Нравственная жизнь: советы из «Драгоценной гирлянды» Нагарджуны

Как напоминает нам факт непостоянства, жизнь – краткая и драгоценная возможность, возможность, за которую нужно с энтузиазмом ухватиться. Не ждите, пока у вас появится больше времени. Просто делайте это сейчас, посреди всего остального, что вам приходится делать. Послание непостоянства – это послание самой Дхармы. Непостоянство – смертный приговор, но это и надежда на освобождение от смерти, если только мы примем это послание на глубочайшем уровне нашего существа и услышим его предупреждение. Для Нагарджуны непостоянство подразумевает не нигилизм, веру в то, что смерть – это конец. На Западе мы склонны рассматривать веру в будущую жизнь или жизни как нечто обнадеживающее, но такая перспектива не обнадеживает Нагарджуну, как и любого другого буддиста. Перевод «дурные деяния», вероятно, не лучший, но посыл ясен. Нагарджуна говорит нам: как можно утешаться тем фактом, что, несмотря на проступки, вы внешне наслаждаетесь хорошей жизнью здесь и сейчас? Вы можете расслабиться, если не видите ничего, что угрожало бы вам в этой жизни, но когда вы действительно ощущаете действие кармы, почему бы не принять это как предупреждение, что нужно исправиться? Такова парадоксальная природа человеческого самообмана. Это утешение для нас, когда мы не видим кармических результатов своих неискусных действий, но мы не внимаем предупреждению, когда видим их.

Таково, по крайней мере, традиционное послание. Однако я бы не выразил его таким образом. Я бы предпочел сказать, что неискусные деяния затрудняют наше развитие как человеческих существ и, следовательно, подрывают основу нашего счастья. Они, безусловно, подрывают основу счастья, которое является результатом чистой совести. Зачем жертвовать подлинным счастьем во имя краткого удовольствия?

Один из аспектов «высокого положения», который легко счесть духовно благоприятным, но это не обязательно так – это обладание физическим и духовным здоровьем. Можно предположить, что если вы физически здоровы и активны, умственно крепки и социально приспособлены, вы обязательно будете более восприимчивы к Дхарме. Однако здоровье иногда идет рука об руку с грубой силой и легкомысленной бесчувственностью, в то время как люди, которые не обладают здоровьем или успешностью в мирских рамках – даже люди, чьи эмоции расстроены – иногда более духовно чувствительны и восприимчивы. Другими словами, «искусный» в понимании буддизма не означает «здоровый». То есть критерии психологического здоровья, поддерживаемые психотерапевтическими или психоаналитическими теориями, не вполне соответствуют буддийским представлениям о том, что составляет умственно здоровое человеческое существо.

Духовно искусные состояния ума могут сопровождаться неспособностью приноравливаться к мирским ожиданиям, что делает человека практически нетрудоспособным

Например, общее правило, используемое для оценки здравости состояния ума, – это способность удержаться на работе, но обладание духовно искусными состояниями ума может сопровождаться неспособностью приноравливаться к мирским ожиданиям, что делает человека практически нетрудоспособным. Как будто крошечное постижение противопоставляет вас всему миру, может быть, вы становитесь несколько эксцентричны, даже неуравновешенны. Человек, здоровый в мирском смысле, может оказаться подходящим сосудом для Дхармы, но скорее более потрепанный образчик человечества, даже тот, кто только что вышел из неврологической лечебницы или тюрьмы, окажется гораздо более успешным практиком Дхармы. Быть искусным с точки зрения буддизма означает действовать, говорить и думать так, чтобы избегать того, что традиционно известно как три яда: цепляния, ненависти и замешательства или неразберихи ума. В мирском смысле вы можете быть здоровы, можете быть хорошим членом общества, быть успешным и даже счастливым, но пока у вас недостаточно постижения для того, чтобы понять, как на вас действуют эти три яда, вы не здоровы в буддийском смысле.

Высокое положение считается счастьем,

Добродетель ясности – это освобождение,

Сущность их средств –

Вкратце вера и мудрость5.

Здесь Нагарджуна проводит различие между двумя видами мышления. Вы можете думать об обретении счастья, и в этом случае вас все еще заботит мирское, или же вы можете думать об обретении освобождения. Разница довольно значительна. Человек, чей ум устремлен к мирскому, спрашивает, обычно бессознательно: «Что сделает меня счастливым?» Человек, устремленный к духовному, с другой стороны, спрашивает сознательно: «Как я смогу освободиться?»

Если вы здоровы в обычном, мирском смысле, вы, скорее всего, хорошо понимаете, что делаете относительно того, чтобы чувствовать себя счастливым. Это соответствует, объективно говоря, тому, что Нагарджуна обозначает понятием «высокое положение». Однако счастье – не слишком надежное руководство. Если вы делаете что-то, потому что считаете, что это даст вам счастье, есть шанс, что вас постигнет разочарование, и, по всей вероятности, ваши поиски способов обретения счастья продлятся бесконечно. Вы никогда не сможете найти объект, который дал бы вам желанное счастье. Вы просто будете переходить от одной вещи к другой, становясь все более и более разочарованными, расстроенными, неудовлетворенными и несчастными. С другой стороны, если вы думаете о «добродетели ясности», вас не слишком заботит немедленное счастье, что, как ни странно, означает, что у вас гораздо больше вероятности его обрести. Счастье – это побочный продукт поисков свободы.

Хорошо проанализировав

Все деяния тела, речи и ума,

Те, кто осознают, что приносит пользу им и другим,

И всегда совершают это, – вот мудрецы6.

Представление Нагарджуны о том, что мудрость включает осознание того, что «приносит пользу себе и другим», совершенным образом соответствует Махаяне в том, что принимает идеал Бодхисаттвы с его целью – Просветлением для себя и других. Традиционную формулировку не стоит принимать слишком буквально, потому что для Просветленного, в конечном счете, не существует никаких различий между собой и другими, но это имеет значение для непросветленного ума и помогает разрушить это различие на уровне эмоций. Это также абсолютно ясно указывает, что мы вовсе не должны отказываться от собственного счастья, заботясь о счастье других.

Желание быть счастливым – естественное и здоровое человеческое побуждение

Можно сказать, что цель Нагарджуны при написании этого письма царю – направить его к подлинному счастью, в отличие от преходящего счастья мирского успеха. Но если поиски счастья рано или поздно должны быть отвергнуты в переходе от стремления к «высокому положению» к стремлению к «добродетели ясности», это не означает, что в нашем желании быть счастливыми есть нечто неправильное. Это естественное и здоровое человеческое побуждение. Как мы можем желать счастья другим, если мы отвергаем собственное желание быть счастливыми?

К несчастью, многим из нас, живущих на Западе, с детства дали понять, что эгоистично желать счастья для себя, и мы, следовательно, ощущаем ненужную вину, желая его. В результате мы можем считать себя виноватыми даже по поводу того, что мы уже счастливы. «В конце концов, – как гласит эта извращенная логика, – со всеми моими эгоистичными желаниями обрести счастье для себя, как я вообще могу быть достойным счастья?» Это далее приводит к еще более извращенному убеждению, что вступая на путь духовного продвижения, мы неизбежно должны подвергнуть себя великому страданию. Такая глубоко укорененная вера в собственную недостойность и внутреннюю греховность помешает вашей практике Дхармы с самого начала.

Это неприятное положение вещей возникает частично из нашей неспособности провести различие между счастьем и благом, с одной стороны, и удовольствием – с другой. Если мы хотим вести духовную жизнь, необходимо, чтобы мы отличали счастье от удовольствия. Мы должны понять, что совершать то, что хорошо для нас, не то же самое, что делать то, что нам нравится, или то, что приносит нам удовольствие. Однако иногда так трудно распутать этот узел, что возникает соблазн заключить, что благое не может быть приятным, а приятное непременно причинит нам вред. Чтобы избежать следования собственным слепым желаниям, человек может даже взять для себя за правило следовать советам других и делать то, что они считают для него наилучшим. От этого всего лишь один шаг до мысли о том, что естественное желание человека приносить пользу самому себе и быть счастливым предосудительно.

Если вы обнаруживаете себя перед подобной дилеммой, вероятно, лучше всего делать то, что вам нравится, не обращая внимания на одобрение или порицание других, и таким образом восстановить контакт со своими чувствами. В идеале мы должны действовать спонтанно, легко и гибко, а не выражать в действиях ощущение существования, ограниченное со всех сторон самообвинениями или страхом преступить некий непреложный моральный закон. Несмотря на это, нашей высшей целью должен стать выход за пределы нашего личного счастья к тому, что должно нас заботить глубже, а именно, к принесению пользы другим. Если вам удастся это сделать, вы станете подлинным другом самому себе.

Всегда соблюдай дисциплину

Поступков, как это объяснялось,

Так, о великолепный, ты станешь

Лучшим из властителей на земле.

Ты должен все всегда хорошо подвергать анализу,

Прежде чем начать действовать,

И, видя вещи верно, как они есть,

Не полагаться полностью на других.

Посредством таких практик твой удел будет счастливым,

Великая сень славы

Покроет все направления,

И твои чиновники будут уважать тебя совершенным образом.

Причины смерти многочисленны,

А причины остаться в живых немногочисленны,

Они также могут стать причинами смерти,

Следовательно, всегда совершай практики.

Если ты всегда совершаешь эти практики,

Счастье ума, которое возникает

В мире и в тебе самом,

Наиболее благоприятно.

Посредством практик ты будешь спать счастливо

И просыпаться счастливым,

Потому что твоя внутренняя природа не будет знать изъянов,

И даже сны будут счастливыми.

Стремясь служить своим родителям,

Уважая старейшин своего рода,

Используя хорошо свои возможности, будучи терпеливым и щедрым,

С доброй речью, правдивой и не сеющей разногласий,

Следуя такой дисциплине в течение жизни,

Ты станешь царем богов,

Немедленно ты станешь царем богов,

Поэтому соблюдай эти практики7.

Здесь Нагарджуна предлагает царю, что, обретя наивысшую мирскую славу, богатство и счастье (выполняя добродетельные поступки в предыдущих жизнях), он должен предпринять следующий шаг – стать царем богов посредством новых добродетельных деяний в этой жизни. Конечно, положение царя богов будет еще более влиятельным положением. Стоит только подумать о Брахме Сахампати8, побудившем Будду учить Дхарме, чтобы получить некоторое представление о таком влиянии.

Счастье хорошо не только само по себе, но и приводит к дальнейшим позитивным результатам

Один из плодов духовной практики – это ясность, видение вещей, как они есть. Будучи менее окрашены эгоистичным интересом и личными неприятностями, воззрения человека становятся более объективными, и ему меньше приходится полагаться на мнения других в поисках объективности из вторых рук. Другой основной плод – это счастье. Напоминание Нагарджуны о том, что счастье плодотворно, может показаться очевидным, но его редко принимают в расчет. Счастье хорошо не только само по себе, но и приводит к дальнейшим позитивным результатам. Если ты можешь сделать людей немного счастливее, приободрить их, в пространстве появится больше положительной энергии. Слова «даже твои сны будут счастливыми», по-видимому, являются общеупотребительными в индийской литературе, когда речь идет об исключительно удачливой судьбе.

Посредством веры ты обретешь отдохновение,

Посредством нравственности твои перерождения будут благими,

Посредством знакомства с пустотой

Ты обретешь непривязанность ко всем явлениям9.

Результаты, к которым следует стремиться, не обязательно придут к нам в этой жизни. Если в этой жизни ты обладаешь верой, у тебя будет отдых – преимущественно для слушания Дхармы – в следующей. Так почему Нагарджуна связывает веру и обретение отдохновения? Дело в том, что, если у вас есть вера в Дхарму, вы будете наилучшим образом использовать все возможности практиковать здесь и сейчас, поскольку вы осознаете, сколь драгоценны эти возможности. На самом деле, вы сделаете все, чтобы увеличить их. Слово «отдохновение» не стоит воспринимать слишком буквально. Среди традиционного перечисления восьми условий отсутствия отдохновения наряду с различными очевидно более неблагоприятными перерождениями стоит перерождение богом-долгожителем. Цепляние за ложные взгляды также есть в списке.

Следующее последствие искусного поведения, упоминаемое Нагарджуной, относится к важному буддийскому учению. Практика нравственности – ключ к здоровому человеческому существованию, будь это в этой жизни или будущей. Связь, на которую он указывает далее, в каком-то смысле столь же очевидна. Проникновение ведет к отсутствию привязанности. Но идея знакомства с пустотой предполагает нечто большее, чем случайная вспышка озарения. Это подразумевает нечто, что проникло столь глубоко, что стало обычным способом видения вещей. Вопрос в том, должны ли мы прежде достичь этого, или разрыв наших привязанностей в ином случае сам по себе даст нам должную оценку пустоты.

По-видимому, это вопрос противопоставления свободы и дисциплины. Представьте, например, что вы очень привязаны к шоколаду. Вы можете либо объесться шоколадом до такой степени, что вас будет тошнить от него, либо можете приучить себя постепенно отказаться от этой зависимости. Оба метода работают. Это постижение может быть получено любым способом. Но ни один не приводит к постижению автоматически. Даже если вы не откажетесь от шоколада, вам в любом случае нужно продолжать поддерживать практику размышлений и медитации, чтобы видеть дальше цепляния. Если, с другой стороны, вы откажетесь от шоколада в результате самодисциплины, вы можете отсечь цепляние, поскольку ее достаточно, чтобы начать видеть свои привычки более ясно. Уменьшение цепляния дает вам больше свободы, чтобы исследовать его. Дисциплина склонна упрощать жизнь, она дает вам больше энергии и помогает поддерживать боевой дух и силу. Если несколько человек следуют одной и той же дисциплине и поддерживают в ней друг друга, это также укрепляет сангху, как называют буддийскую общину. Однако, хотя дисциплина, несомненно, делает проникновение более возможным, ослабляя цепляние, никакая дисциплина не заменит видения истинной природы вашего цепляния, а именно она является причиной страдания.

Что первостепенно, дисциплина позволяет вам увидеть свой ум в действии и получить ощущение того, как бы вы жили, если бы не увлекались конкретным желанием. Если, скажем, вы бы попостились три дня, вы бы увидели, как работает ваш ум без физической и эмоциональной поддержки пищи. Вы бы увидели, что вы ощущаете по поводу пищи, что она значит на вас. Это как лабораторный эксперимент. Вы устраняете из своей жизни определенный фактор, чтобы увидеть, что случается, когда этот фактор отсутствует. Вам не нужно гадать. Вы на самом деле видите и ощущаете результат, и, как следствие, лучше узнаете себя.

Затем вам, возможно, захочется дать обет. Обет – это всего лишь заявление, обычно публичное, о том, какие действия вы будете (или не будете) предпринимать в течение какого-то периода времени или до конца жизни. Не заявление о том, что вы попробуете, что вы это обещаете: вы это сделаете. Когда вы даете обет, он уже совершен, и не стоит вопрос о том, что вы его нарушите. Дать обет – это значит сдержать его. Даже если вы не произносите его перед другими людьми, вы произносите его перед Буддами и Бодхисаттвами и призываете их в свидетели своего обеда. Когда вы это сделали, нет пути назад, поэтому, давая обет, вы должны знать, что вы делаете и почему. Например, вы должны достаточно хорошо знать себя, чтобы не дать обет из-за ненависти к себе, просто чтобы усложнить себе жизнь, хотя, даже если этак, вам все же придется держать обет. Если вы нарушите обет, это будет означать, прежде всего, то, что вы на самом деле не дали его, и это покажет, что вы не целостны с точки зрения эмоций.

Совершение обета предполагает определенную степень целостности. Но если вы не обладаете ею, когда даете обет, тогда одна из целей обета – заставить вас стать более целостным в ходе следования ему. На самом деле, вы становитесь более целостным уже в тот момент, когда даете его. Без целостности вы не сможете соблюдать обет, а поскольку не стоит вопроса о том, что вы можете не соблюдать его, вам просто придется стать целостным. Другого пути нет.

Отказаться от всех дурных поступков

И всегда усердствовать в добродетелях

Тела, речи и ума –

Вот что называется тремя формами практики.

Посредством человек освобождается от превращения

В существо ада, голодного духа или животное.

Переродившись человеком или богом, он обретает

Всемерное счастье, удачу и власть10.

Состояния существования обитателей ада, голодных духов (претов) или животных обычно обозначаются как «три низших пути». Не только для традиционного буддизма, но и для индийской культуры в целом самоочевидно, что совершение добродетельных поступков поднимает нас по лестнице обусловленного существования и увеличивает счастье и благополучие. Другими словами, добродетель вознаграждается в форме того, что перевод называет «высоким положением». Это во многом индийское верование в то, что добродетельная жизнь не только возвысит уровень вашего сознания, но и принесет мирские награды в форме перерождения, в котором вы будете вести приятную счастливую жизнь, будете богатым, красивым и так далее. В большинстве буддийских стран миряне соблюдают наставления именно по этой причине.

Если принять это отношение к практике нравственности слишком буквально или зайти в нем слишком далеко, оно становится тем, что Свами Вивекананда однажды назвал «религией лавочника»

Я лично сомневаюсь, что карма действует столь прямолинейно. В любом случае, стремление измерить нравственность поступков тем, как далеко они должны продвинуть вас в этом мире или в следующем, вряд ли можно назвать духовным. Не более духовно думать об этом в рамках перерождения в небесном измерении, чем хотеть стать богатым и успешным в нынешней жизни. Оба стремления – неадекватные решения проблемы человеческого страдания. Утилитарная вера в карму является, в лучшем случае, стимулом к нравственным действиям для тех людей, которые способны рассуждать лишь крайней материалистично. Без сомнения, это важное представление: побудить людей к хорошему поведению заботой об их благополучии в будущей жизни – хорошее начало. Но нам нужно отучить себя от любой зависимости от подобной мотивации, потому что она неизбежно подрывает чистоту намерения, стоящую за нравственным поступком, и, следовательно, также подрывает и духовную эффективность этого поступка.

Если принять это отношение к практике нравственности слишком буквально или зайти в нем слишком далеко, оно становится тем, что Свами Вивекананда однажды назвал «религией лавочника» – торговлей благими деяниями в обмен на будущие мирские выгоды. Вы можете даже поймать себя на том, что высчитываете, например, что создав такой небольшой избыток нравственного доверия, вы можете вполне позволить себе немного расслабиться в определенной сфере своей практики нравственности. Такой наивный духовный материализм вряд ли привлечет многих людей в наши дни. Единственные, кого, возможно, удастся увлечь этим – это, вероятно, те, кто вовлекся в религиозные движения, которые истолковывают мирское благосостояние как знак одобрения Бога или обещают радости рая добродетельному верующему.

Единственное подлинно духовное мерило нравственных действий – ведут ли они к нирване или, по крайней мере, создают ли они основу для обретения нирваны: то есть, совершаются ли они из сознательной заботы о других, равно как и о себе, или нет. Еще один способ выразить эту мысль – просто сказать, что подлинно добродетельное действие является само по себе наградой. Что может стать лучшим побуждением для развития щедрого, открытого состояния ума, чем знание, что это приведет к еще более позитивным состояниям и, в конечном счете, к Просветлению? Если ваши искусные состояния ума приведут вас к богатству и благополучию, в этом нет никакого вреда, но подобные материальные награды могут быть лишь побочным продуктом подлинно искусного поведения, а не его смыслом.

Как могут те, чей ум бесчувствен и отвлечен,

Кто блуждает по пути дурных перерождений,

Кто несчастен и стремится обмануть других,

Понять то, что имеет смысл?

Как могут те, кто стремится обмануть других,

Управлять другими?

Из-за этого их самих будут обманывать

Во многих тысячах рождений.

Даже когда ты желаешь нанести вред врагу,

Ты должен устранить свои собственные недостатки и взрастить благие качества.

Так ты поможешь себе,

И твой враг будет разочарован11.

Это строфы разоблачают совершенную бессмысленность неикусных деяний тела, речи и ума. Такая деятельность лишает нас любой возможности достижения ясности ума. Мы не только причиняем страдания самим себе, мы утрачиваем путь, мы теряем видение пути, уводящего нас от страданий. Мы утрачиваем ясное понимание того, что является для нас благом, что на самом деле имеет смысл. Обманывая других, человек обманывает себя, и этот обман перевешивает любые возможные преимущества, которые он может получить от мошенничества. Но, конечно, очень трудно увидеть это, когда твоим умом овладевает обман. Что еще хуже, это значит, что человек чужд высокому позитивному опыту неограниченной и универсальной любящей доброты, известной в буддийской традиции как метта (пали) или майтри (санскрит).

Совет в третьей из этих строф звучит довольно цинично, хотя его и дает великий буддийский философ, но нам стоит помнить, что он дан, исходя из царских обязанностей правителя. У царя могут быть враги в том смысле, что это враги государства, в этом нет ничего личного, и с такими политическими противниками нам нужно сражаться эффективно и даже побеждать их, делая им не больше вреда, чем это необходимо. Принцип кажется очевидным: даже если твоя мотивация нечиста, и ты хочешь взять над кем-то верх, ты все же обязан сохранять разумность. Это принесет тебе пользу с кармической точки зрения, а также повлияет на то, как относятся к тебе другие, и ты расстроишь своих врагов, если им придется пересмотреть свое мнение о тебе. Святой Павел говорит нечто подобное: будучи добрым к своему врагу, ты «соберешь ему на голову горящие уголья»12.

Из недобродетелей проистекают все страдания,

А также все дурные перерождения,

Из добродетелей – все счастливые перерождения

И удовольствия во всех жизнях13.

Некоторые буддисты верят, что всеми нашими страданиями мы обязаны дурным поступкам, совершенным в предыдущих жизнях, так что нам нужно очень осторожно отнестись к тому, как мы понимаем эти утверждения Нагарджуны. Не то чтобы все наши страдания являлись прямым результатом неискусных действий с нашей стороны. Конечно, неискусное действие рано или поздно повлечет страдание человека, который его совершил, но это не означает, что, если с нами происходит что-то неприятное, это должно быть результатом наших предыдущих неискусных действий. На самом деле, иногда мы чувствуем, что страдаем совершенно незаслуженно, и с буддийской точки зрения это ощущение может быть верно. Некоторые из наших переживаний являются результатом кармы, но некоторые – результат условий иного рода.

Что мы действительно можем сказать, так это то, что все наши страдания косвенно являются результатом наших прошлых неискусных побуждений. Если мы оглянемся далеко в прошлое, мы обнаружим, что наши собственные мысли, слова и поступки – именно то, что привело нас к перерождению в человеческом измерении. Именно наши состояния ума привели нас в обусловленное существование, а обусловленное существование подразумевает страдание. Несчастья, которые мы переживаем, часто не по своей вине, являются неотъемлемой частью способа существования, внутри которого возникло наше сознание. Шантидева в «Бодхичарья-аватаре» выражает это так: если кто-то бьет вас, ему придется взять ответственность за то, что он взял палку, но вам придется взять ответственность за тело, которое подвергается побоям. Именно ваше собственное омраченное сознание привело к вашему перерождению в человеческом измерении, где случаются подобные вещи.