Крылья Ангела

пролог

Говорят, ангелы не плачут. Они плачут по тем кого любят, по тем, кого защищают, по тем, кого оберегают.

Мне казалось, моя жизнь закончилась три года назад со смертью мамы, но она закончилась именно здесь, здесь и сейчас. В этой комнате, пропахшей чужим потом и грязью, а также кровью, моей кровью.

Но я все равно продолжаю еще дышать, хотя не понимаю зачем, для чего. Жизнь утратила всякий смысл. У меня нет теперь имени, нет фамилии, друзей и самое главное – семьи. Нет меня. Как будто никогда и не было.

Я никогда не смогу вернуться к родным, к тем, кто еще остался. Как так все могло измениться? Хотя понятно, как… Благодаря кому я здесь…

И теперь дойдя до самого конца, я вспоминаю все с самого начала. С того дня, с которого должна была начаться моя новая жизнь. Жизнь, полная счастья и любви…

Но по факту именно с того дня начался обратный отчет, отчет в преисподнюю. И теперь здесь мой персональный ад, который мне прийдется проживать снова и снова. И так каждый день до последнего моего вздоха.

И прежде, чем провалиться в спасительную темноту я возвращаюсь в тот день и в то место, где все началось.

Где все началось, и где все и закончилось…

глава 1

За три года до событий в прологе…

Сегодня мой пятнадцатый день рождения. Пятнадцать это много или мало? Закончен девятый класс с отличием, мама бы обязательно обрадовалась, если бы.....

Как банально бы это ни звучало – авария. Каждый день в мире гибнут и становятся инвалидами из-за аварии десятки и сотни людей. Проживая каждый свою жизнь, не задумывается, что это может случиться именно с ним. Это где-то, это у кого-то. Может быть у соседа на улице, может у одноклассника, но только не у тебя, никогда.

И сразу постоянный вопрос :

– Почему это со мной? За что? Мы всю жизнь с мамой жили вдвоем, сначала о вопросах об отце она просто отводила взгляд. Потом я поняла, эта тема-табу и вовсе перестала ей интересоваться.

Только однажды, когда мне было семь, мама сказала:

– Всему свое время, время прийдет, узнаешь.

Я все поняла. Да, для своих малых лет я была очень сообразительной девочкой. Все говорили, что я взрослая не по годам и очень умная, мне все давалось с легкостью, уверена, не последнюю роль в этом сыграли мамины гены.

Мама родила меня в двадцать два, едва успев окончить институт, и всегда была очень красивой, приковывая на себе взгляд многих мужчин. Но никому взаимностью она никогда не отвечала, полностью посвятив себя моему воспитанию. По профессии она была филологом, любовь к языкам передалась и мне.

Мама знала пять языков: английский, немецкий, французский, турецкий и испанский, и все в идеале. Она могла бы ездить по миру, построить блестящую карьеру, но у нее была я. Воспитание и уход за ребенком вот, что по-настоящему стало для нее главной карьерой.

Сама мама поздний ребенок у своих родителей. Бабушка родила маму уже в сорок, а дедушке было сорок пять. У них очень долго не получалось с детьми, пятнадцать лет лечений, куча диагнозов и никакого результата.

Потом они просто устали от постоянных походов к врачам и окончательно смирились с тем, что детей у них никогда не будет. Решили, что на все воля божья и раз так суждено, значит так и надо, а жить нужно здесь и сейчас.

Осознали, что жизнь состоит не только из больничных палат, анализов и люди вокруг не все носят белые халаты. Они вдвоем стали путешествовать, наверстывать упущенные годы. Одну поездку решили посвятить святым местам, это время мама вспоминала, как самое счастливое у них.

Но спустя несколько недель после этой поездки бабушке, ее звали Катя, стало становиться плохо, она стала жаловаться на головные боли, усталость, слабость. Все это списывала на возраст.

Дедушка Павел был по профессии инженер и больше всех в жизни любил свою Катюшу, как он ее всегда называл. Он очень переживал за жену,ни раз просил обратиться в больницу.

Последней каплей стало, когда бабушка упала в обморок, тогда Павел и отвез жену к врачам. Тогда и произошло чудо, вернее чуду уже было двенадцать недель. Не описать, что тогда творилось с ними: слезы радости, счастья, даже боязни, что врачи могли ошибиться.

Беременность протекала тяжело, и, как говорили врачи, причина не в самом возрасте, а предыдущие лечения давали о себе знать. Они вместе пережили этот период, и спустя полгода на свет появилась моя мамочка, их общее выстраданное счастье, их надежда на светлое будущее и просто их Надежда. Да мою мама зовут Надежда, Наденька, как ее звали родители.

Их семейное счастье длилось недолго. Когда маме исполнилось двенадцать, бабушки не стало, тромбоз. Она слава богу не мучилась. Мама постоянно ее вспоминала, я же видела бабулю только на фотографиях. Мама, бабушка и я, все втроем очень похожи друг на друга. Мама вспоминала, что после смерти бабули, дедушка Паша очень постарел, перестал радоваться, куда-то выходить и любимая работа не приносила никакого облегчения.

Только лишь мамины достижения и успехи хоть как – то поддерживали в нем жизнь. На свое же здоровье абсолютно махнул рукой и вдобавок стал много курить. Так, когда мама уже училась на первом курсе института ее отца не стало. Врачи скажут хроническая болезнь легких, сердце не справилось с нагрузкой.

В наследство маме досталась хорошая трехкомнатная квартира, в которой мы с ней и жили. Поэтому, когда родилась я, помогать со мной было некому. Конечно, выбрав карьеру, мама могла бы нанять и няню, но категорически отказалась от этого и все заботы взяла на себя. Так мама и стала простым учителем английского и немецкого в школе.

Правда, школа наша очень престижная с разными уклонами. Директор Раиса Ильинична строгая, но справедливая женщина. В нашем министерстве образования о ней ходили легенды.

Для своей школы и всех ее учеников вместе с учителями она выбивала разные гранты, путевки в санатории, даже многим помогла поступить в лучшие высшие учебные заведения страны.

Были даже случаи поступления и за границу. Именно такое будущее пророчили и мне. Казалось, для Раисы Ильиничны не существует закрытых дверей.

Она знает всех абсолютно, от чиновников до техслужащих в нашей школе – гимназии или лицее, как ее многие называли. Своей семьи у нее не было. Лицей был ее домом, а ученики – ее детьми.

Раиса знала все о своих учениках, как зовут, где живут, чем увлекаются и абсолютно всех по имени. Среди нас учились совершенно разные дети. Это были и дети богатых родителей и сироты, и те у кого не было по одному родителю, малоимущие, многодетные.

Но всех объединяло одно – желание хорошо учиться, получить отличное среднее образование, даже не так – лучшее образование, выбрать лучший институт и получить шанс на лучшую жизнь.

Для многих это был действительно реальный, единственный шанс заявить о себе в будущем и не только благодаря связям родителей, а только исключительно своим способностям и стараниям.

И кем бы ни были твои родители, если ты не хотел и не мог, просто не тянул учебную программу лицея, двери школы навсегда для тебя закрывались. Поэтому учиться здесь было престижно, с таким богатством знаний можно было без проблем поступить, куда хочешь.

Среди наших прошлых выпускников есть политики, депутаты, многие работают в разных министерствах, есть успешные врачи. На встречах выпускников всегда собирается разнообразная публика, никто из них не забывает откуда все началось, и не малая в этом заслуга принадлежит нашей директрисе.

Она всегда искренне радовалась успехам каждого выпускника, хотя и старалась не выдавать лишних эмоций, и все знали, за каждого своего работника и ученика она будет бороться и помогать абсолютно всем.

Некоторые дети из интернатов даже жили у нее дома некоторое время. Потом она выбила средства в управлении для строительства интерната внутри школы. Для меня эта женщина была святой после мамы. К нам Раиса относилась очень тепло, я бы сказала даже по-родственному.

На маминых похоронах она еле держалась, было видно, как ей очень плохо. Я на все сто процентов уверена, не появившись внезапно моих новых родственников, она бы оформила опеку и взяла меня к себе и такой расклад более, чем бы устраивал меня.

Но кажется, у жизни на меня совсем другие планы, а мое мнение и желание, вряд ли кого – то интересуют. После маминой смерти со мной постоянно была ее лучшая подруга и по совместительству моя крестная Алена.

Когда я более или менее пришла в себя, она сказала, что знает моего отца, и его семья собирается забрать меня к себе, и это ,конечно, не обсуждается.

Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. И вот теперь я еду почти сутки в другой город, не зная ничего и никого, и даже не предполагая, чего ждать завтра. Еще пару месяцев назад скажи мне, что со мной хочет увидеться мой отец, я была бы безумно счастлива.

Вот и сбылась детская мечта. Но теперь мне все равно, в душе пусто. Неужели, чтобы встретиться с родным отцом, маму должна была сбить это проклятая машина средь бела дня? Это и есть цена за отца? Если так, мне этого не надо, пусть вернется все, как было. Хочу в прошлую жизнь с мамочкой, с ее советами и самой вкусной на свете выпечкой.

Я стараюсь снова не заплакать, но слезы начинают литься из глаз и стекать по щекам.

– Лина, девочка моя, – от воспоминаний меня отвлекает Алена. – Не плачь. Поверь, если бы я могла, обязательно бы взяла тебя к себе. Но твой отец хочет забрать тебя к себе, у него большие связи и деньги, мне не тягаться с ними, лучше....

– Лучше бы его и дальше не было бы, где он был все пятнадцать лет, где? Мы жили без его денег и связей, фамилии, а теперь он хочет? Он захотел себе, а когда расхочет, избавится, выкинет меня, так будет?

– Лин, поверь, ты многого не знаешь и не понимаешь, это не моя история и не моя тайна, я не могу тебе всего рассказать, да и всего от начала до конца я и сама не знаю. Но зато знаю точно, тебе будет хорошо в новой семье.

– Мне никогда уже не будет хорошо.

– Милая, не говори так. Твоей маме это бы не понравилось, у тебя вся жизнь впереди, столько всего интересного, появятся новые знакомые, друзья, а через пару лет ты уже поступишь в институт. Выберешь направление китайский, ты уже отлично знаешь язык, проблем не будет.

Да в отличие от мамы, я выбрала китайский и арабский. Мне всегда нравились эти языки, сложные иероглифы, но по своему красивые. Мне нравятся не только сами языки, но и эти страны.

Китай со своей сильной экономикой, а арабский, это что-то завораживающе красиво, как восточная сказка. Тяга к языкам появилась особенно после начальной школы. Мама не стала меня отговаривать и все свободное время я посвятила занятиям. Мы вместе выбирали и покупали книги, записывались на онлайн курсы.

Ну и ,конечно, был английский, куда без него? О моих занятиях знала и Раиса, она мне дарила книги на арабском и говорила, что, если с годами мое увлечение не уйдет, то она в будущем обязательно поспособствует моему поступлению на международные отношения.

Раиса тоже была уверена, что арабский очень перспективный язык, и что, если получится, можно даже поехать учиться в Эмираты. Не знаю свою ,,новую" семью, но свои желания им я озвучивать не буду. Я вообще не знаю, как себя вести, что говорить, в голове сплошные что. Разве так должно быть у пятнадцатилетней девочки?

– Когда тебе исполнится восемнадцать, – внезапно говорит Алена, – ты сможешь вернуться домой обратно, если захочешь. Я буду следить за твоей квартирой, убираться, поливать цветы. А, если не захочешь возвращаться, сможешь ее продать.

– Нет, я никогда не захочу ее продать, даже, если не вернусь в наш город. Это память о маме, моем детстве, дедушке и бабушке.

– Как скажешь, в конце концов время еще есть подумать.

Я отвернулась к окну, оставалось ехать совсем не долго, и скоро моя жизнь разделится на до и после окончательно.

глава 2

Мы приехали ближе к четырем вечера, вещей я много не брала. Алена сказала, что самое необходимое мне купят. Но любимые книги, семейный фотоальбом я не могла не взять.

Дом, в котором жили мои новые родственники, нельзя было назвать домом. Это был роскошный трехэтажный особняк. Во дворе фонтан и необычной красоты сад вокруг.

Красивые цветы, ухоженные деревья, кустарники. Я такую красоту даже в ботаническом саду не видела, вкус у хозяев дома изумительный. Сколько же надо держать обслуживающего персонала, чтобы следить за этой красотой?

За разглядыванием сада и не заметила, как мы подошли к самому входу. Дверь нам открыл мужчина в специальной одежде, наверное, дворецкий.

– Добрый день, госпожа Ангелина, как вы доехали?

От удивления я даже сразу не поняла,что обращаются именно ко мне.

– Спасибо, сказать по правде очень устала.

– Проходите, вас уже ждут в гостиной, госпожа Ангелина.

Меня резануло слово госпожа, и что человек вдвое старше меня обращается ко мне на вы. Наверное, и удивление четко читалось на моем лице.

– Горничная Анастасия вас проведет, а ваши вещи будут бережно доставлены в вашу комнату.

Хорошо, что все это время Алена была рядом. Казалось, она ничему не удивлена или делает вид, что все происходит, как надо.

В гостиной было всего несколько человек: пожилой мужчина с тростью, мужчина около сорока, рядом была очень красивая женщина, примерно такого же возраста и....

– Сестренка, как я рада тебя видеть, столько тебя ждала, теперь я здесь буду не одна и....

– Ангелика, – строгий голос прервал щебетание девушки, – Где твои манеры? Ангелина только что приехала, и ты уже с порога набрасываешься на нее. Дай ей прийти в себя в конце концов.

– Извините, дедушка, я просто рада очень увидеть сестру.

– Благодарю вас, Алена Николаевна, что сопроводили и доставили мою внучку в целостности и сохранности. А теперь, если позволите, я бы хотел поговорить с Ангелиной в кругу семьи, – все также строго сказал этот пожилой дядечка. Видно, он здесь и есть самый главный. Только по одному его тону никогда не посмеешь ему возражать.

– Да, конечно, только позволите нам быстро попрощаться?

Дедуля только кивнул. Он наверняка знает, сколько мы добирались, мог бы предложить и переночевать Алене с дороги. Но видимо, гостеприимство не самое лучшее качество главы этой семьи. Мы отошли немного в сторону, чтобы быть подальше от остальных.

– Лина, девочка моя, – Алена крепко обняла меня, – Не переживай, помни о чем мы говорили. У тебя все будет хорошо. Как только обживешься и немного привыкнешь к новому дому, сразу звони. Я и Раиса Ильинична тоже будем тебе периодически звонить. Да, ты же не думала от нас так быстро избавиться?

– Что за глупости? Я и так не могу с тобой расстаться.

Мы все время стояли обнявшись. Было видно, что и Алене дается с трудом наше расставание. Я опять начала шмыгать носом. Да что же это такое? Чем больше себе обещаю не плакать, тем меньше это у меня получается.

– Ну все ладно, давай , ты у меня сильная девочка, а ну живо перестань. Все, мне действительно нужно ехать обратно, а уже начинает темнеть и впереди еще сутки снова в машине.

– Как ты собираешься ехать еще целый день в пути без сна?

– Не переживай за меня, через пару часов остановимся в гостинице, переночуем и дальше в путь. Твой отец был очень любезен, предоставив нам машину с личным водителем. За меня не думай, сейчас главное, тебе привыкнуть быстрее ко всему новому.

Мы еще раз крепко обнялись. Так не хотелось, чтобы она уезжала, казалось, что, если крестная уедет, то последняя ниточка с прошлым оборвется навсегда.

Алену провожал все тот же мужчина, что и открывал дверь. Лишь напоследок она еще раз обернулась, улыбнулась мне и посмотрела за мою спину, но быстро отвела взгляд. Мне же предстояло развернуться и посмотреть в глаза моей "новой" семье и такой же и жизни.

– Ангелина, – начал все тот же властный дедуля, – Меня зовут Глеб Александрович Мальтов, я глава этого дома и всей нашей семьи. Это мой сын Алексей – твой отец, его жена Дарья, ну и с Ангеликой ты немного успела познакомиться.

Я всех обвела взглядом, сказать, что почувствовала что-то родственное, ничего не сказать. Да и вряд ли сейчас я могла что-то чувствовать.

Девочке, которой пятнадцать, и, которая всего месяц с лишним назад потеряла мать, вряд ли способна на сентиментальность и слезы радости от воссоединения с семьей, которая в принципе была рядом, и, если бы у кого-то из них возникло хотя бы малейшее желание общаться и видеться, то это обязательно бы произошло.

Но как всегда в жизни сильно много ,,если бы". Алексей Глебович, мой папа. Папа. Я даже это слово произносила за свою жизнь всего несколько раз. В моем свидетельстве о рождении в графе отец стоит прочерк, а отчество, как и у мамы Павловна.

Стоит сказать, что Алексей, пока могу называть его только так, очень красивый мужчина. Возраст около сорока, статный, хорошо одет и сложен. Но внешне я копия своей мамы и бабушки, от отца мне не досталось абсолютно ничего.

Я признаться этому только рада. Алексей не сводит с меня взгляда и в этом взгляде нет ничего отцовского. Он, как будто смотрит на меня, а видит совсем другого человека. А еще я вижу, как подрагивают его пальцы, он очень волнуется и не может это скрыть.

Рядом с ним женщина Дарья, его жена, то есть моя мачеха. Выглядит она очень усталой. Нет, она также хорошо одета, ухожена. Видно, что регулярно посещает салоны красоты, но взгляд пустой.

Она, как красивая упаковка и больше ничего. В ней нет ни высокомерия, ни стервозности, ничего, пусто. Похоже ее вообще ничего не интересует.

Алексей держится отстраненно от нее, а еще почему-то у него нет кольца на пальце. Да, наблюдательность мое все. Я с детства все вокруг подмечаю, анализирую. Не зря же все считали меня через чур взрослой.

Ну и моя сестра Ангелика, даже имена у нас похожи. Странно, как так получилось? Она моего возраста, не старше, хотя внешне тяжело понять. Очень красивая, глаза карие, вот она как раз и похожа на Алексея.

Высокая, настоящая аристократка и прекрасно вписывается в эти стены, в отличие от меня. Ангелика смотрит на меня и не перестает улыбаться. Ей видно, очень хочется остаться со мной наедине и много, много чего рассказать.

Но я так сильно устала от поездки, что единственным желанием хочется побыстрее принять душ и лечь спать. Дорога, сильные эмоции очень вымотали меня, все вокруг воспринимается тяжело и давяще. Стены давят, люди давят.

– Я бы хотел поговорить с Ангелиной наедине.

Все как будто только и ждали этого приказа. Вмиг и в гостиной мы остались вдвоем. Глеб Александрович пристально смотрит на меня, пытаясь что – то разглядеть. Мне бы упасть на кровать и проспать пару дней, а тут разговоры, ну, конечно, кому есть дело до моей усталости.

– Пойдем, – говорит Глеб Александрович.

И всего-то! А я то думала. Судя по всему, дедуля не отличается многословностью. Я иду следом за ним, для своих лет он очень быстро передвигается.

Мы поднялись на второй этаж, остановились прямо напротив огромной массивной двери. Мужчина достает из кармана пиджака ключ и быстро открывает ее. Когда мы входим внутрь, я тут же забываю за усталость, и что пару минут назад хотелось спать.

Да я даже дышать и то забываю.

глава 3

На мгновение время застыло. Мы входим в библиотеку и не просто в библиотеку. Это настоящий музей книг, настоящий клад для таких, как я. Их настолько много, что просто не сосчитать даже по количеству, не то что все прочесть.

Тут и несколько жизней не хватит. Посередине комнаты стоит пианино, судя по виду начало двадцатого века. Даже оно здесь гармонично вписывается. Огромные окна, возле которого круглый стол и два кресла по бокам. На столе несколько фотографий в красивых рамках, но мне не хватает времени рассмотреть их внимательно.

Все мое внимание сосредоточено только на книгах. По переплету замечаю, что у разных изданий разный возраст. Здесь собраны издания со всего мира. Многие из них кажутся бесценными.

Нахожу несколько названий и вспоминаю, что читала в интернете про них, что они были куплены на закрытых аукционах за бешеные деньги, а часть я уверена даже считается пропавшей.

Мне казалось у Раисы Ильиничны огромная библиотека, но эта… Сколько же надо лет потратить, чтобы собрать все это? Видно, что здесь регулярно убирают, вокруг ни пылинки, даже воздух другой. На стене старинные часы, но время здесь останавливается. Уверена, зайди сюда с утра, и не заметишь, как настанет глубокая ночь.

– Вижу ты оценила мое хобби, Ангелина!

От вопроса я даже подпрыгнула, уже и забыла, что здесь не одна.

– Да … Здесь… Даже слов нет. Как, как вы смогли все это собрать?

– Я очень долго живу и много, где был, да и не все это моя заслуга. Здесь есть издания разного времени, коллекцию начали собирать еще наши предки. Понимаешь, у всех разные увлечения, кто-то покупает лошадей, другие картины, драгоценности, а у меня вот… Мужчина обводит рукой комнату.

– Когда остаешься сам, и вся жизнь почти позади, есть время на раздумья. Я люблю здесь думать, и моя покойная жена, твоя бабушка Мария Петровна, тоже очень любила книги, так же как и цветы. Ты заметила сад во дворе?

– Конечно, он безумно красив!

– Это тоже ее заслуга. Маша, несмотря на титул и кучу слуг в доме, сама любила повозиться в земле. Все эти цветы, деревья, кустарники, я и половины названий их даже не знаю.

Везде, где бывал в разъездах, брал свою Машу. Пока подписывал очередные договора, она знакомилась с местностью и всегда вместо подарков привозила разные саженцы, хотя по стоимости и не сказать,что они дешевле бриллиантов.

Глеб Александрович слегка улыбнулся, еле заметно, но уловимо, и на минуту закрыл глаза и замолчал, о чем – то видимо вспоминая.

– Давай присядем. Ты с дороги, я не отниму у тебя много времени. Ключи от этой комнаты есть только у меня и у Клавдии. Она старшая у прислуги и очень давно здесь работает. Ты скоро с ней познакомишься, как и с остальным персоналом.

Она убирает здесь два раза в неделю, остальным вход сюда запрещен. Сыну давно нет не до чего дела. Дарью волнуют другие проблемы, а Ангелика пытается увлечься всем и сразу. Но я вижу это не приносит ей никакого удовольствия. Ей скорее больше скучно. Хотя она и пытается обмануть старика, видимо, подлизывается.

– Ну какой вы старик? Вы мужчина в почтенном возрасте и в отличной форме!

Я пыталась разрядить немного неловкую обстановку. Было немного не по себе. Меня, которую он видит скорее всего впервые, приводит в свою сокровищницу и рассказывает личные моменты, он ставит выше, чем ту внучку, что росла и жила с ним всю жизнь.

– Здесь есть издания на разных языках. Ты же знаешь языки, как твоя мать?

Вопрос поставил меня в тупик.

– Я понимаю, о чем ты думаешь, – все также спокойно продолжал Глеб Александрович. – Откуда мне знать о твоих увлечениях? Поверь, если твоего деда и отца не было рядом, это не значит, что мы были не в курсе твоей жизни. Мальтовы всегда были главными спонсорами твоего лицея.

У меня от удивления даже глаз задергался.

– Но вашей фамилии никогда не было в списке спонсоров.

– Я знаю, это было наше главное условие – анонимность. Твоя мать не должна была ни о чем знать.

– Значит вы знали и Раису Ильиничну?

– Разумеется, удивительная женщина, сильная, всегда с гордостью и любовью отзывалась о тебе и Надежде.

– Значит путевки, подарки это тоже, благодаря вам?

– О нет, девочка, все подарки и призы – это только твоя заслуга и больше ничья. Мы только спонсоры, но не более. Раиса сразу обговорила свои условия. Несмотря на свою любовь к вам, справедливость у нее на первом месте.

Заслужил – получи, не дотягиваешь – до свидания, третьего не дано. Но не буду лгать, все твои заслуги грели душу. Гимназия, где учится Ангелика, считается лучшей в стране, в ней учатся наследники очень влиятельных семей.

Куча вложений, но на мой взгляд, она и сотой доли не стоит твоего лицея. К сожалению, учебу в твоем городе из-за отъезда, пришлось перенести сюда. Поэтому два года доучишься здесь с Ангеликой. А дальше выберешь любой институт, какой захочешь, я поддержу любой твой выбор.

Глеб Александрович посмотрел на меня в ожидании ответа.

– Мне пока не до этого, – сказала, как есть, – Я только похоронила маму, приехала в другой город, познакомилась с вами, дальнейшее будущее пока никак не видится, мне бы с настоящим разобраться.

– Я понимаю и не тороплю тебя, времени достаточно. Просто акцентирую на том, что поддержу любой твой выбор. В свое время своим детям я его не давал.

Они с рождения знали где, с кем и на кого будут учиться, с кем дружить и с кем построят свою семью. Больше подобные ошибки я совершать не хочу.