Марьян.
– Ну и что тебе понадобилось от меня в шесть утра?
– О, Стефани, привет! Стефани, тут такое дело… Николаус просит дать ему твой номер телефона, но я решил сразу узнать у тебя, можно или нет, а то я знаю, как ты можешь отреагировать на это.
– Марьян, вот скажи мне, пожалуйста, мой любезный друг, почему ты не мог мне позвонить с этим вопросом в течение дня, а не в шесть часов утра?
– Потому что я знаю, что ты не спишь, и тем более Николаус стоит в нескольких метрах от меня и ждет ответа.
– Нет, Марьян, я против. Мне это все не нужно.
– Ты уверена?
– Более чем.
– Хорошо, я тебя понял. Пока.
– Пока. И не звони, пожалуйста, больше мне так рано.
Не уверена, что он услышал мою просьбу, впрочем, как и всегда.
То он держит дистанцию, то внезапно решает проникнуть туда, где я ставлю границы. Что он ищет – ответ или власть? Странно все это. А про Марьяна я вообще молчу, в свахи заделался. Решил, что раз со своей личной жизнью проблемы, то надо и мне их создать. Я уже много раз ему говорила, что это плохая идея, но он меня не слушает.
Выехав на работу и включив своей любимый плейлист, я начала наполняться силами и хорошим настроением на ближайший рабочий день.
Стуча пальцами по рулю, отбивая ритм песни и подпевая ей, получала удовольствие. Вдруг я услышала громкий хлопок и машину повело вправо. Резко дав по тормозам, скатила машину на край дороги.
Выйдя на улицу, я увидела то, чего не стоило видеть.
– Нет! Нет! Нет! Почему именно сейчас?
Правое переднее колесо лопнуло, и хорошо, что хоть ехала не на большой скорости, а то неизвестно, чем бы это все закончилось. Вызвала эвакуатор и присела возле машины, слезы проступили на моих глазах.
– Господи, за что ты так со мной? Что же я такого натворила, что теперь так расплачиваюсь? – в такие моменты реально начинаешь верить в существование Бога.
Вдруг я услышала резкий звук тормозов. Поднявшись на ноги, я увидела останавливающуюся довольно знакомую машину. Догадаться, кто это, мне не составило труда, ведь вторая такая машина у нас в городе навряд ли есть. Lamborghini остановилась перед моей Mazda. Николаус вальяжно вышел из машины, по пути поправляя свой пиджак. Верхние пуговицы на его рубашке были расстегнуты, а волосы взлохмачены. Было ощущение, будто он только что страстно с кем-то целовался и ему пришлось прервать такой момент.
– Доброе утро, Николаус.
– Судя по твоей машине, у тебя оно не доброе. Как ты? Помощь нужна?
– Не считая того, что я опаздываю на работу, в целом в порядке. Нет-нет, спасибо, помощь не нужна.
– Может тебя подвезти?
– Куда? До нервного срыва? Нет, спасибо я уже и так рядом. – Поняв, что только что сказала, ударила себя по лбу – Прости, нервы, сам понимаешь.
– Ха-ха. Я серьезно. Давай подвезу тебя до работы, чтобы ты не опоздала. А эвакуатор приедет и заберет машину. Ты же его вызвала?
– Конечно, вызвала. Я все-таки откажусь от твоего предложения и сама дождусь эвакуатора, а потом вызову такси. Предупрежу коллегу, чтобы она открыла магазин, пока я не приехала.
– Ты, конечно, можешь ее предупредить, но ты же сама прекрасно знаешь, что в это время суток поймать такси здесь невозможно: слишком большой поток желающих куда-нибудь добраться. Или ты отказываешься из-за того, что боишься меня?
– Я не стану тебе что-либо доказывать, даже не надейся.
– А вот, похоже, и эвакуатор.
И вправду подъехал эвакуатор. Объяснив все водителю и проследив за тем, чтобы при загрузке моя машина еще больше не пострадала, стала звонить в такси и после несчисленных попыток, я была готова признать, что Николаус был прав. Сказать, конечно, об этом я не могла. Поэтому, повернувшись к нему, стала его рассматривать. Его идеально вычищенные ботинки, судя по всему от какого-то известного модельера, костюм и рубашка черного цвета – все так хорошо на нем сидит. Легкая щетина покрывала его лицо, отчего-то мне захотелось прикоснуться к его щеке, но я быстро опомнилась и прогнала эти мысли прочь из своей головы. Эти желания – будто не мои. Как будто кто-то внутри меня за них отвечает. И я не уверена, что ему можно доверять.
Из раздумий меня вывел голос Ника.
– Ну и долго ты там будешь стоять? Давай садись поехали.
– Я не поеду с тобой.
– У тебя нет выбора.
– Не правда, выбор есть всегда.
– Да ладно! И какой же у тебя есть альтернативный вариант?
– Не знаю, попутку поймаю.
Этот чертов бизнесмен засмеялся в голос, отчего я, мягко сказать, пришла в шок.
– Я разве сказала что-то смешное?
– О да! Ты нелогична, Стефани, ты знала об этом?
– Почему это?
– То есть со мной, с человеком, которого хоть не так давно и не так хорошо ты знаешь, в машину сесть не можешь, боишься, а с каким-то незнакомцем укатишь только так, да?
– Николаус.
– Что, Стефани?
– Не доводи до греха и не придирайся к словам. Поверь, я сейчас не в настроении, чтобы что-то с тобой выяснять.
На мой телефон пришло сообщение от Сьюзен, которое гласило, что она попала в пробку и приехать вовремя не сможет. Я поняла, что все-таки один- единственный вариант успеть – это сесть к Николаусу в машину. Как бы мне не хотелось этого делать, но, видимо, не судьба, придется.
– Ладно, уговорил.
– Так бы сразу.
Назвав адрес, я замкнулась в себе – разговаривать с тем, кто умеет входить слишком глубоко, сейчас не хотелось, просто отвернувшись к окну, стала любовалась местностью. Николаус вновь бросал на меня быстрые взгляды, но я не подавала виду, что замечаю их.
Приехав на место и отстегнув ремень, я только собиралась выходить, как Николаус начал быстро и везде искать что-то.
– Стой, подожди. Ты не видела мой телефон?
– Нет, не видела. Может, в кармане пиджака он?
Николаус похлопал по карманам, и, судя по его сведенным бровям, поняла, что его там нет.
– Где ты его мог оставить?
– Не имею ни малейшего понятия. Слушай, Стеф, дай свой телефон я попробую позвонить.
– Да, держи. – Без задней мысли я протянула ему свой телефон, и Николаус быстро ввел номер.
Не прошло и пары секунд, как в его кармане зазвонил мобильный, и до меня дошло, что все это он сделал специально.
– Вот теперь у меня есть твой номер. Держи. – Он протянул мне мой телефон, а я так и сидела в ступоре.
– Ты же понимаешь, что так нечестно? Ты обманул меня. – Я была в шоке, он так ловко обвел вокруг пальца, просто как маленького ребенка.
– Почему не честно? – усмехаясь сказал он. – То, что я позволил себе немного хитрости, еще не означает обман. Если бы я этого не сделал, ты бы не дала мне его сама. А если бы его пробил через связи, то ты бы обиделась еще больше. Ну скажи, что я тебя впечатлил? – с некой победой в голосе говорил он.
– Я не буду отвечать на твои звонки.
– Конечно.
– И на сообщения.
– Конечно-конечно.
– Вот возьму и заблокирую его сейчас же. – Разблокировав телефон, я не успела зайти в настройки, как Николаус отобрал мой телефон. – Эй, отдай его!
– Во-первых, смысл тебе меня блокировать, если я уже знаю твой номер и могу набрать с другого, во-вторых, если у тебя не будет моего номера, как ты сможешь попросить меня о помощи?
– О помощи? С чего ты вообще решил, что она мне от тебя понадобится? Николаус, зачем все это? Я не читаю твои намерения. Они как текст без шрифта – вроде перед глазами, но расшифровать не могу.
– Не важно. Просто, если понадобится помощь, без разницы в чем: поговорить, куда-то съездить или что-то серьезное – звони, я помогу.
– Знаешь, Николаус, дам тебе совет. Если ты хочешь действительно войти в круг моего общения, что, конечно, мало вероятно, то не нужно строить дружбу на обмане и хитростях. Ты мог просто попросить у меня самой номер и, может, не с первого раза, я бы тебе его дала, и, если для тебя это действительно важно, ты бы ждал. Мне не так-то и просто кого-то к себе подпускать, и, боюсь, если ты и дальше так продолжишь, то у тебя ничего выйдет.
Он задумался.
– Я тебя услышал.
Посмотрев в его шоколадные глаза, в этот раз я увидела что-то похожее на нежность и легкие, едва заметные смешинки, исходящие из них. Как это все воспринимать, я пока не знаю. Открыв дверь, я направилась на работу.
В такие непредвиденные моменты я не знаю и не умею держать себя в руках. Мне хочется кричать, что это моя жизнь, мое личное, какое ты имеешь право лезть туда, где тебе не рады? Это мой внутренний мир, и не всем туда разрешен вход.
Глава 4
На выходных Вильям и Марьян предложили съездить отдохнуть в лес с палатками. Больше всего эта идея не понравилась Эмилии, которая до жути боится всяких насекомых: и летающих, и ползающих. Долго ее уговаривать все же не пришлось, достаточно было только Вильяму сказать ей пару фраз на ушко, и она согласилась. Что он ей сказал, даже думать не хочу. У них там свои какие-то причуды.
Со слов ребят, людей будет не так много, человек десять от силы, из которых большую часть я знаю: Анита с Марьяном, Вильям и Эмилия, две девчонки, блондинка и брюнетка со слащавыми личиками, которые в своем окружении заработали не очень хорошую репутацию в плане распутности. Они давно уже ошиваются возле наших друзей, пытаются стать их вторыми половинками, но этому не суждено случиться, так как Марьян и Вильям видят их сущность: – эти девушки – ночные бабочки, не более.
Кто будут остальные люди, для меня пока загадка.
Ехать мы решили на двух машинах. Немного пораньше выехали, чтобы успеть все установить. Свою палатку устанавливаю всегда сама, чтобы убедиться, что никто не поставит ее плохо. Пока девочки готовили еду на костре, я решила помочь мужчинам, ведь им нужно подготовить сразу несколько палаток, и причем немаленьких, что довольно сложно. Вильям и Марьян доделывали третью палатку, а мне досталось очищать место для следующей. Сначала убрала все ветки, какие-то бутылки, оставленные предыдущими посетителями. Разровняла землю, чтобы палатке ничего не мешало стать ровной. Поляна, на которой мы остановились, была более-менее в хорошем состоянии, поэтому сильно попотеть не пришлось.
Когда мы заканчивали с последней, подъехали еще две машины оставшихся ребят.
Как-то так получилось, что я отдалилась от всех и сидела возле своего мини шалашика и пила горячий чай. Меня никто не трогал, и слава богу.
А я в это время наслаждалась тишиной и умиротворением данного места. Сосны тянулись своими ветвями высоко к небу и закрывали от палящего солнца, создавая ощущения загадочности и волшебства. Легкий ветерок шелестел кронами и щекотал кожу, песни цикад и птиц окунали и возвращали в детство. Неподалеку, вероятно, находилась река, от которой тянуло прохладой и свежестью. После шумного города песня леса была как награда за длительные трудовые дни и снимала напряжение. А мое воображение вновь разыгралось. Я сразу же вспомнила, как маленькой вместе с бабушкой ходила в парк, который находился недалеко от нашего дома, а я была еще та егоза. Мне было так скучно, что я постоянно капризничала и хотела вернуться домой. А бабушка тогда сказала: «Стеффи, давай с тобой поиграем?»
«Давай, но здесь не во что играть», – тогда сказала я, вокруг были такие же высокие деревья, дорожки и скамейки.
«Есть особенная игра, называется „Отгадай, что я придумал“. Нужно посмотреть вокруг и увидеть волшебство момента, или его придумать, а я буду угадывать. А потом поменяемся.»
В такую игру мы играли каждый раз, как она приходила, и не только в парке. Эти воспоминания, как солнечный лучик в стужу, согрели меня.
Что же здесь может быть волшебного? Осмотрелась. Лучи солнца пронзали иглистые ветви сосен и солнечными пятнами устилали землю, покрытую мелкой травой. Одно из таких пятен упало на цветок, на котором, раскинув свои чудесные перламутровые крылышки, сидела бабочка. Чай в кружке давно закончился, а я сидела и смотрела на бабочку, пока она не улетела. Так что же в этом чудесном уголке природы может быть волшебного? Все. Но незаметно опустившиеся сумерки облачили волшебство момента в чувство тревожности и незащищенности. Это место напоминало зачарованный лес, в глубине которого находится пряничный домик злобной ведьмы, любящей полакомиться детьми.
На улице так быстро стемнело, и основным источником света остался костер. Его пламя обжигало, но оно было настолько красивым, что я с трудом могла отвести взгляд. Эти яркие краски градиента – красного, переходящего в насыщенно оранжевый, а после – едва заметный желтый – словно вводили в гипноз. Пламя рвалось в разные стороны, будто кричало нам что-то, просило о помощи. Оно напоминало мою душу в то время, когда мне было хуже всего. Пламя так и призывало к нему прикоснуться, но я не хочу снова боли, поэтому просто приходится наблюдать вдали. Для кого-то пламя – это страсть, но не для меня. Оно ассоциируется с агонией, которая поглощает все изнутри, пожирает тебя медленно и мучительно. И только сильные духом смогут справиться с этим.
Парни пели песни под гитару, от которой по моему телу шли мурашки. Девушки сидели рядом и с таким же наслаждением за ними наблюдали. Некоторые жарили хлеб на костре, кто-то маршмеллоу. Эмилия практически каждые несколько минут вскакивала от пролетающих рядом насекомых, отчего было одновременно и смешно, и в то же время жалко смотреть на нее. Она сама не знает, отчего ей так страшно, когда они пролетают рядом. Да что тут говорить, подруга бабочек боится. Постоянно дома, когда какое-то чудо залетает к ней в комнату, она визжит будто ее режут. Настолько сильным криком, что закладывает уши, и сегодня не исключение. А какое у нее было лицо, когда на ее плечо сел ночной мотылек – это просто не пересказать словами. Оно все исказилось в волне дикого страха, а глаза наполнились слезами. Столько матерных слов в одном предложении я еще никогда не слышала. Нам с трудом удалось ее успокоить.
Когда все решили сделать перерыв, Марьян и Вильям ушли в глубь леса за хворостом, чтобы поддерживать костер всю ночь. Я хотела пойти с ними, но они сказали, что нечего мне в полной темноте тягаться с ними по лесу. Не хватало, чтобы потерялась. И вариант того, что мне некомфортно находиться среди незнакомцев, их тоже не убедил. Сделав вид, что я обиделась, направилась вновь к своей палатке.
Вновь засмотревшись на костер, спустя несколько минут заметила какие-то телодвижения с левой стороны.
Какой-то незнакомый парень, довольно высокого роста, слегка худощавый, с коротко подстриженными волосами и грубыми чертами лица, подошел к Аните и что-то стал ей говорить, как мне показалось по его выражению лица, очень грубо. Из-за того, что я сидела в отдалении, не смогла разобрать, что именно. К Аните подошла Эми, и мне стало как-то не по себе. Встав на ноги, я потихоньку подошла к ним.
– Ты думаешь, что самая крутая, да? Думаешь, тебе все можно? Да ты никто! Так подстилка Грифина. И он пользуется тобой как хочет! Я готов был дать тебе все, а ты променяла меня на этого богатенького идиота!
– Дэвид, что ты такое несешь? Прекрати, пожалуйста! – Я вспомнила этого парня.
Где-то год назад он подкатывал к подруге, но ему не судьба была завоевать ее сердце, ведь оно уже тогда принадлежало Марьяну. Очень странный молодой человек этот Дэвид, я бы даже сказала, параноик. Любое действие Аниты вызывало в нем кучу страхов, подозрений и недоверия. Интересно, как он сюда попал?
– Нет, я буду говорить, даже если тебе это не нравится, святоша. Ты мерзкая, лицемерная тварь!
– Э-э-эй! Обороты сбавь! – вмешалась Эмилия. – Ты, мальчик мой, перегибаешь! Если ты думаешь, что после того, как тебя она отшила, имеешь хоть малейшее право так о ней говорить, то ты ошибаешься! И знаешь, хорошо, что она дала тебе отворот-поворот. Ты никчемный, неуверенный в себе мальчишка, которого в детстве недолюбила мать.
Дэвид со всего размаху ударил Эми по лицу. Вместе с Анитой мы бросились к ней. У подруги был разбит нос, кровь шла очень сильно. Главное, чтобы он не был сломан. Вспомнив, что у меня в сумочке есть бинт, я побежала в палатку. Отыскать его было то еще испытание: руки дрожали и с трудом получалось совладать со своими эмоциями. Шок, паника и сбившееся дыхание дают о себе знать. Бинт лежал на самом дне моей аптечки, но я все-таки его нашла.
Выйдя из палатки, столкнулась с Вильямом, который надвигался в сторону подруг.
Увидев, что произошло, Вильям устроил драку. Друг схватил Дэвида за футболку и с размаху врезал ему в лицо, повалив недруга на землю, он наносил удары один за другим. Крови становилось все больше и больше на лице обидчика. От увиденного я начала кричать, чтобы его оттащили. На крики прибежал Марьян, и ему с трудом это удалось. Уолкер и Дэвид еще некоторое время оскорбляли друг друга. Что они друг другу кричали, я толком не слышала, была занята Эмилией.
Как позже оказалось, этого Дэвида увез его какой-то друг, которого раньше я не видела, и это именно он позвал его сюда приехать. И это очень даже хорошо, что он убрался отсюда, потому что неизвестно, что бы было дальше.
Анита осталась сидеть с Эмилией в палатке. По ней было видно, что она чувствует себя виноватой в том, что подруга пострадала.
Им нужно побыть наедине и поговорить, поэтому я направилась обратно к костру. Все еще потряхивало от сложившейся ситуации. Уставившись на огонь и проанализировав происходящее, поняла одно: Эмилия поступила правильно, высказав этому Дэвиду все в лицо. Возможно, мне бы тоже это удалось сделать – защитить подругу, если бы была немного посмелее.
Из раздумий меня вывели две девицы, блондинка и брюнетка, сидевшие с другой стороны костра, которые перешептывались между собой и поглядывали на меня. Одна из них вообще стала в упор на меня смотреть.
Не люблю, когда так делают. От этого начинаю нервничать.
Чтобы хоть как-то себя успокоить, взяла лежащую рядом палку и стала ворочать угли. Девицы словно осмелели, и их разговор стал громче.
– Я совсем не понимаю, зачем Марьяша и Вильям водятся с этими уродинами. Они ведь только голову им морочат. Ни красоты, ни женственности в них нет. Одно убожество. – Брюнетка уверенно поправила сережку, будто ее мнение было законом – для нее самой.
– А ничего, что я слышу то что ты говоришь? – я пыталась сдержать себя, но их колкие фразы начали доставать.
– Ну хотя бы не глухая. – Они обе залились смехом.
– Ты следи за языком своим, пожалуйста, а то не хватало и вам двоим нарваться на неприятности.
– Стефани, ты что, нам угрожаешь? – пискнула своим отвратительно тонким голосом блондинка.
– Нет, что ты. Я просто беспокоюсь о вас. Такие беззащитные, хрупкие. Мало ли, что с вами здесь может случиться. Одни в гуще леса. Вдруг волки учуют ваш запах и придут сюда.
– Ой, молчала бы лучше. Или ты будешь нас так же изводить, как и своего бывшего, а? – Они вновь залились смехом, а у меня пробежал холодок по коже.
– Что, прости? – Я не понимала, о чем она вообще говорит. Кто и что мог разболтать этим сплетницам?
– Всем и так известно, почему от тебя он сбежал. Ой, может, ты уже забыла, а я тебе сейчас это напоминаю. – Брюнетка смотрела на меня с вызовом, будто бы ждала момента, когда уколоть еще больнее.
– Ты многого не знаешь, поэтому мой тебе совет – лучше помолчи. – Все тело пробило дрожью. Что вообще эти две глупышки могут знать? Очередные сплетни, которые, как обычно, искажены пройдя через сотни рук.
– Почему это я должна молчать? Мне он сам рассказывал, как ты вечно его нервировала, донимала. Да и в постели ты бревно. Нечего, дорогая, удивляться его уходу. Сама виновата. А что насчет твоих подружек, то не даром говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Вот и они пошли по твоим стопам. Такие же умственно отсталые. Не понимают, как нужно правильно вести себя с мужчиной. – Эти мерзкие девчонки доведут до греха, честное слово.
Блондинка вытащила зеркальце и накрасила губы даже во время перепалки – будто бы играла в свою театральную роль.
– Все было совершенно не так! Ты несешь какой-то бред! – Я начинала терять контроль, сдерживая себя из последних сил.
Да кто они такие вообще, чтобы говорить подобное? Они не были там! Они не видели ничего! Они просто поверили ему на слова!
– Ой, да просто скажи, что правда глаза режет. Мне вот интересно, твоя мать тоже была шлюхой или ты просто приемная, а? – Их смех звоном стоял в моих ушах и вдруг весь их яд, который капал мне в душу, превратился в огонь. Огонь, который не просит – он берет.
Непроизвольно схватила кочергу, которая оказалась неподалеку и некоторое время лежала в открытом огне и успела хорошо нагреться.
Я кинулась на них.
Они начали визжать. Еще одно мгновение, и одной из них прилетело бы по голове, но кто-то схватил меня и попытался вырвать из рук накаленный металл, но хватка моей руки была очень сильной от выброса адреналина и норадреналина.
– Сумасшедшая!
Это было последнее, что я услышала от этих девиц.
Оглядевшись, увидела Марьяна, который оказался, как никогда, вовремя. Только сейчас я осознала, что могла их убить. Кочерга выпала из моей руки, и я испуганным взглядом уставилась на друга. Со мной впервые такое. Мар усадил меня на пень и дал воды.
– Стефани, это что сейчас было? Ты вообще соображаешь, что ты делаешь? Ты могла убить их. – Друг был в таком же шоке, что и я.
– Не знаю, что на меня нашло. Просто они говорили, что это я виновата во всем, что со мной произошло, но ведь они не знают всей правды! Мар, я ничего не понимаю.
Он просто наклонился и обнял меня. Уткнувшись ему в плечо, горько заплакала. Что это было? На кого я так разозлилась – на них или на себя? Я не знаю. Но мне страшно от себя.
Только спустя почти час ощутила боль на своей ладони. На ней красовался ожог, но не сильный. Как я его сразу не почувствовала, не знаю. Возможно, от выброса гормонов чувствительность ушла на второй план. Теперь это будет еще и след на теле – как клеймо момента, когда я не сдержалась.
Необходимых мазей или обезболивающих в моей мини-аптечке, которую я взяла с собой, не оказалось. От боли стали подкашиваться ноги. Совместными силами ребята помогли сесть мне в машину и направились в больницу.
Всю дорогу стояло молчание, и только радиоведущий вел свой нескончаемый монолог. Каждый думал о своем. Каждый приходил к какому-то своему выводу. Я сидела на переднем сиденье рядом с Марьяном, который вел машину. Я не кричу во весь голос – только стискиваю зубы. Как будто если не сдамся телу, оно не победит меня.
Анита и Эмилия сидели сзади.
Дорога до ближайшей больницы заняла минут двадцать, не более, но мне казалось, будто прошла вечность. Рука распухла в тех местах, где коснулась кочерга. Хорошо, что это оказалась левая рука, и я смогу выйти на работу, а не сидеть дома.
В больнице мне все обработали, вкололи обезболивающее и сделали повязку. Сказали через два дня прийти снова, чтобы ее сменить, и отпустили домой. Эми тоже успела показаться врачу, благо перелома нет, что несказанно радует.
Приехав домой, мы не успели разложить вещи, как в дверь кто-то позвонил. Квартира тут же наполнилась напряжением.
– Вы кого-то ждете? – спросила я, повернувшись к девочкам, но в ответ они отрицательно покачали головой. – Кто откроет?
– Давайте я, – тихо прошептала Анита и подошла к двери.
Открыв ее, мы увидели молодого парня в форме курьера.
– Добрый день. Вам кого? – тихим голосом спросила Анита.
– Добрый день! Доставка цветов. Стефани Браун, верно? – Что-то читая в своей планшетке, парень поднял взгляд на Аниту.
– Нет, это не я. – Подруга повернулась ко мне и жестом подозвала к себе.
– Добрый день. Это я Стефани, но я ничего не заказывала. – Непонимание читалось в моих глазах. – Наверное, что-то перепутали.
– Это квартира 17а?
– Да, верно, – ответила ему Анита.
– Значит, все правильно. Вот здесь распишитесь, пожалуйста, о получении. – Он протянул мне планшетку, где напротив моего имени стояла галочка. Расписавшись и вернув ему планшетку, я увидела тот самый букет, который он привез.
Розы.
Это был большой букет белых роз.
– Ничего себе! – единственное, что я смогла сказать.
– Всего доброго! До свидания. – Курьер ушел обратно к лифту.
Букет оказался очень тяжелым. Нам втроем с трудом удалось его затащить в комнату. Было такое ощущение, что их там больше сотни.
Эмилия нашла записку, которая гласила:
«Поправляйся! Если нужна будет помощь, буду рад помочь – номер мой знаешь;)»