С любовью…из Сеула

4

Лия вернулась в Москву уже на следующий день, ни накануне, ни сегодня, телефон не подавал признаков жизни. Еще ей не хотелось злоупотреблять временем Громова. Медаль и корону «Отец Всея Руси», он сам себе выписал, не она.

За те несколько дней, что она отсутствовала на рабочем месте, стол превратился в руины, когда среди бумаг, можно было искать клад.

– Доброе утро, Лия! – поприветствовал девушку, её непосредственный руководитель, Андрей Быстров. Среди своих, внутри коллектива его окрестили «ракета», за молниеносное принятие решений. – Надеюсь, поездка была удачной? Без тебя горят два клиента. Да, я пытался подключить ребят, и сам вовлечься, но клиенты поставили условие работать только с тобой.

И всё. Времени остановиться, подумать у Лии не осталось, с бала на корабль, рабочую лодку, где водовороты затянули её. Два проекта ждали только её. Заказчики сделали очень много: по факту они свели весь итог. А вот основная работа легла как раз на Лию, чтобы расписать план действий. Но этим Лию было не испугать.

В холдинге «SportRepabliK” Лия работала около трёх лет. За такой короткий срок, она смогла зарекомендовать себя, как высококвалифицированный профессионал своего дела. Просторный офис на пятидесятом этаже, с панорамными окнами, открывающими обзор на город, кофемашина и личный помощник.

Где–то на середине процесса разбора завалов на столе, завибрировал телефон:

– Привет!

– Привет, Громов, соскучился?

– Не ёрничай, тебе не идёт. Я просто хотел сказать, что освободился, и могу забрать Егора.

– Я планировала его сама забрать, – Лия снова посмотрела на свой заваленный стол. – Но, если ты хочешь, вперёд, я перехвачу вас в парке, чтобы забрать Егора.

Чтобы внести определенную ясность, стоит рассказать, что Лия была замужем ещё месяц назад. Сейчас в разводе. Но оставила фамилию мужа. Слишком много бумажной бюрократии надо было пройти, чтобы переоформить все документы, а времени всегда не хватало. Так и осталась Громовой. Как только они с Громовым приняли решение развестись, муж в тот же день собрал вещи и переехал. Сразу обрубил все концы, в отношении Лии, но не сына. Егору было почти пять, и все это время Лия вместе с Пашкой разыгрывали нормальную семью. Спектакли были шикарными, чтобы Егорка никогда не смог усомниться, что мама и папа теперь это два разных, чужих человека

История Лии и Пашки была простой и банальной. Они познакомились, когда Лия училась в одиннадцатом классе, Пашка только пришёл из армии. Они долго встречались, потом расходились, и к тому времени, когда Громов все же решился сделать предложение своей девушке, она успела закончить институт.

Они были среднестатистической семьей, со своими радостями и проблемами. Учились познавать азы совместной жизни.

Глобальные проблемы начались, когда Лия устроилась на работу. Пашку это очень задело. Он же представлял, что Лия как настоящая жена, будет сидеть дома, варить борщи и воспитывать их детей. Но оказалось все иначе.

– Пашка, представляешь, я выиграла конкурс и меня приглашают на работу!

– Какая работа? Егор слишком маленький!

– Решим, – Лия светилась от счастья. – Ты только представь, то к чему я всегда стремилась, о чем мечтала, наконец-то сбывается. Она настолько была воодушевлена новостями, что не замечала равнодушия мужа.

И, несмотря на доводы мужа, Лия вышла на работу. Егора отдали в ясли. И Лия Громова перестала быть домашней.

Так продолжалось два года и закончилось в один миг. Начиналось всё с молчаливых упрёков, потом переросло в скандалы и выяснения отношений.

Первой не выдержала Лия. Жить в постоянном напряжении перестало быть комфортным и приятным. Она и предложила Пашке развестись. Не разъехаться или пожить отдельно, а именно изменить всё кардинально.

Пашка, любящий Лию всей душой, отпустил её, надеясь на скорое воссоединение. Помогал с Егором, насколько это было возможным. А после получения штампа в паспорте о разводе, даже отпустил её в Питер, к подругам. Что он не предусмотрел, и к чему не был готов, что Лия вернется совершенно другим человеком. Конечно, обсуждать это, да еще с бывшим мужем, она ничего не стала.

Джи Вон вернулся в солнечный Сеул под громкие крики своих фанаток. Аэропорт был переполнен девочками фанатками, каждая пыталась обратить на себя внимание. Совершенно не обращая внимания на обезумевших фанаток, Джи Вон махнул Михаилу и направился к машине. И как было приятно окунуться в прохладу машины, когда за окном было довольно жарко. И он сразу вспомнил про Россию, где пасмурно и холодно, вспомнил и про рыжика. Концерт, который так расписывали ему организаторы, был не чем иным, как обыкновенным сборником. На большую концертную площадку согнали таких же исполнителей, как и он. Джи Вон рассчитывал исполнить несколько песен, но досталась ему только одна. После этого он еще раз убедился, что отмена концерта в Москве была хорошей идеей.

– Ты поедешь к родителям?

– Не сейчас. Хочу побыть один. Не вынесу заботы мамы и упрёков папы. Да, отправь маме цветы. Мне нужно пару дней, а потом заеду к ним.

– Как скажешь. Только далеко в себя не уходи. Через два дня у тебя запись в студии и на телевидение. Прелесть Михаила была в том, что он был не просто телохранителем. Друг, помощник, вот как можно охарактеризовать его. Даже в свободное о работы время, он был всегда рядом. Его квартира находилась этажом ниже. Добравшись до своего логова, Михаил первым делом стянул галстук-удавку и сбросил пиджак. И только потом набрал знакомый номер:

– Доброе утро, мадам Вон! Звоню сообщить, что мы прилетели, и ваш сын дома.

– Устал?

– Да, сложный перелёт, концерт, холод. Все как всегда.

– Цветы просил передать?

– Так точно. Я, типа передал, вы приняли. Он сейчас в норму придёт и заедет.

По поводу цветов. Как только Михаил появился в доме Джи Вона, первое, что он попросил друга, это купить цветы для мамы. Ни название, ни количество он не уточнил. Поэтому в первый раз Михаил познакомился с мамой Джи Вона, когда привёз ей букет.

Мама Джи Вона, Исеул, встретила охранника очень тепло. Усадила как самого близкого гостя за стол, накрыла на стол. А потом, тихо так заметила, чтобы цветы он больше не привозил.

– Понимаете, Михаил, – начала Исеул. – У меня аллергия на цветущие растения.

– И Джи Вон, конечно не знает?

– Нет. Не хотела расстраивать моего мальчика. Он ведь такой внимательный.

Много воды утекло с тех пор, но Михаил и Исеул до сих пор разыгрывали этот спектакль для Джи Вона: приезжая с гастролей или длительных съемок, он всегда просил купить для мамы букет. Михаил делал вид, что покупал, а мама радовалась подарку.

Приняв душ, первое, что сделал Джи Вон, заказал доставку. После гастролей он брал паузу для отдыха, чтобы восстановиться. А если учесть, что новая страна со своим колоритом, то простая еда была как нельзя лучше. Впереди предстояла действительно большая работа в студии, и на телевидение. Поэтому минуты тишины и покоя ценились им больше всего.

После их разговора с Михаилом, он больше не поднимали тему русской девушки – огонька. Как заметил Михаил: «Не хватало ещё в сводни записаться!».

И все. Джи Вон окунулся в рабочие будни с головой и телом. Репетиции, запись в студии, спортивный зал. Не давал ни секунды остановиться и допустить мысли о рыжике.

Запись нового альбома отнимала много сил, а тут на непонимающие взгляды звукооператоров, Джи Вон решил переделать несколько частей, и это на грани выхода альбома. Все пытались уверить его, что все нормально, но он перезаписывал снова и снова.

Единственным вариантом, чтобы отвлечь айдола от записи, было отправить его на съемки вечернего шоу «Еженедельный айдол». Шоу ни один сезон гремело по Корее, и как раз искали новых звезд. Программа выходила в субботу вечером, и весь смысл сводился, что ведущие задавали каверзные вопросы или придумывали интересные задания. Когда продюсер предложил Джи Вону съемки на телевидение, тот и подумать не мог про шоу.

– Пойми, твоя карьера набирает обороты, – начал продюсер. – Но это не означает, что стоит зацикливаться на концертах и гастролях. Такое шоу – это новый формат для тебя, но и очередная ступень наверх.

Так, для Джи Вона открылась еще одна сторона его карьеры – телевидение. И как же было здорово смотреть шоу со стороны, и совсем всё по-другому – участвовать в нём. Часовой эфир – это два съемочных дня в студии.

В один из таких дней, ведущие раздобыли информацию, что Джи Вон недавно посетил Россию, и решили провести конкурс на поедание самых «экзотических» продуктов на гастролях. И выбрали именно Россию и блины. Михаил, сидевший на диванчике за монитором, даже присвистнул:

– Ага, сейчас, он так и будет их есть. Разбежался, – бубнил он себе под нос. – Вот если бы предложили мне, я бы согласился.

Естественно, как и сказал Михаил, айдол есть ничего не стал, сославшись на то что молодая восходящая звезда должна придерживаться режима. Съемки он решил не прерывать, но пообщавшись в перерыве с продюсером, в договор был добавлена строчка: «Участие в конкурсах регламентировано».

Как молодая, восходящая звезда, как айдол, Джи Вон отличался от всех остальных. Ни пафоса, ни звездной болезни. Никогда не стремился предавать огласки свою личную жизнь. Многим это не нравилось, даже продюсерам. Как они считали, любая сплетня народу приятна. Рейтинг надо повышать. В этот момент Джи Вон вспомнил про рыжика, и был очень рад, что о его приключении никто не знает. Досталось бы не только ему, но и ей. – Конечно. Думать и решать, конечно, тебе. Как говорят у нас здесь, в России, родные стены помогают. Тем более, завтра концерт, надо немного восстановить ресурсы.

Как ни просила Кира, Лия так и не рассказала ей о подробностях свидания. Сказала, что прошло всё хорошо, ёжиков не подавали, а про инцидент на набережной вовсе умолчала.

5

Прошло около месяца. Проснувшись ранним утром, Джи Вон уставился в белоснежный потолок. Этот месяц прошёл, а он и не заметил, настолько был поглощён своими делами, карьерой. Он загружал себя работой настолько, чтобы мысли не сквозили в голове. Но почему-то проснувшись сегодня, он с упоением допустил в свою голову мысли о Лие, и понял, что терпеть больше не будет. Схватив телефон с тумбочки, он набрал сообщение: «Через две недели буду у тебя. Встречай, Питер!». Не выпуская телефона из рук, он прожигал его взглядом, ожидая ответа, но экран телефона не подавал признаков жизни. Ни через час, ни через два, Лия так и не ответила.

Сегодня и Джи Вона был «белый день», день без съемок, без записей на студии. Так как с момента возвращения, он так и не был дома, он решил пригласить маму на обед.

Исеул Вон было за пятьдесят, но выглядела она лет на десять моложе: фарфоровая кожа с очерченными скулами и маленьким носиком, миндалевидный разрез глаз, а высокий рост позволил ей в молодости участвовать при такой внешности в модных показах. Все конечно изменилось, когда она вышла замуж за Лиена Вона. Карьеру модели пришлось оставить, но чувство элегантности было на высшем уровне. Вот и сегодня, сын, увидев маму, подчеркнул, насколько она красивая. Чёрные, как крыло ворона волосы, были уложены в замысловатую причёску. Причём делала она всё сама, не прибегая к услугам стилистов. В одежде мама Джи Вона предпочитала классику: строгие платья а-ля Коко Шанель, или элегантные брючные костюмы. Даже дома она не позволяла себе поблажек – укладка, легкий макияж, домашний костюм.

– Мама, приветствую! Я заказал нам рис с морепродуктами, и тебе твои любимые тток

– Привет, сын! Спасибо. Выглядишь не очень, много работы не идет тебе на пользу. Не бережешь себя.

– Мам, всё нормально. Ты же знаешь, для достижения целей, мне надо много работать.

– Знаю, сын. Отец спрашивал, когда ждать тебя в гости? Говорить о том, как ты занят и загружен, сам знаешь, не имеет смысла.

Действительно, когда на последнем курсе университета, Джи Вон поставил родителей перед фактом, что не планирует идти по стопам отца, а решил стать айдолом и уже прошел первый этап конкурса «На выживание», только мама поддержала его. Отец до сих пор находиться в отрицании происходящего. Будучи важной дипломатической персоной в Сеуле, увлечение сына пришлось ему не по душе, не по статусу.

– Записываю новый альбом, практически живу в студии, – Джи Вон передал маме миску с рисом. – Продюсер настоял на участии в телевизионном шоу. Так что всё как обычно.

– И всё равно, нужно находить время на отдых!

– Учту, мама!

Не успел Джи Вон закончить, как неожиданно телефон на столе ожил и он увидел знакомые буквы: «Мой город Москва. Встречать в Питере будет некому!».

– Что-то случилось? – Исеул почувствовала перемены в сыне. – Кто тебе пишет?

– Мама, прости. Это очень важно. Я должен покинуть тебя ненадолго, важный звонок.

– Михаил ты здесь?

– Так точно, сижу в машине. Вы уже всё?

– Нет, но то, что я тебе должен сказать, не требовало отлагательств. Чёрт возьми, ты что не мог мне раньше сказать, что рыжик живёт не в северной столице, Питер, кажется так его зовут, а в Москве?

– И зачем мне эта информация? – еле слышно сказал Михаил. А вслух добавил:

– Джи, если необходимо, я узнаю. Что, где и когда?

– Остановись! Ничего узнавать не надо. Просто через две недели я должен быть в Москве. И если можно без роскошных приёмов и официальных встреч. Тихо, без привлечения внимания.

Закончив переговоры с охранником, Джи Вон вернулся за стол.

– Извини, мама. Ты почему ничего не ешь. Это самые вкусные тток в Сеуле.

– Я как–то начала учить тебя и даже не спросила, как тебе Россия. Понравилось?

– Я мало, что смог увидеть. Но даже это мне понравилось, Михаил мне много всего рассказал. Один минус, мама, там так пасмурно и почти нет солнца. Но это не мешает людям наслаждаться жизнью.

– Там правда всегда так холодно?

– Точно, и медведи с балалайкой ходят по улицам. Нет, конечно, мама. Там по-своему красиво.

– Мы с твоим отцом много путешествовали раньше, в основном по его работе, но вот в России мы так и не были. Хотя ты знаешь, хотелось.

– Так у вас всё впереди, возьмете отпуск и полетите!

– Ну что, родной, твоего папу сейчас и не растормошить. Если не на работе, он лучше будет отдыхать дома, чем путешествовать по миру. Знаешь, как он теперь предпочитает отдыхать?

– Нет.

– В любимом кресле у нас в саду.

Сколько себя помнил Джи Вон, отец всегда отличался бешеной энергетикой. Каждые выходные – это теннис или бассейн. Приходя после с работы, он мог сменить деловой костюм на спортивный, и отправиться на пробежку. Именно поэтому Джи Вон и был удивлен, что папа свободное время старается проводить дома.

Когда закончился ужин, Джи Вон отвез маму домой. Естественно, просто так его она не отпустила. Он рассчитывал увидеть отца, но тот задерживался на работе.

– Дорогая мама, не волнуйся. Все мои заботы мне в радость. А отцу передавай привет и извинения, что не смогли увидеться.

6

Если ещё два месяца назад, в конце сентября, погода в России казалась Джи Вону холодной, то прилетев в Москву в начале декабря, мужчина, едва спустившись с трапа самолета, ощутил, как превращается в сосульку. Пронизывающий ветер сносил с ног. А удержаться на ногах, если у тебя легкие кожаные мокасины, было просто невозможно.

– Михаил, почему так холодно?

– Как же по-другому, зима ведь. Люблю нашу зиму, мороз, снег, красота!

– Не понимаю и не разделяю твоей радости. Как можно такое любить.

Михаил усмехнулся, не понять им русской души. Сам он очень долго привыкал от летней зимы в Сеуле, когда, он привыкший к сильным морозам, легкий морозец и ветер его не впечатлял.

– Вот держи, еще не хватало, чтобы вместо встречи ты заболел, – и протянул другу огромный кашемировый шарф, варежки и шапку.

– Ну, если ты считаешь, что это меня спасёт. Так куда мы едем?

– Ты успеешь отдохнуть с дороги. Как ты и просил, я выбрал тихое место, вдалеке от городской суеты. Частный загородный комплекс, с отдельно стоящими домиками. Тишина, лес и покой.

– Отлично, – кивнул Джи Вон. Укутавшись в тёплые вещи, он достал телефон и через приложение набрал текст: «Я в Москва. Пиши. Где встречаемся».

Лия училась жить по-новому. Теперь она не могла во всём рассчитывать на Громова. Теперь она училась распределять приоритеты в новых реалиях. Признать свою несостоятельность она не могла, но и Громов не отказывал в помощи с Егором.

Прошло две недели, как она получила сообщение от Джи Вона. И теперь их встречу она прокручивала в голове слишком часто. Разум боролся с внутренним миром. Почему, ни к чему не обязывающее свидание вылилось в нечто большее? Почему после полученного сообщения, она испытывала бурю эмоций?

Прошло две недели, и у Лии включился режим ожидания: приедет или нет?

В офисе с утра было жарко. Рекламщики, накануне запороли ролик, поставщики вдруг вспомнили, что давно не поднимали расценки, пару заказчиков на этапе формирования заказа, вдруг решили внести поправки, плюс весь офис гудел в преддверие новогоднего корпоратива.

День выдался слишком продуктивным. Сварив очередную чашку кофе, Лия вернулась за рабочее место, в надежде в стопятьсотый раз проверить окончательный вариант от заказчика.

– Тебе на почту скинул претензии от поставщиков, – в кабинет заглянул системный администратор Валера. – Ты посмотри, шеф сказал, вся надежда на тебя.

– Как славно, – быстрым движением руки, Лия поправила непослушную прядь. – Ракета как всегда оригинален. Просто меня Лия зовут, а он всё к Надежде призывает.

– Так, Громова, не язви, тебе не идёт. Мне сказали передать, я донёс. Остальное – это твои делишки с шефом.

– Да поняла я! Спасибо! – Открыв почту, и прочитав претензии поставщиков, девушка присвистнула от наглости людей. С такими условиями, их компания не просто уйдет в минус, есть вероятность её закрытия. Всю вторую половину дня Лия потратила на капризных поставщиков и по итогу смогла прийти с ним к общему знаменателю. Она популярно донесла до них, что холдинг «SportRepabliK” занимает лидирующее положение в городе. Размениваться на претензии поставщиков, а не следовать пунктам договора, им просто не выгодно. Им проще разорвать деловые отношения, найти подходящего заказчика. И всё. Для новых контор, которые будут с ними сотрудничать, условия будут выгодными. С таким холдингом, как их, всего через пару месяцев показатель заказов вырастит в разы.

После пламенной речи, на том конце провода возникла театральная пауза. Лия, конечно, знала, что стратегия была выбрана правильно, и они не могут согласиться.

– Андрей, добрый день! – Лия зашла в кабинет к руководителю. – Спешу доложить, что вопрос с поставщиками решён. Единственное моё мнение, в любом случае контракт с ними разрывать придётся. Я их сейчас успокоила, но думаю это временно.

– Спасибо, Ли, я учту. – У девушки и так было короткое имя, а Ракета умудрился его сократить, «для удобства», как он любил говорить.

Рабочие моменты кипели, погрузившись в бумажную волокиту, она не сразу заметила сообщение на телефоне. Но прочитав текст, замерла на месте. Джи Вон в Москве. Она посмотрела на себя, твою матрёшкин. Надо переодеться, макияж, причёска, что там еще? Егор, точно. Опять Громова просить. Но насколько здесь Вон? «Господи, да чего я парюсь!» – подумала Лия. «Нормально я выгляжу, даже свежо, если умыться». Еще в студенческие годы, они в магазин не могли выйти, без полного боевого раскраса и при полном параде. Прошло время, и Лия научилась принимать себя, такой, какая есть. Боевой раскрас ушёл в далёкое прошлое, одежда стала более консервативная. Остановив панику и поток эмоций, она набрала сообщение для Джи Вона: «Арбат, восемь вечера, стена Цоя. Михаил в курсе».

Следующим этапом был Громов. А именно опять попросить его посидеть с Егором. За короткое время, как они расстались, это был второй раз, когда Лия уезжала из дома, оставив сына на отца. Нет, Пашка был хорошим отцом, просто жизнь интересно развернулась. Она не впала в депрессию, ни страдала, ни ждала от Громова звонков. Наоборот, как заметила Кира, развод пошел ей на пользу.

– Громов, я знаю, всё, что ты мне можешь сказать сейчас, но мне, правда, надо. Возьмешь Егора к себе?

– Слушай, всё еще Громова, а ты не наглеешь? Нет, мне не трудно. Но что на этот раз?

– Извини, не могу сказать, – Лия перевела дыхание и дала себе слово, что это был последний раз, когда она просит помощи у бывшего мужа, какая-бы безвыходная ситуация не случилась.

– Как скажешь.

Поправив прядь волос, которая выбивалась из-под шапки, Лия стояла и выбивала ногами чечётку. Несмотря на морозный вечер, на Арбате было многолюдно. Молодежь проходила мимо неё, чтобы отдать дань молодому певцу. Вообще, когда Лия получила сообщение от «ушастика», она не планировала конкретное место, скорее это было спонтанное решение. Самое главное, чтобы он был не один, а с Михаилом. Москва – это не Питер, и народ здесь сумасшедший.