Глава 1 Бал
Всякое счастливое мгновенье в жизни имеет одну горькую особенность. Оно не вечно! Вот представьте себе, что вы находитесь в саду и склонились над прекрасной бордовой розой, чтобы лучше ее рассмотреть и ощутить неповторимый аромат цветка! Представили? И вот это прекрасное мгновенье нарушает жужжание слепня. Спустя мгновенье, в шею вам впивается это отвратительное жирное и полосатое насекомое.
– Твое сиятельство, господин Арман, имей совесть! Мы долго еще вас будем ждать? В конце концов, я не за это отдавал перстень и колье герцогу, чтобы просто познакомиться с ним. Я хочу повеселиться на балу и попробовать местное меню! – беспардонный и наглый голос моего лучшего друга прервал, казалось, самое счастливое мгновенье моей жизни. Жозефина и Шарль, отстав от общей массы гостей, стояли в шагах двадцати от нас, ожидая, когда мы присоединимся к ним для следования в зал приемов. Нужно срочно отключить этот привилегированный информационный поток Борея! Господи, ни грамма совести и не миллиметра такта! Один вытекающий и вылезающий функционал! Мы с Изабель одновременно вздрогнули и, казалось, чуть не отпрыгнули друг от друга от этого противного и ехидного голоса.
– Шарль, друг мой, всего два дня, а я уже хочу тебя пристрелить! Что, скажешь, что это опять мой гормональный фон? – я повернулся к барону с кислой миной, отражающей всю глубину моих чувств.
– Арман, дорогой, а что значит «пристрелить»? Это значит применить кинетическое оружие? – слегка задумавшись, спросила Изабель.
– Нет, милая! Это значить ударить кувалдой по таракану на наковальне! – сказав это, я предложил руку баронессе для дальнейшей прогулки. Моя невеста взяла меня под локоть, и мы двинулись в сторону замка.
– Дорогая Жозефина, смотри и запоминай, от таких лживых пояснений возникают первые семейные ссоры! – менторским тоном с траурной миной заявил барон. – А между тем наш дорогой сюзерен вчера на ужине обещал меня отравить! Никак не могу понять, что я ему такое плохое сделал, что он каждый день придумывает для меня новую кару?
– Это правда? – повернув ко мне свою милую головку, спросила Изабель.
– Нет, конечно, это такая же правда, как и таракан на наковальне! Шарль – мой друг и соратник. И это тот самый джинн, о котором я тебе рассказывал! Настоящее имя этого недоразумения – Борей!
Девушка с изумлением уставилась на барона, словно увидела его в первый раз.
– Даже не думай, госпожа Изабель, в кольцо я не полезу! А вот ковер-самолет для вас, голубков, могу сделать! Запишитесь на прием у Чучи, и может быть я выкрою для вас время!
– Спасибо, Шарль, за платье и драгоценности! – улыбнулась моя невеста.
– Не за что, баронесса! Это на самом деле такая мелочь, что не стоит даже акцентировать на этом внимание. Помнишь, господин граф, что я тебе сказал еще в первый день вашего знакомства?! Сбрей бороду и постригись! Чуть не упустил свое счастье из-за своих цирковых пристрастий! – лицо этого лжеца походило на мордочку Абу, когда тот возвращал девушке украденный браслет. Кто меня окружает? Одни лицедеи!
– Господа, давайте поторопимся! Что я, зря целый день занималась с Бернаром разучиванием танцев? Меня просто распирает от того, как я хочу покружиться в вальсе, – со счастливой улыбкой пропела Жозефина, мечтательно смотря куда-то в даль.
– Боже, мне кажется, что нас ждет страшный конфуз на приеме, – Изабель испуганно переводила взгляд с меня на Жозефину.
– Милая, не волнуйся, моя подопечная очень талантлива! Славы непобедимой шпажистки она достигла всего за один день обучения! Кстати, дорогая, тебе бы также следовало проверить свои навыки. У нас с тобой в замке есть очень хороший спортивный зал, и если у тебя возникнет желание, то я смогу это устроить, – спокойно ответил я, взглянув в удивленные глаза девушки.
– Арман, а тебе не кажется, что ты торопишься? Я всего лишь дала согласие на наш брак, а ты уже считаешь меня хозяйкой замка, – возмутилась баронесса.
– Ничего я не тороплюсь! Это просто прагматический расчет! Зачем два раза переделывать интерьер помещений? Лучше сразу все делать по твоему вкусу! – хитро забросил я удочку.
– Мистификатор и интриган! Хорошо, я проведу ревизию твоей усадьбы, – засмеялась моя любимая.
– Нашей усадьбы, Изабель! Если она, конечно, тебе понравится! В противном случае тебе самой придется искать для нас жилище! А это, дорогая, та еще головная боль, так что лучше бы тебе смириться с моим выбором.
– Обрати внимание, Жозефина, на настоящую суровую правду семейной жизни. Добрые пары в лучшем случае делят подушку и одеяло, а эти, мало того, что обманывают друг друга, так еще, не поженившись, собираются жить на два дома, – продолжил бубнить барон.
– Шарль, не лезь не в свое дело! Мы с Арманом сами решим свои проблемы без твоих нравоучений, – решительно одернула Изабель моего друга. И добавила, чуть смягчившись, – есть вещи, дорогой барон, которые не стоит обсуждать даже с лучшими друзьями.
Я молча перехватил руками ладонь Изабель и, склонившись, поцеловал ее пальчики. Слова были излишни, и этим жестом я обозначил свою солидарную с ней позицию. Моя любимая вызвала у меня чувство гордости и признательности. Она защищала не только нашу еще только зарождающуюся семью, но и меня, оградив от сложного выбора. Я откровенно уже устал от бестактных намеков этого супермозга. Шарль задумчиво переваривал услышанную отповедь. Благо мы уже подошли к парадному входу, и эта глупая размолвка не имела продолжения.
«Андрей, прости, я, кажется, опять переступил грань приличия. Ты же понимаешь, что я всего лишь три дня в этом теле и пока только учусь манерам. Перед девочкой я сам потом покаюсь», – его расстроенные эмоции заставили меня повернуться к нему. Я незаметно кивнул Шарлю в знак принятия извинений. Все-таки есть огромное преимущество в мысленном общении.
– Друзья! Все забыли за этими дверями! Улыбаемся и кланяемся! Мы пришли отдыхать и давайте воспользуемся случаем! – напустив на себя улыбку, негромко проинструктировал я своих близких людей, когда два швейцара в ливреях распахнули перед нами двери в фойе. Мы чинно, парами, поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, где у наших дам приняли верхнюю одежду.
– Смотри, друг мой, из-за этого плаща может возникнуть международный скандал! – передавая лакею накидку Изабель, пошутил я. Еще не вручив этот предмет одежды служке, я обернулся к своей возлюбленной и замер. Перед ростовым зеркалом, поправляя прическу, стояла снежная королева! Бриллианты, серебро, жемчуг и воздушное платье цвета слоновой кости только подчеркивали природную красоту этой удивительной девушки. Какое счастье, что я успел ей признаться и получить согласие! Иначе сегодня я точно кого-нибудь убил бы на этом рауте. Если Изабель смотрелась, словно греческая богиня, то образ Жозефины, кокетливо вертящейся у своего отражения, больше походил на цветок мака. Знакомое мне розовое платье блондинки с комплектом украшений из золота и рубинов создавало вызывающе дразнящий образ. Контраст был просто сногсшибательным – неприступная холодность и неуправляемое пламя! Тем временем слуги распахнули двустворчатый вход в большой зал. Народу оказалось больше, чем людей! Звуки и запахи вырвались на свободу, сразу ударив по сознанию знакомым образом театральной обстановки. Слышалась настройка инструментов оркестра, легкий гул разговоров и оглушительная атмосфера праздника. Центральная, освещенная свисающими на цепях огромными хрустальными люстрами, часть зала была свободна, а по краям образовались небольшие группы, по-видимому, по интересам и положению в обществе. Слава Богу, на стенах не висели номера и бирки! Демократия и свобода выбора! Мы оказались на небольшой, покрытой белым мрамором, площадке. Простирающийся перед нами зал был на пару ступеней ниже. Этот хитрый архитектурный прием, видимо, был сделан для того, чтобы, во-первых, вошедший мог окинуть взглядом все великолепие помещения, а, во-вторых, предстать на обозрение зрителям, почувствовав себя солистом или манекенщиком на подиуме. Наше появление было очень эффектным благодаря внешнему виду девушек и, скорее всего, по причине маленького скандала в аллее. В первое мгновенье волной прошла тишина по рядам и только через несколько секунд гости вновь вернулись разговорами и мыслями к своим компаниям.
– Арман, Изабель, присоединяйтесь к нам! – весело поприветствовала нас Катрин призывным взмахом веера. Своим обращением без титулов она подчеркнула свое покровительство и неоспоримое право на наше общество. Граф и графиня в компании с еще одной парой молодых людей стояли сравнительно недалеко от входа и мы, кланяясь на приветствие любопытных зрителей, парами неспешно двинулись к своим новым друзьям.
– Это та самая мужеподобная дамочка, которая чуть не зарезала барона де Сен Марка! – без стеснения, хотя и не слишком громко, заявила красивая женщина, стоящая в окружении своих подруг на пути нашего следования. Жозефина отстранилась от Шарля и остановилась напротив этого девичника, презрительно разглядывая соперниц. Меня резануло по сердцу эта попытка оскорбить мою племянницу, но что делать, я просто не представлял.
– Кроме хорошей координации у меня еще и очень острый слух! – с вызовом заявила она, рассматривая с ног до головы разговорчивую даму. – Мое имя, как я поняла, тебе, мадам, известно, а я, к своему стыду, не знакома с неразумной жертвой местных сплетен.
– Я баронесса Надин де Турнье, мадемуазель! И что с того? Ты вызовешь меня на дуэль? – с видом превосходства засмеялась рыжая красивая представительница местного бомонда возраста около тридцати лет. Она чувствовала поддержку подруг и по этой причине вела себя вызывающе. Мадам была у себя дома, а эта пришлая красотка нарушала своим видом и славой местную расстановку предметов поклонения. Изабель, внезапно перейдя в статус невесты, видимо, не вызвала у нее сопернических чувств. Жозефина воздушным розовым мотыльком подлетела к ней и, встав на цыпочки, шепнула испуганной заводиле в ушко, прикрытое красивыми витыми кудрями, пару фраз. Отстранившись на шаг, она оценивающе с любопытством смотрела на покрасневшую собеседницу.
– Бедный мальчик! – жалостливым голосом пропела Жозефина, сочувственно покачивая головой. – Полагаю, милая Надин, мы могли бы стать хорошими подругами? Ты, как считаешь?
– Пожалуй, ты права, баронесса де Комей! Сочту за честь иметь знакомство с такой замечательной девушкой, – слегка дрогнувшим голосом под удивленные взгляды подруг сказала эта не состоявшаяся скандалистка. Она в ответ склонилась к Жозефине, и они обменялись еще парой фраз.
– А как я счастлива, просто нет слов! Ты не поверишь, госпожа де Турнье, как тяжело найти в обществе такую, как ты, умную и красивую собеседницу, – Жозефина сделала книксен и поспешила назад под руку удивленному Шарлю.
– Что она тебе сказала? – услышал я вопрос одной из подруг этого женского цветника.
– У нас с Жозефиной оказались общие хорошие друзья и покровители, дорогая Николь. И мне теперь кажется, что я очень поспешно сделала выводы по поводу этой замечательной девочки, – ответила красотка, продолжая смотреть на мою протеже. Жозефина по-доброму улыбнулась даме и кивнула своей белокурой головкой. Изабель посмотрела на меня, на губах ее играла ирония, а в глазах мелькали искорки веселья и прыгали любопытные чертики. Она явно хотела услышать от меня комментарии к возникшему казусу. Не знаю, правильно ли я истолковал ее взгляд, но я решил покаяться:
– Дорогая, я взял на себя ответственность за Жозефину, но даже не представляю, как можно ее защитить в такой ситуации, – грустно шепнул я, чуть склонившись к ее волшебным локонам.
– Это я поняла! Но успокою и одновременно разочарую тебя. Здесь не обойтись восьмью трупами и кучей пленных! Тут не место шпагам и мечам. Но зато веером можно ударить в самое сердце. А Жозефина владеет этим оружием не хуже шпаги. Так что, не переживай за нее, – весело смеясь, прошептала она мне в ответ.
– Но ты, любимая, как то смогла поразить мое сердце без веера! – перевел я разговор на более приятную для меня тему.
– Нет, Арман, это ты меня опоил! Сознайся, что ты намешал в вино при нашей первой встрече? – ее волшебная улыбка напомнила наше свидание в фургоне.
– А как, по-твоему, я смог бы приблизиться к тебе? Я до сих пор не могу вспоминать без содрогания историю нашего знакомства, – насупившись и напустив на лицо угрюмое выражение, пожаловался я ей на свою скорбную судьбу.
– Странно, я почему-то ничего такого не припомню? – ее взгляд отражал растерянность, перемешанную с обидой.
– Ну как же, а твое обвинение «Ты кто, старик?», – состроив грозную гримасу, вытянув лицо и выпучив глаза, хриплым голосом попытался я ее спародировать. Ее удивленный взгляд через секунду сменился неудержимым смехом.
– Что, я на самом деле так страшно выглядела? – попыталась она успокоиться и соблюсти приличия.
– Конечно же, нет, милая! … Г-о-р-а-з-д-о страшнее! – уже равнодушно ответил я и вновь услышал этот милый перезвон колокольчиков. Мы приблизились к графской чете. Пара, стоящая вместе с ними, оказалась на удивление мне знакома. Ничего сверхъестественного в этом не было, свой круг формировался здесь по признаку положения в обществе. Рядом со знакомой мне привлекательной блондинкой стояла графиня Изольда д’Альбер. Эта девушка, которую я заметил на приеме в аллее, стояла со своим кавалером. При нашем приближении стало заметно, как она с опаской смотрит в мою сторону. Что-то в образе этой привлекательной девушки диссонировало с привычным уже для меня обликом присутствующего здесь прекрасного пола. Пытаясь понять причину этого чувства, я еще раз окинул ее взглядом. Темное бордовое платье с глубоким декольте с жемчужной ниткой и тугим корсетом, заканчивающимся ватными валиками, и более светлой юбкой, не отличалось от подобных нарядов других дам. Белоснежный стоячий кружевной воротник и такие же широкие кружева на рукавах ниже локтей только подчеркивали яркий наряд, но и это вписывалось в представление о местной моде. И я, наконец, с удивлением осознал, что всему причиной была «свободная прическа» ее черных волнистых волос. В этом она точно походила на Жозефину с ее свободно падающим белым водопадом. Будучи продуктом другой цивилизации, я не обращал особого внимания на построение шедевров парикмахерского искусства, принимая на веру общий вид модниц, но здесь это было вызовом. Девица явно относилась к категории бунтарей и разрушителей местных устоев. Бриллиантовая саламандра была на том же месте, что и на увиденной в замке картине
– Ну, где вы пропали? С минуты на минуту начнутся танцы, и ты, дорогой Арман, вместе с нами обязан по статусу открывать этот музыкальный менуэт. Надеюсь, пару ты себе уже подобрал? – последние слова Катрин сопроводила самодовольной улыбкой, рассматривая Изабель.
– Прекрасная Катрин, подобрать никого не удалось! – под удивленные взоры девушек с напускной грустью начал я оправдываться. – Все царевны-лягушки куда-то исчезли! Но зато я успел поймать, пытающуюся вырваться в небо, голубку! И теперь, чтобы она не смогла упорхнуть, приходится держать ее все время за руку.
Все вежливо засмеялись над этой незатейливой шуткой, но Катрин решила продолжить эту веселую тему.
– А ты, граф,, окольцуй ее! Тогда все будут знать, что эта птичка принадлежит только тебе, – с прищуром начала она меня провоцировать.
– Согласен с тобой, графиня, но боюсь, что баронесса слишком горда, чтобы кто-то посмел на нее заявить свои права! По этой причине я решил пойти по более жесткому сценарию, нам бы только дойти до ближайшей кузни!– с наивным выражением пожал я плечами.
– Узурпатор! Ты собираешься посадить меня на цепь? – со смехом возмутилась Изабель.
– Что ты, дорогая, пока ограничимся клеткой! – продолжил я и добавил уже шепотом – какое-то интуитивное чувство свербело в моей душе. – Милая, это все глупая шутка! Если честно, то меня теперь почему-то беспокоит только твоя безопасность.
Я никак не мог освободиться от гложущего меня чувства опасности. Что-то из увиденного сегодня в этом дворце давило на мозг холодом угрозы. В чем причина этого ощущения, я пока понять не мог. Мои размышления прервал мажордом, появившийся на подиуме перед оркестром. Он призывно похлопал в ладоши и предложил всем занять свои позиции для танцев. Пока мы шли к подсказанному Катриной месту, Изабель с беспокойством смотрела на меня, видимо, опасаясь кавалерийских вывертов во время танца.
– Дорогая, не переживай, я на самом деле очень хорошо вальсирую, а уж менуэт вообще не представляет для меня трудности, – успокоил я ее, занимая место в двухрядном строю и в очередной раз с восхищением рассматривая эту девушку. Всего неделя знакомства, но мне казалось, что я знаю ее уже целую вечность. Открытость и простота общения с ней окончательно разрушили все мнимые преграды, и теперь она стала для меня самым близким человеком. Зазвучала музыка, и мы начали в ее такт перемещаться по паркету, совершая движения, немного схожие с гимнастикой ушу. Наклоняясь в изысканном поклоне, поворачиваясь и подхватывая ладонь Изабель, я четко выполнял все движения, словно строевые упражнения на плацу. Изабель успокоилась и уже смотрела на меня с некоторым удовольствием средне восхищению. Это опять был мой конек, танцевать гоголем перед этим единственным зрителем я был готов круглосуточно. Краем глаза я заметил, что Шарль бочком покинул свое место и пошел в сторону соседнего зала. Понятно, эти, по его мнению, кривляния не могли привлечь его внимания. В соседнем зале стояли накрытые столы с яствами, и барон решил не терять время даром. Благо Жозефина не осталась в одиночестве. Как можно догадаться, рядом с ней образовался Антуан де Бомон, и они вполне мирно беседовали. Вначале скованные позы, поплыли, и на лицах этой пары начали появляться улыбки. Что же, я совсем не против, конечно, Жозефина еще слишком молода, но за здоровье девочки я был спокоен. За мной стояли медицинские ресурсы целой цивилизации. Музыка смолкла, и все пары на мгновенье замерли напротив друг друга в первой фигуре. Я шагнул к Изабель и под удивленные взгляды окружающих, сняв шляпу, склонился, целуя ее пальчики.
– Баронесса, ты само очарование и грация! – выпрямившись, сказал я, глядя на ее счастливую и гордую улыбку.
– Арман, должна тебя просветить в тонкостях местного этикета. Танцевать два раза подряд с одним кавалером, даже если это жених, считается моветоном. Прошу тебя, дорогой, пригласи на следующий выход графиню Изольду д’Альбер, – в голосе девушки звучало наставление.
– Спасибо, Изабель! Слиться в порыве танца с этой красавицей – это верх всех моих устремлений! – мечтательно пропел я, искоса поглядывая на идущую рядом спутницу.
– Арман, ты еще так молод! Стоит ли стремиться за кромку в таком юном возрасте? – жалостливо ответила мне Изабель, намекая на неотвратимую расправу. – Кстати, а сколько тебе лет на самом деле?
– По метрикам мне двадцать три года, но успокою тебя, прибор, который тебя лечил, указывает, что мой биологический возраст двадцать один год. Так что, я не далеко от тебя ушел! Надеюсь, это не слишком большая проблема? – немного волнуясь, покаялся я.
– Я когда тебя увидела в первый раз, думала, что тебе около сорока лет. Но даже это не было для меня препятствием, – засмеялась Изабель. Мы вновь присоединились к образовавшейся уже нашей группе.
– А ты, граф, сказочник! Я слышала, как ты сказал Изабель в парке, что тренировался всего два дня. Изабель, подруга моя, будь внимательна с ним. Маленькая ложь за собой большую ведет! Впрочем, большинство мужчин только так и пытаются завоевать наши сердца, – заявила новая знакомая брюнетка, вложив в последние слова злой сарказм.
– Милая Изольда, ты позволишь так называть тебя, графиня? Я никогда не вру своим друзьям, а тем более дорогим для меня людям! Просто я зачастую не говорю всю правду! Я, действительно, тренировался всего два дня, если исключить такую мелочь, как два года обучения! – засмеялся я, пытаясь смягчить негативный настрой собеседницы.– И чтобы загладить свою нечаянную вину перед тобой, прошу тебя, госпожа д’Альбер, стать моим тренером и партнером в следующей вариации.
–Так и быть, дорогой граф, хотя я и не вальсировала уже больше года, но ради такого случая готова преподать тебе достойный урок, – снизошла девушка до улыбки. А я думаю, ей есть, что сказать мне. Что и подтвердилось после начала музыкального сопровождения. Мы кружились в вальсе и я, стараясь отслеживать ситуацию, бросал взгляды по сторонам. Рядом плавно двигалась моя несравненная Изабель с партнером графини. Не равнозначный обмен! Кто может с ней сравниться? В наиболее пикантные моменты я, в отместку, стараясь делать это незаметно, подмигивал своей невесте, чем вызывал притворное возмущение на ее личике.
– Граф, у меня к тебе есть большая просьба, – лицо девушки слегка осунулось, видимо, от волнения: вопрос, который она хотела обсудить со мной, был для нее очень важен.
– Я весь во внимании, милая графиня! Можешь не волноваться, я никому не скажу о твоем отце. Мне просто не понятно, почему ты скрываешь свое родство и забросила такой прекрасный замок? – попытался я успокоить свою партнершу по танцу.
– Ты все-таки догадался? Хотя чему я удивляюсь, управляющий замком Франсуа Дюпон сказал, что ты видел эти картины. Легко понять, что эта брошь, единственное, что осталось у меня от мамы, легко связывает меня с портретом. Видимо, по этой причине отец очень не любит, когда я ее надеваю, – расстроенно прошептала Изольда. – Мое родство – очень опасная семейная тайна, о которой тебе лучше не знать. Уж поверь мне, граф.
– Северное княжество? – спросил я ее и увидел испуг в этих колдовских зеленых глазах.
– Граф, ты страшный человек! Об этом-то ты как мог узнать? – она побледнела, и я вдруг понял, что это не последствия волнительной темы.
– Тебе плохо, Изольда? – напрягся я.
– Что-то голова кружится. Я же говорила, что не вальсировала уже больше года. Последнее время у меня что-то твориться со здоровьем.
– Тогда давай остановим это танец!
– Но это неудобно!
– Не волнуйся, сейчас все устрою! – я споткнулся на очередном витке и громко выпалил. – Господи, откуда здесь болотные кочки?
– Прости, графиня, я такой неуклюжий! Даже на ровном паркете обнаружил проросший сучок! К моему глубочайшему сожалению, я больше не смогу быть достойным тебя партнером, – с опаской оглядывая полированный пол, сказал я. Самое смешное, окружающие также начали испуганно смотреть себе под ноги. Я, изображая из себя умирающего лебедя, предложил руку девушке. Прихрамывая, и слегка кривясь лицом, я сопроводил девушку на прежнее место.
– Ты мне нравишься, Изольда, и я сохраню твою тайну! Я уверен, что мы станем с тобой друзьями, я это почувствовал, когда увидел тебя в маске, – шепнул я на ухо девушке, когда мы уже вернулись в исходную позицию.
– Ты признаешься мне в любви? А как же Изабель? – возмутилась красавица.
– Что ты, графиня, свой лимит признаний, отведенный мне Господом, я уже истратил! Но друзей, поверь мне, не бывает много! – засмеялся я на ее подозрение. Девушка удивленно посмотрела на меня, и в первый раз за этот день я увидел в ее взгляде уважение. Но через секунду на ее лице мелькнула какая-то горечь и грусть. Музыка закономерно стихла, и вся наша компания собралась на прежнем месте. Отсутствовал только Шарль, ну и Жозефина с Антуаном предсказуемо встали в сторонке от нас. Наверняка этим двум голубкам было о чем поговорить без свидетелей. Изабель вновь была рядом, и я смотрел на нее, не отрываясь. Щечки ее порозовели, крылья носика вздрагивали, она была счастлива! Я вдруг осознал, что причастен к этому ее радостному настроению. Она танцевала! Ушедшая в прошлое болезнь, словно сброшенные оковы, выпустили ее на свободу и, наконец, позволили дышать ей полной грудью.
– Арман, прекрати так смотреть на меня, – кокетливо стрельнув своими карими глазами на меня, она капризным голосом попыталась остудить мои эмоции. Ответить я не успел. К нам подошел лакей в красном, расшитом золотом, камзоле. В белых перчатках он держал небольшой поднос, расписанный пурпурными розами на черном фоне. На этом красивом серебряном блюде одиноко лежал сложенный вчетверо листок бумаги.
– Госпожа Изабель де Ланси? – и увидев удивленный утвердительный кивок, с поклоном закончил: – Тебе просили передать это послание.
Я краем глаза заметил, что точно такой же поднос замер в руках другого слуги, но уже напротив Жозефины. В голове у меня зазвучал набат. Изабель тем временем, приняв послание, начала разворачивать бумажку. Я смотрел на листок как на приготовившуюся к броску мамбу.
Интуиция меня не подвела – по развернутой девственной поверхности бумаги сползало черное перышко ворона, и я без труда понял, что это была метка смерти. По залу прокатился протяжный свист, и я резко глянул на источник звука. На подиуме у входной двери стоял швейцар, который принимал у меня накидку Изабель. Но на этот раз я его узнал! Это был главарь шайки домушников. Когда я передавал ему накидку, все мои мысли были только о возлюбленной. Какая тварь этот шериф Жюль Этьен! Он выпустил на свободу этих мерзавцев! Все эти мысли лавиной пролетели в голове, но прежде всего я понял, что это сигнал для киллера, а значит, где-то есть снайпер!
– Шарль, к оружию! – во всю мощь своих легких крикнул я в надежде, что мой друг меня услышит.
– Антуан, защищай Жозефину! – возможно, это было жестоко, но он мужчина и сейчас должен выполнить свой долг. Откуда могут стрелять в намеченную жертву в надежде, потом сбежать от преследователей, если это, безусловно, не смертники? Конечно, из окна! Окна первого этажа отпадают, там могут помешать другие гости! Остаются только оконные проемы второго яруса, где как раз по внутреннему периметру стены зала проходит узенький балкон для обслуживания цепных лебедок люстр и этих стеклянных конструкций. Все это мгновенно промелькнуло у меня в голове, сказался опыт боевых действий!
– Антуан, внимание на окна второго этажа! – крикнул я, выхватывая у лакея поднос. Этот серебряный щит должен защитить от арбалетного болта. К этому моменту я уже стоял лицом к фасаду, загородив своим телом Изабель. Антуан поступил по-другому, он обнял мою девочку и склонился над ней с опаской глядя на окна второго яруса. Я вновь оказался прав! В двух оконных проемах мелькнули тени и раздался звон стекла, на балкон с раскачки залетели две фигуры в черном одеянии, сжимающие в руках арбалеты. Лакеи в красных ливреях были для них замечательным ориентиром. Арбалетчики знали свое дело: мгновенно распределив цели, они выпустили свои смертоносные болты. Своего противника я определил сразу. Секунды, казалось, тянулись, как вязкая смола и, не смотря на расстояние около пятнадцати метров, я отчетливо видел палец на спусковой скобе механизма! Все же это не автомат! И это давало надежду. Нужный момент настал, и я резко выставил свой импровизированный щит на вытянутых руках. Все-таки Бог на свете есть! Болт без труда со звоном пробил мою хилую защиту, но металлическое оперение удержало его, вывернув рваные края подноса. Отбросив ненужный уже столовый прибор, я выхватил кинжал и с разворота запустил его в противника. И снова Фортуна улыбнулась мне, враг зарядил новый снаряд и начал подниматься, не отслеживая ситуацию вокруг. Моя дага была обычным кинжалом, не имеющим раскрывающихся захватов, и совсем не предназначалась для бросков. Но это было очень тяжелое и острое оружие, а кидать железки я умел. Мой кинжал с каким-то чавкающим звуком вошел точно в солнечное сплетение убийцы. Тот, охнув, перевалился через перила балкона и с глухим стуком упал на паркет перед расступившимися в испуге гостями. Остался еще один противник, и он также сейчас готовился к повторному выстрелу. Первый болт угодил под правую лопатку Антуана, он пробил его насквозь и тот обессиленно осел на паркетный пол, обнимаемый рыдающей Жозефиной. Видимо, хорошие книжки этот парень читал в детстве, даже если умрет, не зря прожил все эти годы! Но он нечаянно открыл перед киллером мишень. Мне осталось только молиться на чудо. И это чудо, наконец, появилось в зале. Шарль мгновенно оценил обстановку и выхватив из-за пазухи метательный клинок, точно запустил его в цель.
– Арман, на территории все чисто! «Соловья» поймали, – крикнул барон, нисколько не волнуясь, что кто-то может заподозрить неладное. Адреналин сыграл свою роль. Покушение отбито! Второй глухой удар об пол подтвердил окончание этой неудачной попытки «Черного ворона». Сквозь взволнованную толпу гостей пробился Жюль Этьен. У меня в глазах все потемнело.
– Умри, мразь! – я выхватил шпагу и ударил его, целя в горло. Но мой удар отбил Шарль, после чего встал между нами.
– Он не виновен, граф! Я позже тебе расскажу! А сейчас успокойся и возьми себя в руки!
Я продолжал с ненавистью смотреть на шерифа, пока Изабель не взяла меня за руку, держащую шпагу.
– Милый, пойдем, посмотрим, чем можно помочь Антуану, – я с болью смотрел на ее заплаканные глаза и вдруг подумал, что я легко могу сравнять весь этот город с землей, если хотя-бы один волосок упадет с ее головы. Неужели я превратился в безумного зверя? Меня всего колотило, начался адреналиновый откат. С трудом под характерное шуршание я вернул клинок на место. Повернувшись к Изабель, я обнял ее и прижал ее головку к своей груди.
– Господи, как я испугался за тебя! Я так не боялся даже в лаборатории, когда в первый раз столкнулся с этими тварями, которые до сих пор преследуют меня. А ты, милая, говорила, что здесь не место шпагам и мечам, – прошептал я с укором усталым голосом. Осматривая окружающих безумным взглядом, я нечаянно встретился с глазами Изольды. Смуглое лицо девушки превратилось в белое полотно, глаза ее начали закатываться и она плавно начала оседать на пол. Шарль уловил это движение и подхватил девушку на руки.
– Что с ней, дружище? – удивленно спросил я друга, на мой возглас Изабель повернулась к подруге.
– Арман, у нее белокровие и это очередной приступ! – негромко сказала моя возлюбленная.
– Шарль, неси ее на кушетку! Ты знаешь, что делать, – сказал я другу. Гости расступились, освобождая дорогу барону, легко несущему на руках Изольду. Следом за ним мгновенно последовал герцог с супругой. А мы с Изабель поспешили к другому пострадавшему. Жозефина сидела на коленях в окружении зрителей. Антуан полулежал на складках ее платья и с усталой улыбкой смотрел ей в лицо.