Лес, которого нет

Глава 10.

Решением районного суда с учетом определений судебной коллегии по гражданским делам областного суда на администрацию города возложена обязанность исполнить требования Лесного кодекса, Лесоустроительной инструкции, и провести лесоустройство городских лесов, а именно:

– проектирование лесничеств и лесопарков; защитных лесов и особо защитных участков; закрепление на местности границ лесничеств, лесопарков, защитных лесов, таксацию, проектирование мероприятий по охране, защите, воспроизводству лесов;

– разработать и утвердить лесохозяйственные регламенты лесничеств и лесопарков, расположенных на территории городского округа;

– организовать муниципальный лесной контроль в отношении городских лесов, осуществление мер пожарной безопасности в лесах городского округа;

– исполнить требования Лесного Кодекса о предоставлении в орган государственной власти субъекта Федерации документированной информации, содержащейся в государственном лесном реестре;

– представить в органы кадастрового учета выписку из раздела лесохозяйственного регламента, определяющего виды разрешенного использования лесов.

Судебным приставом-исполнителем Межрайонного отдела возбуждено исполнительное производство в отношении администрации города на основании исполнительного листа, выданного районным судом города.

Глава 11.

Генка Зеленков гнал свой хай-люкс по недавно обновленной трассе, меж полей и перелесков, убогих и пустынных деревень, прочь из города. Гнал сквозь набухающий августовский рассвет как потерпевший, молча. Да и разговаривать под гул ветра в открытом окошке было глупо: кондиционер у Генки не работал. Лишь иногда, встретив воздушную волну от летящего встреч длиннючего лайнера-фуры или груженого лесовоза, Зеленков подпрыгивал на сиденье и бросал взгляд на молчащую рядом Настю. Сзади молчали Лешка Самохин с адвокатом Ларисой, уговорить которую на эту поездку удалось только с условием – без ночевки в области. Назавтра была назначена ее встреча с координатором Народного фронта и работа над письмом губернатору: битва за городской лес не должна была угасать ни на день. Хотя едва ли не все официальные участники этой битвы, каждый по-своему, неприметно пытались загасить ее накал, отписываясь от слишком радикальных и нетерпеливых экологов каскадом ссылок на законы, проблемы, регламенты и нехватку средств.

Говорить было не о чем – все понимали, что этой поездкой «Страж» ввязывается в новый сложный процесс, причем уже не в городе, а в области, где у активистов нет внятной поддержки и серьезного рейдового опыта. Все, чем располагала Настя, это был ответ директора и владельца лесопромышленной компании «Сириус» Дорохова на запрос «Стражей» о проведении общественных слушаний по проекту освоения лесов на новом участке девственной тайги. Запрос с предложением организационной и консультативной поддержки экологи рассылали по всей области, десятку крупных лесозаготовителей, ссылаясь на недавние поправки к Лесному кодексу и другим нормам Рослесхоза.

Но ответ в форме прямого приглашения на слушания пока пришел лишь от Дорохова, и Настя с адвокатшей Ларисой решили, что упускать этот новый контакт с бизнесом никак нельзя. Вынесенный на слушания лесной массив достался Дорохову в нелегкой борьбе с конкурентами, и настроения в таежных охотничьих селах против лесозаготовок в традиционных угодьях были экологам хорошо известны. Так что задача стояла не только наладить цивилизованный диалог с компанией, навязав ей набор обязательств и ограничений, но и обзавестись поддержкой среди активных местных жителей.

…Здание лесничества, безликая, хотя и наново выкрашенная двухэтажка, до смешного традиционно располагалось на окраине райцентра и была окружена стайкой пышных, здоровеньких кедров. Меж них скучали несколько грязных разномастных японских джипов с правым рулем – главный таежный транспорт эпохи. Лишь один, белоснежный и вызывающей леворульный, сиял бесспорной начальственной чистотой. Генка пристроился рядышком, глянул на часы: – Вэлкам, выгружаемся ! Только что-то машин маловато для слушаний…

Он открыл дверь, и в эту минуту из дверей лесничества решительно выкатился невысокий крепыш в окружении двух амбалов, вооруженных нарочито свободными руками, галстуками и крепким контуром плеч. Дорохов сразу направился к генкиному хай-люксу, точнее к Насте, выбравшейся с переднего сидения прямиком к белому джипу.

– Здрасьте, вы, как я понимаю, «Стражи» ? – сказал громко, открывая дверцу своей машины. И, не дожидаясь Настиного ответа, продолжил: – Владимир Михайлович, компания «Сириус». Нет-нет, слушания не здесь, поезжайте за мной. Удалось уговорить главу района, проведем все в Администрации. Там зал побольше.

На просторной площадке перед трехэтажным зданием районной власти машин было много, и актовый зал наверху уже гудел заинтересованным ожиданием. Чувствовалось: народ прибыл сюда не по нужде или скучной совковой традиции, а в силу глубокого личного интереса. Дорохов без раздумий устремился к трибуне, его бойцы осели на задах, а экологи, посовещавшись, решили как всегда не упускать шансов влиять на ситуацию: направились в передний ряд.

Официоз много времени не занял: здесь, в таежной глубинке, не в пример городским любителям ковыряться в законах и полномочиях, даже чиновники реально ценили время, за которым для них стояла сама тайга, с ее вековыми кедрачами, зверьем, охотниками и лесорубами. Для них это был единый живой мир, устроенный по вековым правилам гармонии, где каждому ручейку, лесному массиву, зверю и птице, каждому промысловику, лесному вору и инспектору было отведено судьбой свое место, и писаные в Москве и в ее интересах законы к этому месту примерялись и подгонялись редко и с трудом. А поскольку прямо игнорировать их чиновники района тоже не могли, умение балансировать между законом и интересами сложной общественно-таежной экосистемы было особым искусством, доступным не каждому. За ошибки в этой азартной игре, как и за попытки повернуть ее слишком явно в свою личную пользу расплачивались жестко – всем нажитым, карьерой, а то и жизнью.

Глава района уделил событию ровно десять минут. Успел заметить важность процедуры слушаний при передаче лесов в рубки для учета интересов всего таежного населения, включая двуногое и крылатое, поблагодарил активистов за инициативу и компанию «Сириус» – за готовность ответить на любые вопросы всех, кому судьба тайги не безразлична.

– Уверен, – улыбнулся глава, – вопросы будут непростые и жесткие. Но именно потому призываю всех проявлять сдержанность и уважение к чужой позиции и чужим интересам. Никто кроме нас с вами порядок в лесу не наведет, даже все эти новые законы и регламенты, написанные где-то там… Их надо учитывать и соблюдать, но только вам решать – как разумно сохранить тайгу, основу нашей жизни здесь.

Дорохов подошел к карте участка, которую к этому времени вывесили помощники, рассказал об ограничениях при планируемой заготовке, которые должны первым делом волновать народ. Лешка разглядывал сосредоточенные лица таежников, ловил и впитывал новые даже для него слова и понятия – нерестоохранные зоны, пасечные волокА, выборочные рубки, сроки примыкания лесосек. Вопреки его дилетантским ожиданиям, количество ограничений для лесорубов выглядело впечатляюще. Подумалось даже – как вообще в таких жестких рамках они могут работать, когда что ни шаг по лесу, то нарушение ? Но, едва Дорохов закончил и сам запросил вопросы, зал вспыхнул частоколом рук и нетерпеливых возгласов.

– Мою пасеку все знают, и в районе и в области, – поднялся, не дожидаясь приглашения, могучий мужик с седыми космами до плеч. – И где я кочую с весны, вам известно. Аккурат эти вот ваши места. Там липа куртинами идет, с кедром и дубом вперемешку. И как вы уследите, чтоб ее не трогать, когда на Китай ее гонят только в нашем селе с двух площадок, только свист идет ?! Она, видать, нынче там в моде. Так что нам бы подробнее – вы на какие породы заточены с вашими контрактами. Мы грамотные, и не только в пасечном деле, рынок понимаем.

– Вопрос правильный, – с отчего-то отрадной готовностью отвечал Дорохов.– И давно больной. Правильно, липа у китайцев пошла последние два-три года, есть такое. И раз уж мы в рынок вошли, считаться с этим надо всем. Но тайга большая, липы у нас немало, а вы кочуете по дорогам, и пчела летает от стоянки сколько ? – ну три километра. Вот эти зоны и надо вывести из эксплуатации, только всего ! Инициатива такая в области есть, мы ее поддержали, но лесники сопротивляются, ломать федеральные регламенты им не по силам. Я знаю, часть депутатов готовит областной закон вроде о защитных зонах медосбора, только им нужна грамотная инициатива от вас – обоснование, регистрация фермерских хозяйств, ну все, что по закону положено. Иначе вопрос зависнет, и будете жаловаться бесконечно и без толку.

Пчелиное сообщество, сгуртованное в одном уголке большого зала, зароптало, обсуждая сказанное, и в целом тональность этого ропота показалась Лешке одобрительной. Никто, по крайней мере, не вскакивал возразить или оспорить сказанное лесопромышленником. Остальной зал, однако, заглотив случившийся частичный мир, закипал энергией главного взрыва. Поднялся в нем новый, лапидарно – камуфляжный оппонент, источающий разом все запахи и слезы тайги, страдающей от мотопил, трелевщиков и сучкорезов.

– Ну так это… с пасечниками вы договоритесь, ладно. Оставите им свои островки, оно и хватит. А вы гляньте, на какую площадь вы зайдете ? Это же ключевой роддом для нашей дичи, которая нас тут веками кормила ! Вы тут поживите, позимуйте, детей вырастите, стариков поуважьте, чтоб по-людски, вот и глянем. На суп да на котлету мяса нам где взять, когда не в лесу ?– супермаркета вашего нету, до него сотню верст гнать. А вы в лес зайдете, в наши угодья, где мы и кабанчика, и зюбря можем взять – убежит зверь, да и ваши сами выбьют, знаем !

– Хорошо, давайте по порядку. Ваши охотничьи права район защитит по закону, кстати это важное условие и нашей аренды. – Дорохов притормозил таежника умиротворяющим жестом. – Если глянете наши правила рубок, там ограничений хватает и по животному миру, солончаки эти, зоны покоя, родильные дома, да вы сами знаете лучше. Лесники, когда выставляют участок на торги, обязаны это учесть, и слушания по всем договорам, нашим и охотхозяйственным, должны проводиться. Это же все не в один прием решается, постоянная работа должна быть в лесных районах, с вашим активным участием. Вы вот в тайге постоянно, и видите нарушения – сообщайте охотоведу, используйте свое право. И если наш участок рядом, надо непременно зайти представиться, так техника безопасности требует, работа же связана с рисками, и наша, и ваша охота, мало ли что в лесу…

Этот спокойный и, похоже, слишком уж профессиональный монолог лесопромышленника словно открыл в зале некий клапан, запиравший накопленную и застарелую энергию протеста. Лешка вдруг понял: протест этих людей направлен вовсе не против этого человека и его компании. Даже не против лесозаготовок как таковых, которые в тайге были всегда, по крайней мере на памяти нескольких поколений старожилов. Протест шел из глубины нового таежного мироустройства, в котором одним, чтобы остаться полноправным гражданином, было суждено ездить в райцентр за бумажкой по любому житейскому поводу, вместо того, чтобы просто жить своею тайгой, как жили прадеды. Бумажка на дрова, бумажка на лес починить дом или срубить баньку, бумажка отстрелять в тайге мяса или соболя, бумажка набрать ореха или папоротника и сдать таежную ягоду, бумажка на льготу по рыболовной квоте на горбушу и кету, которую нынче в реке не вдруг и встретишь. Бумажки на скидки и льготы, когда припрет ехать в город в больницу или собрать сына в институт…

А тем временем сами хозяева этих бумажек строят себе тут же в селе виданные только в сказках да книжках двухэтажные терема за высокими заборами, и катают по пыльным улочкам на заморских джипах, гоняя главных кормильцев бедноты – кур, чушек да гусей. Храня всю эту саднящую бедняцкую досаду и боль в душе, таежники толком и не слушали Дорохова. Он был для них воплощением того враждебного мира скромных старых и наглых новых богачей, оказавшихся при главном праве после тихого переворота в далекой Москве.

Руки вверх – выплеснуть эту классовую бедняцкую боль – повскакали в разных местах зала, но менее сдержанные и злые, все больше бабки, глупым ритуалом себя не утруждали, подымались сами без спросу и кричали вперебой, друг друга громче:

– А где ты права наши видал ? Ты подь побегай за ними к этим ментам и начальникам ! Они за своими дворцами да джипами ни хрена не видят и не слышат ! Только знают, что взятки от воров и китайцев по карманам тырить, пока ихние лесовозы по ночам на станцию гонят, тайком от глаз людских ! Ты небось, тоже немало отвалил, чтоб нашу тайгу пилить позволили ? Они тайгу это любому настежь раскроют, кто медвежьих лап накопит мешками, орех наш кедровый, дуб да кедр – все для китайцев этих ! Хо-одят вон по деревням, как бояре какие, всех купили за доллар, а вы и рады услужиться, жить можно, Москва с ее законами далеко, а местных ментов любого купить можно !

Малютка Настя, дотоле с видимым усилием молчавшая, хотя и распираемая мнением, весело махнула своим роскошным пегим хвостом, вскочила, усмиряя зал вытянутой ладонью, заряженной могучей, несоразмерной страстью. Лешка вдруг подумал – какая она дома, с мужем, с детьми, если есть ? Хотя такие, по жизни, слишком свободны изнутри, чтобы вешать на себя семейные узы, разве по биологической неизбежности…

– Так, товарищи, попрошу минутку внимания, – твердо и звонко возгласила Настя из своего переднего ряда, и зал забегал глазами в поисках малозаметного источника этого звука, притих. – Вы знаете, сколько компаний сегодня валят лес в вашем районе ? Десятка полтора, не меньше. И все они, так или иначе, творят с тайгой то, о чем вы говорите, о чем болит ваша душа. Это реальность, которая и нам, экологам из «Стража тайги», совсем не нравится. Мы хотим ее изменить, вместе с вами. Но у нас нет тех возможностей, какие нужны, чтобы изгнать из тайги самовольщиков, нарушителей и губителей природы, чтобы разоблачить взяточников, которые их покрывают. Нужны честные люди, для которых тайга – их дом, нужны машины, топливо, карты, приборы слежения – где мы это возьмем ? Ну вот, такие люди и такие ресурсы есть у компании «Сириус». И главное, у ее руководителя есть желание и воля навести в тайге настоящий порядок. Чтобы у вас была достойная работа, в тайге жили и размножались звери, для всех хватало дикоросов и липы для пчел, и в селах ваших работали магазин, школы, транспорт, и вы без проблем могли купить дрова на зиму, а одинокие пенсионеры и получить их бесплатно. Все это вам гарантирует этот человек, и у нас нет пока оснований ему не верить ! Мы детально изучили его экологически грамотный проект, и договорились о том, чтобы вместе с вами следить за соблюдением всех обязательств компании по закону и в ваших интересах. Поверьте: другого варианта у нас с вами нет, иначе ограбление тайги и ваших сел будет продолжаться. Вот.

Она перевела дух, сделала впечатляющую паузу, закрепляя сказанное, достала из папки документ и добавила: – Думаю, кому-то из вас хорошо бы сказать заключительное слово одобрения этой компании и ее планов по району, и подписать от имени собрания вот этот протокол слушаний. В нем в целом отражено то, что я сказала и что заложено в проекте освоения лесов «Сириуса», но вы можете от руки добавить что хотите. Имейте в виду: без этого протокола, то есть без вашего одобрения компания не получит заключения экспертизы и по закону работы начать не сможет. Все, кто работает здесь сегодня без такого документа, закон нарушают, и мы намерены сделать все возможное, чтобы они понесли за это ответственность.

Несколько помявшись и неуверенно оглядев окружающих, первый выступивший в зале камуфляжный таежник все-таки вышел к Насте и Дорохову, принялся читать бумагу. Лешка, да и сам Дорохов продолжали изумленно смотреть на Настю, не очень веря в ее неожиданную победу над вечно протестующим сельским сходом…

Скоро, выбравшись на залитую полуденным солнцем площадь перед администрацией, экологи окружили Настю: надо было решить, что делать дальше.

– Тебе бы в ООН выступать, классная речь! – начал Лешка, полагая, что высказывает общее мнение.

– Правда, насчет протокола и экспертизы тут, конечно, перебор, – заметила Лариса. – Не думаю, что нам удастся по этой части кого-то всерьез прищучить. В этих министерских приказах и регламентах полно нестыковок и разнотолков, да и ни один суд против действующих компаний нас не поддержит. Но пример создан важный, тут не поспоришь, надо его раскрутить как следует. – Так что, мы едем, или как ? Вообще-то время обеда, – заметил Генка. – Вон и ресторан рядом.

– Я бы искупался, на реке должен быть пляж, я думаю, а, Настя ? – вставил Лешка, который летом старался купаться всюду, где есть вода достаточной глубины и чистоты.

– Искупаться идея хорошая, но я бы хотел обсудить сначала итоги нашего общего мероприятия, – сказал Дорохов, неслышно подойдя к экологам. – Заодно и познакомиться ближе. Можно, кстати, за обедом, стол в ресторане заказан. Приглашаю, там все и обсудим. – Он жестом указал в сторону двухэтажной гостиницы на другом краю площади.

– А есть что обсуждать ? – прищурилась Настя. – Наше мнение вы услышали, трудитесь на благо народа. Главное, про дрова не забывайте, нас уже завалили жалобами со всех районов, цены неподъемные. А то берут участки под дрова, сами валят деловой лес, а крестьянам отбросы сбывают. А мы попробуем бдить.

– Страж тайги – это впечатляет, – усмехнулся лесопромышленник, направляясь к гостинице и приглядываясь к Насте. – Хотя с виду не такой и страшный… А не боитесь так вот публично поддерживать человека леспрома, от которого вы, вообще-то, призваны тайгу защищать ? Что станет с репутацией ?

– Вот и ошибка ! – с готовностью и ехидной усмешкой возразила Настя. – Не разочаровывайте меня, а то пожалею о том, чего наговорила. Мы защищаем тайгу не от леспрома, а от неграмотных и жадных чиновников и дельцов. Вы, надеюсь, к таким не относитесь ?

– Время покажет, – загадочно отозвался Дорохов, открывая перед девушкой дверь в ресторан.

Глава 12.

Военной прокуратурой гарнизона проведена проверка правомерности возможной передачи земельных участков в аренду коммерческим организациям (по списку) в также областному Департаменту земельных и имущественных отношений. В ходе надзорных мероприятий установлено, что решением Думы города утверждены Генеральный план и Правила землепользования и застройки городского округа, в соответствии с которыми определены его границы, согласованные, в том числе, с Федеральным агентством лесного хозяйства и Министерством обороны.

Согласование с Департаментом и военным лесничеством не производилось, поскольку, учитывая практику областного Арбитражного суда, лесоустроительные документы военного лесничества, в частности планшет лесоустройства, не являются достаточными документами, подтверждающими принадлежность земель с защитными лесами государству в лице Минобороны. Кроме того, в кадастровых паспортах и иных документах, на основании которых принимаются решения о предоставлении участков в аренду, отсутствует информация об их нахождении в составе земель Минобороны.

Глава 13.

Из множества читанных Лешкой книг про моряков и морские войны ему почему-то остро запомнилось, как впечаталось в память, чисто флотское выражение «поворот все вдруг», не имеющее аналогов в сухопутной жизни. Любой земной караван в движении по дороге совершает поворот обычно подобно гусенице, увлекая за головой все длинное тело. Во флотской армаде, идущей несколькими параллельными рядами по океанскому «бездорожью», следовать маршрутом повернувшего флагмана означает потерять ценное время. Поэтому поворачивают все разом, и флагман оказывается в середине армады.

Этот образ пришел ему в голову в долгой обратной дороге, когда в машине больше молчали, переваривая все, что обсуждалось во время обеда с Дороховым и потом, когда купались в прохладной и быстрой реке. Все, что предложил экологам Дорохов, решительно меняло методы и цели деятельности и всей организации, и каждого из активистов, доныне зависимых от нерегулярных и ненадежных иностранных грантов, добывать которые становилось с годами все сложнее. Для самого Лешки крутой жизненный разворот, к которому он приходил постепенно в последнее время, выглядел особенно радикально, поскольку предполагал полный уход из фирмы, от невеликой, но гарантированной зарплаты, и погружение в совсем новую, во многом для него загадочную реальность природоохранного активиста.

Оглушительной новостью для всей команды стало предложение регулярной финансовой поддержки ее активностей со стороны компании «Сириус». Заодно решалась и застарелая проблема экологов – транспорт для рейдов по лесным районам области, куда до сих пор выбираться почти не удавалось, а жизнь – требовала. Машину для рейдов Дорохов гарантировал по телефонной заявке накануне поездки.

– Вы же кормитесь с иностранных фондов, так ? – прямо заявил лесопромышленник. – А я хочу это исправить. Хотя нашим бизнесам вообще благотворительность пока ни к чему. Стимула нет, и законодатели с этим не спешат. Не знаю почему, кстати…

– А вы – почему? – Настя вцепилась в него своим острым, подозрительным взглядом, как пиранья.– Имидж важен – для чего еще ? В этом районе мы вам его, считай, помогли создать…– И, вдруг смутившись своего агрессивного наскока, решила смягчить, усмехнулась: – Тоже, кстати, не знаю почему. Вернее нет, знаю: вы отозвались на наше письмо первым. И все равно – почему ? Дорохов задумался, оглядел отсутствующим взором стол с уже выставленными блюдами, отхлебнул вишневого цвета морс на таежных ягодах. – Если вдуматься, мы с вами делаем одно общее дело, подымаем местную экономику, поддерживаем жизнь в тайге. Только с разных сторон: мы ведь не просто древесину производим и бюджеты питаем, мы создаем людям работу, лесные дороги, саму жизнь в селах. А вы следите, чтобы все эти блага распределялись справедливо, в интересах людей и тайги. Чтобы наш бизнес был долгим, в тайге царило согласие и никто не наживался на самоволках и браконьерстве… Что-то не так ?

Настя все еще глядела с недоверием, потому что не так было главное: подобных речей она слышала с разных трибун много, но в частном ресторанном разговоре с человеком леспрома, который явно отвечал за свои слова, это было совсем другое. Его открытость обезоруживала, но согласиться на все сразу было трудно, по многим причинам даже невозможно. Известная всем сила и авторитет общественных природоохранных организаций основывались на двух ключевых принципах – независимости от государства и бизнеса и законности требований, предъявляемых любым губителям природы. Согласие на прямую поддержку со стороны конкретной компании сразу подрывало один из этих принципов: экологи попадали в зависимость от бизнеса, заточенного на потребление и деградацию лесов, которые экологи якобы и защищали. Любые оправдания и гарантии абсолютной «экологичности» и прозрачности лесозаготовительных работ выглядели крайне неубедительно, однако и отказываться от щедрого жеста Дорохова экологам совсем не хотелось.

Нужен был компромисс, он требовал раздумий. В конце концов, напомнила всем Настя, деньги благотворительных фондов, выдающих гранты экологам по всему миру, не падают с чистого неба, а берутся из отчислений тех же опасных для природы производств, так устроен этот мир. Лишь очень немногим группам активистов удается ограничиться поступлениями от частных лиц, сохраняя видимость независимости, хотя экологическую чистоту и этих частных денег гарантировать никто не может. Сошлись на том, что помощь от компании Дорохова экологи будут принимать не регулярно, а лишь под конкретные задачи с обязательной подготовкой сметы. И при этом обязуются помогать компании в решении важных для нее, экологически безопасных задач. В основном речь шла о юридическом консультировании в близкой экологам сфере ресурсного права, на что охотно подписалась Лариса Панова. Она же взялась подготовить проект договора с Дороховым и согласовала с ним время встречи.

Обнаружилась и другая, неожиданная для экологов тема для взаимодействия с компанией, связанная с городскими лесами, в которых Дорохов намеревался создать базу своей компании. И ему, с учетом сложившегося выбора между военными и городскими землями и каскада препон при аренде участка, нужна была помощь грамотных и независимых людей. Ее экологи были готовы оказать с воодушевлением, воспринимая как разумную компенсацию за предложенную Дороховым поддержку. Лешка Самохин не был исключением: событиями последних дней он уже вписался, врос в команду, и все, что обсуждалось, воспринимал как свое кровное. Он твердо решил расстаться с постылой конторой оптовых торгашей, куда и попал-то от безысходности, когда его опыт и навыки инженера-геодезиста применить стало решительно негде. Жена Оксана решение восприняла легко – не первый же раз в эти смутные годы, и компания экологов для нее самой как биолога была всяко ближе любой другой. Поэтому еще в ресторане, как только задача по городской базе «Сириуса» была озвучена Дороховым в деталях, Лешка решил включиться без промедлений, поглядывая на Ларису в поисках поддержки: