Зверинец. Серия «Синдикат». Книга 1

Этого нельзя было сказать о профессоре. Иван Петрович сидел на тротуаре, прижимая руку к груди и что-то бормоча себе под нос. Из рассеченной брови по лицу тонкой струйкой стекала кровь. Телохранитель лихорадочно посмотрел по сторонам, стараясь оценить обстановку. Взрывная волна вынесла их туда, где они находились, когда был подорван автомобиль с шофером. Широкая улица перед входом в отель теперь больше походила на сцену боевых действий где-нибудь в Ханое. Покореженный, обуглившийся остов «Волги», напоминающий груду металлолома на сталелитейном заводе, перегораживал полосу дороги. Вход в отель представлял собой зияющую дыру, возле которой лежало несколько трупов.

Юрий перевел взгляд на противоположную сторону. Там уже собралась большая группа людей, которые мгновенно затихли и попятились, едва он посмотрел в их сторону. Только сейчас Юрий понял, что до сих пор сжимает в правой руке «Макаров».

– Все в порядке. Я русский, – пробормотал он на английском.

Похоже, эти слова нисколько не успокоили зевак. Скорее наоборот. Чертова американская пропаганда.

Юрий повернулся к профессору. Тот по-прежнему сидел на тротуаре, тихо бубня нечто неразборчивое. Н-да, только тронувшихся умом сейчас не хватало.

– Профессор! – Юрий тряхнул его за плечо.

Ноль реакции.

– Иван Петрович!

– А? – Профессор поднял замутненный взгляд.

– Нам нужно уходить! Вы сможете идти?

– У меня лекция?

– Ну да, конечно, конечно.

Судя по всему, ученному сильно досталось. Хотя в данный момент это заботило его меньше всего. Главное, чтобы тот смог идти. А со всем остальным можно будет разобраться позже.

Справа послышался рев автомобиля. Рывком поставив профессора на ноги, отчего тот заорал, теперь уже используя понятные любому русскому слова, Юрий развернулся.

Как раз вовремя. Из-за поворота выехал тот самый внедорожник с боевиком в люке. Стрелок находился на своем месте, держа на прицеле, как теперь Юрий уже сумел разглядел, РПГ-7.

Не дожидаясь, пока их в буквальном смысле поджарят, телохранитель сорвался с места. Позади раздался визг автомобильных шин. В зеркальной поверхности окна кофейни на противоположной от отеля стороне он увидел, как двери внедорожника распахнулись и оттуда вылезли четверо. Все в защитной черной форме, с автоматами в руках. Затем Юрий увидел еще кое-что.

Боевик с гранатометом целился прямо в…

Юрий резко рванул в сторону. В который уже раз за последние минуты.

Свист, а после оглушающий взрыв. То, что секунду назад представляло собой роскошное заведение с яркой вывеской, подлетело в воздух и под звон бьющегося стекла, треск ломающихся досок и глухое громыхание раскалывающегося кирпича сложилось точно карточный домик.

Не успели полностью отгреметь аккорды разрушения, как раздалась дробь автоматных очередей. Пули засвистели над головой, заставляя кидаться то в одну сторону, то в другую. Юрий лихорадочно крутил головой, пытаясь отыскать убежище. Вдалеке раздались пронзительные звуки сирен экстренных служб, и все же надеяться на помощь полицейских до того, как их превратят в швейцарский сыр, не приходилось. Очередная пуля острой болью обожгла правое плечо. Юрий инстинктивно дернулся влево.

– Туда! – вдруг захрипел профессор, указывая на проход внутрь многоэтажного жилого здания.

Юрий не стал спорить. Других вариантов не просматривалось.

Нырнув в темный проем, он не стал останавливаться. Им необходимо было забраться как можно выше, чтобы иметь хоть какое-то преимущество. Правда, и оно выглядело слишком призрачным.

Слева в тусклом свете дня, еле пробивающемся сквозь запыленные окна, показался лестничный пролет.

Юрий дернул профессора за руку, указывая наверх. Иван Петрович не издал ни звука, а лишь ухватился за металлические перила и, не сбавляя темпа, принялся подниматься по лестнице. Когда позади осталось три этажа, телохранитель остановил своего подопечного, положив руку ему на плечо.

– В чем дело? – прошептал профессор.

Юрий отрицательно мотнул головой и приложил палец к губам. Ему необходимо было подумать, что делать дальше.

Мужчина замер, прислушиваясь к окружающим звукам. Где-то вдалеке по-прежнему раздавались переливы сирен. Он не мог сказать, звучат они ближе или дальше, – в любом случае для них это ничего не значило. Еще когда они были внизу, его посетила отчетливая, ясная мысль: невозможно провести настолько масштабную операцию без согласования с властными структурами. Поэтому в данном случае большой вопрос, друг им полиция или враг. Не хотелось получить ответ на практике.

Юрий прошелся по темному холлу четвертого этажа. За одной из дверей громко звучал, насколько он мог судить, один из хитов The Beatles – Misery. Из-за обшарпанной красной двери в конце коридора слышались крики и ругательства. Следом за ними раздался звонкий шлепок, а потом всхлипывания. Юрий поморщился – семейная драма. Как это знакомо.

Постояв еще некоторое время, он вернулся обратно, к опершемуся на перила профессору.

– Ну? – спросил тот, даже не обернувшись.

Юрий заметил, что руки ученого дрожат, а лицо нервно подергивается. Явный признак панического приступа. Нужно отдать должное характеру и психике подопечного. Любой другой на его месте уже давно бы сошел с ума.

– Все будет в порядке, профессор! – Для большей убедительности он чуть сжал плечо Королева.

Сам Юрий не особо верил в свое заявление, а увидев едва заметную усмешку, промелькнувшую на губах Ивана Петровича, понял, что тот также не поверил его словам. Определенно – человек разумный.

– У нас два варианта, – сказал Юрий, постаравшись придать голосу максимально безразличное выражение. – Остаться здесь, спрятавшись в одной из квартир…

Профессор поднял правую бровь в ожидании второго варианта.

– …или подняться на крышу.

– Хм… – неопределенно хмыкнул ученый.

Юрий хотел было заметить, что в сложившейся ситуации стоит высказываться более конкретно, но передумал. В любом случае решение принимать ему, а не профессору. И вариант с крышей казался куда надежней. Можно не сомневаться, что боевики перевернут здание вверх дном, обыщут каждую квартиру, каждый уголок… Вопрос только в том, сколько у них людей и как быстро они управятся. Прятаться в квартире – значит загнать себя в ловушку. А на крыше есть хоть небольшой, но все же шанс на успех, и это лучше, чем ничего. Тут многое зависит от способности профессора. Если только…

Юрий бросился к окну, выходящему на улицу. Одного взгляда хватило, чтобы понять: худший сценарий, возможность которого он не сумел предугадать, тем не менее уже реализовался.

– Дьявол! – Мужчина с силой ударил кулаком по стене, на что та ответила отвалившейся штукатуркой.

Внизу у соседнего подъезда припарковались два черных внедорожника – судя по всему, «Шевроле». Трое агентов с автоматами в руках охраняли выход, остальные же, по всей видимости, были внутри. Учитывая, что преследователи знали, в какой подъезд вошли беглецы, цель у данного маневра могла быть только одна: боевики учли возможность бегства по крыше и послали отряд для блокировки.

Юрий в бессилии поднес руку ко лбу. Какой же он глупец! Не учесть тот факт, что их враги могут предвидеть его возможности и действовать на опережение! Нет, он оказался полным идиотом! Теперь они зажаты снизу и сверху. В ловушке. Остается единственный возможный вариант – прорываться. Нужно только решить: возвращаться или продолжать путь наверх?

Долго думать не пришлось. На глазах телохранителя к первому подъезду подъехали еще четыре автомобиля. Внедорожник той же марки, что и первые два, и три темно-синих «Бьюика». Из внедорожника вылезли пять агентов в костюмах, из остальных – бойцы в камуфляже, в которых Юрий сразу же признал спецотряд южноафриканской армии. Его опасения оправдались: ликвидаторы действовали не только с молчаливого одобрения местных властей, но и с их помощью.

Отряд из восьми человек двинулся к подъезду и вскоре скрылся внутри. Остальные шестеро гуськом направились вокруг здания, очевидно перекрывая черный вход и пожарную лестницу.

Медлить нельзя!

Махнув профессору в сторону очередного пролета, Юрий вынул из кобуры пистолет.

– Идем! Нужно спешить!

Держа оружие перед собой, он преодолел десять ступенек и оказался на узкой площадке. Вправо уходил холл. Слева – следующие десять ступенек. Юрий уже сделал шаг вперед, когда сверху раздался металлический лязг, звук открывающейся двери, а за ним мужские голоса.

Реакция была мгновенной. Он оттолкнул рукой профессора назад и следом нырнул в темный коридор.

– Уходите вглубь холла. Постарайтесь спрятаться в одной из квартир, только без шума, – шепнул Юрий на ухо ученому. – Я прикрою.

Профессор не стал спорить, а лишь кивнул и бесшумно, словно тень, скрылся во мраке.

Телохранитель замер в безмолвии, прислушиваясь. Скрип над головой. Еще. Боевики были на пятом этаже, прямо над ним – проверяли коридор. Послышался стук, снова скрип, приглушенный голос, а за ним детский плач.

Очередной скрип досок, теперь уже слева, возвестил о том, что кто-то из их преследователей направляется в сторону лестницы.

Юрий почувствовал, как у него вспотели ладони. Судя по шагам наверху, их было трое. Один спускается, остаются двое. Еще восемь внизу – прочесывают нижние три этажа. Итого – одиннадцать. Одиннадцать хорошо вооруженных профессионалов против одного. Весьма скверный расклад.

Юрий сдвинулся влево, поближе к проходу на лестничную площадку. Его единственное преимущество – фактор внезапности, чему способствовал мрак неосвещенного коридора.

Еще раз скрипнула старая доска, помогая определить местоположение противника, затем шаги зазвучали на железной площадке. Боевик находился на лестнице. Два пролета по десять ступенек на каждом – и он будет на четвертом этаже. Учитывая, что он один, а значит, будет предельно осторожен, это примерно сорок-пятьдесят секунд.

Юрий отошел вбок и принялся шарить свободной левой рукой по стене. Ему необходим отвлекающий маневр. Нашарив пальцами шатающийся кирпич, мужчина потянул его вперед. Тишину нарушили скрежещущий звук и шорох осыпающейся пыли. Юрий замер, досадливо закусив нижнюю губу.

Тик-так, тик-так – время шло.

Секунда.

Вторая.

Третья.

Справа послышался лязг. Телохранитель облегченно вздохнул – его противник продолжал спускаться по лестнице.

После третьей попытки в левой руке Юрия наконец оказался увесистый кирпич, покрытый местами коркой застывшего раствора. Теперь оставалось только ждать.

Сделав несколько шагов по направлению к лестничной площадке, он остановился в полуметре от прохода и замер, вжавшись в стену, стараясь раствориться в ней. Судя по звукам, доносящимся с лестницы, боевик находился на лестничном пролете, как раз между пятым и четвертым этажами. Значит, десять ступенек и двадцать, может, двадцать пять секунд.

Что ж, учитывая его готовность, можно и ускорить.

Юрий вышел к проходу, предварительно отступив вглубь, ближе к стене, чтобы его не заметил противник, размахнулся и кинул кирпич вниз, в пролет между четвертым и третьим этажами.

В застывшей тишине грохот камня о железную поверхность прозвучал настолько громко, что даже он сам, будучи готов, едва не выругался вслух.

Еще до того, как кирпич коснулся площадки, Юрий метнулся к стене, ожидая реакции. Она последовала мгновенно в виде испуганного крика, а затем отборной ругани на английском языке. Шаги застучали быстрей – похоже, боевик клюнул на наживку.

Юрий закрыл глаза, полностью сосредоточившись. В уме он вел обратный отсчет синхронно гулкому звуку шагов по железным ступеням лестницы.

Семь…

Пять…

Три, два…

Один!

Еще шаг – и противник будет на лестничной площадке, в каком-то метре от него. Юрий внутренне подобрался. Он чувствовал, буквально осязал гигантское напряжение, повисшее в воздухе.

Еще секунда…

Время как будто замедлило свое движение.

Вдох, выдох.

Шаг! Звук отозвался в сознании гулким эхом набата.

Перехватив пистолет правой рукой за ствол, Юрий выпрыгнул на площадку. План был прост: оглушить противника ударом рукояти по голове. Тот будет смотреть на лестничную площадку между третьим и четвертым этажами, а значит, проблем не возникнет.

Но…

Телохранитель остановился – площадка была пуста. Ожидаемый им персонаж отсутствовал. Как же так?.. Краем глаза он заметил сбоку дуло автомата, направленное прямо на него.

Дерьмо!

Юрий отпрянул, одновременно разворачивая тело к противнику. Звук автоматной очереди, прозвучавший особенно громко в замкнутом пространстве, разрезал тишину. Пули гулко ударились о противоположную стену.

В него не попали, однако он уже труп. Сейчас на звуки выстрелов прибегут остальные. Сколько у него в запасе: пять, десять, двадцать секунд?

Юрий с силой ударил боевика ногой в пах. Однако тот успел среагировать – быстро отскочил вправо, и удар пришелся в бетонную стену. Не теряя ни секунды, телохранитель развернулся и нанес следующий удар, который его противник заблокировал, выставив перед собой автомат. То, что нужно! Юрий ухватился за него, оттесняя убийцу к лестнице. Тот был ниже и у́же в плечах, так что проблем с этим не возникло. Шаг, два. Боевик выпустил из рук автомат и метнулся влево. Ожидаемо. Телохранитель продолжил по инерции движение вперед, к перилам, но, предвидя такой шаг, выставил левую ногу для подсечки. Мужчина охнул и повалился на пол. Впрочем, Юрий от этого ничего не выиграл, потому что уже в следующую секунду боевик был на ногах, как и он сам. С той лишь разницей, что у противника в руках блестело лезвие ножа, а у него в правом плече пульсировала острая боль – дало о себе знать ранение, полученное на улице.

Мужчина перед ним осклабился. За несколькими ложными движениями последовал резкий выпад, нацеленный в горло. Юрий нырнул влево, стараясь ухватиться противника за запястье, и… Он сам не понял, как отлетел к противоположной стене, а перед глазами замерцали яркие звездочки.

Что это было?

Похоже, и выпад ножом являлся уловкой, а настоящей целью был сильнейший удар в лицо. Умно, ничего не скажешь – отвлечь ножом, чтобы скрыть удар кулаком. Кто вообще так поступает?

Пошатываясь, Юрий вскочил на ноги. Прямо перед собой телохранитель увидел блеск холодного металла. Тело инстинктивно подалось в сторону, и лезвие, просвистев в считаных миллиметрах от виска, с противным скрежетом ударилось в бетонную стену. Следующий ход был за ним. Юрий нанес сокрушительный удар по подбородку мужчины. Тот отшатнулся, нож со звоном упал на лестницу, однако сам боевик устоял на ногах. Не дожидаясь, пока противник придет в себя, телохранитель ринулся вперед, целясь ногой в пах. Мужчина увернулся, но два мощных удара – правым кулаком в солнечное сплетение, а за ним, с разницей в миллисекунды, левым по печени – пришлись в цель.

Юрий услышал снизу встревоженные голоса и топот тяжелых ботинок по металлическим ступеням лестницы. Подмога была на подходе. Пора заканчивать.

Лицо американца побледнело, а с правого уголка губ стекала тонкая струйка крови. Юрий мысленно усмехнулся – удар по печени сделал свое дело.

Противник поджал губу и нанес несколько ударов – два по корпусу и один нацеленный в висок. От последнего Юрий увернулся, а два первых сознательно пропустил, завлекая американца в ловушку. Тот, разумеется, ничего не понял и, осмелев, сократил дистанцию. Когда в очередной раз он, сделав ложный выпад левой рукой, правой попытался сделать боевой контрудар, Юрий отпрыгнул вбок и что есть силы ударил прямой ногой в коленную чашечку. Раздался противный хруст. Американец закричал, однако следующий удар оборвал его вопли. Телохранитель развернулся и, согнув руку в локте, врезал ей по горлу. Боевик схватился обеими руками за шею и, прислонившись к стене, начал медленно сползать вниз. Его глаза от боли выползли из орбит, а лицо исказилось в мучительной судороге. Из открытого рта доносился лишь тихий свист. Юрий удовлетворенно кивнул: жить бедолаге оставалось несколько секунд. Показав противнику неприличный жест, телохранитель осмотрелся в поисках пистолета, выпавшего еще в самом начале стычке. Тот лежал в углу.

Юрий наклонился, чтобы подобрать оружие, когда позади него на лестнице послышались крики на африканском диалекте, а затем раздалось несколько выстрелов. Рядом засвистели пули. Одна из них ударилась в металлические перила и, срикошетив, чиркнула прямо перед носом. Подхватив пистолет, Юрий, не поднимаясь во весь рост, развернулся и, прячась за лестничным ограждением, хотя решетка вряд ли могла хоть сколько-нибудь его защитить, сделал несколько выстрелов. Раздался крик – один из боевиков, поднявшийся до середины пролета, повалился назад, увлекая за собой сыпавших проклятиями товарищей.

Воспользовавшись предоставившейся передышкой, Юрий скользнул в коридор четвертого этажа.

В самом конце он увидел профессора, который стоял у окна, дико озираясь по сторонам. Хорошо, хоть не убежал, – от этой мысли ему стало смешно.

– Окно! – на бегу закричал Юрий. – Поднимите окно!

Ученый тупо уставился на запыленное стекло, явно не понимая, что от него хотят. Ну да, конечно, в родной стране окна не поднимаются. Вот же засада!

Подбежав к профессору, телохранитель бесцеремонно отпихнул его в сторону и дернул створку вверх. Та не поддалась.

Дьявол!

Юрий развернулся и сделал несколько предупредительных выстрелов в сторону лестничной площадки. Затем, отойдя чуть назад, снял пиджак и, обмотав им левый кулак, ударил по стеклу. Оно тут же покрылось паутинкой мелких и крупных трещин, но устояло. Пришлось сделать еще один удар. В этот раз с характерным звуком стекло рассыпалось.

Быстро смахнув рукоятью пистолета оставшиеся на деревянной раме острые осколки, Юрий не глядя отвел правую руку назад и сделал еще несколько выстрелов. Правда, долго таким образом сдерживать преследователей невозможно.

Высунувшись из проема окна, Юрий посмотрел налево. Как он и предполагал, в метре от них располагалась пожарная лестница. Нужно было всего-то преодолеть это расстояние по карнизу.

Юрий повернулся к профессору, указав на окно.

– Лезьте!

– Что? – Иван Петрович вытаращил глаза.

– Лезьте в окно! Нужно перебраться на пожарную лестницу! Как окажетесь на ней, поднимайтесь на крышу! Я за вами.

– Но я…

– Живо!

Может, профессор и стал бы упираться дальше, но выстрелы, а за ними и просвистевшие пули положили спору конец. Иван Петрович, дрожа всем телом, перебросил ногу через подоконник, а Юрий, перебегая слева направо, вел огонь из своего «Макарова», не давая противникам возможности занять позицию в коридоре.

БАБАХ!!!

БАБАХ!!!

И… щелчок!!!

Вот черт! Перезаряжаться, продолжая оставаться на открытом пространстве? На обдумывание своего положения не было и миллисекунды. На бегу выкидывая обойму, Юрий выхватил запасную, вставил, услышав щелчок, передернул затвор и, сделав очередной выстрел, метнулся к окну. Одним махом перемахнул через него и повис на деревянной раме.

В ту же секунду острая боль пронзила ладони – остатки стекла впились в мягкие ткани, разрезая кожу. Юрий закусил губу, сдерживая крик.

Справа от себя он увидел, как профессор, прижавшись к стене, мелкими шажками продвигается к лестничной площадке пожарного спуска. Хоть продвигается – и то славно.

Из оконного проема донеслись звуки выстрелов и крики на английском. Слов Юрий не мог разобрать, однако догадаться было несложно: противники заметили их исчезновение. У него оставалось пять, максимум десять секунд – если они будут осторожничать.

Боже, как же все-таки больно. По белой раме окна уже стекали красные струйки крови.

Со второй попытки Юрий закинул правую ногу на выступ. Нагрузка на ладони чуть ослабла, но не боль. Мелкие осколки по-прежнему врезались в кожу.

Теперь – самое трудное. Он отпустил левую руку, сосредоточив весь вес на правой стороне – раненое плечо тут же отозвалось мучительной болью. Однако по-другому никак. Чтобы полностью перебраться на выступ, ему необходимо миновать окно. А сейчас в коридоре полным-полно вооруженных людей, приближающихся к проему – в этом сомневаться не приходилось. Он слышал их шаги, ощущал запах опасности. Левой рукой Юрий вытащил пистолет и сделал несколько выстрелов. Затем молниеносно оттолкнулся второй ногой от подоконника и буквально взлетел на карниз.

– Ох! – Иван Петрович рядом пошатнулся и тут же мертвой хваткой вцепился в бетонную стену.

Телохранитель покачал головой. На это нет времени – сейчас счет идет на секунды. Схватив правой рукой профессора за шиворот, он в два шага пересек расстояние до металлической платформы пожарной лестницы и втолкнул туда онемевшего от страха ученого. Тот не устоял на дрожащих ногах и упал на четвереньки, судорожно вцепившись одной рукой в ограждение.

– Нужно убираться! – Юрий рывком поднял его на ноги. – Наверх!

Иван Петрович успел подняться на одну ступеньку, когда сбоку на них обрушился свинцовый ливень. Два африканца, высунувшись из разбитого окна, поливали пожарную лестницу автоматными очередями.

– Быстрее!!!

Рядом просвистела пуля, потом другая. Третья со звоном ударилась о металлическую ступень. Четвертая проделала в рукаве рубашки дырку.

Дьявол!

Юрий сделал пару выстрелов наугад, поскольку нормально прицелиться не было никакой возможности. Тем не менее одна из пуль ударила в оконную раму, заставив автоматчиков на несколько секунд скрыться внутри. Сделав еще несколько выстрелов по окну, он бросился вверх по лестнице, вслед за профессором, который уже исчез за парапетом.

Перемахнув через бетонное ограждение, телохранитель увидел, что Иван Петрович, спрятавшийся за деревянной стеной технического помещения, делает ему знак рукой: пригнись! Юрий так и сделал, мгновенно распластавшись на поверхности крыши. Две пули гулко ударились о заграждение, выбив фонтанчики каменной крошки. Телохранитель перекатился вбок и поднялся на ноги, оказавшись рядом с профессором.

– Снайперы! – прохрипел Иван Петрович.

Юрий кивнул.

– Я так и понял.

– Какой у нас план?

Телохранитель пожал плечами. Как раз таки плана у него и не было. Все, чем он сейчас руководствовался, – выжить в данную конкретную минуту.

Юрий, пригнувшись, подошел к левому краю технического помещения и, задержав дыхание, выглянул.

БАБАХ!!!

В ту же секунду пуля вонзилась в дерево в миллиметре от него, выбив оттуда щепки. Юрий отшатнулся. Еще несколько пуль просвистели над ними, скорее для устрашения, чем ради результата, так как ничего, кроме выбоин в бетонном парапете, они сделать не могли.

Телохранитель повернулся к профессору.

– Снайперы сдерживают нас, не давая двинуться с места, а в это время другие боевики наверняка обходят нас слева и справа. Нужно двигаться вон туда. – Он кивнул вправо.

Там, за гудящей коробкой генератора, тянулось бетонное сооружение почти во всю длину крыши. Между ним и парапетом образовалось узкое пространство, где они будут вне досягаемости снайперов.

– Я вас прикрою, а вы бегите, хорошо?

Ученый молча кивнул.

Юрий вновь подошел к левому краю. Прислонившись к стене спиной, выждал несколько секунд и на пальцах левой руки начал обратный отсчет.

Три, два, один.

– Пошел!

Юрий выскочил из-за стены, делая выстрелы в сторону предполагаемого укрытия стрелков. В тот же момент профессор рванул к генератору, пересекая открытое пространство.

Краем глаза телохранитель увидел, как почти у самой цели ученого крутануло на месте и он с глухим стоном упал на спину.

– Профессор!

Юрий рванулся к нему, однако уже в следующее мгновение остановился. Тело Ивана Петровича дернулось, а стоны затихли; на лбу ученого появилась красное пятно. Сомнений не оставалось: его подопечный мертв.

– Дерьмо! Дерьмо!

От безумной ярости Юрий заскрежетал зубами. Что ж, теперь он один. Сам по себе. А это значит – ноль ответственности. Хм, он им покажет, что значит связываться с русскими.

Юрий вставил последнюю оставшуюся обойму и, прижимаясь спиной к деревянной стене технического помещения, подобрался к правому краю. Замерев на месте, он обратился в слух. Где-то вдалеке по-прежнему выли полицейские сирены, к ним добавился далекий рокот вертолета, перемежавшийся с более близкими шумами города, криками людей, лаем собак… Голубое небо, где так и не появилось ни облачка, нисколько не радовало. Может, люди, лениво раскинувшиеся на песке популярного пляжа Кэмпс-бэй и благодарят Творца за столь чудесный день, лично он предпочитал проклинать. Он не находил в нем ничего чудесного. В данный момент солнце, висящее прямо перед ним, причиняло не меньшую боль, чем раненое плечо и порезанные ладони, безжалостно обжигая своими лучами.

Юрий облизнул пересохшие губы и тут же почувствовал металлический вкус крови. Славный денек, ничего не скажешь. Его подопечный убит – впервые, между прочим, за карьеру, а сам он угодил в ловушку, из которой не видно выхода. Веселья через край.