Поэзия и проза жизни

1 сентября 2025 г.

Слово

Слово было в начале и в итоге останется.

Хоть забудется голос, растворятся черты.

Слово – память твоя, от нее не избавиться.

Это – все, чем ты жил, в чем останешься ты…

1 сентября 2025 г.

Слишком

Слишком много кругом ожидания,

Больно долго приходится ждать.

Очень тягостны расставания,

Их все больше, опять и опять…

Жизнь, как тающий лёд истончается,

Утекает, как зыбкий песок.

Хоть внезапно она прекращается,

Тут любой напророчить бы смог…

Мне б чуть-чуть доброты и везения

Для моих нерастраченных сил.

Мне бы веры, сильнее сомнения.

Слишком много всего попросил…

31 августа 2025 г.

Обед

В солнечный летний день после традиционного утреннего приема посетителей вице-консул вышел во двор Генерального консульства, сел в машину и поехал в центр города на обед. Летом он любил обедать на уютной террасе небольшого ресторанчика, расположенного в самом верху Рыночной площади, у подножия холма, с которого возвышался величественный Собор Петра и Павла. Сами апостолы в камне, Петр с ключом, а Павел с мечом, были неподалеку: на лестнице, ведущей к храму, они охраняли символические Врата рая.

Вице-консул ехал привычной дорогой от храма к Рыночной площади, чтобы, как обычно, запарковаться у Колонны Святой Троицы. Эта колонна была из разряда "чумных столбов", возводившихся в европейских городах после страшной эпидемии конца 17-го века.

Неожиданно у въезда на площадь дорогу преградил знак "Проезд воспрещен". Собственно неожиданность заключалась не в самом знаке (дипломатический номер все равно давал возможность проезда), а в том, что под знаком была соответствующая надпись на немецком языке: "Durchfart verboten!" Просто вице-консул находился примерно в пятистах километрах от границы с Германией. Проехав и запарковавшись по обыкновению, он вышел из машины. И был более, чем удивлен открывшимся видом Рыночной площади.

Привычных торговых рядов не было. Зато по площади ходили небольшими группами и разъезжали на трехколесных мотоциклах солдаты в мышиных и черных мундирах Вермахта и СС. Слышалась отрывистая немецкая речь. На зданиях городской ратуши, филармонии и национального музея были вывешены огромные нацистские флаги. Картина выглядела абсолютно сюрреалистичной, ведь недавно наступил двадцать первый век… Стараясь, по возможности, не пересекаться с военными, вице-консул быстро прошел на террасу ресторана, сел за свободный столик и попросил знакомую официантку Зузку принести ему пиво и обед. К его удивлению Зузка была одета в дирндль – национальное женское платье, популярное в Баварии, особенно во время Октоберфеста. Из ресторана доносилась очень любимая немецкими солдатами Второй мировой песня "Lili Marleen": "У ворот казармы, при свете фонаря Рядом со мною девушка моя.."

Далее внимание вице-консула привлекла компания, расположившаяся за соседним столиком, – четверо мужчин в традиционных баварских костюмах: белых рубахах, кожаных коротких штанах и сюртуках, гетрах и узкополых шляпах. Тут уже он не выдержал и перешел на немецкий: "Meine Herren! Was es passiert? Wo sind wir?*" В ответ со стороны веселой компании послышалось что-то по-пьяному невнятное, вылившееся в предложение поднять тост за великого вождя германской нации с возгласами: "Ein Volk! Ein Reich! Ein Fuhrer!**" Отхлебнув немного ледяного пива, вице-консул, скрывая, как мог, свое недоумение, пытался понять, что же на самом деле происходит… И вдруг резко завыла сирена. Все окружающие так засуетились и засобирались, что это не предвещало ничего иного, как налет уже непонятно какой авиации…

Как только баварцы ушли, подошла Зузка и со смехом сообщила, что сирена означала окончание обеденного перерыва съемочной группы. Оказывается, здесь сегодня снимали кино. И превратили центральноевропейский городок в Мюнхен кануна Второй мировой войны. "Oh, mein Gott***…", – подумал вице-консул…

* "Господа, что происходит? Где мы?" (немецкий)

** "Один народ! Один рейх! Один фюрер!" (немецкий)

*** "Боже правый…" (немецкий)

29 августа 2025 г.

Каждый имеет право

Каждый имеет право

Любить или не любить,

Быть до конца упрямым

Иль с легкостью позабыть.

Никто никому не должен

Ни оправданий, ни клятв.

Все мы живем, как можем,

Чего там ни говорят.

Делай всегда, что хочешь,

И верь своему пути.

За все, что забыть не сможешь,

Полную цену плати.

29 августа 2025 г.

Я не фанатик

Нет, я не фанатик, я знаю границы.

Вообще равнодушным могу притвориться.

Но все ж сумасшедший, хотя и скрываю:

Лишь вспомню тебя и рассудок теряю.

По разным статьям наказать меня надо,

Разжаловать и отобрать все награды.

Не стоит жалеть: сам себя не жалею.

Да поздно лечить, коль тобою болею…

28 августа 2025 г.

Родинка

История эта приключилась более века назад, еще накануне Первой мировой войны. В той России, которую мы совсем мало знаем, лишь по пожелтевшим фотографиям, да семейным преданиям. Но и тогда наверняка люди жили жизнью, чем-то похожей на нашу. Влюблялись, ссорились, мирились. Да, может, решительней все было, чем теперь, фатальнее даже. Другого шанса они себе просто не оставляли…

Познакомлю вас немного со своими героями. Это совсем молодые люди – Рая и Иван. Было им тогда примерно по восемнадцать-двадцать лет, но Ивану побольше. Рая была дочерью приходского священника. Исключительно, чтобы ее увидеть, Иван и ходил на воскресную службу в церковь. Да и такая возможность выпадала ему только летом, когда Рая гостила у родителей на каникулах. Ведь она училась в губернском городе в Епархиальном женском училище.

Это были такие аналоги женских гимназий, но преимущественно для дочерей духовенства. Курс обучения длился целых двенадцать лет, практически на полном пансионе. Наряду с обычными школьными предметами, факультативными иностранными языками и музыкой, девочки учили Закон Божий, старославянский язык и церковное пение. Много времени они проводили в молитвах в храме при училище. Над алтарем была приведена цитата из Нагорной проповеди Иисуса Христа: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят." С чистотой помыслов воспитанницам прививались и женские хозяйственные премудрости: навыки рукоделия, кулинарии и обустройства сада. Их готовили прежде всего к роли жен священников, хранительниц уютного и надежного домашнего очага.

Обстановка в училище была довольно спартанская: просторные общая спальня и столовая, небольшие классные комнаты с партами, немного возвышавшимися к окончанию рядов. Атмосфера поддерживалась строгая, но в то же время очень доброжелательная и душевная. Девчонки искренне дружили, писали друг другу милые открытки на Рождество и другие праздники, обменивались скромными подарками. По выходным иногда все же устраивались танцевальные вечера, куда приглашались молодые люди из реальных училищ и гимназий.

Рая была девушкой скорее светской, не очень видела себя в чисто церковной жизни и думала о карьере педагога. Надо признать, что родители относились к ее настроениям с уважением. Они дополнительно оплачивали ее занятия французским и немецким, а также музыкой. И приобрели ей совершенно замечательный музыкальный инструмент – пианино лучшей по тем временам петербургской марки "Якоб Беккер" (оно до сих пор живо и хранится в доме у потомков).

Теперь расскажу об Иване. Он был романтическим и в тоже время решительным молодым человеком. Возможно, сказывалась весьма поэтическая фамилия, к которой он принадлежал, прославленная еще в предыдущем веке великим Пушкиным – Ларин. Но в отличие от своих однофамильцев из романа в стихах "Евгений Онегин" Иван происходил не из дворян, а из купцов, мещан, возможно, в прошлом однодворцев. Забегая довольно далеко вперед, сообщу, что славная фамилия сыграла и в дальнейшем: внучек Ивана и Раисы Лариных назвали Татьяной и Ольгой…

Но вернемся пока к Ивану. Он не отличался особой набожностью, взглядов придерживался больше критических и анархических. И даже, по некоторым данным, мог быть замешан в антиправительственных студенческих выступлениях, за что его отчислили из Учительского института. В этих учебных заведениях в Российской империи юноши от шестнадцати лет готовились к должности учителя городских училищ. Иван вовремя избежал встречи с полицией в губернском городе, прямых доказательств его участия в каких-то насильственных акциях не было. Он лишь упоминался в качестве подозреваемого в донесениях городского полицмейстера.

Чуть поже, немного затерявшись в родных краях, Иван смог поступить в Лесную школу при уездном лесничестве. Отучившись два года, ко времени моего повествования он стал служить по ведомству Лесного Департамента младшим помощником лесничего, или лесным кондуктором.

Поскольку история, которую я излагаю, это рассказ о любви и страсти, совершенно роковой, с одним абсолютно фатальным эпизодом, она не могла обойтись без  третьего героя, который в итоге более всех и пострадал. Увы, без этого не бывает того самого "любовного треугольника". К герою этому я отношусь с самыми искренними сочувствием и симпатией. При том, что даже имя его в этой истории не сохранилось. Не иначе как была весомая причина его забыть…

Юный подпоручик прибыл в губернский город погостить у родителей перед тем, как отбыть в гвардейский полк, к которому он был прикомандирован после окончания военного училища. Как говорится, "господа юнкера, кем вы были вчера, а сегодня вы все офицеры…"* И с младшим братом-гимназистом попал на танцевальный вечер в то самое училище, которое уже заканчивала Рая…

Что там между тремя моими героями произошло, доподлинно неизвестно. И уже нет возможности досконально выяснить. Да только Рая с Иваном страшно рассорились. Иван уехал в свой лес. А тут этот подпоручик, который влюбился в красавицу без памяти и тут же (а чего ж время терять) сделал ей предложение. У Раи характер тоже был решительный. Очень обиделась она на Ивана. И буквально назло ему приняла предложение подпоручика.

Дальше было страшно, и не сказать, чтобы особо весело… Иван каким-то образом узнал о дне свадьбы. Сказать, что с ним случилось… Пожалуй, лучше ничего не говорить… Он запряг повозку и помчал в губернский город. Гнал лошадей, что было сил, и загнал их до смерти. Успел лишь к свадебному столу, уже после венчания. Просто зашел, взял Раю за руку и увел ее…

А подпоручик, бедный подпоручик… На ночь он заперся в своей комнате в родительском доме. Ближе к утру раздался выстрел. И вместо счастливой брачной ночи дымящееся дуло револьвера и струйка крови из левого виска… История получилась невеселая, как нынче говорят, неоднозначная. Можно рассуждать, что такое не проходит бесследно, как-то сказывается на судьбе потомков, вплоть до какого-то там колена…

Скажу лишь, что точно знаю. Иван после революции принял советскую власть и достиг немалых высот по Лесному ведомству и общественной линии. Рая преподавала в школе французский и немецкий языки. Относительно потомков окончательные выводы делать пока рано. Но у одного из них, правнука Раисы и Ивана – Дениса, на левом виске родинка… Она стала заметной, лишь когда виски Дениса поседели…

*Слова из песни Булата Окуджавы

27 августа 2025 г.

Надоело быть хорошим

«Стимул отсутствует, – говорила Таня, – хорошего человека любить не интересно…» Сергей Довлатов, «Заповедник»

Мне надоело быть хорошим,

Хоть не стремлюсь я стать плохим.

Я больше ничего не должен

Ни новым близким, ни чужим.

Ни перед кем не извиняюсь

И извинения не жду.

С своей судьбою сам справляюсь

И не пеняю на судьбу.

Хорошим быть не интересно.

Да и не любит их никто.

Уж лучше сволочью известной,

Чтобы любили все равно…

26 августа 2025 г.

Мы слишком помним

Мы слишком помним нашу жизнь…

А позабыть бы не мешало,

Чтобы опять начать сначала,

Как будто только родились.

Все позабудем и начнём…

Наивны и нелепы будем.

Но только если позабудем

Все то, чего уж не вернём…

25 августа 2025 г.

Денис и Катя

Случилось это довольно давно, иногда кажется, что как будто бы в какой-то прошлой жизни… Или просто жизнь наша настолько быстро бежит вперед (хотя не факт, что именно в этом направлении) и так сильно меняется, что некоторые события – из разряда тех, что произошли с моими героями – вспоминаются, как нечто удивительное…

В то время Денис работал вице-консулом в Генеральном консульстве России в одной центральноевропейской стране. Коллектив был небольшой. А дипломатов – всего двое. Еще – начальник Дениса, генеральный консул.

Начальник был в общем-то довольно милым. Знал толк в еде. Любил поливать цветы в саду Генконсульства и фотографироваться на фоне кладбищенских памятников. Вероятно, так он сам себе казался бодрее. Внешне он был похож то ли на позднего Брежнева, то ли немного на своего милейшего пса породы боксер. Поскольку генконсул проводил много времени с псом и часто курил, его появление всегда угадывалось по стойкому запаху курева и собачатины.

Несмотря на покладистый нрав начальника отношения с ним у Дениса не заладились. Вернее, поначалу они сложились, а потом, как это нередко бывает в маленьких коллективах, расстроились. Может, проявился конфликт поколений, может, еще что… Но через какое-то время генконсул стал осложнять жизнь своему подчиненному. То закрывал на ключ ворота Генконсульства. То ночью откручивал номера на служебной машине Дениса. Да тут еще эта история с Катей…

Надо признать, что Денис был довольно романтическим молодым человеком. Он очень грустил по одной девушке, которая осталась в Москве, а потом уехала в Париж. Но в утешение у него была одна знакомая балерина, работавшая в Национальном театре в соседней стране. Они с ней встречались на выходных и здорово проводили время.

Как-то Денис вынужденно совершил тяжкий дисциплинарный проступок. Не сумев договориться с генконсулом, он без его ведома съездил в соседнюю Австрию, чтобы купить себе две спортивные сабли (эспадроны), фехтовальные костюм и маску. Ему это было совершенно необходимо. Потому что пару раз в неделю он занимался фехтованием с местными друзьями-фехтовальщиками. Иногда к ним присоединялся французский военный атташе, приезжавший в те края по делам.

Но пора уже про знакомство с Катей… Денис познакомился с ней на конкурсе красоты, где был в составе жюри. В конкурсе принимали участие девушки из славянских стран. Катя, как представительница модельного агентства, приехала с участницей из Украины. Она сама в недавнем прошлом была моделью и даже завоевала титул украинской вице-мисс. Накануне она рассталась с бандитом-олигархом Вадиком. Катин отец работал в милиции и ему иногда приходилось этого Вадика ловить. Но периодически они с ним просто по-родственному встречались и пили горилку…

Между дипломатом и моделью пробежала искра, потом возгорелось пламя, вдохновившее Дениса еще на ряд безрассудных и предосудительных поступков. Например, он на чистом французском написал письмо в консульство Франции в Киеве, попросив выдать визу Кате, чтобы вместе с ней съездить на Новый год в Париж. И они съездили. И в соборе Парижской Богоматери Денис сделал Кате предложение.

Всего этого генконсул уже решительно не мог потерпеть и пожаловался в Москву на своего подчиненного: самовольный выезд в Австрию, письмо французам в Киев и, наконец, намерение жениться на гражданке Украины! Что ни говори, а в чем-то начальник был прозорлив…

В общем закрутилось-завертелось… Самому Денису вся эта история несколько напоминала случай другого дипломата и консульского сотрудника – Федора Тютчева. Который, не получив разрешения из Петербурга, самовольно уехал в свадебное путешествие, оставив на произвол судьбы консульство в Турине, да еще и потеряв консульскую печать… Денис знал об этом вопиющем эпизоде из институтских лекций по истории отечественной литературы и дипломатии, но не предполагал, что сам пойдет по столь пагубному пути…

В МИДе в Москве рассудили строго, но справедливо. Денису объявили строгий выговор, который позже сняли. А генконсула отправили на пенсию. Катя приобрела гражданство России и получила российский дипломатический паспорт. Свадьбу сыграли в Аустерлицком замке. И приветствовали гостей, собравшихся в парке, с того самого балкона, с которого Наполеон обращался к своим солдатам: "Вам достаточно будет сказать, что вы сражались под Аустерлицем, и вас назовут героями!"

Потом приехал новый генконсул, и они вместе с Денисом сделали немало хорошего. Придумали Дни российской культуры с участием звезд балета, драматического театра, известных киноактеров, художников, бардов. Помогали устанавливать экономические связи с российскими регионами. Катя блистала на приемах и других светских мероприятиях.

Дальше в жизни моих героев происходили разные события: счастливые, трагические и даже фатальные. Но оставим их за рамками этого повествования… Для того, чья жизнь не закончена, будет еще много всего…

25 августа 2025 г.

Моя кровь

Я – универсальный донор крови. Моя первая отрицательная подходит всем. Мне – только моя

Моя кровь вековая, ты многим нужна.

Я тебя отдаю, а не зря проливаю.

Ты важна для ребенка, для солдата важна.

У меня есть пока, а вот им не хватает.

Мы с тобой растворяемся в жизнях других,

С ними вместе живем, их собою питаем.

Пусть побольше нас будет, по крови родных.

Мы когда-то, наверно, друг друга узнаем.

23 августа 2025 г.

Вечеринка

"Максим взял взаймы три рубля и ушел в ночь…" Леша

В квартире на районе вечеринка.

Из явств салаты, пиво да вино.

И будущее наше не открыто…

Прекрасно и заманчиво оно.

Мы не ценили эту бесконечность

Грядущих лет, ошибок и побед.

И тем дороже прежняя беспечность,

Которой уж теперь в помине нет.

А Макс тогда ушел от нас пораньше,

Взял три рубля взаймы и в ночь ушел…

Вернуться бы в тот вечер на удачу,

Где нам в неведеньи так хорошо…

20 августа 2025 г.

Крещение Никиты

Понедельник 19 августа 1991 года Никита встречал в Самаре. Было ему всего девять месяцев от роду. Он гостил у бабушки с дедушкой, приехав из Москвы с мамой и папой.

В том нежном возрасте Никита пребывал в своем прекрасном младенческом мире, постепенно соприкасаясь с миром окружающим и постигая его. Он, вероятно, отметил, что утро начиналось несколько необычно. Бабушка с дедушкой, мама и папа были чем-то обеспокоены. А по телевизору вместо привычных утренних мультиков показывали что-то довольно заунывное. Как потом выяснилось, первый акт балета "Лебединое озеро". Мелькание белых пачек под печальную музыку периодически прерывалось появлением строгих говорящих голов, зачитывавших обращение какого-то ГКЧП (Государственного комитета по чрезвычайному положению).

В семье Никиты в тот день все это совершенно не планировалось. А планировалось совсем другое. Ведь был по-народному говоря Яблочный Спас, праздник Преображения Господня. Именно тогда бабушка предложила Никиту покрестить. И поэтому, невзирая на все тревожные события в столице, после завтрака его усадили в коляску и повезли в Петропавловский собор. По дороге Никита смотрел по сторонам и рулил. Потому что у него в руках был игрушечный руль. А бабушка с папой слушали маленький радиоприемник.

После утренней службы в крестильне при храме собралось довольно много крещаемых и крестных разных возрастов. Пришел батюшка и начал чин крещения. Иногда он прерывал чтение молитв, живо переговариваясь с сослужащим ему дьяконом о том, что происходило в Москве. Звучало это примерно так:

"Отрекохся от сатаны? – в ответ хором, – Отрекохся, отрекохся, отрекохся! – В Москве-то танки! Сочетаешься ли ты со Христом? – Сочетаюсь, сочетаюсь, сочетаюсь! – Непонятно, что с Горбачевым. Похоже на госпереворот… – Верую во Единого Бога-Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым… Исповедую едино крещение во оставление грехов, чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь! Слышал? Гдляна* арестовали…

Крещается раб Божий Никита, во имя Отца, аминь, и Сына, аминь, и Святаго Духа, аминь!" Окунувшись троекратно в крестильную купель, Никита приободрился, что-то воодушевленно запел и радостно схватил батюшку за рыжую бороду. "Ах ты, проказник!" – улыбнулся батюшка.

Для Никиты начиналась новая жизнь, в лоне Церкви Христовой. Новая жизнь начиналась и для страны. Увидевшей после "Лебединого озера" трясущиеся руки вождей, услышавшей их дрожавшие от страха голоса. Вождей, давивших танками собственный народ. Великий народ в Москве. Который не смирился, восстал, вышел на улицы и сбросил эту шайку старых маразматиков.

Да, потом произошло немало не менее трагических событий. Страна не выдержала такого потрясения и распалась. И последствия этого мы ощущаем до сих пор.

Но тогда, в августе 1991 года, то были дни гражданского мужества и человеческого достоинства. Дни, подарившие и Никите, и его родителям, всем нам – надежду. На достойную жизнь и свободу. Давшие нам возможность жить, не отгораживаясь от окружающего мира, а открываясь ему и становясь его неотъемлемой самобытной частью. Как мы всем этим распорядились, другой вопрос…

*Тельман Гдлян – старший следователь Генеральной прокуратуры СССР, расследовавший коррупцию в высших эшелонах власти, затем демократический политик, депутат. В дни августовского путча ГКЧП был арестован КГБ, после провала госпереворота освобожден (прим. автора)

19 августа 2025 г.

Господи, помилуй

Помилуй, Господи, помилуй,

Помилуй всех, кто дорог мне.

Дай нам смирение и силы,

Надежду дай и свет в окне.

Прости нам наши прегрешенья,

Невоздержание и страсть.

Пошли нам в горе утешенье,

Чтобы в отчаянье не впасть.

И дай нам дней, чтоб мы успели

Все, что потом уж не успеть.

Все пережить, о чем жалели…

О чем могли бы пожалеть…

19 августа 2025 г.

Привидение

Догорал тёплый летний вечер. Жизнь большого города за окном немного затихала.

Денис на мгновение провалился в глубокий сон, как будто отключился. Уже через пару минут открыв глаза, он буквально подпрыгнул на диване от неожиданности и ужаса.

У него на балконе в каком-то дыму стояла девушка. Вся в белом. С распущенными темными волосами. И пристально смотрела прямо на него. Денис едва не успел бросить в нее бутылку с водой, стоявшую рядом с диваном.

Девушка вошла в комнату и удивлено спросила: «Ты чего? Что с тобой? Почему ты держишь бутылку с водой как гранату?» И тут Денис весело рассмеялся. Это же его девушка Маша. После ванной надела его белый халат и вышла на балкон покурить.

Просто они с Машей раза три сходились и расходились. Один раз она даже втайне от него вышла замуж. Но потом опять вернулась к нему. Как раз накануне. Немудрено, что у Дениса, после мгновения забытья, все немного перепуталось в голове…

Остаток вечера они смеялись оба…

17 августа 2025 г.

Твой взгляд

Твой взгляд – как будто неродной…

Кого из нас заколдовали…

Мне было так светло с тобой…

Но этот свет согрел едва ли…

Твой взгляд, он смотрит внутрь себя.

Он никого вокруг не видит.

И вспыхивает, не любя.

И, угасая, ненавидит…

15 августа 2025 г.

Монахиня

Монахини прекрасный лик,

Святая Божия краса.

Я встретил в тот случайный миг

Невесту Господа Христа.

Во взгляде кротком – Божья власть.

Та, что над нами сквозь века.

Та, что смирит любую страсть

И путь укажет, как звезда.

Тебе угоден монастырь.

Что привело тебя сюда?

Не смею я о том спросить

Невесту Господа Христа…

14 августа 2025 г.

Обернулось обманом

Обернулось обманом – значит, будет уроком.

Никогда не надейся веру в чудо вернуть.

Пережди все обиды, воздержись от упрека.

Просто помни, кто предал, и очисти свой путь.

13 августа 2025 г.

О депрессивных стихах

Депрессивные стихи – не всегда показатель абсолютной депрессии. Просто поэзия – она замешана на надрыве, на изломе, в общем на каком-то духовном неблагополучии, неудовлетворенности жизнью или собой. Поэзия чужда любому благодушию. Она – пища тех, кто чем-то обделен, кому не хватает. Самого важного.

Верующие люди, когда им чего-то не достаёт, молятся Богу. А стихи – та же молитва. Надежда быть услышанным. Это – не ожидание справедливости. А желание быть понятым. И не по заслугам своим. А просто от сердца – получить сострадание, проявление милосердия.