- -
- 100%
- +
Сайто подошёл к очагу и предложил своим гостям выпить чаю. Орисс подумал, что отказываться было бы невежливо, поэтому они вместе с Райаном и Эрил с готовностью приняли предложение варау. Вода в небольшом котелке закипела очень быстро, и Сайто разлил кипяток в четыре металлических кружки, на дне которых лежали какие-то листья. Наблюдая за ящером, Ориссу показалось, что зрачки варау вновь слегка изменили свою форму. В скором времени пар от кипятка значительно ослаб, а вода окрасилась в тёмный цвет. Варау раздал гостям кружки, предложил присесть на небольшие, складные табуреты и повторил свой вопрос о причине прихода наёмников.
– Нам с товарищами нужно попасть в Стедмар, – Орисс решил сразу перейти к делу, взяв в руки кружку и присев на табурет. – И как можно скорее.
– М-м-м, – Сайто издал непонятный утробный звук и отпил немного чая. – Я догадываюсь, почему именно ко мне вы пришли.
– Правда? – удивился Орисс и тоже пригубил из своей кружки. Напиток оказался в меру горячим с весьма приятным, мягким вкусом.
– Всё дело в слухах, не так ли, рели-су? – поинтересовался варау. – Орисс-дагай, вас мне огорчать не хочется. Но в них нет ни слова правды, кара-дасу.
– То есть, ты не изгнанник и не приплыл сюда на корабле? – поднял бровь Орисс, вновь делая глоток.
– К огромному сожалению, я действительно изгнанник, гюки-нэ, – казалось, голос Сайто стал ещё более утробным, а звуки гортанными. – Я другое хотел сказать. До моих ушей часто доносилось, что мне великое волшебство приписывают. «Этот варау добрался до Рессулии за месяц, а то и быстрее», они говорят. Но, Орисс-дагай, это неправда, гюки-нэ. Два месяца до севера я плыл. Стеклоград спустя ещё два месяца меня встретил.
– Тем не менее, это достаточно быстрое путешествие, – вступил в разговор Райан, отпивая чай. – А если мы сядем на корабль прямо здесь, то этих двух месяцев как не бывало.
– В ваших словах смысл есть, Райан-дагай, – кивнул Сайто, допив свой чай. – Однако я всего лишь о недостоверности слухов вам сказал. В остальном, я и вправду на корабле то расстояние преодолел. Вернее на лодке будет сказать.
– Ты не мог бы нам одолжить эту лодку, раз она такая быстрая? – поинтересовался Орисс, ставя пустой стакан на стол.
– Орисс-дагай, дело не в лодке было, кара-дасу, – Сайто скользнул своим пронзительным взглядом по собеседнику. – Матрона-матай в тот день мне благоволила. Хоть я уже Такэдой не являлся, кара-дасу.
– Кем не являлся? – переспросил Райан, на сей раз абсолютно не поняв странные слова ящера.
– Членом дома, гюки-нэ. Иными словами, я уже изгнан был.
Предложив гостям ещё чая, Сайто вновь отошёл к очагу. Пока варау был занят делом, Орисс бегло осмотрел хижину. Снаружи она ничем не выделялась, однако внутри наёмник чувствовал, будто оказался в другом мире. Сразу после небольшого пространства около входа, где стояла обувь, начинался ровный дощатый пол. Посередине находилась квадратная подушка, больше похожая на пухлый коврик. В дальнем углу виднелась соломенная циновка, застеленная плотным одеялом – судя по всему, ящер там спал.
Все стены, кроме той, в которой находилась дверь, были чем-то украшены. На одной из них висела большая картина широкой реки и заходящим солнцем. Под ней висели несколько внушительных листов пергамента с непонятными символами. К другой стене были прикреплены доспехи – они сильно отличались от тех, которые Орисс привык видеть на стражниках. В первую очередь, в глаза бросался яркий красный цвет этой брони, а также внимание наёмника привлёк необычный шлем в виде полусферы. Однако больше всего Орисса заинтересовал огромный меч, висевший на третьей стене. Вернее, оружие было похоже на меч, но отличалось изогнутым лезвием, односторонней заточкой и достаточно длинной рукоятью. Этот меч завораживал – глядя на него, Ориссу показалось, что от него веет некой силой.
– Орисс-дагай, вы оружием интересуетесь, рели-су? – спросил Сайто, заметив взгляд наёмника, бегающий по его мечу.
– Не сказал бы, – ответил «сорока», вновь принимая кружку. – Просто твой меч весьма… необычный, что ли.
– Это не меч, кара-дасу, – негромко прорычал ящер, пригубив чай. – Это оружие совсем по-другому изготавливается. В вашем языке нет слова, обозначающее это оружие, однако мы его карадзани называем.
– Понятно, – протянул Орисс, сделав два больших глотка. – Очень жаль, что ты нам ничем не можешь помочь. Я мог бы заплатить.
– Деньги очень важны для меня, гюки-нэ, – наёмнику показалось, что в утробном голосе Сайто прозвучала досада. – Однако просто так их взять я не могу, кара-дасу.
– Приятно иметь дело с честным человеком, – улыбнулся ему Орисс и тут же поправился. – То есть, варау.
Сайто с благодарностью склонил голову и вернулся к своей кружке. В скором времени гости ящера опустошили уже по второй порции чая, и Орисс с Райаном без слов решили, что пора уходить.
– Спасибо за гостеприимство, Сайто, – проговорил Орисс, поднимаясь с табурета. – Но нам уже пора. Мы сказали тебе всё, что хотели.
– Пожалуйста, постойте, – остановил их варау, тоже встав на ноги. Его широкая и высокая фигура почти полностью закрыла очаг, и ящер вновь внушал страх. – Я тоже просьбу к вам имею.
– Я тебя слушаю, – Орисс старался говорить так, чтобы его голос не дрожал.
– Я уверен, ваш приход случайностью не является, кара-дасу, – пробурчал Сайто.
– Э-э-э, ну, хорошо, – Орисс не знал, что на это ответить, поэтому решил просто согласиться с собеседником. – И что же это значит?
– Мне пора возвращаться, – проговорил ящер. – Родина меня ждёт. Именно поэтому к вам примкнуть хочу. С вами до Стедмара путешествовать разрешите.
Орисс вытаращил глаза и переглянулся с Райаном. Глаза приятеля тоже округлились. Подобную просьбу они оба ожидали услышать в самую последнюю очередь. Огонь в очаге чуть-чуть полыхнул и тут же успокоился.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Райан, посмотрев на ящера. – Думаю, уж для тебя-то на любом корабле место найдётся. Да и спокойнее мне будет, если с нами отправится тот, кто с детства дружит с водой.
– Райан-дагай, Вы плавать боитесь, рели-су? – Сайто впился жёлтыми глазами во взор наёмника.
– Ну, как бы сказать, – неуверенно протянул Райан. – Меня очень сильно тошнит, когда я плыву на корабле.
– Фукизи-ро, – сказал варау, понимающе кивнув. – Кажется, у вас её морской болезнью называют. Мне знаком один человек, который вам может помочь.
Райан поблагодарил ящера, но ответил, что у него уже есть микстура от этого недуга. После этого Орисс согласился со своим приятелем и был рад, что варау присоединится к их путешествию. Сайто глубоко поклонился в знак благодарности и сказал, что будет готов выйти в любое время. Пообещав оповестить ящера, когда они найдут корабль, наёмники отправились к выходу. Потратив некоторое время на то, чтобы обмотать портянки вокруг стопы, Орисс и Райан покинули хижину варау.
Им предстояло найти торговое судно, которое согласится везти четырёх попутчиков, и Орисс был уверен, что это будет стоить недёшево. Эрил сообщила, что может попробовать найти своих старых знакомых, которые возьмут не так дорого. «Сороки» вновь удивлённо переглянулись, удивившись тому, что девушка, наконец, может принести им пользу, однако Райан решил не спускать с неё глаз. Почувствовав что-то странное, Орисс обернулся в сторону хижины Сайто. Она уже почти не виднелась, однако что-то с ней было не так – она будто едва заметно тряслась и чуть слышно гудела. Когда он изложил свои ощущения приятелю, Райан нахмурил брови и сказал, что ничего не замечает.
Как только нежданные гости покинули хижину, Сайто убрал все кружки, подошёл к квадратной подушке на полу и уселся на ней на коленях лицом к очагу. Тишина, нарушаемая лишь треском пламени, позволила варау расслабиться. Внезапно его глаза расширились на мгновение, после чего зрачки полностью закрасили их в чёрный цвет. Из котелка над очагом повалил пар, а потом вода выскочила оттуда и зависла в воздухе. Закатав рукава рубахи, Сайто оголил свои тёмно-зелёные плечи – на правом виднелись несколько иероглифов языка варау, означающие «Когда придёт время». Ящер прекрасно помнил эти слова и долгое время ждал знака, который дал бы ему подсказку. Наконец, этот знак был получен.
Чёрные глаза Сайто блеснули, и вода в воздухе закипела ещё сильнее, заполнив паром всё помещение. Поняв, что дальше тянуть нельзя, варау стиснул зубы и плеснул этим кипятком на правое плечо. Сильная, но терпимая боль пронзила толстую кожу ящера, заставив его содрогнуться. Некоторое время вода шипела на его плече, после чего Сайто резко дёрнул левой рукой в сторону обжигающей боли и выпрямил перепончатую кисть. Не прошло и мига, как вода замёрзла, оставив на коже корку льда. Ящер поднёс к этому месту когтистый палец и сковырнул застывшую жидкость. Под предыдущей надписью, которая была будто выжжена, появилась новая, светло-зелёного цвета, гласившая: «Силу возьмёт один из двух».
Глубоко выдохнув, Сайто опустил рукава и ссутулился. Его глаза вновь стали жёлтыми, в ногах чувствовалась лёгкая дрожь. Варау поднял голову, и его взгляд упёрся в огонь очага. Языки пламени весело прыгали по дровам, отражаясь в глазах ящера. В его голове некоторое время не было ни одной мысли. Когда сила очага значительно уменьшилась, уже прошёл не один час. Сайто закрыл глаза.
«Ты сильно возмужал, я это чувствую, – пронеслось в его голове. – Мы всегда чувствовали друг друга. Ты стал настоящим кироданом31. Я очень жду нашей новой встречи, Кагеяма-чиру32».
Знакомство с помощником
Ингредиентов на столе становилось всё больше. Эрленд вновь и вновь возвращался к своим записям, сверяя их с книгой. Состав «Беличьего раствора» не был сложным, однако именно это и причиняло больше всего проблем. Алхимик не мог заменить ни одну из составляющих этого эликсира, а значит, ему придётся искать новые ингредиенты, чтобы придать раствору другие свойства. Поначалу Эрленд не думал, что это будет трудно, однако в скором времени убедился в обратном. Он ещё ни разу не пытался изменить состав уже существующего эликсира, поэтому для него это был совершенно новый опыт.
В комнате королевского алхимика Эрленд нашёл несколько книг, которые описывали действия самых распространённых элементов зелий, и основательно засел за чтение. Серстин был занят подготовкой к Карланскому Совету, и в услугах алхимика он не нуждался, поэтому у целителя появилось достаточно времени на собственные исследования. Единственная проблема, которая встала перед Эрлендом – это отсутствие человека, который согласился бы испытать на себе действие улучшенного «Беличьего раствора». Можно было попросить о помощи Аннетию, но она наверняка сильно расстроится из-за заинтересованности этим эликсиром. Алхимик пришёл к выводу, что испытывать изменённый раствор придётся на себе. Однако был ещё Мэдрик, но тот всё ещё не появлялся в королевском дворце. Эрленд ожидал его уже седьмой день, но того всё не было.
Время от времени взгляд Эрленда снова и снова устремлялся в сторону пузырька, заполненного «Беличьим раствором». Он и сам замечал, что это было похоже на ломку, но пока целитель успешно справлялся с искушением. Если он сейчас позволит себе выпить эликсир, то дальше будет в разы хуже. Необходимо было перебороть себя и потерпеть до того момента, пока алхимик не будет уверен, что раствор стал безопаснее. К сожалению, Эрленд мало знал о побочных эффектах, так как столкнулся с ними только сейчас.
Целитель порылся в книге и, наконец, нашёл заметки, посвящённые «Беличьему раствору». Чем больше он читал, тем больше ужасался. Ему стало ясно, что он угодил в самую коварную западню этого эликсира. Если верить книге, то желание снова принять этот раствор может длиться довольно долгое время – от двух недель, до нескольких месяцев.
Эрленд закрыл книгу и вернулся к своим исследованиям. Сколько бы он ни читал, ему так и не удалось найти ингредиент, который можно было бы смешать с элементами эликсира и получить должный эффект. Он знал, что создавать новые настойки было сложно, поэтому был готов к долгому и упорному труду. Несколько дней целитель продолжал искать нужные заметки и отмечать их на своём листе. Однако, как бы он ни старался, результаты по-прежнему были нулевыми. Алхимик был уверен, что ослабить вредные эффекты «Беличьего раствора» возможно. Алхимия была одной из самых гибких и пластичных наук, которая порой доказывала, что для неё не существует слова «нет».
В таком же ритме прошло ещё два часа. Единственное, чего Эрленд добился за это время – нашёл группу трав, которые, в теории, можно было добавить к «Беличьему раствору», однако свойства настойки, полученной таким образом, ещё предстоит узнать. Радуясь хоть какому-то продвижению, алхимик убрал ненужные книги на место и вернулся за стол. Ему на глаза снова попались заметки Мэдрика о стригоях. Эрленда продолжал грызть вопрос о том, зачем ученику королевского алхимика сведения об этих страшных существах. Вполне возможно, что это обычный научный интерес – точно такой же, как у Эрленда по отношению к истории.
Эрленд решил немного отдохнуть от работы. Только он сел на стул и расслабился, как его потянуло в сон. Целитель помотал головой из стороны в сторону, прогоняя назойливую дремоту. Если он заснёт, то его с огромной вероятностью снова одолеют кошмары, порождённые всё тем же «Беличьим раствором». Но основной проблемой были не плохие сны, а то, что сон не приносил алхимику никакого отдыха. Прошлой ночью Эрленд лёг спать раньше, но выспаться у него не получилось, и наутро он чувствовал себя разбитым. Целитель прочитал в книге, что такие кошмары верный признак того, что организм требует ещё одной дозы раствора. Это сильно удручало Эрленда и заставляло снова и снова браться за работу.
В чувство его привела дверь, которую открыл какой-то человек. Поначалу алхимик подумал, что это была Аннетия, но молчание со стороны входа дало понять, что это была не она. Эрленд поднял глаза и посмотрел на нежданного гостя. Значок змеи на груди вошедшего дал понять, что это был Мэдрик. Ему было чуть меньше тридцати, ростом выше среднего – примерно наравне с Эрлендом. Тёмно-русые волосы были коротко пострижены, на подбородке и скулах виднелась небольшая, жидкая щетина. Мэдрик не носил целительскую мантию – он был одет в шерстяной жилет, сидящий поверх опрятного вида рубахи, и кожаные штаны. Увидев Эрленда, Мэдрик без приветствия спросил:
– Эрленд Сайвон?
– Он самый, – кивнул алхимик, вставая со стула. – А ты, значит, Мэдрик?
– Точно так, – ответил помощник. – Давно ты здесь?
– Дней семь уже, наверное. Всё ждал, пока ты придёшь и мы, наконец, познакомимся.
– Извини, так уж вышло.
Эрленд сразу заметил, что помощник общается с ним на равных, несмотря на разницу в возрасте. Тем лучше было для самого алхимика, который не любил, когда люди проявляли к нему излишнюю вежливость.
– Смотрю, ты уже тут устроился, – проговорил Мэдрик, пожимая руку целителя.
– Да, знаешь ли, время было, – кивнул Эрленд. – Долго, однако, тебя не было, Мэдрик. Исследования какие-то проводил?
– Ну, можно сказать и так, – уклончиво ответил Мэдрик. – Можешь, кстати, звать меня Мэд.
– Мэд? – переспросил алхимик.
– Да. Так короче. Да и не очень мне нравится моё полное имя.
– Ладно, – пожал плечами Эрленд.
Обрадовавшись тому, что целитель легко согласился, помощник подошёл к скамье и положил на неё свою сумку. Присев рядом, он слегка отряхнул сапоги от налипшего грязного снега. Эрленд сразу подумал, что Мэд бродил не по Сквозному тракту, но решил пока не спрашивать об этом. После этого помощник подошёл к столу и стал пристально смотреть на стоящие там предметы и записи алхимика. Пробежав их глазами, Мэд спросил:
– Это ведь «Беличий раствор»?
– Да, – коротко ответил Эрленд. Он надеялся, что на этом интерес собеседника иссякнет, однако не тут-то было.
– Ты разбирал его состав, – это был не вопрос, Мэд произнёс это с утверждающей интонацией, после чего повернулся к целителю. – А зачем? С ним что-то не так?
– Да нет, с ним всё в порядке, – Эрленд постарался придать своему голосу безразличность. – Работает он хорошо.
– А что тогда? – никак не унимался Мэд. – Ты обнаружил какой-то новый побочный эффект?
– Нет, – алхимика начинали уже раздражать вопросы собеседника. – Мне просто интересно, можно ли ослабить уже известные побочные эффекты, вот и всё.
Мэд удивлённо посмотрел на целителя. Эрленд понимал причину этого, однако его взгляд всё равно оставался недовольным. Он не хотел, чтобы кто-то ещё знал о его пристрастии к «Беличьему раствору». Скорее всего, Мэду, как и Аннетии, не понравится истинная причина этого исследования.
– Так они же не проявляются почти, – задумчиво проговорил Мэд. – Побочные эффекты возникнут, только если пить раствор три-четыре дня подряд.
– Мало ли, какая ситуация может возникнуть, – пожал плечами Эрленд. – Вдруг так сложится, что появится необходимость принимать раствор больше четырёх дней подряд. Не хотелось бы, чтобы человек чувствовал недомогание или чего похуже.
Последние слова алхимик произнёс немного сдавленным голосом. Это вышло неосознанно, поэтому Эрленд надеялся, что собеседник не обратит на это внимания. Мэда, судя по всему, такое объяснение более или менее устроило, потому что расспросы с его стороны прекратились. Целитель облегчённо вздохнул, после чего вспомнил, о стригоях.
– Слушай, Мэд, – сказал он, собирая свои заметки и убирая их в стол. – Я тут, когда приехал, наткнулся на твои записи.
– Какие именно? – равнодушно спросил Мэд, однако его голова дёрнулась слишком быстро.
– Те, что про стригоев.
Эрленд ожидал, что его собеседник смутится или попытается сменить тему. Однако Мэд продолжал смотреть на алхимика чистым взглядом, не выражающим страха быть разоблачённым. Видимо, он ждал, когда Эрленд задаст последующий интересующий его вопрос. Целитель переставил пузырьки и колбы с ингредиентами на свои места и, лишь потом, продолжил:
– Тебя интересуют стригои?
– Да, – без стеснения ответил Мэд. – Не так давно заинтересовали, где-то с пару месяцев назад.
– Почему вдруг? – спросил Эрленд. Теперь настал его черёд задавать каверзные вопросы, однако он чувствовал, что для Мэда они таковыми не являются. Судя по всему, помощник ни капли не стеснялся своих увлечений.
– Это удивительные существа, не находишь? – задал ответный вопрос Мэд.
– Эм-м-м, – замялся алхимик, прежде чем ответить. – Пожалуй, да, они удивительные. Только, вместе с этим, они ещё и одни из самых опасных тварей, которые когда-либо существовали за всю историю Лоринара.
– На мой взгляд, это только добавляет им притягательности, – пожал плечами Мэд. – Считай это обычным интересом учёного. У тебя ведь наверняка тоже есть какая-то тяга к чему-нибудь, верно?
– Ну, да, ты прав, – вынужденно признал Эрленд. – Мне очень интересна история.
– Кемендумская?
– Нет, вообще история. Любого народа, племени, государства и всё такое.
– Вон оно что.
На какое-то время воцарилось молчание. Мэд принялся выкладывать книги из своей сумки и складывал их на полки. Алхимик, тем временем, снова сел за стол и, с разрешения помощника, просмотрел ещё несколько листов с записями о стригоях. Ничего нового целитель там не обнаружил – всё, что Мэд записал, Эрленд знал раньше. Некоторые моменты он мог бы даже дополнить, но решил отложить это на будущее. В молодости алхимик интересовался в первую очередь военными и кровавыми страницами истории Лоринара, и война со стригоями не стала исключением. Кое-что уже забылось, однако значительная часть сведений ещё хранилась в его памяти.
Однако Мэда больше интересовала природная сущность стригоев, судя по его заметкам. Алхимик вспомнил о том, что какое-то время даже был некий орден, который занимался изучением и истреблением стригоев. Эрленд не знал, существует ли он сейчас и не помнил, как он вообще назывался. Орден быстро прекратил свою деятельность, потому что страшные твари больше не нападали на людей, и, даже если они ещё остались, то скрываются. Сам алхимик никогда не видел стригоев, что ни капли его не расстраивало.
– Это ты в библиотеке всё нашёл? – спросил целитель, указывая на записи.
– Ага, – последовал ответ, после чего Мэд подошёл и сел на стул неподалёку. – Хотел ещё найти что-нибудь об их появлении, но этого нигде нет.
– Разумеется, нет, ведь этого никто не знает, – пожал плечами Эрленд. – Чтобы понять, откуда берутся стригои, надо вести за ними слежку. А кто рискнёт следить за этой тварью?
– Да уж, это слишком опасно, – согласился Мэд. – Эрленд, а ты знаешь что-то о них?
– Ну, кое-что знаю, но этого не хватит для того, чтобы удовлетворить твоё любопытство. Я знаю лишь поверхностные факты – не более того.
– Расскажи хотя бы их.
Эрленд вновь почувствовал облегчение – похоже, что тема «Беличьего раствора» окончательно забылась.
– Ну, повторюсь, я знаю о стригоях не так уж много, – начал алхимик. – Об их внешнем виде ты, наверняка, и сам уже в курсе.
– Это да, – подтвердил Мэд. – Но меня больше интересует сам процесс обращения.
– На этот счёт существует несколько теорий, но в их достоверности многие сомневаются, и я в том числе. Однако ни для кого не является секретом то, что стригоями становятся только люди, причём умершие.
– Кажется, для того, чтобы человек стал стригоем, его должны повесить.
– Да, это достаточно распространённое мнение. Но лично я в этом не уверен.
– Почему же? У тебя есть свои предположения?
У Мэда прямо-таки загорелись глаза, и это не ускользнуло от внимания Эрленда. Стало очевидно, что эти страшные существа являются для помощника чем-то большим, чем обычное увлечение. Эрленд ощущал нечто похожее только когда читал исторические книги. Однако интерес Мэда представлял гораздо большую опасность, нежели изучение истории алхимиком.
– Своих предположений у меня, к сожалению, нет, – ответил Эрленд. – Но я в своё время разговаривал с людьми, у которых они были. В общем, одно из таких предположений говорит о том, что стригоем может стать не только повешенный.
– Правда? – удивлённо проговорил Мэд. – А откуда тогда взялось это поверье?
– А ты сам подумай: во время нашествия стригоев их были целые полчища. Неужели, ты думаешь, что у нас так много повешенных? Да и потом, тела довольно быстро разлагаются. Отсюда следует вопрос, откуда у них столько мышц?
– Это вполне может быть магия, – предположил Мэд.
– Так-то оно так, но магия магии рознь, – покачал головой Эрленд. – Стригоев могло создать только колдовство лорланов. Но, как мы оба знаем, стригои появились спустя пятьсот с лишним лет после того, как лорланы исчезли. Ни один другой народ не смог бы создать стригоя на мой взгляд. Орочьи шаманы не умеют управлять ничем, кроме стихий. Да и то, без источника они ничего сделать не смогут. Про варау и говорить нечего.
– Да, тут с тобой не поспоришь, – вынужденно согласился Мэд, после чего подошёл к столу, налил в кружку воды и вернулся на место. – Но как тогда, по-твоему, они появляются?
– Хороший вопрос, – задумчиво проговорил алхимик. – В том, что это магия, сомнений не возникает – мёртвые просто так из могил не восстают.
– Кстати, ты так и не ответил на вопрос про поверье, – напомнил Мэд и отпил немного из кружки.
– Не ответил, потому что не знаю, – пожал плечами Эрленд. – Есть предположение, что впервые стригоя увидели вылезающим из могилы повешенного.
– Погоди, они что, прямо из могилы вылезают?
– Наверное, а как же ещё?
Мэд задумался на какое-то время. Эрленд был уверен, что своего ответа у собеседника не будет, однако всё же дал ему возможность поразмыслить. Сам алхимик решил тоже немного попить и налил себе в кружку воды. За это время Мэд не проронил ни слова, усердно о чём-то думая. Эрленд вернулся на своё место и повторил вопрос. Как он и думал, Мэд не смог предложить иного способа появления стригоев на свет.
– А что ещё ты знаешь про стригоев? – спросил Мэд.
– Кое-что слышал про то, как с ними бороться, – ответил Эрленд, делая глоток. – Вроде бы, они – очень живучие твари. Самый достоверный способ их убить – отрубить голову, а потом разделаться с телом.
– Они действительно могут жить с отрубленной головой? – удивлённо произнёс Мэд.
– Не знаю, но говорят, что так оно и есть. Но почему бы и нет? Если отрубить голову курице, то она тоже будет некоторое время бегать в предсмертной агонии. Правда, без головы стригои не в состоянии долго прожить, потому что кровоток у них, всё-таки, рабочий. Но какое-то время они продолжают размахивать своими руками и передвигаться. Кроме того, отрубить ему голову довольно сложно – сам понимаешь, что просто так стригой к себе не подпустит.
– А нет какого-нибудь стопроцентного способа?
– Не могу точно сказать. Все способы убийства стригоя заключаются в непосредственном убийстве. Хотя, я где-то читал, что во время нашествия использовали какую-то настойку, которая способна причинить стригою нестерпимую боль, но особого вреда, насколько я понял, она не наносит. Главное её преимущество заключалось в том, что в порыве ярости стригои начинали убивать не только людей, но и своих сородичей. Есть ещё один, но он несколько противоречив.