Вынужденный союз
Распрямив спину, я чувствовала, как сгущается напряжение в воздухе между мной и Виком. Тишину заполняли его хриплые вдохи.
– …Знаю, что ты была так безмерно счастлива лицезреть меня здесь, тупица! Но в следующий раз, когда захочешь меня так обнять, учти, что мой пояс находится чуть ниже! – голос Вика был глухим и неровным, кожа на его шее побагровела от моего захвата.
– Зачем преследуешь меня?! – зашипела я, инстинктивно нащупывая рукой спрятанный в кармане клинок.
– Да кто сказал? Вовсе не преследовал, – отозвался он непринужденно, однако в глазах его промелькнула напряженность.
Я прищурилась. Неприязнь к нему просачивалась в душу. Я знала Вика, знала его натуру. Из всех людей на Острове он был именно тем, кому я не могла доверять.
– Окей… Да! – наконец сознался Вик, его личина распалась под моим яростным взглядом. – Я шел за тобой.
Я ждала, пока он, пытаясь овладеть ситуацией, вскочил на ноги и расхаживал по опушке.
– Скажем так, я знаю, куда ты направляешься, – заявил парень после затянувшейся паузы, в его налитых лукавством глазах заплясал азарт. – И так уж сложилось, что я тоже хочу туда попасть. Представляешь?
Я молчала, не желая удостоить его ответом.
– Из-за тебя я потерял свой контракт с Краем. А теперь у меня есть все шансы вернуть этот контракт тому, кто и должен был его получить. Не другие чертовы бестолковые идиоты – файтеры. А я. И ты мне в этом посодействуешь, – с ухмылкой на губах провозгласил он, опираясь плечом о дерево.
– Нет.
Полная решимости я уже была готова к отступлению.
– Ты же не выживешь без меня на этом гребаном острове! – позади меня прорезался его голос с примесью высокомерия. – ......У меня есть еда!
Эти слова подействовали на меня словно магнитный импульс: голод раздирал меня изнутри.
Остановившись на месте, я стала взвешивать варианты. Нельзя было игнорировать возможность получить пропитание, тем более когда я вот-вот потеряю сознание от голода.
– …Какая еда?
Вик хищно усмехнулся. Окружающий нас безлюдный пейзаж казался чем-то нереальным.
Я пристально наблюдала за ним, и в моей голове зародилось подозрение.
– Что ты задумал? Для чего ты действительно тут?
Вик хмыкнул, и звук отозвался эхом в безмолвии леса.
– А-ах, опять ты со своими расспросами! Разве не может обычный человек протянуть хлебные крохи усталому путнику, не подвергаясь допросу?
Человек, в котором нет человечности. Не верю тебе, Вик. Ни единому слову.
– Откуда у тебя эта еда? Тебя же изгнали. На дорогу сухие пайки там не делают, – проворчала я, предчувствуя недоброе. – Особенно таким, как ты.
Его ехидная ухмылка стала шире, в глазах блеснул вызов.
– Думаешь, я не предвидел такого поворота событий? Не заставляй меня считать тебя еще тупее, чем ты есть на самом деле. Думаешь, я не был в курсе, что моя кандидатура красовалась в топ-листе кастинга на изгнание?
Он вытащил из рюкзака красное яблоко и беспечно подбросил его в мою сторону. Я успела поймать его вовремя, испытав смесь недоумения.
– Видишь? Я вполне могу стать для тебя жизненно необходимым союзником, – промурлыкал Вик с нотками самодовольства.
Не думала, как буду выглядеть в его глазах. Я тотчас же с жадностью вгрызлась в яблоко – сладкий сок придал бодрости.
Откинувшись спиной к дереву, я ощутила, как на меня накатывает волна усталости, напоминающая о тех испытаниях, которые я пережила в своем одиноком странствии.
– С чего бы мне тебе доверять? – пробормотала я, вытирая рот рукавом.
Вик коротко пожал плечами, привычным движением натягивая шапку.
– Доверие здесь – роскошь, которую никто из нас не может себе позволить. А вот выживание – главная задача, тупица.
Вик приблизился ближе, его шаги были осторожными, но уверенными, пока он разглядывал свои пальцы в уходящих лучах солнца.
– Пока ты вкушаешь этот сочный фрукт, позволь мне перечислить парочку моих любимых мест в здешнем лесу, – проворковал он с напускным обольщением. – Топи, которые при одном неудачном шаге заглатывают тебя целиком, осиные гнезда на лугах размером с твою башку, и огромные паучки почти на каждом дереве, яд которых настолько токсичен, что укус их заставит тебя пожелать более быстрого конца. Хм, тебе еще повезло, что у тебя в волосах нет ни одного паука сейчас. А может, и есть. Что там у тебя возле уха шевелится? – от плотоядной усмешки Вика у меня по спине поползли мурашки, а рука инстинктивно метнулась к голове.
На мгновение я отвлеклась, и он приблизился ко мне, как тень.
Его близость окатила меня ознобом, когда тот зашептал уже непосредственно возле моего уха: – Кислотный дождь и… бурые медведи.
Я крутанулась на месте, но не успела среагировать, как Вик перехватил мое запястье в тиски и зажал мне нос и рот какой-то тряпкой с запахом резких химикатов.
В глазах все поплыло, темнота закралась в уголки сознания.
– …Я заставлю тебя… – прохрипела я, мои конечности тяжелели от воздействия какого-то едкого раствора.
Стоило ему опустить меня на землю, как его физиономия нависла надо мной, и я запечатлела его извращенную полуулыбку в тусклом солнечном свете. Пальцы парня ловко скрепили мои запястья веревкой – каждое движение совершалось методично.
– Эх, тупица, тупица… Сказал же. Здесь ты никому не можешь доверять. Даже себе, – процедил он себе под нос. – Только посмотри, как простой голод лишил тебя способности здраво мыслить.
Когда Вик добавил еще немного едкой жидкости на тряпку, его зеленоватые прищуренные глаза на какое-то мгновение встретились с моими.
Он был именно тем хищником, от которого я бежала. Он был хуже любого дикого зверя или бездумцев с вирусом.
…
В голове все пульсирует в такт ритмичному стрекотанию сверчков.
С трудом размыкаю тяжелые веки, и в нос закрадывается запах приготовляемой пищи, окончательно возвращая меня в сознание. В сумерках различим потрескивающий костер – янтарные искры вольно пляшут в ночном воздухе.
Попытавшись освободить скованные руки, обнаруживаю, что они надежно привязаны к бревну, причем узлы выполнены мастерски.
Тут же неподалеку хрустнула ветка, привлекая мое внимание. Вик. Небрежно несет связку сухих веток из глубины леса.
Пощелкивая семечками, парень приближается к костру.
– Проснулась? Есть хочешь? – интересуется Вик, с методичной ловкостью подбрасывая ветки в огонь. – Ответ я уже знаю. Но вот вопрос в том, дашь ли ты мне себя накормить, учитывая, что в ближайшее время ты вряд ли сможешь двигаться.
Его невеселая усмешка так же неприятна, как и его продолжение: – Ты очень прыткая, прям как натуральная кошка, с такими же острыми когтями… Чтоб ты знала, лично я предпочитаю собак.
Пламя отбрасывает мрачные тени на его лицо, пока тот возится с приготовлением еды на костре.
– Зачем я так тебе понадобилась, что ты даже решил меня похитить? – прохрипела я голосом, пересохшим без воды.
Оторвавшись от процесса, Вик наскоро выхватывает из углей картофелину, и с нетерпением дует на нее, прежде чем откусить.
– В девяноста процентах всех фатальных ситуаций на этом гребаном острове выгоднее иметь две пары рук, а не одну, – изрекает он на ходу. – Не два мозга, заметь – мы будем делить лишь один. Но поверь, моего будет более чем достаточно для нас обоих.
Он ехидно хмыкает, поднося картофелину прямо к моему лицу.
Я гордо вздергиваю подбородок. Вик лишь цокает языком, вздергивая бровь.
– Думаешь, тебе сразу же поднесут контракт на блюдечке, когда ты доберешься до Края? – мрачно вопрошаю я, пока он закидывает в рот очередную картофелину и тут же кривит нос от горячего, судорожно хватая воздух, как рыба.
– А скольких ты знаешь, кто вообще пересек эти земли и остался в живых? Само прохождение через эту преисподнюю заслуживает контракта. А может, и большего.
Я пристально наблюдала за каждым его движением, пока Вик неспешно проследовал к своему рюкзаку. Его обветренные руки извлекли небольшой сверток, и парень с ловкостью опытного выживальщика зажег спичку и воскурил маленькую черную пирамидку благовоний, расположив ее у костра. Воздух наполнился пряным ароматом.
– Что это? – поинтересовалась я, поморщив нос от незнакомого запаха.
– Не твое кошачье дело. Дьявол! – Вик хлопнул себя по загривку, выругавшись в адрес бессмертных комаров.
Усевшись прямо напротив меня, он неторопливо уперся локтем в одно колено, вытягивая другую ногу.
Какие же у него длиннющие ноги. Похоже, он даже выше Рэда… Но точно не сильнее.
Я приподняла голову, пытаясь сесть ровнее. Правда, еловая ветка на бревне неприятно ткнулась мне в щеку: чем больше я пыталась уклониться, тем больше она меня задевала.
С деланным вздохом Вик привстал со своего места и шагнул к костру. Используя рукава, он аккуратно извлек с огня небольшую алюминиевую миску.
Покопавшись в кармане, парень вынул горсть сушеных цветков и ягод, которые тут же забросил в миску и принялся перемешивать все это палочкой. Перелив смесь в алюминиевую кружку, он обернулся на меня с цепким взглядом.
– Вот теперь, когда ты можешь внимательно выслушать меня… К слову, ты вообще умеешь слушать или только прикидываешься, дурнушка? – начал Вик, отхлебнув глоток чая, прежде чем продолжить, – я еще раз повторю свое предложение. Хорошенько обдумай его. Пусть до сих пор ты и справлялась в одиночку, но этот островок скрывает опасности, о которых ты даже и помыслить не можешь. Я готов предложить тебе помощь в передвижении и, по возможности, свою защиту.
Насмехаясь над его словами, я вызывающе выдержала его взгляд.
– Вообще-то… Я неплохо обходилась своими силами до встречи с тобой.
Парень выдержал паузу, его прищуренные глаза оценивающе изучили мое лицо. Он наклонился ближе, и от его близости мне стало совсем не по себе.
– Похоже, ты уже успела подзабыть о тех прекрасных созданиях, что в последнее время резвятся в этих краях? Да, за эти несколько дней ты удивительным образом не наткнулась ни на одно из них по дороге. А ты хоть знаешь, откуда я это знаю? – невозмутимо говорит Вик, опускаясь на корточки напротив меня. Мои колени теперь касаются его колен. Я отклоняюсь от них, как могу.
– …Только не говори, что ты следовал за мной все это время.
Вик выдерживает паузу, лукаво улыбаясь.
– Нет, дорогуша. Все это время я был на шаг впереди тебя. Во всех смыслах. Так что, по сути, это ты преследовала меня все это время от третьего забора.
– Мне не нужна была твоя помощь тогда, не нужна она и сейчас. Всякая, но только не твоя!
На мои слова Вик лишь безразлично передернул плечами. После чего вытянул руку к моему лицу.
Вздрагиваю, настороженно взирая на него. Щелчок – и он переламывает ветку, которая все это время царапала мою щеку.
Вик усаживается обратно, натягивая на голову серую шапку. Ущипнув себя за переносицу, он на мгновение задумался.
– Так что. Может, теперь все-таки расскажешь, кто тебе тогда в бок нож всадил?
Вопрос прозвучал так буднично, что я даже не сразу уловила его смысл.
Опускаю глаза. В голове мелькают все возможные версии ответа.
Тем временем Вик допивает свой чай. Успел вовремя – в следующую же секунду его рука дернулась, и чашка вылетела из пальцев с глухим стуком.
Он вцепился в руку, невнятно проклиная что-то под нос.
Я разглядела, как на его запястье появляется краешек криминального кода. Его код был мне уже известен. Я уже видела его раньше. «669». Код убийцы. За совершение убийства кого-либо, прежде всего государственного чиновника или важной персоны. Юна поведала мне.
Я наблюдала за происходящим, будучи в своих мыслях. Вику это не понравилось. Бросив на меня волчий взгляд и узрев мою отрешенную реакцию, парень в очередной раз что-то прошипел и рывком бросился ко мне.
В два шага он предстал передо мной, а в следующий – схватил за руку, разворачивая мое запястье к себе.
Ночные тени на его молодом лице добавили ему немало лет, а на лбу обозначились морщины от нахмуренных бровей.
– Где твой криминальный код, тупица? – выплюнул он, все еще ошарашенно пялясь на мою руку.
Нахмурившись, я тоже попыталась разглядеть свое запястье.
– Вероятно, там же, где и твои манеры! – огрызнулась я, выдергивая руку из его хватки.
– Ты с дуба свалилась, поди? Какие манеры? – рыкнул парень, просканировав меня с ног до головы.
– В таком случае я заменю слово на «человечность». Лучше?
Вик некоторое время молча таращился на меня рассеянным взглядом. Затем смачно сплюнул на землю и уже хотел уйти, но тут снова дал о себе знать код на его запястье.
Он болезненно зашипел и в ярости врезал ладонью по дереву.
Между тем я в замешательстве смотрела на свое запястье – оно было абсолютно чистым. Никакой кодовой татуировки. Почему у меня ее больше нет? Почему я не заметила этого раньше?…
– Знаешь, я знаю, как облегчить боль от воздействия чипа. – произношу я, видя, как Вик сжимает губы, обматывая вокруг руки несколько мотков какой-то тряпки. Наверное, он посчитал, что перетянув его как можно туже, боль будет меньше.
– Честно? Я и не надеюсь услышать что-либо дельное из твоих уст! Но ты, конечно, можешь и приятно удивить меня.
Он прислонился к стволу дерева, усталость стягивала его черты.
– Я скажу тебе, только если развяжешь меня.
– Ага. Нашла дурачка. – протянул Вик.
Наблюдая за ним сквозь дрему, я наконец дождалась – он уснул.
Пользуясь случаем, я попыталась освободиться. Но все мои усилия были тщетны: веревки, закрепленные вокруг моих запястий и лодыжек, держались крепко.
Исполненная решимости сбежать во что бы то ни стало, я кое-как поползла к угасающему костру, продумывая рискованный план.
Только я приготовилась опустить запястье в угли, как поток воды затушил тлеющее пламя.
Надо мной возвышался Вик с кружкой в руке.
– Поздравляю. Завтра умываться тебе не придется, дуреха.
Не успела я возмутиться, как он обвил еще одну веревку вокруг моего плеча и привязал ее к своему запястью, как поводок.
Ничего не сказав, он снова улегся спать. Потрескивание умирающих углей стало колыбельной в тихой ночи.
…
Ведасград – столица Трех Великих Рас
…
Молодой парень стремительно направлялся по длинному коридору с многоярусными стеклянными панелями, из которых раскрывался панорамный вид на тропическую оранжерею. Пышные экзотические насаждения внутри, плавно покачивались под дуновением ветерка.
Поспешно проходя мимо, юноша мимолетно скользнул взглядом по буйству зелени.
На многочисленных дисплеях, расположенных по всему коридору, замерцали картинки, показывая, какое опустошение причиняют эти безобидные на первый взгляд виды растений. Это была не обычная флора – она была ядовита, способная уничтожить все вокруг.
Не обращая внимания на все это, парень продолжал сосредоточенно идти, занятый своими мыслями.
На крупнейшем экране в конце коридора высветился обратный отсчет – 3, 2, 1. Завораживающее зрелище – в оранжерею выпустили облако пестрых бабочек. Хрупкие создания грациозно порхали в воздухе, а затем оседали на растения. Но вместо того чтобы подчеркнуть всю прелесть пейзажа, бабочки теряли крылышки и замертво опадали.
Юноша приостановился, наблюдая за разворачивающейся перед ним сценой с чувством отрешенности.
Возобновляя путь, он воткнул в уши микронаушники. Органные пения зазвучали в его голове, заглушая окружающий шум.
Достигнув стеклянного лифта, он встретился взглядом со своим отражением в настенном зеркале. Поправив долгополое черное пальто, парень прошелся по себе взглядом – в русых волосах длиной до плеч виднелись седые прядки, маленький пирсинг в носу вносил нотку бунтарства в его утонченное, совсем еще юное лицо.
– Прекрасно выглядите! Не желаете улыбнуться в камеру и пополнить свой счет на сто единиц? – раздался в замкнутом пространстве монотонный женский голос.
Юноша натянул на голову капюшон толстовки, скрывая черты лица, и повернулся спиной к отражению. В одно мгновение зеркало трансформировалось в телекамеру, фиксируя снимок в тот момент, когда тот поднял вверх свой средний палец.
– Обнаружены неподобающие действия. Пожалуйста, повернитесь лицом к камере, чтобы вычесть 500 монет из вашего сетевого счета за недопустимое общественное поведение. – последовал автоматический выговор.
Ничуть не обеспокоенный, парень покинул лифт, достигнув нужного ему уровня – этажа 69.
Войдя в затемненный приватный лофт-клуб с обзором на просторы богатейшей части Ведасграда, он вгляделся в пейзаж. Городская панорама – мерцающие башни с переливающимися крышами небоскребов и бурлящие деловые центры, окутанные голубой дымкой, стирающей границы между днем и ночью.
Бросив взгляд на запястье, где был встроен хроночип: светящиеся желтые цифры показали ровно двенадцать часов ночи.
Парень тихо произнес: – Вы опоздали.
Из тени вышла девушка – представительница местной консумации. Она была в коротком белом парике и аналогичном платье.
– Стол-кабинка 13. Следуйте за мной, – шепнула она, увлекая за собой.
Лавируя по теневым залам, девушка вдруг обернулась к нему, и ее глаза с искусственными блестками в синих хрусталиках вспыхнули от волнения.
– Год назад благодаря тебе моя сестра не попала в список претендентов на инъекцию обязательной стерильности… – она нервно закусила нижнюю губу, озираясь по сторонам. – Это подстава. Я случайно подслушала их в курилке. Они ждут там, чтобы взять тебя.
Юноша понимающе кивнул, между ними установился негласный диалог. Девушка взглядом указала на неприметный запасной выход.
Стараясь не привлекать к себе внимания завсегдатаев элитного клуба у бара, молодой человек шел сквозь залитые неоновым сиянием столики, на которых колыхались голограммы танцующих обнаженных фигур.
…
ГОРЕСЛАВ
…
При выходе из затемненной подземки меня обдало холодом от ночного ветра.
Еще одна западня… Уже четвертая за этот месяц.
Ночной Ведасград был похож на теневой театр: яркий свет исходил лишь от вечно мерцающей рекламы. Улицы были пустынны, за исключением редких одиноких силуэтов. Никто не хотел нарваться на богоборцев, патрулирующих город по ночам.
Я поймал зеленое электротакси, и его тихий сигнал нарушил безмолвие падающего снега.
«И кто сказал, что это снег? По-моему, это пепел», – промелькнула мысль.
По радио в такси зазвучала какафония искусственных звуков, назойливо лезущих в уши. Поп-музыка. Оружие, замаскированное под творчество.
Пока машина плутала по улочкам погруженным во мрак мегаполиса, я наблюдал четкий разрыв классов – зажиточные районы, блистающие своим изобилием – и кварталы, окутанные непроглядной пеленой запустения.
– Онлайн-расчет или оплата эмоцией? – поинтересовался водитель механическим голосом.
– У меня нет эмоций для вас. – тихо произнес я, отвернувшись к окну.
– Равнодушие – тоже эмоция. – ответил гибрид.
– Нет… Равнодушие – это поступок.
Я протянул запястье со встроенным цифровым кодом к станционному терминалу оплаты.
Достав из внутреннего кармана свою потрепанную шапку-ушанку, я отправил в рот листик мяты.
– Онлайн-платеж прошел. В следующий раз можете… – начал было водитель, но я оборвал его, захлопнув дверь.
Поправив на голове красную шапку-ушанку, я ускорил шаг по заброшенным улочкам бедствующего района.
Унылый антураж – наглядное свидетельство власти Серых. А скрещенные мечи острием вниз, изображенные на стенах каждого здания – их символ власти и подавления.
Затянутые туманом постройки казались реликвиями забытого времени, их обитатели были лишены элементарных удобств за то, что осмелились проявить инакомыслие или просто исчерпали запасы цифровой валюты, которая регулировала их существование.
Свернув в глухой переулок, а затем за угол, я оказался у обветшалой кирхи античной веры. Облекшая надпись на фасаде несла вызывающее содержание: «Зачем беспокоиться об Апокалипсисе? Мы в раю!»
Пробравшись в старинную органную каморку, скрытую в глубине собора, я очутился в своем убежище – довольно уютном помещении, оснащенном несколькими гудящими компьютерами.
Швырнув шапку на узкую лежанку, в окружении массива книг по теологии, я принялся за работу.
Я был серым хакером, цифровым преступником, специализировавшимся на изъятии биометрических данных из всевидящей информационной системы, предоставляя живым людям возможность выбраться из тисков государственной опеки. Мои клиенты, в поисках путей к освобождению, находили его под покровом шифров и подпольной сети моих единомышленников.
К середине ночи тишину в моей органной коморке потряс писк – на мониторе компьютера отобразился вызов с неизвестного номера. На панели высветились цифры «000».
Замешкавшись ненадолго, я надел микронаушники, настроившись на предстоящий разговор. Где-то внутри я уже предчувствовал это. Что-то должно было вот-вот измениться.
– …Каково ваше оправдание? – голос, холодный и расчетливый, пробился сквозь цифровую дыру спустя некоторое время.
Моментально отследив истоки звонка, я убедился, что данные не поддаются обнаружению. Они нашли меня.
Я выдержал некоторую паузу.
– Что я не пытаюсь изменить. Я выбираю. И я… не выбирал такого будущего.
Последовавшая за этим тишина затянулась.
– Равнодушие – тоже прекрасная эмоция. Не находите? – заключил голос.
Быстрым движением я оборвал связь, отключая сетевой компьютерный блок от сервера.
Вытащив заранее припасенный рюкзак из-под кровати, я рванул к центральной зале кирхи – снаружи уже доносились отдаленные звуки подъезжающих электромашин.
С отработанной техникой я приподнял крышку люка, ведущего в катакомбы, и нырнул в кромешную тьму с решимостью, продиктованной необходимостью – ведь в городе, где анонимность была преступлением, а неповиновение – равносильно убийству, выживать приходилось, держась на шаг впереди нескончаемой цифровой слежки, нависшей над каждым в этом темном городе.
…
ДИ
…
Как будто я и не спала вовсе – что-то резко выдергивает меня из этого дремотного состояния.
Я разлепляю глаза, недовольно озираясь по сторонам, все еще лежа.
«…силы сохранять здравомыслие....» – мои уши улавливают тихое бормотание где-то рядом.
Знаю, что если шевельнусь, он тут же умолкнет, что бы он ни говорил. Я прикрываю глаза и навостряю уши.
«Ради сохранения последних… человечности…» – голос Вика звучит сухо и монотонно.
Так непривычно в сравнении с его обычной наигранной, безучастной интонацией. Но еще более странно то, что он взаправду молится.
«…и ясность..... Благодарю.» – прозвучали его последние слова, и вновь стало тихо.
Я тихо поворачиваюсь, мои глаза встречаются с его спиной. Вик сидит на бревне, его голова опущена, руки сцеплены в замок. Темно-янтарные волосы взъерошены, и солнечные блики высветляют их.
Неприязнь к нему переполняет меня: я могла бы выжить в одиночку. У меня было все, кроме еды. А теперь я вынуждена оставаться здесь и выслушивать его молитвы.
– Зачем молишься? Ты же сам сказал, что Бог не смотрит на этот остров, – буркнула я, пытаясь приподняться, но безуспешно.
Вик выдерживает паузу, задумчиво вглядываясь куда-то в сторону.
– А кто сказал, что я молюсь Богу? – хмыкнул он и окинул меня безразличным взглядом.
Замечаю, как он прячет под рубашку свой черный крестик и разминает шею и плечи, прежде чем встать.
– …И каков твой план? Когда мы отправимся? – спрашиваю я, следя за ним ненавидящим взором.
Он порылся в своем зеленом рюкзаке и выудил оттуда какой-то сложенный сверток. Вик со вздохом осуждающе оглядывает меня.
Подойдя ко мне, садится на корточки и достает из свертка помидор. Покрутив его в пальцах, он достает из кармана маленький ножик и отрезает дольку.
– Рот открой.
Ошарашенно смотрю на него.
Он что, издевается надо мной? Но я выполняю его приказ и медленно размыкаю губы.
Вик злорадно ухмыляется и вытягивает ломтик помидора на ноже в мою сторону.
В момент, когда мои губы уже почти касаются его, он отдергивает руку и отправляет ломтик себе в рот.
– Наивная тупица, – бормочет он, жуя.
– Ты такой мерзкий. Даже если бы Бог и услышал тебя, он бы отмахнулся от такой прогнившей душонки, как твоя! – выплевываю я.
В мгновение ока Вик хватает меня за края куртки и с агрессивной силой прижимает к земле. Я извиваюсь и хрипло выдыхаю.
– Не смей! – прорычала я, когда его рука начала расстегивать молнию на моей куртке. – Пусти, скотина!
Вик грубо обшаривает мои внутренние карманы и извлекает оттуда старую бумажку – карту, которую я выкрала из секции картографов.
Он запихивает ее к себе в карман куртки и снова придавливает меня – так, что аж воздух вылетает из легких.
– Ты хоть немного соображаешь, что теперь ты полностью находишься в моей власти? Пораскинь мозгами, дуреха. Ты беззащитна и измотана. Ты связана и целиком предоставлена мне. Улавливаешь хоть?
Вик кладет ладонь на мое горло, слегка надавливая на него. При этом зелень в его глазах приобретает все более темный оттенок, а губы сжимаются в плотную линию.
Все слова, которые я могу на эмоциях извергнуть ему в лицо – напрасны. Он прав. Я в плену и отдана на его милость.
– …Что ты будешь делать? – тихо спрашиваю я, полузакрыв глаза от солнца.
Вик растягивается в довольной ухмылке, устремив взгляд в небо.
Что? Нет, единственное, что тебе нужно знать и не забывать – это то, что я не буду с тобой делать… – его пальцы касаются моих ключиц, слегка оттягивая край рубашки на груди. – Пока что. Если будешь делать то, что скажу.
Я рывком дергаюсь, сбрасывая его грязную руку.
– Да пошел ты!
Не сдержалась.
Вик лишь шикает на это, приподнимаясь и задевая кончик носа костяшками пальцев.
– Осторожно. Помни о своем положении.
Привязанная к плечу веревка грубо подгоняла, заставляя следовать за ним. Из-за того, что Вик был довольно высоким и один его шаг был равен двум моим, приходилось постоянно поспешать следом. В первый раз я была рада, что из глубин леса показалась Ангельская пыль.
– Заберемся вон на тот склон и обождем там, пока эта дичь пройдет дальше по преисподней. – заключает Вик, поднимаясь к самой возвышенной точке окрестного подлеска – покатому холму, окруженному соснами.
Я продвигалась медленно и отставала. В последний раз я ела только то яблоко, что он мне бросил. Я злилась на свою гордость, из-за которой не стала есть картошку, которую он мне предлагал. Впрочем, зная Вика…
– Самой идиотской смертью будет сдохнуть с тобой на веревке! – раздраженно пропыхтел Вик, остановившись в ожидании меня.
– Так развяжи уже наконец.
Вик склоняет голову, пристально оглядывая меня.
– Развязать, не развяжу… Но толчок в зад могу гарантировать!
Я закатываю глаза, двигаясь несколько быстрее. У меня болит поясница. Сегодня проснулась с тянущей болью в нижней части живота. Я боялась этого момента. При бегстве из лагеря я совершенно не подумала о том, чтобы взять с собой необходимые женщинам вещи. Проклятье. И что мне с этим делать?
– Выглядишь паршиво. – безразличным шепотом замечает Вик, подавая мне руку, чтобы я забралась на валун по пути.
Игнорирую его замечание и протянутую руку, углубившись в собственные переживания.
– …Воды? – слышу от него предложение.
Качаю головой и иду дальше. Как вдруг на меня выплескивается вода прямиком в затылок.
Вздрагивая, застываю.
– Какого хрена, Вик?!
А Вик бредет вперед и при этом ржет как конь.
Наконец мы достигаем вершины склона, и перед нами открывается завораживающий вид. Солнце уже начинало садиться, заливая все вокруг золотистым заревом.
Вик доходит до самого края уступа и усаживается, жестом приглашая меня присоединиться к нему. От усталости, вызванной долгим путешествием, я охотно падаю рядом с ним.
– Надо бы остановиться здесь на ночевку, – он высказывает мысль, обшаривая глазами окрестности. – Тут будет безопасней.
Киваю в знак согласия, слишком уставшая, чтобы рассуждать.
Когда начинает смеркаться, Вик разводит небольшой костер, и треск пламени создает чувство уюта в полумраке. Звуки ночного леса одновременно жуткие и умиротворяющие.
Я наблюдаю, как Вик достает мою карту и пристально изучает ее, сравнивая ее с чем-то еще, что было у него. Его брови нахмурены в сосредоточенности, а глаза прослеживают маршруты и проходы.
– Надо будет отыскать эту долбаную плотину завтра, – пробормотал он себе под нос. – Только так удастся не нарваться на этих мордоворотов.
Я молча прислушиваюсь вполуха, мысленно возвращаясь к той жизни, которую я имела в лагере. Воспоминания о Мие и Тиме… и Рэде – кажется, целая вечность прошла с тех пор, когда я их всех видела. Теперь все, что имеет значение, – это уцелеть и добраться до Края.
«Ух ты, Дарян, смотри-ка, совсем как на нашем уроке на прошлой неделе», – раздался еле слышный мальчишеский голосок поверх шума разыгравшегося где-то вдалеке шторма.
Я пробовала открыть веки, но что-то словно сковывало меня. Я была парализована сном. Или мне так казалось…
«Да… помню», – я услышала свой ответ. «Если мы вдруг окажемся в таком месте, помнишь, что мы должны будем предпринять? Прижаться к земле и прикрыть лица рубашками».
«Конечно, помню, Дарян. И нужно еще не паниковать, как говорил нам препод», – хихикнул юношеский голос.
Я не могла сообразить, кому этот голос мог принадлежать. Возможно, кому-то из моего детства… Или нет.
Внезапно вдалеке раздался раскат грома, и я явственно ощутила, как начинаю задыхаться от нехватки кислорода.
«Мне страшно, Дар. Что, если буря подберется слишком близко к деревне?" прошептал мальчишеский голосок.
«Мы и не такое сможем с тобой пережить, ты не дрейфь." – выдавила я, с трудом вдыхая воздух.
Тут я отчетливо расслышала бегущие ко мне детские шаги и рокочущий сверху громовой разряд.
«Так выживи, Дарян!!! Выживи!!!» – завопил в моих ушах детский голосок.
Хватая ртом воздух, я толчком вернулась в реальность, первым делом узрев нависшое над собой лицо Вика. Его взгляд был безучастным, пальцы крепко зажимали мой нос.
– О, очнулась! – скучающе изрек парень, подперев щеку кулаком.
Паника захлестнула меня, и я тут же ударила по его руке, откатившись назад.
– Какого дьявола?! Совсем с ума спятил?! – закричала я, мое сердце неистово колотилось, пока я боролась за дыхание. Что он хотел сделать, пока я спала?
В ответ парень лишь беспечно пожал плечами, поджав губы.
– Нужно уже выдвигаться. А ты тут сопела, как порося, я никак не мог тебя добудиться, спящая… – сухо констатировал он, искоса окинув взглядом. – Просто спящая.
Я уставилась на него в полном недоумении.
– И ты решил придушить меня?…
Зевнув, Вик провел рукой по своим растрепанным волосам.
– Самый быстрый способ проснуться от кошмара – почувствовать, что умираешь. – от его непринужденного тона у меня по спине пробежал холодок.
Зверь. Я должна выжить в клетке с настоящим зверем.
Собрав вещи, мы направились в выбранном Виком направлении. Окружающий нас серый лес был совершенно пустынным – будто все вокруг вымерло. А я все не могла отделаться от тревожного чувства, возникшего после пробуждения от Вика.