Мой (не) преследователь

Пролог

В глазах мужчины бушевало пламя. На красивом лице блуждала хищная ухмылка.

Весь силуэт его окутан тьмой, и сейчас мне было страшно как никогда.

Вот он, великий и ужасный инквизитор. Тот, о ком говорят шепотом, и с опаской оглядываясь по сторонам, чьим именем пугают детей.

Холодный и равнодушный ко всему…

И сейчас я попала под его пристальное внимание.

– Ты решила сбежать, милая Летти? – его горячее дыхание опалило мой висок.

Мужчина находился слишком близко.

Я дернулась, но сбежать мне не позволили. Вместо этого сильное тело припечатало меня к стене, обездвижив и лишив любых попыток к бегству.

– Не стоит бежать, девочка. Тебе от меня не спрятаться, – в глазах мужчины горит опасный огонь.

Одна его рука запуталась в моих волосах, а вторая приподняла подбородок.

– Смирись, – шепчет монстр, – ты моя!

Обжигающий поцелуй, словно клеймо на губах.

Его пальцы впиваются в мое бедро, с такой силой, что наверняка останутся следы. Жаркие губы спускаются на шею и ключицу, а руки сжимают талию, и я начинаю задыхаться.

Всего на мгновение я встречаюсь с горящими глазами мужчины, а затем просыпаюсь…

Это всего лишь дурной сон.

Правда, он недалек от истины. Ведь, когда инквизитор узнает, что я сбежала… страшно подумать, что тогда будет.

***

Звёзды сияли далеко на небосводе. Была тёплая летняя ночь. Ветер тихонько шевелил листья, а в спальнях домов горели ночники. В такую погоду полагалось сидеть на балконе и мечтать о возлюбленном, устремив взгляд на звёзды. Но сегодня всё было по-другому.

Скорее бы прибыть на место, – подумала я, поправив шторку экипажа и выглянув в окно.

Карета неслась по тёмным улочкам. Кучер то и дело подгонял лошадей.

В Блеутоне меня ждут очень важные дела. Я надеялась успеть до заката. Ночью передвигаться по улицам опасно. Даже такой мирный городок, как Блеутон, может таить в себе угрозу. Особенно для меня.

Откинувшись на сидение, я начала перебирать в голове всё, что мне нужно успеть сделать в этом городишке. Забрать артефакт. Найти Михаэля. Вернуться домой. Три пункта, и моей жизни больше ничего не угрожает.

Повозка затормозила у огромных кованых ворот и медленно заехала на территорию палаццо. Щелчок, и ворота за экипажем закрылись, а в особняке загорелся свет.

– Приехали госпожа. – Мой верный кучер открыл дверцу и помог спуститься. – Я выгружу экипаж и поеду назад.

– Не надо, останься и переночуй здесь. С рассветом отправишься домой, только помни: если замешкаешься и не успеешь до темноты – заворачивай в любой постоялый двор. Ни в коем случае не оставайся на улице в темноте!

– Слушаюсь, госпожа моя. – Кучер склонил голову и пошёл за багажом.

– Летиция! – Полная женщина шестидесяти лет выскочила из дома и всплеснула руками. – Мы тебя так ждали! Твоё письмо обеспокоило нас. Что произошло? Ты так скоро отправилась в путь!

– Ничего серьёзного. – Я попыталась как можно непринуждённее улыбнуться. – Просто соскучилась, вот и приехала.

– Как мы рады! Сейчас же велю слугам начать приготовления…

– Полно, Мэри, – я оборвала женщину на полуслове. – Не нужно никаких приготовлений. Больше того, я хочу, чтобы мой приезд остался в тайне. Хорошо?

– Как скажешь, Летти. – Не выдержав, женщина кинулась меня обнимать. – Пойдём, я накормлю тебя. Ты, верно, устала с дороги.

– Для начала мне нужно зайти в свою комнату и переодеться.

– Да, конечно, я подам ужин в южной столовой.

– Буду через десять минут.

Дождавшись, когда Мэри скроется с глаз, я направилась по коридору, прямо противоположенному моей спальни. В кабинете деда меня должна ждать вещь, за которой я приехала.

Плотно закрыв за собой дверь, я подошла к портрету своего покойного дедушки. На секунду в глазах появились слёзы. Простите, граф, что подвела вас. Но у меня больше нет выбора.

Отодвинув портрет, я дёрнула за маленькую деревянную панель. В стене открылся тайник, ключ от которого со смертью дедушки был передан старшему члену нашей семьи – мне. Три поворота по часовой стрелке, и я открываю тайник.

Вот и всё. Назад дороги нет. Сейчас я достану семейный артефакт и отдам его, чтобы спасти свою жизнь и имя предков.

Как бы поступил мой мудрый дед? Наверняка он придумал бы выход. Но риск слишком велик. Я протянула руку в темноту, пытаясь нащупать артефакт. Да где же он?

Может, в другом углу? Плюнув на всё, я стала обеими руками шарить в небольшом углублении в поисках нужной вещи. Но всё напрасно. Артефакт, хранимый нашей семьёй годами, исчез.

Я медленно сползла по стене. Метка на предплечье начала пульсировать с новой силой.

Глава 1

Я отказалась от ужина, сославшись на головную боль. Весь вечер я думала над тем, кто мог обокрасть наш дом, и пришла к неутешительному выводу. Ключ был лишь у меня, и если и был дубликат, то я понятия не имею, у кого он может находиться.

Поутру я, накинув плащ, отправилась в тайное убежище Михаэля. Блеутон был славным городком. Располагался он в южной части Ираклиона – нашей великой империи. В двух днях езды от столицы. Через город протекала небольшая река, и с одной стороны до другой приходилось добираться вплавь. Именно так я и поступила: села в маленькую рыбачью лодку. Чем меньше людей меня заметят, тем лучше.

Мысленно я вернулась к событиям недельной давности.

– Госпожа, к вам посетитель, – моя служанка вбежала в будуар.

– Не сейчас, сегодня никого не принимаю, – лениво ответила я.

Наверняка это очередной поклонник приехал петь дифирамбы о любви. Хватит с них моего общества!

– Госпожа, но это необычный гость. – Служанка выглядела испуганной.

Я нахмурила брови.

– Отправь посетителя, кто бы он ни был, восвояси, – приказала я.

– Боюсь, отправиться восвояси я могу только с вами. – В комнату вошёл блондин.

– Да что вы себе позволяете? – я ахнула от негодования.

– Оставь нас, – кивнул мужчина служанке, и та словно испарилась.

Высокий и широкоплечий, в камзоле с гербом «особого» отдела императора. Внутри меня всё сжалось. Инквизитор.

О нём ходили разные слухи. На балах и приёмах он появлялся очень редко, так что опровергнуть или подтвердить эти слухи возможности не было. Но я уже имела неосторожность сталкиваться с ним. И испытывала к этому человеку огромную гамму эмоций, на самой поверхности которых была ненависть.

Отдел карателей императора возглавлял Матиас Веларэс. Жёсткий и бескомпромиссный. Он лично занимался безопасностью императора, его семьи и государства.

– Графиня Летиция Дожже, я извиняюсь за столь ранний визит, но обстоятельства не требуют отлагательств. Где ваш брат?

– Михаэль? Понятия не имею, – я откровенно слукавила.

 Я знала, где он, но меньше всего хотела говорить об этом инквизитору. Пусть тот хоть трижды воин на страже императора. Сначала надо поинтересоваться у Михаэля, зачем его ищут.

– Уверен, вы знаете, где он.

– А зачем вам мой брат?

– Не ваше дело. Пишите адрес, графиня.

– Даже не подумаю, – вскипела я.

– Миледи, я не собираюсь играть в игры. Адрес, и я покину ваше прекрасное общество, и поверьте, это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации.

– Даже так? – Я изумлённо подняла бровь. – Видно, нынче не те псы на службе императора, совсем нюх потеряли. Вам надо, вы его и ищите.

Мужчина плавно подошёл ко мне.

– Значит, не хочешь по-хорошему?

– По-хорошему для кого? – парировала я.

Инквизитор поднёс руку к моему лицу и, пропустив прядь волос между пальцами, почти ласково прошептал на ушко.

– Сама напросилась, упрямица.

– Что ты собираешься делать? – я смотрела на мужчину не в силах пошевелиться.

– Ничего такого, что вам не понравилось бы, – и с этими словами мужчина взял мою руку и на секунду обжёг поцелуем.

– Вы не имеете права прикасаться ко мне, – я зашипела, как ошпаренная кошка, и отскочила от мужчины.

– Скоро увидимся, графиня, – недвусмысленно попрощался инквизитор и удалился.

  Что он вообще себе позволяет? Я металась по комнате. Место поцелуя горело. Лёгкое прикосновение губ, но я всё ещё его ощущала.

Посмотрев на руку, я ахнула! На коже образовалось багровое пятно. Это ещё что?

Спустя час боль стала невыносимой, и я отправилась к целителю.

– Мастер, пожалуйста, сделайте с этим что-нибудь, – умоляла я пожилого мужчину.

– Что ты натворила? – сурово спросил целитель.

– В каком смысле «натворила»? О чём вы? Давайте отложим разговоры на потом! Сначала помогите. Моя рука словно горит, и языки пламени распространяются по телу всё сильнее и сильнее.

– Конечно, – спокойно ответил лекарь, – это естественная реакция на метку.

– Метку? – переспросила я. – Что это? Я не понимаю…

– У вас, милочка, метка инквизиции. Такую ставят преступникам. И ни один лекарь в империи не может как-либо на неё повлиять.

– Даже облегчить боль? – Я смотрела на мужчину со слезами на глазах.

– Увы. Такие отметины ставят не просто так. Их нужно заслужить. И отнюдь не добрыми намерениями. А теперь собирайтесь-ка, у меня много работы.

– Но как же так? Подождите!

Ничего не слушая, лекарь выдворил меня на улицу. А для пущей убедительности даже ставни закрыл. Наверное, боялся, что я через окно полезу.

Что же теперь делать? Боль не давала сосредоточиться. Надо узнать, что это за метка и как её можно убрать.

– Едем к Хосе, – дала я распоряжение кучеру.

– Госпожа, мы на месте, – старый рыбак тронул меня за плечо, вырывая из дум.

– Уже? Отлично, спасибо тебе. Вот, держи, – и я отсыпала пару золотых монет рыбаку.

– Спасибо вам, госпожа, вы невероятно щедры, – раскланялся старик.

Я поднялась на пристань и прошла вдоль главной дороги, а после свернула на узкую улочку. Здесь, вдали от шума и суеты центрального проспекта, работал брат. Он был гениальным учёным. Проводил расчёты, доказывал гипотезы.

Михаэль, мой младший брат, даже муху не обидит.

И тем абсурднее было его обвинение в шпионаже. Да он же за пределы империи никогда не выезжал. Какой из него шпион? Смех, да и только!

 Но это не помешало противному инквизитору обвинить брата. Одна надежда, что я доберусь до него первой.

Михаэль страстно любил наш семейный особняк в столице. Но Блеутон стал для него городом души. Здесь он творил, сидя в своей маленькой, больше похожей на чулан квартирке. Впервые побывав в ней, я ужаснулась.

И это наследник графа Джозеппе Дожже? Но брату не важны были регалии или статус. Деньги, балы и приёмы – всё это было ему совсем неважно. Он мечтал стать великим учёным, как наш дед. Войти в историю как исследователь и первооткрыватель новых элементов или формул. Что же ты открыл, Михаэль, раз сам инквизитор стал за тобой охотиться?

Я увидела знакомую дверь и постучала. Ответа не последовало. Тогда я достала запасной ключ и вошла. В доме никого. Лишь аккуратно сложённые вещи и большая исписанная формулами доска.

И где же мой брат? Если бы инквизитор нашёл его, то сразу же пришёл за мной. Иначе, зачем ему отпускать пособницу в шпионаже? Верно, чтобы выйти на моего брата. Знал ли кто, каких трудов мне стоило незаметно ускользнуть из столицы. Я ещё раз обошла всю комнату, как вдруг, на глаза мне попалась надпись на доске.

«Важны всего три вещи: мышление, окружение и истина, за которую ты готов бороться».

Когда мы с братом были маленькими, нам нравилось отставлять друг другу записочки. Со временем мы начали шифроваться всё больше, оставляя послания в самых неожиданных местах и маскируя их цитатами или стихами. Вот и сейчас на доске брата какой-то отрывок.

Я ещё раз пробежала глазами по строчкам, запоминая каждое слово. Михаэль был здесь, и он знает, что ему грозит опасность. Я подошла к доске и стёрла все надписи, что там были. Пусть эта подсказка остаётся только у меня. Ведь с наступлением ночи, тени пойдут по моему следу и могут прийти сюда.

Как только город погружался в темноту, в столице возле нашего особняка появлялись они. Сначала, подсматривали за мной затаившись. Позже наблюдали, уже совсем не скрываясь. Сумерки – преимущество инквизитора.

Вернувшись в палаццо, я застала Мэри на крыльце.

– Летти, – захлопотала женщина, – я с самого утра не могла тебя найти.

– Я вышла прогуляться.

– Но ты же ничего не ела со вчерашнего дня! – всплеснула руками женщина.

– Успокойся, Мэри, мне не пять лет, если захочу, то поём.

– Пожалуйста, попей хотя бы чай. Я беспокоюсь за тебя, будь тебе даже пятьдесят пять!

– Ладно, твоя взяла, пойдём позавтракаем.

В некоторых моментах с Мэри было проще согласиться, чем спорить. Она знала нас с Михаэлем с младенчества. Сразу после моего рождения дедушка поручил меня Мэри. Сначала она была няней, потом в нашей семье появился Михаэль, и забот у неё прибавилось. У нас были и другие гувернёры и учителя, но Мэри была с нами всегда. С рассвета до самого заката она уделяла всё своё время мне и брату.

Когда мне исполнилось восемнадцать, а Михаэлю шестнадцать, Мэри приболела. Северные ветра столицы плохо сказывались на здоровье старой няни. Мой дедушка распорядился отправить Мэри жить в наш особняк на юге. Здесь, в Блеутоне, совсем нет зимы, холодного ветра и мороза. Мягкая, тёплая погода стоит круглый год. На юге, здоровье няни улучшилось, и с разрешения деда она осталась здесь управлять особняком в наше отсутствие.

В детстве мы все вместе ездили в этот город на лето. Я бегала вдоль реки и запускала кораблики, а брат запирался на мансардном этаже с книгами и чертежами. Дед сидел в своём кабинете и писал письма. Мэри следила за мной и Михаэлем поочерёдно. Тогда ещё были живы родители. Воспоминание было таким дальним. Я помнила мамины духи и папины крепкие объятья.

– Я положу тебе лёгкий салат. Если ты не будешь есть, то похудеешь ещё больше. Кто тебя тогда возьмёт замуж? Подумают, что ты какая-то болезненная.

– Меня? Графиню с огромным приданым и именем, прославленным на всю империю?

– Ох, Летти, я всегда знала, что у тебя не будет недостатка в женихах, но нельзя допускать истощения! Ты выглядишь, словно не ела неделю!

Шесть дней, если быть точной, – хотела сказать я, но вовремя прикусила язык.

Нельзя это знать Мэри – разволнуется, а у неё сердце слабое.

Мельком я глянула в зеркало. Вид действительно измождённый. Худая невысокая девушка, с осунувшимся лицом. Светлые волосы собраны в пучок, зелёные глаза выглядят уставшими.

– Как дела в столице? Очень рада, что ты нашла время и приехала к нам. – На лице женщины появилась тёплая улыбка. – Я уж сама хотела передать тебе весточку или заехать повидаться.

– Ох, Мэри, в столице всё хорошо. Много дел с наследством, но сейчас уже легче.

– Покойный граф гордился бы вами, – и на глазах женщины заблестели слёзы.

– Ну что ты… Всё хорошо. Дедушка ушёл достойно, – я проглотила ком в горле.

Нельзя расстраивать ещё и Мэри.

– Летти, расскажи, как там наш дом? Где ты любишь проводить время? Собираешься ли замуж? – на последнем вопросе старушка лукаво блеснула глазами.

– Ох, и не начинай. – Разговоры о моём замужестве и детях были любимой тёмой Мэри.

– А что такого? Я вас нянчила с Михаэлем. Надеюсь, ещё и ваших детей вырастить.

– Возможно, однажды, – уклонилась я от ответа.

– Ты помнишь Кармен? Вы в детстве вместе играли в куклы. Она сейчас здесь. Не хочешь повидаться?

– В другой раз, в этот визит надеюсь побыть одной.

– А зря. Я встретила на днях экономку Кармен, и она рассказала преинтересную историю! Оказывается, в наших краях обитает известный на всю империю лекарь! Все графини, всё высшее общество ездит к нему и лечится!

– Да, и чем же так знаменит лекарь?

– Он делает удивительные примочки из пиявок! Считается, что это хорошо снимает стресс!

– Примочки из пиявок? – я аж поперхнулась.

– Именно! Очень действенное средство.

– Правильно я понимаю, что болотные червяки, кусающие до крови, снимают стресс?

– Летти, и как ты не слышала? Говорят в столице все только этим чудо-средством и пользуются.

– Я не пользуюсь. И ты не вздумай, – я сурово посмотрела на Мэри.

Няня доверяла всему и всем.

– Не хватало ещё, чтобы какой-то шарлатан своими пиявками тебе заразу занёс! Почувствуешь недомогание, я сразу пришлю к тебе лекаря. Но к таким невеждам даже не думай обращаться.

– Ох, Летти, и сложно же тебя чем-то удивить.

– Скептицизм мне достался от деда.

Мэри кивнула в знак согласия.

Главой нашей семьи был дедушка. Он, рано потерявший жену, сам воспитывал моего отца. Нрав у него был весёлый, но помимо этого, он обладал завидным упрямством.

В детстве мне нравилось это качество дедушки, и я всячески ему подражала. А он потворствовал моим капризам и прихотям.

Когда два года назад его не стало, всё бремя по управлению имуществом перешло ко мне.

В ту пору мне исполнилось девятнадцать лет. Брат был ещё слишком юн. Да и, откровенно говоря, совсем не горел желанием заниматься делами семейными. Поэтому все обязательства по управлению на себя взяла я.

Через год, когда брату исполнилось восемнадцать, он попросил отдать ему старую мастерскую в Блеутоне. Ей владел дед с незапамятных времён и иногда уединялся там для проведения своих экспериментов и научных открытий.

Помню, как дедушка уходил и наказывал нам слушаться Мэри. Что сказать, мы с братом были такими шумными детьми, что даже родному деду приходилось иногда от нас прятаться.

– Спасибо за завтрак, Мэри, я пойду в кабинет дедушки, нужно ещё разобраться с делами.

– Да, конечно, иди. Обед будет в два часа. Я пошлю за тобой служанку, – ответила няня.

Глава 2

Закрывшись в кабинете, перво-наперво я ещё раз проверила тайник. Ничего.

– Мог ли дед поменять место хранения артефакта? – буквально на минуту задумавшись, я тут же отмела эту мысль.

После похорон я проверила все сейфы и тайники.

Всё было на своих местах.

Сразу же забыв про них, я начала заниматься имуществом, твёрдо уверенная, что лишь я, владею информацией о реликвии и её месторасположении.

Даже Михаэль этим не интересовался.

Кто ещё мог знать? Кроме брата, у меня нет родственников на всём белом свете.

Мама была поздним и единственным ребёнком.

Дедушка и бабушка также не имели братьев или сестёр.

Кому-то из друзей или окружения дед вряд ли стал бы рассказывать.

– Может, обратиться к жандармам? Нет, это не выход, – одёрнула я себя.

Инквизитор ни разу не поверит, что артефакт, который мог доказать мою и брата невиновность или причастность к измене, был украден. Скорее всего, решит, что я сама его спрятала.

Я села в дедушкино кресло и мысли унеслись прочь из Блеутона.

***

– Едем к Хосе, – дала я распоряжение кучеру, и лошади помчались по широкой мостовой.

Мой учитель знал ответы на все вопросы. Прибыв в империю около десяти лет назад, он поступил на службу к моему деду. Граф поручил ему заниматься с нами. И, несмотря на то, что мне уже двадцать два года, я всё ещё приходила на уроки.

Хосе был умным мужчиной средних лет. Очень внимательный к деталям, он скрупулёзно преподавал точные науки, историю, географию и алхимию.

Начиная с двенадцати лет, именно Хосе был тем, кто отвечал за наши знания. Экзамены у него сдать было непросто. Он придирался к каждой мелочи, дотошно пытался завалить меня и брата.

– Знания – главная валюта в жизни, – не уставал повторять наш учитель.

Сейчас Хосе проживал уединённо – в небольшом особняке на краю столицы. Дважды в неделю он приезжал в моё поместье, и мы занимались. Я знала, что у Хосе есть и другие ученики.

Свободное же от занятий время он проводил в императорской библиотеке или на научных собраниях. Михаэль говорил, что они с Хосе там пару раз даже встречались. Брат был ужасно рад видеть его, ведь с переездом он потерял контакты со многими людьми в столице.

Слегка ворчливый Хосе был членом моей семьи, как и Мэри. Я всегда искренне справлялась о его здоровье и интересовалась, не нужна ли помощь учителю.

Карета завернула на узкую улочку, и мы приехали к невысокому зданию. Одноэтажный, спрятанный за диким кустарником дом неприветливо зиял тёмными окнами.

Надеюсь, учитель на месте.

Открыв железную калитку, я прошла в сад. Листья засыпали всю дорожку. Я знала, что Хосе не любит уборку, как и не любит посторонних людей в доме.

Раз или два в неделю к нему приходила помощница. Она убирала сад, наводила порядок и готовила Хосе еду на пару дней.

Особенно ревностно учитель относился к своему кабинету. Там он наводил порядок сам. Или не наводил, что вполне вероятно, если знать его слишком хорошо.

Стыдно говорить, но даже мне был запрещён вход в кабинет. А я знакома с Хосе половину своей жизни. Меня всегда терзала мысль: был ли кто-то, кому позволялся доступ в это сакральное место?

Поднявшись по ступеням, я нерешительно постучалась в дверь. Никакого ответа. Постучалась ещё раз. Опять тишина.

Ну что ж, подождём. И я устроилась прямо на ступенях.

Минут через сорок я услышала конский топот, и к калитке подъехал всадник. Спешившись, он вошёл в сад и изумлённо замер, заметив меня.

– Хосе, – увидев учителя, я вскочила.

– Мисс Летиция, кажется, на сегодня у нас не назначена встреча.

– Я по очень важному делу. Оно не может ждать. Хосе, мне срочно нужна помощь!

– Что ж, – учитель устало потёр лицо, – проходи.

Спустя пять минут я излагала профессору всё как на экзамене. Упустила лишь момент, как именно инквизитор поставил мне метку.

– Это очень опасная штука, – внимательно разглядывая отметину, заявил Хосе. – Официально ослабить её невозможно. Но…

– Но что, учитель? Прошу вас, продолжайте! – взмолилась я.

– Я знаю, как тебе помочь. Убрать я её не смогу, но постараюсь немного изменить воздействие. Запомни: снятие или попытка снятия метки инквизитора карается смертной казнью. Что бы ни случилось, не выдавай меня.

– Конечно, учитель, я никому ничего не скажу! – ответила я.

– А сейчас, Летиция, слушай меня очень внимательно. Эта отметина у тебя, я вижу, недавно. С каждым днём она начнёт высасывать из тебя жизненную силу, передавая её, сама знаешь кому, – и Хосе выразительно поднял брови.

Конечно, ему, как члену семьи, была известна моя история знакомства с инквизитором.

– Я нарушаю закон только потому, что ты мне как родная дочь, – сказал учитель, опустив голову.

На минуту я перестала дышать.

– Всевышний не дал мне детей, но тебя я воспринимал как своего ребёнка. И, видит Бог, я не хочу, чтобы твоя жизнь утекала через метку. Тём более к таким, как этот мерзавец, – учитель сжал зубы от злости.

– Я понимаю, – еле слышно ответила я.

– Будь на твоём месте другой, без малейшего сожаления отправил бы восвояси. Со временем эта метка начнёт сиять. Это создано для того, чтобы окружающие видели, что перед ними осуждённый преступник.

– Но ведь я ничего не делала. Мне даже не сказали, в чём моя вина! – от осознания происходящего, у меня на глазах появились слёзы.

– Инквизитору и не нужно что-то тебе объяснять, достаточно просто обвинить, и всё. Дальше твоё дело оправдаться и доказать свою невиновность, иначе – попрощайся с жизнью. Я дам тебе мазь, она облегчит боль и приглушит метку. Таким образом, инквизитор не сможет отслеживать твоё перемещение в пространстве.

Мне показалось или учитель намекнул, что мне нужно бежать?

– Сейчас по ночам за тобой будут следить его прихвостни. Тени. Они появляются только в темноте. В дом войти не смогут, но внимательно смотри за окном. В каждом шевельнувшемся от ветра кустике будет тень. Днём они спят. Если вздумаешь прогуляться, делай это днём, никак не ночью. Иначе они будут ходить за тобой по пятам. В любой дом, что ты придёшь, приведёшь их за собой.

Учитель взял с полки небольшую банку.

– Вот, держи. Мажь руку рано утром, с восходом солнца, если захочешь отправиться в путешествие. Большим я тебе не смогу помочь.

«Даже не пытайся приходить ко мне», – повисло в воздухе.

– Хорошо, учитель, спасибо вам.

– И напоследок, Летиция: очень рекомендую вам прибегнуть к иммунитету вашего дедушки.

– Ну конечно, учитель, – я улыбнулась. – Спасибо за напоминание.

Хосе, как и всегда, не подвёл. Мой дед обладал императорским иммунитетом. За особые заслуги перед отечеством бывший правитель наградил его этим бонусом. Иммунитет позволял один раз в жизни объявить наше родовое гнездо неприкосновенным.

Дословно: если император и дед повздорили, родственник обеспечил бы безопасность себе, и близким. Фактически он мог спрятать дома всеми разыскиваемого преступника. И никто, даже сам император, не имел права прийти и забрать такого человека.