Рыжая 1. Чисто семейное дело

1

В просторной, уютно обставленной спальне сидела приятная молодая женщина и уныло разглядывала фотографию в собственном паспорте. Фотография была сделана пять лет назад, и к ней претензий не было, печаль вызывала действительность. Женщина перевела взгляд на зеркало, потом снова на фотографию и опять на зеркало. Отражение заметно проигрывало. Она тяжело вздохнула и повернулась к бессовестному стеклу спиной. На веснушчатом и немного бледном, как у всех рыжих, лице застыло выражение безграничной тоски.

Из раскрытого документа следовало, что печальную даму звали Дарья Николаевна Быстрова, была она русской, замужней и через два месяца ей исполнялось тридцать. Вздохнув еще раз, молодая женщина с отвращением отбросила паспорт в сторону и задумалась.

Итак, юность умчалась как конь в пургу. Удовольствие, получаемое от созерцания собственной красоты, уменьшалось прямо пропорционально прожитым годам, и через год-два прелестная девушка с игривым взглядом окончательно растает в прозрачной дымке стекла, уступив место незнакомой женщине с отвратительно пресным лицом.

Даша опять обернулась к зеркалу. Увы, чуда не произошло – все признаки приближающейся старости оставались на своих местах.

– Ну, ничего, ничего, – бодро пробормотала она, разглаживая крошечную морщинку пальчиком, – будем бороться: что можно, размассируем, чего нельзя – отрежем. – И тут же прикусила язык.

Месяц назад ей в руки попала статья о клинике пластической хирургии, где-то недалеко от Лондона. Текст был пронизан оптимизмом, а фотографии пациентов, сделанные до и после операций, впечатляли: из-под ножа хирурга выходили просто новые люди. Воодушевленная полученной информацией, Даша кинулась к мужу с просьбой разрешить поездку в Англию. Хотя бы для консультации.

Сергей, не поднимая глаз от бумаг, лишь раздраженно бросил:

– Это еще зачем? Старость, как беременность – от людей не скроешь. Ты хоть видела, как эти операции делаются? Берут скальпель и – раз! Представляешь, как выглядит твое лицо вообще без кожи?

Муж знал на что бить: в мгновение ока весь оптимизм улетучился в неизвестном направлении. Сверкающий скальпель пластического хирурга превратился в ночной кошмар, супруг – в лед, а вся семейная жизнь – в тягостный спектакль.

2

Молодая женщина провела ладошками по лицу и прикрыла глаза. Как безжалостно бежит время.

Они познакомились с Сергеем пять лет назад, на одном из московских вернисажей. Даша там подрабатывала консультантом, а будущий супруг оказался на выставке случайно – по просьбе своего папы он сопровождал группу задумчивых голландских бизнесменов, неожиданно для всех оказавшихся любителями искусства. Голландцы отнеслись к рыжеволосой искусствоведше весьма прохладно и, едва дослушав темпераментную лекцию о связи частушки, лубка и русского авангарда, моментально растворились в толпе посетителей.

Сергею, напротив, искусство, в любом своем проявлении, было глубоко безразлично, а уж такое, как авангард, тем более, посему, не тратя времени, он попросил обаятельного гида оценить некую спорную картину. Последняя оказалась на даче, дача в тридцати километрах от Москвы, а бензина хватило только в одну сторону. Девушка оценила смекалку нового знакомого и великодушно согласилась подождать до утра друга с канистрой.

Вместо друга в семь утра неожиданно приехал папа. Без бензина, но с охраной из трех человек. Он прошел в спальню, присел на стул и, не обращая внимания на онемевшую от ужаса девушку, обратился к сыну:

– Сергей, тебе необходимо срочно вылететь в Прагу.

Даша рывком натянула на себя одеяло. Папа перевел взгляд в ее сторону, скользнул по нежному контуру плеч и чуть качнул головой:

– Напрасно. Вам нечего скрывать.

Девушка смешалась еще больше и, замотавшись в простыню до самых глаз, еле слышно пробормотала:

– Вы все неправильно поняли… я консультант. Искусствовед… Сергей попросил оценить картину…

– Понятно. – Невозмутимый папа вытянул губы трубочкой, потом втянул их обратно, пожевал и еще раз оценивающе оглядел дрожащую от холода и стыда барышню. – Ну что ж, эта поездка вполне может оказаться свадебным путешествием. Или, например, твоей жене необходимо постоянное лечение, в этих, как их там, в Карловых Варах. Так даже лучше. Давай, Сергей, собирайся, в конце недели все должно уже быть готово.

И, не прощаясь, вышел.

Минут пять девушка сидела не в силах произнести ни звука. Во-первых, она не ожидала предстать перед незнакомым человеком в чем мать родила, во-вторых, совсем не ожидала получить предложение выйти замуж таким странным образом, и уж чего она не ожидала совсем, что Быстров-старший окажется тем самым Константином Быстровым.

Несмотря на стойкое безразличие к политике и сломанный телевизор, Даша с первой же секунды узнала неожиданного визитера. И кто бы не узнал!

О нем говорили разное: и спаситель России, и вор каких мало, но в одном мнения сходились: без молчаливого одобрения этого невысокого человечка со щекасто-младенческим личиком удивленного ребенка из страны не вывозился даже прошлогодний снег. Его деятельностью интересовались все: коллеги, конкуренты, журналисты и, не в последнюю очередь, правоохранительные органы. Но Константин Вильямович неизменно доказывал безупречность своей репутации. Его круглые детские глаза смотрели в камеру недоуменно, с плохо скрываемой обидой: за что? Я для вас сделал все, что мог…

Конкуренты бесследно исчезали, журналисты погибали при невыясненных обстоятельствах, следователи скрипели зубами и закрывали очередное дело. Со временем и самые непонятливые сделали неутешительный вывод: «Значит, кому-то это очень надо».

В его устах даже шутливое предложение звучало почти как приказ.

Стряхнув оцепенение, Даша повернулась к неожиданно образовавшемуся жениху, пребывавшему по отходу родителя в состоянии глубокой задумчивости:

– И что теперь делать? – шепотом спросила она. В глубине души теплилась надежда, что все это просто неудачная шутка.

Но тот лишь пожал плечами:

– Ты же слышала: сначала в ЗАГС, потом за билетами.

3

Первый год пролетел как в счастливом сне. Фирма, дела которой послан был контролировать Сергей, занималась туризмом, и за год новобрачные объездили почти всю Европу. Но вскоре появилась Ксюшка и волей-неволей молодой женщине пришлось перейти к оседлой домашней жизни.

Супруг по-прежнему большую часть времени проводил на фирме, виделись они все реже и реже, и отношения заметно поостыли.

Молодая женщина изменения переносила болезненно: лишившись сначала любимой работы, потом друзей, а теперь еще и внимания мужа, она как-то сразу потускнела, начала полнеть и за пять лет замужества превратилась в заурядную домохозяйку, снующую между кухней и детской.

Вконец истерзанная проблемой как одновременно сохранить стройную фигуру, приятную округлость лица и, разумеется, мужа, Даша не выдержала и кинулась за советом к единственной в Праге подруге.

4

Ольгу можно было печатать на рекламном плакате семейного счастья: длинноногая, пышнотелая, она с радостью переложила все хозяйственные заботы на мужа и домработницу Ганку и приятно проводила время в магазинах или постели любовника, умудряясь при этом доводить до нервного приступа всех троих. Совет подруги был увесист и однозначен как ответ Чемберлену:

– Дашка, заведи мужика, пока не поздно, – старательно полируя ногти, заявила она, – а то жизнь пройдет, и вспомнить будет нечего. И так уже похожа на мать семейства.

– Я и есть мать семейства, – удивилась Даша.

Грудастая подруга, оторвавшись от своего занятия, постучала пальцем по голове:

– Одно дело – кем быть, а другое – как выглядеть. Лучше казаться девкой, чем домработницей. В твоем-то возрасте.

– Я, между прочим, младше тебя. Мне еще и тридцати нет.

– Тебе можно дать все сорок, – хладнокровно отрезала Ольга, – а сколько мне – известно только Господу Богу и записи актов гражданского состояния. И потом, мое дело предложить, а ты поступай, как хочешь. Только учти, гораздо обиднее, если тебя бросят за занудство, а не за блядство.

Занудная мать семейства тяжело вздохнула. Ольга была вульгарной, но практичной.

– Не знаю, подумаю. Хотя, сама посуди, где я здесь любовника найду? Русские все друг друга знают, а с чехом как познакомиться, по объявлению, что ли?

– Подумаешь! Да здесь полно таких объявлений, открой газету и выбирай.

– Ну, нет, – Даша смущенно поерзала, – мне не настолько плохо. Ладно, поживем – увидим, может, это временные проблемы. Знаешь, в каждом браке бывают такие кризисные периоды, вот мне мама говорила…

– Поживи, поживи, – подув на лак, Ольга отвела руку в сторону, любуясь результатами своей работы, – только как бы поздно не было. Такие мужики, как твой Серега, на дороге не валяются – подберут мяукнуть не успеешь.

На этом разговор с умудренной жизненным опытом подругой закончился, и Даша опять осталась наедине со своими проблемами, морщинами и килограммами.

И возможно, через пару лет верная супруга окончательно растворилась бы в домашнем хозяйстве, незаметно слившись с обоями, а может быть, и правда завела бы любовника, кто его знает, только судьба решила распорядиться иначе.

5

То злополучное утро началось с приятной неожиданности: наконец пришла долгожданная посылка из Франции. Из роскошной коробки были осторожно извлечены приготовленные на заказ чудодейственные кремы, маски и прочие притирания. С их помощью, если верить аннотации, к Даше должна была вернуться не только молодость, но и девственность.

К сожалению, проверить ей этого так никогда и не удалось: едва молодая женщина дотронулась до первой баночки, как раздался телефонный звонок.

– Ano, prosim, – обычно вежливая фраза на этот раз прозвучала грубо, даже агрессивно.

В ответ послышался всхлип, и, после небольшой паузы, дрожащий женский голос спросил:

– Вы… не говорите по-русски?

– Почему, говорю. – Голос звонившей показался смутно знакомым.

– Дашка, это ты?

– Да, это я.

– Слава богу! – вдруг без всякого перехода затарахтела собеседница. – Не представляешь, сколько мне пришлось сделать, чтобы достать твой номер телефона!

– Почему же, представляю, – холодно заметила молодая женщина, – хотя бы потому, сколько мне пришлось приложить усилий, чтобы он не достался кому попало.

– Ой, Рыжая, как была ты свиньей, так и осталась! – голос продолжал радостно щебетать, из чего было сделано два вывода: во-первых, звонившая была с ней хорошо знакома, а во-вторых, не строила на ее счет никаких иллюзий. Тем не менее, Даша по-прежнему не могла вспомнить кому принадлежали эти очень характерные интонации.

– Слушай, Рыжая, я сейчас на вокзале…

– На каком, на Курском?

Нахалка осеклась на полуслове, но тут же продолжила, может, чуть с меньшим напором:

– Почему на Курском? Здесь, на центральном.

– Где здесь?

– Да здесь, в Праге.

Настроение было испорчено окончательно. Наверняка эту курицу обворовали в поезде, и теперь будет две недели висеть на шее со своими проблемами. «И какой паразит дал ей телефон, – подумала Даша. – Узнаю – убью».

– Ну и?

– У тебя что, настроение плохое? – Трубка не собиралась сдаваться. – Поверь, если бы у меня был выбор, я бы никогда тебе не позвонила. Особенно учитывая обстоятельства, при которых мы расстались.

И тут молодую женщину осенило. Кто же еще мог разговаривать с такой идиотской интонацией! Светка Лунина. «Ах ты, сволочь», – чуть было не сорвалось с языка, но, сдержавшись, она лишь вежливо поинтересовалась:

– И какой черт тебя сюда занес?

– Ой, слушай, это долгая история. Встретимся, все расскажу по порядку.

«В гробу я видела и тебя и твой порядок» – хотела было вставить Даша, но звонившая не дала и слова сказать.

– Только сначала мне нужно устроиться в гостиницу. Поможешь?

– Смотря что ты имеешь в виду, – осторожно поинтересовалась радушная хозяйка.

– Ну, посоветовать, где лучше. Позвонить, спросить, есть ли там свободные места…

Мысль о том, что Светка не собирается у них жить или просить денег на гостиницу, в общем, обрадовала, но выступать в качестве гида-переводчика у этой змеюки тоже не хотелось.

– Свет, ты извини, но я, честно говоря, не справочное бюро. И, учитывая те самые обстоятельства, о которых ты упомянула, мне ну совершенно не хочется искать тебе гостиницу, заказывать такси, приносить кофе в постель и так далее. Хочешь, дам телефон Красного Креста, может, они помогут? – добрая женщина уже собралась было повесить трубку, как Светка вдруг выпалила:

– Меня хотят убить! Я больше так не могу, лучше я сама покончу с собой!

«Как была чокнутой, так и осталась», – подумала Даша, и шестилетней давности ярость ударила ей в голову.

6

Светлана Лунина была поистине необыкновенной девушкой. При первой встрече людей обоего пола буквально наповал сражала безупречная красота этой стервы, при всем желании невозможно было найти хотя бы одного недостатка. Однако приблизительно через неделю в божественной красотке начинало раздражать абсолютно все: завистливое выражение лица, сварливый голос, идиотский смех и развязные, почти неприличные жесты. К великому разочарованию окружающих, по своим душевным качествам Светка была столь же отвратительна, как и прекрасна внешне.

Жертвами ее смазливой физиономии и противного характера становились практически все встречные и поперечные особи мужского пола. Исключение составляли слепые и умные. И тех и других было на удивление мало.

Кроме внешности, безусловного уважения заслуживала и та изобретательность, с которой Лунина выбивала деньги из окружающих, особенно у своего постоянного любовника – Левы Либермана.

Она болела. Не в том смысле, что чихала и кашляла, а просто без устали выдумывала себе самые невероятные заболевания, на лечение которых бедный Лева два раза в месяц, как зарплату, выдавал такую сумму, что его родители, узнав об этом, пришли в состояние тихого ужаса.

Сам Лева, студент исторического факультета, происходил из приличной еврейской семьи, где папа, известный профессор-музыковед, и мама, не менее известный переводчик, просто не могли и в страшном сне допустить появление подобной невестки в доме.

Осознав, что к разуму сына взывать бесполезно, родители решили бороться с чумой при помощи небольшой хитрости.

«Лева, – сказали они ему с неподражаемым акцентом старых московских евреев, – Светочка красавица, и мы, в общем, ничего против нее не имеем, но посуди сам – у нас высшее образование, ты собираешься в аспирантуру, твоя сестра поступила в университет… Светочка будет чувствовать себя неуютно в нашей семье! И потом, вы должны быть на одном уровне, посему ты, как мужчина, просто обязан сделать все, чтобы в дальнейшем, ваше счастье ничем не было омрачено. Ну а мы, со своей стороны, поможем чем можем. Узнай, какой институт ее привлекает, и считай, что она уже там учится».

После непродолжительной беседы Светка вспомнила, как любила в детстве накалывать бабочек на булавки и собирать гербарий. Таким образом выбор был сделан, и в первый осенний день длинноногая пепельная блондинка ступила на скрипучий паркет биологического факультета МГУ.

Расчет мудрых родителей оправдался на сто процентов. Лунина умудрилась завалить сессию слету: получив две двойки за первые же два экзамена, она бросилась доставать справку о болезни, чтобы оттянуть время и не получить последнюю, третью пару, но тут-то ее и сгубила любовь к экзотическим заболеваниям.

Обыкновенная справка от участкового врача о гриппе или, на худой конец, ревматизме еще могла спасти ситуацию, но, твердо решив разжалобить не только Леву, но и целый деканат в полном составе, пораженная тяжким недугом, принесла справку о болезни, не наблюдавшейся в развитых странах последние лет эдак двадцать.

Администрация университета, понятно, живо заинтересовалась поразительным фактом, однако, получив самые прозаические объяснения, распорядилась немедленно отчислить нахалку без права восстановления, справедливо рассудив, что если студент биофака МГУ не может подобрать себе мало-мальски правдоподобного диагноза, то и делать-то ему там нечего.

Печальный конец образовательной карьеры и все возрастающие поборы в конце концов заставили горе-любовника задуматься о правильности своего выбора, и через некоторое время он робко заговорил о возможном расставании. Но не тут-то было.

Светка немедленно повергла Леву в состояние столбняка, заявив, что ждет ребенка. Правда, вскоре пришлось сообщить, что беременность сохранить не удалось. Через месяц история повторилась, и тени не родившихся детей витали над несчастным еще полгода.

Циничные приятели, ухохатываясь, заключали пари, как долго продлится новое изобретение бесстыжей проходимки. Сроки варьировали от года до тысячи лет, и то только потому, что больше даже Моисей не прожил. Однако бедному Леве, напротив, было совсем не до смеха – он просто уже не знал, чем предохраняться. В конце концов, проклиная на чем свет стоит все противозачаточные средства в мире, молодой человек решился на крайнюю меру: полный отказ от половой жизни.

Для Луниной настали тяжелые времена: освободившись от ее чар, Лева решительно заявил об уходе. Юная дева, как и полагается, всплакнула, но все же с разлукой согласилась. Правда, с небольшим условием: в последний раз съездить отдохнуть. Как будто до этого она хоть один день работала!

Даше сразу показалось подозрительным, почему это в свой последний love trip жертва несчастной любви решила отправиться вместе с их компанией, где к Светке относились, мягко говоря, недружелюбно и попыталась воспрепятствовать как могла. Но остальные (разумеется, мужчины), легкомысленно посчитав, что летние каникулы невозможно омрачить даже ядерными испытаниями, а места в Юрмале хватит на всех, великодушно согласились.

Результаты не замедлили себя ждать. В первый же день у двоих пропали деньги из номера. Подозрение пало на персонал гостиницы, но вскоре выяснилось, что деньги, украшения и прочие ценные предметы исчезали буквально всюду, где хоть на секунду оставались без присмотра: в ресторане, кегельбане, сауне и прочих увеселительных заведениях. Стало ясно, что ворует кто-то из своих. Ситуация стала крайне неприятной и требовала обсуждения.

Разговор возник непроизвольно, как только Светка с Левой удалились в свой номер. Отбросив эмоциональную часть, через час было сделано несколько умозаключений. Первое – у Луниной единственной ничего не пропало (это было так вызывающе глупо, что некоторые восприняли как аргумент в защиту); второе – у нее единственной не было постоянного источника дохода; третье, и самое главное – в ближайшее время она этого источника лишалась. Вывод: акция была спланирована заранее. Стало понятным и ее горячее желание ехать отдыхать с людьми, относящимися к ней как к стафилококку.

Только одно дело подозревать, а совсем другое – располагать доказательствами. Операцию по разоблачению решено было провести вечером. Пока собравшиеся за ужином активно отвлекали Светкино внимание (что, как оказалось в дальнейшем, и провалило блестяще задуманный план), Герасим, депутат от группы материально пострадавших, пробрался в номер любовников и перетряхнул сумки.

Вернулся посол с перекошенным от злости лицом. Кто-то даже поинтересовался, не утопил ли он случайно Муму. Герасим сверкнул горящими глазами, молча выпил водки и вызвал Леву в коридор.

Врожденная интеллигентность не позволила тезке знаменитого немого взять Лунину за шкирку и ткнуть мордой в награбленное. Шипя как проткнутая шина, он лишь потребовал от Либермана немедленно разобраться со своей пассией и раздать экспроприированное в зад.

К сожалению, годы общения с крайне недалекой барышней, видимо, оставили неизгладимый след на головном мозгу последнего, и вместо того, чтобы немедленно последовать дружескому совету, Лева отправился в мужской туалет репетировать обличительную речь. Пока он, потрясая дланями, пугал зеркало, эта зараза моментально сообразила в чем дело, собрала шмотки, остатки его денег, запрыгнула на подножку фирменного поезда «Latvija» и, не прощаясь, отбыла в Москву.

Разъяренный Либерман, умирая от стыда, занял сто долларов у скорбно молчащих друзей и помчался в аэропорт. Ближайший рейс был в семь утра, но Лева, не желая выслушивать добрые пожелания в адрес себя и всех своих ближайших родственников, предпочел провести бессонную ночь на жесткой аэропортовской скамье.

Прилетев в Москву рано утром, он схватил такси и, громко матерясь в открытое окно на всех известных ему языках, понесся на Рижский вокзал. В результате бешеной гонки обманутому влюбленному удалось опередить поезд на целых десять минут. На перрон он вышел мрачный как Каменный гость, потирая руки в предвкушении сладостного мига расплаты.

До сих пор осталось неизвестным, каким образом Светке удалось проскочить мимо. Скорее всего, предположив погоню, она сошла на предпоследней станции и добиралась до дома на попутной машине – при ее внешности и их деньгах сделать это было несложно. Но факт оставался фактом: когда после трехчасового патрулирования вокзала дважды баран Советского Союза приехал домой к своей возлюбленной, было уже поздно.

Распустив пышные волосы, в трусах и слезах, юная негодяйка сидела возле пустых сумок, как васнецовская Аленушка возле пруда. Подавленный Либерман выслушал гневный монолог о подлецах и негодяях, порочащих невинную деву, а заодно о нанесенном физическом и моральном ущербе. Она, конечно, примет от него компенсацию, но с этого момента они чужие люди.

В конце концов все смирились с финансовыми потерями, лишь бы никогда уже не видеть ее противную морду.

Однако неукротимый Светкин дух некоторое время еще продолжал преследовать как самого Леву, так и его ни в чем неповинных друзей. Загадочным образом узнавая о событиях, происходящих в церкви (крестины, венчания, прости, Господи, отпевания) она появлялась на пороге храма без приглашения, заранее рассчитав, что из святой обители ее точно никто не выгонит. Не обращая внимания на сверкающие ненавистью взгляды, бледная, суровая она вооружалась парой свечей и становилась напротив самого большого образа. Выразительно шевеля губами, Лунина размашисто крестилась и отбивала такие низкие и яростные поклоны, что напрягались даже богомольные старушки. Боязливо озираясь, бабульки на всякий случай старались пробраться поближе к батюшке. По окончании церемонии Светка со скорбно поджатыми губами подходила к бывшим знакомым и со словами «Бог вам судья» требовала вернуть все свои фотографии. Бывшие знакомые реагировали на новую причуду по-разному, но фотографии от греха подальше спешили отдать, правда, на всякий случай, вынося их на улицу и стараясь не пускать Лунину даже в подъезд. К счастью, подобные события происходили не так часто, и постепенно она совсем исчезла из виду.

В последний раз Даша встретилась с ней случайно, в ресторане, где знакомила трех своих старых друзей с будущим мужем. Светка сидела с подружкой за столиком в самом центре зала. На двоих у них было четыре тоскующих глаза, две чашки кофе и один пустой кошелек. Даша постеснялась спросить, чем она сейчас занимается, на этом они и расстались.

7

Забытые чувства мгновенно воскресли, как только молодая женщина поняла, кто звонит.

– Тебя хотят убить? – хмыкнула она, не поверив ни единому слову. – Странно, но меня это почему-то не удивляет. Может, тебе лучше расслабиться и покориться судьбе? Хоть этим ты принесешь пользу окружающим.

– Какая же ты жестокая, – со слезами в голосе прошептала Лунина. – Я собрала все что было под рукой и первым поездом приехала сюда. Никого здесь не знаю, ничего не понимаю. Неужели ты не можешь помочь своей соотечественнице? Я ведь прошу всего лишь помочь устроиться в гостиницу, – и заплакала.

У Даши возникло сразу несколько вопросов: чьи вещи у Светки оказались под рукой в момент поспешных сборов, не за это ли ее хотят убить, и почему она приехала именно сюда, где никого не знает и ничего не понимает. Но, услышав в трубке очередной всхлип, плюнула и недовольно пробурчала:

– Иди сейчас к первой кассе и жди. Через полчаса приеду.

Мрачно бормоча под нос: «Ох и добрая, я добрая», молодая женщина выложила из кошелька деньги, оставив лишь немного мелочи, вынула из сумки документы, ключи от машины и положила их на столик: «Поеду лучше на метро, береженого Бог бережет».

Минут через сорок, при полном параде, Даша подошла к международным кассам центрального вокзала. Светки нигде не было видно. «Может, у местных околачивается? Она ведь и по-русски с трудом читает, могла не понять».