Пролог.
С чего все началось, спросишь ты? Мне до сих пор трудно разобраться, где было начало у всей этой безумной истории, которая перемешала всмятку всю мою жизнь. К сожалению, судьба никогда нас не спрашивает, готовы ли мы к испытаниям. Но если бы у меня был бы выбор что-либо изменить, думаю, я все равно прошла бы через все это. Я сделала бы это вновь, чтоб обрести саму себя…
Начну свой рассказ, наверное, с того, что пока мне легче дается. Это рассказ-исповедь и желание больше понять то, чего жаждет каждый из нас- поменять то, что нельзя поменять.
Глава 1.
Сегодня была отвратительная погода, которая, к моему счастью, отпугивала многочисленных туристов. Порывистый ветер этого недружелюбного берега Атлантики вздымал вверх и ворошил мои, итак, запутанные длинные рыжеволосые пряди. «Волосы, как у настоящего Леприкона, они отливают золотом»– смеялся мой отец, наблюдая, как моя мама боролась каждое утро с расческой над непослушными локонами своей маленькой Эйрианн.
Да уж, это было очень давно. Моих родителей нет в живых уже лет десять и те обрывочные и тщательно хранимые мной воспоминания раннего детства – это все, что у меня от них осталось.
Я сидела на вершине утесов Мохер и вглядывалась вдаль. На горизонте, на вершине скалы, возвышалась та самая башня О ‘Брайана,-обитель потомков первого короля Ирландии. Там, на смотровой башне, все еще толпились самые смелые туристы, добравшись среди этого противно моросящего дождя в столь промозглый день к своей цели, в надежде сделать заветные фото. Несмотря на первые летние дни, в графстве Клэр все еще царил холод.
Я слегка пожала плечами, наблюдая кутавшегося в длинный широкий шарф этого одинокого туриста, быстро шагающего прочь от обрыва. Он спешил туда, к дороге, поближе к цивилизации. К горячему, прямо-таки обжигающему язык и безумно ароматному кофе; к уютно-согревающему камину в небольшом семейном отеле, так популярному в этих местах. Туда, где он сможет, слегка сощурив глаз, придавая всему своему виду имидж бывалого и матерого путешественника, вальяжно развалившись в удобном кресле, медленно рассказывать случайным знакомым о своих авантюрах на краю света, всячески приукрашая и сгущая и без того эпичные краски этих северных земель.
Моя рука легла на траву, и я чуть вздрогнула, ощутив что-то свое, родное. Короткие, чуть жестковатые стебли были все еще влажными и холодили мою руку. Тех скупых лучей солнца, выпавшие сегодня на долю Утесов Мохер, было недостаточно, дабы осушить утреннюю росу и дать чуть тепла этой суровой земле. Северная земля…
Но это была моя земля! Что значит холод и непогода для рыжеволосой девчонки, родившейся здесь, в самом сердце Ирландии? Это моя стихия, мой край! Это земля, которая должна возродить мою душу, зажечь в моем сердце искру от этого огненного пламени страны эльфов и леприконов.
По моему пальцу, неспешно карабкаясь, ползла божья коровка. Я улыбнулась, поднимая вверх руку и давая ей простор для полета.
«Там, на юге от Утесов, находится волшебная страна. – говорил мне отец, много лет назад неся хохочущую маленькую Эйрианн на плечах и старательно перекрикивая шум ветра. – Это страна Тир на Ног- страна вечной молодости.» Быть может, мои родители сейчас там. Они ведь были тогда совсем молодыми…
Я смотрела на удалявшееся от меня это крошечное создание с черными точками на красной спинке. Возможно, и для меня был бы лучший выход в моей ситуации- также расправить крылья мои души, взлететь над утесами… Взлететь, чтоб навсегда остаться в этих краях!
«Ты боец, Эйрианн. В твоих жилах течет ирландская кровь. – громко произнесла моя бабушка Хлоя напоследок, когда ее забирали люди в казенной униформе.
Те слова, которые она потом добавила шепотом, никто не слышал кроме меня и весь свой полет из Нью-Йорка в Дублин я повторяла про себя ее слова, как мантру, все пытаясь разгадать их значение. Я должна найти этот ключ к разгадке!
Бабушка Хлоя – это единственный, кто тогда у меня еще оставался в этом мире. Да, она была всегда строга со мной и не баловала теплыми объятиями и добрыми словами, это правда. Она также поступала и с моей матерью, когда та была еще ребенком. Дать своим близким хорошее образование – это была ее главная цель, в этом заключалась ее забота и внимание.
«Старайся быть независимой от всех. – поучительно говорила она иногда. – Помни, что только уверенность в собственные силы даст тебе спокойствие. И никому не доверяй. Ты слышишь? Никому!»
Да, моя бабушка была кладезем знаний. Ее студенты иногда называли суровую профессора истории «ходячей энциклопедией». Некоторые говорили, что у нее нет сердца, а есть только холодный разум. Что ж, возможно в этом и была часть правды. Моя мама все бросила, сбежала из родительского дома в поисках именно сердечной теплоты. Она шла за настоящими чувствами, которые делают нашу жизнь полной и счастливой.
Я вздохнула, поежившись от неприятных воспоминаний. Это были мои летние каникулы после бакалаврата на факультете филологии. И еще месяц назад я собиралась их провести совершенно не так…
Очередной порыв ветра чуть не снес в буйные воды мою шляпу. Ту самую, серую фетровую шляпу моего отца, с которой я никогда не расставалась. Я взяла ее в руки, поправляя загнувшиеся неширокие поля. Черная креповая лента, туго обхватывала серые тулья, сделанные из настоящего ирландского шерстяного фетра.
– Это гангстерская шляпа или шляпа серого леприкона? – позади меня раздался чей-то смеющийся голос.
Я резко обернулась, слегка нахмурив брови и буравя своими зелеными глазами появившегося вдруг из неоткуда незнакомца.
–Извини, если потревожил.-продолжал он. -Я исследовал эти места здесь, неподалеку от замка, изрядно устал и решил перекусить. И тут увидел тебя… -молодой человек сдержанно рассмеялся. – Среди этой серости и тумана девчонка с твоими огненно-рыжие волосами и правда выглядит, как сказочное существо, сошедшее с картинок детских ирландских сказок. Вот я и подумал- эльфы и феи любят ведь молоко, домашний сыр и ароматный свежеиспеченный хлеб. Ты ведь согласишься со мной разделить мой скромный ужин?
Я не выдержала и расхохоталась, глядя на этого самоуверенного голубоглазого парня, вытаскивающего из рюкзака свои запасы. Парень кивнул в сторону большого валуна около обрыва.
–Может, это послужит нам трапезным столом? – улыбнулся он.
Мы сидели на траве, пристроившись на своих рюкзаках около большего камня и молча разглядывали друг друга, уплетая этой райский ужин.
Что-то необычное и увлекательное было: вот так, словно старые друзья, сидеть в обществе незнакомца, разделяя с ним хлеб и сыр и даже не зная его имени. Озорные теплые лучики прыгали в его глазах, а лучи заходящего солнца, прорываясь время от времени сквозь появившееся окошко тяжелых дождевых облаков, освещало его светлые соломенные волосы.
–Лешек. – в конце концов представился парень, протянув мне руку.
–Эйрианн. – просто ответила я, пожимая ему руку. -Эйрианн Робинсон.
–Я ведь говорил, что ты ирландка. Девочка с зелеными глазами из страны эльфов.-весело подхватил Лешек. -Только вот…Ты уверена, что ты ничего не напутала со своей фамилией? Она ведь явно не ирландская!
–О! Это запутанная история… Мои родители так и не успели пожениться, и я ношу фамилию своей матери. Вернее, фамилию, доставшуюся нам от бабушки. Моя бабушка- Хлоя Робинсон.
–Хлоя Робинсон? – поморщил лоб Лешек. – Что-то знакомое. Я мог о ней слышать?
–Думаю, про нее многие слышали и многие ее помнят. Особенно ее нерадивые студенты. – усмехнулась я.– Хлоя Робинсон- профессор в Дублинском университете. Она преподавала историю здесь много лет, пока мы не переехали в Соединенные Штаты.
Лешек молча выслушал меня. На секунду мне показалось, что его голубые глаза приобрели стальной блеск, холодно поглядывая на меня из-под белесых бровей. Но это было всего лишь на мгновение. Он тут же вскочил на ноги и, усмехаясь, нарочито деланно поправил на себе одежду и слегка поклонился мне.
–Тогда позволь и мне представить себя. Доктор исторических наук, профессор Оксфордского университета, пан Лешек Ковальски, собственной персоной!
–Ух ты! Одни историки попадаются мне на пути. – насмешливо сказала я.– Но ты не похож на профессора. И у тебя нет седых бакенбардой, очков и еще тридцати лет в придачу!
–Эта эльфийская девчонка мне определенно нравится! – Лешек раскатисто рассмеялся, одобрительно поглядывая на меня.
–Моя бабушка-профессор не в счет, она женщина и не носит бороду. Но историей занимается еще, наверное, с младенчества.-парировала я.
–Ну, седые волосы, очки, деловой костюм и даже курительная трубка, как и полагается почетному профессору в твоих языческих представлениях, моя милая маленькая леди, все это имеется у моих отца и дяди. Мой отец, правда, лысый, но выпадение волос не сказалось пагубно на его шикарных бакенбардах. – весело продолжил разговор Лешек. – Моя мать домохозяйка, а отец и дядя- профессора истории. Дядя большую свою часть времени проводит в археологических раскопках, а отец преподает историю в Кембридже. А в долгие английские холодные вечера, когда дядя после своих раскопок в очередной раз возвращается домой, мы все становимся свидетелями оживленных споров между заядлым теоретиком и практиком. Скажу тебе по секрету-в этом поединке никогда не находится победителей и уже под утро, моя мать разгоняет всех спать, уставши подавать им закуски и аперитивы для поддержания их дискуссов.
–И ты решил идти по их стопам и тоже стать историком? -я вскинула на него взгляд.
–У меня просто не было выхода! – воскликнул Лешек, делая красноречивый жест скрещенными руками. – В моей семье не считалось ничем более достойным, чем поднимать пыль тысячелетий, тщательно высматривая там истину. В моей детской комнате кроме игрушечной лошадки и множество различных биноклей, все было обставлено глобусами и компасами. Над моей колыбелью, когда я родился, мой отец сразу же повесил карту мира. А дядя на мое пятилетие подарил мне астролябию и секстант.
– Значит, ты хорошо умеешь ориентироваться в пространстве и сможешь найти дорогу к отелю. – подытожила я, немного грубо осаживая пыл моего нового знакомца. -Уже изрядно похолодало и скоро стемнеет. Тебе пора идти, да и мне тоже…
–Я ведь могу проводить тебя, Эйрианн Робинсон? – галантно улыбнулся молодой историк.
–Спасибо за ужин, но думаю, что все остальное уже лишнее. – резко оборвала я все его порывы.
Вечерело и мое настроение также начинало сгущать краски, как темнеющее небо по другую сторону от заката. Мне нужно сосредоточиться. Мне нужно понять, что мне делать дальше.
Я молча кивнула Лешеку на прощанье, одевая свою шляпу и пытаясь спрятать под небольшую тулью свои кудри, непослушно развевающиеся на ветру.
–Может быть, мы еще увидимся! – крикнул мне Лешек, приветливо махая рукой.
Я молча отвернулась, ничего не ответив. Налетевший было ветер заставил меня запахнуть покрепче мой короткий клетчатый тренч.
Выйдя к дороге, я остановилась у обочины, тщательно сбивая комки налепившейся грязи на подошвы моих массивных лоферов. Мои ноги в тонких шерстяных чулках уже изрядно подмерзли. Я печально усмехнулась. Да уж, наверное, у меня сейчас действительно был вид маленького лепрекона, затерявшегося среди этих, фантастической красоты, утесов. Но кружка горячего крепкого английского чая и теплая постель все исправит!
И я решительно направилась к ближайшей маленькой гостинице, призывно светящейся мне в сумерках яркими огнями своей вывески.
Глава 2.
Я проснулась в небольшом гостиничном номере. Из окон уже вовсю брезжил рассвет, обещая сегодня погожий день. Я медленно потянулась, отгоняя от себя остатки кошмарного сна прошлой ночи.
После того рокового дня я практически не спала нормально. Тени из прошлого все чаще появлялись в моей памяти, злорадно хохоча и надсмехаясь надо мной, а произошедшее в университете тяготило меня день ото дня. Не слишком ли много выпало на долю молодой девушки, еще не совсем знакомой со взрослой жизнью?
Вздохнув, я опустила ноги с кровати, нащупав на маленьком коврике стандартные безликие гостиничные тапки. За эти месяцы бессильная злость на саму себя и на свою судьбу уже начинала проходить, уступая место покорному смирению, сбавленному малой толикой надежды.
Еще будучи на первых курсах университета, после своей замкнутой жизни в закрытом пансионате, я с потаенной завистью наблюдала за веселым общением других девушек-студенток и бурными вечеринками моих одногруппников, куда меня приглашали только лишь из вежливости и я, так же, из вежливости, корректно отказывалась. Это был яркий и непонятный для меня мир, который одновременно манил меня и отталкивал. Я была не такая, как все и прекрасно отдавала себе в этом отчет.
Я поморщила лоб, ощущая на себе еще последствия вчерашней сильной головной боли. Я потянула одеяло, застилая аккуратнее свою постель. Моя рука нащупала что-то твердое! Ах да! Мой альбом с незаконченным за вчера рисунком!
Я оценивающе кинула взгляд на свой грифельный рисунок. Смелые линии, твердый нажим карандаша…
Огромная зияющая пасть кашалота и маленькие довольные глазки на этой толстой физиономии. Человеческое тело-слишком мягкое и нежное для этих массивных челюстей… Но нет крови. Чудище словно бесшумно всасывает в себя жертву. Медленно, с явным наслаждением. Камни древнего замка и звуки музыки вокруг. Да, да, именно звуки. Вся моя картина была пронизана ощущением мелодии. Музыка мягким пушистым слоем тумана окутывала происходящее, привнося элемент неожиданности. Доля удивления, сквозившая в этих маленьких глазках чудовища, казалось бы, не давала ему закончить свое дело.
Я усмехнулась краешком рта. Моя мама любила играть на скрипке. Я помню эти звуки…
«Довольно смелая экспрессия. – говорил мой учитель рисования, рассматривая альбомы маленькой Эйрианн лет десять тому назад. – Везде присутствует фантасмагория. Ты любишь фантастику, маленькая леди?»
Нет, я не любила фантастику. Мне хватало и в собственной жизни множества неожиданных вещей. Я не успела еще до конца принять и осмыслить то, что произошло с моими родителями, как судьба подкинула мне очередную злорадную шутку. Я быстро закрыла альбом, кинув его в свой рюкзак.
Около окна моей сегодняшней комнаты, на маленьком комоде с забавными изогнутыми ножками, стоял поднос с двумя упаковками чая, стиками самого дешевого растворимого кофе и несколькими пакетиками с тростниковым сахаром. Я нажала на кнопку и старенький электрочайник засветился зеленой подсветкой, говоря мне о том, что скоро я смогу выпить чего-то горячего и окончательно проснуться.
В ожидании чая я коротала время, разглядывая интерьер моей комнатки, изо всех сил оттягивая тот момент, когда нужно все-таки делать то, что мне нужно сделать.
Моя серая фетровая дорожная шляпа висела на крючке около металлический кровати с кованным изголовьем в виде раскрывшейся розы. Нежный тюль занавесок с принтом в мелкий цветочек, повторял рисунок покрывала моей кровати и маленькой подушечки, заботливо привязанной лентами поверх грубого деревянного стула. Я хмыкнула, наливая себе чай и кидая в кипяток один кубик сахара-рафинада, который я нашла в одном из ящиков старого комода.
Это была истинно девчачья комната! Искусственный пыльный букетик роз в маленькой вазе гармонировал с цветочным настроением комнаты и претендовал на вычурный элемент декора и капельку уюта.
Уют! Я опять недовольно хмыкнула. Как хорошо было бы остановиться в таком тихом местечке вместе со своей семьей! Можно было бы побродить с отцом по берегу, бросая камешки в воду и разговаривая обо всем на свете. А как замечательно было бы, проснувшись рано утром в таком уютном номере, прямо-таки созданном для ленивого настроения и девчачьих сплетен, выпить со своей мамой по чашечке чая с этим удивительным цветочным ароматом и без умолку болтать о парнях и о новой губной помаде. А потом открыть этот забавный толстопузый шкаф и погрузиться в его недра, неспеша выбирая и примеряя наряды перед этим большим старинным зеркалом… А по полудню, беспечно слоняться по узким старым улочкам маленького деревни Лисканнор в поисках небольшого домашнего кафе, наслаждаясь ароматом терпкого кофе, спокойствием и мимолетным счастьем. Но это все возможно для других, не для меня…
В это утро я долго стояла под душем, позволяя теплым каплям обволакивать мое тело и передавать мне хоть чуточку своего тепла. Выйдя из ванны, я поставила допитую мною чашку на место, мимолетом обернувшись к трюмо. Круглое и не совсем чистое зеркало, кокетливо держали пластиковые лепестки роз, имитируя розу из дерева с жемчужной каплей утренней росы. Вся моя небольшая худощавая фигурка попала в центр его внимания. Я медленно оглядывала себя в зеркало, словно впервые за эти последние безумные месяцы.
Невысокие трикотажные чулки темного фиолетового цвета, короткая плиссированная юбка и серая блузка с небольшой кружевной белой вставкой у горла. Что и говори- наряд школьницы!
Бледная кожа лица, словно у вечно молодого эльфа, разменявшего уже свою следующую сотню лет, розовые полные губы, наверное, даже более пухлые, чем этого требовалось на моем лице и множество веснушек. Да, эти веснушки были везде- и на чуть заостренных скулах, и на этом тонком небольшом и слегка вздернутом носике. Солнце постаралось вовсю, щедро одарив меня золотом. Солнце раскрасило в горячий огненный цвет мои длинные непослушные кудри и даже мои густые брови, взлетающие птицей над этими огромными глазами темно-изумрудного цвета.
Я всмотрелась в свое отражение, вспоминая перешептывание монашек в моей закрытой частной школе и теплые слова мистера Джонса – учителя по рисованию и единственного моего старшего друга.
«У тебя удивительная внешность, моя дорогая Эйрианн! Многие люди будут говорить тебе о любви… Но будь осторожной! Позволяй быть около тебя только тому, кто увидит больше и рассмотрит твою душу за этим ангельским личиком»– говорил мой старенький учитель.
Я помню, как плакала тогда. В тот его последний день в школе перед выходом на пенсию моего учителя. Мистер Джонс оставил для меня несколько ценных книг и заставил дать ему слово, что я не брошу рисовать. Он всегда выделял меня перед всеми и считал мои рисунки очень талантливыми. Но это было давно. Мне тогда только исполнилось тринадцать, и я еще долгих четыре года прожила в этой школе, среди множества людей, но практически в полном одиночестве. Меня окружали такие же сироты, как и я, или девочки, чьих матерей или отцов лишили родительских прав, но все-же их родители были живы. Я была в нормальных отношениях со всеми ними, но близких подруг у меня так и не нашлось. Всех их объединяла надежда на будущее, а у меня были всего лишь воспоминания о прошлом. Конечно же, бабушка Хлоя брала меня к себе на летние и зимние каникулы, но и в ее доме без уюта и тепла, я чувствовала себя также одиноко.
Только те первые мои семь лет- семь беззаботных лет моего детства я была по-настоящему счастлива. Это было то время, когда еще были живы мои мать и отец. А потом все переменилось.
Говорят, что невозможно сохранить в себе ранние воспоминания. Но это неправда!
Бережно хранимые, словно хрустальные диковинные фигурки, я доставала их из тайников моей памяти всякий раз, когда в моей душе было серо и лил холодный осенний долгий дождь, сотканный из одиночества и непонимания.
Я отогнала от себя навязчивые воспоминания. Надо уже собираться. Я достала из своего маленького рюкзачка пухлый бабушкин конверт, тщательно запечатанный и запаянный, как в стародавние времена, сургучом на обратной стороне конверта. Ее красивым витиеватым почерком был выведен адрес получателя. Я прочла его еще раз. «Графу P.R.R. Замок Бембрук. Графство Херефордшир»
Мне казалось, что бабушкина жизнь всегда была проста и понятна. Она родила ребенка, когда ей было всего лишь шестнадцать, так и не выйдя потом никогда замуж и не имея рядом с собой мужчины. Бабушкина жизнь была посвящена только работе, не оставляя ни малейшего просвета для чего-то еще, даже для единственной внучки. Воспитывая дочь (мою мать) самостоятельно, бабушка Хлоя тщательно пыталась сделать из нее идеального ребенка, вкладывая в нее всевозможные знания. Уроки игры на скрипке и латынь, танцы и высшая математика и конечно-же, лекции по всемирной истории и географии. Но моя мать ответила моей бабушке тем, что родила ребенка в те же шестнадцать лет, что и мать Хлоя и, избавляясь от навязчивой опеки, она сбежала с моим отцом в Нью-Йорк.
Я снова увидела свою бабушку только после смерти родителей. Но что же ее связывало с этим графом? И что мне нужно делать после того, как я передам из рук в руки этот конверт? Этого я не знала. Но знала одно- позавтракав в отеле, мне нужно освобождать мою комнату и ехать на железнодорожную станцию в ожидании моего поезда.
В последний раз я огляделась, удостоверившись, что ничего не забыла и взялась за ручку своего маленького дорожного чемоданчика, выкрашенного все в тот же любимый мною фиолетовый цвет с нарисованными поверх него крупными белыми ромашками.
Часы пробили семь утра. Пора уходить.
Глава 3.
Дверь лифта распахнулась под звуки тоненького звоночка. И снова чемоданчик Эйрианн отбивал этот знакомый стук маленьких колес. Опять ее ждет дорога!
–Надеюсь, вы хорошо выспались, маленькая мисс? – учтиво произнес дворецкий, пряча в своих роскошных седых усах добрую улыбку.
–Да, благодарю вас! Мой номер был очень милым, и я спала, как убитая. – быстро произнесла Эйрианн и чуть не прикусила себе язычок за свои последние слова.
–Тогда вас ждет омлет с поджаренным беконом и фасоль в темном соусе. Конечно же, есть еще и наши традиционные домашние колбаски с тушенными овощами, и картофельные оладьи. А может, маленькая мисс пожелает жаренных грибочков? Вы ведь слышите их аромат? – заговорщически подмигнул мне дворецкий.
–Нет, спасибо. Яичницы с картофельными оладьями для меня вполне хватит.
–Ну, тогда я думаю, что мисс точно не откажется от десерта.
–А что сегодня на десерт? – немного помедлив, спросила я. Эта еще моя детская привычка к чему-то сладенькому! Я помню, как моя мама готовила бесподобно вкусные пудинги. Сочные и мягкие. Их аромат всегда поднимал меня с постели в воскресное утро.
–Белый и черный пудинг! – с достоинством ответил дворецкий, словно это он сам выпекал их по собственному фамильному рецепту и теперь его блюда он не прочь предложить и самому королю.
Я улыбнулась. Этот небольшой отель действительно был очень мил. Жалко, что мне приходится уезжать отсюда так быстро. Это были те места, где я родилась, и я чувствовала атмосферу родного края всеми своими фибрами.
Поставив свои вещи около небольшого обеденного стола, одиноко стоявшего около окна, я направилась к столику раздачи, щедро насыпав себе большую порцию горячего и прихватив с собой несколько ломтиков пудинга. Насладившись ароматами, я быстро закончила свой завтрак и глянула на часы, довольно кивнув. У меня есть еще время неспеша выпить чашку, а то и две, горячего душистого чая и набраться сил перед долгой поездкой.
Одна семейная пара грузно присела рядом со мной за столик, выгружая свои подносы, с полные тарелками всего, что только было приготовлено на кухне. Пожилая тучная дама довольно рассказывала своему супругу о преимуществах новой мази от ревматизма, а тот в ответ громко ее переспрашивал, пытаясь наладить что-то в своем новеньком слуховом аппарате. Я поискала глазами себе другое, более укромное местечко.
Несмотря на еще раннее субботнее утро, посетители начинали уже просыпаться и, бодро спускаясь по массивной резной лестнице, активно подключались к очереди у раздаточного столика в поисках добротного завтрака. Скоро эта маленькая зона столовой будет напоминать оживленный улей во время заготовки меда!
Мой взгляд скользнул вглубь зала, туда, где всегда царил загадочный полумрак. Я видела, как сменились бармены у своей стойки и, вместо веселого балагура и весельчака, явно ирландских кровей, готового наливать всем и каждому, на его место стал степенный смуглый индиец и сразу приступил к своим обязанностям, мягко и вежливо объясняя подвыпившему запоздалому ночному посетителю, что ему уже пора отдохнуть и немного поспать. Подвыпивший парень устало кивнул ему несколько раз и, уже явно засыпавший на ходу, неловкими движениями начал пробираться к лифту, ведущему на спальные этажи. Уф! Наконец-то! Путь для меня был свободен.
Я сидела за небольшим высоким столиком неподалеку от барной стойки. Бармен неспешно приступил к уборке, выставив себе вереницу бокалов и явно не обращая на меня никакого внимания. Я облокотилась на спинку стульчика, напоминающему скорее удобное небольшое кресло, с мягкой обивкой из дешевого дерматина глубокого терракотового цвета. Это было что-то из числа той мебели, что была модной еще в те славные времена выхода Ирландии из Британского Содружества. Попивая горячий чай, я довольно оглядывала все кругом из моего безопасного уголка.
Под старым стеклом витрин, обрамленных тяжелыми наличниками то ли из яблони, то ли из вишни, стояли всевозможные виды бокалов, сияя своими натертыми до блеска боками. Столешница стойки была из того же дерева, явно выбиваясь из общего ансамбля интерьера, выдержанного в более темных тонах. Декоративные стеновые панели остались здесь еще со старых времен и пафосно говорили о некогда былом и весьма дорогом интерьере, прикрывая пятнами масляной краски свои уже пообтертые бока. Краской чуть более светлого оттенка были замазаны швы старинной кирпичной кладки, подразумевая этим, что таким и был изначально замысел дизайнера.
На темно-фисташковых стенах по обе стороны дверей были привешены разные полочки со всевозможной жестяной утварью. Фотографии популярных личностей были обрамлены в массивные деревянные рамы и чинно стояли на полках, около которых в хаотичном порядке были развешены маленькие картинки с изображением пейзажей, а над дверным проемом гордо высилась надпись «Ирландия», выведенная крупными печатными буквами.
Допив свой чай, я засмотрелась на одну из картинок с изображением башни О ‘Брайана и взялась за свой толстый альбом рисунков, быстро набрасывая эскиз.
–Ты хорошо рисуешь. – донесся до меня чей-то знакомый голос.
Я подняла глаза. Нет! Этого не могло быть! Под тусклым светом лампы в сером жестяном плафоне, висевшем над моим столиком, я разглядела Его!
Эти глубоко посаженные пронзительно-голубые глаза, отливающие стальным блеском, пристально в упор разглядывали меня. Копна светло-соломенных волос была уже тщательно причесана и разделена пробором. Простая клетчатая рубаха на мускулистом торсе и поверх нее легкий трикотажный кардиган выдавали в нем интеллигента.
«Еще очки бы нацепил- был бы вылитый профессор!»-я поморщила носик, продолжая рассматривать неожиданного гостя.
–Еще чашечку чая? – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Лешек, ставя свой кожаный безукоризненно аккуратный портфель на мой столик.
–Давай, не отказывайся. – улыбнулся Лешек, воспользовавшись моей секундной заминкой. – Других гостиниц рядом с утесами Мохер не так уж много, так что наша встреча была ожидаема. Я принесу тебе еще чаю и кусочек пудинга, а ты покажешь мне свои рисунки.
Я нервно затарабанила пальцами по столу.
«Откуда он здесь взялся и что ему от меня надо! Я не хочу никого видеть сейчас, я хочу быть одна!»– проносились мои мысли.
Я видела, как он, подмигнув мне, скользнул в зону готовки, минуя предупреждающую надпись. До меня послышался его голос и, наконец от вынырнул обратно, победоносно держа в руках большую кружку с нарисованным эльфом. Я прыснула от смеха.
«Конечно, я и не сомневалась, что эта кружка предназначалась для меня! А все-таки он забавный!»-подумала я.
Я уплетала очередной кусочек пудинга, а Лешек медленно рассматривал мой альбом. Вдруг он резко вскинул на меня свой взгляд. В нем не было ни капельки присущей ем насмешки над всем вокруг. Он казался очень серьезным и немного печальным.
–Я и не думал, что ты такая талантливая! Как ты это делаешь? – воскликнул Лешек. – Ты ведь учишься на художественном факультете? Из тебя определенно выйдет известный художник. У тебя есть еще более ранние твои работы?
–Да, есть. – неохотно ответила я, собирая маленькой ложечкой последние кусочки пудинга. -Я рисую очень давно, с самого детства, как только… В общем, очень давно. Но я учусь не на художественном факультете. Я выбрала литературу. Английское творчество средневековья – это мое направление.
–Средневековье? – вдруг расхохотался Лешек. – Да что ты знаешь об этом, мой маленький эльф?
–А ты уже забыл, кто моя бабушка? – парировала я.– Хлоя Робинсон- известный специалист в этой области, и я прочла все ее работы, еще будучи ребенком.
–И тебе это интересно? – внимательно посмотрел на меня мой визави.
–«Горе Хиллелиль»– моя любимая легенда раннего средневековья. Только мало кто об этом слышал. Я приехала сюда, чтоб собрать материалы для моей будущей дипломной работы. – просто произнесла я, сказав при этом только часть правды.
Лешек неспешно изучающе разглядывал меня. В его голове, казалось, носилось множество мыслей, а глаза выражали сомнение. Наконец он улыбнулся своей фирменной улыбкой, словно решаясь на что-то.
–«Отец у меня королевством владел.
На мать он златую корону надел.
Достойные рыцари- дважды по шесть-
День и ночь стерегли мою честь.
Тут соблазнил меня рыцарь один.
То был короля Британии сын…». – с чувством декламировал Лешек.
Я удивленно приподняла брови.
–Мне эту сказку отец еще в детстве рассказывал. – небрежно бросил Лешек.
– Это не сказка.-тихо произнесла я.– Я верю, что это было в действительности. И я найду доказательства. Я соберу все материалы и защищу свою магистерскую работу.
–Поедешь в Данию, где жила эта принцесса? – быстро задал вопрос мне этот пронырливый парень. – Так этого замка уже практически нет. Одни руины стоят, да и то- мало что сохранилось. Правда, там в округе монастырь потом построили и вовсю рассказывали эту легенду доверчивым туристам. Но это тоже было лет на двести позже.
–В Данию я планировала ехать чуть позже, а пока у меня дела здесь. Меньше, чем через час у меня поезд. Я выезжаю в графство Херефордшир, что находится в Англии. Мне нужно попасть в замок Бембрук. -отрезала я.
–«Только не называй меня по имени- молил Хильдебранд свою возлюбленную- Что бы ни случилось: пока я жив, не произноси вслух мое имя!». – профессор Лешек Ковальски высоким голосом продолжал декламировать стихотворный перевод средневековой легенды.
-В то время и правда существовало поверье, что если произнести имя воина во время битвы, то его силы уйдут. А вместе с ними и жизнь. -твердо произнесла я.