Зверинец. Серия «Синдикат». Книга 1

Глава 3

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Здание Федерального офиса им. Джейкоба К. Джейвитса

Федерал-плаза, 26

23-й этаж, местное отделение ФБР

01:12

Абу Ибрахим выбивал пальцами дробь по металлическому столу, за которым провел последние двадцать четыре часа – с того самого момента, как агенты ФБР нагрянули в квартиру и приволокли его сюда. Со стороны могло показаться, что он нервничает, однако подобное впечатление не отражало реальности. Нет, Ибрахим не испытывал волнения. Лишь скуку от томительного ожидания. Арест не входил в планы, хотя и рассматривался как вполне реальный исход. Реальный, но далеко не желаемый.

Абу Ибрахим обвел взглядом помещение – наверное, уже в двухтысячный раз. Самая обычная комната для допросов: темные стены непонятного оттенка – синий, смешанный с серым; белая плитка на потолке; из предметов – некрашеный металлический стол и два стула, тоже металлические; камера в углу слева и, конечно же, зеркало – с обратной его стороны, как всем известно из детективных фильмов, находилась наблюдательная комната. Там агенты могли спокойно следить за ходом допроса, а начальник – при необходимости вмешаться в беседу, призвав федерала через динамик.

Так уже было. Целых пять раз – в первые шесть часов допроса, когда он упорно хранил молчание. Похоже, начальство было не слишком удовлетворено отсутствием хоть какого-то результата, поскольку каждый раз после того, как допрашивающий агент уходил, возвращался он уже с иным подходом. А иногда – с напарником. Метод «хороший и плохой полицейский» также пустили в дело. Абу Ибрахим в тот момент чуть не расхохотался, но сумел сдержаться. Он в свое время подвергался безумным пыткам со стороны турецких военных – это было при неудачной операции в Юго-Восточной Анатолии, где его отряд оказывал помощь курдам, а эти кафиры хотят разговорить при помощи киношного приема.

Шесть часов Абу Ибрахим терпел бесконечные вопросы, угрозы, предложения со стороны федералов, оценивая обстановку. Самое главное, что ему требовалось, – понять, какая информация есть у ФБР. Как оказалось – достаточно, чтобы требовать смертной казни. Камера банкомата зафиксировала, как он входил в здание аукциона со спортивной сумкой, а выходил без нее. Спустя десять минут прогремел взрыв. Конечно, в скором времени они выяснят и другие детали: связь его родственников с исламской радикальной организацией «Джебхат ан-Ислам», его встречу с Абу Ибрагимом аль-Хашеми аль-Кураши5 [5] в Талль-Афаре два года назад, радикальные посты и тому подобное, – в совокупности всех доказательств хватит, чтобы прокурор потребовал у судьи казнить его раз пять.

Несмотря на это, Абу Ибрахим знал: суда не будет. И не потому, что он согласился на сделку. Нет, причина в другом. Люди, стоящие за ним, не допустят суда. Они не допустят, чтобы он оставался в руках федералов, или разведки, или любого другого органа власти. Не из верности, разумеется – для кафиров не существует такого слова, – из страха. Он знал слишком много. Человек, обладающий подобной информацией, – угроза. При таком раскладе есть два варианта: они попытаются либо освободить его, либо убить. Его устраивали оба. Дело сделано, больше двадцати неверных сегодня встретятся со своим Создателем – и он готов.

Абу Ибрахим улыбнулся, услышав писк у двери – сработал пропуск, – а следом раздался щелчок, и внутрь вошли три агента в бронежилетах с белой надписью «FBI». За ним пришли. Вот и славно. Понимая, что у нанимателей ничего не получится, если он будет торчать в хорошо охраняемом здании Федерал-плаза, Абу Ибрахим оказал им услугу, поставив условие: транспортировать его в штаб-квартиру ФБР. Теперь у них предостаточно возможностей.

…В это самое время Дэвид Хоппер нервно шагал взад-вперед по длинному залу в одном из кирпичных особняков Бруклина, каждые десять секунд поглядывая на наручные часы. Помещение располагалось на пустующем верхнем этаже, где из мебели имелись лишь три стола, на которых его команда час назад установила необходимую аппаратуру: мониторы, переносные серверы, пульты управления, прожекторы для освещения, ксерокс и прочую технику для полевой работы. Больше здесь не было ничего – голые кирпичные стены, бетонный пол и окрашенный, но уже потемневший от пыли и грязи потолок. Правда, сейчас комфорт был последним в списке интересов Дэвида.

Он снова взглянул на часы: 01:13.

– Ну что там? – Он подошел к девушке азиатской внешности, сидящей слева от трех других агентов мобильной группы.

– Наружное наблюдение установлено, сэр, – отрапортовала девушка, продолжая стучать по клавиатуре. – Однако в нашем распоряжении всего несколько кварталов. К остальным камерам пока не могу подключиться.

– Не страшно. Продолжай. – Дэвид похлопал ее по плечу и наклонился над плечом пухлого парня. – Ты организовал препятствие?

Агент повернулся, и на его мясистом лице заиграла хитрая улыбка.

– О да! Наши работяги перекрыли улицу Тиллари по направлению к Бруклин-Квинс-экспрессуэй. Технические работы, понимаете? Так вот, съезжая с Бруклинского моста, колонна двинется дальше по Адамс-стрит, прямо к Атлантик-авеню. Ну а там… – Он многозначительно подмигнул и отвернулся обратно к мониторам.

Дэвид знал, что будет на Атлантик-авеню. Команда, цель которой – ликвидировать Абу Ибрахима. Несколько часов назад источник в бюро доложил, что террориста ночью под конвоем доставят в аэропорт Ла-Гуардия в Куинсе, откуда переправят в Вашингтон. Помимо этих сведений, информатор сообщил подробный маршрут сопровождения. Роберт Уэйд, возглавляющий отряд, предложил засаду на Атлантик-авеню. Времени оставалось менее пяти часов, поэтому никто спорить не стал. Хотя сам Дэвид видел в плане немало белых пятен. Однако его функции – вести конвой по камерам, докладывая обо всех передвижениях, возможных путях отхода, расположении полицейских Уэйду. Этим он и ограничивался. Если Разведывательное управление доверяет экс-майору, которого уволили за излишнюю жестокость, – ладно. Их дело. С другой стороны, не самому же ЦРУ нападать на конвой под охраной бюро. Это слишком даже для Лэнгли. Так что пусть грязную работу выполняет люди Уэйда. В случае провала их просто ликвидируют, и никто на этом свете не узнает об участии управления.

– Сэр, мы в воздухе! – сообщил высокий мужчина в наушниках, указывая на монитор, где медленно плыло изображение города. – Дрон прямо над Федерал-плаза.

– Отлично!

Дэвид посмотрел на часы: 01:15. Они следовали строго по графику. Это радовало.

– Выводи изображение на пятый монитор. Как увидишь конвой, сообщи мне.

– Есть, сэр!

Дэвид взял со стола мобильный телефон, подключенный к мощному шифровальному устройству. Связь защищена новым шифром, созданным специальным отделом в Лэнгли. Им ЦРУ ни с кем не делилось, поскольку обладание тем, чем не обладали другие разведки, давало определенную свободу и защищенность, как, например, сейчас, в столь деликатной ситуации. Этот шифр, как утверждало руководство, не сможет взломать даже суперкомпьютер АНБ. Такой расклад полностью устраивал Дэвида Хоппера. Он нажал кнопку быстрого набора и поднес сотовый к уху.

Телефонный звонок раздался на пересечении Третьей и Атлантик-авеню. Три автомобиля, два черных внедорожника «Ягуар» и серебристый BMW, припарковались прямо у расположенного на перекрестке со стороны Третьей авеню ресторана морской кухни Claw Daddy’s. Высокий, хорошо сложенный мужчина, напоминавший фигурой центрального защитника футбольной команды, достал телефон. Посмотрев на светящийся в темноте экран устройства, он махнул стоящему у капота ближнего «Ягуара» человеку, давая знак подойти. Сам же прильнул ухом к смартфону.

– Связь защищена?

– Разумеется. Ты что, принимаешь меня за идиота?

Голос на том конце определенно нельзя было охарактеризовать как приятный. Роберт поморщился. Его всегда забавляли люди вроде Дэвида – офисные крысы, не рискующие своей жизнью, но считавшие, что им лучше известно, как нужно действовать в той или иной ситуации. Однако операцию доверили именно ему – человеку, не имеющему отношения к управлению. Вот настоящий показатель.

– Не заводись, Хоппер. Конвой в пути?

– Еще нет. Зато есть изображение с птички, видишь?

– Секунду.

Роберт зажал сотовый плечом. Подозванный ранее агент протянул планшет. На экране проступало изображение городской среды. Он с первого взгляда узнал здания квартала Сивик-Центр.

– Ага, есть. – Роберт замолчал, изучая картинку.

В трубке раздавалось тяжелое дыхание конторской крысы. Через полминуты она подала голос:

– Эй, Уэйд, у тебя там точно все готово?

– Угу.

Он продолжал наблюдать за трансляцией. Дрон завис прямо над зданием полевого офиса ФБР на Федерал-плаза.

– «Угу» – и все? Может, еще что добавишь?

Роберт протянул планшет обратно своему человеку.

– Глаз не спускай с картинки, понял? Как появится конвой, дашь знать!

– Есть, босс, – отчеканил агент, принимая интернет-планшет. Через секунду он уже присоединился к остальной группе, расположившихся вокруг крайнего к Атлантик-авеню внедорожника.

– Ты что там сейчас бормотал? – продолжало ныть конторское дерьмо.

Они с Хоппером знали друг друга два дня, но и этого времени оказалось более чем достаточно. Роберт для себя решил: он лучше засунет себе «Смит и Вессон» в глотку, чем согласится на повтор.

– Слушай, тебе чего надо, Хоппер? Мы час назад все обсудили. Мои люди на местах, разве у вас на пункте не отображается?

– Да, мы видим ваши маяки.

– Так чего пристал?

– Я должен быть уверен в том, что операция пройдет без сбоев, ясно? Мы тут не аптеку грабим, а конвой ФБР, если ты еще не понял! Поэтому я буду уточнять хоть каждую гребаную минуту, ясно?

Вот с такими идиотами приходилось иметь дело. Вслух Роберт сказал:

– Ясно.

– Мы готовы?

– Ага.

– Давай пройдемся по позициям.

– Все как и прежде. Три группы на Атлантик-авеню. Еще по одной на Ливингстон и Тиллари.

– Наблюдатели?

– На своих местах. Тиллари, Фултон, Ливингстон и Стейт – каждая из этих улиц под контролем.

– М-м-м… – промычал Хоппер. Роберт не знал, как классифицировать подобные звуки.

– Еще вопросы?

– Да. Я заметил еще одно белое пятно. Знаешь, наш план как швейцарский сыр! Если конвой свернет на Фултон или Ливингстон? Что тогда?

– Пусть сворачивает. На Ливингстон Ирвинг. Если конвой свернет на Фултон, в чем я сильно сомневаюсь…

– А я, напротив, уверен. Им нужно достичь авеню Лафайет, чтобы наиболее быстрым путем попасть в аэропорт. Разве нет?

Роберт поднес руку ко лбу. Как вообще этот тип попал в ЦРУ, да еще и на должность, подразумевающую управление? Лично он не доверил бы ему и мытье сортира в Лэнгли.

– Нет. В том-то и дело, что им не нужно на авеню Лафайет, понимаешь? Им нужно на Тиллари, откуда они сумеют выехать на I-278 E, как и заложено в первоначальном маршруте.

– Ладно, сойдемся на том, что конвой постарается вернуться на изначальный маршрут, а значит, добраться до Бруклин-Квинс-экспрессуэй, в чем, хочу заметить, нет гарантии. Что им помешает выбрать для этого Фултон, а не Атлантик-авеню?

Роберт прыснул со смеху.

– То, гений, что по Фултон они не смогут выехать на Флэтбуш-авеню, которая в свою очередь ведет к Тиллари, ясно? Иными словами, для конвоя Фултон – тупик. И они это учтут, поверь. А вот по Атлантик – нет проблем. Окей? Ты собираешься и дальше задавать нелепые вопросы или все же предоставишь моей команде свободу действий, как того желает Лэнгли?

На линии повисла пауза. Спустя несколько секунд Хоппер заговорил, и в его голосе Роберт услышал отчетливые стальные нотки:

– Хорошо, Уэйд. Только учти: провал означает твой конец. Твой. Не мой. Не забывай об этом.

После этих слов в трубке раздался щелчок, а за ним воцарилась тишина. Роберт отнял сотовый от уха – Хоппер отключился. Последние слова оставили неприятный осадок, хотя и не стали неожиданностью. Да, в случае провала офисную крысу понизят, но не более того. Для разведки этот тупица свой, чего не скажешь о нем и его команде. Они настолько легко не отделаются.

Роберт усмехнулся. Он подобный сценарий учитывал. А ЦРУ? Учитывали, что он учитывал? Вряд ли.

***

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Здание Федерального офиса им. Джейкоба К. Джейвитса

Федерал-плаза, 26

23-й этаж, местное отделение ФБР

01:16

Больше всего Блейк Уокер ненавидел Абу Ибрахима, с которым в данный момент шагал по коридору федерального здания на Федерал-плаза. Он бы с удовольствием прикончил террориста прямо сейчас, здесь, на двадцать третьем этаже, в полевом офисе бюро. И не потому, что этот парень уложил больше двадцати человек, среди которых сенатор и банкир – кто, сказал, что они этого не заслужили, особенно последний, – нет, причина в другом. Во-первых, сегодня выходной. Его выходной. Первый день долгожданного отпуска. Ладно, с этим еще можно смириться. Не первый раз приходится работать в выходной. На самом деле, если ты в бюро, забудь вообще это слово. Однако вот со вторым примириться никак невозможно.

Блейк посмотрел на наручные часы: 01:18. Менее чем через час начнется финал Лиги чемпионов УЕФА, в котором встречаются испанский гранд «Барселона» и английский «Манчестер-Сити». Финал финалов. Особенно учитывая, что сам он из Манчестера и является активным болельщиком «Сити». Теперь, вместо того чтобы наслаждаться великолепным зрелищем, аналогов которому в мире нет, в гостиной с друзьями, попкорном и холодным пивом, он вынужден охранять арабскую задницу плохого парня, который сумел выбить для себя сделку. Черт, да подвесить его за яйца, как Саддама, – и с концами!

Процессия из шести агентов и одного заключенного остановилась перед лифтом. Спенсер, возглавляющий процессию, нажал на кнопку вызова. Спустя секунду металлические створки кабины бесшумно распахнулись. Спенсер и Харрис отступили в сторону, пропуская вперед шедших позади агентов. Стандартная процедура – не нарушать расстановку. Блейк придержал заключенного, хотя в этом и не было особой нужды – его руки и ноги сковывали массивные цепи, прикрепленные к стальному ошейнику, максимально затрудняя передвижение. Агенты Брукс и Маллен прошли в лифт, становясь у задней зеркальной стены кабины. Блейк справа и Ченг слева от заключенного также проследовали внутрь. Последними вошли Спенсер и Харрис, оказавшись у выхода. Брэд Спенсер нажал кнопку подземной парковки. Двери лифта так же бесшумно закрылись. Из динамика полилась тихая мелодия. Кабина плавно двинулась вниз, преодолевая двадцать пять этажей, отделяющих офис ФБР от автостоянки.

Блейк покосился на Абу Ибрахима. Террорист смотрел куда-то вперед. Если проследить траекторию взгляда, он упирался в широкую спину Спенсера. Уокер сильно сомневался, что заключенный занимается ее изучением. Скорее всего, мыслями тот был далеко отсюда. Что еще интересно – Абу Ибрахим не походил на загнанного в угол человека. На того, кому грозит электрический стул, а при худшем сценарии – пытки в Гуантанамо. Нет, напротив, внешне террорист выглядел вполне спокойным. Словно находился в другой реальности, где он был не заключенным в окружении агентов ФБР, а магнатом в сопровождении телохранителей. Что ж, возможно, Абу Ибрахим надеялся на сделку с генеральным прокурором. Или просто не боялся смерти. Могла, конечно, быть и другая причина. Блейк улыбнулся – он прекрасно знал какая, на что рассчитывает заключенный. А еще знал, что этому не бывать. Хоть какое-то утешение, компенсирующее пропущенное наслаждение от финала Лиги чемпионов.

Музыка в кабине смолкла. Затем раздался мелодичный женский голос, извещающий о пункте прибытия – в данном случае втором уровне парковки.

Когда они оказались снаружи, Блейк поразился масштабу предстоящей операции. Всюду, насколько хватало обзора для глаз в ограниченном пространстве, сновали люди: кто в костюмах, кто в полицейской форме, кто в военной, а кто и вовсе в штатском. Доносились крики, приказы, поручения. Вспыхивали полицейские мигалки, слепил свет прожекторов.

Двигаясь вслед за шедшими впереди Спенсером и Харрисом, они подошли к черному бронированному грузовику, у которого собрались все руководители экстренной группы сопровождения. Блейк увидел здесь директора нью-йоркского отделения ФБР, его зама, командира подразделения спецназа, капитана полиции, еще нескольких незнакомых ему людей в костюмах, с хмурыми физиономиями, специального агента Стайлз, непосредственно возглавлявшую предстоящую операцию, и… мэра! Тот как раз выдвинулся вперед из-за массивной фигуры Роба Ноэля. Спенсер протянул ему руку со словами: «Господин мэр», – но тот проигнорировав приветствие, обогнул агента. Блейк поздно сообразил, чего хочет глава Нью-Йорка. Кулак мэра соприкоснулся с челюстью Абу Ибрахима. От сокрушительного удара заключенный покачнулся.

– Это тебе за погибших, кусок дерьма! – прошипел градоначальник.

Он занес руку для еще одного удара. Блейк видел, что Спенсер хотел перехватить, но директор покачал головой, давая знак не вмешиваться.

Мэр нанес еще два удара, сопровождая каждый из них новыми проклятиями. Что ж, поделом, учитывая количество погибших. При последнем ударе, нанесенном в солнечное сплетение, Абу Ибрахим согнулся пополам. Блейку пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать его на ногах.

– Уберите это с моих глаз! – задыхаясь то ли от ярости, то ли от усталости проговорил мэр. Уокер ставил на последнее. Мэр не походил на человека, которому приходилось хоть раз в своей жизни до этого момента махать кулаками.

Блейк посмотрел на Спенсера. Тот кивнул в сторону фургона, а затем указал на часы. И без слов понятно: они отправлялись через пятнадцать минут, пора упаковать «кусок дерьма», как минуту назад выразился глава исполнительной ветви правительства города.

***

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Пересечение Третьей и Атлантик-авеню

01:40

– Босс, конвой в пути! – прокричал один из его людей, указывая на планшет.

Первым делом Роберт посмотрел на циферблат наручных часов. Все шло по намеченному плану. Минута в минуту. Оставалось надеяться, что это хороший знак. Он показал большой палец, давая знать, что принял информацию. В наушнике, закрепленном в левом ухе, послышались голоса – Лукас и Курт, его помощники, отдавали приказы остальным группам. Роберт сделал затяжку, а затем бросил окурок на тротуар. Еще каких-то десять минут – и настанет их черед. Он почувствовал, как в крови начал закипать адреналин. Так происходило каждый раз при работе в поле. Сладостное ощущение близости смерти, дрожь от волнения, само ожидание – подобное он испытал при первом задании, еще юнцом, в составе армии США, когда их отряд получил задание ликвидировать ячейку террористов в Афганистане. С тех пор прошло пятнадцать лет – и ничего не изменилось. Казалось, пройдя огонь и воду в прямом смысле этих слов, поучаствовав в сотнях различных операций, поработав как на правительство, так и на сторонние организации, получив несколько ранений, выкарабкавшись из ада, ты должен привыкнуть, ощущения как минимум должны притупиться и не волновать кровь. Но этого не случилось. Чему можно только радоваться. Десять минут…

Роберт посмотрел на часы. Уже девять.

…Брэд Спенсер нервно сжимал и разжимал пальцы рук, пытаясь унять волнение. Сидя на переднем сиденье автомобиля бюро, он находился в первом ряду колонны. Впереди лишь полицейская «Краун Виктория» и два мотоцикла. Позади – весь остальной кортеж, включая бронеавтомобили спецназа, бронированные грузовики и остальные машины ФБР. Брэд не знал, почему волнуется. Особых оснований не имелось. Одиннадцать миль до аэропорта – пятнадцать минут расчетного времени по пустому ночному городу. Там они передадут Абу Ибрахима, избавившись от головной боли. Ничего сверхопасного. Тем не менее спокойствия не было. Внутренний голос, инстинкт предупреждал об опасности. За десять лет работы в бюро он научился ему доверять. И в данный момент это совсем не радовало.

Брэд посмотрел на коллегу за рулем. Агент Родригес, похоже, не разделяла его волнений. По крайней мере, внешне ничем не выражала. Шумно выдохнув, Брэд посмотрел вперед. Они уже проехали Ист-Ривер и сейчас съезжали по эстакаде. Сбоку виднелась автостоянка перед невысоким обшарпанным зданием. Полицейские мотоциклы, ехавшие во главе колонны, уже завернули вправо, и об их присутствии говорил лишь сине-красный отблеск мигалок.

Брэд попытался расслабиться. Еще минута, затем они съедут с Бруклинского моста, повернув на Тиллари-стрит. Потом несколько минут – и кортеж окажется на Бруклин-Квинс-экспрессуэй. Ну а там три полосы в одну сторону до самого аэропорта. Простор – как раз то, что надо.

От размышлений его оторвала Родригес:

– Эй, Брэд, что там такое?

Агент посмотрел вперед и тут же напрягся. Два мотоцикла и «Краун Виктория» остановились на перекрестке Бруклин-бридж и Тиллари.

– Тормози! – тут же приказал Брэд.

Родригес подчинилась, плавно замедляя ход. Автомобиль ФБР замер в тридцати ярдах от перекрестка. Слева темнело мрачное пятнадцатиэтажное кирпичное здание, типичная для Бруклина и Квинса постройка, способная вогнать в депрессию при одном взгляде. Справа возвышалось здание суда, впереди – перекресток и горящий желтым огни светофора. Брэд подался вбок, стараясь рассмотреть причину остановки. Похоже, проезд на Тиллари преграждала техника.

Какого черта?

Он схватил рацию, когда оттуда вырвались статистические помехи, а затем голос, по которому агент узнал лейтенанта Макнелли.

– Первый вызывает отряд, прием.

Брэд тут же отозвался:

– Это третий. Почему стоим?

– Похоже, тут ремонтные работы… Вижу рабочую спецтехнику, несколько людей в касках… Мы вряд ли там проедем…

– Понял. Оставайтесь в машине. – Он переключился на другую частоту, предназначенную для связи между агентами бюро. – Стайлз, ты слышала?

– Ага, – отозвалась руководитель спецгруппы.

– Что-то тут нечисто, – послышался голос агента Харриса. – В выданных нам мэрией бумагах ничего не говорилось о ремонтных работах по маршруту.

Брэд почувствовал, как внутри вновь поднялось тревожное чувство, граничащее едва ли не с паникой. Он знал, что это. Инстинкт кричал об опасности. Агент поднес рацию к губам.

– Стайлз, мы с Родригес все проверим, хорошо?

– Ладно. Мы же пока составим альтернативный маршрут.

– Принято.

Брэд отложил передатчик и кивнул напарнице.

– Двигаем.

Она улыбнулась и нажала на педаль. «Шевроле Тахо» рванул вперед и за считаные секунды оказался позади полицейской «Краун Виктории». Связавшись по рации с лейтенантом Макнелли, Брэд попросил его выйти из автомобиля. Что тот и сделал. Когда грузная фигура полицейского показалась в свете сине-красных мигалок, агент открыл дверь внедорожника, предварительно вынув пистолет из кобуры.

– Не нравится мне это, – тихо проговорил он, обогнув капот «Тахо» и оказавшись рядом с напарницей. – Похоже на ловушку.

Она ничего не сказала. Лишь кивнула.

– Твои люди наготове? – Вопрос предназначался лейтенанту.

Услышав положительный ответ, Брэд осмотрелся. Они находились прямо на широком перекрестке. В свете городского освещения отчетливо виднелось белое здание Нью-Йоркского технологического колледжа с сине-желтой эмблемой на стене со стороны Адамс-стрит. Почти на самом пешеходном переходе стояли заградительные сооружения с сигнальными лампами, полностью перекрывающие Тиллари в обоих направлениях. За ними виднелись несколько грузовиков, погрузчики и еще какая-то спецтехника. Одна из машин походила на бур и издавала много шума. Брэд поморщился. Как при таком шуме можно спать? Время два часа ночи. Может, жители Бруклина привыкли к подобному? Во всяком случае, света в окнах жилых домов слева он не увидел.