Сила внутри меня. Как воспитать характер, создать внутренние опоры и бросить вызов жизни

Глава 2. Игра в максимизацию метакачеств: спектр, сферы и профиль

Дело было в начале 2020 года. Жизнь казалась полной надежд и планов, которым ничто не угрожало. Я работал продуктовым дизайнером в компании по производству экипировки для активного отдыха, всего два дня в неделю. За год до этого перешел на неполный рабочий день, чтобы сосредоточиться на более важном проекте – написании своей первой книги. Каждую неделю мне удавалось полностью задействовать свой творческий потенциал и зарабатывать ровно столько, чтобы свести концы с концами.

Предыдущий год выдался насыщенным: новое приключение, запуск бизнеса и первые шаги в писательстве. Это было счастьем – работать всего два дня в неделю и отдавать остальное время личным проектам. Но процесс затягивался. Книга все еще не обрела нужную форму, а на мне висели и сбор аудитории, и целая гора издательских задач.

Писательство – дело одинокое. Но, к счастью, я не был один. Моя девушка (и наш корги) поддерживала меня, отвлекала от забот и пускала в ход свое чувство юмора, чтобы не дать мне свихнуться. Мы проводили выходные в походах, катались на горных велосипедах и ездили в незапланированные путешествия. Я изо всех сил старался оставаться в моменте, не погружаясь в мир теорий и деталей книги, который царил у меня в голове.

Тем временем творческий запал, с которым я начинал работать три года назад, угас – его сменили уныние и апатия. Год, полный творческих разногласий и тупиков, научил меня спокойнее относиться к работе – предлагать идеи, принимать, что их отклоняют, и переходить к следующим задачам. Мои наивные мечты стать новатором, который преобразит компанию, сменились простой надеждой сохранить место и закончить книгу.

Моя роль менялась на разных этапах создания продукта. Сначала я предлагал креативные идеи и создавал концептуальные наброски. Теперь же уточнял детали производства и занимался подготовкой технических чертежей. Как вы можете догадаться, это было не очень увлекательно.

Меня утомляла не только скучная работа, но и моя неспособность выполнять ее на должном уровне. Технические детали – не моя сильная сторона, я не математик. Когда приносили деталь по моему чертежу, ни у кого не оставалось сомнений – ошибка есть. Вопрос был скорее в том, насколько она серьезна.

Я начинал как амбициозный промышленный дизайнер, полный идей и стремлений к инновациям. Но незаметно для себя сменил должность на нечто вроде «жалкого подобия инженера». Каждый раз, собираясь на работу, я чувствовал себя так, словно облачаюсь в доспехи перед боем. Какую атаку на мою личность мне предстоит выдержать сегодня? Какую роковую ошибку я совершу? Не просчитался ли на целый сантиметр? А может быть, вообще начертил на этой детали конический радиус вместо непрерывной кривой?

Несмотря на все это, я был безмерно благодарен своему боссу за то, что он когда-то рискнул взять на работу вчерашнего выпускника, дал мне возможность расти и даже позволил заниматься сторонним проектом. Но слукавлю, если скажу, что не испытывал горечи. Я создал сотни изобретательских концепций для этой компании и приспосабливался к все более жестким ограничениям. В конце концов, меня исключили из патента, пересадили в опенспейс и превратили в мальчика на побегушках, владеющего графическими программами.

Работая всего два дня в неделю, я оказался не в курсе многих деталей проекта и больше не ощущал себя частью команды – скорее дополнительным ресурсом. Прежде чем поручить мне новое задание, меня нужно было ввести в курс дела.

Мой синдром самозванца разыгрался не на шутку. А может, это был вовсе не он? Может, я действительно был бездарем? Или попал в компанию благодаря удачным семейным связям? Возможно, меня держали только из жалости? Нет, это точно был он – мой внутренний тролль и эксперт по обесцениванию достижений – синдром самозванца.

А еще была Виктория. Она появилась в команде всего несколько месяцев назад, но держалась так, будто ее место – в зале заседаний совета директоров крупной корпорации. Но она почему-то оказалась в небольшой конторе горного городка, где старательно демонстрировала свою придирчивость, навязывая ее остальным.

Виктория стремилась к власти и добавляла в корпоративную культуру нотки жестокости и безжалостности – словно играла в огромные 3D-шахматы, где пешками служили ее коллеги. И нужно признать, у нее это отлично получалось. Я же старался просто не попадаться ей на глаза, что, казалось бы, не было сложной задачей для скромного дизайнера, работающего на полставки.

Но сколько бы я ни пытался держаться от нее подальше, это не срабатывало – мы с Тори пересекались все чаще. Любые мои попытки наладить контакт или сделать комплимент воспринимались враждебно, а в моих стараниях на рабочем месте она видела угрозу своим достижениям.

Возможно, я произвел на нее впечатление не самого дружелюбного человека, когда она присоединилась к команде. До открытого конфликта дело не доходило. Но Тори понимала, что мне не очень нравится, как она вставляет мне палки в колеса.

Как бы то ни было, проблему нужно было решать. Я знал, что мелкие рабочие конфликты обычно удается разрешить добрым делом или душевным разговором. Поэтому предложил ей выпить пива после работы. Не знаю, где была бы уместнее эта сцена, в комедии или драме, – в любом случае, не советовал бы вам такое смотреть.

Я начал разговор, пытаясь показать, что не испытываю к ней неприязни. Ведь мне, как и ей, хотелось лучшего для компании. Нам обоим было непросто донести свои идеи до руководства. Но вместо того, чтобы понять меня, Виктория искренне удивилась, что у меня вообще могут быть хоть какие-то амбиции.

Пытаясь наладить контакт, я попросил у нее совета по поводу моей книги и бизнеса, чтобы показать, что уважаю ее мнение. К моему удивлению, она не проявила никакого интереса к моим вопросам. То есть как не проявила? Она безжалостно разнесла мои идеи. Тори начала с того, что книги не приносят денег, а закончила тем, что у меня нет харизмы, необходимой для успешного предпринимателя.

В какой-то момент Виктория вдруг спросила, не страдаю ли я аутизмом. Мол, она уже работала с людьми с похожими манерами. Что тут скажешь – есть какая-то ирония в том, что человек, раздающий коллегам непрошеные диагнозы, решил отнести меня к людям с аутичными чертами.

Мне было не по себе. Я растерялся и начал оправдываться. Ерзать и отводить глаза. Но кто ведет себя иначе, когда на него нападает диснеевская Малефисента?

Я надеялся на совет, но вместо конструктивной критики услышал, что весь мой проект – сплошная ошибка. И основная проблема моей книги, по мнению Тори, заключалась в ее авторе.

Она заявила что-то вроде: «Ты не годишься для того, чтобы писать о личностном развитии. Это дело тех, кто преуспел в жизни, – людей успешных и достойных восхищения». А я, значит, не был ни успешным, ни достойным? Может, напомнил ей кого-то, кто обидел ее в прошлом? Или она завидовала мне? А может, в ее словах была доля правды?

Я попробовал взглянуть на ситуацию с ее точки зрения – и расстроился. Перед ней сидел парень, который вместо того, чтобы строить карьеру и расширять полезные связи, увлекся написанием бесполезной книги. Самое обидное было в том, что мои самые лучшие черты – изобретательность, остроумие, чувство юмора – не нашли никакого отражения ни в этом разговоре, ни в моей жизни в целом. Я словно утратил себя, зациклившись на проекте, который казался все менее значимым.

Все мои силы уходили на черновик книги, который пылился в столе, не представляя никакой ценности для окружающих. Разум превратился в эхо-камеру, где я бесконечно размышлял о том, будет ли моя книга успешной или забудется на следующий день после публикации.

Работа постепенно перестала быть отдушиной для разума. Отношения с друзьями остыли, а проекты начали поглощать даже то время, которое мог бы посвятить любимой женщине.

Книга поглотила меня целиком. Желание стать великим писателем затмило стремление быть хорошим человеком. Я не делал ничего плохого, но и не давал проявиться своим достоинствам. Мои поступки не вызывали у меня гордости и не приносили удовлетворения.

Постепенно я начал пренебрегать самим собой. Отстранился от тех сфер жизни, которые поддерживали самооценку, и моя личность начала разрушаться. Чем сильнее затягивал проект, тем меньше метакачеств оставалось в моей жизни.

На протяжении всей книги я буду постепенно делиться своей историей. Но, честно говоря, все это не ради автобиографии. К концу вы увидите, как мой личный путь развития метакачеств переплетается с абстрактными принципами и теориями, которые мы будем обсуждать.

А теперь давайте лучше поговорим о вас.

Задумайтесь на мгновение: что делает вас именно вами? В чем вы по-настоящему сильны? Ваши достоинства, которые вызывают восхищение у окружающих. Сострадание, смелость, креативность, харизма – любые качества, которые мы обычно относим к «хорошим». И я уверен, что у вас их множество, даже если вы об этом не задумывались.

У каждого есть достоинства, которыми можно гордиться. Но поскольку они невидимы и неосязаемы, иногда сложно понять, что именно делает их такими важными. Давайте разберемся с основными понятиями, которые помогут нам лучше понять, что же такое метакачества и как они проявляются.

Ценности и сильные стороны часто оформляют в виде списков, которые состоят из четырех-десяти обширных разделов. Такие списки напоминают карту метакачеств – но карту, составленную по личным ощущениям. Они скорее отражают взгляды и мировоззрение тех, кто их чертил, чем универсальный маршрут для всех.

Последователи позитивной психологии Мартин Селигман и Кристофер Петерсон создали список универсальных сильных сторон характера и метакачеств. Они заметили их, изучая похожие черты в разных культурах и традициях:

1. Мудрость и знания (креативность, любопытство, открытость, любовь к обучению, умение видеть перспективу).

2. Смелость (храбрость, усердие, целостность, жизнеспособность).

3. Человечность (любовь, доброта, социальный интеллект).

4. Справедливость (гражданственность, чувство справедливости, лидерские качества).

5. Воздержание (милосердие, умеренность, умение предвидеть, самоконтроль).

6. Трансцендентность (способность ценить красоту и совершенство, благодарность, надежда, чувство юмора, духовность)1.

Это поистине ценный список, и я глубоко уважаю стремление Селигмана и Петерсона отразить в нем ключевые метакачества, которыми руководствовались наши предки. Однако их выбор кажется мне в чем-то произвольным. Разве жизнеспособность действительно можно считать подтипом смелости? А чувство юмора – проявлением трансцендентности?

Я предлагаю пойти другим путем: взять обширный перечень ценностей и представить его не в виде разделенных категорий, а как непрерывный градиент, который мы назовем спектром метакачеств.

Список метакачеств может показаться вам слишком обширным, но у нас есть веские причины рассматривать их именно так.

Во-первых, важно не поддаваться, когда нам пытаются навязать одну «правильную» систему ценностей. Ваша система должна быть уникальной.

Во-вторых, наши ценности сформировались в процессе эволюции. А эволюция – это не аккуратный и упорядоченный процесс. Она хаотична, непредсказуема и охватывает все аспекты нашей жизни, включая ценности. Разве можно утверждать, что «честность» – это одно конкретное метакачество, если его можно интерпретировать через десятки, а то и сотни различных примеров из эволюции? Наша способность к адаптации и постоянному развитию породила множество нюансов в системе ценностей, которые уникальны для каждого человека.

Метакачества часто описывают как баланс между крайностями. Например, смелость – это не безрассудство и не трусость, а что-то между. Посередине. Такой подход удобен: крайности редко работают во благо.

Но где находится «золотая середина» для креативности? А для чувства юмора? Можно, конечно, попробовать ее вычислить – но это как искать середину зебры: зависит, с какой полосы начать.

Я склоняюсь к тому, что метакачества лучше рассматривать как спектр – от высокого к низкому. Например, смелость – это не просто баланс между трусостью и безрассудной храбростью. Скорее, мужественный человек обладает высокой степенью смелости. Менее смелый будет находиться на этом спектре чуть ниже, а наглец может сочетать низкий уровень благоразумия с высоким уровнем мужества.

Ценности можно представить в виде контейнеров, а метакачества – как их содержимое. Наш мозг словно сканирует реальность в поисках черт, которые совпадают с нашими ценностями – и реагирует, когда находит.

А что насчет пороков? Подобно электромагнитному спектру видимого света, спектр метакачеств не имеет четких границ ни в одном из направлений. Можно достичь как необычайно высокого, так и крайне низкого уровня того или иного метакачества. Крайние минимумы иногда называют пороками, но я предлагаю не зацикливаться на них.

Эта теория не о вине или проступках – она помогает пробудить позитивные жизнеутверждающие эмоции. Вы достигнете большего, если сосредоточитесь на том, чтобы развивать метакачества, а не искоренять пороки или пытаться их загладить. Лично у меня, насколько я могу судить, нет пороков. Хотя в некоторых областях мне не хватает проявленных метакачеств.

В этой книге я редко буду упоминать пороки. Метакачества активны и позитивны. Чтобы проявлять их, не нужно поступать вопреки чему-то. Здесь заповедь звучит не как «не убий», а как «будь добрым».

Ваша задача – не просто замечать свои метакачества, но и растить их как комнатные растения: с любовью и регулярным поливом. Конечно, чем больше сильных сторон, тем лучше. Но не переживайте: переизбыток метакачеств вам не грозит. Если кто-то кажется идеальным – скорее всего, у него просто хорошая пиар-команда. Даже у самых праведных людей бывают пробелы: кто-то не умеет шутить, кто-то раздражается в пробках, а кто-то путает честность с бестактностью.

Тем не менее, перед вами стоит непростая задача. Метакачества часто конкурируют за ресурсы, а ваше время, внимание и энергия ограничены. Вам придется постоянно выбирать, сколько сильных сторон вы можете «выжать» из своих ресурсов.

Если вы хотите развить метакачества, у вас есть два пути: выбрать то, в чем пока не блещете, но где можно быстро достичь прогресса. Или, наоборот, сосредоточьтесь на тех сферах, где вы уже сильны, – дополнительное развитие не потребует больших усилий. Развивать одни качества сложно – на это потребуется много сил, а другие даются гораздо проще.

Например, если вам сложно отстаивать свою позицию на совещаниях, но при этом вы отлично анализируете информацию – начните с этого. Пропишите свои доводы заранее, сделайте короткий план выступления, отправьте его коллегам до встречи. Так вы укрепите качество «структурность» – и оно постепенно начнет подпитывать вашу уверенность. Вместо того чтобы «качать» это метакачество с нуля, вы развиваете то, что уже есть, – и приходите к тому, чего пока не хватает.

Вы можете научиться сочетать сильные стороны, что поможет вам быть более эффективным. Мы создаем «сосуды», которые помогают нам раскрывать наши достоинства, – я называю их зонами роста. Это могут быть ваши отношения с братом, работа, волонтерская деятельность в приюте для животных и любые другие сферы жизни.

Развивайте те направления, в которых одновременно проявляется много сильных сторон, вместо того чтобы вынуждать их конкурировать между собой. Ницше считал, что все метакачества соперничают друг с другом3, но при правильных условиях многие из них вполне могут уживаться вместе.

Более того, если вы проявляете достоинства на протяжении долгого времени, они превращаются в автоматические, привычные реакции, которые не требуют усилий. Как я уже упоминал в своих работах, чтобы достичь такого результата, нужно развивать взаимосвязанные привычки.

Когда вы встречаете человека, который излучает доброту, щедрость и сострадание, не спешите считать его аномально святым. Лучше спросите себя: как мистер Роджерс[1] выстроил свою впечатляющую стратегию добра? Как Долли Партон[2]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Фред Роджерс, известный под псевдонимом Мистер Роджерс, – американский телеведущий, музыкант, сценарист и филантроп. Известен тем, что работал преимущественно на детском телевидении, предлагая аудитории утешение даже в тяжелые моменты трагедий. – Прим. пер.

2

Долли Партон – американская певица и актриса, одна из самых успешных певиц в жанре кантри-музыки. – Прим. пер.