Зверинец. Серия «Синдикат». Книга 1

Едва уловимый шорох справа… Юрий затаил дыхание, прислушиваясь. Снова! Хруст мелких камешков, движение. Сбоку кто-то приближался.

Похоже, настало время для его выхода. Когда на бетонной поверхности появилась темная тень, он рванулся вперед, практически столкнувшись с чернокожим боевиком. Тот не успел среагировать. Юрий отвел руку противника с оружием вверх, а сам, уперев дуло пистолета ему в живот, дважды спустил курок. Тело мужчины дернулось вслед за выстрелом и, обмякнув, сползло по деревянной стене технического помещения.

Наклонившись, Юрий подобрал оружие нападавшего – пистолет Korth. Дорогая игрушка. Откуда она у обычного наемника? Большой вопрос. Развить мысль он не успел, заметив справа яркий блеск отраженного солнечного луча.

Снайпер!

Спустя долю секунды Юрий уже несся со всех ног, ведя огонь из оружия боевика. Рядом с ним, чуть впереди, пули подняли фонтанчики пыли. Он шарахнулся в противоположную сторону, огибая техническую постройку и стараясь уйти с линии огня снайпера.

Тут его уже ждали трое. На скорости Юрий не успел затормозить и налетел на бородатого детину. Тот взмахнул прикладом армейской винтовки. Телохранитель едва успел увернуться от сокрушительного удара и, выстрелив дважды, укрылся за металлическим коробом, на котором громоздилось сооружение из антенн. Пули застрекотали о сталь, выбивая снопы искр. Юрий пригнулся, почти распластавшись на поверхности. Укрытие было низким, что не позволяло ему занять удобное положение для ответного огня. Только благодаря случайно брошенному чуть левее взгляду он заметил в зеркальной поверхности стальной обшивки генератора, как позади него из-за кирпичной перегородки вынырнули еще двое, направляя в его сторону дуло автоматов.

Юрий перекатился на спину и выстрелил с двух рук. Один из боевиков взмахнул рукой и, выпустив очередь в небеса, начал заваливаться назад. Второй спрятался за перегородкой, успев выстрелить прицельно. Пуля, просвистевшая в считаных сантиметрах от лица Юрия, выбила из бетонной поверхности крыши град мелких камешков, которые больно оцарапали щеку.

Трое автоматчиков сзади замолкли. Окружают? Телохранитель прислонился к коробу, переводя дыхание. Рано или поздно одна из пуль, выпущенных в него, попадет в цель. Или у него закончатся патроны, и тогда…

По укрытию вновь забарабанил свинец. Юрий, продолжая низко пригибаться к крыше, начал пробираться вперед, к убитому им боевику, намереваясь завладеть автоматом. В перерыве между выстрелами он услышал щелчок, заставивший его остановиться. В следующее мгновение из-за перегородки вылетела граната.

О боже!

Бежать в этом случае бесполезно. Юрий инстинктивно выстрелил в летящий прямо на него смертоносный объект. И попал! Пуля ударилась прямо в железную оболочку гранаты, отправив ее обратно за кирпичную перегородку. Послышался изумленный возглас, а за ним оглушительный взрыв. Вверх взметнулись обломки кирпичей. Воздух наполнился красноватой пылью.

Пользуясь секундной передышкой, он подскочил к ранее убитому им боевику, тело которого наполовину засыпало разрушившейся от взрыва перегородкой, подхватил автомат и взлетел на металлическую подставку для антенн. Трое боевиков в это время как раз выскочили из-за угла, оказавшись в проходе, где он прятался секундой раньше. Вскинув автомат, Юрий послал в их сторону длинную очередь. Противники даже не успели понять, откуда велся огонь, когда их тела, скошенные пулями, повалились на бетон.

Сам же Юрий не успел обрадоваться – левый бок резко обожгло. Охнув, он спрыгнул с короба и бросился к полуразрушенной перегородке. Прижав ладонь к ране, телохранитель почувствовал, как рубашка набухает, становясь мокрой от крови.

Снайпер! Ну конечно. Оказавшись на возвышенности, он стал открытой мишенью. Юрий застонал от злости и боли. Он уже прекрасно осознавал, что живым из этой передряги ему не выбраться, однако просто взять и свыкнуться с подобной мыслью не мог. В Москве его ожидала Маша – белокурая, с нежной, лебединой кожей и голубыми, словно чистое озеро, глазами невеста. Их свадьба намечалась через три месяца, во время его отпуска. Неужели он оставит ее, погибнув на крыше захолустного здания в Кейптауне, под палящими лучами африканского солнца?

Кровь просачивалась сквозь пальцы, стекая ручейками на черные брюки. Боковым зрением Юрий заметил метнувшиеся тени. Повернув голову, он увидел, как из-за длинного технического сооружения вышли трое: два негра в защитной камуфляжной форме и белый агент в аккуратном темно-синем костюме, черной рубашке и с пистолетом, в котором Юрий тут же признал «Глок».

Опираясь на автомат одной рукой и цепляясь за перегородку другой, он поднялся на ноги. Бок мгновенно отозвался страшной режущей болью, от которой потемнело в глазах. Пошатываясь, Юрий попытался поднять автомат, чтобы сделать выстрел, однако сил на это не оставалось. Захрипев от ярости, он отбросил оружие и уставился на противников. Лицо «костюма» расплылось в хищной улыбке. Засунув пистолет в кобуру, он подошел почти вплотную.

– Вы доставили нам немало проблем, чертовы коммуняки!

В боку продолжала пульсировать невыносимая боль, в голове шумело, а в глазах мелькали красные круги, но Юрий сумел разобрать произношение – американцы! Теперь сомнений не оставалось. Их операция.

Собрав оставшиеся силы, он сделал резкое движение вправо и зарядил прямой ладонью в кадык противника. Тот, отшатнувшись, скорчился и ухватился за горло. Однако сила удара была уже не та, и через секунду агент ответил кулаком прямо в кровоточащий бок. Юрию показалось, что внутри него взорвалась граната. Жгучая боль охватила каждую клетку, разливаясь по всему телу раскаленным металлом. Покачнувшись, он упал навзничь, ударившись затылком о кирпичный выступ. В глазах вспыхнули мириады звезд. Затем Юрий почувствовал, как что-то тяжелое навалилось на него сверху, а вокруг горла сжались тиски. Сквозь кровавую пелену он увидел искаженное от ярости и напряжения лицо американца.

Воздух перестал поступать в легкие, вызывая новые приступы боли. Стиснув зубы, мучительно напрягая каждую мышцу тела, Юрий пытался освободиться от сжимающих его горло рук. Однако силы были на исходе. Несмотря на все усилия, хватка не ослабла. С таким успехом можно пытаться сдвинуть со своего места статую Свободы. Легкие горели, требуя кислорода. Рот открывался в мучительных судорогах, пытаясь ухватить хотя бы каплю живительного воздуха, но тиски, сжавшие горло, мешали это сделать.

Уже проваливаясь в холодную липкую темноту, Юрий понял, что так и не знает, а за что он, собственно, умер…

***

19 мая 1987 года

СССР

Москва

22:45

Охотник застыл в неподвижности, наблюдая за четырехэтажным зданием на противоположной стороне улицы. Минуту назад яркий свет в трех окнах второго этажа, отбрасывавший блики на тротуар, сменился кромешной темнотой, и он кинул быстрый взгляд на наручные часы, прекрасно зная, что там увидит. Отсчет времени велся у него в голове и, как правило, с точностью до секунды совпадал с цифрами на отцовской «Ракете». Так было и сейчас: 22:45 – объект его наблюдения сегодня запаздывал на добрых сорок пять минут.

Десять дней назад ему поступило задание, выполнить которое требовалось не позднее двадцатого мая. Будучи спящим агентом, крайне редко выполнявшим поручения, он потратил эти десять дней на то, чтобы установить родственников, знакомых, коллег, место жительства объекта, точное время прихода и ухода, привычки и многие другие нюансы. В письме, полученном им от куратора разведывательного сообщества, были лишь имя, черно-белая фотография и требуемый статус. Другого ожидать и не приходилось.

Предчувствуя титаническую работу, он тем не менее оказался разочарован. Его объект оказался нелюдимым, не поддерживал контакта с родственниками, не общался вне работы с коллегами, являлся вдовцом, любовницы не имел и в нарушение закона о восьмичасовом рабочем дне практически все свое время проводил в своей лаборатории, куда ходил пешком, поскольку жил всего в двух кварталах. Впрочем, одно живое существо, близкое к затворнику, все же отыскалось – огромный толстый кот. Данную информацию он получил от болтливой соседки с третьего этажа многоквартирного дома, в котором проживал объект наблюдения. Все эти обстоятельства до невозможности упрощали задание, а особенно то, что из дома тот выходил ровно в 7:00, обедал в соседней столовой с 13:00 до 13:45, а из лаборатории выбирался в 22:00. Все по расписанию, ни минутой раньше или позже. Он еще удивлялся: откуда такая пунктуальность?

Однако сегодня ученый явно изменил своей привычке. Нет, из дома он вышел по часам. То же самое и с обедом – все так же в 13:00, в той же самой столовой. А вот с уходом явно возникли какие-то проблемы. Агент уже подумал, не зайти ли ему в здание научного центра, но, немного поразмыслив, отказался от подобной затеи. Соваться туда без подготовки не имело смысла. Лучше подождать. Терпение – лучший союзник в его ремесле. Так и случилось: спустя сорок пять минут томительного ожидания под моросящим дождем он увидел, как окна в лаборатории, располагавшейся на втором этаже, погасли, а спустя еще минуту из здания показалась высокая фигура старика в темно-коричневом пальто, с зонтом в правой руке и кожаным чемоданом в левой.

Охотник удовлетворительно кивнул. Вот он-то ему и нужен.

Не спеша двигаясь по параллельному тротуару вслед за объектом, агент прокручивал в голове следующие действия. Дорогу до дома ученого он знал наизусть и мог проделать этот путь хоть с завязанными глазами. Теперь оставалось проследить, проникнуть и завершить дело.

Продолжая неотрывно наблюдать за стариком, идущим по другой стороне улице, агент отметил, что сегодня тот не заглянул в газетный киоск, как это делал обычно. Да, еще одна странность – брать выпуск газеты вечером, а не с утра, как обычные люди. Впрочем, обычным заведующего лабораторией назвать было трудно.

Запахнув плащ при очередном порыве ветра, охотник вслед за объектом свернул в менее освещенный переулок. Еще пара минут – и они оказались в тихом районе, состоящем в основном из жилых многоэтажек, окруженных с двух сторон небольшими парками. Дом, в котором проживал завлаб, находился в конце улицы. Обычная, ничем не примечательная серо-голубая панельная высотка. Ведя наблюдение, он не раз думал, что столь уважаемый в научных кругах человек мог бы позволить себе жилье и получше. Но что есть, то есть.

Агент замедлил шаг и остановился под одиноким деревом, стараясь уйти из-под желтого света уличного фонаря. Время позднее, и совсем ни к чему привлекать к себе лишнее внимание.

Его объект тем временем, быстрым шагом преодолев расстояние от начала дома до четвертого подъезда, почти взбежал по ступенькам, рывком открыл дверь и скрылся внутри.

Охотник недоуменно пожал плечами. Странный он сегодня… Может, заметил слежку? Нет, это вряд ли. За весь путь от научного центра до дома он ни разу не оглянулся. Он просто не мог его заметить. Особенно в такую мерзкую погоду, когда обычно внимание людей сконцентрировано на одном – желании как можно скорее оказаться в комфортных условиях. Что же тогда с ним? Хотя это уже неважно. Сегодня все закончится.

Агент вышел из своего укрытия на ярко освещенный уличными фонарями тротуар. Дойдя до четвертого подъезда, он остановился и, задрав кверху голову, выжидающе уставился на окна седьмого этажа. Он еще в первый день узнал, где расположена квартира ученого, и тот факт, что ее окна выходили на улицу, сделал слежку гораздо удобней и безопасней, поскольку с противоположной стороны дома находилась детская площадка, а подобные места, из прежнего опыта, всегда оставались под неусыпным присмотром молодых мамаш и пожилых бабусь. Тут уж вероятность остаться незамеченным стремится к нулю.

Агент улыбнулся, когда левое окно, ближнее к окнам подъезда, осветилось желтым светом. Заведующий лабораторией находился в своей квартире.

Что ж… Охотник потер ладони и, быстро оглядевшись, начал медленно подниматься по бетонным ступеням подъезда – сегодня ученый покинет этот мир. Те, кто найдет тело старика, решат, что это был несчастный случай или самоубийство: повесился от депрессии, утонул в ванне, ударился головой об угол – это он решит на месте, по обстоятельствам. Главное, что уже к полуночи Григорий Яковлевич, знающий кое-что, чего не надо знать, перестанет существовать и у его заказчиков исчезнет причина для головной боли. Они будут довольны. Как и он сам.

Агент открыл дверь подъезда и, переведя дух, скользнул внутрь.

***

За два дня до основных событий

Демократическая Республика Конго

23:54

Рик остановился на секунду, пытаясь восстановить давно сбившееся дыхание, но уже в следующую секунду, услышав совсем рядом от себя голоса, бросился дальше, вглубь неприветливых джунглей.

Он, Рик Джонсон, только неделю назад прибыл в Конго вместе с археологической группой для исследования древнего поселения первобытных людей – то ли неандертальцев, то ли австралопитеков, – на которых совершенно случайно наткнулась группа русских туристов. Надо сказать, эти останки вызвали большой интерес у самых разных лиц. Так, например, к тому моменту, как прибыла их экспедиция, на месте древнего поселения разбили свой лагерь военные, а чуть поодаль обосновалась русская группа, которых финансировало министерство науки совместно с иными заинтересованными организациями. Однако если русские появились здесь вполне ожидаемо, то присутствие военных вместе с подразделением частной военной корпорации вызывало большие вопросы, на которые, правда, никто не удосужился дать сколь-либо внятного ответа. Был, конечно, посыл: «Для обеспечения вашей безопасности», – но на вопрос, что за опасность им угрожает, ответ поступал один: «Без комментариев». Благо им разрешили проводить раскопки – причем не только им, русские также не остались в стороне, – поэтому спустя несколько дней к присутствию военных привыкли.

Сам лагерь впечатлял своим размахом – тут было все: аккуратные домики, столовая, душ, бассейн, бильярд, бар и даже небольшой кинотеатр… Словно раскопки финансировал не кто иной, как Папа Римский. Спустя два дня выяснилось, что нет, не Святой престол, а дочерняя компания, принадлежащая корпорации Cromwell Global Group. Об этом экспедиции во время очередного сеанса связи сообщил их непосредственный начальник – профессор Фостер. Бывший полковник был, как всегда, немногословен, однако с лихвой компенсировал это свое качество нужными контактами и осведомленностью. Поэтому он же и поведал, что CGG имеет обширные финансовые связи с военными, и, хотя ему не удалось узнать конкретную причину появления военных на месте раскопок, посоветовал воспринимать их присутствие как побочный эффект. Ну, присутствуют они – и ладно. Не мешают проведению раскопок – замечательно. Обеспечивают безопасность – еще лучше. Военных не стоит сердить, поскольку в любой момент они могут вовсе перекрыть доступ, закрыть зону, и тогда еще неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем появится возможность вновь приступить к изучению древнего поселения.

Всех подобный совет устроил. Рика в том числе. И все же ограждение из колючей проволоки, бронетехника и куча вооруженных людей действовали на нервы. На протяжении всех семи дней его не покидало странное чувство… или даже скорее ощущение. Он сам не мог до конца понять, что именно чувствует, что конкретно давит, и спустя пять дней после приезда это стало казаться по меньшей мере чем-то навязчивым и ненормальным. Особенно на фоне того, что ничего экстраординарного не происходило. Военные жили своей жизнью, археологическая экспедиция – своей, мирно и спокойно, не мешая друг другу, а иногда и помогая. Так, например, майор Сандерс постоянно выделял своих людей для охраны группы или чтобы помочь с перемещением тяжелого оборудования и разбором завалов. Тем не менее Рика не оставляло ощущение, что нечто странное, даже неестественное было в этом лагере. Вот только что именно – он не мог понять. До вчерашнего дня. Или вечера, если быть точнее.

Ему удалось найти ответы. Совершенно случайно. Но вместе с тем… Боже, лучше было ничего не знать… Он был готов к любым ответам, к любому повороту событий, но не к этому… В течение всего следующего дня ему удавалось скрывать внутреннее волнение. Да какое уж там волнение – бурлящий котел, вулкан из гнева, страха, скорее даже животного ужаса. И все же теперь они знают…

Рик почувствовал, как в боку начала пульсировать острая, жгучая боль. Слезы непроизвольно наворачивались на глаза, и картинка стала расплываться.

Он остановился, прислушиваясь.

Тишина.

И надо сказать, эта тишина пугала его даже больше, чем отдаленные голоса преследователей. Ни криков птиц, ни стрекота цикад, ни шороха лиан – ничего!

Кажется, он был совсем один посреди черной, непроницаемой глуши африканских джунглей.

Дрожа всем телом, Рик огляделся по сторонам.

Темнота.

Он лишь слегка различал неясные, причудливые силуэты деревьев, которые, точно призраки, обступали его со всех сторон.

Рик с опаской посмотрел назад, потом вперед. Похоже, получилось оторваться от преследователей, но что ожидает впереди? Там, в чаще джунглей? Учитывая ту информацию, что ему удалось получить вчера, – ничего хорошего. Совершенно ничего. Тут даже можно поспорить: а что хуже – получить пулю в голову, или?.. Но ладно.

Рик поправил рюкзак. Так или иначе особого выбора нет – надо двигаться дальше, на юг. Он еще помнил карту: если двигаться в нужном направлении, через несколько миль будет водопад. Вода поможет скрыть следы. Сейчас самое главное – найти уединенное место, чтобы выйти на связь с Фостером. Он должен узнать! Особенно если принимать во внимание тот факт, что остальные члены экспедиции до сих пор в неведении. Они даже не подозревают, каких масштабов опасность им угрожает!

Рик сделал шаг – и тут же замер, парализованный страхом.

Вопль! Дикий, бьющий по нервам вопль разрезал тишину. Словно крик рождающей женщины. Крик, исполненный болью, почти предсмертными муками.

Затем еще – протяжный, на этот раз с другой стороны.

Рик похолодел. Их было двое!

Он отступил назад, прижимаясь спиной к толстому стволу тропического дерева, словно пытаясь слиться, стать частью окружающей его среды.

Хруст!

Совсем неподалеку от него, может ярдах в десяти, левее, раздался звонкий хруст ломающейся под чьей-то ногой ветки. Следом – тихий шелест задетых лиан. Там кто-то был.

Правая рука инстинктивно потянулась к кобуре. Ее не было. Как и оружия. Рик почувствовал, как по спине начали медленно стекать струйки холодного пота. Его никто не мог бы назвать трусом. В армии, входя в отряд специального назначения под командованием майора Кромвеля, близкого друга профессора Фостера, нередко приходилось бывать в самых разных, порой крайне опасных ситуациях, когда жизнь буквально висела на волоске. Так, в Сирии ему пришлось вручную обезвредить бомбу с зарином, а в Ливии – благодаря арабским корням под прикрытием войти в террористическую группировку. В конце концов его раскрыли, и лишь моментальная реакция отряда спасла его задницу. Однако даже тогда он не ощущал такого животного страха, как сейчас.

Хруст! Хруст! Шелест! Тихое, приглушенное рычание!

Стараясь унять дико бьющееся сердце, Рик сделал несколько шагов в сторону, уходя от приближающегося существа. Шаг. Шаг. Еще один. Нащупав сбоку ствол дерева, Рик схватился за него и, круто развернувшись, бросился бежать. Ветки жестко хлестали по лицу, царапали, ноги путались в густых зарослях, сбивая с темпа. Неожиданно земля ушла из-под ног – и он начал падать. Рик попытался схватиться за висевшие лианы, однако было поздно. Оказавшись на земле, он кубарем покатился вниз, уже в падении осознав, что находится на крутом склоне. Согнув ноги, Рик попытался смягчить падение. Наконец, когда уже казалось, что его кульбиты продолжаются целую вечность, правая нога зацепилась за лиану.

Рик перевел дух, но через секунду уже истово крестился – тонкий стебель растения затрещал. Он не успел произнести: «О, мой Бог!» – как рухнул вниз. Падение длилось всего секунду и закончилось приземлением на мягкий травяной настил. Рик тут же сел, озираясь по сторонам. Темнота и чернеющие на фоне ночного неба верхушки деревьев. Он улыбнулся – возможно, столь неожиданное падение спасло ему жизнь. По крайней мере, хищников не было слышно…

«А-а-а-а-а-а!!!» – истошный вопль в каких-то двух-трех ярдах справа от него мгновенно развеял зарождавшуюся надежду. От неожиданности Рик подпрыгнул на месте.

Он попытался вскочить на ноги, но так и замер, увидев впереди над собой светящиеся, словно фары в темноте, глаза. Потом еще. И еще… Темные тени. Горящие глаза. Хищники были повсюду.

Рик почувствовал их тяжелое дыхание, их тошнотворный, словно у разлагающегося трупа, запах. Он знал, кто это. Знал, что его ждет. И знал, что это конец.

Рик попытался отползти, однако тут же наткнулся на что-то мягкое и теплое позади себя. Он ощутил живое дыхание у своего уха.

Не может быть…

Рик понимал – не стоит оборачиваться. Инстинкт внутри так и вопил: замри! Но нервы сдали.

Рик обернулся.

Выпученные глаза, жуткий оскал и душераздирающий крик. Он не знал, кричал ли сам или существо рядом с ним. В следующее мгновение от сокрушительного удара сознание разлетелось на мириады осколков. Потом он почувствовал что-то мокрое, что-то склизкое и теплое на своих руках. Рик хотел посмотреть, но от жуткой боли в голове глаза отказывались видеть что-либо, кроме красной пелены. Он упал на траву. Тоже мокрую и теплую. Рот наполнился жидкостью, сильно отдававшей привкусом железа. Затем боль. Жуткая боль, которая пронзила каждую частичку его тела. Кто-то грубо схватил его за лодыжку. Потянул. Сверху навалилось что-то тяжелое. Лодыжку продолжали тянуть. Невыносимая боль пронзила нижнюю половину тела. Затем она отступила, а Рик с удивлением отметил, что не чувствует левой ноги. Однако в следующую секунду все внимание уже плохо работающего мозга переключилось на острое ощущение, словно кто-то впился ему в руку.

Боль, боль, только боль… Жуткая, раздирающая…

Он так и не понял, как провалился в темноту.