«В пригороде Сан-Франциско разбился «Аэробус А-480». Создана комиссия по расследованию катастрофы…»
С раздражением я выключил голоэкран. О катастрофе я узнал одним из первых – ведь меня назначили главой комиссии.
Я опустил авиамобиль ниже, сделал несколько кругов над местом катастрофы, пока лазер автоматически обследовал местность, отображая подробности на голографическом экране. Приземлился, выбрался из кабины, и перехватило дыхание от тошнотворного запаха гари, сырой земли и синтезированного топлива.
Травяной ковёр через полсотни шагов перешёл в обугленную землю, усеянную обломками. Равнодушно скользили роботы-сборщики, похожие на небольшие летающие тарелки. Шустро пробираясь сквозь металлические дебри, они вытягивали длинные щупальца, подбирая куски.
– Приветствую, Эдвард, – я вздрогнул, обернувшись на знакомый голос.
Небольшого роста, полноватый мужчина, округлое добродушное лицо, седые волосы, густая щёточка усов и яркие синие глаза. Раймонд Коллинз, главный специалист Совета по безопасности транспорта. Я с ним уже работал не раз. И был рад увидеть знакомое лицо.
Заслонив солнечный свет, пролетела платформа, остановилась над торчащим из земли куском фюзеляжа, где просматривались первые буквы названия – «Флэш Ай…». Словно огромный спрут, выпустила с противным скрежетом тросы с магнитными присосками. «Щупальца» обвили искорёженную поверхность и платформа медленно, словно нехотя всплыла вверх.
– Чёрные ящики уже нашли, – Раймонд решил прервать тягостное молчание. – То есть, не совсем, – он закашлялся.
– Как это не совсем?
– У видеорегистратора только корпус, внутри – ничего. Пусто.
– Это странно. Вряд ли такой лайнер оставили без самописцев. Думаю, вывалились при взрыве. Надо искать.
– Ищем.
– Запросите у «Донгфлекс Электроникс» информацию.
Я обернулся на рокот мотора. Рядом с пожарищем опустился авиамобиль. Не успели колеса коснуться земли, как из кабины выскочила молодая женщина в светлых брюках, белой майке и распахнутом плаще кремового цвета. Длинные волосы разметались по плечам, закрыли лицо, но я все равно узнал её. Марина, жена моего друга Ричарда Брукса. Что она здесь делает?! Неужели Брукс летел этим лайнером? Нет, этого не может быть!
– Я хочу его увидеть! – Марина оказалась рядом.
– Кого? Ричарда? Но почему ты решила, что он здесь?
– Он должен был лететь этим рейсом. Вторым пилотом. О, господи! – она сжалась в комок и, прижав к лицу руку, тихо всхлипнула.
– Марина, дорогая, ты наверняка ошибаешься. Вторым пилотом летел Джефри Рид. Давай проверим. Раймонд, займитесь пока без меня.
Обняв Марину, я повёл к своему авиамобилю, усадил на переднее сиденье. Налил в маленький стаканчик коньяка из фляги и заставил выпить.
– Сейчас узнаем, где он, – я присел на переднее сидение и вызвал голографический экран. Нашёл в списке имя Брукса и запустил поиск.
Краем глаза я видел, как Марина сидит, отрешённо вглядывается куда-то вдаль, и душу кольнула зависть и досада. Если бы кто-то так убивался из-за моей смерти. Нет, ребята по лётному отряду, наверно, выпьют за бывшего лётчика-испытателя. Если вспомнят моё имя. Или мои курсанты, которых я учил в лётной школе. Ричард, наверняка, переживал бы за друга. Но куда он мог деться?
На экране замигала надпись: «Объект поиска не обнаружен». Странно. Может быть, Марина права и Ричард был на этом лайнере? Я машинально бросил взгляд через лобовое стекло на пожарище, над которым скользили роботы.
Вызвал списки пассажиров и экипажа, и когда последняя фамилия исчезла с экрана, откинулся на спинку кресла и задумался: если предположить, что Джефри отстранили по какой-то причине в самый последний момент и вместо него полетел Ричард? В таком случае, Джефри жив и я найду его.
Изменив условия поиска, начал ждать. «Объект поиска обнаружен», – радостно возвестила система. На экране высветилась фигура Джефри Рида и координаты.
Глупо. Хожу по кругу, как осел на водокачке. Разумеется, координаты совпали с местом катастрофы. Если Ричард подменял Джефри, а имя Брукса внести не успели, то я не смогу определить местонахождение ни того, ни другого.
– Ты ничего не нашёл? – слабо проговорила Марина.
В её глазах теплился огонёк надежды, и мучительно не хотелось гасить его.
– Пока нет, но не волнуйся, Ричард обязательно найдётся, – я сжал её ледяную ладонь в своих руках.
Она тихо всхлипнула, вытащила свою руку и закрыла лицо.
– Привет, Эд! – весёлый голос прозвучал таким диссонансом, что я поморщился.
Рядом возвышалась массивная фигура Дэвида Лейна, главного специалиста по БРЭО (бортовому радиоэлектронному оборудованию). Рослый, загорелый, в безукоризненно сидевшем на нём светлом костюме, и чёрной рубашке с тонким галстуком из белой кожи. Пижон.
– Марина? Привет, дорогая, – Дэвид снизил градус своей обычной жизнерадостности. – А что случилось?
Я вылез из кабины, аккуратно прикрыв дверцу, и отвёл Лейна в сторону.
– Марина считает, что Ричард летел вторым пилотом, – объяснил я, снизив голос. – Он подменял Джефри Рида.
– Этого не может быть, – Дэвид покачал головой, недовольно сморщив переносицу крупного носа. – Нарушение инструкции. Слушай, может, тебе домой её отвезти? А? Мы тут все закончим.
– Нет, я должен здесь быть.
– Да зачем? – Дэвид снисходительно усмехнулся. – Не нужны мы тут совсем. Не нужны. Вон, всё роботы за нас делают.
– Опять старую песню завёл, – буркнул я, не скрывая досады. – Главное – люди! Пошли.
Мы надели белые комбинезоны биозащиты, маски и перчатки и спустились в воронку. Роботы обходили пока край пожарища, где виднелись останки фюзеляжа и хвостового оперения.
– Смотри-ка, а это часть почти не пострадала, – возвестил радостно Дэвид.
Он провёл рукой по, словно надкусанной огромными челюстями, кромке хвостового оперения.
– Это хорошо. Значит, гидравлику легко проверим. Замечательно.
Удовлетворённый тон его голоса так не вязался с обстановкой, что безумно захотелось сказать ему какую-нибудь грубость.
Рокот двигателей прилетающих и улетающих авиамобилей напоминал громко жужжащий пчелиный рой. Деловито снующие жёлтые и красные «тарелки» уже наполовину очистили поле от обломков.
Около маленькой рощицы я заметил белый с тонкой зелёной полосой по корпусу авиамобиль службы метеорологов. Рональд Оливер, специалист по авиакатастрофам, вызванными погодными условиями, небольшого роста худой мужчина в солнцезащитных очках уже стоял там, вглядываясь в быстро сменяющиеся объёмные карты.
– Привет, Ронни, что выяснил уже? – поинтересовался я.
– Пока ничего. Погода отличная. Ни грозового фронта, ни тумана. Солнечно, ясно. Великолепная видимость.
– Разумеется, закон Мэрфи, – Дэвид тоже подошёл к нам. – Самолёты чаще всего падают в хорошую погоду.
– И больше всего ДТП происходит на лучшем отрезке шоссе, – в тон ему буркнул Рональд, скривив тонкие губы. – Скорее всего, человеческий фактор. Ошибки экипажа обычно главная причина катастрофы. И ничего не попишешь.
– Не обязательно экипажа! – возразил Дэвид с несвойственной ему горячностью. – Возможно, виноват диспетчер. Эд, а если окажется, что Ричард управлял самолётом? Что будешь делать?
– Да то же самое.
– Ричард – твой друг… – в глазах Дэвида мелькнуло нечто странное, будто он хотел что-то сказать, но не решался. – Медиа-ресурсы поднимут вой, что ты, как глава комиссии, не объективен.
– Поживём – увидим, – хмуро бросил я, в глубине души понимая, что он абсолютно прав.
Когда диск солнца скрылся в розовато-золотистых лохмотьях облаков на горизонте, задул пронзительный леденящий ветер, склоняя верхушки деревьев. Не по сезону холодная августовская погода. Днём – жара, ночью – холод.
Я подошёл к своему авиамобилю, где закутанная в клетчатый плед, спала Марина. Стараясь не шуметь, осторожно устроился за штурвалом и включил зажигание. Кабина наполнилась мягким гулом.