Под дождем звёзд

Глава 1

25.09.2029

«Когда-то хочется пить, и ты алчешь всего: воды, земли, знаний, славы, борьбы, страданий, эмоций… Но самое страшное, когда начинаешь алкать людей. В них можно утонуть как в глубоком колодце, где будешь на дне, а рядом – никакой лестницы, никаких вещей, из которых можно было бы соорудить что-либо, чтобы подняться наверх. И тогда самое страшное – начать строить из себя. Представь – ты отрываешь одну руку, вторую, ногу, вторую, и когда уже теряешь надежду – теряешь голову, кладя ее под ноги. Ты вылезаешь, не можешь оглядеться вокруг, забываешь, кто ты, куда шел и чего хотел. В общем, дорогой мой, никогда не теряй голову, не смотри долго в колодец, иначе не заметишь, как упадешь».

Эти слова мне говорила моя бабушка, которая когда-то до безумия влюбилась в мужчину – моего деда. Бабуля любила его, а он очень любил ее, но на протяжении всей жизни она то и дело задавалась вопросом «А это точно не ошибка? Ведь не могут люди так любится?» Замечу, что одним из популярных слов в лексиконе бабушки было слово «любится», оно означало взаимную привязанность и понимание между людьми. Я понял это слово во всей его полноте лишь спустя годы, когда моей любовью стала прекрасная Нарин.

Мы с родителями часто переезжали из города в город. У папы была работа, которая этого требовала. Мне не нравилось переселяться, но я любил нашу уютную машину, пса Робина и маму с папой. Это все, что мне было нужно, чтобы точно знать, что я в безопасности.

Однажды я влюбился. Мне было 12. Я тогда прожил в одном городе около года, ходил в школу. Но я все запомнил так, словно это было вчера. Ее звали Лиза. Она была со мной в одном классе, даже того же возраста Две русые косички, зеленые глаза, которые никогда не смотрели на людей. Девочка часто вела себя так, будто ей за что-то стыдно. Знаю еще, что она очень любила слушать музыку. Много музыки. На переменах всегда сидела в наушниках, покачивая головой, иногда пела, шевеля губами, совсем не слышно. Лиза часто мерзла, ее тоненькие ножки всегда были в гетрах из темной овечьей шерсти.

Она была красивой. По крайней мере, мне так думалось тогда. Эта девчушка была нежно-замкнутой, в отличие от многих, и потому так удивила меня.

Стоит сказать, что произошло много всяких перемен, прежде чем я увидел ее снова. Вернее, не совсем ее.

27.09.2029

Я продолжу свой рассказ в этих дневниковых записях. Надеюсь, ты когда-то прочитаешь их. Через пять лет после того, как случились события, о которых я писал выше, не стало отца. Он погиб в автокатастрофе. Было много слез, я помню, как даже из комнаты не выходил почти неделю. Ел мало и также мало спал. Мне было грустно не от того, что папы нет. А от того, что я ничего не чувствую. Внутри была пустота. Я не порывался ее заполнить, но не мог не замечать, как растворяюсь в ней. Пустота не была плохой или хорошей, она просто была.

После смерти папы, мама начала тайком от меня пить. Она любила меня, не хотела, чтобы я из-за нее волновался. Сначала пила после работы бокал вина в баре с коллегой, потом стала приносить домой алкоголь. Он стоял на полочке, но я видел, как содержимое кухонного шкафа стремительно улетало. Потом мама начала прятать пустые бутылки под кроватью, в надежде, что я не замечу. Но я заметил. Когда решился поговорить с ней об этом, она расплакалась, положив голову на мои колени. Клялась, что больше так не будет. Но это были лишь слова. Я понял, что ничего не чувствую. Также понял, что мне было легче опираться на мысли. Я думал о том, что маме нужна помощь. Я думал, что должен устроится на работу, чтобы оплатить ей психолога и заработать на еду и оплату жилья. Сам в тот момент ничего не мог, был растерян и подавлен, но знал, что должен сделать хоть что-нибудь…

А потом мама исчезла.

Однажды она просто не вернулась с работы. В полиции мне сказали, что видели женщину, похожую на нее на центральном вокзале. Но куда она собиралась уехать, никто не знал. Видимо, она сама решила за меня мое будущее.

Вскоре после этого я кое-как поступил в институт на филолога, устроился на работу по знакомству. Был информатором для местной газетенки. Писал статистику для колонки и иногда проводил дешевенькие интервью с малозначительными людьми. За это платили, и мне хватало.

Стоит сказать, что после смерти отца, он стал мне снится. Сначала папа приходил ко мне и общался. Не помню, о чем, о чем-то простом, по типу работы и учебы. Я подумал, что это мое подсознание пытается заместить образом отца его утрату. Но голос был такой реальный, он был со мной, и я поверил ему. Потом сны стали осознанными, я мог контролировать все, менял ход диалога по желанию. Иногда отец улыбался мне, затем начинал ругать за то, что я маму не уберег.

Иногда я видел отца в реальности. Как если бы видел любого другого человека перед собой, живого и настоящего. Иногда он шел рядом и отчитывал меня. Его голос звучал в голове так ясно. Я стал боятся, что сойду с ума окончательно, потому что помимо этого голоса со мной был шум, словно шуршание листвы или подошвы об асфальт. Но затем я устроился работать в парке мороженщиком. Это меня отвлекало. Мне помогало пение птиц. Птичьи трели давали сконцентрироваться и лишали мой мозг шанса воспроизвести надоевший мне голос.

Стало страшнее тогда, когда присоединился голос матери. Сначала добрый и спокойный. Потом – спорящий с мужским, что хуже – потерять мать или остаться без отца. На тот момент я не понимал, что все во мне меняется под действием болезни, я догадывался, что голоса скорее всего нереальные, но не замечал у себя странностей. Что удивительно, стал больше уделять внимания учебе, писать статьи на филфаке. Мой научный руководитель говорил, что у меня мания к обучению, он никогда не видел студентов, настолько поглощенных профессиональной деятельностью. Но я был рад, что мог заняться чем-то, что меня увлекало. В итоге я все равно взял академ. отпуск.

28.09.2024

Так вот о чем я… Часто не мог спать из-за огромного потока мыслей. Меня это не сильно беспокоило, но иногда, если мне было очень плохо, я шел в парк. Ночью озеро отражало блики звезд. Фонари стояли поодаль, возле дорожек, поэтому небо было видно хорошо. Порой я опускал ноги в холодную воду и старался переключить свое внимание на ощущения. В голове стоял гул, мой мозг будто трансформировал мысли в звуки и запахи. Вот скрип стертых шин по старой дороге, отчаянный вой сигнализации, запах дыма. Запах духов, покрывающий амбре алкоголя, отчаянный лай, стук каблуков, неритмичный и шаткий. Это все моя жизнь. Была. Пса не стало через полгода после исчезновения мамы. Хоть кто-то в моей жизни умер от старости…

Был один случай, после которого я наотрез отказался верить в то, что я все еще адекватен. Я, как всегда, пришел в парк томным летним днем работать на мороженом. Когда облака начали пожирать краски заката, я увидел девочку. Она шла совершенно одна по дорожке к выходу. Эта девочка была до мельчайших деталей похожа на ту, в которую я был влюблен когда-то. Я стоял в полном изумлении. Внезапно она развернулась и побежала ко мне. Я почему-то так по-дурацки улыбнулся, словно знал ее всю жизнь.

«Здрасьте, можно два эскимо!» – весело попросила она.

«Конечно!» – ответил я и дрожащими руками принялся доставать из холодного плена мороженое.

В ней все было такое: те же русые волосы, заплетенные в косички, те же зеленые глаза и прелестный овал лица. Вот только сейчас она глядела прямо на меня не отводя взгляд, чуть подпрыгивая на месте от нетерпения. Я решился спросить, как ее зовут. Она сказала, что она – Таня. Это была не она, что естественно. Теперь мой взгляд был более виновато-разочарованным, чем у Лизы когда-то. Как только я захотел взглянуть на это лицо, быть может, в последний раз, девочка развернулась и убежала к подруге, которая катилась на велосипеде в ее сторону.

01.10. 2024

Я понял, что больше не могу. Меня достали эти голоса в голове, бесконечные внезапные звуки и невозможность нормально спать и жить. Решил обратится к врачу за консультацией.

Меня положили в стационар, а затем, на постоянное жительство в левое крыло больницы. Кормили хорошо. Давали таблетки по расписанию, разрешали гулять по часу в день. Голоса утихли, не мешали спать. Днем я слышал шум, но чаще находил источник звука, хотя иногда он пробивался из моей головы. Мне стало спокойнее. Больше не надо было учится отвлекаться, опускать ноги в холодную воду, сосредотачиваться на пении птиц и других звуках.

В больнице было много людей, похожих на меня. Переставших чувствовать время. Имеющих пустоту внутри, которая продлевала жизнь, вернее, помогала переставать ощущать ее бег. Около двух месяцев ничего не беспокоило меня. Пока однажды я снова не влюбился. Мне было почти двадцать. Молодой возраст, когда уже знаешь свои амбиции наизусть, только, если ты не лежишь в психушке…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.