Эффект наблюдателя: Хроники космического беспризорника
- -
- 100%
- +
На экране вспыхнула схема полигона с пометками. Капитан ткнул пальцем в мерцающую точку:
– Мы знаем, как они привыкли работать. И это шанс…
Я ощущал приподнятое настроение. Впервые на «Императиве» я был среди своих. Пусть даже «пацаном». Осталось не попасть в карцер.
Капитан щелкнул пальцем по голограмме, и схема полигона сменилась анимированным планом действий.
– Учитывая ваш… разношерстный состав, – он едва заметно покосился в мою сторону, – чужаки будут действовать по стандартной схеме. Закопаются в центре полигона и не шелохнутся, пока вы не подставитесь под огонь, – его указка ткнула в холмистый сектор на карте. – Здесь. Они дадут вам свободно бегать по периметру, пока не смогут накрыть всех разом.
Лейтенант Вейс, до этого молчавший, резко поднял голову:
– Значит, нам нужна приманка.
– Именно, – капитан перевел взгляд на меня и девушку-разведчика. – «Мелкий» занимает позицию второго разведчика. Задача разведки – найти и спровоцировать их на огонь. Как только они раскроются…
– Основная группа перестреляет их, – закончил за него Дрок, хлопнув ладонью по колену. – Пока они палят по разведчикам, мы их отработаем.
Капитан кивнул:
– Прогноз: разведгруппа выбывает, но команда побеждает, – он закрыл голограмму. – Вопросы?
Я сглотнул. Мысли о том, чтобы быть отправленным на убой, меня не радовали.
– А если… – я неуверенно поднял руку, – они не поведутся на приманку?
Капитан усмехнулся:
– Стандартка диверсионных групп – мгновенная нейтрализация раскрытых целей и отход, – его взгляд скользнул по моей тощей фигуре. – А тут еще и личный мотив.
Мэри (видимо, единственная, кто понял мои метания) резко встала:
– Только не трусь, пацан. Это игра, парализующее оружие. Их погубит шаблонное мышление. В реальном бою так не воюют.
Я стиснул зубы. Логика была железной. Роль приманки – не сахар, но победа важнее. Молча кивнул.
Голограмма погасла. Что ж, пусть я буду «приманкой» – зато в этой роли я себя знал. Улицы Нижнего тоже чему-то учат.
Полигон оказался заброшенной промышленной зоной: груды металлолома, развалины зданий, перекошенные конструкции. Нам выдали только парализаторы – броня на играх не предусмотрена.
Мы выдвинулись из ворот, и я подумал, что на этом полигоне мы будем искать их полдня. Я двигался впереди в паре с Мэри, стараясь повторять ее движения – короткие рывки между укрытиями, остановка для осмотра местности, новый рывок. Вокруг было совершенно пусто.
И вдруг все случилось. Я только успел заметить смазанное движение: из кучи обломков, которую я только что осматривал и счел пустой, на меня ринулась тень.
– Сле…! – оборвавшийся крик Мэри.
Удар в солнечное сплетение выгнул меня дугой. Второй – в челюсть – отправил в полет на землю.
Последнее, что я услышал:
– Контакт!
Грохот.
Звуки отключились. Я лежал и смотрел, как появляются наши, смотрят на меня, не видят никакого противника и попадают в классический «огневый мешок». Парализаторы противника били точно, без паники: три выстрела, три падающих тела.
В этот момент меня наконец запоздало накрыло дикой болью. Все на мгновение стало очень ярким, затем сознание провалилось в желанную темноту.
Что ж, в карцер я не попал. Правда, и на станцию тоже. Очнулся я в медблоке. Голова гудела, челюсть болела так, будто ее вырвали и вставили обратно. Медик перегружал меня с платформы около капсулы лифта в ажурное кресло. Кресло затянуло в капсулу в стене. Клюнуло инъектором в локтевой сгиб – боль ушла, я расслабился и, кажется, стал вырубаться.
Двенадцатилетний сопляк против профи, – раздалось за пределами капсулы. – Кто этот бред санкционировал?
Сознание вернулось резко, будто бы его включили.
– Приветствую, с возвращением, – раздался голос Дипа. – Сорок восемь часов семнадцать минут медикаментозного сна. Для первого раза с десантником – терпимо.
Я поморщился, пытаясь сфокусироваться. Над койкой материализовался голографический отчет:
– Челюстная кость – восстановлена. Пневмоторакс – устранен – женский голос сделал едва заметную паузу. – Забавный момент: сломанное ребро остановилось в миллиметре от перикарда. Почти элегантно.
Я попытался что-то сказать, но язык не слушался.
– Не дергайся. Через четверо суток будешь в строю, – в тоне проскользнула знакомая ирония. – Хотя по твоим показателям вижу – не в восторге. Ошибаешься.
Я хрипло выдохнул.
– Это был лучший из возможных для тебя исход при встрече с профессионалом. Твой противник, кстати, проявил неожиданную… сдержанность.
– Сдержанность? – выдавил я с хрипом.
– Да, он дозировал силу ударов. Иначе бы травмы были гораздо серьезнее, – голос стал чуть суше. – Он не только ограничился нейтрализацией, но провел ее в щадящем режиме. В реальном бою ты был бы мертв после первого удара.
Над койкой всплыло изображение документов с моей голограммой.
– Теперь о приятном. Ты больше не призрак, – в интонации появился оттенок удовлетворения. – Воспользовались лазейкой 14-Дельта: восстановили статус «погибшего» бойца.
Документы развернулись, демонстрируя строку:
«Принадлежность: ИМПЕРАТИВ ИМПЕРИИ. Дата регистрации: [27 июня]»
– Теперь ты существуешь официально, – осознанная пауза.
Я уставился на дату:
– Как? Корабль – не планета.
– Не забивай голову. Пока ты был на станции, я оформил запрос ИИ базы на восстановление в списках живых. Они подтвердили твое присутствие на борту – и вот результат.
Странное чувство охватило меня. Я всегда был тенью – даже детской регистрации не имел. Настоящие документы на планетах делали в 14, если были деньги и первоначальная запись. Но большинство из Нижнего жили без них. А ведь с документами даже полиция должна соблюдать правила…
– Спасибо! – наконец смог выдавить я.
– Не благодари, – Дип сделал паузу и с ехидством продолжил. – Просто надоело тратить ресурсы на бюрократическое обоснование расходов на несуществующего обитателя корабля.
Глава 11
– Поздравляю, Кай. Базовый курс по математике ты закончил, – обрадовал Дип на следующий день.
– Ура, значит, свобода? Я могу просто во что-то поиграть? – удивленно переспросил я, чувствуя подвох.
– Отличная идея! – сказал ИИ. – Будешь играть в покер.
– Дип, я сам придумаю, во что поиграть. И уж точно не в карты.
– Ты не понял, боец. Это твой следующий курс математики. Практическое применение теории вероятности, статистики, комбинаторики и теории игр.
– Дип, но это же… карточная игра?
– Покер – это игра не в карты. Они лишь отображают цифры.
– Простой пример, – продолжал ИИ. – В колоде 52 карты четырех мастей. У тебя на руках две карты одной масти. На столе лежат еще три, две из которых той же масти.
Вероятность того, что ты соберешь флеш со следующей открытой картой, около 2% на каждую подходящую тебе карту. Карт одной масти 52/4=13. Четыре из них уже задействованы. Тебе подходят 9. То есть 18%, что у тебя будет флеш.
– И зачем мне это знать? – скептически спросил я.
– Предположим, ты можешь выиграть 100 кредитов, если флеш соберется. Для этого нужно поставить 10. Это 10% от банка. Рискнув 10%, ты получаешь 18% шанса на выигрыш. Математически – выгодно.
– Постой. 18% – это же мало? Я просто проиграю.
– В одной раздаче – да. Но тысяча таких раздач превратит вероятность в статистику: ты выиграешь примерно 180 раз и проиграешь 820. Однако выигрыши перекроют проигрыши и дадут прибыль.
Я задумался над неувязочкой:
– Дип, но тогда все игроки в покер были бы победителями.
– Они игроки, Кай. Их не интересует математика. Просто стараются выиграть конкретно сейчас и побольше. Знаешь, что самое смешное?
– Что?
– Каждый из них уверен, что умеет играть. Они не анализируют ошибки и не учатся. Они играют. А ты будешь учить математику.
Все оставшееся время до выхода из медблока я считал проценты, вероятности и диапазоны вероятностей. Как вообще люди могут играть в это добровольно?!
Наконец-то покинув медблок, я понял, что соскучился по стрельбищу, а еще больше – по нормальной еде. И первым же делом я отправился не в каюту, а к еде!
Пищеблок встретил меня привычным гулом голосов и вкусным запахом.
Уже направляясь к раздатчику, я увидел Керка, стоявшего за одним из столиков вместе с двумя теми самыми чужаками. Он поймал мой взгляд и кивнул:
– Эй, боец. Присоединяйся.
Я взял поднос с едой и на мгновение засомневался.
– Не бойся, не укусим, – хрипло усмехнулся один из чужаков, высокий, со шрамом через бровь.
Подходить не хотелось, но убежать – это показать, что испугался. А значит, надо нападать.
Подойдя к их столику, я посмотрел в глаза чужакам:
– Что, проиграли спор? Или у вас в расписании уроки хороших манер?
Один из них фыркнул, двигая свой поднос и освобождая мне место.
– Настоящий волчонок!
Шрамистый склонился вперед:
– Ты занял свое место, пацан. Не за этим столом, – он постучал пальцем по виску. – Здесь.
– О, значит, теперь я официально член вашего клуба психов?
– Люди делятся на два типа, – сказал коренастый, игнорируя мою колкость. – Овцы и волки. Первые бегут. Вторые…
– Вторые получают по зубам первыми, – буркнул я.
– Вторые смотрят в лицо опасности, – поправил он. – Даже если им страшно.
Я замер, сжимая хлеб. Эти слова звучали… странно. Не как похвала. Как констатация факта.
Керк встал, хлопнув меня по плечу:
– Обиды закончились на полигоне, боец.
И странное дело – нормально пообщались.
Дни сливались в монотонную череду, я осознал, что уже не чувствую себя чужаком. Теперь со мной здоровались. Не только Керк и сержант из тира, но и десятки людей, чьих лиц я не помнил. Техник в коридоре кивал, проходя мимо, разведчики, кивали порою встречавшиеся офицеры.
Я стал частью чего-то. Не семьи, хоть это слово и мало что мне говорило. Что-то другое. Может быть… стая? На корабле не было места сантиментам, но здесь знали мое имя. И что важнее – я тоже ощущал, что они – свои.
Чужаки давно покинули «Императив», а мой распорядок превратился в четкий алгоритм:
Стрельбище (где сержант все так же грозил зубной щеткой).
Покер с Дипом (я научился вычислять шансы интуитивно).
Спортзал (где я даже начал участвовать в спаррингах – победой считался бы любой проведенный мною удар. Пока только теоретически, но я не ныл).
Тактика. Дип порой развлекался, давая задачки вроде: «Ты один в отсеке с 3 противниками. У тебя – пистолет с 2 патронами, у них – ножи. Как выжить?» (Ответ: Труп, труп, труп. Ошибка – попадать в подобную ситуацию.)
– Дип, а можно мне в рубку? – спросил я как-то, отвлекаясь от задачи по тактике про захват рубки силами абордажников.
Голос ИИ прозвучал снисходительно:
– Твой уровень допуска не позволяет. Да и зачем тебе туда физически?
Стена передо мной вдруг ожила, проецируя изображение рубки. Вместо ожидаемых панелей с мигающими кнопками, экранов с бегущими цифрами и экипажа в напряженной работе – пустота. Простое помещение с голым столом и креслами вокруг.
– А где… все? – я обвел рукой пустоту. – Где приборы? Экипаж?
– Ты насмотрелся глупых голо, – усмехнулся Дип. – Ни один человек не справится с управлением кораблем лучше меня. Я анализирую данные в 12 000 раз быстрее, чем ты моргнешь. Реакция – в 800 раз точнее, чем у лучшего пилота.
Я присвистнул:
– Значит, пилотов не существует?
– Только на москитном флоте – персональных истребителях. Их нельзя оснастить полноценным ИИ: нет места для экранирования, и его сожжет первый же ЭМИ-импульс. А удаленку заглушат помехами.
– А приборы? – тыкнул я пальцем в голограмму.
– Зачем железо, если любые данные можно вывести куда угодно? – стена моргнула, и на ней появилась куча стрелочек, цифр, огоньков, а над всем этим великолепием – надпись: «Текущее состояние канализационной системы палубы G».
Я задумался, ловя за хвост что-то важное:
– А… я могу научиться летать на истребителе?
Дип сделал паузу, а затем ехидно сказал:
– Научиться – да. Летать – нет.
– ?!
– Кай. Никто не позволит тебе сесть в истребитель. Но тренажеры тебе доступны, и там точная копия реальности.
Так в мое расписание добавилось пилотирование. И это была его лучшая часть! Вот – корабль, а вот космос. Летай! Это оказалось удивительно легко. Другое дело – лететь, куда надо, поражать цели и возвращаться живым.
Главное отличие от реальности – вместо смерти тебя ждал лишь пренеприятный удар током. И первое успешное приземлением без этой «бодрящей встряски» случилось лишь на третью неделю.
Тренажеры стали моей отдушиной. Здесь не имело значения, что я на голову ниже и вдвое легче любого десантника. В кабине истребителя все становятся равны. Особенно весело было схватываться с десантниками, те иногда заглядывали на тренажеры, когда уставали от рутинных занятий.
Вскоре наши бои проходили на равных, и, пожалуй, я мог дать фору некоторым из них. Но уверенность продержалась недолго.
В тот вечер, кроме меня, в зале собралось трое бойцов, мы уже распределились на пары для боя двое на двое, когда…
– Подключился пятый участник, – сухо сообщил Дип.
Экраны моргнули. Вместо привычного баланса сил мы увидели жутковатую картину: четверо наших маркеров против одинокого красного треугольника.
– Ну что, мальчики, поиграем? – раздался хрипловатый, неожиданно женский голос.
То, что произошло дальше, даже боем назвать было сложно. Это была бойня. За три минуты сорок секунд наш квартет превратился в четыре кучи мусора, даже не успев толком скоординироваться.
– Синяя команда уничтожена, – констатировал Дип. – Победитель – пилот первого класса, майор Аллия Шеннон, вторая ударная группа.
– Да как так-то? – непонимающе сказал я. – Как она успела?
Снова голос Алии Шеннон:
– Разница в результативности между первым и вторым классом пилотов – порядка 30%, – пауза. – В нашем случае были все 300, – пауза. – И не будь ребенком, боец. Твой голос – твое дело, но нытье мне не нравится.
Один из десантников поспешил вклиниться:
– Нормальный у него голос, майор. Соответствует… э-э… боевым показателям.
– Пятнадцать лет? – со смешком спросила Аллия Шеннон.
– Двенадцать, – буркнул я.
Глава 12
Следующий день на стрельбище начался, как обычно: разминка, проверка оружия, пара пробежек для разогрева. Я уже давно не палил по статичным мишеням. Стандартным проходом была стрельба на бегу, с уходом от ответных выстрелов – точнее, их предполагаемых траекторий.
МК-5, который когда-то казался таким тяжелым, теперь лежал в руке, как родной. Я делал перебежку между укрытиями, на ходу отправляя пару пуль в мелькающие красные метки. Поворот – еще один выстрел. Кувырок за бетонный блок – поразить последнюю мишень.
Ближе к концу захода краем глаза заметил сержанта у наблюдательного пункта. Он о чем-то горячо спорил с женщиной в синей форме флота – странное зрелище. Флотские обычно не совались на нашу территорию. Судя по эмоциональным жестам, они ругались.
Я закончил упражнение, скинул наушники – и тут же сержант махнул мне рукой:
– Ко мне!
Женщина резко развернулась. Ее взгляд – острый, как лезвие – будто пригвоздил к месту. Что-то в этом взгляде заставляло непроизвольно выпрямиться.
– Иди сюда, – повторил сержант, но теперь в его голосе слышалась непривычная нотка.
Когда я подошел, спор мгновенно стих. Женщина медленно оглядела меня с головы до ног, и на ее лице появилось какое-то странное выражение – смесь шока, недоверия и чего-то еще, чего я не мог понять.
– Он же действительно совсем ребенок, – наконец выдохнула она, снова повернувшись к сержанту. – Кому, скажите на милость, пришло в голову сунуть боевое оружие в руки… мальчишке?
Сержант начал что-то оправдываться, похоже, они все это время обсуждали меня.
Женщина резко развернулась ко мне. Ее голос казался знакомым, хотя, уверен, никогда не видел ее раньше. К нам флотские вообще заглядывали редко. Мой взгляд скользнул по нашивкам на ее форме – майор. И тогда меня осенило. Тот самый хрипловатый голос из тренажера по пилотированию. Аллия Шеннон.
Между тем женщина обратилась уже ко мне, ее голос был полон возмущения:
– И тебе действительно нравится вот это все? – она махнула рукой в сторону стрельбища. – Почему бы не играть в игрушки со сверстниками?
Я пожал плечами и не стал цепляться к тому, что сверстников тут нет:
– Мне нравится, – на ум тут же пришла мысль про волков и овец, и я добавил, – да и таков мир: либо ты готов стрелять, либо ты мишень.
Женщина схватилась за голову, бросив убийственный взгляд на сержанта и еще пару десантников, которые давно не стреляли, а подтянулись поближе, с интересом прислушиваясь.
– Галактика… – прошептала она, и в голосе звучало настоящее отчаяние. – Им запретили держать на корабле животных, и они нашли себе живую игрушку. Ребенка вместо щенка!
Сержант неожиданно фыркнул, и в его голосе прозвучала странная гордость:
– Скорей уж наш Кай – самый настоящий зубастый волчонок.
Майор Шеннон резко повернулась ко мне. В ее глазах читался немой вопрос.
Я выпрямился во весь свой невысокий рост и посмотрел ей прямо в глаза:
– Мне нравится быть волчонком.
Потом, после секундной паузы, сказал то, что давно чувствовал:
– Десант – это моя стая.
Аллия Шеннон замерла на месте, будто получила удар. Ее глаза расширились, губы беззвучно шевельнулись.
– Маугли… – прошептала она так тихо, что я едва расслышал.
Потом снова наступила эта странная тишина. Она стояла, уставившись куда-то мимо меня, будто видела что-то ужасное. Вдруг резко развернулась и пошла прочь, бормоча себе под нос:
– Маугли, воспитанный десантом… Пустая галактика…
Я остался стоять с глупым выражением лица, совершенно не понимая, что только что произошло. Сержант тяжело вздохнул и потрепал меня по плечу:
– Не обращай внимания, боец. Женщины, их не понять.
Вечером, вернувшись в каюту и плюхнувшись на койку, я изучал звезды на потолке. Это слово – «Маугли» – весь день вертелось у меня в голове.
– Дип, – наконец выдохнул я. – Кто такой Маугли?
Стена передо мной ожила, проецируя старомодную картинку: темноволосый мальчишка, бегущий среди волков.
– Литературная притча времен Золотого века, – задумчиво ответил ИИ. – О человеческом детеныше, воспитанном волчьей стаей.
Я перевернулся на бок, заинтересовавшись.
– Расскажи.
И Дип рассказал. Полночи я слушал о мальчике, который рос в джунглях, и его друзьях-зверях. История завораживала.
Когда Дип закончил, я долго молчал, чувствуя, как что-то щемит внутри. Не то грусть, не то странное узнавание.
– Значит, если я Маугли, то ты у нас… Багира?
Дип долго молчал, я уже подумал, не обиделся ли он.
– Каа, – наконец ответил он, – у меня, как-никак, доступ ко всем знаниям мира.
Я засмеялся, потянулся и почувствовал, как глаза предательски слипаются.
Маугли… Да, пожалуй, это звучало… гордо.
Утром Дип сообщил обеспокоенным голосом:
– Кай, полковник Каролайн требует твоего присутствия.
Я так и замер. Полковник? Со старшими офицерами я еще не сталкивался. Да и зачем кто-то хочет меня видеть?!
Когда лифт тронулся, ровный голос Дипа произнес:
– Назначение: тактический центр флота.
Тактический центр не потрясал – еще одно помещение с голыми стенами и голографическим столом посредине. У стола стояли двое: Аллия Шеннон и высокая женщина в форме с нашивками полковника. Никакой помпезности – только практичность военного корабля.
– Вот он, ваш Маугли, – сказала Аллия, когда я подошел.
Полковник Каролайн – симпатичная женщина постарше с короткой стрижкой и внимательными глазами – оглядела меня с головы до ног.
– Действительно, Маугли, – наконец произнесла она. – Какая дичь.
Аллия резко развернулась к полковнику, жестикулируя:
– Вы же видите? Ребенок должен учиться, заводить друзей, а не… – она махнула рукой в мою сторону. – Ему не место на боевом корабле!
Я сжал кулаки:
– У меня полно друзей! И я учусь каждый день.
Дип неожиданно вклинился, его голос прозвучал из стен:
– Кай успешно освоил тактику второго уровня, базовые курсы пилотирования и математики. Результаты выше среднего.
– Да ему не стрелять надо, а играть в игры! – Аллия буквально топнула ногой.
Я не выдержал:
– Да я каждый день в игры играю! Вон, на станции вообще эпично было!
Стена перед нами вспыхнула голограммой: наша команда и «чужаки» занимают позиции на полигоне. Камера крупно показывает меня – пригнувшегося за укрытием, с парализатором в руках. Затем быстрая промотка: мое падение, вспышки выстрелов…
Воцарилась мертвая тишина. Полковник медленно подняла бровь, глядя на запись. Аллия выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Даже Дип почему-то замолчал.
Полковник Каролайн тяжело вздохнула и махнула рукой:
– Свободен.
Я вышел, так и не поняв, что только что произошло – неприятности чуялись за парсек, но какие именно?
Впервые за все время на корабле мне пришлось иметь дело с офицером такого ранга. Лейтенанты, капитаны – это одно, но полковник… Вспомнилась десантская поговорка: «Подальше от начальства – поближе к пищеблоку».
– Дип, – спросил я, заваливаясь на койку, – это что, проблемы?
ИИ сделал небольшую паузу – для него необычно долгую.
– Статистически… неопределенная ситуация, – в его голосе впервые слышалось что-то вроде растерянности. Потом добавил более уверенно:
– Но ты не на службе. Полковник Каролайн не твой начальник.
Я задумался, глядя в мерцающие на потолке звезды. Если она не мой начальник… то почему тогда у меня такое чувство, будто я в заднице?
– Дип, а можешь мне показать, что они обсуждают?
– Нет, Кай, это противоречит протоколу безопасности.
– Ну тогда хотя бы объясни, что происходит?
Дип замолчал ненадолго, но создавалось ощущение, что он напряженно думает. Потом он начал говорить, осторожно подбирая слова:
– Про тебя забыли, Кай, точнее, даже не заметили твоего появления. Но Аллия подняла настоящую лавину. Узнала, как ты сюда попал, и поставила всех на уши. Даже капитан получил ее рапорт о твоем существовании. Наградив его головной болью. Всем досталось и все в легком в шоке: полгода на боевом корабле живет мальчишка, и никто не в курсе. Такого даже в анекдотах не встретишь. Теперь они решают, что с тобой делать.
– Да не надо со мной ничего делать! – я в панике сжал кулаки.
– Кай, – Дип сделал паузу, – представь, что у тебя есть дом. И вдруг выясняется, что в одной из комнат полгода живет посторонний. Что бы ты стал делать?
Я замер. В голове отчетливо маячила картинка с убийством.
– Не знаю, – наконец пробормотал я.
– Вот и они не знают.
Впервые за все время на корабле мне стало по-настоящему страшно.
Глава 13
– Дип, это что за звук?Следующее утро началось с неприятного жужжания. Я приподнялся на локте, протирая глаза:
На стене замигал голографический значок – треугольник с восклицательным знаком.
– Срочное сообщение. Письмо от канцелярии корабля.
Голос ИИ прозвучал… странно .
– Показывай.
Значок на стене сменился текстом:
«Каю (незарегистрированному лицу на борту).
В соответствии со статьей 14-Г Устава, вы обязаны покинуть "Императив Власти"в течение 48 часов с момента получения уведомления.
Основание: Отсутствие служебного статуса.»
Я замер. В висках застучало.
– Это… шутка?
– Нет, – Дип сделал паузу. – Это реакция на рапорт майора Шеннон. Они только что узнали о твоем существовании.
Я вскочил, сжав кулаки.
– Полгода я здесь! Ты сам сказал, что у меня есть допуск – и вдруг «незарегистрированное лицо»?
– Кай. Допуск на перемещение по кораблю – одно, – Дип говорил медленно, будто объяснял ребенку. – Но «Императив» – боевой корабль. Здесь действует устав. Пока на твой счет не было распоряжений, ты мог делать что угодно. Но теперь есть прямое предписание.