Прирождённый целитель. Агентство «Энигма»

– Пожар, Кирилл Витальевич! – закричал один из бойцов ищеек, ворвавшись в допросную.

– Так возьмите повелителя стихий и потушите! – распорядился сыщик.

– Там здорово полыхает, весь второй этаж в огне. Нужно эвакуировать всех из здания.

Мадьяров выругался, но решил пойти и лично оценить масштаб проблемы. Оказалось, что с лестничного пролёта дым дошёл через коридор в гостиную и подбирался к нашей комнате. Прокашлявшись, Кирилл Витальевич дал добро на эвакуацию.

– Смотреть за ними в оба, чтобы ни одна душа не улизнула!

В общей суматохе сделать это оказалось не так-то и просто. Даже просто выбраться из горящего дома, чтобы не надышаться угарного газа, было непростой задачей. Я нисколько не удивился, когда оказалось, что из особняка Галецких мы выбрались не все.

– Павлов, проверь состояние людей! – скомандовал Мадьяров, будто я занимался не этим делом. Хотя, откуда ему знать, ведь он не следит внутренним зрением за моими действиями. Сейчас начальнику ищеек нужно смотреть в оба за своими подчинёнными и подозреваемыми.

– А где Дима Белкин? Мы Димочку потеряли! – спохватилась Ида Витольдовна. – Наверняка он бросился тушить пожар, он ведь всегда был таким ответственным!

– Не думаю, что сейчас он занимается тушением пожара, – отозвался Кирилл Витальевич, обернувшись на горящий особняк.

– Анна Павловна, а в вашем доме был чёрный ход? Куда он вёл? – поинтересовался я у девушки. Если такой ход был, наверняка охранник должен был о нём знать.

– Разумеется! Он шёл под землёй и выходил у самого края нашего участка на другой стороне двора.

– Кирилл Витальевич, составите мне компанию? Думаю, я знаю куда направился Белкин, но мне понадобится ваша помощь.

– Едем! – распорядился Мадьяров. Мы взяли с собой водителя и духовника и выехали на соседнюю улицу чтобы поискать следы.

– Вот он! – закричал я, увидев бегщего впереди мужчину.

Заметив машину, он попытался перепрыгнуть через забор и скрыться на территории соседнего особняка, но на его беду заборы здесь были высокими, поэтому сделать это быстро ему не удалось, а потом беглеца достала ментальная атака духовника.

– Не двигаться! – приказал ему боец службы безопасности, и Белкин безвольно повис на руках. Ещё минута ментальной атаки, и сопротивление было окончательно сломлено.

Беглеца доставили в особняк, где уже потушили пожар. Несмотря на усилия повелителя стихий, практически весь второй этаж выгорел, часть первого этажа здорово пострадала, а в комнатах ещё витал запах гари. Нам приходилось располагаться в гостиной, одной из уцелевших комнат. Помимо меня и начальника ищеек здесь были только духовник, Белкин и Анна Галецкая.

– Рассказывай! – приказал Мадьяров, и его слова подействовали эффективнее дара духовника.

– Это я устроил пожар, чтобы сбежать, – признался мужчина.

– Зачем ты это сделал?

– У меня не было иного пути. Вы бы вычислили меня во время допроса. Я это сразу понял, поэтому, когда прислугу начали собирать для допроса, оставил включённым утюг и поставил его так, чтобы непременно случился пожар. Во время общей суматохи мне удалось улизнуть и уйти через чёрный ход. Мой план почти сработал. Ещё бы пару минут, и вы бы меня не нашли.

– Зачем ты украл палаш и убил Галецких? – продолжал допрос начальник ищеек.

– Я был рядом с Павлом Леонидовичем, когда ему пришло письмо от этого мальчишки, потомка фон Валентайна. Я всегда был рядом, потому как у Галецкого было много врагов. Да, конкуренты не раз замышляли устранить этого человека, но к моему счастью, боялись делать это открыто, памятуя о связях Павла Алексеевича.

– А тебя, значит, это не остановило? – нахмурился Мадьяров. – Ты ведь должен был понимать, что имперские ищейки перетряхнут весь мир, но найдут убийцу Галецкого.

– А я его и не убивал, он сам умер от сердечного приступа, и это чистая правда. Можете хоть до смерти меня запытать духовниками, но вам не получить иного ответа. Я всего лишь не стал звать целителей и дал старику умереть.

– И ты решил втихую свистнуть палаш, – заметил Кирилл Витальевич. – Неужели ты думал, что сможешь так легко его продать?

– Сам по себе трофейный палаш с ножнами можно было продать за два с половиной миллиона в частную коллекцию, что не особо большие деньги. Да, я мог бы заработать столько же за три года, но для начала их нужно прожить, что со смертью Галецкого было бы непросто. Я понимал, что конкуренты наверняка набросятся на его бизнес и попытаются урвать лакомый кусок, а Алексей Павлович не из тех людей, кто сможет железной рукой уберечь дело отца от этих хищников. Меня могли попросту прикончить вместе с ним во время покушения. Тогда я решил взять судьбу в свои руки и написал второе письмо, в котором напомнил о проклятии и добавил угроз, в надежде, что Галецкий-младший захочет избавиться от палаша и поручит это дело мне.

– Но что-то пошло не так, верно? – надавил Мадьяров.

– Он действительно хотел избавиться от палаша, но не продать или уничтожить, а передать его в музей. И тогда я понял, что нужно действовать, если не хочу потерять шанс на безбедную жизнь.

– Подумать только! Совершить кражу и два убийства ради каких-то двух с половиной миллионов рублей… – пробормотал сыщик. – Это уму не постижимо, насколько низко может упасть человек.

– Соль не столько в этом трофее, сколько в его содержимом. Была у него и ещё одна тайна. В ножнах скрывался тайник с кодами от сейфов Галецкого, разбросанных по всей губернии. Старик невероятно дорожил своими деньгами и боялся, что их отнимут. Именно поэтому почти все сбережения он хранил либо в надёжных банках, либо в сейфах. Один раз мне удалось подсмотреть где находится его сейф в особняке, где лежали драгоценности и наличные, а там оказалась довольно крупная сумма. Павел Леонидович не доверял даже собственным детям, поэтому я готов поспорить, что о существовании многих из его тайников никому не было известно. И тогда я решил выкрасть палаш с ножнами и разгадать секреты с шифрами. Этих денег наверняка хватило бы, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь.

Когда Белкин закончил говорить, в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипываниями Анны Павловны.

– Кстати, раз уж я выдал тайну с сейфами и кодами, мне полагается помилование, или хотя бы смягчение срока?

– Может, тебе ещё и орден дать? – вспылил Мадьяров, подскочив со стола.

Охранник улыбнулся, а в следующее мгновение прозвучали выстрелы, стерев довольную ухмылку с его лица. Стреляла Анна. Выхватив из сумочки крошечный дамский пистолет, девушка дважды нажала на спусковой крючок, отправляя на тот свет убийцу отца и брата.

– Зачем? – простонал Мадьяров. – Он бы сгнил на рудниках, и каждый день своей никчёмной жизни жалел бы о содеянном.

– Он получил ту награду, которую заслужил, – на удивление твёрдо произнесла Галецкая. – Можете меня арестовать за убийство этого подонка, если вам будет так угодно.

– Вот ещё! – нахохлился Кирилл Витальевич и ненадолго задумался. – Белкин был убит при нападении на сотрудника службы имперской безопасности во время допроса. Это всё, что я могу сделать для вас в память о доброте вашего отца и брата.

Мадьяров повернулся ко мне и посмотрел в глаза.

– Надеюсь, это не затронет ваши моральные принципы, господин Павлов? Какая разница кто виноват в смерти этого убийцы – девушка, не справившаяся со своими эмоциями из-за утраты близких, или начальник службы безопасности, который превысил свои полномочия?

– Вы ставите меня перед сложным моральным выбором, но я склоняюсь к тому, что моя задача – вычислить преступника, а что делать с ним дальше – это уже ваши проблемы и ваша зона ответственности, – ответил я и вышел из комнаты. Я понимал мотивы и чувства всех участников ситуации, но оставаться там всё равно не хотелось. Слишком уж часто мне приходилось видеть смерть и сражаться с ней за пациентов, чтобы принимать её вот так легко.

Было уже утро, когда история с трофеем Галецких подошла к концу. Лучи весеннего солнца поднялись из-за горизонта, поскользили по тихой глади Светлицы, робко коснулись покрытой инеем крыши и перепрыгнули дальше.

Я стоял возле машины, ожидая, что Мадьяров даст мне водителя, чтобы отвезти домой. По-хорошему, всего через час я должен был выходить на смену, но Басов уже побывал на станции и сообщил мне по телефону, что медицинская коллегия подтвердила ранее выданное Журовой отстранение и готовит новую комиссию, чтобы оценить эффективность нашей работы. А это значит, что ещё на неопределённый срок я пролетаю мимо основной работы. И тут бы махнуть рукой и заняться кабинетом в полную силу, но душа была не на месте.

– Подумать только, какой непредсказуемой бывает судьба, – произнесла Анна, подойдя ко мне. – Ваш отец помог моему отцу, а спустя два десятка лет Галецкие снова в долгу перед Павловыми. Я должна вам уже две услуги, господин Павлов.

– Знаете, я не люблю считаться, – признался я. – Мне куда ближе бескорыстная помощь.

– Можете рассчитывать на меня, если окажетесь в беде. Пусть нет отца и брата, но Галецкие – не последняя семья в Ярской губернии. Мне достаточно замолвить за вас слово, и проблема исчезнет.

– Благодарю. Я привык разбираться со своими проблемами сам, но если на пути встретится непосильная задача, я непременно обращусь к вам.

– Люблю сильных мужчин, – улыбнулась девушка. – Вы не хотите позавтракать вместе?

– Я не ем после шести, – ответил я, заставляя девушку рассмеяться.

– Вы любопытный молодой человек, Ник. Знаете, обычно мужчины вашего возраста красивы, но слабы как собеседники. А с вами и поговорить интересно. Думаю, мы с вами ещё встретимся.

Девушка ушла, оставив меня одного, но буквально через минуту ко мне подскочил Мадьяров.

– Ты ведь понимаешь, что с Галецкой нужно быть осторожным? – поинтересовался Кирилл Витальевич. – Одного её слова будет достаточно, чтобы решить судьбу человека нужным ей образом.

– Знаю, потому и держусь на расстоянии, – признался я.

– Готов?

– Да, можем ехать.

Я открыл дверь машины, но понял, что сыщик ещё не договорил.

– Знаешь, иногда бывает так, что слепо бороться за справедливость бывает неразумно. Я мог бы отправить Галецкую на рудники лет на десять, но какой в этом смысл? И потом, император наверняка даровал бы ей прощение.

– Не мне решать что делать дальше, – ответил я. – Если вы так поступили, у вас были веские основания. Вот только знаете что меня беспокоит? Отец ставший на защиту своей семьи и убивший двух подонков попадёт на малахитовые рудники с тем же успехом, что и случайный прохожий, ставший на защиту старика, у которого воришка с ножом попытается отобрать последние деньги. И они будут погибать там за то, что отстаивали даже не свою жизнь, а заступились за близких, или за свои идеалы справедливости. Они будут погибать там от изнурительного труда и жутких условий содержания наряду с такими же убийцами и разбойниками, которых они остановили. А люди из другой касты могут свободно лишать жизни по собственной прихоти, но оставаться на свободе. И я думаю – а где справедливость?

– Суд обычно идёт навстречу в таких случаях и сокращает срок, а то и вообще оправдывает человека, – отозвался сыщик после недолгого молчания. – Не думай, что все вокруг негодяи, которые вершат судьбы слабых, наплевав на здравый разум и честь. А что на счёт справедливости, ты никогда не добьёшься идеала, но в свой черёд можешь сделать всё, чтобы сделать мир чуточку лучше.

– Или хуже, потому как субъективные взгляды на справедливость могут не совпадать с объективным положением вещей, – ответил я, окончательно загрузив начальника ищеек.

Мы стояли возле машины, вдыхая утренний морозный воздух, и думали каждый о своём.

– Знаете что мне кажется наиболее любопытным во всей этой истории с трофейным палашом? – произнёс я, не выдержав молчания. – То, что проклятие сработало, хоть никто из фон Валентайнов ровным счётом ничего не сделал для этого. Если не считать письма, которое прислал Дитер, чем запустил череду событий. Пусть я не верю ни в какие проклятия и считаю, что их не существует, но несмотря на это, оно сделало своё дело.

Глава 3. Комиссия

Домой я успел как раз к завтраку. Ещё в машине мне удалось немного вздремнуть, поэтому я относительно успешно боролся с желанием уснуть, но я прекрасно знал, что половину сегодняшнего дня проведу в кровати.

Бессонная и тяжёлая ночь не прошла бесследно. Под глазами сформировались синяки, а глаза выглядели уставшими. Посмотрев на себя в зеркало, я недовольно вздохнул и призвал немного целительной энергии на восстановление сил. Этого точно должно хватить, чтобы не уснуть с вилкой в руках.

– И как её зовут? – ухмыльнулся Лёня, заметив мой измотанный вид.

– Ты о чём? – поинтересовался я, не уловив в его голосе издёвки.

– Не ночуешь дома, выглядишь сонным после ночи…

– А, ты об этом! – протянул я, когда до моего сонного мозга дошёл смысл заданного вопроса. – Её зовут Работа. И пусть она мне нравится, но у нас с ней всё сложно.

Брат, ожидавший увлекательной истории, расстроено выдохнул.

Раз уж мне сегодня некуда было спешить, я с чистой совестью отправился спать. Проснулся только к обеду, потому как мать отправила за мной Лёню, чтобы позвать к столу.

Когда брат тихонько отворил дверь, стоящий рядом с дверью стул перевернулся, издавая такой грохот, что я невольно открыл глаза.

– А ты всё на чеку, – заметил Лёня, с огорчением пряча за спиной черпак с водой.

– А ты всё никак не угомонишься, – ответил я, отбрасывая в сторону одеяло.

– Там мать зовёт к столу, – заметил Лёня и задержался, чтобы сказать ещё кое-что. – Я говорил с Региной, и она мне сообщила, что у тебя на сегодня нет пациентов. А раз ты валяешься без дела в кровати, то наверняка сможешь уделить часик-другой тренировке.

– Годится! – согласился я, понимая, что мне не помешает небольшая встряска.

Разумеется, никто не собирался заниматься после обеда, а вот к вечеру мы отправились в зал, где нас уже поджидали Мухин и Ардатьев.

– Вся шайка в сборе, – заметил я, рассматривая улыбающихся парней.

– А где же нам ещё торчать в такую погоду? – отозвался Роман.

Мы начали с разминки, закрепили результат физическими нагрузками, и только к концу занятия перешли к элементам борьбы. Мне в напарники достался Лёня, который надел «лапу» и тренировал мои удары.

– Резче бей! Пока ты замахиваешься. Противник успеет увернуться! Ты должен быть быстрым, словно молния, и непредсказуемым как цена на протеиновые зелья, – комментировал брат мои действия. – Ты корпус не доворачиваешь до конца во время удара! Вот так! Работаем!

Через пару минут интенсивной тренировки я был уже весь мокрый от пота, но это было лишь начало того, что приготовили для меня ратники.

– Отрабатываем базовые связки, которые могут тебе помочь одолеть противника, – скомандовал Лёня. – Чаще всего ты не можешь знать наверняка кто стоит пред тобой и есть ли у него дар ратника. Если есть время, попытайся изучить врага, но напрасно время не тяни. Он наверняка не ожидает от тебя ничего серьёзного, поэтому твоя задача – подготовить неприятный сюрприз и моментально его реализовать.

Это только на первый взгляд кажется, что ратники бездумно машут руками, и вся их хитрость заключается в том, чтобы вовремя напитать тело энергией и пропустить её по каналам, высвобождая огромную физическую силу. На самом деле в ближнем бою важна скорость реакции, умение считывать картину боя, анализировать действия противника и быть на шаг впереди него, заранее просчитывая возможные действия. И на это всё даются считанные секунды.

– А если противников несколько, то лучше избегать боя, потому как даже с простачками без дара ты вряд ли справишься один, если они навалятся толпой, – резюмировал брат.

В принципе, это прописные истины и ничего нового я не услышал, но слова Лёни лишний раз заставили задуматься. Причём, когда эта информация поступает во время тренировки, она воспринимается гораздо лучше, чем просто во время разговора.

На следующий день тело нещадно болело, и мне пришлось направить целительную энергию в забитые мышцы, чтобы немного разогнать молочную кислоту, устранить микротравмы мышечных волокон и помочь восстановить водно-солевой баланс.

Лёня снова затащил меня на тренировку, но памятуя о вчерашних нагрузках и завтрашнем приёмном дне, сильно не переусердствовал и дал мне просто размяться и разогнать кровь по венам. После этой тренировки я чувствовал себя заметно лучше. Да и вообще, эти два дня помогли заметно преобразиться. Казалось бы, что там может измениться? А всё же осанка стала ровнее, я чувствовал в себе уверенность, бодрость и силу. Всё-таки верно нас учили в прошлой жизни, когда говорили, что солнце, воздух и вода – то, без чего никак нельзя. Человеку нужно почаще бывать на свежем воздухе, умеренно загорать под солнечными лучами и совершать водные процедуры. Сюда добавить здоровую пищу и правильный распорядок дня, и тогда мы будем на одной волне с природными стихиями, которые дают силу одарённым и питают жизненной силой всех без исключения.

Вот что радовало, так это темпы развития моей частной практики. На этот день было записано больше одиннадцать человек. К счастью, далеко не все процедуры занимали по часу времени, иначе у меня могло попросту не хватить сил на всех.

В основном это были девушки и женщины, желавшие избавиться от шрамов и растяжек, но были и пациенты с серьёзными недугами, не желавшие обращаться к целителям в больницу.

– Я к вам из Чудногорска приехала, – призналась женщина, которая, как оказалось, ждала моего приёма шесть часов.

– Надо же, неужели слухи обо мне доходят до соседней губернии? – искренне удивился я.

– Просто подруга посоветовала к вам обратиться, а то у нас никто не берётся за такую работу. Одни говорят, что это процедура, недостойная дара целителя, другие твердят, что у них есть дела поважнее, чем удалять не представляющие серьёзной угрозы здоровью растяжки.

Знакомая история! Я даже догадываюсь чем так заняты эти самые светила целительства в отрыве от спасения жизней. Большая часть… ничем! Либо строчат никому ненужные научные труды, которые уже сотни раз до них издали, либо возлегают на заслуженном отдыхе, мотивируя своё безделье тем, что устали от спасения жизней, и этот труд невероятно утомителен. На деле, пожалуй, процентов девяносто целителей могли бы заняться тем же, что и я, но многим мешает либо лень, либо излишнее себялюбие.

Я попрощался с гостьей из Чудногорска и пригласил следующую пацентку, которая тоже страдала из-за растяжек на теле.

– Хоть одной проблемой меньше! – без особой радости произнесла женщина, рассматривая своё отражение в зеркале. – Если бы ещё убрать эти морщины и обвисшую кожу, но, видимо, придётся смириться с неизбежным. Какие только мази и настойки я не использовала, и всё тщетно.

– Позвольте я попробую вам помочь. Есть у меня одна задумка, которая должна сработать. Будете моей моделью для проведения процедуры?

Это была чудесная процедура, позволявшая хоть немного вернуть молодость. По крайней мере, внешние изменения были явно заметны.

– Вы хотите сказать, что я смогу избавиться от возрастных морщин и обвисшей кожи лица? – удивилась женщина.

– И от возрастных, и от мимических морщин тоже. Правда, не полностью, но эффект точно будет заметен.

– Если есть хоть какой-то шанс решить эту проблему, я согласна!

Процедура заняла всего каких-то пятнадцать минут, в ходе которых я пропускал энергию через ладони и равномерно прогревал участки лица, избавляясь от лишнего подкожного жира и придавая коже природную эластичность. Уже после процедуры было заметно небольшой эффект, но стоило подождать хотя бы до утра, чтобы оценить реальный результат.

– Если вы сможете достигать такого результата каждый раз, у вас отбоя не будет от клиентов, – призналась женщина. – Если сейчас к вам идут единицы пациенток, у которых конкретные проблемы, то на подтяжку и борьбу с морщинами запишутся десятки, если не сотни.

Этого я и боюсь. С таким взрывным ростом клиентов я просто не смогу справиться в одиночку, даже если уйду из «скорой», а бросать свою работу я не собирался.

Да, дела мои шли в гору, но я всё равно тяготел помогать пациентам с серьёзными проблемами. Косметология, как я условно называл свои процедуры – это так, шутки и фокусы для комфортной жизни пациенток и поддержания моих штанов. Но ведь настоящее призвание целителя в другом.

– Ник, ты, конечно, меня извини, но мне кажется, что ты просто с жиру бесишься, – честно высказал своё мнение Лёня, когда я поделился с ним терзавшими меня мыслями. – У тебя есть поток пациентов, тебе хорошо платят. Что ещё нужно?

– Признание! Я не хочу остаться в истории как сотрудник салона красоты. Я целитель и хочу лечить, спасать жизни.

– Вот и спасай, пока работаешь на «скорой». А тут зарабатывай и делай мир прекраснее. Ведь красивые женщины украшают этот мир.

– А что тогда делают некрасивые женщины? – ухватился я за мысль.

– А некрасивых женщин не бывает, – отрезал брат.

– Так какой тогда смысл в моей работе?

– Делать красоту ещё прекраснее!

– И кто ещё из нас философ? – ухмыльнулся я и пропал в кабинет, потому как приближалось время приёма новой клиентки.

К концу этого дня я был полностью выжат, но невероятно доволен, потому как мне удалось заработать двадцать семь с половиной тысяч за день. Такие деньги в «скорой» я получаю за две недели. Да, отсюда нужно вычесть зарплату Рине и Петру, расходу на оплату аренды и услуг, и тогда сумма останется далеко не такой внушительной, но даже так всего три подобных дня помогут мне полностью покрыть все расходы и начать зарабатывать.

А хотелось бы уже поправить финансовые дела семьи, потому как от Лёни толку пока немного, мать занимается вязкой из ангорской шерсти, но это пока не приносит большого толка, ведь ещё нужно найти клиентов, поэтому единственным добытчиком остаюсь я.

На следующий день у меня было уже четырнадцать посетителей, что вызвало нереальный восторг у Рины и серьёзное беспокойство у меня. Так я ведь могу растратить все силы и тогда они не успеют восстановиться до конца в случае, если мне потребуется выходить на смену в «скорой». Хотя, когда это случится? Комиссия что-то не торопится оглашать итоги своего расследования.

– Рина, записывай не больше двенадцати пациентов на день, – попросил я, понимая, что большее количество просто не выдержу. – Остальных переноси на следующие дни.

– Может, занять те дни, на которые стоит дежурство? – предложила девушка. – Всё равно они простаивают.

– Не торопись, – отрезал я, всё ещё веря, что в скором времени меня вызовут. Шмелёву и коллегам из соседних бригад тоже несладко справляться без нас с Басовым.

И я как в воду глядел, потому как в конце рабочего дня мне позвонили и назначили проверку на утро.

Прибыв на станцию, я немного поболтал с коллегами, поймал усталый взгляд Софии и даже немного посмеялся над шутками Лыкова. К моему счастью Анненкова сегодня не было, иначе он бы точно не упустил возможности поддеть меня и помериться количеством отработанных смен.

С началом рабочего дня бригады разбрелись по машинам и отправились на выезды, оставив нас с Басовым одних.

– Заходите уж! – скомандовал Шмелёв, наткнувшись на нас стоящих в коридоре, словн оистуканов. – Чаю что ли попьём.

– Да что-то и чай в горло не лезет, – признался Матвей Анатольевич. – Арик, ты же понимаешь, что я без дела с ума схожу. Да, жена мне всегда находит работу – то картинку повесить, то тюли ей снять, то ремонт затеяла, пока я дома и могу помочь. Но не моё это! Я на дежурство хочу!

– Мотя, думаешь, мне в радость выпускать одну бригаду на дежурство и постоянно искать кем закрыть дыру? Из-за этой мешанины ничего хорошего не получается, потому как бригада должен быть хорошо сработана. Не поверишь, позавчера я сам выходил на дежурство, потому как уже попросту некем вас заменить. Мы уже всей станцией ждём возвращения, да всё никак! Хорошо, хоть Дашу не отстранили, и мне хотя бы не приходится искать медсестру.

В дверь постучали, и Шмелёв бросил на неё недовольный взгляд, а затем скомандовал:

– Войдите!

Порог кабинета заведующего переступили две молодые девушки, лет по двадцать пять каждая.

– Ой, у вас тут работа по укреплению сплочённости коллектива? – удивилась одна из девушек.

– Что? Простите, а вы кто? – удивился Шмелёв, отодвигая в сторону полупустую чашку чая с мелиссой.

– Косьмина Ольга Александровна и Волкова Ксения Викторовна, – представилась общительная девушка, указав сначала на себя, а затем на свою напарницу. – Мы из комиссии медицинской коллегии пришли протестировать навыки ваших сотрудников. Я так понимаю, они здесь?

– Всё верно, – сдержанно кивнул Шмелёв.

Я бы ни за что не подумал, что таких приятных и молодых девушек могут взять в комиссии. Мне всегда казалось, что там работают опытные целители, а отбирают в комиссию исключительно по врождённой вредности и умению портить нервы. Впрочем, я немного переоценил девушек, потому как нашей крови они попили знатно.