Серебряное кольцо с печатью
- -
- 100%
- +
– Силы тебе девочка. У тебя особая судьба и дал мне конфетку. Таких вкусных конфет я больше не ела.
– Ты, – я ткнула на фото в пузатого карапуза.
– Ну, здравствуй сестренка, – парень снова рассмеялся.
Высказать свою нелицеприятную точку зрения по этому поводу я не успела. В дверь поскреблись и вплыла Ахмурина, гордо неся перед собой кофейно-чайно гостевой набор. На подносе, имитирующим серебро, стояло все что полагается. Даже тоненькие ломтики лимона присутствовали. Пересекая немалое расстояние от двери до стола секретарь шефа виртуозно вихляла бедрами. Глядя на нее я гадала: уронит- не уронит, упадет —не упадет. Не уронила и не упала, донесла до стола и собралась разгружать содержимое на столешницу. Ее пыл остановил Генри:
– Спасибо, не стоит. Мы еще не закончили беседу.
Сказано это было с таким холодом, что Ахмурину, как ветром сдуло.
Я не люблю секретаря шефа. Впрочем, ее в редакции никто не любит. Сплетни, интриги, мелкие гадости- это конек Ахмурины. Когда она ловится на лжи, то находит массу оправданий, почему не могла поступить иначе. И
обязательные бурные извинения и увещевания, что она хотела сама все рассказать, да случай не подворачивался. Она искренне благодарила
оклеветанного ею человека за ее разоблачение, уверяла в добром к нему отношении. Ахмурину не любили. Но она была своя. А тут чужак так с ней!
Чужак, который оказался моим двоюродным братцем, смотрел на меня и молчал. Я тоже молчала. А потом взяла и ляпнула:
– Так ты тоже правнук нациста
Краска сошла с лица парня, он стал бесцветным:
– Думаю, нам здесь делать больше нечего.
Цвета медленно стали возвращаться. И уже в приемной парень выглядел нормально. Там нас поджидал шеф. Он вскочил с диванчика и принялся всячески демонстрировать радужное гостеприимство. У меня было только одно желание – незамедлительно сбежать далеко от всего этого кошмара. Что я и сделала. Выскочив из приемной, я забежала в секретариат, кинула на стол ответсекретарю результат своих двухдневных трудов, буркнула:
– Опаздываю.
Вихрем пронеслась по коридору и через пару минут с облегчением вдыхала угарный газ от трясущегося впереди старенького автобуса. Мое бегство не решало проблемы. Напротив, оно усложнила ситуацию. Но я была до такой степени растеряна, что мои поступки не имели ничего общего со здравым смыслом. У меня была близкая подруга- Лялька, с которой я всегда советовалась. Но с этим, с этим кровным родством я боялась к ней идти. Однако ноги, вернее колеса моей верной машинки «зарули» в Лялькин двор.
Лялька хоть и миллионерша, но предпочитала жить в обычной многоэтажке.
– Как весь народ – любила говорить она, который с упорством муравья тащит свои денежки в мои магазины.
– Будь проще и тебя поймут, – смеялась Лялька. Благодаря ей, я тоже была не нищая. Свалившиеся на меня денежки, она умело пристроила в виде капиталовложений в свои магазины. (Об этом я рассказывала подробно в детективе «Я- дура»). В настоящее время Лялька успешно разводилась со своим очередным мужем, который увеличил количество ее супермаркетов. Лялька подумывала о создании холдинга. За этим занятием я ее и застала. Подруга сидела и пялилась в экран компьютера, где бегали какие-то циферки. Мне, гуманитарию по природе, они были недоступны для понимания. Лялька же на вид эфемерная блондинка, щелкала сложнейшие вычисления в уме, как орехи. Моему приходу подруга обрадовалась.
– Хоть один разумный человек появился на горизонте, – воскликнула она, – пойдем чайку погоняем. Так посплетничать охота! Мой бывший, знаешь, жениться снова задумал. На дочке депутата. Этого Смадиярова. Ну тот, который акции на Каспийских скважинах имеет. К трубе решил присосаться на дармовые денежки позарился, как будто своих мало. Дурак, денежки зарабатывать надо. Вот это настоящий кайф! А я на нем и заработаю. Ему срочно жениться надо. А юридически мы не разведены. Затею судебное разбирательство со сроком примирения месяцев в шесть вот и запоет он у меня соловьем. Пока золотое яичко не снесет, не отпущу.
В Лялькиных способностях я не сомневалась. Ее бывший или настоящий, не знаю как лучше, муж- генерал, начальник ДВД области. Красавец, умница. Ему жена нужна, чтоб дома сидеть, да бешбармаки варить, а Лялька, со своей неукротимой энергией, не только дома не засела. Но еще и вместе с ним стала руководить ДВД. Это сказалось положительно на работе полиции и отрицательно на авторитете мужа-генерала. Муж стал бороться за свой авторитет. Для авторитета эта борьба положительной не оказалась. Работа стала разваливаться, а Лялька, вытащив из мужа деньги на покупку очередного магазина, переехала из семейного особняка жить в свою старую квартиру, где занялась созданием холдинга, наплевав на растущую в области преступность.
– Вот ведь как повезло. Пока все разрешительные документы этот гад, двоеженец, на холдинг не оформит, не видать ему развода.
– Почему двоеженец? – спрашиваю и плюхаясь на стул
– А ты не знаешь?! Так эта дочка депутата беременная. Дурочка малолетняя. Влюбилась она, видите ли. А он жениться не хочет. Говорит, у него уже есть жена, которую он любит. Вот она и забеременела.
– Так он же у тебя развод просит, – недоумеваю я.
– Кто он?
– Муж твой, кто же еще?
– Мой генерал у меня ничего не просит. Хорошо знает цену своим просьбам.
– А кто просит?
– Она просит.
– Ничего не понимаю, кто она-то?
– Тэйка, эта дура сюда приперлась. Стала мне рассказывать о своей неземной любви. О том, как ее мой муж любит, как они замечательно отдыхали на море и прочую чушь. Думала, наверное, что я заревную. скандал устрою и из оскорбленной гордости на развод подам. Смешно! Статус жены генерала я дорого продам. Это вам ни бантики- рюшечки!
– Так это она тебе разрешения на холдинг будет делать? – недоумеваю я
– С ума сошла! У этого наивного, тепличного существа ума на это не хватит.
– Она не может, он не хочет. Лялька, объясни по- человечески
– Что там объяснять. Дело уже пошло. Папочка-депутат звонил сегодня. Просит аудиенции. Я сослалась на занятость и отложила встречу на завтра.
Тут Лялькин взгляд упал на мое кольцо.
– Ну-ка, ну-ка, дай посмотреть.
Снять кольцо я не могла, протянула подруге руку. Некоторое время Лялька внимательно рассматривала его. В драгоценностях подруга разбиралась лучше многих экспертов.
– Где взяла? Такого металла я еще не встречала. Это не платила, что-то новое. Слушай здесь махонькие буковки, значок такой «зет» двойной. Одна буковка чуть выше. другая чуть ниже. Где-то я такой видела. Стилизованный какой-то. Но где? Сколько стоит? Сама купила, подарили? Кто?
Слова Богу. Подруга перешла на цену. Забыла о знаках на кольце. И как я их не увидела. Впрочем, я и не разглядывала. Из маминого письма было ясно, что это колечко имеет отношение к нацистам. Вернее к одному из них, который создал СС. И двойное зет это – фирменный знак СС.
Зная феноменальную Лялькину память, я понимала, что подруга скоро догадается, где видела эти буковки. Как я ей объясню?! Никак! И прощай дружба! Кто захочет дружить с правнучкой палача!?
СКсП ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Я не стала ждать, пока Лялька начнет расспросы, чего это я такая мрачная и заплаканная и бухнула все сразу. И про мамино письмо, и про кольцо. и про прадедушку и даже про братца двоюродного, объявившегося неизвестно откуда и неизвестно зачем.
– Вот так. подруженька, – горестно вздохнула я, -пойму, если ты меня сейчас выставишь за дверь.
Лялька, как будто не услышала моих последних слов, она задумалась о чем-то своем. Встала, побегала по комнате. У нас с ней была одна привычка на двоих – обдумывая великие мысли бегать по комнатам и размахивать руками. Выросли-то вместе в одной деревне, на одной улице, в одной школе и даже за одной партой.
– А я-то думала, почему тетя Нина так отличалась от всех наших деревенских баб. А оно вот-что!, – и подруга уставилась на меня.– не обижайся, но ты на нее не похожа. Тетя Нина – это же красота сказочная, грация невиданная, ум необъятный. А ты заморыш какой-то рядом с ней. Ты на отца похожа. Черно-бурая какая-то. Такого цвета-то и в природе нет. Короче одно слово – Спиридоновна. Я никогда не могла понять, почему тетя Нина вышла замуж за твоего отца. Она могла сделать такую партию! Настоящая герцогиня! Жаль, что ты не еврейка. Тоже герцогиней бы стала. Хотя какая из тебя герцогиня! От матери переняла только умение непонятно в кого влюбляться. За моего мужа- генерала замуж не пошла. Мне его подсунула. Подружка, выручай, не хочу замуж за генерала. Хочу замуж за беглого каторжанина!
Действительно, генерал Никитенко, тогда еще полковник Никитенко, собирался жениться на мне. День свадьбы уже был назначен. Но я не хотела за него замуж, да и не собиралась никогда. Он сам так решил и поставил меня перед фактом, уверенный, что я рада этому до безумия. Но я влюбилась и очень несчастно неизвестно в кого. Вернее известно. Но он был в бегах, беглый преступник. Или как выразилась Лялька- каторжанин. Тогда-то подруга меня и выручила, выйдя замуж за Никитенко, который вскоре стал генералом. (подробно эта история описана в детективе Я-дура)
В подобном духе Лялька высказывалась еще минут десять. Я ошарашено смотрела на нее, мечущуюся по комнате и размахивающую руками. Вдруг подруга остановилась, как вкопанная:
– Где братец? – вполне мирно спросила она.
– Не знаю, – ответила я
– Так, поедем
– Куда? В редакцию я не поеду.
– Еще как поедешь. Но завтра. Сейчас к ювелиру. Братец нас сам найдет. Ему же что-то от тебя нужно. Объявится, никуда не денется.
Похоже, Лялька нашла для себя новую увлекательную игрушку. Она не осознала еще, что речь идет о военном преступнике, и моем кровном с ним родстве. Это же несмываемый позор. Я остановила пыл подруги:
– Лялька, ты. наверное меня неправильно поняла, я правнучка Генриха Гиммлера. Того самого, который создал СС со всеми ужасами.
Тут я осеклась, было стыдно поднять глаза на подругу.
– Да поняла я, все поняла, ты правнучка, а тетя Нина внучка. Ну и что. Дети за отцов не в ответе. А уж внуки и правнуки- тем более. А потом, насколько я знаю, сам Гиммлер никого не расстреливал. Он ни одного человека за всю свою жизнь не убил. И свое наказание, если мне не изменяет память, он получил сполна. Он же отравился в конце войны. Думай лучше о поручении тети Нины. Вот спасешь человечество и грехи прадеда замолишь. Пошли быстрее.
Ювелир встретил нас с распростертыми объятиями. Он любил Ляльку, с которой можно было от души поговорить о драгоценных камнях, металле. мастерстве ювелира и исторической ценности ювелирного изделия. Подруга частенько приносила ему камни, которые ювелир дядя Саша оправлял в металл по эскизам подруги. Получался шедевр, который Лялька продавала по высоченной цене, поднимая тем самым авторитет ювелира и улучшая свое материальное состояние.
– Проходите. Проходите. Деточки. Что на этот раз? Камушки обрамлять будем? Слышал, вы разводитесь, может муж хочет вам подарочек по этому поводу эксклюзивный сделать? – провожая нас по длинному коридору в залу, разговаривал сам с собой дядя Саша. Усадив нас за стол, он посмотрел на Ляльку. Я, как возможный клиент, у него интереса не вызывала.
– Вот посмотрите. Что это за металл? – и подруга сунула дяде Саше мою руку с кольцом. Некоторое время ювелир молча смотрел на кольцо, потом спросил:
– Снять можешь?
– Нет, – ответила подруга. Я тоже отрицательно покачала головой.
– И не снимай, – посоветовал дядя Саша без оптимизма в голосе, а лучше замотай палец тряпочкой и никому не показывай.
Мы уставились на дядю Сашу. Сегодня день сюрпризов. Причем очень неприятных.
– Дядя Саша объясните, – попросила Лялька.
– Вы и сами все знаете, – ответил дядя Саша. Не желая вдаваться в подробности.
– А какой металл скажете? – не теряла надежды подруга.
– Скажу, металл из сказки, волшебный металл, такого люди еще не изобрели. Не умеют его обрабатывать, не умеют его плавить, ничего делать с ним не умеют. Только одному человеку на земле было дано узнать тайну этого металла.
– И кто же это? – в два голоса спросили мы.
– Сами знаете, кто, раз колечко у тебя – дядя Саша посмотрел на меня внимательно и покачал головой – ну надо же! Видно время пришло.
От Ляльки так просто отделаться не возможно. И дядя Саша это знал наверняка. Да он и не сопротивлялся особо.
– Дядя Саша, вы немец, – от вопроса подруги я вздрогнула.
– Нет, деточка, я еврей, – ответил тот, – мой дед был узником Берген- Бельзен. Это концлагерь. Между деревней Бельзен и городом Берген. В провинции Ганновер в Германии. Впрочем, вам это ни о чем не говорит.. 15 апреля 1945 года группа союзников англо-канадского соединения освободила всех узников, в их числе и моего деда.
Дядя Саша замолчал. Мы тоже молчали. Хотя об ужасах войны и разгуле фашизма мы знали только из фильмов и рассказов, было страшно и больно. Какая горькая судьба была уготовлена нашим не таким уж и далеким предкам. И фраза – Лишь бы не было войны, которую частенько повторяли все люди старшего поколения, приобрела для нас иной смысл. Действительно, лишь бы не было войны.
А дядя Саша после паузы продолжал:
– Многие из лагеря тогда уехали в Канаду, Англию. США. Но мой дед не захотел. Он вернулся в Москву. И через три года его, как заговорщика и предателя, осудили на десять лет лагерей. Спасло то, что дед был отличным ювелиром и сделал немало побрякушек женам и тещам высокопоставленных чиновников в СССР. Деда выслали с семьей в Казахстан.. где и родился мой отец, да и я.
Дед часто вспоминал, как их десятка два семей высадили из вагонов в голой степи, посадили на скрипучие телеги и увезли еще дальше в степь к какому-то населенному пункту, который и деревней не назвать. Несколько глинобитных домишек и десятка два юрт. Местное население, казахи, очень приветливо встретили несчастных, Пустили к себе жить, делились едой. Хотя сами жили не богато. Когда все наладилось, той женщине, что приняла роды у моей бабушки, дед такой парурес – ювелирный гарнитур- изготовил, Картьер бы позавидовал.
Однажды незадолго до смерти дед позвал меня, я тогда уже неплохим ювелиром был. И стал рассказывать. Душу перед смертью облегчил.. Видно, чувствовал, что скоро уйдет.
Дядя Саша замолчал.. Мы тоже молчали, не торопили его.
– Про лагерь дедушка не любил рассказывать, – продолжил ювелир, – понятное дело. Не сахар там был. Но оказалось причина в другом.
На второй или третий день, после того как деда привезли в лагерь, на утреннем построении, старший офицер после традиционного – коммунисты, евреи, партизаны шаг вперед, спросил – ювелиры есть. Мой дед вторично вышел из строя. Он один стоял перед нацистами и был уверен – расстреляют. Еврей, ювелир. Офицер что-то сказал по – немецки и деда повели в административное здание. Там его завели в комнату со столом и двумя стульями. Разрешили сесть. Дед ждал смерти и ему было уже все равно, лишь бы быстрее. Каково же было удивление, когда в комнату вошла молодая красивая женщина- фрау. Она положила на стол бархатный футляр, в которых, как правило, хранятся колье. Открыла крышку и на черном атласе заискрились светляки бриллиантов. Знаменитый французский дом. Дед сразу узнал руку мастера. 51 бриллиант, полировка, симметрия, огранка каждого совершенны, замок украшен бриллиантом сердцевидной формы в 2,05 карата, несущий металл платины. Такие изделия штучны. Колье в 70 карат, что лежало на столе перед дедом, стоило около двух миллионов долларов. Но женщине были неведомо ни уникальность изделия, ни его ценность. С помощью переводчика она спросили, может ли дед починить застежку.
Дед кивнул. Переводчик спросил, что для этого надо и сколько времени займет работа. К концу дня дед выполнил заказ. Фрау осталась довольной и деда хорошо покормили. Опухающий от недоедания, дед ел. Просто ел и все. Он был уверен, что после этого его расстреляют. Но его привели в барак, откуда утром снова забрали. Так и повелось: два-три раза в неделю деду давали ювелирные украшения, которые он приводил в порядок, ремонтировал, оценивал. И каждый раз деда кормили. И дед ел. Просто ел. Однажды он попытался спрятать еду для тех в бараках. Его избили. Еду отобрали. Больше дед не делал таких попыток. Он выжил, дожил до победы. А те другие в бараке умерли от голода.
Ювелир замолчал. В комнате повисла тишина. Мы сидели, боясь пошевелиться.
– И чей я внук? – задал риторический вопрос дядя Саша, – труса, предателя, или того хуже. С этим и живу. Не судите и не судимы будете.
Потом обращаясь ко мне:
– Терпения тебе. девочка. Про это кольцо дед тоже рассказывал. Это кольцо знает дорогу к священному Граалю. Оно само выбирает хозяина. Отто Ран рассказывал деду об этом кольце.
Тут оживилась Лялька:
– Священный Грааль – это чаша, из которой выпьешь и вечно молодым будешь, так?
– Не совсем так, – откликнулся на ее вопрос дядя Саша, – возможно, это чаша, а может быть и камень или еще что-то. Кто знает. Легенд много.
– Какая разница, что это, главное молодость на веки!
– Молодость – это хорошо. А вот надо ли на веки? Грааль – бессмертие дарует и невиданную власть.
– Бессмертие и молодость, это же почти одно и тоже, – делает свой вывод Лялька, – Ну Тэичка, ну подруженька, вот это да!
Лялькин оптимизм мне не передался.
– Мама в записке писала, что надо перевести часы, а не Грааль искать, – остужаю я пыл подруги, – и времени у меня всего сто дней. Вернее уже девяносто девять.
– Найдем Грааль, станем бессмертными и мудрыми, что нам какие-то там часы!
Неизвестно сколько бы времени еще подруженька строила радужные планы, если бы не заговорил ювелир:
– По легенде святыню спрятали катары, когда тайно бежали из крепости Монцегюр от преследований римской католической церкви где то в Пиренеях. Но мои, золотые девочки, кто только не искал эти святыни. Увы. Насколько я понял, это кольцо тебе от мамы досталось?
Вопрос был адресован мне.
– Да.
– После смерти мамы? – уточнил ювелир.
– Да, с письмом.
– Можно узнать, что было в письме?
Терять мне было нечего. И я протянула листок в клеточку, исписанный таким родным маминым почерком, дяде Саши. В комнате повисла тишина. Даже Лялька прониклась значимостью момента.
– Задачка со всеми неизвестными, – сделал и без того известный мне вывод ювелир.
– Ран, Скарценни пытались ее решить. Решили или нет, не известно. А в их распоряжении была вся мощь Аненербе.
– Аненербе? -это какая-то организация, которую создали для поисков артефактов нацисты? – спросила Лялька.
– Элита в элите. И все это творение рук твоего прадеда, девочка, – с грустью произнес ювелир.
Ну вот, и без того худо, хоть в омут головой. Мама, мама, и как тебя угораздило родиться в этой семье? Как с этим жить мне? Может переливание крови сделать? А память куда? Предаться очередной раз отчаянию не дала подруга:
– Дядя Саша, а можно сначала Грааль поискать, а потом часы перевести?
Ювелир рассмеялся:
– Поискать можно. От чего-ж, не поискать. Дед мне много чего рассказал. Да и после его смерти я кое-что узнал. И скажу я вам, красавицы, гиблое это дело Святой Грааль искать. Он как это колечко захочет сам объявится. Поэтому начнем с колечка. А там кто знает.
Ювелир взял меня за руку и стал внимательно изучать кольцо. Что он там надеялся увидеть, не знаю. Но он то покрякивал, то замирал в раздумье. А у меня в голове роились мысли. И как ни странно они были весьма оптимистичны. Подруга оказалась верной, не предала, не отвернулась, когда узнала, чья я правнучка. Дядя Саша ювелир, в меру своих сил пытается помочь.
– Спасибо вам, – еле слышно говорю я, – что в беде не бросили.
Две пары глаз уставились на меня.
– Ты чего, – это заговорила подруга, – какая беда? Подумаешь, часы перевести. Раз и делов – то. Правда, дядя Саша?
– Я не про часы, – не поднимая глаз, продолжила я, – я о прадеде, который был фашистским нацистом.
Дядя Саша вздохнул:
– Понимаешь, девочка, история знает немало злодеев самых разных. Немало войн пережило человечество. Галльские войны, Маркоманская война, Гунические войны, Столетняя война, битва при Кресси., завоевания Наполеона, Первая мировая, – всех войн больших и малых и не перечислить. И во всех гибли люди, порой истреблялись целые народы, немало было бед. Война- это беда.. Но Вторая мировая война стоит особняком. Фашизм в Третьем рейхе перерос в нацизм, расизм и антисемитизм. Биологическое превосходство одной нации – Ариев, – над другими. Всех других уничтожить. Или изолировать. Такого хладнокровного. целенаправленного, массового уничтожения людей история не знала. Людьми топили печи. Это страшно. Мне стыдно за деда, который чтобы выжить, делал украшения нацистским фрау. Продавал он тем самым Родину или нет, я не знаю. Не мне его судить. Но если бы не те украшения, то не было бы ни моего отца, ни меня. Дед сохранил нам жизнь, но какой ценой. После войны дед очень много работал. На его похоронах собралось много людей, которым он так или иначе помог. Злодей и предатель он или хороший человек, Не знаю. Не мне судить его. И тебе, девочка, не дано никого судить. Твой прадед за свои грехи рассчитался жизнью.. Ты, девочка, будешь платить по своим счетам.
– А мой прадед был бендеровцем, – это заговорила Лялька. Лучше бы молчала.
– Мой прадед был против советской власти. И его выслали с семьей сюда. Так мы тут и живем. Я помню, когда бабушка с дедушкой ругались, то дед обзывал бабушку- бендеровка. Хотя в сороковом году, когда их сюда выслали бабушке было лет пять. А дедушка был русским, тоже сосланным. Бабушка его пьянью и рванью, голытьбой называла. И чего тогда женились, не пойму. Моя мама была у них единственной дочерью. Она вышла замуж тоже за русского. Поэтому я русская и фамилия у меня русская. Мой прадед не воевал. Когда война началась, его уже выслали. Он здесь у нас работал на оборонном заводе. Так у станка и умер. Инфаркт И кто мой прадед, злодей или нет?
– Да жизнь. Это жизнь, девочки. Давайте жить сегодня. И отвечать за свои поступки Сейчас для нас главное разобраться с часами. Странно, что кольцо появилось именно здесь и сейчас. Никто никогда в этих краях не искал Грааль. Да и аномалий здесь не наблюдалось. Зачем надо переводить часы, тоже не ясно.
СКсП ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Странная у нас подобралась компания. Две молодые девицы. Одна правнучка бендеровца и бизнес-леди по совместительству. Это Лялька вторая правнучка фашистского нациста. И по совместительству журналист областной газеты. Это я. И старик ювелир – еврей дядя Саша. Но еще страннее и нелепее было то, что мы собирались делать. Как в сказке: иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что. В сказке хоть было ясно зачем идти куда-то. Чтоб от царя избавиться. И у царя была цель: от Ивана – дурака избавиться. А у нас даже вопрос «зачем?» был без ответа. Задачка со всеми неизвестными. Дядя Саша посмеивался над нами, когда мы с Лялькой выдвигали версии одна нелепее другой. Мы начали с часов, к которым моя мама имела хоть какое-то отношение. Затем перебрали все часовые достопримечательности мира, известные нам и закончили тибетскими часами Долины смерти горы Кайлас.
– Девочки, вы все свалили в кучу. Тибет-это одно, Долина смерти – это другое. Одна из долин в Тибете, гора Кайлас- это вообще отдельный разговор и часов там никаких нет.
Вопрос остался открытым.
Споров по переводу часов у нас с Лялькой не было. Да и предположений по этому поводу не рождалось. Перевести часы? Как можно перевести часы? Даже первоклассник знает – надо стрелочки покрутить. А вариантов не так уж и много. Главное найти часы.
– А зачем нам часы искать? Давайте лучше Грааль найдем, все человечество из него напоим и будет вся планета молодой, – подруга при всяком удобном и не удобном случае гнула свою линию. -Ну зачем нам искать часы? Что случиться, если мы их не найдем и не переведем? Всемирный потоп точно не повториться.
Самым сложным был именно этот вопрос. Что случится? Как должны выглядеть часы, мы себе представляли, как их переводить знали. А вот зачем и что будет, если этого не сделаем, полная тьма.
Ну и как в этом разбираться. И тут я вспомнила о братце, от которого сбежала.
– Гришка наверняка знает! – ору я.
– Какой Гришка? – подруга и ювелир уставились на меня.
– Мой двоюродный братец Генрих, – и я рассказала подробности свидания в кабинете у шефа. Особенно красочно и подробно рассказ получился о шефе, который мягким ковриком расстилался перед Гришкой.
– А почему Гришка, если он Генрих?, – спросила подруга.
– А потому, что дурак и подлец.
– И как ты это определила за десять минут общения?
– Интуиция подсказала.
– Ну, если интуиция, – то конечно Гришка.