Куда никто не доберется

Глава 1. Призвание

Трррр.

Снова забилась.

Трррр.

Я отпускаю рычаг и смотрю, что на этот раз. Преодолевая лень, открываю крышку газонокосилки. Травы совсем ничего. Даже на одну хапку не хватит. Это очень расстраивает. Я с нарастающей злобой выкидываю все травинки и рукой брожу по внутренностям моей рабочей машины. Это снова камень. Уже 9 на сегодня. Маленький, твердый отпрыск горной системы изо дня в день заставляет меня делать гимнастику. Вниз, поработал кистями рук, вверх-вниз, поработал кистями рук, вверх. Я беру камешек, подкидываю его с пафосом несколько раз в воздухе, затем встаю в позу и бросаю вдаль, как будто я на чемпионате мира по бейсболу. Я слышу душераздирающие крики и овации болельщиков, начинаю им кланяться и танцевать победный танец. Все это я делаю только для них, мне не сложно взять чемпионский кубок, всего лишь газонокосилка заглохла. Но это не мешало мне с искренностью исполнять танец.

– Эй, танцор, я вижу-тебе очень весело. Я рад за тебя. Трава сама не подстрижется, знаешь ли. Так что живо за работу, – грозный голос прерывает мой триумф. Все, что мне остается, это приняться за дело.

– Да, босс, извините.

Он с удовлетворенной ухмылкой разворачивается и уходит по своим делам. Я провожаю его взглядом. Сколько работаю здесь, а даже не знаю о нем ничего. Только то, что он одевает одни и те же белую футболку с изображением боксера на ринге и клетчатые коричневые шорты до колена. Носки всегда высоко подтягивает, подчеркивая свои мокасины. И всегда берет из дома с собой заварные эклеры. Может, поэтому он такой упитанный и постоянно потеет. Если закрыть глаза, то его образ мне представляется очень смешным: толстяк, у которого смешались крем с потом на лице, старается выдавить из себя построже нотки командования. Но и, естественно, невозможно не представить как мной брошенный камень случайно попадает ему в затылок. И он, медленно повернувшись вокруг своей оси, с полным ртом еды выносит мне выговор. Я смеюсь. Правда, очень забавно представлять такие ситуации с подобными людьми. Тане бы тоже было весело. Но эти начальники следят за мной, поэтому можно лишь мечтать. Я зажимаю одной ладонью рычаг, второй дергаю на себя веревку пуска. Газонокосилка продолжительно начинает реветь, я отпускаю пуск. Слышу первые звуки уничтожения травинок. Они с быстрой скоростью поддаются лезвию и залетают в предназначенный для них ящик. Они плачут, что их разлучили с семьей. Но я благородный, я даю им шанс встретиться с родственниками. Срезаю их под корень, чтобы их настигла мгновенная смерть. Я отправляю траву в лучший мир. Он мягок и ароматен. Через год они вернутся, заселив землю. Можно это назвать повторным возвращением инопланетян или возрождением мертвецов, как было бы в фильме. И я сразу иду на помощь человечеству. Я настолько могуществен, что несу апокалипсис и миру насекомых. Мое орудие уничтожения забирает жизни многих вредителей. Жалко, что погибают безобидные божьи-коровки и муравьи. Но это война. Если ее допускают, то страдают в первую очередь невинные жители. Настал их судный день. Разоряю их кров, привожу к бегству, даю познать муку потери. Я-бог, который под кнутом начальства должен так поступать. Вот так проходят мои дни. Богатый воображением разум не дает умереть со скуки. Я могу часами придумывать различные истории или воспроизводить ситуации, в которых я не обычный газонокосильщик, а что-то большое. Убийца газона или маньяк букашек – все что угодно, спасающее от действительности. Это по-детски, но, по крайней мере, звучит лучше, чем прислужник высокомерного жиртреста с одним лишь желанием – не попалось бы под лезвие кошачье или собачье дерьмо. Все, что угодно придумывать, только бы не осознавать своего жалкого положения. Вся жизнь современного человека: ненавистная работа, успокаивающая еда, ищущий разнообразие секс, приключенческий алкоголь. Но больше всего меня заботит, что я вожусь тут с травой и букашками, а кто-то с превеликим удовольствием помыкает мной, толком ничем существенным не занимаясь. Да-да, это я про толстяка говорю. Вечно ему что-то не нравится: там неровно проехал; там не должна валяться трава; там лишний раз не отвлекайся. Меня, конечно, его замечания мало волнуют, но иногда хочется задать вопрос "С какого хера?". Но слезами горю не поможешь. Он там, а я здесь. Он в руках держит плетку, а я тащу телегу. Он жрет до потери пульса, а я замечаю, что у него остатки пищи присохли вокруг рта. Он ломает под собой стулья, а я пытаюсь ломать систему.

А знаете, все же раньше было не так. Я очень на это надеюсь. Может совсем недавно я был начальником или даже директором, а может вообще мэром или президентом. Такая неуверенность в прошлом у меня из-за амнезии. Буквально пару месяцев назад я очнулся на кровати и поймал себя на том, что абсолютно ничего, кроме своего имени и имен своих близких, не помню. Ни работы какая у меня была, ни большинства лиц в окружении, ни воспоминаний о детстве или о важных моментах. Пришел в себя, поднял голову и понял, что в голове у меня чистейший лист. Вообще это странно: мужчина, которому далеко за сорок, начинает жить заново не по своей воли. Пугающая переменами ситуация или желаемая многими возможность. Ведь не всем дается шанс писать новую судьбу освобожденным от бремени памяти. Может я и был каким-нибудь богачом, разъезжал по клубам на своем мерседесе, жил в свое удовольствие, управлял людьми, путешествовал по миру, не знал счет деньгам и не задумывался никогда о своем положении. Но судьба распорядилась так, что я остался без прошлого. Но с настоящим. Меня выходила и привела в порядок моя жена Таня. Она замечательная. Я ей по гроб жизнью обязан. Я не помню сколько мы с ней вместе, но точно уверен, что это мой родной человек. Первым проблеском в памяти было ее имя. В первую очередь мой мозг вспомнил того, кого любит. Чувство любви стало бессознательным инстинктом, и тут никакая амнезия не смогла справиться. Хуже всего людям, которые после обнуления оказываются в одиночестве. Кто они, зачем они, почему они, ничего не знают. И некому объяснить и позаботиться. Это как бросить беззащитного новорожденного малыша. Только в отличии ребенка, взрослый человек осознает суть. Ему остается только догадываться насколько он был плохой личностью, что никто не согласился быть с ним рядом в тяжёлую минуту. Но, слава богу, меня эта грустная история обошла стороной. После возвращения моя семья оказалась со мной. Сын и дочь за меня очень переживали, наблюдали и интересовались моим самочувствием. Я решил, что все позади и теперь никогда их не покину, даже в своей голове. Дочь носила мне еду прямо в постель. Я убеждал, что в состоянии дойти до кухни самостоятельно, но она настаивала. Силой укладывала меня в кровать и подносила приготовленные женой блюда. Мне оставалось только наслаждаться и восхищаться своей семьей. Таня вертелась вокруг меня, словно юла. Приглашала на дом врача, покупала лекарства, изучала тренинги по восстановлению памяти. Пока наши попытки безуспешны, но супруга верит в чудо. Если честно, мне и так отлично живется. Мои дети с женой помогли мне не искать прошлое, а жить настоящим. Просто дали почувствовать себя нужным и любимым, и я с легкостью попрощался со своими 4 прошедшими десятками жизни. Первое время приходил в себя дома. С сыном мы смотрели телевизор, болтали о футболе, играли в карты, пока остальные члены семьи занимались своими делами. Таня работает в местной библиотеке. Так как она очень любит читать, для нее это место является раем. Там тихо и спокойно. Она целыми днями пополняет свою коллекцию прочитанного, а вечером у нее даже хватает сил рассказать, что творилось в новой книге. Дочь ходит в школу неподалеку от дома. С ее слов, ни дня не приходится без похвалы от учителей и «пятерки» в дневник. Я ей верю. Как не поверить такому ангелочку. У нее большие карие глаза, как у мамы. Густые русые волосы. Сама хрупкая и нежная, как Дюймовочка. Когда она ходит, будто парит в воздухе. Уверен, ухажеров в школе не меньше, чем отличных оценок.

Единственное, что меня до глубины души расстроило это положение моего сына. Он старше моей дочери на два года и должен был этой осенью поступить в институт. Он очень хотел выучиться на художника. Но авария приостановила будущие планы. Примерно в то же время, когда у меня случилась амнезия, Ваня переходил дорогу и какой-то пьяница сбил его. Таня сказала, что по снимкам у него переломы обеих ног, но после обследования специалист обнадежил благоприятными прогнозами. Я уже жду не дождусь, когда он сможет бегать и мы пойдем играть в футбол. Мы с ним можем круглосуточно болтать и смеяться. Можно только гордиться, что я воспитал такого сына, который стал и лучшим другом. После реабилитации Таня меня устроила на облегченную работу. Не особо выдающееся профессия, как я уже говорил, но надо с чего-то начинать. Никто бы мне не доверил серьезное дело, так как побоялся бы повторного рецидива. Я бы тоже не рисковал. Даже не знаю, чего от себя ожидать. До сих пор удивляюсь, как можно было вот так свалиться и все забыть. Никаких сведений, никаких предпосылок, никаких вспышек прозрения. Просто как будто прилетел с другой планеты. Но даже пришельцу не могло так повезти. Единственное, что у меня есть – это семья. Это мое и прошлое, и настоящее, и будущее. И пусть я газонокосильщик, зато я счастлив. Меня дома ждут моя заботливая верная жена, красавица и умница дочка, и добрый мужественный сын. А пока…

Трррр.

На этот раз не камень. Звук совершенно иной. При попадании твердого предмета она начинает, что есть мочи тарахтеть и через пару секунд глохнет. Это сигнал заполненного до границ ящика. Я сегодня полон сил, так что не буду истязать бедную машину и избавлю ее от мучений. Я обычно делаю специальную кучу для скошенный травы и вожу всю свою работу в одно место. Я вынул забитый ящик и пошел на кучу и выпотрошил его. Трава смоченным комком упала прямо к своим подсохшим собратьям. Я обратил внимание на небо. Сегодня солнечно, но я не чувствовал особой жары. Наверное, из-за облаков. Они расселились по всему голубому ковру. Я вернулся за работу в приподнятом настроении богатом воображении:

"– О-о-о близится апокалипсис, спасайся кто может! -оповещали всех обезумевшие жуки.

– Эта огромная машина-убийца раскромсает всех на мелкие кусочки, как та гусеница с мечом в фильме "Убить Червила". От нас ничего не останется кроме отрубленных конечностей!

– Сначала пытались нас травить. Занесли какой-то вирус, распространив эпидемию. Теперь добивают этой гигантской штуковиной.

Жуки бежали в разные стороны. Кто прятался среди травы, кто устремлялся к деревьям. Все пытались спастись от беспощадного лезвия. Массовый хаос поднял весь мир насекомых на уши. Все начали ползать и сходить с ума. Кто хватал свои вещи, кто своих детей-личинок, кто свои запасы пищи.

– Пожалуйста, без паники. Просим жителей вернуться в свои дома, сохранять спокойствие и закрыть все дыры листьями, – ответственность за успокоение народа взяли на себя муравьи, – мы вышлем своих солдат в противостояние врагу. Мы попытаемся одолеть его!

Муравьи выстроились в строгие ряды и готовы были броситься по приказу в бой.

–Долой закон! Свободу гельминториату! Вот и кончилась ваша власть, теперь за нами сила! А вы отдавайте свои жизни, безмозглые трудяги! – толпа опарышей, скандируя лозунги, бросилась разорять муравейник. Они утаскивали оттуда все, что могли, и тут же удирали. Отряд муравьев их пытался остановить, но безрезультатно, так как уже на другом фронте требовалась помощь. Бешеная газонокосилка прошлась по их песчаным деревням. Солдаты заползали на убийцу били, кусали, но человеческое вмешательство пошло против них. Лезвие продолжало уничтожать.

– Послушайте, жуки! – толстенный червь заполз на самый верхний листок и скандировал, -вы еще сможете спасти себя! Вы можете отправиться в лучший мир, только доверьтесь мне! Поклонитесь великому кроту и начните молиться! Он всех услышит и перенесет вас после смерти к себе! В царство добра и любви! Меня послал сам Всевышний! Я избранный из верхнего мира и призываю вас пойти за мной! Вас ждут земляные яства и белокурые нагие многоножки!

Большинство последовало за червем, не задумываясь, ведь спасения ждать было больше неоткуда. Кто-то не верил и кричал:

– Это ложь! Вы живите во тьме! Ваш крот слеп!

–Не говорите так, а то после смерти будете под подошвой вечность! -воскликнул разъяренно червь.

Бабочки спустились на землю и предложили перенести пострадавших подальше в безопасный лес.

– Их слова сплошное вранье! – извивался червяк, -они вас затащат в самое сердце мясорубки! Это они во всех наших бедах виноваты!

– Да, – подхватили жуки, – они своим ярким окраскам привлекли сюда врага! Если бы не они, мы бы ползали долго и счастливо! Порхатые твари!

Они накинулись на бабочек и стали безжалостно грызть им крылья.

Дома сломаны, муравьи и жуки раздавлены, черви изрезаны, народ пошел против себя. И вдруг раздался оглушающий звук, похожий на гром и все прекратилось.

– Ураа! Все закончено!

– Мы достаточно настрадались! Небеса сжалились над нами и дали это понять!

– Это постарался великий Крот! Он оценил принесенные в его честь жертвы! Теперь все верующие попадут в рай!

Все плясали и танцевали, весь газон не знал такого веселья, как в тот день. Народ жевал траву и землю и был на седьмом листе от счастья. Потом позабыв случившееся, свидетели апокалипсиса вернулись мирному строю как цивилизационные насекомые. Но в их сердцах навсегда осталось то священное и благородное снисхождение небес, когда у меня забилась газонокосилка и я остановил работу."

Маленькая кучка травы превратилась за несколько часов в гору. А газон на этой стороне участка выглядел идеально ровным. Осталась всего пара заросших полосок. Работы как раз до конца сегодняшнего дня, завтра можно переходить уже на другую территорию. За месяц я обошел со своей газонокосилкой почти все углы. Я привык к этой работе. Трава вырастает, я сразу же подстригаю, затем в другом месте и так все дни после приступа амнезии. Даже не знаю, что они мне в будущем предложат, ведь скоро холодное время года. В этих краях температура понижается в начале сентября, идут дожди, затем в начале октября теплеет, но в ноябре уже спокойно может выпасть снег и с небольшими перерывами пролежать до марта. Так что им нужно пораскинуть мозгами, чтобы найти для меня новую работенку. Помимо меня здесь работают еще люди, но они уже дольше на своих должностях. Мой скромный месяц с их сроком не сравнить. Кто-то оформляет кусты, кто-то поливает территорию, кто-то убирает мусор. Много всяких должностей внутри здания. Такой большой территории всегда необходимы уход и уборка. Вот мы с товарищами и поддерживаем порядок и чистоту. Хотя мы с ними редко видимся. Обычно нас распределяют по разным участкам, чтобы не мешались друг другу, но на обеде мы встречаемся. Кстати, уже солнце в зените, и пришло время обедать. Я с апокалипсисом у насекомых совсем забыл о крике помощи моего желудка. Надо подкрепиться для второй половины дня.

Столовая находится в одном из центральных зданий единого большого комплекса. В том, что поменьше. Она для таких рабочих вроде меня, то есть нижнего ранга. Высшие должности ходят домой поесть и передохнуть. Я их понимаю. Хоть столовая всегда под боком и идти никуда не надо, но я все равно предпочел бы дом. Там семья, по которой я, на удивление, за день успеваю соскучиться. Это странно, потому что я их вижу каждый день, но все же. Наверное, я к ним еще больше привязался на домашнем восстановлении. От такой ласки, тепла и заботы любовь только усиливается.

Столовая здесь типичная. Никакого выбора блюд. Строго по меню. Но никто не жалуется. Все приходят с большим аппетитом и съедают все до последней крошки.

– Добрый день. Чем вы нас сегодня угощаете?

– Здравствуйте. У нас сегодня борщ, пюре с котлетами и чай с ватрушкой, – ожидая недовольства, уведомляет меня эта женщина. Видимо, кто-то уже до меня выразил свой негатив.

– Замечательно! Я голодный, как волк. Все, что угодно съем, только бы это не была опять эта трава.

Она смеется. Меня так просто не заставить других обидеть.

– Хорошо. Сильно устали?

– Ну так. Газонокосилка сегодня вроде больше вмещает, чем обычно.

– Я очень рада. Сейчас принесу порции.

От женщины пахло жаренной капустой. Отечными руками с ярким маникюром она быстро наложила в тарелки порционную еду. Я поблагодарил ее за хлопоты.

– О -о, кто пришел,– шумят вовсю ребята, поворачиваясь в мою сторону.

– Здарова, мужики. Приятного аппетита, – я сажусь к ним за стол и приступаю к еде. На отдельный разговор может уйти целый день, поэтому надо совмещать два дела одновременно.

– Как там у себя всю траву уничтожил? – спрашивает Максим.

– Да там просто гора зеленых трупов. Этот бесстрашный, последний из своего рода воин опустошил земли, принадлежащие королеве покрытосеменных. Теперь наш могущественный Алексей "Храброе сердце" единственный и непобедимый правитель этих земель. Да здравствует Цезарь! – Назар громогласно поднимает вилку вверх, представляя, что это меч.

– Сядь ты уже. Нас сейчас снова выгонят отсюда, и ты будешь нам еду искать, – осаждает его товарищ с настороженным лицо.

Все смеются, но Назару приходится сесть на место. Каждый день они шутят об одном и том же. Хотя действительно, что может быть смешнее нашей работы?

– Это точно. Лучше, чем ты, приятель, никто не скажет. Хожу, стригу, выгребаю. Можно с ума сойти.

Они ржут во всю глотку.

– Это ты хорошо сказал!

– А этот пижон ни черта не делает. Командует только.

– Это ты про нашего расхитителя столовой? – дружно подмечают слушатели .

– Ага, – хлюпая супом, отвечаю я.

– Да не обращай внимания, – отмахивается Максим.

– Босс смотрит на всех свысока, но член ему свой не увидать без зеркала, – хохочет Назар, а затем давиться пищей.

– Черный юмор у тебя, старина, – хлопаю его по спине.

– Вообще иногда он перегибает палку…

– Подонок, – поддерживают остальные.

– Мне так вообще говорит прошлогодние окурки выкапывать. Я его чуть не прибил, когда он мне выдал лопатку. Начальник гребаный, я когда-нибудь ему могилу этой лопаткой вырою.

– Успокойтесь вы. Если бы я знал, что вы вскипятитесь, вообще бы не начал эту тему. Лучше зацените котлеты!

– И правда, лучше съесть. А то жиртрест придет и все съест за нас, – продолжает юморить Назар.

– Да все, хватит. Тоже мне знаменитость какая!

– А вот и он, – шутник разворачивается ко входу спиной и безрассудно кричит: – один бегемот из зоопарка сбежал, помогите!

Мы в ступоре от неожиданной выходки товарища.

– Ты совсем чокнутый?

– А вы не знали? – хихикая, отвечает вопросом на вопрос Назар.

– Погляди, не смотрит ли он, – просит меня Макс.

Я осторожно разворачиваюсь и отправляю взгляд ко входу. Начальник внимательно пялится в нашу сторону, уже хотел было подойти, но в последний момент передумывает и садится за свой стол. Надеюсь, он ничего не подозревает.

– Пронесло вроде бы, – выдыхаю я.

– Фуух, у меня даже аппетит пропал. Еще бы не хватало из-за этого больного крикуна остаться без работы.

– Да пошли вы, было забавно, – подмигивает нам Назар и возвращается жадно к еде.

– Ты там на своей работе совсем сдурел, я вижу, – комментирую его шутку.

– Наверное. Мусор токсичен, очень воняет. Настолько, что не в нос устремляется, а сразу в мозг, – мы снова смеемся над дураком, – тем более такое явление, как "чокнутый" создается отдельным кругом общества. Можно абсолютно любого назвать таким, если он отличается от этого круга и живет не по образцу. У каждого понятие "чокнутости" свое, и у каждого круга оно есть. И славу богу, ведь мир бы без них умер со скуки.

После этих слов Назар заливается диким хохотом на все помещение, обращая на себя внимание привыкшей публики. Мы немного поражены такой быстрой смене разговора.

– То есть ты хочешь сказать, что этот тип людей создает само общество? – с любопытством спрашиваю я.

– Конечно. Им стоит навязать тебе эту идею. И все. Одна безумная лживая мысль в сложной работе нашего мозга, что "я чокнутый" действительно приведет к психически-неуравновешенным действиям для восприятия общества. И ты уже другой совсем человек. А всего лишь в дело вступило массовое влияние. Шарите парни кем человек может стать, используя свой мозг на полную? – Назар тянется корпусом к центру стола, демонстрируя свои ярко горящие голубые глаза.

– Хмм, – задумываюсь я.

– А шутники не такие уж безмозглые кретины, как я думал, – улыбается Максим и одобрительно кладет руку товарищу на плечо.

– Если есть шутки, то и есть умные мысли, – заверяет Назар.

Я не заметил, как доел уже второе блюдо. Было интересно послушать мнение напарника. Он, действительно, в чем-то точно прав. Пока я пью чай и закусываю сочной ватрушкой, Максим решает поинтересоваться моим самочувствием.

–Все хорошо. Имена и рожи ваши, к сожалению, не забываю.

Они ржут. На наш стол оглядываются и раздраженно вздыхают.

– Вообще ничего не помнишь? – спрашивает Максим.

– Абсолютно. Как заново жить начал, правда вместо гладкой младенческой попки – сморщенная задница, но все же…

– Да, случай довольно странный, – испепеляет глазами Назар.

– Чего тут странного? Миллионы людей на планете остаются без памяти!

– Это даже в какой-то степени удачная ситуация…, – тихо произносит Макс.

– Ты о чем?

– У тебя нет прошлого, и ты не знаешь будущего. Ты можешь жить без плохих воспоминаний и душевных травм. Чистый лист, на котором ни одной кляксы, – потом он затихает, но через недолгое обдумывание продолжает, – но тебе одновременно и не повезло. Тебе негде спрятаться, если нет прошлого, и не на что надеяться, потому что не знаешь будущего. Без второго многие живут, а без первого просто не умеют.

Я не люблю задумываться о том, какие могут быть последствия моей трагедии. От них мало толку, только заставляют злиться на свой безжалостный мозг. Чай выпит, от булочки остались одни крошки, так что я покидаю ребят.

– Ладно, пойду я.

– Ты чего обиделся? Если я тебя…

– Нет, конечно. Я и не думал обижаться. На что? Все хорошо, -я успокаиваю взволнованного Макса и собираю грязную посуду со стола.

– Ты куда так спешишь? – негодует Назар.

– На свой газон. Там немного осталось. Хочу сегодня закончить этот участок и пойти домой. Семья уже соскучилась. Таня ужин приготовила, дети уроки сделали. Все любимого газонокосильщика ждут.

– Давай, давай…, – они оба хмуро меня буравят взглядами. Не всем так повезло с благополучием в семье, как мне. У всех свои проблемы, вот и завидуют.

Я отношу поднос на специальный стол и благодарю поваров за вкусный обед. У выхода я замечаю на себе косой взгляд начальника. Видимо, зуб на нас заточен, а мозг придумывает план мести. Я прохожу мимо него прямиком на улицу. Солнце жарит что есть мочи. Пришлось сходить к умывальникам и ополоснуться холодной водой. Сонливость исчезает и появляются силы для работы. Я беру газонокосилку и угрожающим взглядом смотрю на траву, которая словно уже умудрилась вырасти за время обеда. Сейчас исправим. Я беспощадно бросаюсь на нее и следующие часы, замечая ни солнца, ни усталости, просто кошу и кошу.

К вечеру гора травы уже кажется Эверестом. Зато газон превратился в ровный зелёный ковриком. Мое время работы на сегодня подошло к концу. Вообще я должен докладывать о своем окончании начальнику. Но из-за инцидента в столовой с участием Назара я принимаю решение тайком сбежать. В плохом настроении толстяк меня может заставить разгребать огромную кучу скошенной травы. А я очень устал, и если брошу вызов, то застряну здесь до завтра. Так что объяснюсь перед начальником потом. Надеюсь, он меня простит. Я хватаю свои вещи, прячу газонокосилку в гараж и счастливый отправляюсь домой. К любимой семье.

Глава 2. Семья

Спина ужасно болит. Своим нытьем она мне не дает даже взглянуть на осточертевшую траву, напоминающую о работе. Я предпочитаю идти и смотреть на небо. Живу я совсем не далеко от работы, буквально в трех домах от той территории, которую я облагораживаю своей косилкой. Иногда меня раздражает повседневная скука района и однообразный маршрут. Какова черта я здесь поселился? Может до потери памяти я и работал где-нибудь в другом конце города и этот участок мне казался привлекательным. Вообще многое мне нравилось тогда, наверное. Или нет. Правильно Максим сказал – сейчас мне дана возможность заново полюбить мир вокруг, не подозревая об его невзаимности. Я не помню ни его враждебности, ни лжи. Меня даже не мучают демоны прошлого. Может, и я сам был далеко не хорошим человеком. Сейчас я по крайней мере стараюсь быть достойным примером детям. Порой страшно, что я где-то не преуспел, но бывают моменты гордости. Например, одним вечером после моего просветления моя дочка принесла мне чай в постель и села около меня. Я тогда уже чувствовал себя вполне здоровым, но жена настаивала, чтобы я был за неизвестной надобностью под одеялом.