Навсегда твой

17 Лиза

Поглядывая на часы каждые пятнадцать минут, я заходила время от времени на кухню, где брат собирал большой походный рюкзак.

– Ты вернешься в воскресенье вечером? – Спросила я, вгрызаясь в яблоко, чтобы хоть как-то отвлечься и перестать нервничать.

– Нет. Только в понедельник.

Степа пребывал в счастливом ожидании веселых выходных, рассеяно укладывая продукты в рюкзак, но я боялась, как бы он не положил к себе весь холодильник, оставив меня на все выходные без еды. Да и денег родители не оставили.

– Эй, оставь мне хоть что-то! Колбасу я тебе не отдам! – Я схватилась за палку колбасы, которую брат уже взял с полки холодильника.

– Не жадничай!

– Ты что, собираешься один всю компанию кормить?

– Не всю. Все по чуть-чуть что-то принесут. Ты сегодня жуткая вредина, знаешь? – Он выиграл перетягивание колбасы и уже запихивал ее в рюкзак, показывая мне язык.

– Отлично, он там будет наслаждаться вкусной пищей с такими же озабоченными полудурками как он, а мне придется жевать пустую кашу! – Недовольно бубнила я себе под нос, скрестив руки на груди.

– Не печалься, сестра, я оставляю тебе печень трески.

– Одну баночку на два дня?

– С голоду не умрешь. На вот. – Брат протянул мне три десятирублевые купюры.

– И что я на них куплю.

– Хлеба и сгущенку. – он засмеялся своей шутке. – Прости, больше дать не могу. – Степа сделал грустную рожицу глядя на мой хмурый вид, но не выдержал и снова заржал.

Он собирался еще целый час, оставив телефон друга, к которому ехал, если вдруг мне что-то понадобиться. Наконец я осталась одна. Я набрала номер коммуналки в которой жил мой друг, надеясь, что трубку возьмет Сашка. И мне повезло!

– Привет!

– Привет! Степа уже ушел?

– Да, предварительно ограбив холодильник. У меня дома есть только гречка и печень трески. Ну еще яблоки. – Пожаловалась я.

– Не переживай, я же сказал – с меня еда. Через полчаса приду. – Успокоил Сашка.

По нему можно было сверять часы – ровно через тридцать минут раздался звонок в дверь. На пороге стоял Сашка с огромным пакетом в руках. Я схватила его за руку и затащила в квартиру.

На самом деле он принес даже больше, чем требовалось. Даже шоколадку купил. Я решила сделать салат и пюре с сосисками, а на десерт – мороженное с тертым шоколадом. Сашка вызвался помогать, и я поставила его резать овощи. Бросив сосиски в воду, я смотрела как он ловко справляется с заданием, опираясь о край столешницы руками.

– Ты неплохо готовишь, да?

– Ну так, дома готовлю только я. Правда, чтобы дождаться свою очередь у плиты иногда уходят часы! – Парень засмеялся, и я тоже. – Еще и Юра научил паре рецептов.

Юрой, а вернее Юрием Николаевичем Стрельцовым, звали нашего учителя по физкультуре. Лет пять назад он появился в нашей школе и сразу вызвал симпатию у всех ребят. Он был жесткий, но справедливый, любил детей и отстаивал их права где это было необходимо. С Сашкой так и вышло. Я не знала, как именно и при каких обстоятельствах они подружились, но в секцию карате парень попал благодаря учителю и часто зависал у него дома. Да я и сама была не раз в гостях у Юры вместе с другом.

– А я готовлю хорошо только сосиски и яичницу. – Я подмигнула Сашке.

Мы поужинали на кухне и пошли в гостиную выбирать фильм. Но после небольшого спора и просмотра телепрограммы, решили посмотреть кино по телевизору, там как раз должен был начаться новый фильм о восточных боевых искусствах. Мы удобно расположились на диване и выключили свет.

Фильм был интересным, в нем странным образом переплеталось сразу несколько жанров – комедия, боевик, драма. Но Саша похоже не мог сосредоточиться на кино – его правая рука, перекинутая через мои плечи, играла с моими волосами, накручивая локоны на палец, глаза то и дело блуждали по моему лицу. Я тоже не могла похвастаться внимательностью и, спросите вы меня после: «о чем был фильм?», я не смогла бы ответить. Я ощущала себя пушистым котенком, свернувшимся на коленях у своего хозяина, и разве что не урчала от удовольствия.

Фильм закончился очень поздно и, я решила, что пора укладываться спать.

– Я постелю тебе на диване.

– Хорошо.

Я доставала из шкафа простыни и наволочку, когда он поймал меня за руку и развернул лицом к себе.

– На счет всего того, что я сказал тебе на улице, когда мы шли от Кати, – это правда.

– Я знаю. – Перебила я.

– Да, но я хочу. Хотел бы, что бы мы были вместе. Как пара. – Парень пристально смотрел на меня, я чувствовала, как слегка вибрирует его рука.

– Мы уже вместе. – Я ободряюще сжала его руку, а Саша притянул меня к себе и поцеловал.

Нас как-то сразу накрыло горячим желанием, я и не заметила, как снова оказалась на диване. Его губы оставляли обжигающие следы на моей шее и лице, руки гладили волосы и спину, наши ноги переплелись, а реальность непостижимым образом исчезла из моего бытия. Футболка, которую я надела днем, задралась, будто зазывая его нырнуть под нее, но по крайней мере шорты, пусть и не очень приличной длины, но оставались на месте.

– Стой, стой! – Я еле могла что-то произнести из-за сбившегося дыхания.

Парень слегка отстранился от меня, все еще сжимая в объятиях, и не совсем сфокусированным взглядом посмотрел.

– Я не хочу торопиться. Просто… – Я попыталась совладать с дыханием, речью и мыслями. – Со мной такое впервые происходит. Все ново – волнительно, непонятно и пугающе. Давай, не будем спешить?

– Да. Хорошо. – Он прикрыл глаза, отодвигаясь от меня еще чуть дальше. – Со мной такое тоже впервые. – Сашка посмотрел на меня неуверенно улыбаясь. – Я не сделаю ничего такого, чего бы ты не хотела.

– Но я хочу очень даже много чего! – Мы оба засмеялись, наконец немного расслабившись. – Просто, я еще не готова заходить так далеко, понимаешь?

– Понимаю. – Он вздохнул, поправляя на мне футболку. – Тогда спать?

– Спать. – Я встала, лукаво улыбаясь, подняла упавшую наволочку и бросила в Сашку. Но он был быстрее и успел ее поймать.

– Я сам постелю. Иди.

Ночью я долго не могла уснуть – ворочалась, открывала окно, но все казалось душно и чего-то не хватает. И пошла в гостиную. В одной ночной рубашке. Я как-то забыла совсем про халат, а ночная рубашка у меня даже очень милая – в цветочек с бантиком, коротенькая. Я тихонька вошла в общую комнату. Сквозь окно на диван падал тусклый свет, в городе никогда не бывает абсолютной темноты.

– Ты спишь? – Я решила, что, если Сашка спит, я сразу уйду обратно.

– Нет. – Он сел. – Не спится?

– Нет. Не могу. – Я потерла переносицу. – Скажи мне кое-что. – Я застыла в нерешительности.

– Спрашивай. – Отозвался парень, когда я замешкалась, решаясь.

– Когда ты понял, что любишь меня?

– В шесть лет.

– В шесть лет мы познакомились. – Я села рядом с ним на разложенный диван.

– Все верно, я увидел тебя на паутинке и понял, что пропал. – Сашка улыбался. Он взял мои руки в свои. Я вздохнула.

– Значит, это была любовь с первого взгляда?

Все мое тело было напряжено, а внутри боролось два чувства – страх и желание. В ответ он только улыбнулся и кивнул.

– Почему раньше не сказал?

– Много причин было. Но главная – я не подходил под типаж идеального парня. Парень невесело улыбался, поглаживая большими пальцами рук внутреннюю сторону моих ладоней. Он явно о чем-то умалчивал.

– Кто тебе сказал такую глупость? – Я никак не могла понять шутит Сашка или говорит серьезно.

– Ты сама. Когда мы говорили о том, кто нравиться.

– Я ошибалась. – Сосредоточиться было трудно, когда он прикасался ко мне, пусть даже это были прикосновения невинные. – По этой причине ты никогда не говорил, кто нравиться тебе! – Удивилась я своему открытию. А он снова только кивнул в ответ.

– Остался еще вопрос. – Парень слегка сжал мои руки, подбадривая. – Ты сказал, что с тобой никогда такого не было. Ты никогда, ни с кем не..

– Нет, я ни с кем никогда не встречался и секса у меня не было. – Перебил Сашка, предупреждая окончание вопроса. – Ты моя первая девушка. И единственная. – Он протянул руку к моему лицу и потянулся сам, прижимая свои губы к моим.

Внутри меня снова стал разрастаться пожар. Интересно, так будет всегда? Парень прикасался ко мне только губами и рукой, ну еще наши колени соприкасались, но в этом было столько нежности и вместе с тем страсти! Единственная! Языком он провел по моей верхней губе, а затем по нижней, инстинктивно я придвинулась к нему ближе. Он же и вовсе уничтожил расстояние между нами.

Его руки заползли под мою ночную рубашку, исследуя обнаженное тело и посылая электрические разряды. Поцелуи становились все жарче, объятия крепче. Мы соприкасались телами, и я впервые в жизни почувствовала его возбуждение, это быстро вернуло меня в реальность, заставив его остановиться. Я опустила руки между нами и уперлась ладонями в его грудь, парень сразу все понял и остановился.

– Ты… Я… Нам надо остыть. – Пытаясь вернуть возможность дышать ровно, прошептала я.

– Я люблю тебя, Лиз. Только тебя, тебя одну. Никого больше. – Сашка тоже дышал тяжело. – Боже, ты такая красивая! – Он восторженно смотрел на меня, держа мое лицо в руках и поглаживая большими пальцами. А потом приблизился ко мне и прикоснулся лбом к моему лбу.

– В смысле – только меня одну? – Спросила я через мгновение, взяв его за руки и заглядывая в глаза. Что я хотела рассмотреть там, что отгадать?

– В моей жизни есть только один человек, ради которого я пойду на что угодно – украду, убью, жизнь отдам. – Видимо я застыла в ступоре, потому что парень отпустил мою руку и указательным пальцем дотронулся до моего носа – Ты.

18 Лиза

– Он так и сказал? – Спросила Катя, медленно раскачиваясь на качелях и счастливо улыбаясь. – Боже, как это романтично!

Я не разделяла ее восторга, нервно и ритмично раскачиваясь на соседних качелях. Разговор происходил на следующий день на нашей детской площадке. Мне нужна была срочная помощь подруги, чтобы как-то разобраться со своими мыслями.

– Да, звучит красиво. Но Кать, он не любит больше никого! Вот что странно. Ни друзей, или там может учителей. Понимаешь, смахивает на одержимость. – Я остановилась и, посмотрев на подругу, продолжила. – Мне отец рассказывал о таких случаях. У него друг в полиции работает. Сначала безумная любовь, а попытайся уйти, или дай повод для ревности – он может и убить.

– Подруга, – теперь Катя тоже остановилась, сделавшись внезапно серьезной – тебе парень всего-то в любви признался, а ты уже в нем маньяка видишь. Будь проще, и люди к тебе потянуться! – В конце она снова перешла на шутливый тон.

– Он любит меня с шести лет!

– Ух! – только и последовал ответ от взлетающей вверх подруги. Я закатила глаза.

– И все это время – ни взглядом, ни словом никак не показал этого.

– Ты ошибаешься, между прочим. Он всегда смотрел на тебя так, как будто ты богиня. – Катя раскачивалась все быстрее. – Да не говорил, зато все его поступки кричали о любви. Он за тобой таскался по всюду, защищал от придурков, помогал во всех проделках, исполнял все твои просьбы, и ни разу не проболтался о всех тех секретах, которые ты ему поведала.

Катя перестала раскачиваться, позволив качелям замедлиться, обдумывая что-то. Наконец, она продолжила.

– Что до того, что он никого не любит. Так кого ему любить? Отчима-алкоголика, который с детства житья не давал, ребят, которые с призрением смотрели на его поношенную одежду?  Его никто не любил, никто о нем не заботился. Ты была первым человеком в его жизни, который принял его, который протянул руку, который заботился.  – Она хитро улыбнулась, глядя на меня. – Ты ведь заботилась?

Я закатила глаза, слегла отклоняясь назад.

– Он просто не научился доверять и любить кого-то еще.

– Именно так. – Подтвердила подруга. – Что до вменяемости Сашки – он даже, на мой взгляд, слишком вменяемый и безумно терпелив к тебе. Ты давала ему тысячи поводов для ревности, я бы уже убила тебя, а он терпит. – Тут мы переглянулись и обе громко засмеялись.

Это было правдой, я ведь пыталась встречаться с парнями, но ни до чего серьезного не доходило, даже до поцелуев. У меня было подозрение, что моих ухажеров запугивал Сашка, но я не стала говорить об этом Кате. Уверена, она и этому оправдание найдет.

– А теперь главный вопрос – ты его любишь? – Спросила подруга, когда мы закончили смеяться.

– Люблю. Люблю так сильно, что даже если бы он оказался одержим, я бы осталась с ним. И, наверное, любила всегда, просто он повзрослел раньше, а я все еще была ребенком, чтобы это понять.

19 Лиза

Закончился июль, наступил август – дни полетели невероятно быстро. Сашка работал на двух работах и был занят почти все время. Мы виделись редко, иногда всего два раза в неделю, как правило вечером. И обычно шли на стадион, гуляли вдоль набережной, либо сидели на лавке. Нам было хорошо везде – главное быть вместе. Пару раз везло и нам удавалось провести вместе целый день, но пойти ко мне мы не могли, к нему и подавно, поэтому гуляли по городу, ходили в парки. Словом, я никогда не ощущала себя такой счастливой, и мне кажется, он тоже.

Мама один раз застукала нас целующихся, когда Сашка провожал меня домой. Она ничего не сказала, а на следующий день, когда отец ушел на службу, зашла ко мне в комнату, чтобы провести лекцию на тему «безопасного секса».  Я уверила маму, что ничем таким мы еще не занимаемся и будем осторожны если что. И почему она не рассказала о нас отцу?

Одноклассники потихоньку начали возвращаться в город. Лето быстро пролетело, август заканчивался и впереди уже маячил сентябрь и школа. В один из последних дней лета, ребята из школы предложили устроить вечерние посиделки на набережной с гитарой и шашлыками. А еще на такие сборища иногда приносили пиво. Я решила, что родители отпустят меня – весь август я вела себя примерно и никуда не ходила после девяти вечера. Про выпивку я им не скажу, я же и не собираюсь пить. Один день – попрощаться с уходящим летом, разве много? Короче, я сразу согласилась.

Саше это конечно не понравилось, но он согласился пойти со мной. А вот Катька в последний момент отказалась – они с мамой на два дня собрались ехать к ее бабушке в другой город. Как я и ожидала родители не были против, только наказали вернуться до десяти.

В день вечеринки я немного нервничала – мы с Сашей в первый раз будем в компании как пара. Я так привыкла, что мы прячемся от моей семьи, что теперь не знала, как себя вести на людях. К тому же, думалось, что лучше пока скрыть от остальных наши чувства, ведь если будут знать в школе, то могут узнать и родители. А с другой стороны шила в мешке не утаишь. Можем шифроваться, когда будем в школе, а в компании можно вести себя естественно.

В два часа дня ко мне в комнату вошла мама. Мне показалось, она специально ждала, когда отец с братом уйдут по своим делам, чтобы поговорить со мной.

– Собираешься? Можно тебя отвлечь? – она застыла на пороге, сжимая в руках расческу, в ее светло карих глазах читалось беспокойство и решимость.

– Да, конечно.

– Я хотела поговорить о твоем друге. – Мама вошла и села на мою кровать на против меня.

– Я все еще девственница, если ты об этом. Волноваться не о чем.

– Я не об этом. – Она улыбнулась. – Меня волнует, что мы о нем ничего не знаем. Ты не знаешь.

– Нет, это вы не знаете! А я знаю его всю свою жизнь. – Я сидела на стуле перед столом, развернувшись в сторону кровати и слегка подалась вперед от возмущения.

– Ты знаешь только ту его сторону, которую он показывает сам. А какой он настоящий? Какой он, когда злиться, когда пьян? – Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла, мне нечего было сказать на это.

Сашка редко выходи из себя, он всегда соглашался со всем, что предлагала я. Иногда мне казалось, что он даже чересчур мягкий. Мама удовлетворенно кивнула и продолжила.

– Все это было неважно, пока вы были просто друзьями. Он всегда был спокойным, сдержанным, даже слишком сдержанным и надежным, возможно в надежде получить твое расположение.  Теперь все иначе – вы встречаетесь, доверять ему так, как раньше уже нельзя. Что не позволено другу, можно возлюбленному. Если он собственник – он это покажет, если ревнивец – ты это тоже поймешь. Вопрос в том, на сколько все это может оказаться опасным для тебя. Все в той или иной степени имеют темную сторону, бывают агрессивными, кроме святых. А Саша не святой.

– Но ты всегда отпускаешь меня с ним, доверяешь ему. Даже сейчас. Хоть и не рассказала до сих пор о нас отцу. – Я не знала, как все это понимать.

– Пока он был другом, да. Я знала, что он не обидит тебя.

– А теперь он почему должен меня обидеть? Ведь ничего не изменилось, он всегда любил меня. И тогда, и сейчас.

Мама взяла меня за руки и заглянула в глаза.

– Я просто беспокоюсь о тебе. Когда у тебя будут свои дети, ты поймешь меня. – Она вздохнула и прищурилась, наклонившись ко мне. – Он никогда не пьет, а почему? Подросткам все любопытно, и многие пробовали уже. А он нет. Чересчур сдержан, друзей нет, не считая тебя. – Мама выпрямилась, сжав мои руки. –  Все, о чем прошу – проверь его.

– Что?!! Как? – Я вырвала свои руки из ее. Это серьезно говорит моя мама?

– Сделай что-то, что разозлит его, заставь его приревновать тебя. Ты знаешь Сашу хорошо, наверняка есть что-то, что выведет его из себя. И посмотришь реакцию. Поверь, лучше избавиться от иллюзий сейчас, чем потом, когда ваши отношения зайдут слишком далеко и он сделает тебе больно.

– Он никогда не обидит меня.

– Вот и проверь это. – Она встала, показывая этим, что разговор закончен, и ушла к себе.

Вечером мы шли по набережной, ища подходящее место для нашего праздника. Сашка держал меня за руку, а я все прокручивала мамины слова в голове «проверь его, проверь его». И я решилась. Алкоголь отпадал – парень ни за что не стал бы пить. Значит надо было его заставить ревновать, либо разозлить как-то иначе. Вот только как?

На месте выяснилось, что ребята принесли паленый алкоголь. Двое парней из нашего класса достали несколько бутылок непонятного зелья. И тут меня осенило – Сашка точно разозлиться, если я решусь выпить. Правда пить эту гадость совсем не хотелось – я не знала какие могут быть последствия. И все же решила рискнуть. Когда стали разливать, я тоже подставила свой стаканчик.

– Ты же не будешь это пить? – Саша смотрел на меня с удивлением и сомнением.

– Почему же. Саш, я хочу попробовать.

– Если пробовать, то хотя бы лицензированный алкоголь типа шампанского или вина и уж точно не на улице и в компании подростков! – Он начал сердиться и попытался выхватить стаканчик из моих рук, от чего жидкость слегка расплескалась.

– Нет уж! Я хочу именно это и именно сейчас. И кстати, компания у нас хорошая. Не вижу причины не пить с ними.

– Замечательно! Здорово! Как хочешь! – Парень говорил уже очень громко и расхаживал передо мной размахивая руками. Ребята смотрели на нас, но только посмеивались. – Ты знаешь, что таким пойлом можно отравиться и ослепнуть?!

– Уверенна, ребята не принесли бы ничего опасного для жизни. Ты зря паникуешь. Тебе бы, кстати, тоже полезно было бы расслабиться. – Я протянула ему стакан с напитком.

– Это без меня. – Саша оттолкнул протянутую руку, расплескав еще немного жидкости и широким шагом пошел в сторону. Но не ушел совсем, как я ожидала в начале, а сел на бревно у нашего костра и, скрестив руки на груди, сердито сверлил меня взглядом. Проверила, блин!

Пить это пойло не хотелось совсем. Но я уже заявила о своем намерении выпить и теперь ребята, уже хорошо подвыпившие, подбадривали меня, скандируя: «Пей, пей!». Я неуверенно взглянула на Сашку – тот злорадно улыбался, видимо надеясь, что я пойду на попятную. Это придало решимости и я, улыбнувшись, сделала глоток. Жидкость обжигала горло, и я закашлялась. Компания дружно загоготала, но кто-то подал мне воды.

Я не могла никак сфокусировать взгляд – глаза слезились, вообще ощущение было такое, что вся жидкость из моего организма решила вылезти наружу – сопли, слюни – представляю, как я выглядела со стороны! Но что-то было не так, не получилось даже глотнуть воды сразу. Я попыталась пойти к бревну, на котором мы сидели с Сашей, но споткнулась, и уже летела к земле, когда меня поймали чьи-то руки.

– Надеюсь, это стоило того? – Удерживая меня от падения, прошептал Саша мне на ухо.

Я слышала разочарование и сарказм в его голосе. Замечательно, сориться с ним, я точно не хотела, но и признавать поражение тоже.

– Все нормально. – Я вздернула нос.

– Я вижу. – Усмехнулся парень и повел меня к нашему месту.

Как-то было все неправильно – реальность стала бешено кружиться вокруг меня, в голове стоял немыслимый шум, я судорожно пыталась удержаться в этом мире, сжимая руку моего парня. Но проблема была в том, что я никак не могла увидеть Сашино лицо, я уже ничего видела, я проваливалась в черную дыру. Все ниже и ниже. Пока не погас свет и все звуки не смолкли.

20 Саша

Лиза просто внезапно обмякла в моих руках. В сгущающихся сумерках я не заметил, как она побледнела, хотя все тело ее дрожало, и она явно не слышала, что я ей говорил. Я знал, что так быть не должно. Всю жизнь я жил рядом с алкоголиком и понимал, что пьянеют не так. Не отключаются от одного стакана. Не через полчаса. А она потеряла сознание.

Горе-одноклассники, тоже чувствовали себя плохо, но я не обратил на это внимание сразу, не мог, видя, что Лиза теряет сознание.  Если я прав, и за место самогона в бутылках был технический спирт или что-то подобное, то этим ребятам грозила слепота, в лучшем случае. Я взял ее на руки и стал подниматься на верх. Руки и ноги Лизы безвольно болтались от движения. Мне стало не хорошо от одной мысли, что она может умереть. Нужно было вызвать скорую и привести врачей к костру.

Оказавшись наверху, я судорожно осмотрелся. Обычно в это время много собачников гуляет, но как назло все дворы были пусты. Я побежал к домам и наконец удача – человек! Наспех рассказав о случившимся, я попросил его позвонить в скорую. Спасибо парню, он сразу поверил мне.

Врачи приехали быстро. Положив Лизу в машину, они проверили пульс. Он был слабый, но прощупывался. Я отвел их вниз к костру. Картина предстала перед нами ужасная – все пятнадцать человек наших одноклассников валялись на траве. Некоторые тоже были без сознания, другие корчились в судорогах.

Через пол часа мы уже ехали в больницу. Мне с большим трудом удалось добиться разрешения остаться в приемном покое. Через час доктор наконец вышел. Он сел рядом со мной.

– Твоя подруга пока не очнулась. Если она не придет в себя до утра, то это будет означать, что она впала в кому. Двоих ребят спасти не удалось – они скончались еще в карете скорой помощи. – Врач вздохнул.

Я испуганно таращился на него, повторяя про себя как мантру всего одно словосочетание: «Она не умрет».

– Сейчас сюда приедет милиция. Так положено по правилам. Ты не пил и единственный из всех ребят находишься в сознании, так что они возьмут у тебя показания. – Я молча кивнул. – И еще, нам нужны домашние телефоны всех ребят, нужно сообщить их родителям о случившемся. И твоим, кстати, тоже.

– Я знаю телефон только Лизы. Думаю, остальных родителей телефоны продиктует Лизина мама, она в родительском комитете состоит. А у меня родителей нет, некому звонить.

Минут через сорок приехал один милиционер. Он наспех записал мои показания прямо там, в приемном покое. Я не знал, кто и откуда достал палёный спирт, но скорее всего те двое, которые сейчас находились в морге. Так что винить было в данный момент некого. И он ушел, сначала взглянуть на тела погибших, потом, наверное, к себе в отделение. А я остался один.