Красный волк. Проклятый остров

Глава III

Совет старейшин подошёл к концу, и из тронного зала, пятясь спиной и кланяясь, выходили посланники графств. Последним вышел Хранитель Большого Ключа. Двери за ним закрылись.

– Отправляйтесь по домам, на этом всё! Подорожные грамоты возьмёте у капитана стражи. Доброго пути! Говер да сопроводит вас!

Когда посланники начали расходиться, Хранитель увидел монаха, стоящего у противоположной стены. Тот еле заметно кивнул ему и показал оттопыренный мизинец, не поднимая руки. Увидев тайный знак, Чарлиз понял, что дело сделано, и Элеонору доставили во дворец, препроводили в комнаты и подготовили ко встрече с королём. Глубоко вздохнув, Чарлиз вернулся в тронный зал.

– Ваше Величество! – Хранитель поклонился.

Эдмунд снял с пышной шевелюры корону и, не найдя взглядом пажа с подушкой, положил её на трон, собираясь удалиться в свои покои.

– Что такое, Чарлиз? – устало произнёс король.

– Если вы не утомились, может, взглянете на Эленор?

– Эленор? – Эдмунд замер на полушаге, – Элеонору, ты хотел сказать?

– О! Простите, Ваше Величество! Никак не запомню. Да, она ожидает аудиенции в гостевых комнатах. Прикажите привести?

– Нет-нет, я сам… Проводи меня.

Хранитель, повинуясь, повёл Эдмунда в комнату, где в ожидании встречи скромно сидела девушка. У дверей гостевой Чарлиз на секунду замер и, распахнув двери, громко произнёс:

– Король Фортресса Эдмунд Вильгемонт!

Эдмунд, отстранив Хранителя, вошёл в комнату. Чарлиз попятился и закрыл за королём дверь, оставив Эдмунда и гостью наедине.

У приоткрытого окна спиной к дверям стояла она. Её чёрные волосы слегка трепал нежный ветерок. Эдмунд сделал несколько робких шагов к точёному стану Элеоноры. Она стояла неподвижно. Король подошёл совсем близко, протянул руку к плечу девушки, но дотронуться не посмел. Он убрал руку и чуть слышно произнёс:

– Я очень рад, что вы…

Но закончить он не смог. Элеонора медленно повернулась, король взглянул ей в лицо и отступил назад. Тогда, когда перед ним был её портрет, он и представить себе не мог, насколько тот придворный художник был бездарен. Перед ним был ангел – наверное, ни один художник мира не в силах передать такую неземную красоту. Элеонора посмотрела в глаза Эдмунду, и он растерянно потупил взор. Девушка сделала реверанс и протянула руку королю. На её ладони лежал небольшой золотой медальон с выгравированной диковинной птицей.

– Это вам, – промолвила она чуть слышно, и её голос наполнил красотой всю комнату.

Эдмунд поклонился и принял подарок Элеоноры, боясь коснуться её ладони.

– Он будет хранить вас в самые трудные минуты, – продолжила девушка.

Король крепко сжал медальон в руке, прислонил к груди и поклонился снова в знак благодарности.

***

Об этой первой встрече вспоминал сейчас Эдмунд. Позади кафедрального собора, сидя на мраморной скамье у трёх могил, на одной из которых ещё не просохла земля, он так же, как тогда, держал на груди медальон, подаренный Элеонорой.

– Вот так, девочки мои. И мама ваша к вам отправилась. Оставила нас с Льенаром, чтобы приглядывать за вами. Ну, на всё Воля Говера. Элеонора, ты тоже присматривай за нами, чтоб мы тут не начудили здесь с Льенаром, а вы, девочки, позаботьтесь о матери. Для неё там всё в новинку, а вы уж освоились, наверное.

Эдмунд закашлялся, проглатывая слёзы, но не удержался и разрыдался, закрывая рот ладонью.

– Элеонора! Как я без тебя? – рычал он, закусывая руку. – Зачем мне всё это? Замок этот, что я для тебя построил! Видеть его не могу! Со всеми этими парками и прудами, огромными зеркалами, в которых до сих пор живёт твоё отражение. Я же для тебя старался! Ничего не жалел. Ничего. А ты… ты ушла.

Неслышно подойдя, рядом с ним бесшумно опустился на скамью монах с красным глазом Говера на рясе. Эдмунд не обернулся на него. Молча они сидели на скамье некоторое время. Наконец король заговорил.

– Я и сам знаю всё, что ты можешь сказать, Веко. И про Говера, и про Волю его, и что ей там лучше, что измучилась она здесь.

– Говер. Он отец нам всем. Теперь и ты отец. И сын твой нуждается в тебе, как ты в Говере. Иди к нему. Я только спрошу тебя о Севелине. Что она сказала?

– Сказала, что до утра Элеонора не доживёт. Так и вышло.

– А Льенар?

– С ним всё будет хорошо, – король встал и положил руку на плечо монаха, – Если я узнаю. Правда, пока не знаю, как. Но если я узнаю, что это не предсказание, а что-то ещё – и он так сжал плечо старика, что тот взвизгнул.

Эдмунд зашагал к калитке погоста, крикнув: «Хранителя в мою трапезную!». Тут же из-за розового куста выскочил монах и стремглав побежал исполнять приказ.

***

В личной трапезной короля стоял стол на четверых. За этим столом собирался малый королевский совет, на который допускались только самые приближённые к правителю и высокопоставленные придворные. Помимо самого короля, в совет входил Хранитель Большого Ключа, отвечавший за внешнюю и внутреннюю политику, Генерал Большого Шлема, командовавший войсками, и Веко Ока – наивысший сан Говерской Церкви. Сегодня за столом сидели двое – король и Хранитель.

– Распорядись о няньках. Сделай так, чтоб проверили всех. Только самых надёжных, и чтоб немного их было. Две или три, сколько надо, но как можно меньше. Сейчас же начинай искать учителей. Самых лучших. Проверяй и отбирай, а потом ещё проверяй и снова отбирай! Не мне тебя учить. Да так подбирай, как будто завтра нас с тобой не будет на этом свете. Поручи Генералу, чтобы подобрал самых преданных для охраны. Опять же. Не больше, чем нужно, но самых-самых, чтоб как собаки преданные, готовые умереть за хозяина. Монахов я сам назначу. Из девяти троих, чтобы следили за всеми, кто рядом. И пусть знают, что следят. Пусть все знают, что все за всеми следят. Другого наследника не будет. Льенар – будущий король! После меня он! Если не он, то никто. Эдмунд встал из-за стола. Чарлиз хотел было подскочить, но король жестом приказал сидеть. Он сделал несколько кругов по трапезной, заложив руки за спину, затем подошёл к Хранителю и присел на край стола, глядя ему в глаза.

– У тебя ведь тоже сын родился?

– Морис – кивнул Хранитель.

– Сколько ему?

– Год скоро будет.

– Почему ты мне не говорил об этом? Рядом с детской Льенара есть ещё одна комната. Будущему королю нужен верный друг, такой же надёжный и верный, как ты. Теперь это комната Мориса. Пусть твой сын будет рядом с моим. Пусть растут вместе. Всё, что нужно для него, обеспечь из казны. Я подпишу всё, что надо.

Хранитель молчал, изумлённо округлив глаза. Эдмунд встал, сделал несколько шагов и вдруг сказал:

– Ах, ещё вот что. Подними бокал!

Хранитель повиновался.

– Давай-ка выпьем за нашу давнюю дружбу и за сыновей! Прости, что не спрашивал о твоей семье раньше.

Они звякнули хрусталём и выпили ещё по бокалу любимого форгийского вина.

Глава IV

Шли годы. Зимы сменялись вёснами. Молодой клён, посаженный Эдмундом под окнами комнат Льенара в год его рождения, покрывался молодыми листьями семнадцать раз и вырос раскидистым сильным деревом с мощным стволом и пышной кроной. И Льенар превратился из озорного мальчишки в крепкого молодого человека.

Детство и отрочество его прошли бок о бок с верным другом Морисом. Вместе они учились, вместе играли, вместе на празднике посвящения в мужчины распили ритуальную чашу вина над камнем предков центральной площади, и сам король вручил им оклсы – засапожные ножи, служившие символом вхождения во взрослую жизнь. Старик Чарлиз стоял за правым плечом короля и утирал платком слёзы с незрячих глаз.

– Ты не видишь, Чарлиз, – говорил Хранителю король, когда они пешком возвращались в замок с площади – но я тебе расскажу… Замок теперь другой. Помнишь, каким он был, когда мы закончили строительство? Белый камень сверкал на солнце. Теперь он посерел, и из-под крыш ползут рыжие подтёки ржавчины. Дикий виноград поднялся до окон третьего этажа. Помнишь, мы вместе воткнули три лозы с локоть длиной и просто придавили их ногами к земле? Вот же какой живучий.

– Ваше Величество! Я всё помню. Всё и всех. Может, я не вижу винограда, но слышу шелест его листьев на ветру. И ещё я слышу, как на юге звенит оружие. Слышу, как с южного форпоста тянет костром.

– Сегодня в полночь я соберу малый совет. Обсудим – немного помолчав, Эдмунд продолжил, – Я хочу передать сыну Фортресс под мирным небом. А если на южной границе будет гореть, то, как только я отправлюсь к праотцам, тут же огонь войны перекинется на нас. Габсор выжидает, я чувствую. Они ждут, что я преставлюсь, а Льенар, не набрав сил, не удержится. Ты – старая развалина, но ещё держишь в руках узду. Сам понимаешь. Завтра она может выпасть. Кто из нас первый уйдёт, уже и неважно.

– На опережение будем ставить, Ваше Величество?

– Обсудим. Обсудим, – король взял Чарлиза под руку, жестом отпустив пажа, помогающего идти слепому Хранителю. Чарлиз незряче повернул в его сторону голову, и из глаз его в который раз за сегодня побежали слёзы.

– Ну-ка, – шикнул на него Эдмунд, – утрись.

***

– Через неделю-другую пойдёт снег, – Генерал Большого Шлема нервно крутил в руках куриную костяшку, – на юге, конечно, попозже, но разница невелика! Вы предлагаете начать военные действия накануне зимы. Фураж, коммуникации, трудности похода. Это же зима! Одно дело обороняться. Даже в осаде можно зиму переждать! Кладовые полны провизии, после сбора урожая. Запасы. Конница в обороне не нужна, лошадей можно извести. Но наступать зимой!

– Грегор, ты абсолютно прав, – король, чьи густые волосы стали почти совсем седыми, хотя ему не стукнуло даже пятидесяти, наклонился вперёд, вперив взгляд в Генерала.

– Так же рассуждают все генералы. Ну кто в здравом уме зимой начинает войну? Значит, не ждут!

– Ждать они, может, и не ждут, но запрутся по крепостям и замкам при нашем появлении. И не выкурим их оттуда.

– А если стремительно?

– Эсбор – большое королевство, Ваше Величество! И рек там как у нас камней. И все поперёк, – Генерал куриной костяшкой провёл по тарелке несколько раз, изображая реки Эсбора, – форсировать их с марша невозможно. Глубина! – он показал рукой выше головы, – От брода к броду терять внезапность. Через мосты – один-другой пройдём, на третьем уже будут ждать. А оборонять мост можно и парой сотен крестьян. Или ещё лучше – сжечь.

– А если рассредоточиться? – Веко Ока задумчиво крутил бокал с вином, – Малыми группами, кто в брод, кто через мосты?

– Я так ходил в Эстер, – Генерал поёжился, – Треть заблудилась, треть разогнали кавалерией, остальных пока собрал, эстерцы все уже за стенами сидели и ржали над нами.

– Да-да, – король схватился за лоб, – помню. До весны ждать нельзя. Время уходит. Лазутчики, – Эдмунд кивнул на Хранителя, – доносят, что увеличивают гарнизоны, запасают продовольствие в фортах, подвозят целыми обозами стрелы и копья. Зачем, как думаешь? А? А я скажу! К весне готовятся! И весной нам придётся сидеть по крепостям. А после зимы кладовые только мышами полны. Думайте.

– Переговоры, – тихо сказал Хранитель.

– Какие ещё переговоры? – Веко Ока в изумлении уставился на старика Чарлиза.

– Дружеский визит для обсуждения текущих вопросов, – Хранитель неопределённо помахал в воздухе белоснежной салфеткой. – Мир!

– Не предлагаете ли вы, уважаемый, сдаваться? – Генерал, хохоча ткнул пальцем в колыхающуюся салфетку.

– Отнюдь. Я предлагаю королю нанести визит к соседу. Поболтать о том о сём. Взять с собой сотню гвардейцев для личной охраны. Беспрепятственно достигнуть замка. С почестями, подобающими его положению, пройти через парадный вход. Провести вечер за ужином с соседом. Обсудить возможный союз.

– Союз?! – Эдмунд даже подпрыгнул на стуле.

– Да, хоть союз, хоть брак Льенара с дочерью Виктора, хоть погоду… Это неважно, вы всё равно не договоритесь, – отмахнулся Чарлиз. – Повздорите. Перчатку в морду. Дуэль на столе. Виктор повержен. Ура!

– Бред какой-то… – Генерал в раздражении отвернулся от Хранителя.

– Такой же, как начинать войну зимой – Хранитель нащупал бокал и отхлебнул, – Продолжу. С сотней отборных гвардейцев король Эдмунд запирается в замке покойного короля Виктора. Тем временем по ставшему на реках льду наша кавалерия под предводительством принца Льенара спешит на выручку осаждённому в чужом замке отцу, не отвлекаясь на стычки с врагом. Если от границы походной рысью – это сутки. Генерал Большого Шлема, – Хранитель поднял в приветствии бокал в сторону Грегора, – следом ведёт пехоту, не задерживаясь у форпостов и крепостей, обтекая их, как вода камни, и вступает в бой только в полях. Поджидающей за островом Хус флот внезапно врывается в незамерзающую бухту Рейма, как только Виктор отправится к праотцам, и высаживает десант из головорезов Глотчера. Столица наша. Льенар разгоняет успевших собраться под стенами замка, снимая осаду. Замок взят. Король Виктор мёртв. Да здравствует король Фортресса и Эсбора – Эдмунд!

– М-да… – протянул король, откинувшись на спинку стула, – Недаром на твоём гербе змея, Чарлиз. Это коварно. Чертовски коварно!

– Змея, Ваше Величество, символ мудрости, – Хранитель постучал пальцами по лбу.

– Какое коварство?! Какая мудрость?! – взвился Генерал, – Это самоубийство! С сотней захватывать замок. Нет, я допускаю такую возможность. Возможно! Если хозяева перепьют, если удастся пронести оружие. Если все сохранить в тайне.

– Вот! – Веко хлопнул ладонью по столу, – А я думаю, в чём слабость этого плана. Так красиво Хранитель пел. Чарлиз! Твои лазутчики заметили приготовления на границе, значит, и эсборские заметят. И тогда всё пропало. Эдмунда пропустят в замок и. Ага!

– Не будет никаких приготовлений к войне. Да, – король рассмеялся, – и войны не будет. Будут приготовления к визиту. Обмен письмами. Условности. Будем оговаривать свиту, цвет лошадей и камзолов. Тула-сюда будут сновать гонцы. Дотянем до льда. Никто знать ничего не будет, кроме нас четверых. А вот это всё, что рассказал Хранитель, займёт от силы пару недель.

– А как руководить такой атакой? – Генерал развёл руками, – Тут кавалерия скачет, тут корабли стоят за Хусом, тут пехота марширует. Я что, один всем командовать буду?! Поделим меня? Тут голова Генерала скачет, на кораблях нога командует? Или старик Чарлиз сядет на коня? Вы то, Ваше Величество, будете в это время в осаде сидеть. Про тебя я вообще молчу, – отмахнулся он от Века.

– Напрасно. У меня есть люди, которым можно поручить кое-что. Как Вы, Ваше Величество, посмотрите на то, чтобы использовать братьев-монахов для передачи приказов?

– Поясни – король взъерошил седые волосы.

– Четырём старшим братьям можно доверить любое дело. Вы знаете, они не подведут, даже если с них будут сдирать кожу. Они преданы мне фанатично. Если я прикажу им умереть, они перестанут дышать и умрут. Перегрызут себе язык и истекут кровью. Мы посвятим каждого из них в часть плана. Одного – на корабли, и приказываем Адмиралу подчиняться ему. В нужный момент он передаст ваше распоряжение идти к Хусу. Когда наступит время десанта, он передаст Ваш приказ.

– И так по всем фронтам – король задумался.

– Так никто, кроме нас четверых, не будет знать о плане.

– Погодите-погодите, – поднял руки Генерал, – Ещё вопросы! Кто сказал, что сто гвардейцев пропустят в замок? Кто сказал, что им оставят оружие? Они там не идиоты, и…

Внезапно раздался удар о столешницу со стороны Хранителя. Все резко обернулись к нему. Чарлиз сжимал рукоятку засапожного ножа, который только что вонзил в стол.

– Мы сдадим оружие. Это будет скорее всего оговорено в протоколе. И мы согласимся. Но оклс не оружие. Все на острове носят их. Это уже давно часть туалета, – Чарлиз пальцем дёрнул за простую деревянную ручку ножа, и он затрепетал, издавая вибрирующий звук.

– Предлагаешь перерезать их, как кур? – Эдмунд в ужасе смотрел на старого друга.

– Монахи в последний момент обойдут гвардейцев и дадут каждому распоряжение резать вооружённых, забирая оружие. По условному сигналу. Ну, скажем тост «за процветание роз». Да. Вот это уже коварно! У меня даже волосы на спине встали, – Чарлиз захохотал.

– Начинай договариваться с Хранителем Эсбора о встрече. – уверенно сказал Эдмунд, – Ищи подходящий повод и начинай переписку. А вы двое разработайте тщательный план действий. Никого больше не привлекать. Следующий совет через неделю, доложите, как всё продвигается. К моменту, как реки закроются, мы должны быть готовы. Придумайте повод для выхода кораблей в море. Сотню гвардейцев я отберу сам.

Глава V

Гвардейцы выстроились во дворе замка для торжественного выезда. На каждом из них, поверх кольчуг, голубой с белым сюрко и подбитая волчьим мехом накидка. На гнедых лошадях – яркие парадные попоны тех же гербовых бело-голубых цветов. Знамёна и прапоры в руках каждого пятого гвардейца ухали и щёлкали от порывов холодного зимнего ветра.

Король Эдмунд в шлеме, украшенном позолоченной короной, вышел из дверей замка в сопровождении принца Льенара и Генерала Грегора.

– Да здравствует король Эдмунд! – прокричал на весь двор Генерал.

– Арах! Арах! Арах! – раздался громогласный приветственный клич гвардейцев. Они трясли над головами копьями и развевающимися на ветру стягами.

– На две недели Фортресс твой, мальчик мой, – Эдмунд похлопал сына по плечу и, не удержавшись, притянул его в объятия, – слушайся брата Гарри, как меня. Всё, что он скажет – мои слова – прошептал он принцу на ухо.

Отстранив сына, король стремительно подошёл к коню и ловко заскочил в седло.

– Поднять ворота! – прокричал капитан стражи.

Решётка ворот со скрежетом и позвякиванием цепей поползла вверх, и кавалькада двинулась через них, нагибая в поклоне знамёна.

В это же самое время, борясь с волнами и склоняясь под порывами ветра со снежной крупой, из бухты Глотчера вышли двенадцать кораблей. Предлог для похода искать не пришлось – на Северных Берегах началось восстание креаков, и король Торсван попросил помощи у Фортресса, в чём, конечно, ему отказано не было. Вот только об истинном маршруте знал лишь один человек на всех двенадцати кораблях. Монах Лиам, одетый как простой горожанин, стоял сейчас рядом с Адмиралом на шканцах лидера. А в трюмах боролись с приступами морской болезни пятьсот наёмных головорезов, которым, в общем-то, было всё равно, куда их везут, лишь бы оплата была вовремя.

– Всё это необычно, Лиам! Я знаю путь до Северных Берегов, – усмехнулся Адмирал, – Не понимаю, для чего вас ко мне приставили и велели подчиняться беспрекословно. Может, поделитесь?

– Мне, поверьте, неприятны слова «приставили», «подчиняться», «беспрекословно». Давайте так: я – голос короля. И подчиняться вы будете королю. Единственное, чем могу поделиться с вами – это то, что в определённый момент я передам вам его приказ. До тех пор, – брат Лиам развёл руками, – Увы! Ничего не могу сказать.

– Ох уж мне эти загадки! – Адмирал поёжился под плащом, – Пойдём ко мне в каюту. Наш славный король никогда не отказывался от бутылочки форгийского. Думаю, его голос тоже не прочь, судя по красному носу.

Как только король выехал за крепостные ворота столицы, генерал Грегор забрался в седло, приложил озябшие руки к губам и поклонился в сторону кафедрального собора. Пришпорив коня, он рысью направился в сторону Риокских гор, где его ожидала мёрзнущая пехота.

– Не нравится мне всё это! Ой, не нравится, – бормотал Грегор, пряча лицо в воротник накидки, – Помяните моё слово, надерут нам задницы! Если не перемёрзнем раньше…

Через две ночёвки, на третье утро, королевская кавалькада походной колонной подходила к «мосту вдов» через реку Ло, разделяющую два королевства. На другом берегу их ожидал отряд под командованием Генерала Эсбора. Бело-голубые флаги Фортресса встретились с чёрно-жёлтыми эсборскими. Спешившись, Генерал подошёл к королевскому коню и взял узду.

– Король Эсбора Виктор Прозорливый приветствует своего брата Эдмунда Вильгемонта на своих землях!

Эдмунд слегка склонил голову, принимая приветствие. Генерал провёл королевского коня под уздцы мимо приветствующих его рыцарей Виктора.

– Арах! Арах! Арах! – кричали они, однако в лицах их не было приветливости.

За Эдмундом по одному следовали его гвардейцы, и когда они равнялись с одним из рыцарей Эсбора, тот пристраивался к ним в пару. К концу церемонии встречи король с генералом по левую руку возглавили двойную колонну, где бок о бок ехали рыцари двух королевств. Замыкали процессию обозы с поклажей и провиантом. На козлах телег тряслись переодетые монахи.

Ночью море утихло, и утром, хоть и было морозно, солнце светило, как летом. Лиам поднялся к румпелю, где с рассвета стоял Адмирал, вглядываясь в горизонт.

– Адмирал! – позвал Лиам, – Мне нужно вам кое-что сказать.

Адмирал недовольно взглянул на него:

– Нам нужно уединиться? Или вы хотите рассказать мне о странствиях Говера? Тогда валяйте, мы все послушаем, – рулевые и боцман загоготали.

– Идёмте – Лиам развернулся и пошёл в каюту Адмирала.

– Ну, началось, – пробурчал Адмирал, однако поплёлся вслед за монахом.

За закрытыми дверями каюты Лиам передал приказ короля – «следовать к острову Хус, укрыться за восточным берегом, ожидать дальнейших указаний».

– И что это значит? – хмурился Адмирал. – Война, я полагаю?

– Могу сказать лишь то, что для вас у меня остался всего один приказ короля, который я передам в назначенное время. Есть ещё один, но он для капитана наёмников. Вот так.

– Ну, что ж – Адмирал хлопнул себя по коленям и встал со стула. – Приказы короля не обсуждаются, не так ли? Подождите меня тут. Я дам распоряжение рулевым и вернусь. У меня ещё осталось форгийское, – и он подмигнул Лиаму.

Глава VI

– Ваше Высочество! – брат Гарри догнал принца Льенара в галерее, ведущей в конюшни.

Услышав голос монаха, Льенар остановился в недоумении. Брат Гарри был взволнован, и это насторожило принца.

– Что случилось?

– У меня для вас приказ короля. Я должен передать его сейчас и ни минутой позже. Но нам нужно укромное место.

– Со мной только Морис – недоумевал принц, – Ты же знаешь, у меня нет от него секретов.

Монах поклонился и продолжил:

– Вы правы, Ваше Высочество, тем более что через час это уже нельзя будет скрыть. Ваш отец, Его Величество король Фортресса Эдмунд Вильгемонт, приказывает: «Сын мой, бери всю конницу и в полном вооружении отправляйся в Глотчер. В Глотчере ты должен быть к завтрашнему закату, не позже. Завтра вечером ты получишь новый приказ от брата Гарри».