Наследник господина К.: OPUS DOCTRINI
- -
- 100%
- +
Посвящается моей семье, без которой я – не я.
Особая благодарность: Кусочку «Счастья», в котором так приятно и легко пишется.
Предупреждение: для полноты ощущения рекомендуется читать под песни в исполнении AliceCooper. Особенно стоит обратить внимание на альбом «Добро пожаловать в мой кошмар» и «Последнее искушение»
Вместо пролога
Я познакомился с ним случайно. Не смейтесь, это правда. Его прислали ко мне какие-то общие знакомые, чтоб я помог ему с рядом юридических проблем.
Как не стараюсь, но я не могу вспомнить его внешность. Она у него самая обыкновенная, непримечательная. Возраст… Ну, по моим прикидкам около 35. Рост выше среднего, не дистрофик, но и не полный. Средний. А лицо… вот лицо его – реально не могу вспомнить.
Он задавал мне вопросы, связанные со смертью, наследованием, представительством и прочая, прочая, прочая… Я писал ему заявления, бумажки, сопровождал по инстанциям и даже ходил в отдел ЗАГС на более полную консультацию. Да. Да-да-да. О смерти.
Он был любопытен, но вдумчив; серьёзен, но вёл себя как отчаянный балагур; тупил и схватывал все на лету. Он был гибридом, состоящим из противоположностей. Я никогда не мог предугадать, что произойдёт в следующий момент. И это увлекало. Работать с ним было интересно. Но время работы с ним подошло к концу и настал момент прощания.
Обычно с клиентами я расхожусь легко и просто – если я им потребуюсь, они меня вспомнят быстро. Я даже до трёх не успею досчитать
Но тут … он рассчитался со мной сполна. Даже процент сверху приплатил. Как премию. И даже мы с ним «выкушали» бутылочку омского травника. Под закусь и весенние трели соловьёв
И вот, когда я уже был готов пожать ему руку и сказать дежурное: «Будет нужда – звоните», он полез к себе в сумку и достал оттуда несколько потрёпанных тетрадок в 96 листов. Такие, старенького образца. Можно сказать, советского. Протягивает мне и говорит.
– Слушай, Михалыч. У меня к тебе есть просьба. Тут мой дневник. Не перебивай… Да, это мой дневник. И, да, я хочу, чтоб ты его прочитал. Пока читаешь – поправь ошибки, если не влом. И очень прошу – опубликуй. Но, только тогда, когда я дам команду. Но читать будешь, когда останешься один. Считай, это мой маленький каприз.
Несколько месяцев назад я получил от него письмо, где я получил «добро» на публикацию. Я, как смог, исправил ошибки, и добавил заглавия. После – исполнил своё обещание.
Но, о письме (и не только) позже. А раз так, прошу любить и жаловать. То, что вы прочтёте – первая половина его дневников. Условно её можно назвать OPUS DOCTRINI (занятия учением).
Те, кому эта тематика не интересна – просто закройте книжку. Так вы сбережёте нервы и себе, и мне.
А те, кто решился продолжить, приятного чтения.
Предисловие от владельца дневника, вклеенное в самом его начале, и написанное много позже, чем дневник был начат
Если сон разума порождает чудовищ,
то, получается, что сон чудовищ порождает разум.
Парадокс Гойя
Приветствую тебя человек, отважившийся читать дневник самого бездарного литератора на земле. То есть – меня. Моё имя вряд ли что тебе скажет, сам я уже давно откликаюсь на иное, но для тебя я буду Сергеем. Итак, приятно познакомиться.
Пожалуйста, не падай в обморок, не устраивай сцен и не закатывай глаза, в желании устроить сцену. Заверяю – я не спятил, не живу иллюзиями, и, тем более, не клиент наркослужб. Скажу просто: я – тот, кого в обыденном сознании ассоциируют с глупой кличкой «некромант». Или, как мы сами говорим о себе, я – живущий-в-двух-мирах.
Почему я хочу, чтоб ты, читатель прочитал мой дневник? Хороший вопрос. Даже я был в некотором замешательстве, прежде чем сумел внятно и чётко сформулировать ответ на него.
Во-первых, я хочу выговориться. Пусть на бумаге. Но! Выговориться. У меня накопилось много и на душе, и, тем паче, на языке (читай, на кончике пера). Тем более, приобретя окончательно статус "живущего-в-двух-мирах", я уже не смогу ничего рассказать о процессе моего становления.
Во-вторых, быть таким – не проклятие. Мной движет желание рассказать о том, какие мы на самом деле. О том, что мы не поклоняемся врагу рода человеческого, не совершаем кровавых жертвоприношений (хотя ради справедливости обязан признать, что в некоторых ритуалах используем кровь, и даже иногда – человеческую). Но, мы не убиваем людей ради жертвоприношений и во исполнение ритуалов. Мы другие. Да, кстати, вы в курсе, что Данте, Лавкрафт, Филипс и много ещё каких исторических личностей были членами нашего братства? Нет? Ну, что ж, вас ждут сюрпризы
И, в-третьих, расценивайте эти записи, как мои личные дневниковые, так и расшифровку аудиозаписей лекций и бесед с моим учителем, как вводную беседу и экскурсию по миру живущих-в-двух-мирах. Поверьте, без этого понять то, что вам предстоит прочесть далее будет сложно.
Кстати… А впрочем…. Grata in hunc mundum, et alios[1]
Часть первая. В шаге от тайны
Дневник: О том, как конец в одном месте послужил началом в другом
31 мая-01 июня 2009 года
Итак, мне сегодня стукнуло двадцать семь лет. Странный возраст, странные ощущения. Странно всё! Я сижу один и смотрю в окно. На столе у меня бутылка сухаря и пять фужеров. Почему? Да, всё просто…
Я родился в обычной, но замечательной семье. У меня были мама, папа и бабушка по маминой линии. Папиных родителей я не знал. Просто мой папа, мой родной, дорогой, любимый папочка, был сиротой. И, видимо, поэтому он так ценил семью. Пока родители были живы, мы объездили весь Союз: мы видели такие чудеса, от которых захватывало дух. У нас были фантастические праздники, у нас была любовь, у нас было всё. Было… До тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать с половиной лет…
Они ехали домой в маршрутке. Вечером. Холодным зимним вечером из гостей… И вот в эту маршрутку со всей дури, со всего размаха, влетает КамАЗ – самосвал. За рулем, которого сидела мерзкая пьяная свинья!..
От приюта меня спасла бабушка. Но это не спасло её. Не выдержав смерти любимых ею людей, она ушла через год после… так я остался совсем один.
Говорят, мужчины не плачут. Не верьте в это. Всё это враки. Мы плачем, еще как плачем. Как правило, скупо, но горько. Каждая такая слеза прожигает насквозь все, на что попадает. От таких слез даже глаза режет до новых слез. Это тяжело. Это больно. Это рвет душу на лоскуты, а сердце разрывает изнутри на части. И именно тогда, когда ушла моя бабушка, именно в тот день… я решил, что каждый свой день рождения я буду ставить на стол пять бокалов. Один – мне. Три – маме, папе, бабушке. И один тем, кого не знаю из моих родичей, но кого уже не будет рядом со мной…
Я сидел у открытого окна. Я держал бокал в руке. Я пил из этого бокала ароматное, густое, терпкое сухое вино из Наварры. А по моим щекам катились скупые мужские слезы…
День заканчивался. Солнце хоть и почти скрылось за горизонтом, но на улице было также светло, как будто вечер и не намеревался заканчиваться. Да. Последний день весны… Это мой день рождения. И, да, на улице белые ночи.
Наконец я отвлёкся от самосозерцания. Подарков от друзей немного. Хотя… самый отвязный «подарочек» я получил от своего работодателя: ввиду того, что мной непосредственный начальничек – то есть начальник больничного морга накосячил по «самое-не-балуй» (за что собственно и «присел» на семь лет), руководство самой больницы не нашло лучшего решения в отношении всего персонала морга, кроме как проведение операции «тотальное увольнение». Уволили даже санитарок и уборщиц. Ну, как уволили…, вынудили всех написать задним числом заявление «по-собственному—желанию». И вся недолга. А кадровики у них работают будь здоров. Так что лучше не рыпаться…
И все же… все же внутри меня зрело такое чувство, что именно сегодня, до исхода дня меня настигнет какое-то невиданное чудо. И оно случилось. В виде СМС-ки. Пришедшей в половине одиннадцатого вечера.
«Работодатель заинтересовался вашим резюме. Просим Вас позвонить завтра по телефону ……….. (прим. номер вымаран так, что разобрать невозможно) в 11 ч. 00 мин для согласования времени собеседования. Встреча обязательна».
Быть может, я бы забил здоровеннейший болт на это сообщение, расценив его как наиглупейшую шутку. Но что-то во мне, как говорила бабушка, бдзынькнуло. Я просидел, отмечая свой день рождения до тех пор, пока последние капли густого и темно-красного, как кровь, вина не упали в мой бокал. Залпом выпив чудесный напиток, я как был в одежде, так и завалился спать.
(прим. Автора: далее написано другой пастой. Явно писалось на следующий день)
Подскочил я по привычке в семь утра. С трудом разлепил веки. И понял, что зря проснулся. Безработному можно и поваляться. Я закутался в одеялко, поёрзал ногами, подоткнул плечом подушку. И только я смежил веки, как телефон известил о получении очередного СМС.
«Сергей Юрьевич, напоминаю Вам, что в 11 ч.00 мин жду Вашего звонка. Настоятельно рекомендую встать и позавтракать поплотнее. Сегодня мы должны встретиться. Ваш новый работодатель».
Блин… вот теперь я вспомнил, как будучи изрядно набравшимся, я заполнял вначале свое резюме, а потом какую-то анкету на сайте. Каком… Ой, не спрашивайте – не вспомню. Точно помню, что откликнулся на объявление следующего содержания:
«Требуется специалист в области медицины. Способного к обучению и познанию нового и необычного. Предпочтение отдается хирургам, патологоанатомам». Нет, я понимаю, что это бред. Но ведь я ответил…
Смех смехом, но у меня теперь НОВАЯ РАБОТА. В одиннадцать утра я позвонил по тому самому телефону, договорился о встрече в три дня.
Беседа была недолгой. Короткие расспросы про опыт, про то, где я учился, состав семьи, и прочая, прочая. Краткая лекция о том, с чем придется работать. Затем меня оповестили, что я принят. И предупредили, что взяли не только меня одного. Тест по результатам испытания будет через 2 месяца. Он покажет кто достоин. Выходить на работу после Дня Независимости.
Дневник: Первый рабочий день, новости и фокусы
14 июня 2009 года
Сегодня был мой первый рабочий день. Хорошо, что ехать надо было в район Парголово. Туда, за Северное кладбище. Как раз, там, где заканчивалось кладбище, я вылез и маршрутки и пошел бодрым шагом по указанному в листочке адресу. Ха! Я первого числа ходил не в офис. И даже не в филиал компании- работодателя. Я был в гостях у «охотников за головами». Этакий современный вариант интеллигентных каннибалов. Честное слово, вспоминая то, как они меня сношали своими тупыми вопросами и покрытыми плесенью заданиями, у меня невольно возникает непроизвольный рвотный рефлекс. Как-будто я вернулся в детство, когда мне было девять. Я тогда впервые увидел мертвое существо. Мы приехали на дачу, там стояла врытая в землю почти по самое устье двухсотлитровая бочка. Туда наливалась вода из бака. И не только из бака. Дождевая тоже имелась в этой емкости. Так вот там, в этой самой бочке, вверх спинкой плавало недвижное тельце утонувшей крысы. Папа сказал мне, чтоб я выбросил эту дохлятину. Пришлось брать лопату и, после того как я с третьей попытки все-таки подцепил этот осклизший трупик, и поволок закапывать её в поле. Оно, то есть поле, там недалеко было – шагов тридцать от нашего участка нужно было сделать. Пока дохлая крыса пребывала в воде – я не особо волновался насчет запаха. Его почти не было: то ли вода поглощала, то ли он просто не выходил из крысы. Но стоило только этому дохлому ужасу разместиться на моей лопате, как я впервые почувствовал, каков он «аромат смерти». Пока я тащил ее на лопате в поле, меня мучили позывы тошноты. В поле я не устоял и меня вывернуло на изнанку. Но я её зарыл. После чего, процесс попытки показать всем мои внутренности путем, описанным выше, повторился еще пару раз. Это было неприятно. И тогда я спросил у папы, как можно с таким возиться. На что мой родитель сказал мне, что есть люди, которые с мертвыми возятся и ничего, даже едят в их «обществе». Представляю, как я выглядел с округлившимися и увеличившимися на половину моего лица глазами. Совы – вы мне не конкуренты – идите-идите, покурите и понервничайте. Папа сказал, что есть такие врачи, которые изучают мертвых. Называют их патологоанатомы или вивисекторы. Да, уж… папино чувство юмора всегда было нестандартным. И вот тогда я принял решение стать врачом. Который не боится трупов. И я им стал.
Меньше, чем за четверть часа я добежал до отдельно стоящего здания с неброской вывеской «Медицинский центр К.П.Б. Часы работы: Пн-Пт 10.00–19.00». Там уже был какой-то паренек, который танцевал летку-еньку у входа. Как оказалось его тоже приняли на работу. До десяти утра оставалось десять минут, но вот двери центра были заперты. Я решил, что стоит попытать счастья, и уверенно нажал кнопку звонка. Когда раздался звук гонга, я подумал, что у меня в ушах так звенит. Ан, нет, и правда, гонг звучит. Непривычно для этой части Питера. Толкнул дверь. Заперто. Толкнул еще раз. Не поддалась. Нажал еще раз на кнопку звонка. Нажал еще раз. Затем еще, и…
«Не стоит так усердствовать с количеством звонков. Я и в первый раз всё прекрасно слышал», – раздался над моим ухом высокий баритон с едва уловимым и необычным для моего уха акцентом. А в довершение ко всему, видимо тот же субъект положил мне руку на плечо. От испуга я подпрыгнул до потолка и, признаюсь, был готов наделать в штаны. Как тот мальчик, что увидел медведя…
Развернуться я не успел, поскольку обладатель голоса и воистину ледяного прикосновения (я не шучу, от его пальцев веяло жутким холодом, пробирало до костей), прошел к двери.
«Молодые люди вероятно пришли на работу?» – поинтересовался этот удивительный господин. Платиновый блондин, с неестественно белой молочной кожей. Именно платиновый, и именно блондин. Волосы острижены аккуратно, даже есть какой – то намек на ретро: очень небольшие баки до середины уха. В стиле начала XIX века. А глаза у него чернющие. И одет во все черное. От сюртука с воротником-стойкой до элегантных туфлей a-la Louie III. И акцент. Необычный и едва уловимый.
«Странно, что вы звонили… Дверь, была открыта, достаточно было потянуть на себя», – сказал этот … ну не знаю как его назвать (пусть будет «мажордом»"), и потянул на себя дверь. За ручку. Двумя пальчиками. На себя. Это … фиаско….
«Прошу, госопода, проходите. Константин Петрович вас ждет, и он не любит опозданий».
Вы знаете, ему хочется верить. И мы верили. Такому попробуй не поверь.
Пропихнувшись в несколько узковатый для обычного человека дверной проем с некоторым напряжением, я, мой конкурент и «мажордом» очутились в просторном холле, чем-то сильно напоминавшем помещение из рассказа Эдгара Алана По. Под потолком – гигантский циферблат часов и длинный почти в четыре метра маятник. Как мне показалось, нижняя кромка груза маятника даже заточена. Тьфу, тьфу, тьфу… почудится же такое. По лестнице на второй этаж, направо и до конца коридора. К двери с табличкой «Бессмертный К.П., генеральный директор».
«Подождите здесь, молодые люди», – попросил нас этот невозможный сопровождающий и… мне показалось, что он просто растворился в воздухе. Хотя дверь, кажется, скрипнула и хлопнула. Жуть какая.
Спустя еще несколько секунд дверь бесшумно отворилась, приглашая нас войти. Бесшумно? Так, а что же тогда скрипнуло? Волосы на моей голове стали еле заметно шевелиться. По спине побежали мурашки. Не толстые и наглые, когда тебя накрывает тихий ужас, а такие, как настоящие муравьи, когда под одеждой бегают, но кусать еще не кусают.
«Молодые люди, не стойте на пороге. Проходите и располагайтесь», – донесся из недр кабинета глубокий, приятный низкий мужской голос.
Превозмогая ужас первого момента, я сделал первый шаг, затем второй и так почти неспешно перешагнул порог кабинета.
Признаюсь честно, всё что угодно ожидал увидеть я там. Но то, как был обставлен кабинет, выбивалось из всех известных мне систем и правил. Даже эклектичным назвать его было сложно. Представьте себе этакую буйную помесь средневековой готики, английских традиционных домов с каминами а-ля викторианский стиль, кабинета алхимика (скелет там был, колб и реторт не хватало), и малого тронного зала Эрмитажа. И по середине стоит большой стол, и невероятных размеров кожаное крутящееся кресло, спинкой к нам. Сочетание, повторюсь, дикое, но все было на удивление гармонично. Мы оба вошли, разинув рты. Даже не обратив внимания на то, что дверь также бесшумно и закрылась. А меня еще и дернуло поднять голову к потолку. Это было что-то. Ощущение, что потолок стремится в небеса, не имея видимого края. И завораживает …
«Добро пожаловать, молодые люди», – произнес тот же приятный мужской голос за спиной, и мы оба не выдержали. Мы заорали от испуга и неожиданности. И ладно если бы просто заорали, так нет: Мой напарник, не прекращая орать в ужасе от явления нашего нового босса за спинами, подпрыгнул как кот, которого в минуты неспешной прогулки в пятую точку клюнула пролетавшая мимо птичка, и приземлился аккуратно мне на ручки. Теперь у нас обоих волосы торчали дыбом. Мне, наверное, показалось, но у моего соперника они даже немного дымились…
«Полно, полно, господа кричать по пустяковому случаю. Я не так страшен, как вам могло показаться».
Вот тут что правда, то правда. Очень сложно назвать импозантного средних лет мужика в деловом костюме-тройке чудищем. Скорее, это мы гляделись рядом с ним какими-то бомжами.
«Просто у нас складывается впечатление, что в вашем учреждении есть традиция пугать новичков до состояния мокрых и очень липких штанов. И очень «ароматных». То ваш мажордом, то вы подходите со спины и пугаете».
«Вообще-то я не мажордом», – раздался за нашими спинами голос с акцентом. Мы оба вздрогнули, изобразив скульптурную группу «Два человека схватились за оголенные провода». Меня еще и пот прошиб. «Я – помощник Константина Петровича и его партнёр по бизнесу, обращайтесь ко мне по имени: Романо». Мать….. Вот это уже неожиданный поворот. Я и мой конкурент дружно гулко сглотнули.
«Во… Вот видите. Мне даже не нужно что-то доказывать. Опять со спины и опять до гусиной кожи и холодного пота по позвоночнику!»
«Хорошо, не будем больше так, ведь так, Романо?» – по-чеширски улыбнулся вероятностный босс. «Позвольте представиться: Константин Петрович. Ваш начальник и, что вполне вероятно, в чем-то ваш учитель. А вы»,– обратился он ко мне, – «предполагаю Сергей? И, следовательно, вы, юноша (это моему конкуренту), Илья?»
Не в силах уже говорить от пережитого, мы дружно молча и энергично кивнули. Получилось как-то по-собачьи. Шеф еле заметно усмехнулся.
«Ладно», – сказал он, – «давайте познакомимся окончательно, и я вам объясню некоторые аспекты работы в моем учреждении. Вы изучите документы, а потом небольшой обед и по домам».
Шеф прошел к своему креслу, сел в него и жестом предложил нам тоже располагаться. Я хотел было возразить, что втроем на одном стуле мы вряд ли поместимся, но оглянувшись обнаружил у нас с Ильей за спинами, у самых ног, два новеньких крутящихся офисных стула. Могу поклясться чем угодно: минуту назад их там не было! Ковер и всё. И Романо находился в другом конце кабинета, готовя какие-то напитки. По кабинету растекался запах кофе, лимона, померанцевого масла, муската и гвоздики.
«Ну-с, молодые люди, давайте познакомимся ещё раз. Меня зовут Константин Петрович. На ближайшие два месяца я буду вашим непосредственным руководителем и куратором. Полагаю, вы помните, с каким условием вы были приняты на работу? Всё верно: по истечении двух месяцев у вас обоих будут испытания и по их результату мы с Романо будем решать, кто из вас будет достоин продолжить труд в стенах нашего учреждения”.
Мы переглянулись с Ильей. Приятно, черт возьми, когда тебе устраивают двойное испытание при приеме на работу, но учитывая профиль работы компании шефа это даже для меня, прожженного циника слишком круто.
«Романо готовит кофе лучше всех на этой планете», – заявил между тем Константин Петрович, – «Смею вас уверить, то, что готовит мой друг, приятно вас удивит. Уверен, такого кофе вы еще не пробовали. А пока суд да дело, прошу вас написать заявление о приеме на работу».
Мы писали заявление, и в тот же момент пили этот кофе. Я такого не пробовал никогда. Если кто-то вдруг будет читать эти строки, у меня к вам один вопрос: вы пили когда-нибудь кофе с лимонной цедрой, капелькой померанцевого масла, запахом муската и с молотой гвоздикой? Нет? Зря! Бодрит офигенно, и мозги начинают работать классно.
Петрович, пока мы писали и пили кофе, что-то трындел про работу. Но я не слушал его. Я смотрел на шефа, на Илью, на Романо. И думал… Куда же я попал? И я наверняка знал – тут мой шанс. Работа тут изменит мою жизнь…
«Ну вот и славно. Господа, завтра вы подпишете трудовой договор и приказ. А сегодня вам надо изучить основные документы. На все я вам даю три часа. Романо, проследи чтоб молодых людей никто не беспокоил. Отведи их в конференц-зал. Прошу вас изучить предельно внимательно».
И мы ушли. Столь роскошного конференц-зала я не видел даже в госучреждениях. А там толк знают в роскоши. Мы сидели три часа, читая толстенные талмуды, содержавшие всякие нормы о моем труде, обязанности и права специалиста по … Черт … не запомнил, как правильно должность называется. Три часа вдохновенной прозы и скучнейших правил. И вот когда в глазах начало рябить от этих норм, бесчисленных страниц и прочей лабуды, дверь в зал отворилась и Романо, взяв всю эту бумажную груду, пригласил нас на обед.
Кто такой наш шеф, если позволяет себе ТАКИЕ обеды? Обед плавно перетек в ужин, мы выслушали столько историй, столько баек… я удивлен всему, что слышал и видел.
В довершение, мы опять пили волшебный кофе Романо. С вафлями. И сгущенкой.
На этом волшебство не закончилось – перед самым уходом нам выдали подъёмные. Семьдесят штук подъемных. Это просто охренеть. Вечером я сидел дома и пил пиво. И писал это… Какой же крутой день был!
Дневник: Подслушивать плохо… но полезно
15 июня 2009 года
Я не спал всю ночь! Кофеёк Романо реально бодрит охренительно. Я не спал даже невзирая на то, что после прихода домой я умудрился выхлебать 8 литров пива. Портера! Импортного!
Несмотря на это, с утра я был бодр, весел, счастлив и как огурчик: весь зеленый и в пупырышках. Усталости ни грамма, вялости ни литра. Пришел на работу. Илья тоже прибыл вовремя, но с ликом какого-то салатового цвета и с кругами под глазами. Как кислотная панда. Выяснилось, что он тоже пил тот кофеек, и тоже всю ночь пробдел. Люминал даже не помог. На материалы, выданные Романо отреагировал вяло, тормозил безбожно и бессовестно, как комп на втором пне, на который поставили (чудом) десятую винду. В результате в обеденный перерыв вырубился и спал ровно пятьдесят девять минут и десять секунд. Несмотря на такой малый срок, утверждал, что даже отдохнул хорошо. Тот факт, что он всё-таки отдохнул, подтверждается тем, что работать стал как-то активнее и материалы о структуре холдинга воспринимал более осознанно и трезво. Под конец рабочего дня мы стали более-мене осознанно, и четко представлять себе в какой компании работаем.
Сегодня я случайно подслушал разговор шефа с Романо. Я сидел в «библиотеке», такой комнате, оборудованной специально для чтения, тихих бесед и приватных встреч. Нет, не тех, о которых подумала бы большая часть мужиков. Комната имеет несколько отделений, где стоят: в первом отделении – мягкие стулья и тяжелый стол с лампами; во втором три высоких кресла и низкий столик, а в третьем – низкие кресла с банкетками под ноги, небольшой столик и камин. Я сидел в дальнем отделении со стульями и читал «Наставление о правильном написании и прочтении рецептурных названий на латыни» авторства нашего шефа. В тот момент, когда я закрыл книгу и потянулся, расправляя затекшие члены, и хрустя позвонками, дверь в библиотеку хлопнула, послышались шаги. Судя по тому, как быстро они стихли, и как скрипела кожа, гостей было двое, и они расположились в отделении с камином. По голосам я узнал Романо (в диалоге «Р») и шефа (в диалоге «Ш»). Дальше привожу почти точное содержание их беседы
Ш: Итак, у нас двое кандидатов. Что скажешь о них? Поделись наблюдениями и мыслями.
Р: Патрон, мне сложно будет сказать что-то конкретное и определённое, но вы знаете, что первое впечатление, обычно, самое верное.
Ш: Давай без долгих вступлений и по существу. А потом я поделюсь своим мнением.