Зимняя пекарня «Варежка с корицей»

© Анна Кейв, текст, 2025

© FIANIT, иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Глава 1

Операция «Снегурка»

Нервно вгрызаюсь в колпачок ручки. Всегда что-то грызу, когда волнуюсь. Будь то карандаш, крекеры или собственная косичка.

Правда, косички я уже не ношу – избавилась в конце девятого класса. Теперь каждое утро я встаю пораньше, чтобы завить волосы. Они красиво струятся по спине, как у настоящей леди – золотистым водопадом. Правда, первые двадцать минут. Стоит мне дойти до школы, как локоны распрямляются и лохматятся. Да еще учителя вечно делают замечания и просят собрать волосы в хвост.

Один раз я попыталась залить их лаком, но затея оказалась провальной. Нет, завитки зафиксировались намертво. И выглядели они как сосульки из дешевого пластика. Леша Утенок – мой одноклассник и местный балагур – весь день надо мной подшучивал и обзывал куклой из Китая!

Он вообще любит меня доставать. Всю начальную школу Леша дразнил меня Салом. Отшучивался, мол, это из-за фамилии – Салия́. Но я-то знаю, что причиной был мой детский жирок, от которого я избавилась только в пятом классе!

В отместку я называла его Утенком по-пекински. Угадайте, кому учительница делала замечания? Правильно, мне! Она укоряла меня и проводила беседы, почему нельзя обзываться. А Лешу – этого Утенка по-пекински – она считала мальчиком-солнышком и не верила, что он может меня обижать.

Колпачок хрустнул. Скосившись на него, вздыхаю – опять придется новую ручку покупать.

Классная руководительница, которая собрала весь наш 10 «А» после уроков, все продолжает говорить по телефону, то и дело шикая на нас, чтобы не шумели.

Нет, ну что за человек! Мы бы уже могли вытащить имена и разойтись по домам!

Я в отчаянии складываю руки на парте и ложусь на них.

В этом году Ларису Вадимовну посетила гениальная мысль. В середине второй четверти она объявила о проведении «Тайного Санты». Даже зачем-то пустилась в рассказ о том, что это за игра такая, будто мы не в курсе.

Я загорелась идеей «Тайного Санты» еще в седьмом классе. Староста меня поддержала, но наш с ней замысел не разделил никто, кроме девчонок. Поэтому игра была похоронена до лучших времен, а именно до десятого класса.

Правда, и сейчас не все в восторге от этой затеи. Но раз учительница настояла, то отпираться никто не стал.

И вот мы сидим в томном ожидании, переживая, кто же кому достанется. Ну, ладно, не все мы нервничаем. Кажется, только я одна. Надеюсь, мне не выпадет Утенок. Иначе я не сдержусь и подарю ему грильяж – самый ореховый и твердый, который только смогу найти.

Вскинув голову, тарабаню пальцами по парте и сверлю взглядом Ларису Вадимовну.

– …и ты представляешь что? Ищу я телефон, ищу, звоню дочке, спрашиваю, не оставила ли я его дома. А она мне что? «Мама, ты же с него звонишь!» Представляешь, ну?

Как же мне не хватает ручки, которую можно погрызть. В пенале остался только карандаш с ластиком на конце. Не хочу жевать грязную резинку. Есть еще гелевая ручка для пробников выпускных экзаменов. Последний раз, когда я вгрызлась в подобную – между прочим, на тесте! – колпачок и стержень треснули, и я набрала полный рот пасты. Чуть не подавилась! На вкус, знаете ли, не конфетка с марципаном. С тех пор я гелевые ручки не грызу.

Вымученно вздохнув, лезу в рюкзак. Кажется, у меня еще остались леденцы от боли в горле. После бронхита мама положила мне целую пачку во внутренний карман. Правда, они с черничным вкусом, а я люблю с апельсином. Но ничего, в экстренных ситуациях сойдет. По-другому пятиминутку, затянувшуюся уже на полчаса, и не назовешь.

Характерный шорох привлекает внимание Леши, который сидит через проход от меня. Наклонившись к моему рюкзаку, он на весь класс спрашивает:

– Что там у тебя, Варь?

– Отстань, – шиплю я и бросаю в рот леденец.

– Голод не тетка, да?

Циркулем бы его ткнуть!

– …ой, ладно, Тань, позже тебя наберу. Мои так шумят, ничего не слышно.

Наконец-то!

Лариса Вадимовна откладывает телефон и встает, пафосно держа в вытянутой руке перевернутый череп. Макет, разумеется. Хотя выглядит он вполне реалистично.

– Ну, дети мои, давайте тянуть имена, – торжественно начинает она и проходит между рядами, протягивая черепушку каждой парте.

Моя соседка Лика Стужева разворачивает бумажку и с улыбкой озвучивает:

– О, я буду тебе делать подарок.

Лариса Вадимовна цокает:

– Лика! Ну кто же так делает? Ты что, не поняла смысл «Тайного Санты»? Кидай бумажку обратно и вытягивай новое имя. – Она повышает голос: – Ни с кем не делимся, кто кому делает подарок! Узнаю, что кто-то проболтался, – поставлю до конца года на дежурство по классу! Будете все цветы в кабинете поливать.

По классу проходит недовольный гул. У Ларисы Вадимовны, как учительницы биологии, весь кабинет заставлен горшками. На каждой стене по десять кашпо. Еще и с потолка разросшийся папоротник свисает.

Лика, закусив губу, тайком разворачивает бумажку и тут же прячет ее в пенал.

Запускаю руку в черепушку. Перемешав семь раз против часовой стрелки – на удачу! – вытягиваю клочок бумаги.

Сердце пропускает удар, когда я вижу имя. Его имя.

Святослав Бережной.

Делаю над собой усилие, чтобы не обернуться. Свят сидит прямо за мной, и каждый урок я ощущаю на спине его взгляд. По крайней мере, я хочу думать, что пот по позвоночнику стекает именно из-за этого, а не из-за страха, что меня вызовут к доске.

– Бедный Йорик! – Свят цитирует шекспировского «Гамлета», когда до него доходит очередь. – Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки.

Это он намекает на Ларису Вадимовну? Она у нас тоже неистощима на выдумки.

Чего уж таить, я по уши влюблена в Свята. С самой начальной школы. Правда, тогда его все называли Славой. В шестом классе он решил, что Слава – это слишком неопределенно. Ведь Слав много: Вячеслав, Ярослав, Мирослав, Всеслав, Ростислав, Станислав, Владислав… После того, как его наградили дипломом за победу в олимпиаде по истории на имя Станислава Бережного, он заявил, что отныне будет откликаться исключительно на Свята. Учителя по привычке еще какое-то время называли его Славой, но Бережной оставался непоколебимым. Сказал, что не собирается отзываться, и не отзывался. Заработал пару двоек из-за того, что проигнорировал вопросы учителей, но слово сдержал.

Хрустнув леденцом, прижимаю его имя к сердцу. Уж не знаю, кому выпадет мое имя и какую ерунду мне вручат, но главный новогодний подарок я только что вытащила из черепа. Как иначе бы у меня появился повод сделать Святу подарок?

– Кто у тебя? – шепчет Лика.

– Не скажу. – Сделав большие глаза, качаю головой. Не столько из-за страха поливать цветы до конца года, сколько из нежелания признаваться в самом сокровенном.

– А я бы тебе сказала, – обиженно дуется Лика и демонстративно отворачивается.

Мои мысли уходят далеко за пределы класса. Подарок для Свята должен быть такой, чтобы он сразу захотел узнать, кто его осчастливил. На самом деле, не так уж и сложно. Уж я-то знаю, о чем он мечтает. Не зря каждый вечер просматриваю ленту соцсети, изучая новые посты от Свята и его друзей. Нет, сами друзья Свята мне неинтересны. А вот то, что он часто попадает на фото кого-нибудь из них, – очень даже.

В голове сразу составляется список: электросамокат, смарт-часы, путешествие в Мексику… Нет, это для меня слишком дорого. А вот билеты на рок-спектакль – вполне осуществимо.

Свят нисколько не театрал, как, собственно, и я. Он говорит, что классика устарела, а современные постановки слишком новаторские и специфичные. Но рок-спектакль – это не классический балет или драма в трех нудных действиях. Это бас-гитары, дым, световые эффекты и мурашки по коже. Это то, от чего у Свята загораются глаза. Я это видела – однажды он разместил видео с прошлого спектакля «Суинни Тодд» и подписал: «Вот это искусство, вот это я понимаю!»

А на днях он выставил фото афиши на январь, в которой значился премьерный рок-спектакль «Граф Монте-Кристо». И я, конечно же, обязана достать на него билеты!

Почему не один? Да потому, что я лелею надежду, что Святу обязательно потребуется компания и он пригласит меня. Перед этим, разумеется, надо позаботиться, чтобы он узнал, кто его тайный Санта. Скажем так, раскрыть все карты. Не по правилам, конечно, но на любовном фронте все средства хороши.

– Так, кто не взял бумажку? – прерывает мои мысли Лариса Вадимовна.

Лика тут же отвечает:

– Это Вера, ее сегодня не было. Она болеет.

– Хорошо, возьмет, когда выйдет с больничного. Дети мои, есть вопросы по участию? Нет? Тогда всем до свидания, идите готовьтесь к четвертным контрольным.

Леша возмущается:

– Но они же только через месяц!

– Не только, а всего! – Лариса Вадимовна назидательно поднимает указательный палец. Ее телефон разражается трелью, и она больше не обращает на нас внимания.

Толпясь у выхода из кабинета, буравлю взглядом белокурый затылок Свята с завитушками. Мы бы хорошо смотрелись вместе. Оба светловолосые и голубоглазые.

Выпорхнув из школы в приподнятом настроении, сразу же пишу в чат «Пельмешки на связи». Он состоит из меня – главной пельмешки – и двух подруг-перебежчиц: Гуси и Дуси.

Гуся, потому что у Алины фамилия такая – Гусева. А Дуся – сокращенно от Евдокии. А перебежчицы они потому, что после девятого класса Гуся решила поступать в юридический колледж, а Дуся перешла в гимназию. Ее родители настояли на этом, мол, там к экзаменам лучше подготовят.

Да, мы все еще живем в одном районе, с Дусей так вообще в нескольких домах друг от друга. Вот только видимся редко. Учеба, уроки и домашние дела, которыми запрягают родители, отнимают слишком уж много времени. Скорее бы отучиться и ничего не делать, как мама и папа! На работу сходил, и все, никаких тебе домашних заданий, контрольных и экзаменов. Красота!

Вареник: Экстренное сообщение, внимание, экстренное сообщение!

Гуся: Не пугай

Дуся: Опять кто-то подрался? Ну почему в гимназии так скучно?!

Вареник: Сегодня никто не дрался. Я вытянула Свята из черепа!!!

Дуся:?!

Гуся: Ну, не череп из Свята, и ладно. Иначе пришлось бы сдавать экзамены досрочно, чтобы стать твоим адвокатом

Вареник: Да из Ларискиного макета, вы чего? Я же говорила вам про «Тайного Санту», вы забыли?

Гуся: О МОЙ БОГ

Дуся: Иди ты… Ты подсматривала?

Вареник: В том-то и дело, что нет! Само так вышло!

Дуся: Ну это судьба.

Гуся: Однозначно

Дуся: И что дарить будешь?

Вареник: Билеты на рок-спектакль

Гуся: Ого, они же дорогие

Вареник: Мама обещала дать денег

Дуся: Ты поразишь его в самое кокоро[1]!

Гуся: Да он в тебя сразу влюбится!

Вареник: Это и был коварный план, хе-хе

Гуся: Вы вместе пойдете?

Вареник: Очень на это надеюсь… Но надо как-то сделать так, чтобы он сам догадался, что это я, а затем пригласил пойти вместе. Не могу же я просто поставить его перед фактом и сказать: «Это я, твой Санта, пойдем со мной в театр!»

Дуся: А почему не можешь? У тебя и дубленка голубая, как у Снегурочки. Самое то!

Гуся: Или в костюме елки. Сидишь такая вся в мишуре, он подходит, чтобы подобрать конверт с билетами, и тут ты каааак прыгаешь на него!

Вареник: Вы издеваетесь, да?

Дуся: По-дружески

Вареник: Нужно что-то необычное

Гуся: Есть идея! Сделай квест. Ну типа как «следуй за подсказками, чтобы найти подарок»

Дуся: Оооо, можно сделать это в виде игры. С загадками, шифрами, тайниками! Прямо в школе!

Вареник: Звучит как хороший план!

Пальцы сами собой набирают в заметках заголовок: «Операция “Снегурка”».

Глава 2

Когда капуста – не деньги

…и пирог – не радость, и бюджет – не резиновый.

Дома пахнет яблочным пирогом. Пулей снимаю верхнюю одежду, закидываю рюкзак в гостиную и бегом на кухню.

– Ты сегодня задержалась, – замечает Ника – моя старшая сестра. – Пирог уже почти остыл.

Она выбирается из-за стола, опираясь на него так, что ножки грозят разъехаться по скользкому линолеуму. С каждой неделей беременности она становится все круглее и неуклюжее.

– Я сама сделаю чай, сиди, – отмахиваюсь я.

– Могла бы сразу сказать, – ворчит Ника и пытается обратно уместиться вместе с животом. – Я буду каркаде.

– Каркаде? – морщусь. Гадость несусветная! Им только яйца на Пасху красить.

– С долькой лимона, – добавляет она, наблюдая, как я хлопочу по кухне. – Да не этот лимон! Вон, в лимоннице уже нарезанный.

Ника старше меня всего на четыре года и учится на третьем курсе педагогического университета. Правда, с этого года заочно. В начале лета она вышла замуж, а в конце узнала, что беременна. Мама настаивала, чтобы она взяла академ, но Ника воспротивилась, мол, она отвыкнет от учебы и уже не вернется.

Вообще, у Ники с Ромой своя квартира. Перешла Роме в наследство от бабушки. Но когда сестра обрадовала всех новостью о скором пополнении, было решено сделать ремонт. Во всей квартире. Даже на балконе! Поэтому Ника вернулась домой, заодно притащив с собой и Рому. Муж все-таки. Меня все это жуть как раздражает.

Нет, вы не подумайте, я люблю Нику. Она водила меня в школу, грела обед, помогала с уроками, брала гулять вместе со своими подружками. Я чувствовала себя невероятно крутой, когда тусовалась с девчонками постарше. И Рома мне нравится. Он, как и Ника, учится заочно, а еще работает охранником в кинотеатре. Благодаря ему мы с Гусей и Дусей теперь бесплатно ходим в кино.

Но вот что мне не нравится, так это то, что меня выселили из нашей с Никой комнаты. А я только успела обрадоваться, что теперь вся она в моем распоряжении! Даже плакаты Ники заменила своими, и вот те на…

Втроем мы, понятное дело, жить не можем. Отправить Рому в гостиную тоже не вариант. Поэтому туда перебралась я. Сплю на диване, делаю домашку за журнальным столиком. Мама успокаивает, что это временные неудобства. И я терплю. Но вот когда по вечерам вся наша семья собирается во временно моей гостиной за разговорами и телевизором, мое терпение на исходе.

– Варежка! – повышает голос Ника.

– А? – Оборачиваюсь, окуная чайный пакетик в кружку с кипятком. Это прозвище – Варежка – прицепилось ко мне с самого рождения. Как рассказывает мама, Ника тогда путалась в словах. Называла берет билетом, каре – пюре, Регину – Рябиной. Маленькую меня – Варюшку – она гордо именовала Варежкой.

– Ты о чем там задумалась? Я говорю: мама просила проследить, чтобы ты суп поела, а не сухомятничала.

Скривившись, кошусь на холодильник, за дверцей которого скрывается кастрюля с отравой. Иначе я не могу назвать суп с перловкой. Похоже на похлебку с муравьиными яйцами – видела такую на рынке в Таиланде. Папа тогда столько уличной еды перепробовал, что загремел в больницу не то с отравлением, не то с аллергией на тараканов.

– Я не голодная, – вру Нике.

– Пирог-то будешь?

– Ну, если только крохотный кусочек к чаю… – Отрезаю два ломтика пирога и раскладываю по тарелкам. Ника усмехается и качает головой.

Пирог красивый – плетеный, с сахарной посыпкой. А запах какой! Нике стоило поступать не на учителя начальных классов, а на повара-кондитера.

Смело откусив, морщусь. Беру свои слова обратно.

– Ты что, брокколи сюда добавила?

– Прожуй, потом говори, – назидательно поправляет меня Ника и отвечает: – Да, а еще цветную капусту.

– В яблочный пирог?!

– А что? Хорошо сочетается. – Она невозмутимо ест.

М-да, не зря говорят, что у беременных вкусы меняются. Но чтоб настолько…

– Может, тебе еще кетчуп к чаю? – бубню я, глядя на свой ломоть с предательски выглядывающим зеленым деревцем. – Красный чай, красный кетчуп… Попробуй, вдруг тоже хорошо сочетаются.

Ника беззлобно хмыкает.

– Ты просто не доросла до высокой кухни.

– Да уж, высокая – до потолка капустой тянет, – бурчу я, но все-таки возвращаюсь к пирогу. Есть-то хочется. Выбирая между брокколи и муравьиными яйцами, лучше первое. Да и, признаться, вкус не такой ужасный. Скорее странный. Яблоки с сахаром спасают положение.

В кухню заглядывает Рома. У него сегодня снова вечерняя смена, плавно переходящая в ночную до закрытия кинотеатра. Русые волосы торчат в разные стороны, почти как у Незнайки, на футболке – пятно от чего-то, подозрительно напоминающего шоколад. Он зевает и чешет затылок.

– О, пирог! – радуется он и тянется к противню.

– Осторожно, твоя жена решила стать экспериментатором, – предупреждаю его. Одновременно с этим Ника его одергивает:

– А зубы почистить?!

Я ее подначиваю:

– Еще не родила, а уже включила режим мамочки.

Рома, жующий в это время пирог, хмурится.

– Это… новый рецепт?

Ника цокает:

– И этот с набитым ртом разговаривает!

Растягиваю губы в улыбке.

– Это авторская подача, Ром.

– Зато полезно! – настаивает Ника. – Витамины, клетчатка…

– Психологическая травма, – добавляю я.

Рома смеется и откусывает еще. Вот что значит настоящая любовь – ест яблочный пирог с брокколи и даже не жалуется. Он садится рядом с Никой и, приобняв ее за плечи, спрашивает меня:

– Как в школе дела?

– Нормально. – Пожимаю плечами и делаю вид, что поглощена пирогом. Не рассказывать же мне о том, что я на физкультуре запуталась в развязавшихся шнурках и улетела на стопку матов. Или о том, как я всю неделю думала, что Свят на меня с интересом поглядывает, а оказалось, что он просто щурился из-за новых контактных линз.

Нет. Лучше просто пить чай и давиться произведением кулинарного сумасшествия.

– Как там ваш «Тайный Санта»? – подхватывает Ника. – Чье имя вытянула?

Ну вот, не прокатило. Соврать? А вдруг потом выяснится? Тогда пристанут с вопросами и подозрениями. Назвать имя Свята? Да я тут же покраснею до кончиков ушей!

– Лариса Вадимовна запретила говорить, даже родителям. А то начнут сплетничать в чате и всю интригу испортят, – выкручиваюсь я.

Ника подается вперед и заговорщически улыбается.

– Да ладно тебе, Варь, скажи. Маме ни слова, обещаю.

– Ага, так я тебе и поверила – вы с ней обе жуткие сплетницы! – фыркаю я и резво выскакиваю из-за стола. – Пойду уроки делать, нам по литературе задали стих на две страницы выучить.

Немного преувеличила – не на две, а на одну. Зато вышел веский повод улизнуть от неудобных вопросов.

Сажусь за столик, включаю телевизор фоном и открываю блокнот.

Придумывать планы – мое все. Началось это еще с тех времен, когда мы с Гусей и Дусей строили маршрут побега из летнего лагеря «Юбилейный», потому что на полдник вместо ряженки с коржиком нам дали кефир с кислым яблоком.

Шаг первый. Выбрать билеты.

Шаг второй. Попросить у мамы денег.

Шаг третий. Купить билеты и сложить в красивый конвертик.

Шаг четвертый. Найти красивый конвертик!

Шаг пятый. Придумать квест.

Шаг шестой. Устроить новогоднее чудо.

Шаг седьмой. Не потерять голову от любви.

Не так уж и сложно!

Захожу на сайт театра и в разделе премьер нахожу «Графа Монте-Кристо». На экране появляется схема зала. Пробегаюсь взглядом по партеру, амфитеатру, бельэтажу… Тихо присвистываю. Нет, я догадывалась, что билеты стоят нехило, но не настолько же! Сомневаюсь, что получится уговорить маму хотя бы на один билет.

Закусив от разочарования губу, просматриваю ложи верхних ярусов и балконы. На четвертом ярусе нахожу самые доступные по цене места. И самые плохие. Сцена далеко, звук плохой. Придется сидеть с биноклем. Но зато не сбоку, там вообще обзор сцены обрезан наполовину.

Вздохнув, принимаюсь за уроки. Вспоминаю, что сгрызла ручку, и одалживаю у Ники, попутно захватывая упаковку сушек.

Пока я ждала маминого возвращения, уничтожила весь пакетик. Поэтому сейчас я без аппетита окунаю ложку в ненавистный суп. Рома уже ушел в кинотеатр, и мы ужинаем вчетвером – я, Ника и мама с папой. Набравшись смелости, начинаю невинным голоском:

– Мам, у меня к тебе дело.

– Что натворила? – спрашивает она, складывая на кусочке хлеба колбасу, сыр и свежий огурец. Она называет это трехъярусным бутербродом.

– Ну почему сразу натворила? Я хотела попросить деньги на «Тайного Санту». Ты обещала, помнишь?

– Помню. Уже выбрала подарок?

– Ага.

– Сколько?

Внутри все замирает. Промямлив нужную сумму, утыкаюсь в суп, чтобы не встретиться с маминым взглядом. Возможно, он сейчас удивленный, а возможно, и возмущенный.

– Сколько?! – Поперхнувшись, она заходится в кашле. Папа стучит по спине.

– Я ответственно подошла к заданию и хочу сделать классный подарок! – оправдываюсь.

– А ты не хочешь, как все нормальные дети, подарить шоколадку и магнитик с символом года?

– Это банально. Мы должны быть креативными, а не устраивать обмен шоколадками.

– Когда я тебе обещала дать денег, имелось в виду рублей пятьсот, не больше.

Вот теперь во взгляде наблюдается и удивление, и возмущение. Правда, в моем. В маминых глазах читается лишь укор и абсолютное равнодушие к личной жизни младшей дочери!

Папа, бросая взгляд от меня к ней, встревает:

– Я тоже могу дать пятьсот рублей.

– И мы с Ромой, – поддакивает Ника. Кажется, она что-то подозревает, но молчит.

Мама одергивает ее:

– Вы-то куда? У вас вон ремонт, малышня на подходе. На двойню двойные расходы! – Она снова поворачивается ко мне. – Варь, я ценю, что ты у нас такая добрая девочка и хочешь порадовать своего одноклассника или одноклассницу, но это слишком дорого. Даже если каждый из нас скинется по пятьсот рублей, тебе все равно не хватит. Что ты там такое выбрала?

– Билеты на спектакль.

Папа за меня заступается:

– Хороший подарок, не ерунда какая-то.

Мама поджимает губы.

– Хороший-то хороший, но слишком дорогой. Это всего лишь школьная игра. Давай придумаем что-нибудь другое? Ты кому делаешь подарок – мальчику, девочке?

– Уже неважно… – расстроенно протягиваю я.

Мама тяжко вздыхает и откладывает недоеденный бутерброд.

– Варя, пойми… У нас сейчас не самый простой период. Мы в этом году сильно потратились. Свадьба Никуши, медовый месяц, семейный отпуск, ремонт… А скоро у тебя родятся племянники или племянницы. Надо быть разумнее.

Я киваю, но не поднимаю глаз. Слова вроде бы правильные, но все внутри сжимается от обиды.

Ника тянется ко мне через стол и сжимает мою ладонь.

– Если хочешь, можем испечь печенье. Я тебе помогу. Упакуешь в красивую коробку – будет мило, тепло, по-домашнему.

– Ага, брокколи туда не забудь, – не сдерживаюсь я.

Она фыркает, но ладонь не отпускает.

Мама вздыхает.

– Давай так, мы скинемся по пятьсот рублей, а остальное ты сама заработаешь. Заодно поймешь, каким трудом достаются деньги, и научишься совершать взвешенные покупки, а не импульсивные. – Последнюю фразу она произносит тем же тоном, каким общается со своими подчиненными в офисе.

– А когда я буду учиться?! – Вскидываю брови.

– А тебя никто и не отправляет на полный рабочий день. Найди подработку. Ника с пятнадцати лет подрабатывала на каникулах, и ничего. – Мама возвращается к бутерброду.

– Вот именно, на каникулах! Ну мам!

Папа покряхтывает:

– Варежка, знаешь, а мама права.

– Пап!

Мама безапелляционно отрезает:

– Либо так, либо шоколадка и магнитик. Подарочную упаковку можешь взять в шкафу на полке с пакетами.

Ника пожимает плечами, как бы извиняясь, – тут она бессильна.

– Ладно. – Я воинственно сжимаю ложку. – Заработаю. И не только на «Тайного Санту», я всем вам куплю подарки на собственные деньги!

Папа ободряюще улыбается, а мама подливает масла в огонь: