- -
- 100%
- +
Мир требовал, чтобы я исчезла.
Он – чтобы я осталась.
И в его голосе было больше силы,
чем в тысячах приговоров.
Глава 1. Знакомство
2 года назад
Эршерский лес был прекрасен весной. Особенно в последний её месяц, когда густой воздух наполнялся сочным ароматом молодых листочков и иголок вековых секвой. Этот лес наполнял живительной энергией, пронизанной ароматом солнца, игравшегося прохладной молодой травой, устланной мягчайшим ковром по всему лесу, занявшему треть королевства Эршер. Зелень была повсюду, потому что взор перекрывали огромные тяжёлые лапы деревьев, ограждая прозрачно-голубое небо. Это напоминало своеобразный купол шапку. И было ли это защитой или угрозой – решать только путнику, забравшемуся сюда по своей глупости или смелости.
Я любила приходить сюда на рассвете, когда золотисто-розовые лучи просыпающегося солнца легко скользили по верхушкам высоких деревьев, которые в свою очередь ещё не закрывались в плотную дремучую стену. Сидеть на мягкой шелестящей траве, упираясь спиной в широчайший ствол секвой, смотреть в даль густой зелени, манящей прохладой, прислушиваться к удивительно чистым и хрустальным звукам леса, звукам пения и искристого журчания ручьёв.
Это всё, конечно, хорошо и прекрасно, но не сейчас, когда в спину тебе несётся раздирающий душу и бурлящий кровь крик. Когда сапоги увязают в трясине из ковра пушистой травы, совсем недавно казавшейся такой манящей.
Спросите, от кого я бегу? Да, да, я – то самое сильное древнее магическое существо, которого все боятся. А я вам отвечу – от русалки. Русалки вообще не очень дружелюбный вид магической расы, особенно когда из-под носа крадешь у них траву линка. Ну, не сказала бы, что я её украла, потому что данная трава принадлежит лесу, а пользоваться его продуктами может каждое магическое существо в угоду себе. Не знаю, чем ещё её разозлила, и почему она продолжала преследовать, но этот крик нарушал концентрацию, и в который раз я цеплялась за сухие ветки, огибая широченные стволы, царапая новые перчатки и плащ, который так не предусмотрительно надела на это дело.
Поворот, затем ещё один поворот и ещё раз. Лес не заканчивался. И в этой погоне я теряла всякую надежду выбраться. Паника захлестнула сознание и подстегнула ускориться. Я судорожно пыталась вспомнить над каким кустарником оставила себе знак в виде сломанной ветки. Запомните, если вы ещё не были в неизведанной части леса, то соваться туда не рекомендуется.
И как назло выяснилось – этот знак был абсолютно ненадёжен. Сломанные ветки были повсюду, куда не посмотри. Я бежала так быстро, что лёгкие горели огнём от ставшего внезапно ледяным ветра. По лицу постоянно хлестали ветви, мушки норовили залететь в глаза навечно. Несколько раз я оборачивалась. Позади никого не было, а преследование при этом не прекращалось. Душераздирающий вой и крик, казалось, лился отовсюду, будто русалка раздала свою сущность абсолютно каждому дереву, встававшему на моем пути. Она могла поглотить разум и чувства, я знала.
Можно было уже не говорить, что паника захлестнула полностью. Это и так было видно по округлившимся от страха глазам, яростно выискивающим безопасную дорогу, по разорванному темно-зеленому плащу из дорогой, между прочим, флинской кожи, и пепельным волосам, превратившимся в гнездо. Я бежала и бежала, не останавливаясь. Воспалённое воображение уже рисовало картинки, как я выбираюсь из леса, казалось так и есть, но в какой-то момент что-то липкое и цепкое дёрнуло меня за руку, потащив на себя.
– Что тебе от меня нужно? – проскрипел чей-то низкий голос, и я не сразу поняла, что принадлежал он мне.
Бездонные чёрные глаза напротив смотрели куда-то вниз. Мне, если честно, было абсолютно не интересно, что так заинтересовало лесную. Рывок, и я вырвала руку из лапищ высокой обнажённой девушки, делая шаг назад. Ещё шаг и ещё.
– Ты…
Мелодичный голос шёл вразрез с её образом. А ряд заостренных зубов лишь отлично дополнял его. И мне бы спросить снова, что ей надо то в конце концов, но…
– Это ты… Ведунья. – Русалка подняла глаза от моей руки, на которой больше не было перчатки.
Ах, вот оно что. Знала бы, так разделась сразу. Но не думала же я, что вообще встречусь с кем-то. Около травы линка, как правило, никто и никогда не водился, все существа избегали знакомства с ней, но не я. И видимо сегодня исключение из правил.
Прятать руку я не стала, раз меня узнали, то трогать не станут. Надеюсь на это.
Гордо выпрямив плечи и надев маску обманчивого спокойствия, вскинула голову. Да, страх не ушёл, но и впадать в истерику перед лесной не в моих планах. Умолчу о том, что планы были совершенно другими.
– Не скажу, что знакомство вышло приятным, – уверенно начала я, подавляя так не вовремя всколыхнувшуюся тьму на кончиках пальцев. – Трава линка, всего то…
Договорить мне не дали. Резкий толчок в грудь сбил с ног, и я уже потянулась к изящным рукам, чтобы оторвать от своего горла, как трава подо мной в буквальном смысле растаяла.
Внезапно открывшийся портал захлопнулся слишком быстро. Так я и полулежала полусидела на земле, держа себя за горло, где не было никаких русалочьих рук, озираясь по сторонам. И Эршерского леса кстати тоже не было. Это озарение пришло не сразу.
Где я? Что вообще, шерский рёв, происходит? Портал?
– Ведунья, наконец-то я нашёл тебя.
– Где вот я пропустила табличку с надписью: Ведунья ушла в Эршер, ищите её там?! – возмущенно пожаловалась я, запоздало опустив подсвеченные магией лиловые глаза на говорившего.
За последние три месяца само упоминание моей расы, если так можно было её назвать, я лично считала это проклятьем, прозвучало один раз. Когда лично ругала себя всеми шерскими ругательствами, потеряв … Да, не важно!
Важно сейчас, что передо мной стоял инк. Красивый инк с потухшим взглядом. Нет, сногсшибательно красивый инк с потухшим взглядом. Никогда не видела этих существ такими… обреченными. В древние времена, если верить преданиям и записям королевы Аэлины, именно инки были проводниками ведуний, до тёмных событий, разумеется. Они отличались жизнерадостностью, тёплой энергией жизни, бурлящей в жилах, которой так не хватало тёмным ведуньям. Да что там, большинство песен и сказок сложил именно этот народец.
И вот сейчас видеть тридцатисантиметрового человечка, взирающим на тебя решительным глубоким взглядом, с дрожащими прозрачно-голубыми крыльями, плотно поджатыми губами, растрепанными каштановыми волосами, было, как минимум, странно. Будто вся тяжесть мира лежала сейчас на его крошечных плечах.
Рассматривая инка, я, видимо, пропустила часть его важной речи. Перед носом защелкали маленькие пальцы, призывая внимание несносной темной, то есть моё внимание.
– Оглушил что ли? Да не мог я, – рассуждал парень с тёмными волосами и вплетенными в них жёлтыми косами. – Шер мне в зад! Ведунья? Не время сейчас… Быстрее…
Он ухватил меня за руку и потянул в сторону, но сдвинуть, увы, сил не хватило. А я, каюсь, не могла отвести удивленного взгляда от косичек. От жёлтых маленьких косичек на маленькой голове маленького инка. Откуда вообще он тут взялся?
– Следил? – А что, это единственное разумное, что пришло в моё воспаленное сознание после погони и перемещения. В мир изнанки кажется, так его называли.
На мой вопрос инк выругался, снова, и устало потёр переносицу, перебирая что-то губами. Нет, а что я должна была безропотно встать и идти с ним на край шера? Ведунья я или кто?
– Жду тебя два дня, – спокойные нотки проклюнулись в голосе. – Выжидаю у пещеры, которую, видит Ирида, я нашёл благодаря чуду. А ты бегаешь по Эршеру!
Под конец милостивого объяснения началось казаться, что меня поймала мама, поздно вернувшуюся домой, и сейчас зачитает вторую часть обвинения. Занудный какой инк.
Я уже было открыла рот, чтобы высказать всё, что накипело за короткое неудачное утро, как инк опустился на колени, сложив ладони перед собой. В груди неприятно щелкнуло, и тьма заворочалась, перебирая лапами. Чёрные жилы на руках завибрировали, подтверждая мою догадку. Ему нужна была моя помощь, я примерно знала, что услышу дальше.
– Пожалуйста, – тихо начал он. – Ты ведь уже это делала.
Инк посмотрел на мою правую руку, без интереса рассматривая черные прожилки, тянувшиеся от кончиков длинных пальцев.
– Я сделаю всё, что скажешь, любую цену называй, только спаси её!
Больше в объяснениях я не нуждалась. Я всегда находила в себе силы помочь тем, кто находился почти за пределом жизни. Это моё предназначение.
Прошло несколько секунд, прежде чем я, задумчиво закусив губу, встала и отряхнулась, пытаясь скинуть прилипшие комья грязи и травы.
– Показывай.
Короткое слово, короткий облегчённый кивок, и инк понесся вперёд со скоростью ветра.
Путь был недолгим, но за это время я точно успела убедиться, что нахожусь в мире изнанки. Всем ныне живущим путь сюда был закрыт. Стоит сказать, что вообще сюда попасть могут лишь ведуньи, и то по воле своих проводников. Остальным магическим существам, как и людям, путь закрыт. Оно и к лучшему, хоть где-то должна быть скрыта загадка. Вот, например, хоть в этих безаровых кустарниках, усеянных лимонно-серыми цветами с острыми, как шипы, лепестками, которых ещё пару секунд назад не было справа от тропинки. Удивительно, но природа здесь менялась постоянно, этот мир жил, наполняя все вокруг своей жизненной силой. Возможно, именно отсюда инки и черпали свою магию, а не получали при рождении. Надо будет потом спросить при случае.
Прозрачно-голубые крылья замерли слишком резко, буквально за секунду до того, как я, применив всю сноровку, остановилась, едва не впечатываясь носом в опущенные до земли ветви ивы. Нельзя отвлекаться, а то ненароком провалюсь куда-то, в портал, например, к очередному инку.
Инк произнёс что-то неразборчивое, и ветви, подобно портьерам, разъехались в разные стороны, пропуская нас.
Я сразу увидела её, маленькую бледную инку, лежавшую на настиле из красных листьев. Рыжие волосы разметались в беспорядке, лоб покрыт испариной. Сухие губы рвано хватали теплый воздух. Пальцы с острыми ноготками от боли сжимали края влажной от пота рубахи. Потухший цветок безара сиротливо валялся рядом. Сила его иссякла. Сколько же она мучается, что даже цветок, отдав целительные силы, погиб?
– Любимая, Кирана, я здесь. – Инк упал на колени перед девушкой и, взяв бесцветные ладошки в свои, начал покрывать поцелуями. – Я нашёл её, как и обещал, представляешь? Пока торчал у этой пещеры, седая носилась с русалкой по лесу.
Инк говорил очень быстро, волнения в дрожащем низком голосе только глухой мог бы не услышать, и я пропустила мимо ушей «седая».
Инка улыбнулась и медленно перевела взгляд на меня, замершую в проходе ветвей дерева. Сердце пропустило удар, а потом забилось, как сумасшедшее. Карта жизни была не нужна. Я видела, что она умирает вместе с не рожденным ребёнком. Несколько часов осталось до перехода за предел.
Карта линий жизни существовала абсолютно у каждого живого существа. По их количеству и яркости можно было определить состояние физического и ментального здоровья. Видеть карту жизни могли только лекари, а вот видеть и изменять – тёмные, ведуньи. Это наше предназначение, наш дар, дар тёмных дарить жизнь, забирая у других, используя тьму.
Вплетали мы свои линии жизни, вытаскивая их из своей карты, но оставлять карту даже на четверть пустой ведуньям нельзя. Так распорядилась Ирида, богиня всего живого и ушедшего за предел. Пустые линии жизни мы должны были наполнить, и существовало несколько способов.
Первый самый простой. Тёмная забирала несколько линий у родственника больного, лишая того здоровья и нескольких лет. Этого было мало, но для восстановления достаточно.
Второй – долг крови. Так он зовётся в записях королевы Аэлины, которые так заботливо предоставил мне дядюшка Шур. Где он их сумел раздобыть, не знаю, но предполагаю, что бывшему королевскому советнику открыто немало дорог в достижении своих целей. Как правило долг крови тоже платил родственник того, чью карту линий жизни наполняла ведунья. И здесь существовало два пути, один из них был очень полезный и заманчивый. Вместе с кровью тёмная забирала часть магических сил существа, наполняя себя определённым талантами. Если верить тем же записям заботливого дядюшки Шура, можно сказать, что все древние ведуньи придерживались этого метода. Это было выгодно, ну и не стоит забывать, что за жизнь нужно платить.
Второй путь не приносил никакой пользы. Ведунья отдавала свои линии, вплетая в карту жизни больного, и сама платила долг крови, вознося молитвы матери Ириде. Не могу сказать, придерживались ли его древние, но я пользовалась только им. Мне вообще не нравится слово «тёмная». Я считаю себя ведуньей, поэтому всячески пытаюсь обелить свою сущность. Глупо не принимать тьму, ласково вибрирующую внутри, согласна. Но если предназначение – дарить жизнь, я не имею права отбирать её у другого. Если можно обойти равновесие, я его обойду. Думаю, стоит упомянуть, что кровь ведуний бесценна. Она может творить страшные вещи, за которые и прозвали ведуний тёмными. Кровь способна возвращать тех, кто уже ушёл за предел жизни. И эти страшные полчища мертвецов, судя по истории, натворили много плохого. Эту часть истории Королевства принято называть тёмной.
С бедного инка я не возьму ничего. Во-первых, он проводник моей магической расы, это как отобрать жизнь своего брата, во-вторых, за две жизни мне пришлось бы отнять у него половину его жизни. Не думаю, что в таком случае могу считать себя дарящей жизнь. И, в-третьих, он слишком влюблённо смотрел на неё.
Я не поняла, в какой именно момент очутилась на коленях перед инкой, держа и рассматривая её бесцветную ладонь.
Тонкие пальчики на мгновение сжались, и на меня снизу вверх уставились большие потухшие от боли желтые глаза.
– Спаси малыша, чего бы это не стоило.
Инк отвернулся, утирая слезы тыльной стороной ладони. Он побледнел и встал, со всей силы наступив на безар. Время утекало, мы все это чувствовали.
– Все хорошо, вы обе будете жить, – твердо заверила, делая акцент на слове обе, и улыбнулась краешками искусанных губ.
Плащ и перчатки полетели на землю, спасти их вряд ли получится. Поэтому и церемониться не стала, расстелила подол темно-зеленой кожи, удобно устроилась, закрывая глаза и прощупывая тьму. Длинные пальцы заскользили по влажному воздуху, перебирая.
– Инк, – начала я…
– Дженкс, – прервал инк, вновь устроившись у ног любимой. – Меня зовут Дженкс.
– Дженкс, – кивнула, принимая. – После того, как всё произойдёт, прошу тебя позаботиться обо мне. Возможно я не успею тебе этого сказать, поэтому говорю сейчас. Карта твоей жены и ребёнка пуста, мне придётся потратить много сил, чтобы не дать им уйти за предел.
В подтверждение слов тьма ласково толкнулась в грудь и поползла по чёрным жилам, распираемая от желания просочиться в сосуд линий. Удерживать её в такие моменты занятие не из лёгких.
– Я впаду в транс, скорее всего. Поэтому позаботься о моём теле. Просить перенести меня в пещеру не стану. Ты должен находиться рядом с ней, не отходя ни на мгновение. Обещай мне это.
Тяжёлые веки открылись, и сквозь яркую пелену света я скорее почувствовала, чем увидела, согласный кивок Дженкса.
На самом деле инк уже использовал половину своего магического резерва, когда перенёс порталом меня в свой мир изнанки. Вообще я уже давно не слышала, чтобы инки могли вот так легко преодолевать преграды мира. Он был силён. И вторую половину резерва ему пришлось бы потратить на портал в пещеру. Дженкс вряд ли вернулся бы в ближайшие дни, а его девочкам понадобится стопроцентная забота и внимание мужа и отца. Да, у них родится прекрасная девочка, тьма видела её.
– Ты не назвала цену, – в низком голосе не было паники, волнения, только сухая констатация факта.
– Назову, когда очнусь.
Это было последнее, что я торопливо бросила, потянув яркую линию, вплетая её, как огромный паук, в пустую ячейку карты.
Глава 2. Неожиданная встреча
Настоящее время
В последнее время в Ширане стало неуютно. Размеренная, тихая, плавная жизнь этого городка теперь напоминала разворошенный улей диких пчёл. Все узкие опрятные улицы с аккуратными домиками, украшенными каждым хозяином на свой лад, всегда свободные от людей и магов, кипели от гогота и изумленных возгласов. За каждым углом слышались приглушенные шепотки. Конечно, не всегда увидишь в окраинном городе столько королевских воинов. Их красная форма ярким пятном обезображивала спокойную и умиротворенную жизнь подданных.
Узнать, что они делают на забытой Иридой землях, мне не удалось. Но как сказал лавочник Эрбэт, жирный обычно неразговорчивый, вредный и высокомерный старик, ищут преступника. В наших то краях? Смешно. Откуда? Здесь только мелкие воришки, сплетники, подпольные лекари, не получившие разрешение Короля на свою деятельность, да существа из леса Эршер, которые его почти не покидали. Себя к этим категориям я не относила, никто из горожан не знал моего происхождения. Единственное, что могло меня выдать – чёрные жилы, тянувшиеся по рукам до предплечий от самых кончиков длинных пальцев. Но и это я умело скрывала перчатками, так что смело могла сойти за дочь лекаря. Да что уж там – я действительно была дочерью главного королевского лекаря. Только у лекарей глаза приобретали нежный лиловый оттенок. Спасибо тебе, папа.
Свернув за пекарней и обогнув стог свежего сена, я пустилась на бег. Плохая затея идти в город, кишащий воинами. Очень плохая. В голове уже звучным эхом отдавался писклявый недовольный голос Дженкса. Он вообще опекал меня, как нянька непутёвого ребёнка – хотя мне, между прочим, уже двадцать два. Недаром этот вредный инк подначивал, мол волосы седы к двадцати двум годам, а извилин так и не прибавилось. Что поделать – я обязана выяснить, куда делся Джеймс и почему опустела наша лечебная каморка. Должно же быть хоть что-то! Не может так в один миг взять и пропасть человек вместе со всем нажитым имуществом. Мало того, что он лишил меня всех записей о тёмных, собранных Шуром, так ещё и заработка. Да, деньги ведуньям тоже нужны. На еду, артефакты, одежду или те же вечно пропадающие перчатки. Благо в последнем я больше не нуждалась. Кирана полностью обеспечивала меня ими. Руки у этой инки золотые, чего не скажешь о языке её мужа.
Заросли кедрового орешника и низкорослого вирая постепенно расступились, пропуская меня к ущелью. Небо заволокло тяжёлыми свинцовыми предгрозовыми тучами. Ещё прохладный летний ветер хлестнул в лицо, скидывая капюшон с головы. Не хватало попасть под ливень, тогда домой точно соваться не стоило. Дженкс не сжалится над промокшей ведуньей и выскажет всё в лицо. И о рискованной вылазке в город, и об испорченном плаще, который мы приобрели на его честно заработанные деньги. Рассказчиком инк был неплохим. В тавернах на его истории собиралась половина города. И о сахарных не купленных булочках.
Я вдохнула прохладную свежесть перед дождём и замерла, будто вросла в землю. Рука с артефактом невольно повисла, так и не сняв завесу сокрытия с ущелья пещеры, где и находился проход домой. Что-то было не так. Полог завесы истончился до размера паутинки, будто ее рвали силой. Силой. Явно.
Горячее возбуждение пронеслось по спине мурашками. Тьма зашевелилась в немом предупреждении, скользя к пальцам, готовая в любой момент вырваться. Минуту я медлила, прежде чем ввалиться в пещеру и замереть от ужаса.
Представшую картину даже в самом страшном сне не увидишь. Дженкс сидел верхом на мужчине, одной рукой оттягивая голову за волосы, а другой сжимая горло. Наверное, я долго стояла ошарашенной, открывая и закрывая рот.
– Шерские панталоны, где тебя носило, седая?
– Дорогой, – Кирана вывернула из-за угла, но не успела больше ничего предпринять.
– Иди в дом, женщина! Здесь опасно! – не отводя горящего взгляда от нарушителя, прошипел Дженкс.
Уверена, забота адресовалась явно не для меня. Да я и не сдвинулась бы с места!
– Седая! Ты там умерла?
Если бы не мужчина, валявшийся на полу в бессознательном состоянии, инк умер бы в мучениях – за моё терпение стоит отдать должное. И пока я медленно подходила, он не останавливался:
– Пока ты крутила своим тёмным задом перед королевской армией, у нас тут лазутчик появился!
С каждым коротким шагом ноги врастали в пол пещеры, я уже не слышала яростного ворчания друга.
– Кирана?! Где ты есть? Неси мой нож, сейчас будем разделывать этого смельчака, – кровожадно оскалился Дженкс и посмотрел на меня.
Не может быть, этого просто не может быть. Утекло много времени, восемь лет прошло, а он не изменился. Лишь возмужал и окреп, вырос раза два вширь.
– Кирана?! – снова позвал Дженкс жену, пару минут назад лично отправленную в дом.
На непослушных ногах я опустилась рядом, заглядывая в нахмуренное и сосредоточенное даже во сне мужественное лицо. Неглубокие морщинки на лбу только подчеркивали его красоту, придавали зрелый шарм. Он так и не перестал хмуриться. Эта привычка осталась с детства.
– Ме-е-редит, моя-а-а Мередит…
Сдавленный шепот, почти хрип, и мы с Дженксом вздрогнули. Одновременно. Так себе выдержка для ведуньи и ее кровожадного проводника, конечно. Сбоку раздался звон упавшего ножа, когда Кирана зажала рот руками. Мужчина беспокойно зашевелился и замер.
Первым из ступора вышел Дженкс.
– Ты его знаешь?
То ли ужас, то ли неподдельное удивление промелькнуло в шепоте инка. Слава Ириде, возмущаться и командовать он перестал. Но пристальный взгляд синих, как грозовое небо, глаз не предвещал ничего хорошего.
Кивнув в ответ, я в неверии дотронулась до холодной ладони мужчины и выдохнула. Оказывается, все это время дышала через раз.
– Это Лайонел де Нортон Серый. Второй наследный принц Эршера и мой жених, – сдавленно протянула я, теряя сознание.
Глава 3. Клятва
8 лет назад
Совет длился слишком долго и напряжённо. Молча сидевшие советники вокруг короля Генри де Нортона Серого, сверлили меня холодными взглядами, полными колючего недоверия. А ведь каждого я знала лично, как и они меня. Есть такая привилегия у дочери главного королевского лекаря – быть узнаваемой. Причём в хорошем смысле этого слова. Да, мы со вторым наследным принцем часто бедокурили, каюсь, и занятия по магическим искусствам посещали не всегда, но и заслуг это не умаляло.
Обычно в состав Совета входили не только советники, но и знатные маги. Правом голоса они не обладали, им просто позволяли чувствовать себя важными и нужными, так говорил папа. Все маги после войны с тёмными ведуньями подлежали строгой переписи. Дар теперь проявлялся очень редко, мог спать столетиями или не пробудиться вовсе. Чтобы победить в войне и вернуть миру светлое небо, сильнейшие маги объединились в единое звено, направив все силы на уничтожение тьмы в ведуньях. Но никто тогда не ожидал, что тьма успеет нанести ответный удар, высосав и отобрав все магические силы. На долгие столетия.
Я знала историю очень хорошо. И вот сейчас тот самый заветный дар пробудился во мне. Не тот, который мне хотелось, конечно.
Шесть столетий прошло после войны. Дар ведуньи, как и любой другой магический, перестал передаваться из поколения в поколение. Его вообще перестали называть даром, заменив проклятием. При одном упоминании о ведуньях, люди и маги закрывали глаза от ужаса. Мало, кто ждал их пробуждения, мало тех, кто помнил о «светлой» стороне. Ведуньи дарили жизнь, да. Так нам говорили. Собственно, эта способность и погубила их. Тёмные возвращали тех, кто ушёл за предел жизни. Делали они это сами или по приказу, неизвестно. Версии расходятся. Одни склонялись к тому, что ведуньи сами в алчных целях захватить мир, нарушили границу мира, создавая армии мертвецов. Другие считали, что ведуньи служили королю. Произошёл некий конфликт, и тёмные решили показать, с кем имеют дело маги. А маги тогда были очень одарённые, начиная от стихийников, заканчивая менталистами. Говорят, можно было управлять ветром и читать чужие мысли. Невероятно! Почему мне не досталось что-то подобное?
Я лично склонялась ко второй версии. Жили же они как-то все вместе в мире, не одну тысячу лет. А тут вдруг ведуньи решили не исцелять, а возвращать умерших и убивать живых. Явно детали упущены. Но моё мнение и не спрашивали. Потому что именно во мне, дочери главного королевского лекаря и реликвария, пробудился дар ведуньи.
Я сидела рядом с отцом, стараясь не делать лишних движений. Получалось это с трудом, руки то и дело нервно теребили край туники или хватались за сильные пальцы родителя. Внутри всё бурлило, мне было страшно. Я сама себя боялась и не представляла, что делать дальше. Как контролировать силу, как исцелять, как закрываться, когда внутри ревёт тьма и просит вырваться на свободу. И никто не мог помочь!