Голод крови

Они развелись четыре года назад, и всё это время женщина не давала о себе знать. Евгения исчезла через месяц после развода. Она не выкладывала фото даже в социальных сетях. Просто исчезла для всех. Их общие друзья разводили руками, когда Карим пытался узнать, где сейчас находится бывшая супруга. Но вчера на его сотовый телефон поступил странный звонок, с которого всё и началось.

Но уже спустя сутки после звонка Карим сильно сомневался в правильности своего решения. Он начал забывать про Евгению, строя собственные планы на жизнь и находясь в поисках второй половины. Но когда голос бывшей прозвучал в телефонной трубке, мужчина ощутил странный укол, словно что-то из прошлого выпрыгнуло на него, создавая пелену мрака. Карим не мог понять, чем было вызвано такое чувство. Но оно преследовало его ещё долгое время.

– Ты мне нужен. «Очень», – произнёс женский голос. Даже спустя четыре года Карим сразу же узнал Евгению. Она не поздоровалась с ним и звонила с неизвестного номера. Но этот знакомый тембр моментально вызвал в памяти образ супруги.

– Рад тебя слышать, Женя, – ответил Карим. – Где ты была? Что с тобой?

– Мне трудно говорить, – ответила Евгения монотонным голосом. – Просто приезжай.

Он был удивлён, услышав подобную просьбу спустя четыре года.

– У тебя всё хорошо? – поинтересовался Карим.

– Это будет очень долгий телефонный разговор, – ответила Евгения. – Я не хочу попросту тратить время. Поэтому приезжай. Ты должен успеть. Я знаю. Ты успеешь.

Автомобиль преодолел ещё несколько километров, прежде чем колёса увязли в снегу. Двигатель взревел, пытаясь выстоять в борьбе со стихией. Карим выругался, плавно возвращая машину в привычный ритм. Движение возобновилось, но с каждой минутой становилось всё сложнее. Навигатор уже давно не показывал направлений из-за отсутствия связи. Сбой был вызван непогодой, хотя мужчина подозревал, что причина кроется в довольно большом удалении загородного дома. Но перед тем, как отправиться в путь, он тщательно изучил предстоящий маршрут, и если расчёты верны, то до пункта назначения осталось менее четверти часа.

Всю дорогу из головы не выходил короткий, но ёмкий разговор с Евгенией. Воспоминания вызывали тревогу. Четыре года тишины и неизвестности увенчались сложной поездкой. Но что именно подвигло его пойти на этот шаг? Карим всё ещё испытывал к Евгении тёплые чувства. Он ощущал за собой ответственность, вызванную годами, прожитыми вместе. Евгения исчезла, и мужчина долгие месяцы боролся с непреодолимым желанием найти её, а спустя годы, когда появилась возможность увидеться, не смог усидеть на месте. Взволнованный голос Евгении, непривычный стиль общения, натянутые нотки отчаяния – всё это сыграло большую роль в принятии решения.

В СМС-сообщении был прописан адрес. Оно пришло с того же неизвестного номера. Но всякий раз, когда Карим перезванивал, абонент находился вне зоны действия сети. И теперь мужчина понимал, что в этой глуши очень тяжело оставаться на связи. Неужели Евгения приняла такое странное для себя решение? Она по своей натуре была компанейским человеком, любила посещать разного рода мероприятия. И вдруг оказалась в месте, подходящем для отшельника. Странный выбор для человека, в характере которого никогда не было стремления к одиночеству.

Карим заметил съезд с дороги, уводящий в лес. Дорога, благодаря плотным кронам хвойных деревьев, не была столь заснеженной, как проезжая часть, поэтому автомобиль с лёгкостью сменил направление, и уже через десять минут на горизонте замаячил фасад двухэтажного дома.

Большое деревянное здание, выполненное в современном стиле, имело внешний вид, полностью соответствовавший окружающему пейзажу. Бревенчатый фасад, просторные окна, заострённая крыша, лоджия перед входом и просторный двор, окружённый символичным забором, не несущим защитной нагрузки. Карим прикинул, сколько мог стоить такой дом. Сумма должна быть довольно приличной. Евгения, по всей видимости, сумела найти место в жизни и имела неплохой доход, позволивший приобрести этот дом. Карим порадовался успеху бывшей возлюбленной. Но затем его окутало смятение – что, если Евгения подверглась насилию со стороны завистников или, может быть, находилась под зависимостью того, кому мог в действительности принадлежать этот дом? Домашнее насилие среди успешных людей встречается так же часто, как и среди небогатого класса. Он вспомнил её взволнованный голос и отрывистую речь, испытав новый прилив волнения.

Припарковавшись в нескольких метрах от лоджии, он вышел из машины. Ветер к тому времени начал набирать силу, и обычный снегопад плавно перетекал в вьюгу. Ближе к ночи погода испортится окончательно, а ночь обещала быть очень холодной.

Он окинул взглядом здание, ожидая, когда Евгения выйдет встретить его, но, простояв несколько минут, запахнул воротник пальто, направившись к входной двери. Чисто машинально он успел кинуть взгляд на каминную трубу – из неё не шёл дым. Постучав кулаком по двери, Карим прислушался. Что, если он ошибся дорогой и теперь оказался на пороге совершенно другого дома, а Евгения на самом деле ждёт в нескольких километрах отсюда, надеясь увидеть Карима до наступления темноты? Не в состоянии более держать себя в руках, он постучал в дверь ещё сильнее, обрушивая на неё град ударов, и услышал лёгкий скрип дверных петель. К удивлению, Карима, дверь приоткрылась под натиском, и в образовавшейся щели промелькнула густая темнота дома.

Карим потянул на себя ручку, войдя в просторный, слабо освещённый холл. Огромные витражи окон пропускали остатки дневного света, освещая потухший камин. В центре стоял диван, окружённый двумя креслами. На полу лежал палас тёмно-синего цвета.

– Эй! Дома есть кто-нибудь? – прочистив горло, выкрикнул Карим, прислушиваясь к тишине.

Он прошёл в центр комнаты. В доме ещё сохранялось тепло, но уже начинала ощущаться прохлада, исходящая от постепенно остывающих на ветру стен. В камине лежали истлевшие дрова. Ещё два дня назад здесь царило тепло, создавая языками пламени домашний уют. Теперь дом пуст, но не заброшен.

– Женя! Я приехал!

Он стал оглядывать более мелкие детали холла, заметив небрежно брошенный на диване плед. На журнальном столике стояли свечи, на комоде возле дальней стены – несколько сувениров, среди которых фотография в серебряной рамке. Подойдя ближе, Карим взял фотографию в руки с облегчением, рассмотрев на снимке знакомое, улыбающееся лицо Евгении. Мужчина не ошибся с домом, но автомобилей во дворе не было. Возможно, Евгения уехала в город.

Вернув снимок на место, он прошёл в кухню. На столе стояла чашка, наполовину заполненная холодным кофе. Женя любила молотый, свежесваренный кофе, и Карим не мог припомнить случая, когда она оставляла напиток недопитым.

На второй этаж вела просторная деревянная лестница, уводящая в глубину дома. Карим несколько мгновений стоял в раздумье – не будет ли его любопытство расценено как вторжение в личную жизнь? Он слишком давно не общался с Евгенией, чтобы иметь возможность настолько свободно перемещаться в её доме. Поборов в себе чувство неловкости, мужчина не спеша поднялся на второй этаж, ещё раз громко произнеся имя Евгении. Перед ним появился небольшой холл с мягкой мебелью и столиком в центре. Справа находились двери, ближняя к лестнице чуть приоткрыта. Карим толкнул её, заглянув в комнату.

Помещение, предназначенное для спальни, было сильно затемнено плотными шторами, но в полумраке он разглядел просторную кровать, окружённую уютной мебелью. Окидывая взглядом комнату, Карим не сразу заметил, что кровать была непустой. Кто-то лежал на ней, лишь по грудь накрытый одеялом.

– Женя? – проговорил он, проходя через комнату.

Женский силуэт теперь был для него более отчётливым, и в темноте он смог разглядеть знакомые черты лица. Тёмные волосы женщины разбросаны по подушке. Глаза закрыты. На лице совершенно спокойное, даже умиротворённое выражение. Но вот цвет кожи заставил мужчину вздрогнуть. Она была неестественно белого цвета. Полностью обескровлена.

– Нет, – прошептал он, бросаясь к кровати. – Нет!

Схватив женщину за плечи, Карим приподнял тело Евгении, но голова безжизненно провисла назад. Рот открылся, и в лицо мужчине ударил ужасный смрад.

Он отстранился, ощущая, как тело прошибает потом. Несколько секунд Карим стоял неподвижно, а затем, включив лампу на прикроватном столике, вновь прильнул к телу Евгении. В ярком свете искусственного освещения на лице женщины проступили фиолетовые пятна. Карим одним жестом скинул с тела Евгении одеяло и в ужасе закрыл рот рукой. Женщина была одета в ночную сорочку, слегка задравшуюся к бёдрам, обнажая стройные ноги. Всю кожу покрывала трупная пигментация, а по телу ползали многочисленные твари. Черви копошились на ней, словно выражая недовольство вторжением со стороны Карима.

Выйдя в коридор, мужчина прислонился к стене и медленно сполз на пол. Его тело обмякло, голова шла кругом. В глазах потемнело. Несколько секунд он пребывал словно в вакууме. Мысли в голове путались. Что могло случиться с Евгенией? Она умерла, так и не дождавшись его.

Трясущимися руками он вынул телефон, набрал номер экстренной помощи. В трубке раздались щелчки, оповещающие о недоступности связи. Вернув телефон в карман пальто, он поднялся и вновь заглянул в комнату. Труп Евгении выглядел как фрагмент из фильма ужасов. Лицо спокойное, даже умиротворённое. Она словно умерла во сне, не испытывая никаких мук, и, возможно, это обстоятельство должно было хоть немного смягчить удар, но Карим испытывал лишь жуткое, пугающее предчувствие. Он буквально кожей ощущал, что в этом загородном доме произошло что-то ужасное. Это была не просто банальная смерть во сне.

Качаясь от пережитого шока, он вышел на улицу, не обращая внимания на разбушевавшуюся стихию. Нужно ехать в город, найти полицейский участок и сообщить о случившемся. Выведя машину со двора, Карим всматривался в освещённую светом фар дорогу. Он уже забыл про царящее на трассе бездорожье; перед его мысленным взором стоял только образ мёртвого тела, копошащиеся черви, красивое и в то же время обезображенное жуткими пятнами лицо и глаза… Карим вдруг осознал, что не помнил, были ли открыты у Евгении глаза. Он помнил, как приподнял её тело, помнил, как отпрянул назад, как пытался осознать случившееся, но никак не мог вспомнить тёмно-зелёный цвет глаз.

Машину занесло на повороте, и в этот же момент телефон зазвонил. Связь появилась – это было хорошим знаком. Вынув сотовый из кармана, он посмотрел на дисплей, и весь мир обрушился в этот момент. На дисплее высвечивался тот же номер, с которого звонила Евгения. Карим даже забыл про дорогу, тут же поплатившись за эту оплошность. Иномарка перепрыгнула через сугроб, не вписавшись в поворот, и ударилась в дерево.

***

– Ты помнишь, как мы познакомились?

Ноготок скользнул по шее мужчины, спускаясь от щетины подбородка по кадыку до ключицы. Карим ощутил лёгкие мурашки, пробежавшие по коже. Горячее тело Евгении прижималось к нему, дурманя запахом пота и только что состоявшегося полового акта. Их окружал полумрак, сквозь который прорывался слабый луч уличного фонаря.

– В тот день я не сводил с тебя глаз, – ответил Карим, ощущая ноготок, спустившийся до пупка.

– Ты всегда отвечаешь слишком неоднозначно, – промурлыкала она.

Он посмотрел в её зелёные глаза. Блики света отсвечивали в них весёлыми зайчиками.

– Была зима, – начал Карим, – а ветер сдул с твоей головы шапку. Помню, смеялся, наблюдая за тем, как ты пытаешься на скользкой дороге поймать её. А ветер нёс твой головной убор к моим ногам.

Евгения вдруг выпрямилась. Её взгляд стал строгим, глаза распахнулись.

– Ты видел всё это и смеялся?!

Карим улыбнулся воспоминаниям и прошептал в пустоте комнаты:

– В тот момент я понял, что люблю тебя.

Его шёпот отпечатался далёким эхом в постепенно расплывающейся реальности. Видения просачивались в сознание, рисуя яркие образы. В сгустившейся темноте они выглядели наиболее ярко.

Открыв глаза, Карим ощутил холод и лёгкую боль в теле. После аварии он ударился о руль. Не сильно, но этого было достаточно для возвращения в реальность.

Выйдя из машины, он окинул взглядом разбитый капот. Теперь для возвращения в город понадобится эвакуатор. Выругавшись, он вышел на дорогу, направившись обратно в дом. Идти пришлось почти милю, и Карим сильно замёрз. Ввалившись в холл, он закутался в плед, усевшись напротив погасшего камина. Адреналин медленно растворялся в крови, и усталость, вместе с пережитым стрессом, отобрали последние силы. Он засыпал, шепча в темноту признание в любви той женщине, с которой давно потерял связь. Он шептал слова, когда-то давно сказанные ей в ответ на эмоционально заданный вопрос, и, находясь на пути ко сну, Карим осознавал их всё ещё имеющуюся силу.

– Я тоже тебя люблю, Карим.

Прошелестевший голос в тишине загородного дома скользнул по его сознанию, прорываясь в дремоту. Он увидел образ Евгении. В свете уличного освещения она склонилась над ним. Её волосы упали ему на лицо длинными прядями, а зелёные, невероятно яркие глаза смотрели на мужчину. Евгения расплылась в улыбке, обнажая белые, острые зубы. Её дыхание стало смрадным. Даже во сне он ощутил этот запах, но продолжал проваливаться в сон, уходя через темноту всё дальше от ужасного видения.

***

Яркий солнечный луч разбудил мужчину. Щурясь и пытаясь закрыть лицо ладонью, Карим поднялся на ноги, но тут же ощутил острый приступ боли в спине. Он проспал, сидя, укутавшись в плед всю ночь. Кошмары его больше не мучили, но бодрым он не мог себя назвать. Постепенно в памяти стали всплывать фрагменты вчерашнего дня. Карим вспомнил причину, по которой он оказался здесь. Подняв взгляд к потолку, тяжело вздохнул. Там, на втором этаже, лежит труп Евгении. И, судя по состоянию тела, лежит он уже давно, учитывая низкую температуру в доме. В подтверждение этого Карим выдохнул облачко пара. Необходимо прогреть дом, иначе ему не согреться. Если не получится выбраться в город, то кто знает, сколько времени придётся здесь провести. А если он прогреет дом, то тогда придётся тело Евгении поместить в более прохладное место. От обыденности этих мыслей мужчину передёрнуло. Он представил на одно мгновение, как волочит труп женщины вниз по лестнице, чтобы положить… но куда? На веранду? Или, может быть, в гараж?

Карим решительно скинул с себя плед. Пока наступило утро, он вновь сделает попытку вернуться в город, пусть даже для этого придётся идти пешком. Судя по расстоянию, для возвращения без машины придётся затратить часов пять, но для начала нужно согреться. Кажется, вчера он видел на кухне кофе.

Пройдя через холл, мужчина остановился возле арки, втягивая ноздрями воздух. По его телу пробежал лёгкий холодок. Обоняние хотя и не ощутило запах напитка, но его память создала абсолютно точную иллюзию.

Его аромат стоял в воздухе, неся в себе свежесть. Быстрым шагом Карим поспешил на кухню и, войдя в помещение, увидел на столе тот же стакан. Он стоял на прежнем месте, и в нём был напиток, из которого шёл пар. Значит, запах кофе не являлся игрой воображения. Кто-то рано утром заварил свежую чашку кофе!

– Эй! Кто здесь? – выкрикнул Карим, возвращаясь в холл. По всей видимости, пока он спал, сюда кто-то приехал. Это была хорошая новость, поскольку теперь есть возможность сообщить о случившемся в полицию.

Пройдя по холлу, он замер возле лестницы.

– Кто здесь? Отзовитесь!

В ответ – тишина.

Карим поднялся на второй этаж, заглянул в спальню Евгении. Труп женщины лежал на прежнем месте. Её голова завалена влево, в сторону окна, поэтому Карим не мог разглядеть лица Евгении. Почему-то в этот момент он вновь подумал о её изумрудно-зелёном цвете глаз. Как она всегда смотрела на него, словно пытаясь проникнуть в самую суть его мыслей. Это было странное, но приятное чувство.

Карим подошёл к кровати. Несколько паразитов выбрались на поверхность одеяла, слепо копошась и не замечая холод, царящий в доме. Не обращая на них внимания, он кончиками пальцев повернул за подбородок голову Евгении, увидев её лицо. Глаза были не то, чтобы открыты – они распахнуты. Два невероятно чёрных зрачка, увеличенных до невероятных размеров, таращились на мужчину. Этот взгляд полностью лишал и без того обескровленное лицо всех остатков человечности. Тяжело вздохнув, Карим отошёл назад. Он больше не хотел видеть Евгению в таком состоянии, решив, что теперь до того момента, пока не покинет дом, больше не войдёт в эту комнату.

Ближе к вечеру ему удалось разжечь камин. Пришлось изрядно потрудиться с вытяжкой, поскольку несколько раз подряд огонь гас, даже не успев заняться. Карим опасался образования наледи, мешающей тяге, но после того, как камин разогрелся, яркое пламя осветило холл.

Выбраться в город не удалось. Ночная метель нанесла слишком много снега. Выйдя на веранду, Карим не увидел ступеней, ведущих вниз. Толстый слой снега скрыл под собой весь двор. Карим всё же сделал попытку спуститься, но как только шагнул с крыльца, то почти по пояс провалился в снег. Кое-как добравшись до сарая, он обнаружил в нём дрова и сделал пять ходок, пока силы не оставили его окончательно. Последнюю охапку дров он нёс, заливаясь потом и превозмогая рыхлый снег. Выгрузив всё возле камина, Карим растянулся на полу, тяжело дыша. По всей видимости, он застрял здесь надолго. Неизвестно, когда начнётся потепление, а ожидать, что кто-то ещё решил выбраться в этот загородный дом, нет смысла.

Отдышавшись и наладив камин, он прошёл на кухню, открыв холодильник. К своему изумлению, Карим увидел только лишь пустые полки.

– Ты даже не набрала еды, – проговорил он в пустоту кухни, ощущая урчание в животе.

Он остался в доме без пропитания.

Захлопнув дверцу, Карим переворошил все шкафы и выдвижные ящики. Нашёл только пару банок консервов, пакет с гречневой крупой, банку кофе, сахар и соль. Разложив всё на кухонном столе с грустью, окинул взглядом продукты. Этого не хватит и на пару дней. В груди от досады сдавило с такой силой, что мужчина ощутил прилив ярости. Не зная, кого винить в случившемся, он схватил банку с консервами и размахнулся, чтобы запустить её в стену, но сдержался. Поставил на место, повернулся к холодильнику и принялся бить по нему ногой, выкрикивая проклятия. Теперь Карим находился в самом настоящем снежном плену, где ему предстоит не просто сидеть в одном доме с трупом, но и ещё пытаться не умереть от голода, а возможно, и холода.

Усевшись напротив огня, Карим ощутил, как сильно замёрз за последние сутки. Он держал в руках чашку с горячим кофе, следя за языками пламени в камине. Думать о чём-то стороннем или строить планы не хотелось. Ситуация, в которую он попал, обязывала только ждать, и это было хуже всего. Несколько раз он приходил к мысли рискнуть добраться до города, но стоило только выглянуть за дверь, чтобы понять, что это самая плохая идея. К вечеру вновь пошёл снег, уже не вызывая на душе той детской радости, которая возникает, когда белые хлопья падают с неба. Теперь снег стал вызывать ассоциации с пленом, а вскоре к этому чувству прибавится и чувство голода.

Чтобы отвлечь себя от негативных мыслей, Карим поднялся с пола и начал обследовать первый этаж. Постепенно дом согревался, и здесь стало находиться комфортнее. Он открывал, уже без всякого зазрения совести, все шкафчики и полки. Нашёл старые журналы, не проявив к ним интереса. В комоде лежали вещи, в основном женские. На первом этаже была ещё одна спальная комната, по всей видимости, гостевая. Здесь в стенном шкафу вновь женские вещи и обувь. Обуви было очень много, и часть – довольно старомодная. Под лестницей – дверь в подвал, и Карим, включив свет, спустился вниз. Просторное помещение подвала вмещало в себя небольшой отопительный котёл, работающий на газе, верстак с инструментами, стиральную машину очень старой модели и кладовую, заваленную всевозможным хламом. Чего здесь только не было! Полки буквально ломились от картонных коробок, но при первичном осмотре оказалось, что этот хаос всё же имеет определённый порядок. В первой коробке Карим обнаружил только зажигалки. Их было очень много, разного цвета и моделей. Были даже парочка дорогих. Во второй коробке, она была значительно больше первой, хранились наручные часы. Карим осмотрел их беглым взглядом, найдя круглые, на цепочке, которые раньше принято было носить в кармане брюк, пристегнув к поясу. В третьей коробке лежали заколки, расчёски, резинки для волос, мелкие украшения. В четвёртой – бижутерия.

Оставив осмотр кладовой, Карим вернулся наверх. Он ещё раз обошёл первый этаж, а затем поднялся на второй. Дверь в комнату Евгении он прошёл мимо, заглянув во вторую спальню. Здесь царил порядок. Шкаф пустой, под кроватью ничего нет. Карим вышел в коридор, осмотрел ванную. В единственном шкафчике, за зеркалом, полки пустовали.

Вернувшись на первый этаж к камину, он подкинул в огонь ещё несколько дров, опустившись на пол.

Возможно, этот обход мог бы стать для него единственным развлечением из всех доступных в сложившейся ситуации. Но Карим почему-то верил, что ему не придётся сидеть на одном месте без дела. Он обязательно что-нибудь придумает. Возможно, уже завтра сделает попытку осмотреть двор, сарай и прочие хозяйственные постройки. Если повезёт, то ему доведётся найти капканы на дикого зверя. Эти мысли придали сил. Мужчина улыбнулся – хорошо, что у него был опыт охоты.

С улицы подул сильный ветер. Было слышно, как простонали стены дома. С заходом солнца температура резко опустилась на несколько градусов. Освещаемый только лишь светом каминного огня, Карим посмотрел в сторону окна, за которым простиралась непроглядная темнота. Этот момент показался мужчине жутким. Он один в загородном доме, без доступа к цивилизации. У него нет пропитания, нет связи, нет ничего, что могло бы дать ему шанс выбраться отсюда. И плюс ко всему кто-то постоянно ходит вокруг дома.

От последней мысли Карим вскочил на ноги, опрокинув чашку с остывшим кофе.

Кто-то ходит вокруг дома?

– Кто-то ходит вокруг дома, – прошептал он.

Откуда такая уверенность? Карим не мог дать ответа, но не сомневался в правоте своих догадок. Словно шестое чувство подсказало ему о темноте, сквозь которую кто-то заглядывает в окна.

Он рванул к ближайшему окну и, прижав ладонь к стеклу, начал всматриваться в темноту. Во мраке можно было разглядеть слабое очертание деревьев. Никакого движения, но Карим чувствовал присутствие. Он видел силуэт под кронами деревьев. Или, может, это просто тень? А может быть, человек?

Карим отошёл от окна, посмотрев в сторону входной двери, и в этот момент над головой скрипнули половицы. Были слышны шаги. Они не спеша прошли по комнате.

– Евгения, – прошептал он, ощущая, как кожа покрывается мурашками. Стараясь не поддаваться ужасу, он поспешил на второй этаж. Замер возле двери в спальню, вспоминая обещание, данное самому себе, не входить туда. Но шаги – даже сейчас он слышал шаги в комнате. Кто-то был там. Карим сразу же вспомнил утренний, свежий кофе и, не раздумывая, толкнул дверь.

Комната слабо освещалась с улицы, но и этого было достаточно, чтобы увидеть пустую кровать. Евгении на ней не было. Карим в темноте щёлкнул выключателем, но свет не загорелся. По всей видимости, теперь дом плюс ко всему был ещё и обесточен. Приблизившись к кровати, он смотрел на тёмное пятно копошащихся тварей. Его понемногу начал бить озноб, от которого застучали даже зубы. Теперь Карим не мог сопротивляться нарастающему чувству страха. Он медленно отходил назад, не сводя взгляда с кровати, но уже в дверном проёме ощутил за своей спиной чьё-то присутствие.

Карим замер. Затаил дыхание. Он слышал шелест одежды, мягкие шаги. Кто-то приблизился к нему довольно близко, и женский голос прошептал:

– Не впускай их.

Мужчина резко обернулся, готовый увидеть всё что угодно. Даже мёртвое лицо Евгении с выпученными, чёрными глазами. Но за спиной был пустой коридор. В тот же момент свет замигал, и лампочка осветила спальню. Тело Евгении по-прежнему лежало на кровати, слегка в неестественной позе, а её глаза смотрели на Карима.

***

Он не мог уснуть до самого утра, и только когда первые лучи солнца, пробившиеся сквозь серые, свинцовые тучи, осветили холл, Карим провалился в дремоту. Сон был мучительным. Видения, образы и звуки шагов заставляли просыпаться, осматривать холл, а затем он вновь проваливался в дремоту, и только к четырём часам, когда солнце вновь скрылось за снежным занавесом, Карим сел на край кровати. Голова болела, желудок сдавливало от голода, но аппетита не было. В памяти продолжали всплывать образы прошлого вечера. Чувство постороннего присутствия по-прежнему не отпускало мужчину. От порыва ветра дом вновь застонал, заставив вздрогнуть.

Карим поднял взгляд к потолку. Ему казалось, что над головой вновь слышны шаги. Кто-то перемещался по комнате Евгении. Но проверять не было никакого желания.