- -
- 100%
- +
Ксавор замолчал, уставившись в никуда.
– И что значит тот свет? – заинтересовался Латор.
Грустно улыбнувшись, Ксавор сказал:
– Он означает отмену… Только я мог понять смысл этого свечения на церемонии. Пока все ведающие восхищались, что, – он попытался скопировать манеру речи Вейла, – это частичка нашего мира, пустая шахта, я-то единственный, кто знал, для кого весь спектакль устроен. Для меня! Мне сказали, что я зря потратил годы! Что я зря готовился! Что я зря надеялся! Зря ждал! А я ведь посылал сигналы! Редкие. Одинокие. Я напоминал о себе. Вседержитель и его несносный советник знали, что я остался жив. И им теперь невыгодно моё существование. Признайтесь, они велели убить меня?
– Нет! – возмутился Латор. – Никогда такого не было!
– Вы говорите правду. Но вас используют, командующий. Вы не знаете, что они задумали. Они союз тут заключить собрались… Приоритеты у них поменялись… Но они совершенные глупцы! На Селарине тоже готовились всё это время! Здесь тоже построили флот! И тоже понимают, что такое борьба за ресурсы! Здесь готовятся к войне не меньше, чем на Ксавироне. Но их философия не позволяет им напасть первыми. Хотя я их убеждал сделать это неоднократно. Но не верят они, что всё может плохо кончиться. Не верят – и всё тут!.. Но… – Ксавор подошёл к Латору. – Мы им поможем поверить. Вы и я. И мои соратники. Ох, знали бы вы, сколько селаринцев в действительности ненавидят ксавиронцев! Я даже не могу объяснить природы этой ненависти. Мы к ним так не относимся, как они к нам… Но… Наличие таких граждан позволило мне собрать небольшую команду – и мы заставим наши миры столкнуться!
Ксавор встал у пульта управления летательного аппарата – и включил его двигатели.
– Мне было сложно, но я отремонтировал их, – проговорил он. – Я бы давно мог вернуться, но я служил великой цели… Что ж, Латор, теперь мы вместе сделаем это. Я должен был стать первым, но честь выпала вам…
Корабль стал набирать высоту.
Латор закричал:
– Но это бессмысленно! Мы вступили в союз! Это безосновательная война! К чему эти жертвы?! Вы не в своём уме! Остановитесь! Селарин не станет нападать на Ксавирон…
– Вы так считаете? – засомневался Ксавор.
Латор начал пытаться вырваться из оков и прокричал при этом:
– Да! Да, аномалия тебя раздери! Прекрати это немедленно! Это ни к чему не приведёт! Никакой войны между планетами не будет!
– Вы плохо знаете селаринцев, Латор. Очень плохо. Но ещё хуже вы знаете своего Верховного Вседержителя, который никогда не откажется от планов ксавиронской экспансии. Если Селарин не нападёт на Ксавирон, то будет наоборот. И вы сами этому поспособствуете, если сумеете вернуться живым. – Ксавор отвлёкся на управление судном. – У вас всё готово? – спросил он кого-то по связи.
– «Мы готовы», – послышался знакомый голос.
– Это Сайра? – удивился Латор. – Ржавчина я ядре, это голос Сайры! Что ты с ней сделал?! Ты одурманил её! Ты…
– О, Латор, это кто ещё кого одурманил… Сайра одна из главных идеологов селаринского сопротивления. Это она всё придумала…
– Она знает, кто ты?
– Нет, но она знает, кто вы, командующий… – как-то загадочно ответил Ксавор. – Вы ещё встретитесь. Она вам многое скажет!
– Я сообщу, что ты обманщик! – заявил пленник. – Мошенник!
– Это уже будет неважно – дело будет сделано… – хладнокровно промолвил Ксавор.
Он взялся за руль – и они полетели.
Латор был в отчаянии. Из-за его оплошности назревала первая межпланетная война в галактике Дипланетис…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ: Мятежники
Они вынашивали свой план долго. Они вели себя осторожно и не показывали явных наклонностей против генеральной линии Вещего круга. В мире, где гармония вознесена в ранг идеологии, не стоит афишировать взглядов, нарушающих всеобщий баланс. Иначе можно было попасть под коррекцию ауры. И это не восстановительная процедура в области исцеления Центра реабилитации. Это более сильное мероприятие по эффекту воздействия. Настолько, что оно могло нанести психологическую травму. Или вовсе довести приговорённого до такого состояния, что его мозг просто не выдерживал нагрузки. Да-да, Селарину трудным путём далось всё это равновесие и благоденствие. И сознательные граждане планеты были готовы пойти на любой поступок, лишь бы сохранить видимую стабильность…
Конечно, в последнее время ситуация на Селарине была устойчивой и гармоничной. И довольно продолжительное. Последнего несознательного члена общества подвергли корректировке где-то три поколения назад. И так уж вышло, что он не выжил. И ещё кое-что: это был предок Сайры, который пожертвовал собой ради спасения семейного рода, в котором солидарность мнения была единой. Но им пришлось затихнуть. И некоторые даже отказались от убеждений своих. Но кое-кто сохранил верность клановой традиции – и передал свои знания потомкам. И Сайра оказалась в этом числе. Она была самой смышлёной из нового поколения своей семьи. Она быстро поняла, что не нужно кричать о том, что думаешь, направо и налево. Нужно работать, вести беседы, поднимать дискуссии на острые темы. И самое главное – внимательно слушать…
Она никогда не тянула одеяла на себя. Она лишь пыталась понять, кто ещё может разделять её позицию. Сайра была из семьи раскаявшихся противоборцев – и все её разговоры походили на попытку образумить тех, кто ещё грел в своей душе те тусклые идеи, из-за которых когда-то пострадал её дедушка, которого она так и не увидела при жизни. Говорят, он был хорошим селаринцем, но заблудившимся в своих ментальных поисках Истины. И эта тяга передалась Сайре…
Она общалась со многими. Но лишь троих единомышленников смогла найти за годы своей активной взрослой жизни: Тарона, Мейру, и Лиру.
Тарон трудился хранителем кристаллов. Это почётная и уважаемая должность в селаринском обществе. Но он происходил и рода воителей. Его семья хранила память о боевых подвигах своих предшественников. Среди них были великие полководцы и выдающиеся герои войн прошлых эпох. Эх, теперь-то те славные времена прошли. И практически не вспоминались. Гармония победила Хаос, а все те события были именно в Его период. Но Он был сражён. И забыт. Заодно и героев прошлого тоже вычеркнули из исторической памяти. Они не были нужны в мире, где всё в идеальном порядке. Они были слишком разбалансированы. И их пример мог только навредить светлому будущему…
Тарон не был каким-то затаившимся радикалом. Он просто любил историю. Он хорошо её знал. Он хорошо разбирался в технологиях прошлого. Его бы можно было назвать историческим реконструктором. Потому что у себя дома он хранил древние оружие и амуницию. Да, сегодня этим никому не нанесёшь сокрушительного поражения. Но тем и высоко было боевое искусство воинов прошлого, которые, можно сказать, без ничего шли на врага и одерживали славные победы…
Да, были времена, были… Они были трудные, принёсшие много страданий тем, кто их застал. Но Тарон не хотел их вернуть. Он просто собирал осколки прошлого в своём маленьком уютном домике. Правда, он вынужден был делать это тайно ото всех. Он скрывал свои увлечения, потому что знал: он не получит одобрения. И больше не за то, что хранил память о негармоничной эре Селарина, а за то, что создал секретный угол в доме, который не просматривался даже под лучами солнца. Не зря же Тарон занимался кристаллами. Он изучил их свойства и хорошо разобрался в том, как они умеют преломлять видимый свет. Он не сделал ничего противоправного. Он просто передвинул несколько предметов…
Однажды он познакомился с Мейрой, молодым философом. Она тоже изучала историю прошлого. И в виду развития технологий и близких контактов с Ксавироном, по мере приближения дня их встречи в космосе, она всё больше убеждалась, что только силой можно установить мир в галактике. Хотя никакого конфликта не было. Дипланетис жил мирно, наверное, миллиарды лет. Но Мейра провела параллели из истории Селарина и Ксавирона. Планеты давно обменялись этими данными, чтобы лучше понять друг друга. Да, эти две цивилизации пошли по разным путям своей эволюции. Но когда-то у них было больше общего. Хоть Селарин и двинулся по тропе гармонизации, но и на этом пути присутствовало сопротивление. И хоть, по мере формирования культуры, на этой планете отказались от физического насилия, тем не менее, и здесь были выработаны и применены меры воздействия на всех, кто хоть как-то вёл себя не так. Селарин использовал силу для установления собственной диктатуры гармонии, как сформулировала для себя эти процессы Мейра. Наверное, это был сложный выбор, но так было построено цельное общество. А Ксавирон, собственно, как выбрал дорогу ярости – так по ней и шёл весь свой онтогенез. Там не отказывались от проявления силы в физическом плане. Там её развивали. И даже на уровне технологий всячески подчёркивали. И Селарин на их фоне смотрелся не так внушительно…
Мейра сделала простой вывод: если случится противостояние, то Ксавирон выйдет победителем, потому что имеет больше силы. И это объективно. Тарон, когда она ему изложила свою теорию, конечно, расстроился. Ведь его предки были воинами! В его жилах текла их кровь! Он тогда признался, что хранит у себя старинное оружие, а в нём самом живёт дух тех, кто когда-то держал его в своих руках…
– Ах, это нарушение равновесия, – промолвила тогда Мейра. – Ни ты, ни я не сможем привлечь на свою сторону большинство, чтобы убедить наш Вещий круг действовать иначе. Но у меня есть одна подруга. Она, хоть и скрывает, но придерживается похожих взглядов. Нам надо пообщаться втроём…
Так Тарон познакомился с Сайрой, когда Мейра организовала встречу. Но Сайра пришла на неё не одна. С ней была Лира…
Она занимала должность инженера, участвовала в разработках высокотехнологичного оборудования для космических кораблей. Она занималась их конструированием. И ей, хрупкой селаринской девушке, почему-то казалось, что будущий флот её планеты не обладает достаточной мощью перед вызовами, которые ему бросит Вселенная, как только первый корабль выйдет за пределы орбиты Селарина. Так как шёл обмен знаниями между мирами, ведь обе цивилизации желали побыстрее начать непосредственное взаимодействие, то Лира имела представление о прогрессе, которого добился Ксавирон при построении своих звездолётов. И они внушали ей ужас. Она буквально трепетала, когда смотрела на чертежи ксавиронских космических судов. Они были лишены изящества того, над чем работала она. Они были полны мощного оружия. Да, у селаринцев имелась энергетическая защита кристаллов, но она всё равно считала это слабым аргументов. Она опасалась, что Селарин падёт, если Ксавирон того захочет…
У неё развились фобии психологического плана, из-за чего она не могла продолжать исполнять свои обязанности. Тогда её направили на реабилитацию – и там она попала к хорошему техноцелителю – к Сайре. Девушки переговорили, обсудили проблемы. Сайра выслушала Лиру и удивила своим ответом:
– Вы не сошли с ума. Ваша тонкая натура чувствует приближение злого умысла. Я тоже считаю так, как вы. И нам надо объединить усилия, чтобы спасти свою планету.
– Но как? – с испугом в глазах спросила тогда Лира.
– У меня есть подруга. Она тоже как-то лечилась у меня. У нас схожие взгляды…
– Но что могут три слабые девушки?! – сокрушённо промолвила Лира и заплакала.
Сайра обняла её, сказав:
– Не плачь, сестра, не надо. Мы должны быть сильными. Только мы можем дать отпор этой напасти… Ты пойдёшь сегодня со мной. Мейра просит встречи, хочет что-то сообщить…
– А нас не заподозрят?..
– В чём? В том что я сопровождаю пациента во время лечения? – с улыбкой проговорила Сайра – и Лира тогда тоже улыбнулась…
Ну, в общем, так они и познакомились. В один день их вдруг стало четверо. Сайра была рада приобрести верных товарищей. Ведь она всегда считала себя одиночкой, а тут в один миг…
– А это говорит, что вчера ты одна, сегодня нас четверо, а завтра нас может быть ещё больше! – уверенно сказала Мейра во время их первой тайной сходки.
– Что ж, друзья, тогда будем ещё осторожнее, – сказала Сайра. – Да, нас теперь больше, но и ответственности больше. Нам нужно продолжать работать и искать тех…
Она не закончила. Она заметила, что на неё смотрят восхищённо. В ней вдруг её единомышленники увидели лидера.
– Я знаю, как использовать кристаллы в качестве смертоносного оружия! – радостно чуть ли не крикнул Тарон. – Это древняя технология, но рабочая. Луч света буквально испепеляет…
– А я могу подготовить социально-философское обоснование нашей позиции! – поддержала его Мейра.
– А я… – Лира запнулась. – Если потребуется распространить наши убеждения быстро, я могу использовать свои знания…
– Хорошо, тогда готовьтесь… – согласилась со всеми доводами Сайра. – Но сохраняйте осторожность…
Не известно, чем бы закончился их, практически, антиправительственный заговор. Может быть, они бы так ничего и не сделали. Не решились бы выступить открыто. Сайра понимала, что они выглядят как какие-то отщепенцы, которые что-то о себе возомнили. Им прямая дорога была на коррекцию. Но она не хотела, чтобы друзья пострадали. Она сомневалась, стоит ли вообще продолжать, ведь корабли уже построены. Идут последние проверочные работы. Дата космической встречи определена. А у неё нет чёткого плана, как это использовать в своих целях. И вот как-то пребывая в таких раздумьях, сама Судьба свела её с Ксавором…
Вышло так, что он пришёл в Центр реабилитации на тестирование портативного адаптационного модуля, который он недавно сконструировал. Сайра должна была присутствовать во время испытания и фиксировать данные. Так же тут находилось ещё несколько селаринцев с компетенциями в смежных областях знания. Они входили в аттестационную комиссию…
Испытания модуля прошли вполне успешно, по заключению комиссии. Последней в одобрительном документе подпись поставила Сайра. Остальные участники этого мероприятия подчеркнули, что Ксавору удалось воплотить идею балансировки нарушенного равновесия с идеальной гармоничностью. Да-да, на Селарине то и дело любили сочетать эти слова в одной фразе. Сам Ксавор, хоть и был доволен результатом, но на лице его исказилась какая-то нетипичная улыбка. Именно она и привлекла внимание Сайры…
Как только всё закончилось, она обратилась к нему:
– Ксавор, скажите, где кристаллы, используемые в вашем модуле, прошли обработку?
Он замер и не шевелился несколько секунд. Потом он посмотрел по сторонам. И только убедившись, что они остались одни, ответил:
– На одном из нижних ярусов…
– Странный выбор, – произнесла она. – Я считала, что для подобной машины, нужно наоборот, больше света…
– Вы, видимо, не знакомы с моей теорией адаптации… Ксавиронцы привыкли к другой атмосфере. Да, по составу она схожа с нашей, но… Понимаете, я пробовал разные методы. Но этот вроде бы доказывает мою правоту…
– Да-да, вы хорошо знаете ксавиронцев… – с каким-то намёком произнесла Сайра. – Выбрали место, где свет тусклее, а воздух пропитан металлическими примесями… Дальновидно. Очень… Вас так заботит здоровье первых инопланетян, что шагнут на нашу землю?..
Ксавор настороженно на неё посмотрел.
– Инопланетян? – повторил он. – Никто так не говорит на Селарине…
Она двигалась по помещению, где проходило испытание, плавно, но с едва уловимой напряжённостью, её глаза избегали прямого взгляда, но сверкали скрытой решимостью, привлекая внимание.
– Ксавор, вы знаете, меня с детства терзает вопрос: как защитить Селарин, не жертвуя света? И мне показалось, что ваша разработка как-то соответствует…
– Чему? – изобразил удивление Ксавор.
Она отошла к большому окну и произнесла:
– Моя жизнь, сотканная из мелодий и света планеты, всё же имеет нестираемую тень, унаследованную от семьи. Мой род, в отличие от большинства селаринцев, не поклонялся слепо идее всеобщей гармонии. Мой дедушка, старейшина Эйдан, некогда утверждал, что гармония – хрупкий дар, который нужно защищать, даже ценой диссонанса. Он говорил о безопасности планеты, о том, что звёзды таят не только свет, но и угрозы, и что Селарин должен быть готов к ним. Эти слова, дерзкие и резкие, привели его к психокоррекции – процедуре, что должна была «очистить» его разум от дисгармоничных мыслей. Но… Дедушка не выжил. Его смерть, официально названная несчастным случаем, оставила в моём сердце горький осадок, как трещина в кристалле, что не видна глазу, но разрушает его изнутри. Я родилась уже после случившегося… Но эта идея о сильном Селарине не даёт мне покоя. Я часто думаю о том, не утратим ли мы свой свет, если пойдём тропою силы…
Она посмотрела в глаза Ксавору. Им вдруг обоим показалось, что они понимают друг друга без слов. Острый и бдительный ум Ксавора быстро сообразил, что эта техноцелительница не так проста, как выглядит…
– Я слышала о вас, – продолжила Сайра. – И о ваших речах про врагов, что только ждут момента, чтобы нанести удар. Вы говорите чересчур открыто – и вас не воспринимают даже те, кто сомневается в слепой вере Вещего круга.
– Зато я ничего не скрываю! – гордо заявил он.
Его слова были лживы. За маской пылкого защитника Селарина скрывалась правда, известная лишь ему: Ксавор был шпионом Ксавирона. Его селаринская личина, его утончённые манеры и знание их технологий были искусно выстроенным обманом. Он вёл свою диверсионную работу, пытаясь сеять раздор и страх, веря, что служит великой цели – укреплению Ксавирона, чья мощь, по его убеждению, была единственным путём к порядку в галактике. Но Сайра даже не догадывалась об этом. Ей было интересно то, что она увидела некоторую схожесть со своими целями. Оставалось лишь понять, насколько сам Ксавор решителен…
– Вы не скрываете, – с улыбкой парировала она, – но верите те ли вы в это?
– Я?.. А знаете, я верю… Гармония слишком хрупкий дар, чтобы полагаться только на неё. Мы вот-вот вступим в новую эру. И я думаю, что звёзды не прощают слабости. Ксавирон, например… Их машины, их ядра, их аномалии. Они не говорят о гармонии. Они говорят о силе. И если мы не будем готовы, их сила раздавит наш свет.
Эти слова, словно искры, попавшие в сухую траву, разожгли огонь в дрогнувшем сердце Сайры. Она вспомнила деда, его речи, его смерть, о чём только читала…
– Вы говорите, как… как тот, кто видел тень за светом, – сказала она тихо.
– Тогда продолжим нашу беседу где-нибудь в другом месте? – предложил он.
– Там, где вы калибровали кристаллы? – уточнила Сайры.
– Жду вас там, – промолвил Ксавор, оставив ей маленький кристалл с адресом.
Позже они встретились вновь и возобновили заговор. В своей мастерской Ксавор поделился мнением о галактике, считая её местом, где выживает сильнейший, где гармония – непозволительная роскошь, которую нужно защищать всеми доступными средствами. Он рассказал о Ксавироне, о его мощи, о том, как народ этой планеты, закалённый в бурях, не остановится ни перед чем. И нельзя сказать, что он говорил неправду. Всё так и было. Он рисовал Ксавирон врагом, потому что знал предмет обсуждения очень хорошо. Но цель его, конечно, была не в спасении Селарина, а в подготовке к его падению, но Сайра не ведала этого коварства, видя в нём лишь союзника, чьи мысли эхом отзывались в её душе…
Сайра поделилась своими сомнениями осторожно, как будто боялась, что её слова разрушат понимание между ними. Она говорила о деде, о его идеях, о том, как Селарин, ослеплённый светом, забыл о тьме…
– Мы лечим, мы строим, мы поём о звёздах, – сказала она, – но кто защитит нас, если звёзды обернутся против нас? Мой дед верил, что сила – не диссонанс, а часть гармонии. Но его… сломали за это…
Глаза Ксавора в этот момент сверкнули…
– Твой дед был прав. Сила – это единственное, что понимает галактика. Ксавирон знает это. И мы должны знать. Иначе… в тень без света, Сайра. Все мы.
– В тень без света, – повторила она, нервно теребя край мантии, которая была на ней.
Их взгляды сошлись тогда – и между ними возникло нечто большее, чем слова. Это была общая вера – или иллюзия веры, – что Селарин должен измениться, стать сильнее, чтобы выстоять. Сайра не знала, что Ксавор – шпион, что его слова – часть диверсии, что его преданность Ксавирону скрыта за маской селаринской страсти. Она нашла в нём лишь того, кто разделяет её боль, её страх, её надежду. А Ксавор увидел в ней искру, что могла разжечь пламя, которое он так долго раздувал…
Их союз, рождённый в тени мастерской, стал первым шагом к тому, что, по их плану, должно потрясти Селарин. Сайра, с её умом и сердцем, и Ксавор, с его ложью и целью, запустили цепочку событий, которые свяжут их судьбы с Латором, с Вещим кругом, с самой галактикой. Но пока они стояли в полумраке, окружённые кристаллами, их взгляды горели одной мыслью: Селарин должен измениться. Любой ценой. Чего бы это ни стоило. И ради этого они готовы были идти до конца…
Так появилась эта группа. Ксавор, когда познакомился с остальными, придал их деятельности большей конкретики. Он каждому поставил цель по определённому направлению. Он вдохнул в их движение новой энергии, вдохнув в него свежести в идеях. Сам он был только рад тому, что среди селаринцев оказались те, кого он мог использовать в своих целях. Потому что Ксавор понимал, если он останется один – то его голос не будет услышан в толпе фанатиков, поющих заунывно под звон кристаллов. Но найдя союзников, он убедился, что его намерения верны, что нужно продолжать – и всё удастся, всё получится, план будет реализован, а он, наконец-то, получит своё заслуженное признание…
Однако полученный сигнал во время трансляции из Зала Света об отмене миссии заставили Ксавора скорректировать свои действия. Но плюс был в том, что новая информация подтолкнула его к активным действиям. Ему теперь не важно было, кто на кого нападёт первым. Он избрал путь разрушения – и решил пройти его до конца…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ: Наивысший уровень опасности
Несмотря на то, что цивилизация Селарина была очень развитой и в ней все процессы были доведены до идеала совершенства в реализации, даже там случались бюрократические проволочки. Хотя сама суть их мировоззрения, их философии понимания окружающего пространства не предполагает, что такое может быть реально. Нет, они не отрицают и не сопротивляются в отрицании факта возможных каких-либо казённых препон. Их просто не должно быть. Они не должны существовать как явление. Даже понятия такого не должно быть в селаринском образе мышления и языке. И всё же, подобно тонкой трещине в безупречном кристалле, эти проволочки возникали, словно тени, что крадутся за светом, нарушая гармонию, которую Селарин возвёл в абсолют. Да, они не были постоянными, они были редки и удивительны, если случались, и не отличались хоть какой-то значительностью. Все важные процессы на Селарине текли с плавностью звёздного потока – и всякие мелочи оставались не замечаемыми социумом. Хотя подобное здесь можно было считать кощунством, но не в традициях Селарина относиться к загвоздкам как-то агрессивно. Селаринцы видели Вселенную как сплетение энергий, где всё движется в ритме космической оперы, и их технологии, их ритуалы, их жизнь были настроены на этот ритм. Бюрократия, с её медлительностью, с её ненужными барьерами, в этом мире казалась бы диссонансом, чужеродным аккордом, что нарушает движение к наивысшему озарению…
И всё же она существовала… Бюрократия. Она не была намеренной преградой, а оставалась едва заметным эхом несовершенства прошлых эпох. И даже мудрость ведающих не могла полностью искоренить эти отголоски преданья старины глубокой…
Взять, к примеру, случай с Латором. Его адаптация, безупречно проведённая Сайрой, была образцом селаринской эффективности: каждый этап, от диагностики до введения смесей, был рассчитан с точностью, достойной звёздных карт. Но когда дело дошло до передачи данных о его состоянии Вещему кругу, возникла заминка. Запросы на доступ к его медицинским записям, которые должны были пройти мгновенно, застряли в цепи согласований. Техноцелители, хранители кристаллов, даже инженеры, обслуживающие системы связи, оказались втянуты в круг уточнений и проверок, каждый из которых был продиктован не злым умыслом, а стремлением к идеалу. Ведь что, если данные окажутся неполными? Что, если малейшая ошибка нарушит гармонию? Эта чрезмерная тщательность, эта жажда совершенства и породила то, что на Ксавироне назвали бы «пустой шахтой» – бессмысленной тратой времени. И как хорошо, что это напрямую никак не задевало Латора. В этом плане селаринцы умели развязывать сложные узлы очень быстро и слаженно…
Они и бюрократией всё это не называли. У них не было слова для этого проявления, как не было места в их умах для хаоса или предательства. Они говорили о «задержке потока», о «спутанных нитях», что «нужно распутать для восстановления равновесия». И хорошо, что Латор, привыкший к прямолинейности Ксавирона, где приказы исполнялись с лязгом стали, мог бы увидеть в этом слабость, замаскированную под гармонию. Он вряд ли бы понял, как мир, сияющий, как кристалл, может спотыкаться о такие мелочи. Но его эти изъяны никак не трогали – так что пустяки это всё. Однако на сей раз выдалось кое-что посерьёзнее…