- -
- 100%
- +
– Вы волнуетесь? – тихо спросил Латор.
– А что, так заметно? – произнесла она. – Могли бы вы закатать рукав вашей правой руки, – попросила она, не дождавшись ответа.
– Сайра, – позвал он, надеясь, что его голос звучит достаточно мягко, чтобы не спугнуть её. – Так будет достаточно? – спросил он, оголив предплечье руки.
Она слегка вздрогнула, но тут же собралась, подняв шприц чуть выше, словно это было её защитное оружие.
– Да, достаточно, – ответила техноцелительница сдержанно.
Латор посмотрел на её розоватые щёки и заметил, как её пальцы чуть сильнее надавили на шприц, из которого немного брызнул какой-то раствор.
– Я подготовила лекарство, – сказала она тихо, почти шёпотом, всё ещё не глядя на него. – Оно поможет вам… Ваша адаптация идёт… Но для укрепления иммунитета…
Латор кивнул, но его мысли были заняты не содержимым шприца. Он смотрел на неё, пытаясь понять, что кроется за этой застенчивостью. Внезапно он решился спросить:
– Сайра, почему вы не смотрите на меня? Я что-то сделал не так?..
Она замерла, словно не ожидала такого вопроса. На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь слабым гудением приборов. Затем Сайра, собравшись с духом, ответила:
– Это… часть нашей культуры, Латор. Прямой зрительный контакт с пациентом, особенно когда он ещё слаб, может быть воспринят как неуважение. Я не хочу вас обидеть или заставить чувствовать себя неловко…
Её голос был мягким. Латор моргнул, осознавая, что его предположения о каких-то подозрениях, были поспешны. Это было культурное различие, с которым он столкнулся на Селарине, и всё же… Что-то в её тоне, в том, как она чуть дольше задерживала взгляд на шприце, подсказывало ему, что дело не только в обычаях.
– Спасибо, что устранили мои опасения, – сказал он, стараясь улыбнуться. – Мне ещё многое нужно узнать о вашем мире.
Сайра наконец подняла глаза, всего на миг, и их взгляды пересеклись. Её сияющие глаза вспыхнули, словно маленькие звёзды, и Латор почувствовал, как его сердце на мгновение замерло. Затем она быстро отвела взгляд, но уголки её губ дрогнули в едва заметной улыбке.
– Я рада помогать вам, Латор, – сказала она с нотками тепла в голосе.
Она взяла его за руку и сделал укол. Латор ничего не ощутил. Он просто смотрел на неё, очарованный красотой селаринской девушки и той загадкой, которую она собой представляла. Он всего лишь на какую-то секунду потерял бдительность. Всё было сделано с такой безупречностью, что даже экзокостюм не активировался из-за угрозы организму. Если в прошлый раз Латор сам его запустил, то сейчас он и не собирался так поступать. Он, хоть и были какие-то сомнения, не ожидал нападения. Даже специальная защитная функция его брони не сработала. Она обычно запускается, когда носитель сам уже не в состоянии что-либо сделать, а показатели говорят об опасности…
В мозгу командующего помутнело.
– Вы знаете, Латор, – вдруг заговорила Сайра, всматриваясь в его глаза, – когда я вас впервые увидела, то подумала: вот он – идеальный мужчина, которых отродясь не было на Селарине. Сильный. Высокий. Красивый. Мужественный. Надёжный. Тот, кто тебя защитит. Вы видели наших мужчин? Все такие утончённые, такие одухотворённые, такие… Я не знаю, почему, но мне они не нравятся… Видимо, во мне нет той гармонии, которая присуща большинству. Мне по духу ближе ваш Ксавирон, но… Мне не нравится ваше мужланство, ваша грубость, упрямство и угловатость… Я не терплю вашей прямоты и отсутствия изысков. Простите, что я оказалась не той, за кого себя выдаю. Вы не представляете, каких трудов мне стоило, чтобы добиться своей репутации… Даже болван Вейл ничего не понял. И эти смешные ведающие… Чем они там ведают? Ха-ха…
– Что вы со мной сделали? – из последних сил спросил Латор.
– Не сопротивляйтесь. Жить будете. С вами хотят поговорить мои друзья. Да-да, я не одна такая, полная противоречий и диссонанса…
Латор чуть не упал на пол, но она помогла лечь ему на скамейку. Тут же из стен вышли Ксавор и Тарон.
– Эвакуатор готов? – спросил Ксавор у Сайры.
– Сейчас будет, – дала она ответ, посмотрев на маленький кристаллик, висевший у неё на запястье и засверкавший красным цветом.
Вдруг одна из стен полностью исчезла. В воздухе висел транспорт. Он подлетел поближе. Открылась дверца. Латора затащили в эвакуатор.
– Я должна остаться, – проговорила Сайра.
– Нет, ты должна лететь с нами, – отрезал Ксавор.
– Но как же Вейл? Это вызовет подозрения…
– А пропажа ксавиронца не вызовет? Как ты её объяснишь? Нет, нам нужно выступить вместе. Лира и Мейра всё подготовили…
– А если явятся за ним ксавиронцы? – задала новый вопрос Сайра.
– Они пожалеют об этом, – ответил Тарон, вынув из-под плаща кристалл. – Испепелим их в прах!
– Решайся, Сайра! Время пришло! Больше не нужно притворяться в своих непопулярных убеждениях! – призвал её Ксавор.
– Хорошо. Согласна.
Заговорщики влезли в эвакуатор и скрылись прочь.
ГЛАВА
ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ: Вейл на оздоровительных процедурах
Кто бы мог подумать, что благополучный Селарин таит в себе нечто противоречащее их основополагающим постулатам жизни… Цивилизация, достигшая высоты прогресса духовности и технологии, отрывшая себе дорогу в космос, вдруг показывает явную враждебность. Что это за дисбаланс? И сколько ещё носителей подобной точки зрения обитало среди граждан планеты? Надо полагать, что их было немного, ведь Ксавор со своими сообщниками не афишировали своей позиции. Она вообще считалась пережитком прошлого. Селаринцы пришли к гармонии давно – и для них было немыслимо такое недружеское поведение. Но раз Ксавор решил выступить, то рассчитывал на какую-то поддержку. Возможно, противников союза с Ксавироном было больше, чем могло показаться. Либо Ксавор окончательно запутался в своих экзистенциальных исканиях – и похищение Латора было лишь отчаянной попыткой прояснить окончательно, что происходит с его планетой, что её ждёт – хотя бы для себя. Не исключено, что у него имелась какая-то иная стратегия – но он не раскрывал всех своих мыслей даже своим соратникам…
Наверное, они действовали скрытно и быстро, так как знали, что их деятельность могут быстро пресечь. И даже при наличии сочувствующих в обществе, не все из них готовы были терять собственное стабильное благополучие в угоду каких-то выдуманных идеалов. Скорее всего, Ксавор с друзьями понимали, что им можно полагаться только на себя. Но их выходка была неожиданной – и в этом было преимущество похитителей ксавиронского командующего. Пока весь Селарин пребывал в блаженном умиротворении – их действия оставались без внимания…
Вот, например, Вейл, мудрый техноархеолог. Он слишком увлёкся своей высокой миссией налаживания дипломатических отношений с Ксавироном, что никакие мелочи его не отвлекали. Для него было важно стать союзником и другом Латору – в этом Вейл видел ключевой аспект будущего совместного успеха для обоих миров. И после церемонии в Зале Света все его сомнения в успехе рассеялись. Он уверовал в то, что галактика Дипланетис шагнула на ступень выше в своём космическом развитии. И это только начало…
Ещё много работы предстоит провести, много дел совершить, много труда вложить в совместные проекты на просторах Вселенной. А для этого надо быть в равновесии между духом и телом. И раз уж выдалась минутка – то и Вейл решил воспользоваться ею с пользой…
Пока Латор находился на приёме у Сайры, техноархеолог отправился через стерильные коридоры Центра реабилитации в область исцеления. В ней гармония Селарина проявлялась в полной мере. Это часть здания словно существовала в отдельном пространстве. Её стены, сотканные из переливающихся кристаллов, излучали мягкое сияние. Воздух здесь был чистым, пропитанным тонким ароматом звёздолиста – цветка, чей запах убаюкивал разум и успокаивал сердце.
Вейл прошёл внутрь особого павильона, где его встретила Люминара, целительница, чья аура словно излучала утренний свет, пробивающийся сквозь листву. Её глаза, глубокие и прозрачные, будто отражали звёздное небо Селарина, а голос звенел, как пение Высшего Вселенского Разума.
– Добро пожаловать, Вейл, – сказала она, её слова текли, как ручей. – Твоя энергия истощена, её потоки спутаны. Мы вернём тебе равновесие.
Она повела его в центральную залу – место, где красота и фантазия сливались воедино. Блистающие стены как будто шептал о тайнах космоса. И при этом тревоги сами куда-то улетучивались, а сердце успокаивалось. В центре залы находилась круглая плоская площадка, будто вылепленная из жидкого света. На вид она текла, как расплавленное золото, но, когда Вейл коснулся её, поверхность оказалась твёрдой, тёплой и податливой, принимая форму его тела, как объятия старого друга.
– Проведём диагностику, – произнесла Люминара. – Ложись, Вейл.
Техноархеолог не в первый раз посещал целительные процедуры. Он знал, что как только он ляжет на эту платформу – она тут же примет форму его тела…
В руках Люминары появился тонкий кристаллический жезл, испещрённый знаками, светящимися слабым сиреневым светом. Она провела им над телом Вейла, и жезл издал низкий, мелодичный звук, от которого по коже пациента побежали мурашки. В воздухе над ним возникли призрачные нити света. Это было отражение его энергетического поля. В целом, в нём отсутствовали изъяны, но некоторые его участки были тусклыми, спутанными, как узлы на старой верёвке.
– Твоя энергия несёт следы напряжения, – пояснила Люминара, её взгляд был сосредоточенным, но добрым. – Твой дух словно буря, что бушует в хрупком сосуде.
– Ох уж мне эти все межпланетные процессии, – шутливо и устало промолвил Вейл.
– Расслабься. Мы укротим твою бурю, – сказала Люминара.
Она отступила к краю залы, где в воздухе парили кристаллические сферы, каждая размером с кулак. Они были прозрачными, но внутри мерцали искры, будто пойманные звёзды. Целительница взяла в руки изящный инструмент, напоминающий перо, сотканное из света, и коснулась первой сферы. Та отозвалась глубоким, вибрирующим звуком, который проник в тело Вейла, словно волна, рожденная в глубинах океана…
Люминара продолжила, касаясь сфер в сложной последовательности, и вскоре зал наполнился настоящей музыкой, неподдающейся описанию словами. Звуки переплетались, образуя гармонию, которая резонировала с самим существом Вейла, который ощутил, как его нервы, натянутые, как струны, начали расслабляться, а думы, полные тревог, растворялись в этой музыке. Казалось, каждая сфера пела для определённой части его души, возвращая её в состояние равновесия…
Затем Люминара подняла взгляд к куполу залы, где сверкали сотни кристаллов, подобно созвездиям в ночном небе. Она шепнула что-то на языке Селарина, и кристаллы ожили. Они начали испускать лучи света, каждый своего цвета и назначения. Сначала на Вейла упал поток синего света, прохладный и умиротворяющий, словно лунный луч на зеркальной воде. Он почувствовал, как его мысли замедляются, а сердце бьётся ровнее. За синим последовал зелёный – цвет лесов и жизни. Этот свет проник глубже, наполняя его тело ощущением роста и обновления, будто внутри него распускали бутоны невидимые цветы. Затем пришёл золотой, яркий и тёплый, как солнце в зените. Он оживлял, пробуждал скрытые силы, заставляя кровь петь в венах…
Но самым удивительным стал последний луч – серебристый, искрящийся, словно звёздная пыль. Он не просто касался тела, а поднимал разум Вейла к чему-то большему, заставляя его видеть образы: бесконечные галактики, планеты, звёзды, а также осязать связь всего сущего.
Это было не просто исцеление – это было откровение…
Люминара приблизилась к площадке, на которой полулежал Вейл, и её руки засветились. Она не касалась его, но держала ладони над ним, и из её пальцев потекли тонкие струи света, будто вода. Эти потоки проникали в его энергетическое поле, массируя не мышцы, а саму суть его бытия. Вейл ощутил, как напряжение, начавшее, было, сковывать его, исчезает, как тьма под первыми лучами рассвета, и остаются лёгкость и тепло…
– Твоя энергия была стиснута, – тихо сказала Люминара. – Теперь она течёт свободно, как река к морю.
Финальной процедурой было купание в эссенции Селарина, которой заполнялись восстановительные бассейны. В одном из таких, кстати, и Латор плавал, когда селаринцы гармонизировали его тело в соответствии со всеми жизненными процессами планеты.
Вейл направился к особому углублению в полу – это и был бассейн с опаловой жидкостью.
– Дар нашей планеты, напитанный кристаллами и дыханием её недр, – загадочно промолвила Люминара, сделала поклон и отошла в сторону.
Вейл, не снимая одеяния, вошёл в бассейн, и жидкость обняла его, прохладная, но живая. Она текла вокруг него, проникая в поры, смывая усталость и боль. Под водой он закрыл глаза, и вдруг его сознание взмыло вверх. Он увидел Селарин с высоты: его леса, реки света, хрустальные поля. Он узрел пульсирующее сердце планеты. Затем картина расширилась – звёзды, галактики, бесконечная сеть жизни, где каждая точка была связана с другой. Это была суть веры Селарина: всё едино, всё в гармонии.
Когда он вынырнул, его тело дрожало от обновления. Он чувствовал себя так, будто заново родился: лёгким, сильным, цельным. И при этом он совершенно не промок – такой чудесной была эта живительная жидкость…
Люминара посмотрела на него с улыбкой.
– Ты восстановлен, – сказала она. – Твой дух теперь зеркало нашей гармонии. Иди вперёд с миром.
Вейл поблагодарил целительницу и покинул павильон, ощущая себя наполненным новыми силами. Уверенность в светлом будущем переполняла его. Он готов был бежать от радости. Он даже дёрнулся и сделал пару шагов, но остановился. Всё-таки он не юнец. Он техноархеолог, глава космической делегации – надо сохранять серьёзный вид. Латор, наверное, уже заждался. Хоть все процедуры, что прошёл Вейл, протекли быстро, у него создалось ощущение, что он всё-таки немного задержался в бассейне – и из-за этого потратил больше времени. Но Вейл знал, что Латор находится в хороших руках Сайры, которая позаботится о госте…
Техноархеолог обратился к внутренней поисковой системе Центра, чтобы узнать, где именно находятся Латор и Сайра. Но, странное дело, их нигде не было. Тогда он запросил последнее место фиксации искомых личностей…
Вскоре Вейл вошёл в палату, в которой Сайра сделала укол Латору, – и там никого не было. Всё было чисто. Лишь некий шприц лежал на полу…
Техноархеолог, только что обновивший свою ауру, почувствовал неприятное внутреннее напряжение. Из-за пазухи своего одеяния он достал что-то в виде очков с особым нейроинтерфейсом. Он их надел и вызвал перед собой некую программу дополненной реальности.
– Аги, – обратился он к программе, – ты можешь восстановить последовательность событий, произошедших здесь?
Перед глазами Вейла светились числа и знаки.
– Слишком мало вводных данных, – прозвучал в его мозгу голос Аги.
– У нас есть это, – проговорил Вейл и поднял с пола шприц.
Аги отсканировал предмет, пробежался по имеющейся информационной базе – и дал ответ:
– По остаткам раствора делаю вывод, что это психорасслабляющее лекарство.
Вейл прошёлся по палате, задумавшись…
– Есть ещё кое-что, – проговорил Аги. – Со стоянки пропала одна машина лечебного эвакуатора.
– Ты можешь его отследить?
– На нём отключена система локации. Будет сложнее, чем обычно, – с лёгкой усмешкой произнёс Аги.
– Немедленно объяви особую тревогу! – потребовал Вейл, что-то сообразив.
– Всё настолько опасно?
– Всё очень опасно, – волнительно ответил Вейл и покинул палату.
ГЛАВА
ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ: Кодовое рандеву
Латор с усилием открыл глаза. Его встретила кромешная тьма. По всему телу шла неприятная ломота. Он понял, что лишён сил и возможности двигаться, так как был привязан к какому-то креслу и никак не мог пошевелиться – его хорошо приковали. Экзокостюм не срабатывал.
«Плохи мои дела», – подумал командующий.
Неизвестно, где. Неизвестно, по какой причине. Полная неизвестность. Как военный он не сильно удивлялся случившемуся. Он был готов ко всему. Он ждал любой опасности от космоса. Он много раз представлял, как на корабле выходят из строя жизненно важные узлы или случается авария в двигателе – и межпланетное судно гибнет. Он мог объяснить причины, по которым его корабль мог бы разрушиться при старте, во время полёта, при стыковке и при приближении к Селарину. Он для многих причин знал основания. Но сейчас некоторое непонимание одолевало его…
Тьма вокруг была как будто густой, почти осязаемой. Латор чувствовал её давление на кожу, на веки, на грудь, будто она пыталась проникнуть внутрь, вытеснить последние искры его воли. Его тело, привыкшее к суровым испытаниям, теперь казалось предательски слабым. Ломота терзала мышцы. Эта боль будто как-то выкачивала из него силы, оставив лишь оболочку, прикованную к холодному креслу. Его запястья и лодыжки стягивали прочные ремни, как ксавиронская сталь, и каждый рывок, каждый слабый импульс к сопротивлению лишь глубже вдавливал их в кожу.
Защита молчала. Латор попытался хоть как-то его активировать, но тщетно – ответа не было. А это хуже, чем боль. Экзокостюм был частью его, продолжением его воли. И безмолвие брони ощущалось как утрата самого себя. Он стиснул зубы, чувствуя, как гнев, смешанный с отчаянием, закипает в груди, но даже этот гнев был слаб, словно яд, что тёк по его венам, отравляя не только тело, но и дух…
Латор пытался собраться с мыслями, но они ускользали, путались. У него не получалось сконцентрироваться, хоть он и старался… Где он? Почему? Последнее, что он помнил, – это Центр реабилитации, мягкий свет, струящийся по хрустальным стенам, и Сайра, её тонкие пальцы, держащие шприц. Её голос, мелодичный, как звон кристаллов, уверял, что это необходимо для окончательной адаптации. Он доверял ей. Доверял её глазам, всегда опущенным, её скромной улыбке, её безупречному профессионализму. Как он мог быть так слеп? Как мог он, сын Ксавирона, закалённый в битвах, научившийся видеть врагов в тени, не заметить яда в её руках? Эта мысль жгла его, как раскалённый металл, и он невольно дёрнулся в кресле, но ремни лишь сильнее впились в тело…
Сайра. Её образ, такой светлый, такой гармоничный, теперь казался ему зловещей маской. Зачем она это сделала? Что за отраву она вколола ему под видом лекарства? Латор вспомнил её дрожащие руки, её лёгкое волнение, которое он тогда принял за скромность. Теперь он видел в этом признак вины, предательства. Но почему? Что она хотела? Была ли она частью какого-то плана, о котором он не знал? Или это Вещий круг, с их сияющими кристаллами и речами о гармонии, решил устранить его, как угрозу? Или, хуже, это Ксавирон, его собственный мир, решил, что он провалил миссию, и подослал Сайру, чтобы избавиться от него? Эти вопросы кружились в его голове ураганом, но ни на один он не находил ответа. Тьма вокруг была не только внешней – она заполняла его разум, оставляя лишь горькие думы…
Поняв, что свободы ему не видать, Латор закрыл глаза, пытаясь отгородиться от этой темноты, но она была повсюду. Он думал о своей миссии, о том, как Вседержитель возложил на него надежду, как его звезда на берете сияла, обещая победу. Он думал о Ксавироне, о его горах и пустошах, о народе, что ждал от него триумфа. И теперь? Теперь он здесь, прикованный, беспомощный, отравленный той, кому он начал доверять. Стыд, как кислота, разъедал его изнутри. Он, воин, командующий, оказался игрушкой в руках Селарина, в руках Сайры, чья красота ослепила его, как свет их кристаллов. Он вспомнил её взгляд, тот краткий миг, когда их глаза встретились, и как его сердце дрогнуло. Это было слабостью. Его слабостью. И теперь он платил за неё…
«Ржавый шлак», – в мыслях прошептал он в темноту. Он не мог подать голоса. Да и не хотел. Всё равно все звуки тонут в пустоте – какой смысл их издавать лишний раз? Надо копить силы. Но для чего?..
Он корил себя за то, что позволил этому миру, его свету, его гармонии проникнуть в него. На Ксавироне он знал, как бороться, как выживать. Здесь же он потерял бдительность, и это было хуже любого поражения. Он думал о Вейле, о его словах: «Мы идём вместе». Были ли они ложью? Или Вейл тоже не знал о предательстве Сайры? Латор не мог поверить, что весь Селарин против него, но по его венам текло что-то, что вывело его из стоя – вот это было реально, как и ремни, что держали крепко.
Его мысли вернулись к координатному файлу, к тайной встрече с агентом, о которой он молчал. Может, это и стало причиной? Может, Сайра или кто-то другой узнали о его секрете? Но как? И зачем так поступать? Он чувствовал себя пойманным зверем, окружённым тенями, что шептали о его провале. Горькие думы теснились в голове, и каждая была тяжелее предыдущей. Он подвёл Вседержителя. Подвёл Ксавирон. И, возможно, подвёл самого себя, позволив этому миру, его красоте, его лжи проникнуть слишком глубоко…
Латор напрягся, пытаясь найти в себе хоть каплю силы, но оковы была сильнее. Он не знал, сколько времени прошло, не знал, что ждёт его впереди. Только одно было ясно: он должен выжить. Не ради себя, а ради Ксавирона, ради правды, которую он ещё найдёт, даже если придётся вырвать её из этой тьмы, как металл из недр. Но пока он сидел связанный, в его голове звучал лишь один вопрос, горький, как яд Сайры: «Почему?»
– Гори оно всё в ядре! – со злостью громко сказал Латор.
И вдруг из темноты послышался голос с усмешкой:
– Ну-ну, командующий, вам не по статусу так выражаться. Вы попали в тень без света… Ха-ха-ха…
– Что за нелепая игра слов?! – с негодованием спросил Латор. – Кто вы?! Покажитесь!
– Да-да-да, некрасиво сидеть тут и наблюдать за вами…
Вдруг зажглись лампочки панели управления, появился тусклый свет – и Латор смог увидеть место своего заточения. Это был небольшой летательный аппарат. Командующий был прикован к креслу рулевого. Стоящий чуть в стороне селаринец был ему незнаком.
Так уж вышло, что Ксавор не был представлен Латору, хотят тот был в группе встречающих ксавиронца по прибытии на планету. Но командующий потерял сознание – а потом была встреча с ведающими…
– Наконец-то мы с вами можем поговорить без свидетелей и откровенно. Я Ксавор, – промолвил он, отерев запотевшую лысину.
– Что? – удивился Латор. – Такое типичное имя для… – Командующий прервался и уставился на похитителя. – Ксавиронец?
– А вы догадливый малый, – похвалил его Ксавор. – Интеллекта у вас больше, чем у всех селаринцев вместе взятых, так и не понявших, кто я такой на самом деле…
Ксавор приблизился к Латору и злобно уставился на него.
– Но… Но… Но как? – задал вопрос командующий.
– Что, действительно не понимаете? – отступив, с ехидством в голосе спросил Ксавор.
– Я должен был встретиться с тайным агентом… – сказал Латор.
– А, вон они как всё повернули… Я стал тайным агентом… Ну, в каком-то плане они правы… Вседержитель всегда прав, не так ли? Мне 14 лет пришлось притворяться и выдавать себя за местного жителя…
– Я должен был… Вы должны были мне… – запинаясь, стал несвязно говорить Латор.
– Успокойтесь, – перебил его Ксавор. – Наше правительство дало отбой моей миссии. Вы уже всё, что было нужно, мне передали… Я бы мог вам, в свою очередь, сообщить всю накопленную информацию о Селарине, но раз моё задание отменено, то и сообщать нечего. В этом теперь нет смысла…
– Но почему? Мы служим Ксавирону! – как-то уж пафосно изрёк Латор.
– Ну, вы, может быть, всё ещё и служите ему, а вот кому служу я… 14 лет, – протянул Ксавор. – Я лично сконструировал и собрал эту межпланетную птичку, в которой мы находимся. Я всё продумал. Я двигатель разработал, который бы позволил долетать с Ксавирона на Селарин за короткое время… И знаете, что мне сказал наш Верховный, когда я доложил ему о своих изобретениях?.. Что я должен стать первым ксавиронцем, который покорит космос! Какой же я был остолоп! – Ксавор рассмеялся. – Они обманули меня… Я был наивен и верил в великую цель. Мне внушили, что я должен это сделать! На маленьком кораблике, не прошедшим проверку и испытаний! Я сел в него, ни о чём не думая! И у меня почти получилось! Я долетел до Селарина, но двигатель при подлёте взорвался, не выдержав нагрузки. И я просто-напросто рухнул прямо сюда, попутно сбив один из спутников на орбите планеты. Селаринцы оказались настолько несведущими в космических делах, что я просто удивился, как они не смогли разобраться в инциденте. А они просто на падение спутника всё списали – и не стали глубже копать. Они не нашли ни меня, ни это судно. Я на него поставил хорошую маскировку. Его никто не найдёт…
– Чего вы хотите? Что вам нужно от меня? – дёрнувшись, задал вопрос Латор.
– Я? Чего я хочу?.. Я вам объясню, командующий… 14 лет назад вы были ещё совсем юнцом, а я уже участвовал в решениях государственных задач. Мы понимали, что развитие технологий и обмен ими с Селарином рано или поздно приведут к тому, что обе планеты получат возможность полётов в космос. А как только это случится – начнётся борьба за ресурсы. Потому что, какой бы большой наша галактика ни была, их всё равно мало. Вокруг нашей звезды на отдалении крутятся ещё несколько безжизненных планет, но даже тогда мы уже знали, что на них есть полезные природные богатства. А с учётом технологического рывка – их потребуется всё больше и больше. Верховный уже тогда задумал построить огромный флот, который бы быстро захватил галактику. А потом бы и за её пределы вышел. Но для этого нужно было забрать всю ресурсную и интеллектуальную базу Селарина… Ха-ха… Мне обещали, что за мной вернутся… Я должен был проложить кратчайший путь! И я сделал это!.. Но шли дни – а флот так и не прибывал. А я ждал. Я долго ждал. Я честно исполнял свой долг. Поскольку я был пришельцем, я не сразу адаптировался к местным условиям. И мне долго пришлось прятаться тут, проводя исследования. Но благодаря им я сумел быстро интегрироваться в селаринское общество. Их учение о гармонии и равновесии – это такая несусветная чушь… Вещий круг, Зал Света, Кристалл Гармонии… Их умные бытовые системы… Я сумел взломать несколько хранилищ данных и внести туда правки. Я создал несуществующую личность – а они и не заметили. До того эти кодовые ошибки оказались незначительными, что даже их искусственный интеллект не распознал цифрового шума, устроенного мной. А потом я постепенно стал завоёвывать себе место. Я действовал как посланник своего мира, который хочет захватить чужую планету. Я проявил таланты в области теории адаптации – потому что знал о предмете на собственной шкуре. Я готовился к приходу своей армии, а вместо неё прислали вас, – с пренебрежением проговорил Ксавор. – И когда я увидел ваш ларец – я понял, что там что-то важное… Вседержитель говорил о сигнале, который они мне пошлют: красный – начало атаки. Но то, как светился кусок, который вы отдали Вещему кругу… Это старая сигнальная система…