Жорж иномирец 3

Эрла ответила не сразу:

– Я не знаю. Возможно, и не ступила.

– Значит, не веришь этим почитателям реинкарнации?

– Верю, но себя еще не переломила. Слишком много во мне от той Эрлы-журналистки, живущей в мире по своим законам.

– Я никак не могу понять: в чем твой профит с нас? Если ты не радеешь за самосовершенствование через помощь другим, то что тобой движет? – Я посмотрел ей в глаза и увидел в них кроме небесного перламутра потаенную тьму. – Ты кому-то мстишь?

Я даже не спросил – я понял это по выражению глаз. В них застыла обида, тщательно маскируемая красотой. Эрла отвернулась от меня. Снова посмотрела на часы.

– Может быть, пока не поздно, ты одумаешься? Неужели не жалко издеваться над людьми, которые не сделали тебе ничего плохого?

– Вий, моя карма – это мои проблемы, а ты станешь другим человеком, во многих смыслах лучше, чем был. Осталось пять минут.

Настроение перед стартом в неизвестность сильно подпортилось. Ощущение избранности уступило место неприятному чувству, будто меня провели. Выходит, манипулятор Глеб был не совсем неправ.

Я повел взглядом в сторону и наткнулся на невысокого очкарика, молчаливо стоящего на ступенях. Когда он появился здесь, я не заметил. Выглядел он так, будто находился в ступоре.

– Привет! – Эрла тоже увидела его. – Ты появился в последний момент. Сомневался?

– Здравствуйте, – вымолвил он с сильно грассирующим «р» и замолк, не ответив на вопрос.

– Проходи. – Эрла попыталась быть дружелюбной. – Это Вий, – она махнула в мою сторону, – это Глеб, – показала на толстяка. – Они тоже пришли сюда, чтобы пройти испытание. Выходит, вас будет трое. Представишься?

Паренек называть свое имя не спешил. Судя по выпученным за линзами очков глазам, он все еще находился в шоке.

Эрла посмотрела на часы.

– Времени ждать больше нет. Познакомитесь по ходу испытания. Встаньте рядом друг с другом, – попросила она нас.

Я подошел к новенькому, взял его за руку и подвел к Глебу, утратившему самообладание в последний момент. Он был бледен, в глазах застыл испуг.

– Да уж, команда победителей… – разочарованно произнесла Эрла. – Жду вас по окончании первого круга. Удачи!

Она взмахнула в сторону нас руками, и неведомая сила вырвала нашу троицу из уютного садика с каменным водопадом.

Это было что-то нереальное, невозможное по законам мира, в котором мы жили. Бесконечное темно-синее пространство, наполненное редкими летающими просто так огромными глыбами, вокруг которых бледно светились пузыри воздушной оболочки. Мы сами находились на одном из таких камней. Если бы не движение относительно других глыб, можно было подумать, что мы просто висим в космосе.

Первые минуты наше трио сидело неподвижно, пытаясь осознать, куда нас занесло.

– Борис, – вдруг брякнул очкарик.

Его возглас в полной тишине прозвучал как выстрел.

– Кто? – спросил с перепугу Глеб.

А мне стало ясно, что он просто тормоз: до него только сейчас дошел вопрос, который задала Эрла.

– Очень приятно. Давай уже размораживайся, нам надо догадаться, что делать с этим испытанием, если мы хотим вернуться домой живыми.

Я поднялся и направился к краю булыжника, правда, еще не имея понятия о том, что мы находимся на таком же камне, как те, которые летали вдалеке.

– Послушай, Вий, а девица нам ничего не сказала – будут нас кормить по ходу испытания или нет?

Я даже не обернулся на вопрос толстяка, потому что им он вывел меня из себя. Подошел к краю и понял, что нас занесло на один из камней, или астероидов с атмосферой, плавающих вокруг нас. Пространство между ними было безвоздушным, это было понятно, но неясно, откуда брался слабый свет и была ли у этого мира опора в виде планеты. С того места, откуда я рассматривал мир, ответ на эти вопросы не открывался.

В чем суть этого испытания? Что можно сотворить с этим камнем за один день? На первый взгляд, окружающий неторопливый мир существовал в таком виде целую вечность и мог просуществовать еще столько же. Глеб подошел ко мне со спины и, не дойдя пары шагов до края, выглянул, вытянув шею вперед, тем самым обнаружив, что она у него все-таки есть.

– Не боишься упасть? – спросил он у меня.

– Куда? – удивился я.

– Туда. – Он кивнул в пустоту.

Я решил напугать его еще сильнее. Сделал шаг вперед и наступил за край. Перешел на другую сторону глыбы и спокойно стоял на ней, удерживаемый силой тяжести. Мне была видна одна голова Глеба, на лице которого восковой маской застыло выражение ужаса.

– Мы находимся на маленьком астероиде с экстремально высокой силой тяжести для объекта такого размера. Она направлена к его центру, о чем можно судить по воздушному пузырю атмосферы, равномерно обволакивающему камень. Переходи на эту сторону, не бойся.

– Нет. – Глеб замотал щеками из стороны в сторону. – Кажется, меня Борис зовет. – Его голова исчезла за каменным выступом.

М-да, по форме этот булыжник очень похож на мою голову. Я обошел его по экватору менее чем за пятнадцать минут и вышел с противоположной стороны. Глеб и Борис сидели ко мне спиной и ждали, когда я появлюсь с той стороны, откуда исчез.

– Он с Эрлой заодно, – пробурчал Глеб. – Страшный как смерть, но по ходу у этой красавицы такой фетиш: любит уродов.

– Ты неправ, – произнес я, неслышно подойдя к ним.

Глеб подпрыгнул. Сила тяжести на булыжнике все же была меньше земной. А Борис не спеша повернул голову в мою сторону.

– Я знаю ее столько же, сколько и ты. Просто ты рохля, слабак, паникер и манипулятор. Какое из этих качеств может произвести на девушку впечатление?

– Ой, а можно подумать, ты один тут д’Артаньян. Считал бы себя нормальным – не приперся бы к ней за лучшей жизнью.

– А я и не утверждаю, что я нормальный. И вообще, наши недостатки, с которыми мы сюда приперлись, это личное дело каждого из нас. Я не знаю, что задумала эта Эрла, кто она на самом деле – святая или садистка, которая наблюдает за нашими мучениями, – но хочу верить, что не обманет. Пока мы этого не выяснили, нам надо научиться быть вместе, не сплетничать за спиной, не разводить интриги. Кто знает, в чем наше испытание? Может, в том, чтобы научиться играть командой.

После проникновенной речи, которая складно слетела с моего языка, я замолчал. Глеб отвернулся, как ребенок, которого отчитали. Борис смотрел на меня рыбьим отсутствующим взглядом. Для полноты картины не хватало только слюней, капающих изо рта. Это была не команда, а две гири, висящие на моих руках. Я представил, как раскручиваю каждого из них и запускаю в открытый космос. Никакого сожаления по поводу участи моих напарников эта мысль у меня не вызывала.

Я отошел в сторону. Меня раздирало возмущение, и находиться рядом с товарищами, которых язык не повернется назвать таковыми, я не мог.

– Летит, – услышал я слабый голос Бориса.

– Поздравляю, вовремя заметил, – тихо произнес я, преисполненный негодования по отношению к очкастому тормозу.

– Это! Смотри! – раздался испуганный голос уже Глеба. – Как тебя там? Летит, смотри!

Я повернулся и посмотрел туда, куда они указывали. Удивительно, но одна из глыб будто бы решила лететь по своему усмотрению и приближалась к нам. Вначале я думал, что она просто сменила траекторию, но спустя несколько минут наблюдения убедился в том, что камень совершает самостоятельные движения, будто им можно управлять.

Моя ватага начала шуметь и суетиться.

– Сейчас врежется. Врежется! – Глеб суетливо забегал из стороны в сторону. – Мы погибнем. Нас размажет. Вот и все. Все! Конец!

– Идите за мной. – Я позвал своих напарников командирским голосом.

Это подействовало. Мы подошли к краю глыбы, который можно было считать началом новой грани.

– Идемте на ту сторону. – Я хотел увести их на другую сторону, чтобы не попасть под прямой удар.

Конечно, это могло и не помочь. При соударении таких глыб нас просто сбросило бы с них, как переспелые абрикосы. Глеб ухватил меня за руку и осторожно поставил ногу на другую сторону, вытянув носок. Я не удержался и толкнул его вперед. Раздался нечеловеческий крик ужаса. Толстяк упал на камни, ухватившись за них, будто мог свалиться.

Он орал с полминуты, пока не убедился, что с ним не происходит ничего страшного. Затем замолк и встал на ноги.

– Ого, а здесь так же, как на той стороне, – удивился он. – Теперь вы находитесь за углом.

– Борис, давай вперед, – приказал я своему замедленному напарнику.

Очкарик, вяло передвигая конечностями, флегматично перебрался на другую сторону и встал рядом с Глебом.

– Уходите подальше от края, – скомандовал я им.

– А ты? – спросил Глеб.

– А я буду наблюдать, чего этому камню от нас надо.

– И я хочу наблюдать, – неожиданно произнес Борис. – Мне интересно.

Его просьба вызвала у меня замешательство. С таким напарничком вовремя не сбежишь от опасности, но, с другой стороны, он здесь затем, чтобы избавиться от этого своего «слоупочества».

– Идем. – Я развернулся и пошел.

Возможно, Борис ждал, что я подам ему руку, но я не собирался становиться его мамкой. Когда обернулся, он самостоятельно перебрался на мою сторону. Глеба видно не было. Я уже понял, что этот человек вряд ли придет на помощь в момент опасности.

Маневрирующая глыба приближалась. Она летела точно на нас. Что я мог предпринять в этой ситуации, кроме бесполезного наблюдения? Не было даже никакой зацепки, позволяющей мне как-то повлиять на ситуацию. Борис, как мне казалось, вяло взирал на приближающийся космический объект. Возможно, он и придумал бы что-нибудь, но гораздо позже.

Тем временем глыба обрела очертания. Сквозь воздух, делавший ее поверхность чуть расплывчатой, виднелись все неровности объекта. Мне показалось, что камень начал терять скорость и будто бы подвернул широкой стороной, как судно, пытающееся пришвартоваться к пирсу. Велик был соблазн сбежать, но чем ближе оказывался камень, тем очевиднее становились его осмысленные действия.

– Надо же, управляемый камень! – изумился я вслух.

– Или разумный, – добавил Борис.

– Кто, камень? – переспросил я, уверенный, что подобная чушь, несмотря на происходящее с нами совсем неординарное событие, вряд ли возможна.

– Да, – ответил Борис. – Разумная жизнь на кремниевой основе.

– Вряд ли. Скорее всего, на нем установлен реактивный двигатель и он управляется дистанционно. Нас хотят напугать.

– Наверно, – согласился Борис.

На какое-то мгновение я решил, что мой напарник не тормоз и не идиот, как я посчитал раньше, а самый настоящий умник, который просто соглашается со своим оппонентом, чтобы не начинать спор. Что я знал о кремниевой форме жизни? Ничего. Даже не слышал о такой, однако же позволил себе отвергнуть мнение человека, который что-то знал о ней. Развить самокопание мне не дал космический булыжник, взявший курс на сближение.

Огромная каменюка совсем сбавила скорость и медленно приближалась. Я понял, что удара не будет. Прежде чем соприкоснуться каменными телами, соприкоснулись их атмосферы. Воздух нашей глыбы смешался с воздухом гостьи. Выглядело это как воздушные пузыри, объединяющиеся в водной среде.

Неожиданно на верхушке припарковавшейся глыбы показался мужчина.

– О черт! – вырвалось у него непроизвольно, когда он увидел меня. – Воздухом поделитесь?

– Что? – переспросил я, ничего не поняв.

– Воздух на моей планете заканчивается, решил подсосаться к вашей. Новенькие?

– Да. А вы нет?

– Ну, как сказать, целый день уже торчу на этой глыбе.

– А вы тоже на испытании?

– Нет, блин, развлекаюсь.

– А что надо делать-то? – спросил я в надежде получить готовый ответ.

– Надо включить мозг, если есть, все остальное само приложится. Ладно, спасибо за свежий воздух, погнал дальше.

Он исчез, а через несколько секунд его камень мягко отделился от нашего и, быстро набирая скорость, удалился.

– Двигателя нет, – произнес Борис ему вслед.

– Но и не камень с нами разговаривал. Однако как этот мужик управлял им?

– Мозгом, – предположил Борис.

– Как это?

– Я не знаю, – признался он и виновато посмотрел на меня. – Телекинез.

Глеб, увидев, что опасность миновала, подошел к нам.

– Улетел? – спросил он.

– Улетел.

– А что хотел?

– Воздуха. Сказал, что на его камне воздух заканчивается.

Тут до меня дошло, что нас обокрали. Что, если воздух на этих камнях не восстанавливается и имеет ограниченный объем, который мы втроем сможем выдышать за несколько часов, а после того, как поделились с этим жуликом, и того меньше?

– Блин, кажется, я начинаю понимать, что нам делать. Мы как-то должны догадаться, как управлять этим астероидом, иначе задохнемся через несколько часов. Борис, что ты говорил про телекинез?

К сожалению, моя просьба вывела его из равновесия. Он ничего не ответил. Глупо смотрел на меня выпученными глазами, будто изнутри его что-то распирало, и молчал. Хотелось верить, что распирал его правильный ответ, который рано или поздно должен вырваться наружу. А запирал его психологический блок страха перед насмешками за правильную догадку. Все мы тут были со своими блоками.

– Мы можем умереть? – У Глеба затрясся подбородок.

– Можем, но тебя же предупреждали об этом?

– Я думал, это игра.

– Лучше думай, как управлять этим камнем.

– В смысле – «управлять»?

– Представь, что у тебя руки связаны за спиной, а булочка, которую ты хочешь съесть, может попасть тебе в рот только одним способом – телекинезом.

– Ерунда какая-то. Так я точно булку не съем, лучше придумать, как развязать руки.

– Хорошо, придумай, как развязать себе руки и начать управлять этой булочкой, тьфу ты, булыжником.

– Камень живой, – неожиданно произнес Борис. – Им можно управлять силой мысли.

– Ты с ним разговариваешь? – чуть ли не с усмешкой поинтересовался у него Глеб.

– Я его чувствую.

– Ну, скажи ему, чтобы отвез нас к такому же камню, только с чистым воздухом, – с иронией предложил Глеб.

Не знаю, почему я так поступил, никогда раньше такого себе не позволял, но я дал Глебу подзатыльник, вскользь по его мягкой черепушке. Он ошалел от неожиданности. Отпрыгнул в сторону и, ухватившись за ушибленное место, уставился на меня с таким видом, будто я всадил ему нож в сердце по самую рукоятку.

– Прости! – Я понял, что перегнул палку. – Не надо насмехаться ни над кем из нас.

– Да я же… не насмехался, – попытался он оправдать себя.

– Ты сам смешной, – как-то по-детски отреагировал Борис.

– Каждый из нас смешной, это правда, но мы же не хотим поступать так, как поступали с нами. Давайте договоримся, что мы не станем замечать недостатки друг друга и будем считать их простым различием, и все.

– А если ты начнешь насмехаться над нами? Мы же с Борисом с тобой не справимся, – язвительно заметил Глеб.

– Если начну – значит, я не в себе и забыл о том, что собирался пройти это испытание до конца. Обещаю сдерживаться, и такое, Глеб, больше не повторится. Прости меня.

– Ладно. Было совсем не больно. Что ты говорил про разумные камни?

– Я его чувствую, но контакта между нами нет. – Борис присел на корточки и положил ладони на камень. – Попробуйте сами.

– Ну, не знаю. – Меня терзали сомнения в возможности камней стать разумными.

Я тоже присел и уперся ладонями в камень. Закрыл глаза и попытался ощутить хоть что-нибудь, что намекало бы на телепатическую связь с камнем. Гипотетически при отсутствии ротового аппарата и конечностей, будь эта глыба разумной, природа должна была оставить ей какую-нибудь возможность общаться с представителями своего вида.

Ничего похожего, только холодный камень под руками, мертвый. Секрет был в чем-то другом. Где-то в теле камня находился пульт управления им.

– Вы тут устанавливайте контакт, а я пойду поищу что-нибудь другое, – предупредил я свою команду.

– Я с тобой, – с готовностью взвился Глеб.

Несмотря на подзатыльник, толстяк считал, что рядом со мной безопаснее. Я был не против. Две пары глаз лучше, чем одна.

– Идем.

– А что искать будем?

– Что угодно, но очень похожее на люк или дверь. Словом, вход в комнату, из которой можно управлять камнем.

– Вот здорово, эта Эрла решила научить нас управлять космическими глыбами. Интересно, как это нам поможет?

Я замер на полушаге. В словах Глеба проскочила доселе не присущая ему мудрость. Какой смысл управлять камнем? Может быть, к концу эстафеты мы встретимся с остальными испытуемыми и столкнемся с ними в смертельной битве за остатки воздуха? Однако где-то в мыслях засело сомнение в целесообразности такой идеи. Слишком примитивно.

Мы обошли глыбу несколько раз, но везде ее поверхность выглядела однородной, без всякого намека на замаскированный вход. Глеб первым начал ощущать недостаток кислорода в воздухе. Его дыхание участилось. Он стал отставать от меня. Нам следовало поторопиться, чтобы разгадать загадку и не помереть. Воистину, такая мотивация намного лучше, чем оценка на районной олимпиаде.

Борис, когда мы, сделав очередной круг, натыкались на него, сидел неподвижно и будто бы не слышал и не видел нас. Настоящий монах в состоянии медитации. Я не задавал ему никаких вопросов, надеясь, что он через свой просветленный разум постигнет суть управления камнем.

Вдруг мы с Борисом, когда находились на другой стороне камня, ощутили толчок. Мы переглянулись и пустились к нашему очкастому напарнику. Тот сидел в той же позе, но с застывшей на лице улыбкой.

– Это ты сделал? – спросил я.

Борис открыл глаза.

– Вы зачем отвлекли меня? Мне теперь опять настраиваться надо. Да, это я установил контакт. Я даже смог посмотреть зрением камня вокруг.

– У камня есть глаза? – заржал Глеб, но, бросив на меня взгляд, сразу успокоился.

– У него все есть, даже возможность размножения, – в сердцах ответил Борис. – Если мы не возьмем управление в свои руки, нас ждет смерть от поедателей.

– Каких еще поедателей? – опешил я.

– Здесь их полно. Они питаются разумными камнями, притягивая их своим сильным тяготением. Надо только вовремя заметить искривление пространства и отвернуть с пути.

– Что он говорит? – переспросил меня Глеб. – Какие поедатели искривления?

– Смотрите, вот один из них. – Борис показал в ту сторону, куда мы двигались.

Вдалеке можно было различить темное пятно, не кажущееся опасным.

– Эти штуки создают течение камней, помогая им просто дрейфовать в пространстве, но если приблизиться – то смерть. Вырваться из их гравитационных лап не получится. Это касается и нас.

– Ты это понял, пообщавшись с камнем? – спросил я, уверенный, что почерпнуть подобную информацию из собственного воображения невозможно.

– Да. Будет лучше, если мы все попытаемся установить контакт. Это увеличит возможность единения с разумом камня.

– Какой бред. – Глеб вынул платочек и вытер вспотевший лоб.

– Ладно, бред не бред, но лучше мы ничего не придумали. Садимся и начинаем контакт с минеральной формой жизни. Я прав, Борис?

– Да.

Мои ладони снова легли на ледяной камень. Правда, сейчас я не был так скептически настроен. Все-таки события, начиная с появления Эрлы, оказались, мягко говоря, нестандартными, и рассуждать о них с привычных позиций неправильно. Я как будто оказался в центре фантасмагорической истории, в которой, чтобы перевернуть финальную страницу, необходимо действовать так же абсурдно и нелогично.

К моему удивлению, вскоре к моим мыслям стали прикасаться чужие. Я их почувствовал, как голос в трубке телефона. Они шли параллельно моим из-за препятствия, вызванного их чужеродностью. Борис был прав: кажется, камень умел думать. Это ощущение мысленного контакта взбудоражило меня сильнее, чем первые моменты после попадания в этот странный мир.

Я расслабился внутренне, доверившись чужому разуму, и сразу же почувствовал, как наши мысли сплелись. Я так же, как и он, получил возможность доступа к органам осязания друг друга. Это можно было назвать удовлетворением любопытства. Каждому из нас захотелось в первую очередь увидеть мир «глазами» друг друга. И я посмотрел. Оказалось, что камень все видит иначе. То, что для нас представлялось безвоздушным пространством, для него было пронизано волнами гравитационных течений. Поверхность глыбы, которая для меня выглядела серой, камню виделась испускающей цветовые комбинации вспышек. Удивительно, но воздушная атмосфера тоже была необходима космическому страннику для каких-то окислительных реакций.

Из его мыслей я узнал, что в космосе живут существа, вырабатывающие воздух. Надо только вовремя подлететь. Но можно было и злодейски спереть его, как это сделал тот парень. Но главная проблема, которая появилась перед нами – это темный монстр, пожирающий космических странников. Он разевал свою пасть, заглатывая за один прием такой камень. По космосу разносился рвущий перепонки шум дробящегося в его внутренностях минерального существа. Черная тварь была ненасытной и чем больше ела, тем больше ей требовалось пищи.

Камень взмолился о помощи, поняв, что мы те существа, которые способны стронуть его с волны, ведущей прямо в пасть космического хищника. Я попытался это сделать, как будто у меня в руках был руль, а нога стояла на педали акселератора. И, о чудо, я понял, что это работает! Также я ощутил, что где-то рядом находятся мысли Бориса.

– Делай как я, – приказал я, предполагая, что ему никогда не приходилось водить автомобиль.

Он подчинился. Камень отреагировал на наши совместные действия гораздо активнее. Мы догнали пустую глыбу и обогатили нашу атмосферу, пополнив ее свежим кислородом. Обогнали того вороватого парня. Глеб, у которого не получилось вступить в контакт с камнем, помахал кулаком наглецу. Я видел, как несколько глыб угодили в черную дыру хищника и почувствовал печаль чужих мыслей. Однако в моих мыслях царил триумф, радость единения с чужим разумом, похожая на первый контакт с пришельцами.

Вдруг все закончилось. Я открыл глаза и понял, что снова сижу на каменной скамье перед прудом с кувшинками, в который падали струи небольшого водопада. Эрла смотрела на нас с нескрываемым удивлением.

– А что, первый круг закончился? – спросил Глеб. – Это было гораздо легче, чем я думал.

– Это была разминка, – усмехнулась Эрла. – Завтра все будет очень серьезно. Какой урок вы вынесли?

– Младенец, – неожиданно произнес Борис.

Его возглас остался непонятым, и я побоялся, что он снова впадет из-за этого в ступор. Однако паренек развил свою мысль:

– Чистый разум, без примеси прежнего опыта.

– Да, и это тоже.

– Командная игра, – добавил я.

– Тоже верно. А что вынес из этого Глеб? – спросила Эрла.

– А, что я вынес? Ну, надо было брать с собой подкрепиться на всякий случай.

– Да, насчет завтрашнего испытания: его желательно проходить на пустой желудок, – предупредила Эрла.

– О не-е-ет.

Кажется, к такому испытанию наш напарник не был готов.