- -
- 100%
- +
– Выводы правильные. Но почему их не задержали? – я вопросительно уставился на Стива.
– Но вы же сами запретили трогать… – начал оправдываться глава посёлка, отводя взгляд.
– А мозгами подумать? Я запретил трогать старателей, а не торговцев оружием. Ты представляешь, что будет, если у модоков появится хотя бы сотня стволов? Вас же тут перебьют! Ты разочаровываешь меня Стив. Срочно поговори с мивоками, пусть вышлют группу для поиска и задержания этих хитрожопых застранцев.
– Не извольте беспокоится господин Виктор, будет исполнено! – засуетился главный старатель – они ушли всего пару дней назад, индейцы их быстро догоьнят.
– Виктор, может мои воины прогуляются за добычей? – Ванька стоял рядом со мной, и грыз травинку.
– Пусть идут мивоки. Это их работа и за это они свою пайку получают! – отказал я другу – не поймают, снова, как в раньше, зимой на червях и желудях сидеть будут! И пофиг мне, что их вождь мой родственник!
Да, оплата индейцам за работу сейчас шла преимущественно продовольствием. Больше никто из них не голодал зимой, а взамен женщины индейцев выполняли работу на полях фермеров. Мужики же сейчас становились постепенно моей армией трапперов и рейнджеров, охраняя фактории, границы купленных нами земель, охотясь и ловя рыбу, а также работали на лесопилках и других производствах, не требующих квалифицированного труда. На удивление, эти дикари органично вписывались и вживались в многонациональную общину колонии. Почти все, стараниями фанатичных монахов приняли христианство, почти все теперь предпочитают селится ближе к нашим факториям, городу и фортам. В этих местах можно хорошо жить, найти работу и заработать гораздо больше, чем они смогут добыть сами. Всё это индейцы прекрасно понимали.
Вообще в ходу у нас уже были и деньги. Испанские, английские, французские и монеты других стран постепенно изымались из оборота колонии. Почти полгода назад заработал пресс и плавильня, которые я гордо именую монетным двором. Ну как двор? Небольшая бревенчатая изба, которую охраняют как зеницу ока. Там добытое золото и другие драг металлы переплавляются и штампуются в монеты. Китайский ювелир по моему заказу вырезал несколько штампов, золото у нас было своё, а серебра, взятого ещё в Порт-Рояле, тоже хватало, была и медь. Натуральный обмен постепенно отходил в прошлое, на рынке Форта-Росс даже индейцы предпочитали теперь получать оплату за свои товары полноценными жоховками и викторовками. Жоховка была золотой монетой, весом тридцать грамм, а викторовка соответственно монетой серебренной, которая разменивалась к номиналу золотой по курсу один к десяти, викторовка соответственно стоила десять медных копеек. Все эти деньги пока существовали только для внутреннего оборота, в торговле с Китаем и Европой по-прежнему использовались гульдены, соверены, фунты, шиллинги и другие, известные во всём мире валюты. Решка монет представляла собой её наминал, изображенный в пятиконечной звезде и в обрамлении дубовых листьев, а на обратной стороне, в зависимости от наминала, был вырезан корабль, над которым красовался серп и молот. Маленький шлюп на копейке, фрегат на викторовке и линейный корабль на жоховке. Со своими барельефами я решил не заморачиваться, выйдет фигня, да и не надо мне это, и так получилось красиво и кучеряво. По ребру каждой монеты шла тонкая насечка, для предотвращения рубки и ощипывания метала. Так срезы, становятся сразу заметными. Эти насечки единственное, что предохраняло монеты от подделки и уменьшения их веса.
С индейцами модоки нужно было что-то решать. Эта война затягивается, и приносит только проблемы для обоих сторон. Гибнут люди, затруднена работа, большие караваны, способные отбиться от нападения местных партизан, отвлекают ресурсы от других, более важных проектов. Да взять хотя бы наш поход по реке. Один убитый и четверо раненых! Модоки конечно больше людей потеряли, на берегу мы насчитали двенадцать тел, но даже такой размен меня категорически не устраивал. Пора заканчивать эту войну.
– Попытка номер хрен его знает какая! – буркнул я, и вышел на поляну, держа в руках щит, разукрашенный белым и красным узором. И мир, и война, этот раскрас показывал врагам, что я готов к любому исходу переговоров, но всё же пришёл договариваться.
О том, что я приду говорить, модоки знали. Пленный индеец модока был отпущен мною, с условием, что он донесёт до своих вождей моё желание пообщаться. В этот раз к переговорам я подготовился куда как лучше, чем раньше.
Через несколько минут из леса вышел старый знакомый, в сопровождении трёх десятков воинов. Представительная делегация! А я один как дурак стою. Это наверняка самые сильные и авторитетные бойцы, молодёжи среди телохранителей вождя нет. Старый вождь сохраняет каменное выражение лица, на его боку висит железный топор, в кожаных ножнах на поясе стальной нож. Трофейное оружие, снятое с моих людей, он хочет показать мне это, только вот для чего? Его воины тоже принарядились, у многих с собой скальпы, одетые на копья, некоторые клочки волос явно принадлежат европейцам. Так на мирные переговоры не ходят, меня ждёт очередной отказ, и это уже понятно. Тут не принято приходить на мирные переговоры с оружием, и это явное нарушение традиций. Ну ничего, поговорить всё же стоит.
– Что ты хочешь от меня бледнолицый?! – вождь остановился от меня метрах в десяти.
– То же, что и прежде – ответил я – эта война никому не нужна. Вы храбро сражаетесь, но нас больше и наше оружие лучше вашего. Давай заключим мир и договор. Зачем вы бьётесь за этот ручей?
– Теперь я знаю, что это за ручей и зачем он тебе нужен! Ты обманываешь меня! – вождь упрямо сжал губы – там есть блестящий песок, за который можно купить что угодно!
– Купить конечно можно, но только у меня! – возразил я вождю – если я уйду, то этот песок будет стоить не больше того, что под твоими ногами.
– И опять ты лжёшь! Твои слова стоят столько же, сколько и дерьмо старой собаки! – а старикан-то явно на грубость нарывается! Вот же звездюк старый! Ну ничего, я пока потерплю. Пока! – мы уже покупаем за золото всё, что нам нужно, и не у тебя!
– У них ты покупал? – я поднял вверх руку и на поляну выволокли трёх связанных оборванцев. За спиной каждого стоял индеец с ножом у горла. Я махнул рукой, и три трупа упали на траву, заливая её своей кровью – теперь тебе покупать не у кого вождь! Я готов тебя простить, и заключить мир, хотя обычно за те слова, что ты произнёс, я убиваю. Что скажешь?
– Мира не будет! Переговоры закончены. Я всё сказал! – вождь, стиснув зубы смотрел как вместе с предателями умирают и его не сбывшиеся мечты.
– Сказал, как отрезал! Красавец! – усмехнулся я – жаль, что из-за твоего упрямства погибнут твои храбрые воины. Ну война, так война. Огонь!
Из кустов позади меня раздался залп. Большинство воинов модоки рухнули как подкошенные. На ногах остался только вождь и несколько бойцов, которых от пуль закрывали первые ряды погибших. А вождь какого хрена не упал?! Он же первым стоял! Однако подумать над случившимся старик мне не дал. В его руках мигом появился железный томагавк и кинжал, и с диким криком модок кинулся вперёд. Раздался новый залп, и снова ни одна пуля не задела старого вождя, он остался без своих воинов, но атаку не прекратил. Да твою же мать!
Я поспешно вытащил нож, другого оружия у меня не было, в отличии от моих оппонентов, я пришёл почти безоружным. Бежать не вариант, эти мерзавцы отлично метают всё острое в любую цель и скорее всего через мгновение топор или нож уже будут торчать у меня между лопаток. Аж спина зачесалась и меня передёрнуло от таких перспектив.
Удар топором я отвёл в сторону своим клинком, а от ножа чудом увернулся, и тут же попробовал пробить старикана с ноги. Мимо! Шустрый урод! Мы закрутились по поляне, стараясь подловить друг друга и нанести решающий удар. На моей стороне была молодость и хорошие учителя, которые гоняли меня на тренировках, а на стороне старика более мощное оружие и опыт. Ситуация почти патовая, вождь модоков явно не новичок в подобных схватках, мне же на ножах приходилось драться очень редко, мне бы сюда саблю мою или край шпагу…
– Ты нарушил обычаи бледнолицый, и напал на нас во время переговоров! – после нескольких минут безуспешных попыток убить друг друга, мы со стариком разошлись в стороны, тяжело дыша и заливая кровью из многочисленных порезов место недавнего боя – я тебя убью, а потом скормщлю твой труп воронам!
– Кто бы говорил! – сплюнул я вязкую слюну – не я пришёл на стрелку с оружием и бойцами! Я же атаковал тебя только тогда, когда ты закончил эти самые переговоры! Твои слова слышали все! Есть какой-то обычай, который должен давать врагу время для того, чтобы он смог уйти? Нет! Так что хватит базарить, пердун старый, иди сюда, я тебе уши отрежу!
Я уже давно заметил, что вокруг нас незаметно образовался круг из моих людей, среди которых стоит и идиот Ванька, и мои ирландцы! Они просто стоят и похоже не собираются вмешиваться. Что происходит?! Пора – это заканчивать, и разбираться с союзниками! А я ведь верил Ваньке почти как себе себе!
Я нарастил темп как мог. Нужно переиграть индейца в выносливости. Легкие жгло огнём, а я всё наседал и наседал на вождя модоков, не давая тому передышки. Всё так же укорачиваясь от ударов, и иногда парируя их, я старался игнорировать болезненные порезы, которые мне время от времени доставались. Потом будем плакать, если выживу конечно. Через несколько мучительных минут мой план стал давать свои плоды, старику всё тяжелее и тяжелея было размахивать томагавком, он стал допускать ошибки. Да и выглядел он не очень, воздуха старому бойцу явно не хватало. И вот от очередного удара моей ноги по бедру он уже не смог увернутся. Тяжёлый удар сапогом заставил его рухнуть на колено и этого мне хватило. Через мгновение я был рядом, а мой клинок раз за разом погружался в тело врага.
– Хана тебе сучара! – я отшатнулся от тела врага и окровавленный нож выпал из моей руки. Так, что-то мешает, жжется прямо! Я потянулся к своему бедру и нащупал посторонний предмет, который торчал из моей ноги. Успел-таки всадить свой нож старик мне в ногу, а я и не почувствовал ничего в горячке. Резко выдохнув, я вынул из бедра клинок модока. Не глубоко вошёл и артерия не задета, но как же больно!
– Хорошая была битва брат мой! Я в тебе не сомневался! – за моей спиной послышался голос Ваньки, и я повернул голову – Старый Барсук был достойным противником.
– Почему его сразу не убили?! Вы же стреляли дважды! – я с большим трудом удерживался от того, чтобы не заехать индейцу по его довольной роже.
– Я не мог так поступить с тобой друг! Кто я такой, чтобы забирать добычу у тех, кто её достоин больше чем я?! Мы оставили его в живых для тебя Виктор! Согласись, красивый подарок? – я смотрел на индейца. Он что, шутит что ли?! Нифинга себе подарок! Да он просто Ддед мороз, я вот всегда мечтал сдохнуть с томагавком в башке! А он похоже всерьёз думает, что я должен быть доволен до мокрых штанов! Так, а вот штаны стоило бы проверить кстати…
– Ну спасибо! Удружил так удружил муда… мудрый ты не по годам воин и вождь Ванька! – с трудом выдавил я из себя. Ванько заулыбался ещё сильнее.
– Я знал, что тебе понравится друг! Скальп Барсука сам снимешь, или помочь? Такой трофей! Я тебя прям завидую! Об этом бое ещё многие годы будут говорить все племена возле костров, рассказывая о нём сыновьям! – засуетился индеец, войны мивоко согласно закивали головой, явно тоже мне завидуя – эй, кто ни будь, перевяжите Виктора!
– Ты уж со скальпом как ни будь сам – буркнул я, перевязать меня сейчас надо, а перед этим промыть раны и несколько даже зашить – а вообще, чего стоим Ваня? Кого ждём? Вы выступаете немедленно! Дело ещё не закончено. Все деревни модока должны быть атакованы сегодня же ночью!
– Мы выступаем брат как ты и приказал! – кивнул головой Ванька – большая часть воинов уже в пути, мы же догоним их быстро.
Весь отряд моих телохранителей, матросы с баркасов, старатели и охранявшие их бойцы Гришкиного тестя уходили сегодня из поселения старателей. Внезапная атака всеми силами, на обезглавленную вражескую армию, вот что я задумал. Нужно не дать им очухаться, и выбрать себе нового лидера. Деревни будут сожжены, дети и женщины захвачены, все оказывающие сопротивление – убиты. Витя Жохов, который всегда ненавидел колонизаторов теперь сам в их шкуре, и ничего умнее придумать мне не удалось. Надеюсь эта война будет последней на этих землях.
Глава 5
Мой дом в городе один из немногих, который был построен из кирпича. Резиденция правителя Русской Америки была совсем не большой. Одноэтажное строение в колониальном стиле, с толстыми стенами и большими окнами, стояло на берегу залива и была окружена высоким забором. Небольшой сад только начал разрастаться, деревья были ещё совсем молодыми и пройдёт ещё ни мало лет, прежде чем можно будет прогуляться в жаркий денёк в их тени. Сейчас же тут в основном цветы и зелёные лужайки, пара беседок, скамеек и качели. Правда есть небольшой фонтан ещё, но он работает только время от времени. Паровой насос который качает воду всё время ломается и большую часть времени проводит в мастерской, где его доводят до ума.
Сын протянул ко мне руки, пытаясь вырваться из объятий няни. Пацану уже два года и ему хочется бегать и играть, а не лопать опостылевшую, хотя и полезную кашу. А тут ещё и отец приехал после долгого отсутствия, какая может быть еда?!
Я отсутствовал дольше, чем рассчитывал, война с индейцами модоко затянулась почти на месяц. Карательная экспедиция вылилась в три полномасштабных сражения и захват семи самых крупных деревень непокорных дикарей. После серии поражений, в конце концов мы выкурили калюмет, с третьим по счёту вождем модоков (и это только за месяц! Каждый предыдущий вождь погиб в сражениях и стычках с нами). Всех пленных индейцев я распорядился вернуть модокам в качестве жеста доброй воли. Не рабами же их делать, да и кормить прорву женщин и детей затратное дело. Рабство у нас в колонии отсутствует как класс и это закреплено на законодательном уровне. Теперь мир? Ну как сказать… С этим племенем теперь конечно мир, у них попросту не осталось воинов, а сколько таких племён есть осталось? На вскидку штук пять могу насчитать.
– Няня дула! – выдал запыхавшийся сынуля, когда после многочисленных усилий всё же проиграл в борьбе с противником более тяжёлой весовой категории. За что тут же и поплатился. Смачный шлепок по заднице показал мелкому, кто тут пока самый главный и как он был не прав – Аааа!
– Генриетта! – Арин возмущенно подсачила на стуле, протянув руки к сыну, но тут же упала обратно под моим насмешливым взглядом. Квочка проснулась! Дай ей волю, и она вырастит из пацана мажора, похлеще того, каким был я в своё время – я его сама покормлю!
– Не покормишь. Он от тебя уже через пару секунд свистанёт или заставит принести сладости. Генриетта ещё по-доброму с ним, я бы на её месте помыл щеглу рот с мылом. Заслужил – получи! – возразил я и обратился к флегматичной ирландке, которая у нас работала няней – продолжайте прием пищи!
– Ты чёрствый солдафон! Ему же больно! Как ты можешь спокойно смотреть, как бьют твоего ребёнка?! – выдала Арин, возмущено смотря на меня.
– Не солдафон, а моряк и не бьют, а наказывают за дело. Из тебя он верёвки вьёт, меня почти никогда нет дома, а значит нужен кто-то, кто будет учить его дисциплине и уважению к старшим – возразил я на несправедливые обвинения – в его возрасти все получали по жопе за шалости, ну разве что кроме тебя. И это явно не пошло тебе на пользу. Хорошо, что у тебя теперь есть муж. Я по мере возможности постараюсь исправить ситуацию. Ну ты знаешь, как…
– Дурак! – Арин покраснела как варёный рак и беспокойно оглянулась по сторонам, а ну как кто-то услышал?
– Ну всё! Ты теперь тоже наказана! – не стал я терпеть оскорбления, и мгновенно подхватил взвизгнувшую жену на руки – сейчас доберёмся до спальни, и ты тоже по заднице получишь!
Дойти до спальни я не успел, один из слуг доложил мне, что в резиденцию срочно прибыл вестовой из администрации города.
– Чего там опять стряслось?! – нервно отреагировал я. За месяц походов я уже отвык, что эти «советники» привыкли дергать меня по поводу и без повода в любое время суток и в любом состоянии – кому-то слюнявчик или пелёнки нужно поменять?!
– Не могу знать господин Виктор! – бодро доложил вестовой – на рейд зашли корабли, незнакомые, они как с капитанами пошептались, так сразу меня за вами и отправили!
– Чего за корабли? – немного успокоился я – опять паломники, наверное…
– Не могу знать! – сделал лихое и придурковатое лицо вестовой, преданно поедая меня глазами. Далеко пойдёт мерзавец! Ну вот как на такого ругаться?
В административном здании городка, где заседали все службы новой колонии, собрались «старейшины». Дайон, Алан, Сидор, Мур, Роджер, отец Михаил, Глас и два представителя от фермеров и ремесленников города. Мини парламент мать его. Первые люди колонии, наделенные всей полнотой власти, каждый в свое области разумеется, и имеющие совещательный голос, при принятии мною решений. То есть они высказывают свои предложения, а я уже решаю, кто из них прав, а кто нет, а может и все не правы, а я один умный и красивый. Мои соратники за три года жизни в Форте Росс довольно сильно изменились.
Сидор, глава моих морских пехотинцев, как сейчас я называю абордажников, слегка потолстел, стал солидным и важным господином. Усы до пупа висят, только в дорогих шёлковых одеждах ходит, правда басурманского покроя, но выглядит всё кучеряво и богато. Казак, как и обещал тоже женился на индейской девушке, и сейчас считается родственником Ваньки, так как женился на его сестре. Странный выбор конечно он сделал, красоткой его избранницу не назвать. Бабища огромного размера, что вверх, что в стороны, могучая, как и братец. Когда он познакомил меня со своей невестой, я задал ему только один вопрос.
– На х… зачем?!
– Казаков справных и сильных наделаем, да и по хозяйству такой управляться сподручней! – сказал, как отрезал Чёрный. По какому хозяйству? Не бедный человек у нас Сидор, найдётся кому стирать и убирать в доме, помимо жены. Или он другое хозяйство имел ввиду? А если девки народятся? Куда он их потом таких денет…
Дайон, мой казначей, он же главный кладовщик и ещё куча всего, сейчас сидит в строгом европейском костюме и что-то считает, шевеля губами. Весь в работе, куда деваться! За это время француз осунулся и постарел. Слишком много на него навалилось забот, и учится многому бывшему канониру приходилось буквально на ходу. Он тоже обзавёлся семьёй, взяв в жёны одну из француженок, прибывших с паломниками.
Алан, главный над флотом, в чёрной морской форме, которая с лёгкой руки Гриши, была введена на всех моих кораблях. Неизменная тельняшка торчит из-под ворота кителя, сразу обозначая его принадлежность к морской братии. Португалец всё так же силён и флегматичен, только вот и он уже сдаёт. В тренировочных схватках я давно выигрываю у него восемь поединков из десяти, превзойдя своего учителя.
Мур стал спокойнее, переживания за судьбу близких и ненависть к англичанам не пропали окончательно, но сейчас как то это всё сгладилось немного, отступило на второй план. Англичан и шотландцев у нас тут хоть и меньше чем ирландцев, но тоже хватает, и с ними Мур примирился. Сейчас ирландец возглавляет сухопутные вооруженные силы. Он в удобной одежде, которую мы совместными усилиями придумали для наших трапперов и рейнджеров. Кожаная куртка со множеством карманов, шляпа, защитного цвета штаны из парусины, на ногах сапоги. Тоже своего рода форма, однако носят такие костюмы сейчас почти все охотники поголовно, не зависимо от их ведомственной принадлежности, уж очень удобный костюмчик получился. Мур так и ходит бобылём, не теряя надежду найти свою старую семью, хотя и сам прекрасно понимает, что они наверняка уже давно мертвы.
Роджер занимается медициной и наукой, взяв под своё крыло всех врачей и учёных, которых нам удалось найти среди бывших рабов и переселенцев. Он и Дени Папен организовали в городе больницу и экспериментальный зал, где проводят научные опыты. Пепен ударно трудится над созданием паровой машины и изучает ракетостроение. Он вообще-то хотел пороховой двигатель построить, но я его отговорил, попросив сейчас заняться более важным делом. Есть у меня идейка, создания чего-то на подобии «Катюш». Для ракет не надо много стали, которая у нас сейчас в жутком дефиците, можно обойтись на первых этапах развития даже просто деревом и медью. Для этой цели из Китая я сманил к нам даже мастера по фейерверкам и сам написал тоненький трактат о том, что знал о ракетах. Может и получится чего толкового. Ракеты конечно не панацея, а просто одно из промежуточных решений наших проблем и быстрый способ нарастить огневую мощь. По мне так артиллерия в тактическом плане конечно лучше. Преимущества классической артиллерии перед ракетами заключаются в высокой точность стрельбы, постоянной готовность к немедленному огню, безотказности и надежности эксплуатации в любых погодных условиях, в любое время года и суток. И над новой пушкой мы сейчас тоже активно работаем. Даже над двумя – корабельной и полевой. Благо я несколько лет сам стрелял из орудия будучи гарпунёром, и устройство этой пушки знаю так же хорошо, как собственный х… хорошо в общем знаю. Техзадание простое: безоткатный лафет с гидравлическим (масляным) тормозом отката и пружинным накатником, поршневой затвор с самовзводящимся осевым пружинным ударником, предохранитель для предотвращения выстрела при не вполне закрытом затворе и возможностью повторного взведения при осечке, быстродействующие винтовые поворотный и подъёмный механизмы для наведения пушки, унитарное заряжание с экстракцией стреляных гильз, и хороший прицел (простая планка с возможностью установки оптики). Сделать такую на чертежах не проблема, а по факту почти недостижимая мечта, но мы к ней стремимся. Это же кроме пушки и гильзу надо сделать, и капсюль, да и сам заряд. Про гидравлику нельзя забывать ещё, вроде и простой механизм, однако требующий точнейшей подгонки деталей. Я сам занимаюсь орудием, когда есть время, ибо больше попросту некому.
Я у наших учёных вообще частый гость, как бы невзначай накидываю идеи этим умникам. Пепен в восторге от меня. Когда я, походя «изобрёл» секстан, а потом барометр, этот маньяк в меня влюбился как в девку, ну а после того как я продемонстрировал методику ментальной арифметики, я стал для него почти богом. Ваяют потихоньку всяко разно ученые, вытягивая из меня жилы, деньги и ресурсы. Скоро, наверное, в университет переименую эту богадельню. Или вообще распущу к чертям собачим.
Отец Михаил личность неоднозначная. Бывший берберийский раб, грек по происхождению и самопровозглашенный глава нашей церкви и нового течения в христианстве, основанного на мне любимом. Непростой тип, очень упорный в достижении целей. Его усилиями за три года практически все союзные племена индейцев перешли в новую веру, причем охотно и сугубо добровольно. Наверное, потому, что новое верование не запрещало им и дальше верить в предков и духов. Тоже сделала и большая часть населения колонии. Вот как так?! Вот же я, у всех на виду хожу! Писаю, какаю, болею иногда и прибухиваю с друзьями и всё равно мессия мать его! Мишка гений, не иначе. Но его духовная жизнь не главное. Михаил ещё у меня и разведкой ведает. Как-то так получилось, что тайна исповеди куда-то делась в новом веровании. Нет её, забыли написать. Через цепь своих осведомителей из лица монахов, вначале он сугубо из лучших побуждений начал делится со мной информацией, а потом это стало его работой. Разведчик и контрразведчик в одном лице и его служба одна из лучших!
Глас лицо относительно новое в моей команде. Шотландец попросту мэр города! Избранный гражданами. Это одна из немногих выборных должностей у нас в конторе. Сроков переизбрания у него нет, как только я его сниму, так нового и выберут, если сниму конечно, пока Глас меня полностью устраивал. Тоже касается и представителей фермеров и ремесленников в совете. Они мне нужны, чтобы докладывать о проблемах колонистов, и это отлично работает. Жаловаться они очень любят.
– И чего там такого стряслось опять? – я вошёл в зал совещаний и уселся во главе стола – после похода даже отдохнуть не дали ироды!
– Прибыл караван из трёх кораблей из Франции! И пришли они именно к нам! – выпалил Дайон, счастливо улыбаясь.
– Чего хотят, чем торгуют? – заинтересовался я. Торговцы и именно к нам? Я до этого рассчитывал только на свои силы и Вана с Гомесом. Это получается, что если именно к нам, то про нас уже довольно хорошо известно в Европе.
– Привезли на продажу всего понемногу. Почти тот же ассортимент, что и Ван возит. Но не это главное. Они привезли кучу новостей, которые вас без сомнения заинтересуют и несколько писем, адресованных вам и нескольким нашим гражданам. Но самое интересное, что на ваше имя есть письмо от короля Франции! – торжественно провозгласил Дайон, под насмешливым взглядом Сидора и Алана.