В одну реку не войдёшь дважды…

– Ну, и что?.. – вполне резонно и спокойно согласился ее, как уже упоминалось, на редкость взрослый и разумный сын. – Новая работа важнее!..

Девчонки, – другие сотрудницы магазина, – которым Стася рассказала о поступившем ей предложении, тоже советовали ей особенно не раздумывать. Коллектив у них здесь реально был очень хороший, но из-за жутких условий труда практически все подумывали о другой работе. Да и сама Стася, честно говоря, на самом деле практически и не сомневалась в том, что ей следует согласиться. Она давно уже готова была уйти отсюда, куда глаза глядят, – а тут все-таки подвернулся интересный вариант, хоть пока и непонятно еще было, насколько он в действительности хорош. Но разум подсказывал Стасе, что стоит, наверное, все-таки посмотреть хоть одним глазком на то, что ей предлагают, чтобы действительно совсем уж не покупать кота в мешке…

Стася реально была согласна практически на все… Но вдруг там ее ждет нечто совсем уж неприемлемое, в сравнении с чем магазин и то покажется раем земным?..

Но в реальности все, на первый взгляд, выглядело вполне цивилизованно. Стася познакомилась с девочками, которые работали в ломбарде, послушала, что они говорят, и убедилась, что, в принципе, обучиться работать с золотом действительно вполне реально. После этого она съездила в свой магазин и написала заявление.

Разумеется, теперь Стасе еще необходимо было отработать положенные ей по закону две недели. Но как раз за это время в выходные можно было пройти курс обучения в самом ломбарде, чтобы потом уже сразу можно было приступать к работе. Обучение, кстати, оказалось совсем не трудным, – хотя, что греха таить, поначалу и страшно было до безумия, и руки дрожали… Но не боги горшки обжигают!.. И уже через две недели Стася была готова работать самостоятельно.

Стасин ломбард располагался прямо на первом этаже жилого дома. Она сидела в малюсенькой комнатке с запирающейся металлической дверью и решеткой на окнах. Охранник находился в небольшом предбаннике между самим ломбардом и входной дверью, – именно здесь располагались и заходившие посетители. Народу обычно бывало немного: всего человек пять – десять в день. И поначалу Стасе, конечно же, было жутковато работать самостоятельно. Она очень боялась ошибиться и принять не золото, потому что за подобную ошибку ей пришлось бы расплачиваться из собственного кармана. Но уже через пару недель она поднавтыкалась и перестала бояться, а через месяц вообще чувствовала себя здесь спокойно и уверенно.

Охранник, – мужчина средних лет, которого звали Коля, – очень помог Стасе на первых порах. Он работал здесь уже давно; знал о целой куче подводных камней, и поначалу давал Стасе немало ценных советов, пока она сама не уяснила все тонкости работы. Он же в первые дни успокаивал особенно нетерпеливых посетителей, недовольных слишком медленной, на их взгляд, работой товароведа, – особенно, поначалу, когда у Стаси еще руки дрожали, и мысли в голове от страха путались. А потом у нее уже все стало получаться, словно само собой, и эта проблема отпала.

Конечно, на самом деле не все было так гладко, как хотелось бы. Случались и конфликты, – да и просто различные неприятные ситуации возникали время от времени. Но при таком количестве посетителей это было для Стаси уже совершенно не страшно, ведь все происходящее виделось ей теперь под призмой ее предыдущей работы. Сидя за кассой в супермаркете, за день, бывало, узнаешь о себе столько нового, что уши вянут, и при этом даже ответить ничего на это не можешь, потому что по нашим чудесным законам покупатель всегда прав.

А здесь, к счастью, была возможность ставить особенно наглых посетителей на место. Был тот же Коля, который, в случае необходимости, попросту выпроваживал их за дверь; кроме того, по внутренним правилам самого ломбарда, Стася имела право не обслуживать людей, которые вели себя нагло, вызывающе, грубо, – или же были, например, пьяными. Также в любой момент можно было вызвать полицию, – если есть хоть малейший намек на опасность или же даже просто неадекватное поведение со стороны посетителей.

В общем, пока в этой новой работе Стасю устраивало все. И она ни разу ни на миг не пожалела о том, что перешла сюда.

Былая работа в супермаркете представлялась ей теперь страшным сном.

Иногда Стася общалась с девчонками, работавшими в соседних магазинчиках. Кто-то из них нравился ей больше, кто-то – меньше, но, в общем и целом, все было нормально. И Стася понемногу начала оттаивать и приходить в себя после того кошмара, в котором провела последние пару лет своей жизни.

Впервые за многие годы Стася была полностью довольна своей работой. К тому же, она, – эта работа, – была совершенно необременительной. При десяти, максимум, посетителях в день, у Стаси оставалось время и отдохнуть, и почитать книжку, и поиграть в компьютер. Да и зарплата, как выяснилось вскоре, оказалась побольше, чем изначально обещала ей Лана. Так что, по большому счету, Стасина жизнь начала постепенно налаживаться. И теперь она уже могла без страха смотреть в завтрашний день, не ожидая от судьбы особых подвохов.

К сожалению, Николая, спустя несколько недель, перевели работать в другую организацию, поближе к дому. Он давно просил об этом, и, наконец-то, такая возможность появилась. Вместо него в Стасин ломбард пришли сразу два новых охранника, работающих по очереди, в графике два – два.

Один из них, Глеб Мартынович, был дяденькой уже довольно пожилым. С ним у Стаси, к счастью, никогда не возникало никаких проблем. Он мог быть в меру разговорчивым, – когда у самой Стаси вдруг появлялось желание поболтать. В то же время, если Стася, например, была занята, – или же просто читала книжку, или играла, – Глеб Мартынович никогда не мешал ей, не навязывался и не отвлекал. Он просто спокойно сидел на своем стуле, не привлекая внимания.

Мартыныч сразу же, с первых же дней, перезнакомился со всеми соседями и подружился с ними. Он был дружелюбным, добрым, отзывчивым и всегда с удовольствием помогал им, если нужно было, например, открыть тяжелую дверь или ввернуть лампочку. Благодаря своей общительности, он без труда находил общий язык с посетителями и, в меру сил, старался помогать Стасе. Работать с ним было одно удовольствие.

А вот со вторым охранником как-то сразу не заладилось. И он с первого же дня стал доставлять Стасе немало проблем.

Он был помоложе Мартыныча, – на вид ему было примерно лет пятьдесят, – а уж подробности Стася не уточняла. Невысокий ростом, худощавый и довольно щуплый, – он со спины легко мог сойти практически за подростка. Но только вот лицо сразу же выдавало и его истинный возраст, и его пагубные привычки. Достаточно было бросить на него один только взгляд, чтобы понять, что этот побитый жизнью и изъеденный молью мужчинка пьет, как не в себя, практически не просыхая. Стася так сразу же и сказала Мартынычу, когда увидела его в первый раз. Но наивный Глеб Мартынович, который был слишком добродушным, дружелюбным и искренне видел во всех окружающих друзей, тут же попытался заверить ее в том, что ей это просто показалось.

Но, увы, тут Стася не ошиблась.

Этого второго охранника звали Александр Александрович Гречкин. Разумеется, он с самого начала принялся настаивать, чтобы Стася обращалась к нему просто по имени и на “ты”. Но она сама прекрасно понимала, что они здесь работают в слишком замкнутом пространстве, – и поэтому стоит сразу же обозначить некоторые границы и не допускать излишней фамильярности. Стася пыталась таким образом избежать грядущие неприятности, которые она уже тогда предчувствовала. Поэтому она всегда и неизменно называла его “Сан Санычем” и на “вы”.

Впрочем, – тут уж ничего нельзя сказать, – но первые пару недель он как-то держался. Наверное, изо всех сил. В эти дни у Стаси к нему пока особых претензий не было. Кроме, разве что, одной. Сан Саныч был ну очень разговорчивый! Он болтал просто без умолку. Целыми днями он без устали рассказывал Стасе о себе, о своей жизни, о жене и о сыне. Вроде бы, ничего плохого в этом не было, – но он совершенно не давал Стасе заниматься своими делами. Он только говорил, говорил и говорил…

Как Стася поняла из рассказов Сан Саныча, в последние годы он нигде подолгу не работал. Правда, об истинных причинах увольнений со своих многочисленных предыдущих работ он тактично помалкивал. Из чего Стася, разумеется, небезосновательно, сделала вывод, что его попросту отовсюду выгоняли за пьянку.

Уже пару недель спустя, Сан Саныч стал приходить на работу с очень большого похмелья. Причем, у Стаси вскоре создалось впечатление, что, выходя на улицу покурить, он также “поправляет здоровье”. Он сам, правда, категорически отрицал это, но как иначе можно было объяснить то, что к вечеру он уже вообще едва держался на ногах?..

Он сам оправдывал это просто очень слабым здоровьем и истощенным организмом.

Стася заметила, что после подобных “перекуров” Сан Саныч становился еще более общительным и разговорчивым. Он целыми днями “веселил” ее, рассказывая ей анекдоты, которые с каждым днем становились все более похабными.

Спустя еще несколько смен, несмотря на все попытки Стаси держать дистанцию, рассуждения Сан Саныча как-то постепенно, словно сами собой, стали переходить на тему того, какая Стася замечательная расчудесная раскрасавица, – вот бы ему такую!.. Да он бы на руках ее носил всю жизнь и пылинки сдувал!..

Стася скептически приподнимала бровь, окидывая взглядом едва держащегося на ногах такого перспективного кавалера…

Нет, надо отдать ему должное, – Сан Саныч никогда не приставал к Стасе, не делал ей никаких неприличных намеков, – кроме подобных вот утверждений. Напротив, время от времени он так же охотно пускался в рассуждения о том, какая у него прекрасная жена, как ему повезло с ней, и как он всю жизнь с ней счастлив…

Стася невольно усмехалась про себя. Еще бы ему не быть с ней счастливым!.. Ведь, как Стася поняла из слов самого Сан Саныча, именно его супруга, торгуя на базаре, в последние годы содержала всю их семью; именно на ее деньги была куплена шикарная трехкомнатная квартира в новом доме с улучшенной планировкой, и именно она так любила и ценила своего мужа за какие-то там заслуги, что почему-то охотно позволяла ему пить и не работать…

Да на такую всепонимающую жену молиться надо было!.. Впрочем, вполне возможно, он это и делал.

Поскольку график у Стаси был три – один, а у охранников – два-два, она изначально подгадала так, чтобы ей два дня работать с Мартынычем, и только один – с Сан Санычем. Она надеялась, что так у него будет меньше шансов что-нибудь учудить непосредственно в ее смену. Но это, к сожалению, не помогло. Охранник с каждой сменой распускался все больше. Вскоре он даже перестал скрывать, что приходит на работу с бутылкой, и Стася, не сталкивавшаяся еще в своей жизни ни с чем подобным, поначалу просто растерялась от такой наглости.

Но, еще пару дней спустя, Сан Санычу и этого стало мало. И он повадился прямо во время перекуров наведываться в ларек, расположенный буквально в двух шагах от ломбарда, где продавали спиртное порциями.

Стася, признаться, оказалась в довольно затруднительном положении и не знала поначалу, как правильно на это реагировать. По-хорошему он понимать не желал. Что ей следовало сделать? Пожаловаться его начальству?.. Наверное, ей так и стоило бы поступить, – но Стасе просто жалко его было, чисто по-человечески, – да и не была она стукачкой по натуре, и ей попросту противно было кляузничать на кого-то… Она просто по-хорошему предлагала ему взять себя в руки и прекратить выпивать на рабочем месте. Но это было бессмысленно.

В общем, как справедливо говорится, дорога в ад вымощена благими намерениями… Стася не решилась сразу же пожаловаться на Сан Саныча, не желая подставлять его и надеясь, что он сам образумится и остановится. А Сан Саныч тем временем, очевидно, прекрасно понимая свою безнаказанность, вообще потерял всякий стыд…

Денег на водку ему жена, похоже, не давала, потому что он постоянно начал клянчить их у Стаси.

– Стась!.. А Стась!.. – целыми днями напролет ныл он, облокотившись на навесной столик под окошком ломбарда. – Дай пять рублей!.. Ну, Ста-а-а-ась!.. Дай пять рублей!.. Ну, Ста-а-а-а-а-ась!.. Ну, дай пять рублей!..

И все это могло продолжаться часами…

Стася одергивала его, временами довольно резко; она говорила ему, что он ей мешает. Сан Саныч кивал, извинялся, садился на свой стул… Для того, чтобы, спустя пять минут, снова повиснуть на окошке с прежней песней.

– Стась!.. Ну, Ста-а-а-а-а-ась!.. Ну, дай пять рублей!..

Иногда у Стаси уже больше не выдерживали нервы, и она давала ему деньги, – чисто для того, чтобы он отвязался от нее и хоть ненадолго оставил ее в покое. Он тут же убегал, довольный и счастливый, опрокидывал стопку в наливайке, а потом снова вешался на ее окошко и начинал ныть:

– Ста-а-ась!.. Ну, Ста-а-а-а-а-ась!.. Ну, дай еще пять рублей!..

Правда, надо отдать ему должное, – деньги он всегда исправно возвращал в следующую же смену. Тут уж Стася ничего не могла сказать. Сан Саныч честно возвращал все, до копейки. Для того, чтобы уже через полчаса начать выклянчивать их обратно…

Ситуация, благодаря такому вот невольному и глупому попустительству со стороны Стаси, сложилась совершенно дурацкая, и, в то же время, как ей казалось тогда, безвыходная. Но Стася реально не знала, как ей следовало себя вести. В смены Мартыныча она постоянно жаловалась ему на Сан Саныча. Да тот и сам теперь уже видел, что представляет из себя его сменщик, потому что живущий поблизости Сан Саныч повадился и в свои выходные приходить к ним в ломбард с бутылкой и настойчиво пытаться их угостить. Признаться честно, к тому времени он надоел Стасе уже просто до коликов. Она все еще никак не решалась сама избавиться от него, но при этом уже почему-то чувствовала, что он здесь долго не проработает.

В принципе, так и получилось.

Однажды к концу дня Сан Саныч напился просто до поросячьего визга. Он нес такую околесицу, что у нормального человека, наверное, просто уши могли бы завянуть от всего этого, – если бы только можно было вообще разобрать смысл его нечленораздельных бредней. В какой-то момент он вышел на улицу, увидел пробегающую мимо собаку, – очевидно, бездомную, – и очень долго передразнивал ее. Пес в долгу не остался, и поэтому они с ним часа два, наверное, лаяли друг на друга, и никто не хотел отступать…

В конце смены Стася уже просто готова была завизжать от ярости. Но даже пытаться что-то говорить человеку, находившемуся в таком состоянии, на тот момент было совершенно бесполезно…

И тогда Стася твердо решила, что, как бы ни было ей жаль “хорошего человека”, но в следующий раз она сразу же позвонит его начальству и попросит его убрать.

Словно предчувствуя что-то, – а вероятнее всего, просто заметив перемены в ее настроении, – следующие несколько смен Сан Саныч вел себя тише воды, ниже травы. Даже придраться было не к чему, при всем желании. Потом понемногу снова начал потихоньку бегать в ларек, – типа, тайком от Стаси. Но пока держал себя в руках и не безобразничал.

До определенного момента.

В то время Сан Саныч вдруг повадился встречать Стасю по утрам с автобуса и, несмотря на ее возражения, провожать по вечерам на остановку, хотя ему надо было совсем в другую сторону. Это преподносилось Стасе следующим образом: мол, видишь, как сильно я тебя люблю; даже встречаю и провожаю каждый день; для твоей сменщицы я этого не делаю!.. В ответ Стася лишь еще более демонстративно обращалась к нему на “вы” и по имени-отчеству, чтобы лишний раз подчеркнуть дистанцию между ними. Сан Саныч делал вид, что смертельно обижается, – аж чуть ли не до слез!.. А Стася каждый день ломала голову над тем, как перенаправить всю эту нелепую ситуацию в нужную сторону. Разумом она прекрасно понимала, что от этого человека надо срочно избавляться, потому что он уже совсем берега попутал… Но все это было так неудобно…

Развязка естественным образом произошла в конце июня.

В тот день Сан Саныч опять уже с самого утра был никакой. Он то плакал, то смеялся, то объяснялся Стасе в любви и клялся в верности навек, то снова принимался клянчить у нее деньги, то травил пошлые анекдоты, то грозился вот прямо сейчас уйти домой… Часам к двенадцати у Стаси уже просто крыша от всего этого начала ехать…

Все это время Стася демонстративно занималась своими делами, отвернувшись от него. Сан Саныч, не переставая, ныл, повиснув на окошке ломбарда. На ногах он уже практически не держался. Несколько раз Стасе просто приходилось одергивать его, говоря, что он ей мешает. Обычно этого хватало на какое-то время, и Сан Саныч успокаивался и умолкал. Но в тот день он, очевидно, был слишком пьяным, чтобы хоть что-то вообще понимать. И поэтому, в ответ на слова Стаси, он тут же начинал канючить еще громче:

– Может, мне вообще уйти?.. А, Стась?.. Может, мне совсем уйти, если я тебе не нужен?.. Ну?.. Так мне уйти?.. Я ведь могу уйти домой!.. А, Ста-а-ась?.. Ну, Ста-а-а-а-ась!.. Ну, дай мне еще пять рублей!.. Ста-а-а-а-а-а-ась!.. А то ведь я уйду!..

И, когда он уже раз в пятидесятый завел эту песню, Стася, наконец, не удержалась.

– А знаете, что, Сан Саныч?.. – сказала вдруг она, поворачиваясь к нему. Ее уже буквально трясло от злости и отвращения. – Если хотите, можете идти!.. Я вас не держу!..

– Так мне уйти?.. – тут же вскинулся он. – Да?.. Мне уйти?..

– Да ради Бога!.. – ответила ему Стася. – Если хотите уйти, – уходите!.. Мне здесь угрожать этим нечего!..

– Ну, тогда я пошел!.. – гордо заявил Сан Саныч, закинул свою сумку на плечо и тут же испарился, – словно это и не он буквально не держался на ногах еще секунду назад.

Признаться честно, Стася никак не думала, что он решится уйти на самом деле. Все-таки, – что ни говори, – но это была его работа, и он получал за нее деньги, хоть и совсем крошечные. У Стаси даже поначалу мелькнула мысль о том, что он просто выйдет на улицу, – чтобы, типа, “попугать” ее, – а потом вернется. Ей не верилось, что у человека может напрочь отсутствовать чувство хоть какой-то ответственности. Они ведь с ним не в детском саду горшки не поделили; он был охранником в ювелирном магазине, где только на витрине было ценностей примерно на четыре миллиона рублей!.. А это не шутки…

Но Сан Саныч не возвращался. Стася вышла из ломбарда на улицу. Она была пустынна…

Недоуменно покачав головой, Стася вернулась назад. Ей все еще никак не верилось до конца, что он действительно мог уйти. Нет, она ни на миг не пожалела о том, что выгнала его, и не была испугана тем, что осталась здесь одна, – просто так, вроде бы, дела не делаются!.. Они оба, якобы, были вполне разумными дееспособными взрослыми людьми, – по крайней мере, в теории. Если ему надоела его работа, – он мог бы просто поставить в известность об этом свое начальство и уволиться. Но уйти?.. С рабочего места, в самый разгар смены?.. У Стаси все это просто в голове никак не укладывалось.

Часа два она сидела в ломбарде одна. Конечно, Стася прекрасно понимала, что ей следовало бы сразу же позвонить оперативному дежурному и сообщить, что она осталась без охраны, но она пока выжидала. Ей просто все еще не верилось, что Сан Саныч не образумится и не вернется, а потому, опять же, ей не хотелось лишний раз подставлять его.

Конечно, Стася прекрасно осознавала, что больше так продолжаться не может, и была намерена серьезно поговорить с Сан Санычем по поводу его недопустимого поведения и предупредить, что в следующий раз она обязательно сообщит обо всем его начальству. Но он так и не вернулся.

Через два часа Стася все-таки набрала номер оперативного дежурного. Дальше тянуть было уже просто некуда.

– Здравствуйте! Это ломбард. – Стася назвала свой адрес. – Дело в том, что у меня ушел охранник!

– Как – ушел?! – ахнул оперативный дежурный.

– Очень просто, – Стася не сумела сдержать нервного смешка при виде его изумления. – Совсем ушел. Еще два часа назад. Я просто не стала сразу звонить вам, потому что еще надеялась, что он одумается и вернется. Но, наверное, больше ждать уже не стоит?..

– А он… – Оперативный дежурный чуть замялся, очевидно, пытаясь подобрать подходящее слово. – Он был адекватен?

– Нет. Совсем неадекватен, – ответила Стася даже с удовольствием. Может быть, она и не стала бы сама заговаривать об этом, но раз уж ее спросили… – Он был пьяным уже с самого утра. Причем, настолько, что вообще лыка не вязал. И, в конце концов, ушел!

– У меня просто в голове не укладывается!.. – аж с ужасом в голосе воскликнул оперативный дежурный. – Как он мог уйти?.. Я сам много лет был охранником в ломбарде и прекрасно понимаю, что это за работа!.. Как он мог вас оставить?!

– А вот так!.. – снова невольно и невесело усмехнулась Стася. – Запросто!.. Честно говоря, он и раньше частенько приходил пьяный. Давно, наверное, нужно было уже позвонить вам и сообщить об этом! Но как-то просто жалко было человека. И вот – результат!..

– Не волнуйтесь, я сейчас пришлю к вам другого охранника! – заверил ее оперативный дежурный. – А с этим мы разберемся!..

– Хорошо, спасибо! – согласилась Стася.

Меньше, чем через час, прибежал взволнованный Мартыныч.

– Что у вас тут случилось? – обеспокоено спросил он. – Где Сан Саныч?.. Оперативный ничего не объяснил мне по телефону; просто попросил подъехать! Сказал, что у вас тут проблемы!

– Сан Саныч ушел, – просто ответила ему Стася.

Мартыныч так и сел, – хорошо еще, что не мимо стула.

– Как – ушел?.. – таким же ошарашенным тоном, как и оперативный дежурный чуть ранее, пробормотал он.

Стася подробно обрисовала ему ситуацию, не упустив ничего.

– Так ты бы хоть не звонила сразу оперативному!.. – расстроился добрый Мартыныч. – Позвонила бы мне; я бы и сам сразу же подъехал!.. Может, он еще придет в себя и одумается, а теперь его, наверное, уволят!..

Стася покачала головой и пояснила:

– А я и так не стала сразу звонить оперативному, а дала ему время одуматься! Глеб Мартыныч, так все равно не могло уже дальше продолжаться! Он в последнее время вообще уже просто не просыхал! Я же и раньше говорила вам, что он сильно пьет, но сейчас это уже перешло все допустимые границы! Как бы то ни было, – я все равно не смогу больше с ним работать!.. У меня здесь не бордель, в конце концов, а ювелирный магазин!

– Да все я понимаю, Стася… – огорченно закивал головой Мартыныч. – Но, может, он сейчас протрезвеет и одумается? Придет к тебе завтра, попросит прощения, а?.. Все-таки, по-хорошему хотелось бы, без обид…

Стасе тоже очень хотелось бы по-хорошему, – именно поэтому она и терпела все выходки Гречкина аж на протяжении нескольких недель. Но больше она не намерена была делать это ни при каких условиях. Правда, если бы Сан Саныч действительно пришел и извинился… Стася не знала сейчас, смогла бы она, в таком случае, продолжать работать с ним или же все-таки нет… Возможно, если бы он взял себя в руки, до первого замечания… По крайней мере, можно было бы четко обозначить ему именно такие условия…

Но Стасе не представилось возможности это сделать. Потому что Сан Санычу, очевидно, даже и в голову не пришло извиниться за свою дикую выходку.

Мартыныч, тем временем, отработал две его смены. Потом – две свои… Сан Саныч за эти дни так и не объявился, – да и слава Богу!.. Оперативный дежурный тоже ничего не упоминал о нем. И, в свою последнюю “законную” смену, Мартыныч сам спросил об этом у оперативного дежурного.

– Я ведь уже шесть дней без выходных работаю… – не слишком решительно напомнил он. – Завтра должна быть не моя смена… Кто будет работать вместо меня?

– Как – кто?.. – похоже, искренне удивился оперативный. В тот день, очевидно, дежурил другой человек, – не тот, с которым сама Стася разговаривала в прошлый раз. – У меня записано, что придет ваш сменщик, Гречкин Александр Александрович!

Мартыныч аж дара речи лишился от изумления. А сама Стася, слышавшая весь этот разговор, вообще чуть со стула не упала.

– Гречкин?.. – ошарашено переспросил Мартыныч. – А он точно придет?..

– Да, точно! – уверенно подтвердил оперативный дежурный. – Ему звонили, и он согласился выйти!

Мартыныч поблагодарил его и повесил трубку, недоуменно глядя на Стасю и хлопая глазами.

– Значит, Сан Саныч придет… – задумчиво пробормотал он.

Поначалу Стася, признаться честно, просто растерялась от неожиданности. После всего, что произошло, она просто никак даже и не думала, что все может вот так обернуться и, типа, вернуться на круги своя. Да ей даже и в голову не приходило, что у Гречкина, после его безобразной выходки, может хватить наглости снова заявиться сюда, как ни в чем не бывало. Но она быстро пришла в себя.

В свое время еще Коля, на прощанье, объяснял Стасе, что, если у нее когда-нибудь возникнут какие-то проблемы с новым охранником, – или даже если он просто по каким-то причинам не будет ее устраивать, – нужно сразу же звонить оперативному дежурному, говорить об этом, и его заменят. Именно это Стася и собиралась сейчас сделать. Более того, – если оперативный дежурный по каким-то своим понятиям не пойдет ей навстречу и все равно будет настаивать на кандидатуре Гречкина, – Стася собиралась связаться со своим начальством и объяснить сложившуюся ситуацию. Она была на все сто процентов уверена в том, что директор ломбарда не потерпит вечно пьяного сотрудника, – да еще и самовольно покинувшего свой пост в самый разгар рабочего дня!..