- -
- 100%
- +
Кэль почти чувствовал, как туман растекается по его телу, стремится забраться в рот, залепить уши, ослепить, оглушить. Юноша крутился, резко выкидывая крюк в туман. Черные когти то и дело рассекали воздух вокруг.
– Кровь, кровь, кровь!
Кэлю не хватало воздуха. Кровь стучала в шее, глотка опухла, он закашлялся и упал на колени. Внезапно ему вспомнилась молитва, которую они совершили на Скале. Тогда он держал Тирина за плечи и просил Создателя о своем спасении.
«Почему ты оставил меня, Господи?» – Кэль закрыл глаза.
Внезапно все звуки исчезли. А затем, Кэль мог бы в этом поклясться, он услышал, как захлопали ленточки на ветру. Те самые, что они привязали на ветку сегодня утром.
Юноша открыл глаза. Вокруг него стояла сплошная мгла, черная и густая, словно запекшаяся кровь. И ни единого звука. Кэль поднялся, сжимая крюк в руке.
Яркая вспышка света заставила юношу дернуться и прикрыть глаза рукой. Когда он осторожно выглянул из-за локтя, мгла снова заявила о своих правах, только теперь в нескольких шагах от клоста было пятно света. В этом пятне лежал на боку Тирин, из его рта вытекала струйка крови.
– Тирин! – Кэль спрыгнул с клоста и побежал к отцу.
Но новая вспышка света заставила его остановиться. Пятно окружающее Тирина исчезло, вместо него теперь была освещена морозная тварь. Сейчас Кэль мог рассмотреть это существо во всех подробностях. Серая потрескавшаяся кожа, красные мерцающие глаза, обвисшие уши, желтые обломанные клыки, сгорбленная спина, длинные кривые руки. Но, даже не смотря на все это и короткий облезлый хвост, морозная тварь несомненно когда-то была человеком.
Вспышка света скрыла морозную тварь от юноши. Теперь из мглы выступала полынья с темной неподвижной водой. Кэль побежал к ней. Двигаться в густой мгле было так же сложно, как и липком тумане, но в этот раз новой вспышки не было до того момента, пока Кэль не затормозил у края полыньи.
Теперь охотник оказался в полной темноте. Кэль замер, боясь сделать лишний шаг и оказаться в ледяной воде. Сейчас он не чувствовал ни боли, но холода, ничего не видел и не слышал. – Господи! – пробормотал Кэль, до хруста в костяшках сжимая древко. Этот единственный звук словно вернул в мир краски.
Кэль понял, что стоит на окровавленном снегу возле полыньи, а прямо на него несется морозная тварь. Она больше не скрывала себя туманом и не пыталась превратиться в размытый силуэт. Теперь эта нескладная и страшная фигура хрипела и бежала, выставив вперед черные когти.
Странное спокойствие разлилось по телу Кэля. Сейчас он умом и телом опережал тварь на целый удар сердца. Юноша крутанул древко, выставляя острие крюка навстречу твари.
Дикий визг огласил белую пустыню. Кэль упал на колено, уложил на него древко и закричал, поднимая насаженную на крюк тварь в воздух. «Господи, помоги». Конец древка уперся в лед, Кэль дернул его под себя, и визжащая тварь обрушилась в воду. Кэль выпустил крюк, древко подсекло его ногу, охотник упал на бок. Крюк вместе с монстром стремительно скрылся в глубине полыньи.
Кэль тяжело выдохнул. А затем подскочил на четвереньки и побежал к Тирину, с трудом пытаясь подняться, и снова падая. Так вприпрыжку, весь согнувшийся, то и дело припадая на одну ногу, он добрался до своего отца и рухнул в снег рядом с ним.
Тирин с трудом открыл глаза и медленно разлепил губы, на которых уже запекалась кровь. Он начал говорить, и алая жидкость вновь заструилась из его рта.
– Все кончено… Позаботься о Брете.
Кэль не стал ему перечить. Он только скинул куртку, ругаясь и путаясь, развязал шнурки на шее и стащил рубаху через голову. Челюсти заныли от боли, когда юноша зубами разорвал рубашку на части, чтобы перевязать Тирину раны.
– Не стоит, Кэль.
Но Кэль все также молча перевязал ему раны, туго затянул узлы и побежал к заплечному мешку Тирина. Обнаженный по пояс, он словно не замечал холода, и плохо гнувшимися пальцами старался связать короткие и длинные палки между собой и сделать сани. «Великий Создатель, помоги».
– Оставь меня. Кэль. – Тирин говорил чуть лучше, хотя дышать ему было все труднее и труднее. – Сейчас важнее доставить мясо клану.
– Доставлю, – коротко бросил Кэль. Он быстро работал, боясь, что если замрет хотя бы на секунду, то не сдержится и начнет рыдать. Все тяжелее было не замечать нарастающую боль в бедре, на которое он дважды сегодня опирал древко.
– Как же страшно умирать, – голос Тирина даже не дрогнул, когда он произнес это.
«Господи, помоги. Пусть с Тирином все будет хорошо. Великий Создатель! Пусть он не умрет!» – шептал про себя Кэль, затягивая последние узлы.
– Сложи в сани клоста и поторопись, – Тирин пристально следил за юношей. – Одному тебе будет тяжело, но мое тело задержит морозных тварей. Пока они будут рвать меня, ты успеешь добраться до Скалы. Мы не так далеко ушли.
– Не придумывай. Ты уже хорошо говоришь. Ты выживешь.
– Не тешь себя иллюзиями, сынок. Мое время пришло. Я потерял слишком много крови и чувствую, как мою грудь сдавливает все больше и больше, – Тирин зашелся в приступе хрипящего и булькающего кашля.
Кэль весь сжался, услышав этот кашель. – Я без тебя не выживу, Тирин, – голос Кэля дрогнул, и он не смог сдержать слезу, предательски скатившуюся по щеке. Дыхание перехватило, Кэль чувствовал, что вот-вот разревется как маленький. Пытаясь отвлечься, Кэль надел куртку, чувствуя, как мокрая её половина обжигает тело, будто охваченная огнем.
Он уперся плечом в спину клоста и, надрывно рыча, затащил на сани. Разрезал кожу сверху и уложил в еще теплое мясо Тирина. Последняя веревка ушла на то, чтобы закрепить тушу на санях, а последним обрывком рубахи он обмотал мокрый от крови шнур и накинул себе на грудь.
Он дернулся, но сани даже не сдвинулись с места. «Я слишком устал», – пронеслось в голове Кэля. – Ну же!
– Оставь меня, Кэль, – голос Тирина сверху звучал глухо. Он с каждой секундой слабел все больше. – Без меня у тебя больше шансов утянуть эти сани.
– У меня нет шансов! Только надежда! – Кэль дернулся еще раз, и сани сдвинулись с места. Тяжело упираясь в снег, превозмогая ломоту в спине, Кэль нагнулся и пошел вперед. Нога предательски ушла в сторону, он поскользнулся и упал. Затем поднялся. И снова упал. Нога на мокром и подтаявшем от крови снегу легко скользили по льду. – Только не сейчас! Тервет! – выругался Кэль и вновь поднялся. Сани медленно, но упорно поползли вперед.
Ледяная пустошь расплылась перед глазами юноши и из глубин памяти вынырнули обрывки воспоминаний. Кэль хорошо помнил тот день.
Тирин впервые позволил ему подняться на вершину Скалы, где стояла хижина отшельника и гнездились странные существа, похожие на птиц без перьев с уплощенным телом и огромными кожистыми крыльями.
– Испокон веков в нашем клане принято называть этих чудесных созданий скорлами, – с нескрываемым восхищением Тирин осматривал могучих существ, – благодаря им, человек способен покорить небо!
– Что-то мне расхотелось его покорять, – Кэль переминался с ноги на ногу и пощелкивал пальцами, иногда оглядываясь через плечо на крутой спуск с вершины. Море было так далеко внизу, что терялось в сплошной дымке тумана.
– Я тоже боялся в твоем возрасте, Кэль. Сейчас я покажу тебе, как надо набрасывать сбрую. Они очень не любят, когда их ограничивают всеми этими ремнями и седлами, но люди несовершенны. Истинно, скорлы благословлены Создателем.
– А можно мне такого, на котором ты уже летал? – Кэль заметил, как на него уставился молодой скорл, еще не успевший сменить окрас с серого на бурый. Его большой черный глаз изучал юношу, словно решая, позволить ему жить или умереть.
Тирин рассмеялся. – Скорлы позволяют только одному человеку оседлать их. Вот этот, вон как на тебя смотрит. Мне кажется, он тебе подходит.
– Только не этот!
Молодой скорл фыркнул, соглашаясь с юношей.
– Вы уже почти подружились, – улыбнулся Тирин, набрасывая упряжь на старого бурого скорла с седыми проплешинами. – Главное, как следует затянуть подпруги, потому что седло не даст тебе упасть. Это ужасная смерть.
Кэль взял седло и мелкими шажками подошел к скорлу. Тот махнул крылом, заставив юношу отпрянуть.
– Больше всего они не любят удила, – Тирин потрепал своего скорла по морде и быстрым движением одел на него уздечку. Скорл дернул головой, но Тирин быстро прыгнул на спину крылатого создания, сжимая удила в руке. Скорл подпрыгнул, но старый охотник крепко вцепился ногами в бока животного и тому пришлось смириться. – Удила и стремена позволят тебе управлять скорлом и не дадут умереть вам обоим. Позволить погибнуть такому прекрасному созданию, высшая глупость, на которую способен человек.
– Они уродливые, – Кэль изогнул верхнюю губу, по кругу обходя скорла. Тот не двигался, только щурил глаза, подергивая крыльями.
– Я уверен, скорлы между собой так и про людей говорят, – Тирин потрепал бороду, широко улыбаясь. – Смелее!
Кэль одним прыжком преодолел расстояние, которое разделяло его и скорла, следующим прыжком он взмыл над крылом зверя, намереваясь приземлить ему на спину. Но у скорла были свои мысли на этот счет. Удар крыла отшвырнул Кэля на камни. Юноша почувствовал, как острая боль пронзила спину и грудь, он упал на бок и застонал от боли.
Улыбка пропала с лица Тирина. Он уселся в седло и вставил ноги в стремена, не отрывая взгляда от Кэля. – Будь осторожнее, – тихо сказал он и дернул удила. Скорл зашипел, пронзительно крикнул и начал бежать к краю скалы. – Если через десять минут ты не сможешь взлететь, я больше никогда не буду учить тебя полетам на скорлах. Это твой последний шанс, – прокричал Тирин, не оборачиваясь. Скорл достиг края и грациозно взлетел, почти бесшумно хлопая крыльями.
– Я надеюсь, что не смогу взлететь, – Кэль скривился и поднялся на четвереньки. Молодой скорл продолжал смотреть прямо на него. – Это моя последняя надежда, – пробормотал юноша и встал напротив скорла, до боли сжимая в руке подпруги седла. – Я не хочу летать, но я также не хочу расстроить Тирина. Давай мы с тобой спокойно сделаем это и больше не увидим друг друга? – спросил Кэль скорла, приближаясь. Было тяжело идти к упрямому зверю после мощного удара, но Кэль смог подавить страх. – Великий Создатель, милосердный Отец, помоги мне.
Юноша подошел к скорлу и положил руку ему на морду. Зверь дернул головой, стряхивая ладонь юноши. Кэль инстинктивно одернул руку, но быстро вернул её на макушку животного, медленно поглаживая. – Давай мы будем с тобой друзьями, – Кэль заглянул прямо в глаза скорла. В темных выпуклых глазах было столько разума, что юноша невольно отпрянул.
Их накрыла тень скорла Тирина. – Время, Кэль! – крикнул старый охотник.
Молодой скорл услышал крик, припал на передние лапы и легонько зарычал.
– Похоже, Тирин не хочет, чтобы я научился летать, иначе бы так не давил, – сказал Кэль скорлу. – Вот такая у него своеобразная забота обо мне. – Давай попробуем еще раз.
Скорл стал пятиться, поворачивая голову вправо и вверх. Он урчал и хлопал крыльями, убеждая человека не приближаться.
К боли в груди прибавилось чувство жжения в руках. Кэль сжал кулаки. – Ты мне надоел! Тебе все равно лететь надо, чем я тебе помешаю?
Зверь фыркнул.
Кэль сплюнул себе под ноги и быстрыми шагами приблизился. – У меня осталось несколько минут, и я как раз успею одеть сбрую. – Кэль говорил, не отрывая взгляда от глаз скорла. Ему показалось или зверь склонил голову, будто соглашаясь?
Тем не менее, скорл почти не дергался, пока Кэль одевал упряжь, лишь пару раз мотнул головой, когда пришел черед узды.
– Ну, попробуем! – Кэль потянул удила, направляя зверя к пропасти. Тирин никогда не рассказывал, что нужно делать. – Это у тебя в крови, – убеждал он юношу.
Впереди показалась туманная бездна. Кэль усмехнулся. – Ну да, это ведь так привычно для человека – летать!
Кэль закричал и скорл сорвался с края.
Зверь камнем падал вниз. Волна онемения побежала по телу Кэля. Он до крови закусил губу и что было сил потянул удила на себя. Скорл резко распростёр крылья в сторону и поток восходящего воздуха бросил зверя и его седока вверх.
Кэль почувствовал, как зашевелились волосы на голове. – Это… это… невероятно!
– А я что тебе говорил? – Скорл Тирина вынырнул из-под брюха молодого собрата. – Потяни правую часть удила, чтобы скорл отклонился. Давай облетим Скалу. И еще… Я горжусь тобой, Кэль.
– Спасибо, отец! – улыбнулся Кэль. В этот момент, скорл задергался, недовольный седоком.
– Твои мать и отец взирают на нас с небес с благодарностью, – сказал Тирин вслед Кэлю. – Ты последний рыцарь Единого Бога и ты предназначен для больших свершений. Когда-нибудь ты вспомнишь меня добрым словом, Кэль, именно за то, что я научил тебя летать на скорлах. Сегодня я сделал то, за что меня никогда не забудут.
Последнюю часть слов Кэль уже не слышал.
– О, Создатель! – закричал юноша, вжимаясь в спину скорла и оттягивая правую часть удил. Скорл завалился на бок и ушел по дуге вслед за старшим собратом.
Тогда ни Кэль, ни его отец не знали, что за ними пристально следят. Мейт стоял около гнездовья, его глаза слезились, когда он неотрывно смотрел на солнце, в чьих ослепительных лучах скрылись две черные точки. Рука Мейта нырнула в карман и в его руке оказался мешочек с фиолетовой пылью. Он покрутил сайрон в руке, бросил быстрый взгляд на скорлов и убрал мешочек в карман. Посмотрел еще раз на небо и начал спускаться вниз, к поселению клана.
Воспоминания тенями проносились перед глазами Кэля, когда он, не выдержав, сел на лед. Его тело онемело от холода, веки на правом глазу смерзлись. Юноша упал на локти, его ладони дрожали, он был не в силах даже потуже завязать куртку.
– Отец, ты жив? – крикнул Кэль.
Ответа не последовало. Кэль весь сжался, вслушиваясь в свист ветра. «Господи, пусть он ответит! Пусть он будет жив!»
– Да… – Тирина было едва слышно.
– Еще немного, отец. Мы почти выбрались, – соврал Кэль. – Потерпи еще немного, старый Хельк тебе поможет. «Господи, помоги выбраться. Помоги!»
Кэль осмотрелся. Повсюду была сплошная белая дымка. Он давно сбился с пути и не знал куда шел. Может быть даже тянул тяжелые сани в совсем другую от берега сторону. «Неужели мы замерзнем в этой пустыне? Неужели все это было зря, и мы даже не сможем спасти клан от голодной смерти? Прости, Брет».
Кэлю показалось, что перед правым глазом, мелькнула вспышка света. Из-за смерзшихся век правый глаз видел только черное ничто. Но теперь, юноша понимал, что правый глаз видел чуть в стороне от того места, куда он шел, столб света. При этом левый глаз продолжал видеть белую пустыню.
Руки Кэля затряслись еще сильнее. Кое-как уняв дрожь, юноша плюнул на пальцы и растер глаз. С болью, потеряв несколько ресниц, Кэль смог разлепить веки.
Нестерпимо яркий свет заставил его поморщиться от боли. Но столб света перед правым глазом никуда не исчез. Он находился на том же месте, не двигаясь, когда Кэл вращал головой или отводил взгляд, и будто указывал точное направление.
– Господь не оставил нас, Тирин! Я знаю куда идти!
Ответом ему стал сдавленный стон и грохот падающего тела. Кэля словно пронзила стрела боли. Его спина онемела и тело отказывалось повернуться. Кэль сжал зубы и силой заставил себя обернуться.
Тирин сам выбрался из клоста и упал на лед. Он лежал в неестественной позе, выпучив глаза и загребая пальцами снег.
Кэль подбежал к Тирину. Слезы выступили на глазах юноши. – Зачем? Ну зачем, отец?
– Тебе слишком тяжело… сынок… агх… как же… больно…
– Я справлюсь, отец! Давай, осторожней, я помогу тебе залезть обратно.
– Нет! – Тирин с неожиданной силой сжал его руку. – Мой срок пришел. Только… без меня… ты спасешь… Брета.
Кровь выступила из-под повязок Тирина. Его лицо было белее снега, на котором он лежал, а синие губы тряслись.
– Прости меня, – Кэль прижался к Тирину.
– Ты последний, Кэль. Последний рыцарь. Я обещал твоей матери, что… защищу тебя. Не смог. Как я теперь взгляну ей в глаза?
– Не бойся, отец! – Кэль поцеловал Тирина в лоб, его горячие слезы скатывались с холодной кожи старого охотника.
– Так страшно…
– Ты всегда был храбрым, отец. Ради меня. «Господи, помоги ему!»
– Есть те, кто желает твоей смерти, Кэль. Они скоро придут, я знаю это. Создатель открыл мне эту истину на границе между мирами. – Тирин сейчас говорил очень четко и ясно. «Может ему уже легче? Может он выживет?» – зажглась надежда в душе Кэля.
– Я сейчас больше всего боюсь, что увижу колесницу. Я боюсь, что большую часть жизни ошибался.
– Ты не ошибался, отец. Всю свою жизнь ты боролся за истину. Я продолжу твою борьбу и не забуду Единого Бога.
– Люблю… – глаза Тирина замерли, а дыхание почти остановилось.
– Папочка, – всхлипнул Кэль. – Я тоже люблю тебя. – Юноша упал рядом с отцом и разрыдался. Через минуту грудь Тирина поднялась в последний раз.
Кэль не знал, сколько времени просидел на снегу возле тела Тирина. Солнце скрылось за плотными сплошными облаками, белая туманная дымка окружала одинокого путника со всех сторон. Юношу начала одолевать сонливость, вернулось ощущение длинных костлявых пальцев, делающих ему успокаивающий массаж. Ветер свистел нежную убаюкивающую мелодию, а снег манил, словно пуховая подушка.
– Ради Брета… – прошептал Кэль и тяжело поднялся на ноги. Ему показалось, что в белой дымке вдали появились крупные существа. Кэль с трудом вскарабкался на мертвого клоста и сощурился, вглядываясь в туман.
– Господи! Это же хищные клосты. Только их еще не хватало, – пробормотал Кэль. – Эти твари очень трусливы и никогда не нападут на живого человека, но с удовольствием попируют мертвым клостом. И мертвым человеком тоже. – Кэль бросил полный боли взгляд на тело Тирина. – Я не могу взять его тело с собой, слишком тяжело. И оставить не могу, хищные клосты растащат его на куски.
Кэль представил, как он возвращается за телом Тирина и находит лишь обглоданные кости и обрывки одежды, а чуть в стороне валяется его наполовину объеденная голова с одним глазом.
Тошнота подступила к горлу Кэля. «А если спрятать тело? Засыпать снегом и льдом. Вряд ли хищные клосты догадаются раскопать его. Но здесь нет осколков льда, придется идти обратно к полынье, а одного снега будет мало. Да и если уйду, то оставлю клоста им на съедение». – А если потащить клоста обратно к полынье? Господи, нет! Я совсем выбьюсь из сил. Да и закопать Тирина сил уже нет.
Кэль, словно наяву, увидел, как истощенный Брет умирает у него на руках. В голове всплыли слова Тирина: «У нас есть выбор: рискнуть или дать Брету умереть. Ты готов сделать этот выбор?»
– Сейчас похожая ситуация, отец. Дать Брету умереть или оставить твое тело на поругание. Но в отличие от того раза, теперь я готов сделать выбор.
Кэль снова впрягся в сани с тушей клоста. – Ради Брета, – прошептал юноша, бросая последний взгляд на тело отца.
Его ждал самый трудный путь к берегу в жизни.
– Лишь бы не замерзнуть, лишь бы не замерзнуть, – бормотал Кэль, вытягивая сани на заснеженный берег. «Дотянуть сани до длинного дома я не смогу, нужно спрятать тушу и бежать за помощью».
К счастью, на берегу у охотников была потайная пещера, куда они в теплые месяца прятали добычу от хищных клостов и птиц. Завалив пещеру снегом, Кэль начал подъем на Скалу.
Руки то и дело срывались с обледенелых камней, когда юноша пытался сократить путь и забраться по камням. Узкие и крутые тропинки виляли между огромных булыжников и иногда уходили от поселения клана на добрые поллиги. Поэтому Кэль упрямо полез к карнизу, с которого он утром смотрел на море.
Ветер хлопал ленточками на обледеневшей ветке, со скрипом покачивающейся на одиноком каменном карнизе над морем. Рука в ободранной перчатке, покрытой темной кровью и инеем из последних сил вырвала ветку из дощечки и бросила на землю. Кэль упал рядом с алтарем, который они утром возвели с отцом.
– Почему Тирин? Почему? – Кэль устало откинулся на камни. Продолжать путь у него больше не было сил. «Господи, я так хотел, чтобы он жил».
Кэлу почудилось, что в свисте ветра он услышал свой диалог с Тирином.
«– Бог не оставит нас.
– Также, как он не оставил моих родителей?
– Как не оставил тебя».
– Ты снова не оставил меня, Великий Создатель. Но почему ты помог только мне? Почему?! – крикнул юноша небесам. Бесконечное лазурное небо оставило его вопрос без ответа.
Кэль попытался подняться, но снова упал. – Они же не догадаются, что я спрятал тушу в пещере. Они даже не знают, что мы смогли её добыть, – пробормотал Кэль.
Холод унял его боль и усталость. Приятное онемение накрывало его будто одеяло.
– Смотри, какое место я нашел! Здесь отличный вид на море. – Звонкий голос Мейта вырвал Кэля из сонного оцепенения. Он с трудом приподнялся на локтях и попытался крикнуть, но из горла вырвался только сиплый вздох.
– Море зимой скучное, – ответила Мейту девушка. Её тихий, чуть с хрипотцой голос Кэль бы никогда не спутал. С Мейтом пришла Джоль.
– И ничего оно не скучное. Давай, я помогу спуститься. – Мейт говорил быстро и громко, словно боялся, что Джоль передумает и уйдет.
– Не надо, Мейт. Я лазаю по горам всяко лучше горшечника.
– А варишь еду в моих горшках, – обиженно ответил юноша.
– Моя мать покупает горшки у Тольда.
– У меня лучше.
– Сомневаюсь.
Фигура Джоль появилась из-за нависающего над карнизом каменного козырька. Девушка не замечала Кэля, осторожно цепляясь за выступы в скальной породе. Мейт на четвереньках подполз к краю, осматривая море. Через секунд пять он перевел взгляд вниз.
– О, боги! Кто там?! – Мейт шарахнулся в сторону. Джоль выглянула за плечо, охнула и начала спускаться быстрее. Мейт продолжал кричать: – Боги! На нем кровь! Джоль, кто там?
– Это Кэль! – крикнула девушка, приподнимая полузамерзшего охотника.
– Он весь в крови, Джоль! Кто его подрал? Морозные твари? Хищные клосты? – Мейт начал озираться по сторонам.
– Не знаю. У него порезы на руке… Да не бойся ты так, Мейт! Здесь никого нет.
– Ага, кто-то же его ранил.
– Еда… – прохрипел Кэль.
– Что? – Джоль сдернула с себя полушубок и завернула в него юношу. – Ты голоден?
Губы слиплись, морозный воздух до боли холодил глотку, и юноше с трудом удавалось говорить. – Мы добыли клоста, – Кэль зашелся в кашле.
– Ты молодец, Кэль! – Джоль не смогла скрыть восторга в голосе. – А где он?
– Да, я вот никакого мяса не вижу, Кэль, – крикнул с карниза Мейт.
– Заткнись! – прошипела Джоль. – Где клост, Кэль?
– Внизу… В пещере охотников. Хельк знает. Поторопитесь.
– Далековато, – присвистнул Мейт. – Мы не запрем его так высоко в горы.
– И мы не бросим Кэля, – Джоль помогла юноше сесть. – Спускайся сюда.
– Зачем? Ты не слышала? Кэль сказал поторопиться. Ты хочешь оставить клан без еды?
– А ты хочешь бросить друга? Он вот-вот замерзнет.
– Ты тоже… – прохрипел Кэль, рассматривая Джоль. Она осталась в простом шерстяном платье, её щеки раскраснелись от мороза, а зубы заметно постукивали.
– Я уже замерзла, Кэль, не переживай, – рассмеялась девушка. Она возмущенно выдохнула, заметив, что Мейт еще только начал спуск. – Кэль в одиночку доползет быстрее, чем ты спустишься.
– Почему ты сама не можешь отвести Кэля в длинный дом?
– Потому что я пойду за Хельком на вершину Скалы. Ты уверен, что доберешься туда быстрее меня? Если так, то я с удовольствием поведу Кэля сама, а не доверю тебе.
– На вершину? – присвистнул Мейт, медленно перелезая с одного каменного выступа на другой. – Нет, нет, лезь туда сама.
Джоль закатила глаза, постукивая ногой. Кэль то ли рассмеялся, то ли зашелся в кашле.
– Осторожно! – Джоль шлепнула Мейта по спине, когда он неаккуратно схватил Кэля за разодранную руку. – Доведи его в целости и сохранности.
– Постараюсь, – Мейт посмотрел в глаза Кэля. – А то некому будет добыть нам еще мяса.
Джоль уже не слушала Мейта, она начала стремительный подъем.
Кэль покачал головой. «В одном платье по морозу. Она сумасшедшая».
– Если бы было надо, она и босиком, наверное, побежала, – сказал Мейт, словно отвечая на мысли друга. – Восхитительная девушка. Кэль! Ты сорвал мне отличное свидание!
– Прости, – прошептал Кэль. В глазах все помутилось. Полушубок, еще хранивший остатки тепла с тела Джоль, помог сбросить морозное онемение.
– Эй, эй! Ты давай не падай. Я тебя не утащу. Так! Переставляй ножками. Раз, раз! Куда Тирин то запропастился?
Имя отца заставило Кэля сосредоточиться на дороге. Мейт повел его в обход каменного козырька, куда они вдвоем просто не забрались бы. За каменным козырьком начиналась узкая и извилистая тропа.