Когда восходит солнце. Рассказы

Я вздрогнула всем телом, в ужасе распахнула глаза и уставилась в темноту. Сердце бешено колотится, тело сжалось в страшном предчувствии, слух обострённо воспринимает звуки дома.… Всё спокойно. За окном шумит дождь, под боком мирно посапывает муж, ритмично тикают ходики. Что же меня так напугало?!

Ещё раз: дождь… муж… ходики… тикают… ритмично… ходики… Ходики?!

Они стучат всё быстрее… быстрее… Стоп. Этого не может быть. Механизм работает так, как ему и положено работать. Или нет… Ходики. Они идут…, идут…, отсчитывая секунды моей жизни, и она медленно перетекает из бытия в ничто, как песчинки в сосуде песочных часов…

Страх с новой силой сжал сердце, слёзы наполнили глаза, тоска захватила душу, заставляя её тонуть в жалости к самой себе. Полжизни прожито. Даже больше. А что я сделала? Для чего родилась, жила? Ведь была же какая-то цель моего существования?! Отчего же я её не увидела, не почувствовала, прошла мимо? Или нет. Ради чего я живу? Ради дочери… мужа…

Взглянула на спящего мужчину. Красивый, умный, добрый. Любит меня, оберегает, охраняет и… убивает. Да, да. Своей любовью он уничтожил меня. Кто я? Что я? Тень успешного мужчины? А ведь и у меня были таланты, желания, мечты.… Где они? Что со мной стало? Какие вехи я оставила на своём пути?

Вот мы встретились.… Полюбили.… Поженились.… Стали медленно и тяжело подниматься. Какие уж здесь желания и мечты – труд, труд и ещё раз труд. Вот мы стоим, взирая на наш солнечный уютный мирок. Уставшие, молодые и счастливые.… А вот мы уже и расправили плечи, идём в гору всё легче, всё веселей. Пожалуй, мужу уже не обязательна моя поддержка. Сила и любовь так и рвутся наружу.… Вот родилась наша девочка. Долгожданное, планируемое чудо. Теперь я счастливая молодая мать. Мечты вновь без сожаления запрятаны в уголках сознания. Быт, муж, дочь…

И что теперь…

Муж. Любит? Да, любит. Уверена, пройдёт через всю страну пешком лишь бы помочь мне, но… это не мешает ему иметь любовницу. Через столько лет совместной жизни любовь больше напоминает братскую, чем супружескую, и её уже недостаточно для счастья.

Дочь. Как быстро она выросла и расцвела. У неё своя жизнь, и в этой жизни для меня почти нет места…

Рассвет. Новый день. А новый ли он для меня? Вскоре я встану, приготовлю завтрак, пожелаю удачного дня мужу, получу быстрый чмок дочери и… останусь одна. Посуда… магазин… уборка… стирка… ужин… посуда… ночь.… Всё! И это моя жизнь! Хотя нет, ещё ожидание. Вечное тягостное ожидание…

Слёзы струятся по щекам, чувство жалости накрывает душной волной, топит в трясине беспомощности, бессмысленности, ничтожности.… И как спасение всплывает мысль о… смерти.

Порыв ветра швырнул последнюю горсть дождинок в стекло, ходики дрогнули и остановились. ТИШИНА. Мёртвая… гробовая.… Хотя.… Где-то что-то шуршит, шепчет, дышит. Жизнь продолжается, прекрасная в своей бесконечности.

А в моей душе тоска сменяется раздражением… злостью… решительностью… радостью. Полжизни прожито, но половина ещё впереди. И это моя жизнь! Она будет такой, какой я захочу её увидеть, потому что существует единственная сила, способная изменить мой мир. И эта сила – Я!

Утро встретила в приподнятом настроении. Напевая лёгкий мотив, приготовила завтрак, накрыла стол, поцелуем разбудила мужа, подурачилась, поднимая дочь. Необыкновенно доброе утро! Впрочем, муж и дочь, кажется, ничего не заметили.

Быстро переделав всю домашнюю работу, вышла на улицу. Весело шагаю без цели, без направления. Солнце в глаза, ветер в лицо. Боже, как же хорошо! Вот он – мой мир. Не там, за закрытой дверью, ограниченный стенами. А вот этот. Огромный. Прекрасный. Мой мир!

Переходя дорогу, встретилась глазами с молодым мужчиной. Он кивнул. Ответила. Не могу вспомнить, кто это. Женщина поздоровалась. Может, не со мной – впервые вижу. На всякий случай улыбнулась. Пожилой дядечка церемонно приподнял кепку. Что ж такое-то?! Остановилась у витрины, взглянула на себя. Ах, теперь всё понятно. Мой восторг рвётся наружу, брызжет из глаз, расцветает на губах. Бедные, будут мучиться, вспоминая, кто я такая.

По ту сторону витрины кто-то машет рукой. Почему-то я не усомнилась, что зовут именно меня. Вошла. Бог мой, это же магазин искусств! Из-за прилавка выпорхнула молодая женщина:

– Ленка! Ты ли это? Точно – Ленка! Совсем не изменилась.

– Альбина?! – я распахнула объятья навстречу бывшей однокурснице. – Альбинчик! С ума сойти! Сколько лет прошло! Как ты? Что ты? Рассказывай.

– Да, что я. Большого художника из меня не получилось. Вот продаю чужие творения. А ты, конечно, уже знаменитость. Помню, Саныч от твоего таланта так и млел, всё пророчествовал: блестящее будущее и славу обещал. Оправдала?

– Нет, не оправдала, – мне стало немного грустно. – Как замуж вышла, так всё и забросила. Столько лет камень в руках не согревала. В школе учителем ИЗО работала. А как родила, стала домом заниматься.

– Значит, дом есть, муж, ребёнок. Здорово!

Мы ещё немного поболтали. Вспомнили общих друзей-подруг, обменялись телефонами. Побродили по магазину, обсуждая чужие работы. Здесь были и масло, и камень, и флористика, и стилистика под Восток, и ещё много разного. Я словно в юность окунулась. Когда-то мечтала, что это станет моей жизнью. Не сбылось.

– Ленка, ты не теряйся. Обещай, что непременно принесёшь свою работу. Быть не может, чтобы такой талант бесследно исчез. Попробуй. А я клянусь продать твоё произведение за бешеные деньги. Раскручивать клиентов – мой дар. Не смейся, не смейся, точно тебе говорю!

На том и расстались.

И вот я снова уверенно шагаю по улице. Но теперь у меня есть цель. Надо купить инструмент для работы с камнем, клей, полотно. Камни. Чувствую, что вся дрожу от нетерпения. Это будет картина. Непременно рассвет. Янтарное солнце ласкает нежными лучами землю. Отражается от бирюзовой ряби воды. Пробуждает малахитовую зелень листвы, и она вздрагивает изумрудными бликами, сверкает слезинками хрустальной росы. А чуть дальше змеевик ждет первого прикосновения луча. Его глубокая темная зелень дремлет, а прожилки уже томно светятся, набирая силы в предчувствии кроткого поцелуя солнца…

Оказалось, что найти всё необходимое довольно сложно. Объездила весь город. В художественном салоне «Ван Гог» купила полотно, кисти, клей, в хозяйственной базе молоточки разных размеров, резаки, напильник, а вот большой удобный пинцет нашла на «барахолке». С камнем ещё проблемнее. Во-первых, он дороговат, надо его довольно много, так сказать, с запасом, так что моя мечта требует значительных финансовых вложений. Но, если есть цель, то решение найдётся. У меня отложены деньги на поездку к морю – придётся морю подождать. Во-вторых, продают только обработанный, а мне надо живой лом. В маленьком отделе бижутерии, что в ЦУМе, обратила внимание на оригинальные комплекты из натурального камня. Прочла: ИП Краснов. Долго убеждала девушку дать координаты производства. Не верит, думает – товар перехватить хочу. Наконец выпросила визитку её хозяйки, может та окажется сговорчивее. Сжимая бумажку в руке, абсолютно счастливая спешу домой. Завтра, уверена, что завтра, я договорюсь и с хозяйкой строптивой продавщицы, и с хозяином производства и наконец-то почувствую энергию камня!

Разложила свои богатства в гостевой комнате. Мурлыча под нос, приготовила ужин. Взглянула на себя в зеркало – Леночка, как же ты хороша! Рассмеялась. До чего же не терпится поделиться радостью с близкими! Жаль, что ещё нет камней, я бы о каждом рассказала, даже несколько легенд поведала…

Муж приехал хмурый. Устал. Молча ест, слушает, посматривает удивлённо. А я, едва сдерживая восторг, рассказываю о солнце, о ветре, о прохожих, ломающих сейчас голову над загадкой, где они меня раньше видели, о карти…

– Какая ты странная сегодня, – перебивает меня муж, неуверенно улыбается и добавляет: – Стань прежней.

Старательно удерживаю улыбку на лице. С опозданием отвечаю:

– Не хочу.

Разговор не клеится.

Не спится. Как одиноко, как больно, как обидно! «Стань прежней». Как он мог такое сказать, когда я была так счастлива?! Я не нужна ему новая, не нужна весёлая, красивая, сексуальная. Да, никакая я ему не нужна! Прислуга. Накормила, обстирала – спи, будь довольна. Вся моя суета не имеет смысла. Для чего, для кого?! Да и не смогу я ничего значительного создать. Талант. Может он и был когда-то, только с тех пор много воды утекло. Кто я, о чём могу сказать?.. Как же тошно! Тихо плачу, а хочется кричать, что-то доказывать, кого-то убеждать. Кого и в чём? Нет, хочется умереть прямо сейчас, сию же минуту исчезнуть, раствориться…. Всхлипывания перерастают в сдерживаемое рыдание. Сейчас я захлебнусь тоской. «Рецидив», – всплывает в мозгу медицинский термин. Короткое слово хлестнуло сознание, и я почему-то успокоилась. Рецидив – возврат болезни. С болезнью надо бороться. А какая у меня болезнь? Депрессия, безволие. Улыбнулась. А что собственно произошло? Разве мой муж сердился? Может, оскорблял меня? Нет, он просто был растерян, ошарашен моей активностью, удивлён. Я изменилась за один день, и он оказался не готов принять эти перемены. Ничего, мы отдалились, но он ещё любит меня. Уверена, что любит. А раз так, поймёт. Только надо верить в себя. У меня получится. Обязательно получится! Кивнула собственным мыслям, вытерла слёзы и потянула одеяло на себя.

С рассветом пришёл сон, а дочь и муж остались без завтрака.

Хозяйка торговой точки в ЦУМе оказалась женщиной приятной во всех отношениях. Полненькая, аппетитная брюнетка, с располагающей улыбкой, без «камня за пазухой» и с красивым именем Жаннин. Она сразу поверила в мои добрые намерения, с интересом расспрашивала, как создаются картины из камня и сколько длится процесс. Тут же расписала мне перспективы бизнеса, сделала беглый анализ рынка, пришла к выводу, что конкуренция невелика и предрекла хорошую прибыль. На прощанье одарила адресом мастерских и советами, как лучше вести беседу с хозяином.

Производственные помещения господина Краснова находятся в северной части города, микрорайон так и называется – Север. Добираться на троллейбусе часа полтора. Направляюсь к стоянке такси.

– Мама! – слышу голос дочери.

Обернулась. Иришка перебегает дорогу. Как же она у меня хороша! Стройная, светлая, летящая, словно лучик солнца. И стильная. Она не просто умеет выбирать вещи, а ещё и носить их. Есть в ней какой-то неуловимый шик, способность простенькое платье превратить в наряд.

– Какая удача, что я тебя встретила! Мы с друзьями решили сегодня вечеринку устроить по поводу… ну, честно говоря, без повода. Я предложила у меня. Мамульчик, надо всё приготовить, – Иришка едва не замурлыкала, но я решительно отстранилась.

– Умница. Готовь.

– Как? А ты? – дочь была искренне удивлена. – Я же не успею одна.

– Садись на телефон, обзванивай подруг, распределяй обязанности. И вперёд.

– Мамуль, тут такое дело… я обещала Даньке в кино с ним пойти…

– Зачем же ты друзей позвала, если в кино собралась?

– Ну, я сначала Даньке обещала, а потом эта вечеринка образовалась… Мама, – переменила тон дочь, – ты же всегда мои праздники устраивала, в чём дело-то?!

– Милая, ты уже взрослая девочка, занимайся своими делами сама. А мне пора заняться своими.

– Как же ты не понимаешь, что всё портишь! Данька…

– Позвони Данилу. Если ему нужна ты – поможет. Ну, а если поцелуи в тёмном зале неважно с кем – у тебя появится возможность это понять. Извини, мне надо идти.

– Мама, – осенило дочь, – у тебя роман?!

– Да, – улыбнулась я, – роман. С целым миром!

– Не понимаю, – Иришка не на шутку рассердилась, – из-за каких таких важных секретных дел ты хочешь испортить мне вечер? Да что вечер! Данька меня бросит, друзья посмеются, вся моя жизнь…

– Ирина, – решительно перебила я дочь, – прекрати капризы! Данька её бросит, друзья посмеются… Что же это за любовь да за дружба такая? Сейчас же успокойся. Обзвони всех. Уверена что, и дружба дружбой останется, и любовь любовью окажется. А коли нет, так они того не стоят.

– Мама…

– Ириша, глупо вести такие разговоры на улице, поэтому скажу только одно: пойми, что жизнь твоя длинная вся впереди, успеешь и ошибок наделать, и исправить их. А у меня нет на это времени.… Так что сегодня ты со всеми проблемами справишься сама. А если получится не очень, не страшно, в другой раз сделаешь лучше.

Я развернулась и нервно зашагала прочь.

– Мама…

Представила, как дочь нахмурила брови, топнула ножкой…. Но не обернулась.

Господин Краснов, импозантный мужчина с густой шевелюрой волнистых волос, низким голосом и приятными манерами ждал меня. Жаннин предупредила его о моём посещении, и хозяин мастерских готов был в лепёшку разбиться, лишь бы мне угодить. Очень скоро я разгадала эту странность – без сомнений бедняга влюблён. Что ж, мне явно везёт. Игорь Львович с гордостью продемонстрировал оборудование маленького, но оснащенного по последнему слову техники цеха, позволил понаблюдать за работой мастериц, а затем проводил на склад. Здесь был полный порядок. Камни лежали в коробах, коробках и коробочках. Лом отдельно, готовый к обработке камень отдельно, крошка отдельно. Красота. Мы договорились о сотрудничестве. Он обещал в случае необходимости доводить камень до частичной, а иногда и полной готовности, то есть по заказу крошить, расслаивать, полировать. Это, конечно, обойдётся мне дороже, но зато не понадобится дополнительное оборудование.

Мы тепло попрощались, я обещала передать привет Жаннин и подтвердить, что он был весьма любезен. У ворот обернулась. Всё-таки странно смотрится господин Краснов на фоне распахнутых дверей склада. Его место скорее где-нибудь в оперном зале. Вот только руки выдают, что этот человек не просто ведёт бизнес, а на практике знает, чем он занимается. Представила рядом Жаннин. Красивая пара.

Лечу домой, чувствуя себя почти Медной Горы Хозяйкой. Сколько же счастья может принести любимое дело! Ежеминутно ощупываю сумку с камнями, словно они могут раствориться. Скорее, скорее домой. Закрыться в гостевой комнате и остаться наедине с волшебством!

Дома суета. Иришка всё-таки вняла моему совету, и по комнатам рассыпался целый рой её знакомых. Поднимаясь по лестнице, на минутку остановилась и обозрела всю картину. Чувствую себя виноватой. Совсем чуть-чуть, но, однако же…. Моя девочка в этом году окончила школу и поступила в Институт Дизайна. Сама. Без помощи, без денег. Хотела кому-то что-то доказать. Доказала, молодец. Это в ней от отца. Хорошо. В современном мире без внутреннего стержня не проживёшь, затопчут. Конечно, приглашая новых друзей, она хотела произвести впечатление и надеялась на мою помощь. Ничего, зато у неё появилась возможность продемонстрировать, что она не избалованный птенчик и не пустое место. Вон как умело орудует ножом да уверенно руководит процессом. У моего лучика командный голос! Сюрприз. Всё-таки я её не только баловала, но и кое-чему научила. На меня не смотрит. Сердится. А её новая компания как будто бы ничего. Весёлая, интересная. Вот только две девушки у стола вызывают опасения. Яркая косметика (это днём-то!), пирсинг, странные причёски. Одна подняла голову и встретилась со мной взглядом. Губы дрогнули в открытой приветливой улыбке. Что-то сказала, кажется, поздоровалась. Кивнула в ответ. Славная девушка. А что косметика яркая, так Иришка её быстро научит, как красоту приумножать надо. Поймала взгляд дочери. Нет, не простила. Ничего, поймёт. Может не сразу, но поймёт.

Уже неделю работаю над картиной. Не получается. Не чувствую камня. Мой любимый янтарь не отвечает, малахит молчит. Про змеевик и говорить нечего, у меня с ним и раньше не очень ладилось. Ношу камни в руке часами, а энергии не ощущаю. Махнула рукой, стала работать как с мёртвым материалом. Полный провал. Дробится не так, как мне надо, ложиться не хочет. Не работа, а мучение.

Нервно хожу по комнате. В семье тоже всё плохо. Дочь и муж меня не понимают. Почти не разговариваем. Сердятся. Считают, что я их предала, променяла на горсть камней. Конечно, привыкли, что кроме их благополучия меня ничто не интересует! Андрей, похоже, готов к разрыву. Я вдруг стала его страшно ревновать. Высказала всё, что думаю по поводу его равнодушия и любовниц. Не признаётся, разыграл гнев оскорблённого благородства и гордо удалился. Вины не чувствую. Пусть будет, как будет. В конце концов, я тоже человек. У меня тоже жизнь. Решила: что не происходит, всё к лучшему. Удастся сохранить отношения – отлично, будет семья. Не удастся – будет другая жизнь. Не позволю больше отнимать у меня мой мир.

Подошла к окну. Какое сегодня удивительное небо. Глубокое. Ярко-голубое. Перистые облака, словно мазки ряби на воде. Стоп. Именно таким должно быть моё озеро! Вот только получится ли?! Захочет ли бирюза расслоиться таким образом?

От нетерпения задрожали руки. Присела возле разложенных на полу на ткани сокровищ. Если мне не удаётся разбудить камень, может он сам выберет меня? Закрыла глаза и повела рукой. Улыбнулась – я сейчас, наверно, похожа на колдунью. Что ж, магия так магия! Опустила руку и сжала маленький осколочек. Ощутила едва уловимое покалывание. Редкий человек обладает даром чувствовать энергию камня. У меня этот дар был. И вот он проснулся. Открыла глаза. Разжала пальцы. На ладони уютно устроился крошечный змеевичок. Ах, ты мой сладкий! Так бы и расцеловала! Вот только почему змеевик? Посмотрела на чистое полотно. А может это правильно. Может картину надо начать с конца. Создать мир, который может осветить солнце. Что ж, приступим!

Вторая неделя пролетела как один день. Творю. Получаю колоссальное удовольствие. Видимо, это написано на моём лице. Иришка поглядывает удивлённо, Андрей заинтересованно. Я и сама в ошеломлении. Смотрю в зеркало – другая женщина. Глаза светятся, щёчки горят. Я будто даже помолодела. И похорошела. Смотрю на дочь и мужа и уверенно твержу: поймут, обязательно поймут!

После обеда в гостевую комнату заглянула Иришка

– Мама, что это?!

– Картина. Будущая.

– Вижу… Я не о том. Как ты это делаешь? Я и раньше видела картины из натурального камня. Но это… это…

Меня буквально захлестнуло счастье и почему-то благодарность. Обняла свою девочку за плечи. Молча, постояли, любуясь игрой отраженного от камней света и чувствуя единение, словно мы одно целое.

– Мамочка, – прошептала Иришка, – ты меня прости дуру глупую.

– Ну, что ты, солнышко. Я всё понимаю.

– А я вот не понимала. Такая эгоистка…

– Ничего. В основном в этом моя вина. Сама отказалась от своего «я».

– Но ты же сделала это ради нас с папой, семьи. Я знаю, ты нас очень любишь.

– Конечно. Но ты так не поступай. Любовь, семья – не помеха на пути к мечте, а надёжная опора. Если сумеешь построить отношения таким образом, будешь счастлива. А если нет, то даже любовь не спасёт от пустоты. Я вот отказалась от дара и едва не разрушила свою жизнь…

– От дара?..

Я взяла дочь за руку и подвела к камням. Вложила в ладонь кусочек янтаря.

– Закрой глаза и попробуй представить себя, руку, камень. Что ты видишь?

– Мне кажется, что я держу маленькое солнце. Оно лучится, и ладонь будто светится. Ой, я чувствую тепло!

Иришка в удивлении распахнула глаза и уставилась на руку. Ничего особенного она, конечно, не увидела. Я рассмеялась:

– Значит, тебе передался мой дар, милая. Ты чувствуешь энергию камня.

За ужином дочь, захлёбываясь восторгом, рассказывала отцу всё, что успела узнать о камнях, делилась восхищением и впечатлениями. Она без устали повторяла, какая мама талантливая, как она мной гордится, и какая она была гадкая, что ничего не понимала. Андрей улыбался, слушал с интересом, задавал вопросы. Всё-таки он очень любит дочь. Дочь. А меня?

Перед сном зашла в комнату полюбоваться картиной. Она почти готова, остались штрихи. На это уйдёт ещё неделя. А потом мне надо будет с ней расстаться. Смогу ли?!

Спиной почувствовала присутствие Андрея. Не слышала, как вошёл. Обернулась:

– Что скажешь?

Андрей молчал. Меня это обидело.

– Картина ещё не закончена…

– Иришка права. Прости.

Он шагнул ближе. Поймал мой взгляд. Я замерла. Как давно он не смотрел на меня вот так… так…

– Твоя картина… она как ты, когда мы встретились. Помнишь?!

Я ощутила, что комната вся пронизана чем-то необыкновенным, может энергией камня, а может – нашей любви. Почувствовала себя совсем юной девушкой, с трепетом ожидающей своего первого поцелуя.

Андрей медленно склонился и коснулся моих губ очень нежно, очень бережно, будто боясь спугнуть что-то совсем особенное…

Я стою у окна и наблюдаю, как восходит солнце. Подумать только: каждую секунду бесконечности, каждое мгновение вечности где-то восходит солнце! Оно взошло в тот день, когда я криком возвестила о своём рождении, оно взойдёт и в тот день, когда я тихо уйду с этой планеты.

Бледный диск медленно выплывает из-за горизонта, простирая нежные лучи над озябшим миром, освещая пространство и подкрашивая облака, обнимая всякий лепесток, всякую ворсинку на теле земли, даря тепло и жизнь даже самым ничтожно малым существам.

Жёлтый лучик проник в комнату, и в его свете заплясали мельчайшие пылинки, приветствуя новый день. Я отрешённо любуюсь их замысловатым танцем, а моё сознание захватывает потрясающая в своей простоте мысль:

Если бы я могла помнить об этом каждую минуту, насколько добрее стала бы моя жизнь…

Окинула пространство взглядом. Что изменилось? Та же комната. Тот же мужчина. Те же ходики.

Но как всё изменилось!

– Пашка, ты где, гадина такая? – Женька бросила сумки у порога и понеслась по комнатам. Кухня – пусто, спальни – одна, другая – пусто. Влетела в зал и с размаха ухнула в серые глаза, – Ой… простите… здравствуйте… Вы кто?… А Пашка где?

– Он вышел, – улыбаясь, ответил на последний возглас незнакомец.

– И давно вышел?

– Порядком, но скоро будет. Я его жду.

– Угу, будет он скоро, – Женькин сарказм просто лил через край. – С его-то эгоизмом! – махнула рукой и отправилась на кухню.

Оставшись один, Олег перевёл дух и попытался вернуться к чтению журнала. Скоро он поймал себя на мысли, что не понимает ни строчки из прочитанного.

– Идите пить чай, – раздался голос из кухни.

Олег не стал отнекиваться и с удовольствием принял приглашение. Девушка обращалась с ним так, словно они, если не родные, то во всяком случае близкие люди, что безмерно удивляло и почему-то радовало Олега.

– Нет, ну подумать только, он ведь знал, что я приеду именно на этом автобусе, – объясняла Женька суть своего негодования, угощая незнакомца бутербродами, – что я тащу эти его железки, можно сказать, надрываюсь. И что же, он соизволил меня встретить? Ща, как же, спешит и падает. Жуткий эгоист. Вот ведь попадётся наказание какой-то бедняжке.… Ещё чаю? – Олег кивнул. – А Вы собственно кто? – дошло, наконец, до Женьки, что они не знакомы.

– Олег. Работаю с Пашкой.

– А я…

Входная дверь хлопнула, и в кухню ввалился абсолютно счастливый Пашка:

– Женька, гадость ты моя противная, приехала, солнышко ты наше солнечное!

Олег ошеломлённо наблюдал, как только что злившаяся девушка радостно обнимается, толкается, дурачится с Пашкой.

– Солнышко, значит, – шутливый удар в плечо. – Солнечное, значит, – пинок в колено. – А встретить некому! – вдруг остановилась и нахмурилась Женька. – Хотела бросить твои железки.

– Привезла! – восхитился Пашка, пропуская её обиду мимо сознания и радостно хлопая себя по коленям.

– А ты думал! – заулыбалась Женька.

– Всё, Шрам, мы снова на колёсах. Погнали в гараж.

Пашка взъерошил Женьке волосы и подхватил сумки. Олег, кивнув девушке, направился к выходу, хмуро уставясь злым взглядом в спину друга – впервые за многие годы привычная кликуха резанула по нервам.

Обязан Олег таким прозвищем шраму, который создал сам по доброй воле. История глупая и жестокая в своей несуразности. Родился он с довольно ярким родимым пятном на левой щеке, которое росло вместе с ним, совершенно не собираясь светлеть, а уж тем более исчезать. И всё бы ничего, если бы природа не создала мальчика впечатлительным и влюбчивым. Впервые такой казус произошёл с ним в детском садике. Ну, влюбился вот малыш до бессознательного состояния в одногруппницу, сопливую драчунью Ксюшу. Лез вместе с ней в грязь и лужи, прятался от воспитательницы, доводил до слёз и отчаянья всех, кто не нравился его возлюбленной. Девчушка воспринимала такую преданность как должное, тем более что в случае необходимости всегда можно было свалить вину за их совместные шалости на маленького воздыхателя. Но однажды, внимая как воспитательница в очередной раз выговаривает бабушке Олега претензии по поводу поведения её внука, девочка услышала интересную вещь: