- -
- 100%
- +
Орешки хоть и были вкусными, но полноценным ужином это назвать не получалось, так что к утру я здорово проголодалась и чувствовала себя немного волдогом – съела бы сейчас и кабана. Сырого. Прямо с копытами…
– И все-таки вас в кафе точно кормят? – с сомнением уточнил папа, допивая утренний чай и наблюдая за тем, как стремительно я поглощаю завтрак.
– Точно-точно. У меня просто растущий организм.
– Вширь, – хмыкнула мама и взъерошила мне волосы. – Ну все, я побежала.
За ней умчался и папа, которого на фабрике ждали красильщики. Я сгрузила посуду в тазик для мытья и привычно отправила тряпку саму «ползать» по грязным тарелкам, а сама быстро оделась, затем вытащила уже чистую посуду, сполоснула свежей водой и тоже заспешила по делам.
Солнце уже давно встало, но небо оставалось хмурым. Лицо обдувал колючий ветер, под ногами хрустел ледок. В конце октября ночные заморозки никого не удивляли. Еще две-три недели – и земля укроется пушистым слоем снега.
Колледж находился минутах в двадцати быстрой ходьбы от дома. Я скакала по улице газелью, не глядя под ноги. За годы учебы дорога была выучена наизусть. Здесь глубокая яма, здесь всегда скользко, потому что соседи выливают в это место помои, вот тут грунт неровный и можно споткнуться – прямо не пройдешь. Приличная мостовая, без дыр, с гладко обтесанными булыжниками, начиналась недалеко от колледжа. Там ведь учился не кто-нибудь, а волшебники!
В детстве я считала, что быть магом очень здорово и почетно. Управлять стихиями, менять настроение людей, создавать впечатляющие иллюзии – далеко не каждый так сможет! А когда немного подросла, то обнаружила, что не все так просто.
Люди с предрасположенностью к магии рождались не так уж часто, но и ужасной редкостью не были. Больше всего насчитывалось тех, чьи силы ограничивались возможностью подтянуть к себе инструмент, лежащий в нескольких дюймах от руки, или задуть свечу, не вставая с кровати. Таких людей даже магами не называли. В лучшем случае их именовали колдунами или просто одаренными, но не ценили в обществе, потому что все равно от них оказывалось немного толку.
Дальше шли люди со слабым даром вроде Минни. Она могла заставить метлу прибраться в торговом зале, а яйца – попрыгать из лотка в кипящую воду, не разбив, разжечь огонь под чайником или быстро подсушить волосы, чтобы с мокрой головой не выскакивать на мороз.
Минни считалась стихийником, хотя на самом деле была универсалом. Ее потенциал был ограничен из-за того, что ее больное сердце начинало ныть уже после двух-трех попыток колдовать в день. Так большую практику не приобретешь и за пределы стихийной магии не выйдешь, хотя подруга и старалась.
Я могла вынести побольше. Мне под силу были и стихии, и ментальные заклинания, и иллюзии, и исцеление – основные четыре силы, которым нас учили.
Если поднатужиться, у меня получалось успокоить слезы ребенка, которому мама не разрешала есть сладкое, потому что он и так уже покрылся сыпью, и даже немного свести эту самую сыпь. Хотя, конечно, про целительство я обычно молчала – для успехов в нем следовало слишком долго учиться, а моим пределом было подлечить насморк при простуде. Иллюзии: миражи, игру света и тени – я не использовала вообще, так как не видела в этом большого смысла для себя. В основном на изучение магии иллюзий налегали те, кто хотел развлекать людей в театрах, или боевые маги, которые насылали на врагов ужасные видения, чтобы у тех падал боевой дух.
Если маг, подобный нам с Минни, посвящал себя какому-то определенному направлению в колдовском искусстве, то он мог достичь значительных высот. Например, магу-кулинару и не требовалось двигать горы, чтобы стать личным королевским поваром. Стихийники, выбравшие для себя одну из сил природы, тоже устраивались очень неплохо, особенно если осваивали боевые заклинания – умелые военные требовались всегда. Как правило, опытных магов, укрепивших изначальный дар и уверенно себя чувствовавших в пределах своей специализации, называли средними.
Магов четвертой категории насчитывалось совсем немного. Талантливые стихийники, менталисты, целители или иллюзионисты, они, даже плохо обученные, могли накрыть иллюзией целую толпу людей, повернуть вспять течение реки или одним мощным ударом силы утопить корабль.
Такие люди мне встречались всего несколько раз в жизни. Один из них, уже сильно пожилой, преподавал в колледже. А другим был граф Ардан Райатт.
Райатт, конечно, у нас не учился. Наш провинциальный колледж принимал только слабых или подающих надежды учеников – сильных все равно учить было некому. Все подлинные таланты стремились уехать в столицу, где для них охотно открывали двери лучшие академии и университеты.
Вот и Райатт наверняка поступит так же. Подлечит ногу и вернется в колонию или же напомнит королю о себе займет теплое местечко в королевском дворце. Что талантливому стихийнику, герою войны делать в провинции?
Только сначала он, конечно, уничтожит «Сладкое волшебство» и разрушит наши мечты.
Разозлившись на графа, я сделала слишком широкий шаг над лужей и тут же за это поплатилась. Шлеп! Только чудом я свалилась не в эту самую лужу, а на сухой пятачок рядом с ней.
Сзади вдруг раздался смех. Я хмуро обернулась на звуки. Кого там развеселило мое несчастье? Нет бы пожалеть! Как будто осенью мало кто в лужи падает, особенно на таких дорогах, как наши…
Увиденное раздосадовало меня еще сильнее. На перекрестке улиц замерла небольшая карета, запряженная двойкой гнедых лошадок. Кучер ждал перед поворотом, пока проедет фермерская телега, которая еле двигалась из-за глубоких ям. А из окошка экипажа на меня смотрело круглое хорошенькое личико в обрамлении белокурых волос. Его обладательница злорадно кривила пухлые розовые губки, глядя на меня.
Никометта Фейман, или просто Никки, дочь нашего главного конкурента, собственной персоной. Она была младше меня на год и еще училась в академии, но уже вовсю помогала семье в их кондитерской. Особым талантом она не отличалась, хотя и считалась достаточно способной ученицей.
Что меня в ней поражало больше всего, так это абсолютное несоответствие внешности характеру. Если взглянуть на ее почти кукольную, идеальную внешность, то охотно верилось в сплетни о том, что в Фейманах течет кровь фей. Зато норов! Если никому не напакостила – день прошел зря. Стоило ли говорить, сколько раз мы с ней сцеплялись в академии? Тем более что и специализацию, к сожалению, выбрали одну и ту же – кулинарная магия.
– Алинесса Вилльтен, дипломированный маг-универсал! – насмешливо воскликнула Никки. – Может быть, тебе еще пару лет отучиться в академии, раз не можешь удержать себя от простого падения в лужу?
– Выйди из кареты, и посмотрим, как удержишься ты, – огрызнулась я.
– Встать с тобой на один уровень? – фыркнула она. – Зачем бы мне это? Если не можешь подтянуть колдовские навыки до такой степени, чтобы не позориться, валяясь в грязи, заработай денег на экипаж, чтобы он тебя провозил по ней и не давал промочить ноги. Ах, подожди, ты ведь и на это не способна…
И Никки опять мерзко захихикала. Вернее, ее смех гораздо больше походил на нежный перезвон хрустальных колокольчиков, но мне категорически не хотелось это так называть. Вот за что ей с характером старой ведьмы внешность прекрасной феи?
Я бы обязательно придумала какой-нибудь остроумный ответ, но не успела. Телега наконец проехала, в руках кучера взметнулись вожжи, и пара лошадей бодро зацокала копытами, разворачивая карету к академии. И вот уже кукольное личико все еще смеющейся Никки пронеслось мимо, а по той самой луже, в которую я чуть не угодила минутой раньше, проехало большое колесо. Разлетелись брызги грязи, и, если бы я не увернулась, меня бы окатило по пояс. Хотя все равно несколько капель попало на обувь.
Разглядывая перепачканные осенние туфли, я тихо выругалась, назвав Никки очень сильно нехорошим словом. Маму бы удар хватил, услышь она от меня такое, однако на душе полегчало.
Правда, самую малость. Настроения этот казус отнюдь не улучшил.
В колледж я влетела в гневе одновременно на графа и Никки, бросилась к библиотеке, но почти сразу завязла в гурьбе носящихся и орущих детей. Похоже, я попала в перемену. Пришлось после глубокого вздоха успокоиться и медленно пойти по коридорам, лавируя между малышами, – другого выбора просто не оставалось.
Дар обычно уже проявлялся к десятилетнему возрасту, поэтому первым годом обучения в магическом колледже был срок, когда ребенку исполнялось десять. Случалось, что магия давала о себе знать и позже, тогда учителя оценивали уровень его развития и решали, что делать с новым учеником. Если он не умел ни читать, ни писать, то отправлялся к младшеньким в первый класс, если умел, то шел в класс, соответствующий возрасту.
Никаких школ для детей, где могли бы бесплатно учиться простолюдины, в Коруэлле не существовало. Аристократы часто брали уроки на дому, как и дети зажиточных горожан. Поэтому оказаться одаренным считалось престижным – тебя учили читать и писать, давали образование. Даже девочкам! Те, кто окончил колледж, потом, как правило, удачно выходили замуж.
Красота? Да мечта просто.
Если не учитывать то, что на самом деле обучение в колледже стоило немало. Учебные принадлежности приходилось покупать самому. Не успеваешь за другими учениками? Догоняй, оплачивая учителям дополнительные занятия, иначе вылетишь и останешься ни с чем – маги-лоботрясы королевству не нужны. Поджег парту, проломил пол, испортил учебник? Изволь тоже возместить ущерб! Ведь государству интересно вкладываться только в таланты, а если ты так и не сможешь развить дар, то деньги на тебя будут потрачены зря.
Вот так и получалось, что десятилетних учеников в коридорах было намного больше, чем готовящихся к выпуску двадцатилеток.
Ощутив едва заметное дуновение ветерка и странно потепление, я привычно отклонилась в сторону. Вовремя. На расстоянии ладони от моей щеки пролетел огненный шар, ударился о стену и размазался по ней пятном сажи.
Я резко развернулась. Группка четырнадцати- или пятнадцатилеток, выясняющих между собой отношения в коридоре, поняла, что едва не зацепила своими разборками кого-то из старших учеников, и бросилась врассыпную. Я вздохнула. Ну да, мы тоже так делали.
Здание колледжа было старинным, кирпичным, с узкими коридорами и высокими окнами. За пару веков оно повидало, наверное, вообще все, что только может представить себе человек. Потому что один маг – это здорово. Два – уже опасно. А когда в твоих стенах учится около пятидесяти детей, которые, даже отучившись, не всегда смогут контролировать свою силу, – это катастрофа.
Если случался хотя бы один год, когда колледж не горел, не подтоплялся, его стены не шли трещинами от землетрясений, которых больше никто в городе не замечал, в нем не происходило необъяснимых нашествий божьих коровок или повальной эпидемии чесотки, горожане объявляли этот год счастливым. Но я что-то не припоминала, чтобы такое происходило в последние лет тридцать. По крайней мере, если верить словам учителей. Сама-то я могла судить всего лишь о тех семи годах, в которые здесь училась. Ремонт в колледже был явлением таким же постоянным, как снег зимой или трава летом, поэтому я нисколько не удивлялась, что деньги на него ректор предпочитает брать из кошельков учащихся. Вернее, их родителей.
Библиотека находилась в пристройке, увешанной охранными чарами для защиты ценных книг. Чтобы туда попасть, пришлось пройти почти через весь колледж и невольно пропитаться воспоминаниями, не все из которых я могла бы назвать счастливыми. Лишь когда я толкнула дверь библиотеки, шагнула внутрь и вдохнула запах бумаги, чернил, кожаных переплетов и особый, неописуемый аромат старины, на душе полегчало.
Мое любимое место в колледже. Моя крепость, полная безграничных знаний и удивительных историй, которые способны вдохновить на любые достижения.
Сразу за дверью начинались два ряда столов. Всего два из них были заняты сонными учениками, устало пялящимися в раскрытые фолианты для подготовки к докладам. Людей мало – это хорошо. Значит, я выбрала удачное время и мне никто не помешает, а желаемая книга наверняка окажется на месте.
Я медленно подошла к длинной деревянной стойке, которая перегораживала подход к стеллажам, уходящим вглубь зала. Он казался бесконечным – как ни старайся, дальней стены не увидишь. Это была иллюзия, конечно. Колледж же провинциальный, а библиотечная пристройка не так велика. Но впечатление по первости это производило неизгладимое.
Старший библиотекарь, похожая на сову немолодая женщина, в это время перебирала небольшие карточки, рассеянно поправила толстые роговые очки на переносице и, не глядя на меня, спросила:
– Да, слушаю, на что у тебя запрос?
– Здравствуйте, миссис Бендвик! – бодро поздоровалась я.
Она встрепенулась и наконец подняла на меня взгляд. Сразу же ее лицо осветилось радостной улыбкой.
– Несса, девочка наша! Не можешь расстаться с любимой библиотекой даже после выпуска? Я почему-то совсем не удивлена, что ты вернулась! Девочки, девочки! – закричала она в книжные ряды. – Несса пришла нас проведать!
На ее голос в зал вышли две «девочки» – библиотекарши не сильно моложе миссис Бендвик. Меня сразу стали зазывать пройти за стойку и выпить с ними чашечку чая с песочным печеньем, пока не набежали учащиеся.
При упоминании печенья потекли слюнки. Я еще помнила, какое оно умопомрачительно вкусное. Одна из библиотекарш пекла его сама – это был ее любимый секретный рецепт. Правда, уже не очень секретный, потому что она научила меня ему еще лет пять назад…
– Простите, не могу, – с искренним сожалением вздохнула я.
– Только не говори, что не хочешь отвлекать нас от работы! – всплеснула руками миссис Бендвик. – Уж ради тебя мы выкроим полчасика. Все равно нынешние ученики ужасно не любят читать!
Я с улыбкой покивала. Эту песню я слышала уже много лет и не сомневалась, что библиотекари так причитали еще лет сто назад.
– Вообще-то, если честно, я здесь по заданию от работы, и там очень ждут моего возвращения.
Я замялась, когда на меня с интересом устремились сразу три пары заинтересованных глаз.
– Булочное исследование проводишь? – почему-то шепотом спросила одна библиотекарша.
– Новый рецепт разрабатываешь? – еще тише уточнила вторая.
– Да отстаньте вы от нее, – замахала руками миссис Бендвик. – Как будто она вам так вот возьмет и признается, если действительно создает новый рецепт.
Я тяжело вздохнула.
– К сожалению, я бы очень хотела этим и заниматься – у меня действительно есть идеи новых рецептов. Но… Вы, наверное, слышали, что вернулся наш хозяин?
– Это который? Граф Лирелл Райатт? – наморщила лоб миссис Бендвик.
– Сын его, Ардан, – поправила ее младшая коллега. – Отец-то помер уже… Ты, как всегда, внимательно следишь за городскими новостями!
– Дались они мне! – отмахнулась она. – Так и что там с хозяином? Влюбился в твои пирожки небось?
От слова «пирожки» я слегка вздрогнула.
– Если бы… Он хочет закрыть «Сладкое волшебство». Все, кто там работает, потеряют места, так что мы крутимся, как можем, чтобы этого не случилось. Меня вот, например, отправили выяснять, чем питается любимый пес графа. В библиотеке есть что-нибудь про волдогов?
– О-о, волдог… Тут никакие булочки не спасут, – сокрушенно покачала головой миссис Бендвик и открыла для меня проход через стойку. – Ты все-таки проходи к нам. Посидишь в тишине, а то дети как набегут… Ну и почаевничаем, разумеется.
Как назло, из библиотекарского закутка повеяло ароматом рассыпчатого печенья с вареньем. Сопротивляться дольше было невозможно. Я прошла внутрь, уселась за чайный столик, взяла заботливо всунутую мне в руки чашку и принялась ждать, когда мне принесут все, что в библиотеке есть по волдогам.
Увы, сведений оказалось негусто. Я запомнила правильно: в учебнике в самом деле была соответствующая глава. Еще миссис Бендвик принесла несколько журналов о новостях в мире магии, где тоже встречались заметки о жутких псах, выведенных магами.
На внимательное изучение статей я потратила больше часа, а прочитав все, поставила локоть на стол, уперла подбородок в основание ладони и устало уставилась на волшебный светильник.
Вытянутый прозрачный кристалл на подставке, похожий на сосульку, мерцал зеленоватым светом, увлекая взгляд за собой и гипнотизируя. В библиотеке запрещались обычные свечи и масляные лампы, чтобы нечаянно не уничтожить пожаром ценнейший архив. Вместо них здесь использовали зачарованный хрусталь. Он мог сиять разным цветом по желанию мага, который его создал, поэтому в темное время библиотека сверкала, как новогодняя елка. Зрелище было очень красивое, только жаль, такие светильники быстро разряжались, поэтому в быту их никто не применял. Лишь магический колледж мог позволить себе постоянно заряжать волшебные лампы светом.
Я вздохнула, глядя на кристалл. Опять проснулись нежеланные воспоминания – как меня после потасовок с другими детьми отлавливали учителя, потому что я была не настолько расторопна, как остальные, и заставляли часами стоять у лампы и заряжать ее в наказание. И никого не волновало, что с того не выходило никакого толка – невозможно перелить в предмет энергию, которой у тебя нет.
Мой дар впервые проснулся только в тринадцать лет, и я поначалу не могла его контролировать. У моих родителей было достаточно денег, чтобы меня быстро подтянули по всем предметам и я не позорилась, сидя с десятилетками за одной партой. Но от отсутствия насмешек меня это не спасло. С младшими ты делишь парту или с ровесниками – разницы нет, если ты единственная черепаха в стае орлов.
Из глубокой задумчивости меня вырвал участливый голос миссис Бендвик. Другие библиотекарши ушли сортировать книги, осталась она одна.
– Ну как, нашлось что-нибудь?
– Да, – честно ответила я. – Спасибо огромное за помощь!
Правда, пока было совершенно непонятно, как мне использовать крохи сведений, которые удалось вытащить из статей. Я вновь посмотрела на мерцающий кристалл.
Искусственно выведенные магические звери могли существовать только благодаря постоянной подпитке чарами. Вот почему волдогами владели только боевые маги. Наверняка Пирожок не отказался бы от куска свежей оленины, но все-таки без нее он мог прожить, а без «зарядки», подобно этому светильнику, нет. Только, конечно, процесс проходил совсем иначе – волдогам в еду подсыпали магические ингредиенты вроде пыльцы фей или толченого рога единорога. И вот почему псы доставались еще и не каждому боевому магу, а лишь аристократам – поди прокорми такую здоровую животину дорогущими ингредиентами…
И какой же путь мне выбрать? Простой – договориться с каким-нибудь фермером, чтобы он прямо перед следующим визитом графа принес мне парного говяжьего мяса? Или сложный – рискнуть и попытаться предложить псу насыщенное магией блюдо?
Если волдоги ели пыльцу фей, значит, не откажутся и от волшебных специй, которые использует каждый уважающий себя маг-повар. Но вот в чем проблема – у нас в кафе они давно закончились, и денег на их покупку не было. Не к Фейманам же идти с протянутой рукой… Если они узнают, кому и для чего нужны магические ингредиенты, то ни в жизнь их не продадут!
Я еще раз вздохнула и начала складывать журналы, как вдруг услышала удивленный голос миссис Бендвик позади:
– Мужчина, что вы здесь делаете? Пропуск в библиотеку только для учащихся! Родители во избежание несчастных случаев должны ждать за оградой колледжа.
Я резко повернулась. А увидев, кого отчитывает библиотекарша, тоже изумленно вскинула брови.
– Гарт?!
Вне всяких сомнений, это был он. Я привыкла видеть его в белом фартуке и в ореоле рассыпанной муки, на фоне полок с кастрюлями и поварешками, поэтому не сразу узнала в узких темных штанах и теплом шерстяном плаще с капюшоном. Правда, одно качество не поменялось: маг-повар даже в приличной одежде оставался похожим на жердь с торчащими соломенными волосами.
Миссис Бендвик покосилась на меня.
– Несса, это твой жених, что ли?
– Нет! – торопливо выкрикнули мы оба, заставив оглянуться на нас весь зал.
Гарт прочистил горло.
– Я в некотором смысле ее наставник.
– Ага, который только и делает, что гоняет меня мыть посуду да подметать полы, ничему не уча, – буркнула я себе под нос.
Библиотекарша расслышала и покосилась на меня, затем спустила очки на нос и поверх них опять посмотрела на Гарта.
– И зачем же вы сюда пришли?
– Несса проводит очень важное исследование для кафе, где мы работаем, и я пришел ей помочь.
У меня глаза на лоб полезли от такого наглого вранья. Это Гарт – помогать? Мне?! Да он скорее ноги себе отрежет!
Я прищурилась, всматриваясь в нахальные голубые глаза мага-повара. Он вообще не поддерживал мою идею насчет волдога. Может, Гарт ничего не смог выяснить о любимом блюде графа и потому решил перехватить мою инициативу?
– Вам придется оформить официальный запрос, – упиралась библиотекарша, слава Богу, сообразившая, что мне «наставник» здесь совершенно не нужен.
– Но я тоже учился в колледже. Вы разве не помните меня, миссис Бендвик? – не сдавался Гарт.
– Нет! – безапелляционно отрезала она. – Очевидно, вы были нечастым гостем в библиотеке.
– К тому же я уже закончила, – вставила я, закрывая учебник, и поднялась. – Спасибо большое, что впустили и напоили чаем.
В этот момент опять хлопнула дверь. Высокая фигура, которая в ней показалась, никак не могла принадлежать учащемуся. Старушка сердито поправила толстые очки на носу и с ворчанием «Да что же это такое сегодня, проходной двор какой-то» повернулась ко входу в библиотеку.
– Мужчина, родителей сюда не пускают! Пожалуйста, подождите своего ребенка за оградой колледжа!
– Я не родитель, – ответил подозрительно знакомый голос, который я слышала не далее, как где-то на днях. – Прошу прощения, видимо, я ошибся дверью. Меня пригласили к миссис Элшоу, целительнице, которая здесь преподает. Не подскажете, как ее найти?
Я осторожно высунулась из-за стойки, вглядываясь в гостя. Темные волосы, падающие на серые глаза, волевой подбородок, черный камзол, стройное тело и трость в руке…
Проклятье! Это действительно граф Райатт! Слава Богу, хоть Пирожка с ним не было.
Я скорее спихнула журналы и учебник на сиденье, чтобы он не увидел их названия. Почему-то казалось, что граф ни в коем случае не должен знать о том, что в кафе проводится целое исследование на тему того, как его впечатлить, хотя, откуда у меня такая стойкая уверенность, я бы и сама не смогла объяснить.
Миссис Бендвик тяжело вздохнула, бросив взгляд на трость, на которую опирался Райатт.
– Два поворота назад вам следовало повернуть налево, а не направо. Но уже не ходите никуда, только еще больше заблудитесь. Тем более целительница ушла – на первом уроке по физической подготовке кто-то из учеников поранился. Посидите здесь. Уид! – она позвала ученика, клюющего носом за одной из парт, и тот встрепенулся. – Уид, сбегай поищи миссис Элшоу, скажи, что к ней… – библиотекарша еще раз окинула Райатта взглядом, но графа в нем не признала и продолжила: – …высокопоставленный гость, ждет ее в библиотеке.
Мальчишка неохотно вылез из-за стола и без большой спешки потащился в коридор. Райатт тем временем оглядел библиотечный зал и замер, разглядывая световой кристалл, прикрепленный к потолку над стеллажом с книгами. Тот едва горел. Иногда он вспыхивал, словно вспоминал о своем предназначении, но потом опять почти полностью угасал.
– Спасибо, что позволили остаться, – поблагодарил граф. – А что с этим фонарем?
– Да разрядился, – принялась жаловаться миссис Бендвик. – Высоко слишком висит. Из учеников никто не дотягивается, стремянки нет, а из учителей, кто посильнее, все вечно заняты. В сумрачные дни он так светит, что ни одного названия на корешках не разобрать. И никому дела нет. Куда катимся…
Она любила побухтеть и делала это скорее по привычке. Однако Райатт сделал шаг к кристаллу, поднял руку, почти дотянувшись до него, и сделал быстрый жест. В тот же миг свет вспыхнул так ярко, что я моргнула, а миссис Бендвик от неожиданности вздрогнула.
Кристалл горел ровным и сильным желтым светом. Он один мог бы осветить весь зал, если бы не мешали тесно стоявшие стеллажи с книгами. В библиотеке воцарилась благоговейная тишина.
– Простите, мои навыки по чарам иллюзии слегка подзаржавели, – извиняющимся тоном произнес граф. – У меня талант к стихиям, остальные специализации я и не развивал почти. Лампа так ярко будет светить всего месяц. Ну и через полгода опять придется подзарядить.
Миссис Бендвик медленно вернула отвалившуюся челюсть на место. Вряд ли я сейчас выглядела лучше.
Полгода! Да нас в бытность учениками каждую неделю сюда гоняли…
– Чаю? – гораздо благодушнее спросила библиотекарша. – У нас тут как раз чайничек закипел…