Где кончается ночь

– Привет, куколка. Ты выглядишь феноменально, – он бросил сигарету и подал мне руку.

Я почувствовала, как между нами прошёл разряд. Электрический. Почти болезненный. Мы оба это почувствовали. Он шумно выдохнул и закрыл за мной дверь, обогнув капот и садясь на своё место.

– Это моё наказание, – пробурчал он, – Ванесса хочет, чтобы я страдал. Я почти разобрался со всем… дождись меня, пожалуйста.

Я молчала. Если бы я открыла рот – разрыдалась бы. Он говорил так искренне, будто извинялся душой.

– Милая, ты очень красивая в этом платье… Я бы взял тебя прямо в машине.

– Что тебе мешает? Пока были только слова и сломанная дверь, – я посмотрела на него, почти вызов. И тут его дыхание сбилось.

Он резко съехал с главной дороги, свернув на парковку у леса, сжал руль так, что костяшки побелели.

– Иди сюда, – тихо сказал он, отодвигая сидение и хлопая себе по коленям.

Я замерла. А потом – да, конечно. Я этого хотела. Слишком долго. Я отстегнула ремень и аккуратно перелезла к нему на колени. Я почувствовала, как он напрягся. Его эрекция говорила за него. Он жаждал меня. Его руки обвили мою талию, сжали ягодицы, он начал целовать мою шею, шепча, как я его свожу с ума.

Его пальцы нашли дорогу под трусики.

– Чёрт, Люси… Ты вся мокрая… Я хочу войти в тебя. Сейчас.

– Давай же, – прошептала я.

Он смотрел на меня так, будто пытался запомнить каждую черту, каждый изгиб, каждую дрожь ресниц. Руки скользнули по моим бёдрам – медленно, сдержанно, словно он боялся спугнуть этот хрупкий момент.

Я почувствовала, как напряжение нарастает в теле, как в груди что-то поднимается, жгучее, острое – желание, тревога, облегчение.

Он приблизился, и я сама потянулась навстречу, открытая, ранимая, готовая раствориться.

Его движения были сильными, глубокими – словно он хотел не просто быть во мне, а остаться. Заполнить всё то пространство, которое так долго пустовало.

Мы двигались в одном ритме – на ощупь, на выдохе, на инстинкте. Он держал меня крепко, словно если отпустит – всё исчезнет. А я вцепилась в него, как в воздух, как в спасение.

Я не помню, кто первый застонал. Наверное, мы оба. Это был не просто секс – это было освобождение. От страхов, от боли, от ожидания.

Когда всё закончилось, я уронила голову ему на плечо. Он обнял меня, прижал к себе так сильно, словно боялся, что я исчезну. И впервые за долгое время я не хотела никуда бежать. Только остаться. Здесь. С ним. В этой тишине после шторма.