Дом вокруг дерева

Глава 1. Прямой эфир

В телестудии царило необыкновенное оживление. Звукорежиссёры и световики внимательно проверяли технику, сосредоточенный ведущий переминался с ноги на ногу, читая про себя текст, и даже зрители из массовки, получившие за присутствие свои законные пятьдесят рублей, совершенно искренне демонстрировали интерес на добрую сотню.

В ближайший час в прямом эфире планировалось огласить результаты розыгрыша. Чтобы принять в нём участие, необходимо было лишь отравить заявку по электронной почте, а единственный победитель определялся случайным образом. Что же касается главного приза, то он был на тот момент совершенно беспрецедентным – неделя в лесном домике, без интернета, связи и соседей. Единственное условие – прожить отведённый срок в полном одиночестве, а затем прийти в студию и в красках поведать о том, что произошло. Сценарий был уже готов – в нём даже присутствовал «эксперт», который должен истерически сорваться на главного героя за его слова о том, как современному человеку необходимы всяческие гаджеты.

На экране зрителям уже демонстрировали сам домик, построенный специально для розыгрыша. Сначала показывали съёмки местности с квадрокоптера: густой, как и полагается в заповеднике, хвойный лес, озерцо, скалистый пригорок и ни единой души до самого горизонта. Затем камера спустилась ниже и обратила объектив на затерявшийся среди колючих зелёных лап одноэтажный домик из дерева, построенный в виде шара и почти полностью состоящий из панорамных окон. Сверху шар был слегка срезан, чтобы сделать ровную площадку на крыше – с телескопом для наблюдения за звёздами. Камера залетела внутрь, к ожидавшему её там счастливому журналисту, радостно демонстрировавшему полный холодильник еды на любой вкус, милую маленькую кухонку, джакузи и потолок, разрисованный под космос.

«Но главное, – восхищался корреспондент, – это экологичность! Так как домик находится в природоохранной зоне, мы не срубили под фундамент ни одного дерева. Поэтому огромный дуб, растущий здесь, дизайнеры органично вписали в интерьер стиля лофт».

Оправдав новомодным стилем работу неумелых гастарбайтеров, которым притом поставили очень маленькие сроки, чтобы успеть к эфиру, камеру перевели на ствол дерева. Оно росло прямо посередине, уходя корнями в круглое отверстие в полу, а верхней частью ствола – в такого же диаметра дыру в разукрашенном потолке.

– Райское местечко, оборудованное всем необходимым… Кроме, разумеется, интернета и связи. Любой человек, живущий до нашего века, без раздумий согласился бы туда переехать. Но захотят ли современные люди отказаться от всемирной паутины, соцсетей и прочих затягивающих радостей в пользу осмысленного одиночества? – вещал ведущий с тем же повторяющимся видео с квадрокоптера на фоне, – Оказалось, желающих всё-таки немало! За месяц мы получили более трёх миллионов заявок от людей со всего света! И прямо сейчас, на ваших глазах, мне вынесут записку с именем того счастливчика, который уже завтра окажется полноправным хозяином этого замечательного лесного домика!

Прожекторы повернули к кулисам. Оттуда засеменила на шпильках хорошенькая блондинка с конвертом в руках. Ведущий поблагодарил её и развернул записку.

– Итак, по результатам отбора, – звукорежиссёр запустил барабанную дробь, – более чем из трёх миллионов человек… программа случайным образом выбрала…

Зрители повытягивали шеи, как гуси, ждущие отрубей. Операторы спешно перевели камеры на ведущего, чтобы не лишиться премии за испорченную картинку.

– Программа выбрала… Дарью Градовну Хут!

Зал захлестнули овации.

– Если вы нас смотрите, Дарья… Поздравляю! Позвоните нам прямо сейчас, на простой номер: восемь, восемь, восемь! Мы ждём!

Кусок пиццы с наноломтиком салями сверху замер на полпути ко рту победительницы.

«Наверное, есть ещё какая-нибудь Дарья Хут», – пронеслась и замерла в её голове первая мысль.

На секунду показалось, что всё вокруг, включая онлайн-трансляцию, замерло в ожидании. Неподвижно, словно пирамида из камней в японском саду, застыла стопка грязных тарелок у ноутбука. Внезапно остановился маятник Ньютона, в последний раз громко стукнув одним металлическим шариком по другому. И даже пыль как будто перестала оседать на большой книжный шкаф, занимающий практически всю одинокую захламлённую комнатку.

Звенящую тишину нарушила наносалями, с противным мокрым звуком плюхнувшись прямо на футболку девушки. Она бы попала ещё и на штаны, но, благо, их не оказалось. Только огромная любимая и растянутая во все стороны домашняя футболка.

– Блин, теперь ещё и соус отстирывать, – возмутилась она, отбрасывая назад локоны длинных пшеничных волос.

На самом деле, это было сказано лишь для вида: всё шло наперекосяк сколько она себя помнила, а это уже ни много ни мало двадцать шесть лет. Вспомнив, зачем она всё-таки подавала заявку, девушка собралась, отыскала под завалами книг, журналов и одежды телефон. Набрала номер, подумав с минуту, нажала на вызов.

– Добрый день, программа «Жизнь с нуля». Слушаю.

– Э-э… Здравствуйте. Я Дарья Градовна Хут.

– О, наша победительница! Перевожу вас в прямой эфир.

– Постойте, нет… Проверьте, вдруг есть ещё…

Было уже поздно. Из телефона вновь заговорили, и девушка узнала голос ведущего.

– Поздравляю, Дарья! Домик уже готов к вашему приезду… А вы готовы?

– Готова, – ответила девушка с какой-то холодной решимостью.

– Замечательно! Сейчас переключу вас на оператора, и он сообщит план дальнейших действий.

С Дарьей заговорил бодрый мужчина. Она машинально записывала всё, что он говорит, на полях страницы из «Грозы» Островского. Когда мужчина попрощался, девушка бросила взгляд на верхнюю печатную строчку: «…я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что». Девушка нахмурилась и закрыла книгу.

Пора было собираться. Наполнение маленького кожаного рюкзака с блестящей брошкой-бабочкой не вызвало никаких трудностей. Дарья сложила туда «Грозу» и снова неведомо как начавший работать маятник. «Да, и как я сразу не сообразила, что, если и есть ещё Дарья Хут, то Дарьи Градовны точно нет?», – думала она. Имя её отца, не нарушавшего мировой традиции избегать воспитания собственных детей, было для неё загадкой. Университетские друзья с исторического факультета часто строили шутливые догадки о её появлении на свет. Предположения были одно фантастичнее другого; по самому распространённому, мать Дарьи имела отношения с Зевсом в образе града, а потому сама Дарья, выходило, была полубогом, которому явно предстояли какие-то героические свершения, вроде сдачи экзамена по латинскому.

На этом сборы были закончены. Девушка положила сверху чистую пару носочков, бутылку воды в дорогу и заранее подготовленные четыре пачки «Первитина».

Ехать пришлось на такси. По радио начался дневной выпуск новостей, и сквозь помехи прорвался голос диктора: «Этого ответа с нетерпением ждали все… Он был получен в результате … лет непрерывных вычислений на специально созданном компьютере… Ответ на главный вопрос жизни и Вселенной – сорок два! … несколько раз проверяли на точность, но он остался неизменным». Пока Даша пыталась собрать обрывки речи воедино, таксист выругался и переключил на «Радио Шансон». Там Михаил Круг задавался тем же вопросом, что и создатели суперкомпьютера, хотя вычисления его дали иной результат – к одиннадцати туз.

Глава 2.

Чаепитие с Безумным Шляпником

Сопровождавшие Дарью работник заповедника, помощник организатора розыгрыша и операторы оставили её внизу, у пригорка, откуда уже виднелся тот самый домик.

– Дальше вам необходимо отправиться одной, – сообщили ей, – когда вы ступите на порог, от вас до других людей будет километра два. А через пару часов вы станете полноправной хозяйкой всех четырёхсот восьми тысяч квадратных километров! Заберём вас на пороге через семь дней. Наслаждайтесь!

На всякий случай помощник ещё раз проверил девушку с головы до ног на предмет электроники, но его плоский длинный аппарат, похожий на палку для игры в лапту, ничего не обнаружил. На этом они распрощались и разошлись в разных направлениях.

Девушка стала карабкаться на гору. Лес вокруг был очень красивым, живым, не то, что городской бор. Так как это была закрытая природоохранная территория, людей туда не пускали, а потому никакого мусора тоже не было. В зелени у самой земли заманчиво краснела смородина и земляника, красовались толстой ножкой грибы, которые никто не срезал. Пахло хвоей, травами, влагой и свежестью. Тропинка наверх была еле заметной, и то только потому, что здесь ходили строители.

«В таком месте даже на секунду кажется, что жизнь – не такая уж мерзкая штука», – подумала Дарья. Получалось иронично. Она с такой лёгкостью приехала сюда, не раздумывая о рюкзаке, о жизни и о будущем, потому что не намеревалась уезжать. Впрочем, и становиться отшельницей тоже не планировала. Отправляя заявку на участие в розыгрыше, она мысленно бросала вызов судьбе. «Если я стану победителем, – думала она, – если великий и ужасный рандом выберет меня, то, значит, сама судьба дарит место, где мне никто не помешает».

Дарья посмотрела на свои руки – на обеих некрасивыми белыми полосами выделялись шрамы, обрамляющие запястья, как браслеты. «Ну и дура же я была в восьмом классе, – совершенно искренне засмеялась она, – Даже не разузнала, как это правильно делать».

Настроение у девушки было хорошим. Она шагала вверх, ступая по мягкой земле, приятно продавливающейся под ногами, и не думала ни о чём. Наконец, она подошла к светлым дверям. Над входом красовалась табличка с названием «Феникс» и самой мифической птицей с распростёртыми в стороны крыльями, вырезанной из дерева и прикрученной под крышей. Видимо, это было название домика. Что сказать – поэтично, хотя и нескромно. Даше понравилось.

Дверь поддалась легко. Пространство внутри так приятно окружило Дарью, что она восхищённо вздохнула. Первое, что ей бросилось в глаза, так это то, что с дуба сверху, с тех веток, что были под потолком, свисали жёлуди. В детстве она любила делать из них поделки, грызть, снимать с них шершавые «шапочки». Но, когда повзрослела и начала узнавать о том, что стыдливо прятал взрослый мир, вообще перестала что-либо срывать. Всё вокруг стало казаться таким одушевлённым, что она просто не могла причинять деревьям и цветам боль. Пускай остальные думают, что это лишь растения, что у них нет мозга, нет нервной системы. Это форма жизни. И люди – форма жизни. Какая, в сущности, разница? Только в том, что мы никак не можем зафиксировать их боль с помощью своих аппаратов?

Девушка поставила рюкзак у входа и шумно выдохнула. Подъём выдался не из лёгких. Она решила, что завершающим акцентом её путешествия длинной в жизнь должно стать чудесное джакузи, бурлящее водой прямо под лестницей на крышу. Края его светились огоньками, которые в наступающем вечере становились по-настоящему волшебными на вид. Дарья разделась и села в воду. Температура идеальная! Если есть рай на свете, то он здесь.

Где-то час она просто пролежала с закрытыми глазами, наслаждаясь замершим временем – по ощущениям, в её распоряжении была вечность. Часы на стене не висели, торопиться было некуда, а окончание вечности, заманчивой лишь с наличием власти её прекратить, было полностью в её руках.

Наконец, она наполовину высунулась из джакузи и мокрой рукой подтянула к себе рюкзак. «Грозу», несмотря на планы, перечитывать не хотелось, поэтому Дарья сразу перешла к следующему пункту плана и нащупала «Первитин». Приятное настроение сразу куда-то улетучилось. Четыре пачки. Когда она нашла своего друга мёртвым в своей квартире, врачи сказали, что он принял три. Тогда Дарья зачем-то машинально взяла эти таблетки из его аптечки, и только спустя пару лет поняла, зачем. Долго же до неё доходило. Правильно вещал оракул, сидящий в древних Дельфах – познай самого себя. Потому что дело это исключительно трудоёмкое. Себя мы знаем хуже, чем что-либо ещё. Потому что мы себе доверяем, а обмануть доверчивого – это же как конфетку у ребёнка отнять. Или «Первитин» у мёртвого.

Внезапно Дарья осознала, что бутылка с водой закончилась ещё на подъёме в гору. Чем теперь запивать? Водой из джакузи? Негигиенично как-то. И иронично, что негигиенично. На этой мысли девушке даже захотелось написать рэп на эту тему, так сказать, вместо предсмертной записки. Когда её найдут, текст наверняка станет популярным. Может, даже Оксимирон его исполнит. Хотя это, впрочем, уже неважно. Она положила в рот первую горсть больших серых таблеток с белыми вкраплениями.

Дарья зачерпнула воду ладошкой. В ней дрожал, отражаясь, дуб с желудями. Девушка смотрела на него, как зачарованная, не замечая, что вода просачивается каплями сквозь пальцы. Ей показалось, что есть какой-то особый смысл, особое значение в этом дубе. Как будто она видела его уже тысячу раз, и как будто в этом дереве и заключена вся загадка мироздания, не находя ответа которой, она, наконец, решила сдаться.

Вода вся вытекла обратно в джакузи, и девушка зачерпнула её снова. Когда рябь улеглась, она заметила что-то странное: в воде отражался человеческий силуэт. Испугавшись, Дарья вздрогнула, вновь всё расплескав. Это что, препарат уже всасываться начал, что ли? Перед ней стоял молодой человек, примерно её возраста. Среднего роста, с русыми волосами и чёлкой, зачёсанной налево, с небольшой щетиной и яркими карими глазами.

– Выплюнь-ка ты это всё поскорее, Даша! – как-то по-доброму сказал он, обеспокоенно глядя на девушку.

Девушка послушалась. Она выронила уже размякший серый комок и схватила со стенки полотенце, чтобы им обернуться.

– Ты кто? Что ты здесь делаешь?

– Я рисовал… – удивлённо сказал парень, как будто не понимал, как это может быть неясно.

– Это же домик одиночества! Он для меня, тебя не может тут быть!

– Но я здесь.

Дарья подняла руки с растопыренными пальцами и скривила рот. Мощная штука, похоже, этот «Первитин».

– Нет, с тобой всё в порядке. Никаких галлюцинаций, к счастью. Я вовремя успел. Но, боюсь, что ещё минута, и я упущу этот чудесный закатный свет. Так что, извини, я пойду наверх. Поднимайся тоже, если захочешь.

Неизвестный парень удалился. Даша присела на край джакузи. Что это было вообще?

Воду она спустила, наблюдая, как крутится в воронке и исчезает серая кашица. Нет, это определённо из-за таблеток. Просто небольшая доза попала в организм через слизистую рта, вот и всё. Надо посидеть немного, подняться наверх и убедиться, что она всё ещё одна.

Дарья оделась и села, прислонившись спиной к дубу. Сквозь панорамные окна был видно, как на небе уже зажигаются первые звёздочки. Смотря на них, девушка внезапно увидела контур Большой Медведицы – как на картинке в атласе. Созвездие ей удалось отыскать впервые – в городе, где она жила, на небе виднелась максимум пара звёзд, да и то только в ясные дни.

Прекрасно. Прекрасно видеть далёкий свет звёзд, которые уже давно могли погаснуть. Прекрасно прикасаться к чему-то неизменному, такому, что сохранилось нетронутым ещё с сотворения мира.

«Я не должна была этого видеть, – поняла вдруг Дарья, – Если бы у меня всё получилось, я бы уже ничего не видела». Ей стало страшно и противно от того, что она опять запуталась. Когда она шла сюда, когда садилась в джакузи, когда набирала в горсть таблетки – тогда вся жизнь виделась так ясно, так правильно и понятно. А теперь снова муки сомнений. Почему она послушалась эту чёртову галлюцинацию?

«Ну вот, даже глюки у меня неудачные, – вздохнула про себя Дарья, – подсунули мне какого-то небритого мужика вместо радужных единорогов. Хорошо, что я сейчас поднимусь и никого наверху не найду».

Центр крыши был занят дубовыми ветвями, поэтому девушка стала обходить их по кругу. Вот большой блестящий телескоп, который она видела ещё в передаче. Оставалось совсем немного неисследованного пространства: сердце забилось чаще. Дарья осторожно отодвинула ветви.

На краю крыши, отвёрнутый от её взгляда, стоял мольберт. За ним девушка увидела незнакомца.

– О, ты уже пришла. А свет я всё-таки упустил. Но оно того стоило!

Значит, всё-таки галлюцинация. Дарья вдруг поняла, что осталась в этом домике одна со странным парнем, и прийти на помощь в случае чего никто не сможет. Она решила придать себе боевой вид.

– Вы кто такой? Как вы попали в мой дом? – сказала она максимально грозно.

Парень, кажется, снова удивился.

– Я попал сюда так же, как и ты. Через дверь. Вон ту, – он отложил палитру и кисть, и стал спускаться вниз.

Дарья решила наступать.

– Не смешно! Это домик одиночества. О-ди-но-чес-тва! Это эксперимент, и он очень дорого стоит. А вы бесцеремонно его нарушили! – говорила она, уже сходя с лестницы.

Незнакомец, вдруг передумавший показывать дверь, опять поднял брови.

– Но если бы я не вмешивался, эксперимент бы плохо закончился.

Тут Дарью осенило. С непрошеным гостем что-то не так. Допустим, её имя он мог узнать из телепередачи. Но вот догадаться о том, что таблетки эти – лошадиная доза наркотиков, а не обыкновенная аскорбинка, точно было нельзя. Дарья быстро оглядела круглый домик и заметила на кухонном столике нож. Резко схватила его и направила на незнакомца, прижав парня к полукруглой стенке. Он с интересом уставился на лезвие, ничуть не испугавшись.

– Это же… нож для сыра! Точно! – радостно сообщил он, – Но ты ошиблась, я вовсе не сыр. Смотри, я ещё недостаточно дырявый и плесени не видно.

Дарья ничего не смогла с собой поделать и засмеялась, согнувшись пополам. Нож, естественно пришлось опустить. Разве можно было сказать что-то ещё более дурацкое? Похоже, никакой опасности этот тип не представляет. Обычный искатель приключений. Пробрался сюда как-то. Что ж, может, вдвоём будет веселее. В конце концов, планов теперь всё равно никаких.

– Как тебя хоть зовут-то? – решила Дарья задать вопрос попроще.

Однако и он как будто поставил незнакомца в тупик. Парень стал озираться по сторонам и невзначай заглянул в рюкзак, где лежали книги. «Грозу» не было видно, она уже была засунута под сборник Макса Фрая.

– Макс! – торжественно сообщил парень. Я Макс. С большой буквы – имя!

«Сумасшедший, – поняла девушка, – Хотя я и сама не сказать, чтобы совсем нормальная».

– Ладно, Макс так Макс. Надолго ты здесь?

– Не знаю. Как пойдёт, – совершенно искренне ответил тот.

Дарья вздохнула. Видимо, пора оставить тщетные попытки хоть что-то выяснить. Бесполезно. Макс, кажется, расстроился, услышав её вздох. На его лице отразилась пришедшая в голову мысль, и он направился к кухне. Проверив шкафы, выложил из жестяных баночек сушёные ягоды и чёрный чай. Поискав ещё, ничего подходящего не обнаружил и выскочил за дверь. Пропадал довольно долго, так что Дарья хотела даже закрыть дверь на замок, но потом сжалилась: ночь уже, всё-таки, а вокруг ни души.

Вернулся Макс с какими-то мелкими цветочками в руке. И как он их углядел в такой непроглядной тьме? Нет, это решительно было невозможно.

Цветочки вместе с остальными ингредиентами отправились в чайник. Залив смесь горячей водой, Макс ещё колдовал над столиком какое-то время, а потом с гордостью налил в кружку что-то настолько ароматное, что, не протяни он её Даше, девушка бы попросила сама.

– Надеюсь, травка не веселящая? – поинтересовалась она.

– Я думал, тебя такие эффекты не пугают.

– Кстати об этом. Откуда ты узнал, что у меня там не аскорбинка? Следил за мной?

– Можно и так сказать.

– Значит, всё-таки маньяк.

– Маньяк, – повторил парень так, будто слышал это слово в первый раз.

– Значит, убить меня хочешь? Или ещё чего?

– Убить? О нет, Даша, совсем наоборот.

Девушка отпила чай. Сначала вдохнула аромат бергамота и каких-то шишек, затем ощутила сладость клубники, приятно разбавленной слегка кислыми нотками барбариса и лимонника. Такой напиток стоил любого экзотического десерта. Она узнала бы этот вкус всегда – такой чай заваривала бабушка, в те редкие моменты, когда Дарье удавалось к ней выбраться.

– А бабушка говорила, что это семейный рецепт. Выходит, не такой уж он и уникальный.

– Нет, не думай так. Бабушка говорила правду. Это я его… выходит, украл.

– Украл? Ты что, видел мою бабушку?

– Нет.

«Превосходно, – иронично подумала Дарья, – И удивительно. Удивительно, что я ещё пытаюсь найти истину в словах умалишённого, случайно намешавшего шишки с ягодами в нужной пропорции. Просто чаепитие с Безумным Шляпником».

– Так чем, по-твоему, ворон похож на письменный стол? – словно прочитав мысли, спросил парень.

Это было уже слишком. Чересчур много несуразиц за один вечер.

Дарья вспомнила какую-то передачу, в которой говорили, что умирающий мозг может транслировать в сознание совершенно фантастические вещи. Всякие там белые коридоры, свет в конце тоннеля и прочее. Может, она всё-таки выпила те таблетки, и теперь бьётся в агонии? В таком случае, как скоро это закончится?

– Пером, – сам себе ответил Макс, – Но так и быть, больше не буду тебя смущать. Пойдём наверх, посидим на крыше?

Они уселись на самый край. Девушка отметила, как здорово найти единомышленника, любящего, как и она, сидеть безо всяких стульев, кресел и прочих излишних приспособлений.

– А что, для этого обязательно что-то нужно? – спросил Макс.

– Конечно. Некоторые вообще терпеть не могут сидеть на чём-то, кроме мебели. Жутко раздражают! И, в общем, взаимно.

– Ну, это уж ты сама виновата, – улыбнулся он.

Даша опешила. С чего бы это? Но спрашивать благоразумно не стала.

– А почему ты взяла те таблетки? – Макс вдруг стал серьёзным.

– Потому что в моей жизни нет смысла. Зачем продолжать что-то бессмысленное? – не задумываясь, ответила Дарья, – Наверное, ты ожидал услышать о какой-то личной трагедии, депрессии или чём-то в таком духе… Но нет. Я отношусь ко всему без лишней серьёзности. Просто не люблю бессмыслицу. Пустые разговоры ни о чём. Работу, которая не приносит пользы людям. Жизнь без друзей и целей.

– Почему ты так уверена, что в твоей жизни не было смысла?

– Пф, это же очевидно, – фыркнула Дарья, – Работа, на которую я могла тут рассчитывать, сводилась к копированию бумажек для того, чтобы множить бумажки, которые снова придётся копировать. А после смерти единственного моего друга рядом не осталось никого, кто был бы мне дорог, и ради кого стоило бы жить.

– А чем бы ты хотела заниматься?

– Вообще-то по специальности я археолог. Мне всегда нравилось изучать древности, докапываться до сути – в обоих значениях. Казалось, что если я буду принимать участие в раскопках, то в конце концов пойму, есть ли смысл… во всём этом мире. Но на настоящие древние захоронения меня так и не послали. Всё, что оставалось – сидеть и копаться в мусоре. А в нём смысл один: лучшее стремится умереть. Остальное – полиэтилен.

– Полиэтилен?

Дарья засмеялась.

– Ты как ребёнок! Знаешь, у тебя невероятно милое психическое заболевание.

– Я совершенно здоров. Как огурец.

– Как огурчик, – поправила Дарья, – Тогда понятно, почему тебе нож для сыра не понравился. Надо было брать фигурный, для нарезки овощей.

Макс улыбнулся. Слипающиеся веки напомнили девушке о том, что она всё ещё жива, и организм, слегка обезумевший от свежего воздуха, по праву требует отдыха.

– Кровать у нас одна. Приставать не будешь? – поинтересовалась Дарья у Макса.

– Что?

– Домик одиночества, забыл?

– А… Нет, мне не нужно спать, если ты об этом. Иди одна.

Дарья, как истинная женщина, до глубины души оскорбилась тем, что к ней даже не попытались приставать. Хотя, если бы попытались, обиделась бы не меньше. Но делать было нечего – она спустилась в комнату и улеглась на чистые простыни.

Глава 3. Стук в дверь

Кровать была повёрнута так, чтобы лежащий мог созерцать природные красоты через панорамное окно. Сейчас было видно только звёзды – в остальном же темень, хоть глаз выколи. Дарье стало как-то не по себе. Она заставила себя лежать в одном положении, игнорируя желание перевернуться на другой бок, но ничего не помогало. Заснуть она не могла.

Девушка достала из рюкзака маятник Ньютона, поставила его на матрас. Оттянула холодный металлический шарик, отпустила. Нехитрая система пришла в действие: крайние шарики затанцевали, по очереди взлетая вверх и возвращаясь обратно. Глядя на них, девушка уже начала погружаться в сон, как вдруг, после очередного металлического стука, маятник вдруг остановился. Не замедлился, постепенно сводя движение на нет – просто резко замер.

Дарья открыла глаза. Ей стало страшно настолько, что по всему телу выступил холодный и липкий пот. Деревья за окном показались ночными монстрами, звёзды – немыми спутниками страха, от которых не стоит ждать сострадания. Она вылезла из-под одеяла и прижалась к дубовому стволу – так ощущалось, что она в безопасности хотя бы со спины.