Чучело от первого брака

Глава семнадцатая

Утром я набрал номер телефона магазина, хотел узнать, привезли ли мой айфон, ответил мужской голос:

– Добрый день. Мы рады, что вы обратились в «Нидео-видео», я ваш личный консультант Павел. Слушаю вас, задайте мне вопрос.

– Вчера я оплатил у вас новый айфон, вы обещали доставить его сегодня со склада. Минуточку, Павел, – я взял чек, – номер заказа сто пятьдесят семь б черточка девятьсот два М.

– Задайте вопрос так, чтобы я его понял, – попросил Павел.

Я вздохнул. Ну, почему всякий раз, когда я звоню в этот торговый центр, начинается один и тот же диалог?

– Павел! Вчера я купил у вас новый айфон, – начал я и взял бутылку с водой.

Консультант воспользовался паузой:

– Купить новый айфон. Соединяю!

Я проглотил воду, которую успел набрать в рот, и воскликнул:

– Я уже приобрел трубку, хочу…

Поздно. Зазвучала заунывная мелодия, затем прорезался голос:

– Здравствуйте, мы рады, что вы обратились в «Нидео-видео», я ваш консультант Павел. Задайте мне вопрос.

В нынешнее время имя «Павел» не самое распространенное. Я подумал, что меня опять соединили с тем, с кем пару секунд назад я беседовал, да и голос был похож, поэтому я сказал:

– Павел, это опять я, хочу узнать, прибыла ли на склад моя покупка. Новый айфон!

– Новый айфон, – радостно повторил парень, – понял вас. Уточните модель!

Я глянул на чек и ответил.

– Цвет?

– Черный, – отрапортовал я.

– Советую сделать защитный экран.

– Спасибо, я уже оплатил его, – объяснил я.

– Пожалуйста, сформулируйте свой ответ так, чтобы я его понял, – попросил собеседник.

Ну вот! Только что консультант казался мне разумным человеком, и на тебе! Наша беседа съехала на хорошо знакомые мне рельсы.

– Пожалуйста, сформулируйте свой ответ так, чтобы я его понял, – повторил парень, – да, нет. Советую сделать защитный экран. Да, нет.

– Да! – отрезал я. – Уже его оплатил.

– Прошу минуту на выяснение вопроса.

Заиграла музыка. Я удивился. Что Павел собрался выяснять? Ведь я ответил ему: «да»!

Мелодия оборвалась.

– Прошу прощения за ожидание. На ваш запрос «уже оплатил» сведений в базе не имеется.

– Не может этого быть, – возразил я, – передо мной чек! Касса номер десять!

– Касса номер десять. Соединяю.

– Не надо! – крикнул я и услышал заунывную мелодию.

Через пару минут у меня заломило в висках, и тут прорезался сердитый женский голос:

– Ну чего вам?

– Добрый день… – в очередной раз начал я.

– Короче, – буркнула дама. – За фигом звоните?

– Я оплатил вчера новый айфон…

– И что?

– Хочу узнать, привезли его в магазин или нет?

– А я при чем?

– Ну… меня с вами соединили.

– Кто?

– Консультант Павел.

– В этом аду должен остаться кто-то один. Или кретин, который вещает в телефон, или я! – заорала собеседница. – Нет здесь телефонов. И не было! И не появятся. Хорош трезвонить. Мы клининг! Не продавцы. Надоели уроды, идиоты, дебилы! – И раздались короткие гудки.

Я допил воду из бутылки и испытал сильное желание броситься к Борису, зарыдать ему в пиджак и попросить вырвать мой новый айфон из когтей магазина «Нидео-видео». Но потом успокоился, сказал себе: «Иван Павлович, не стоит вести себя, как истеричная школьница. Ты же решил самостоятельно заняться онлайн-покупкой, хотел освоить эту науку, вот и постарайся!»

Сделав пару дыхательных упражнений, я вновь схватился за трубку и, конечно же, услышал:

– Здравствуйте. Мы рады, что вы обратились в «Нидео-видео». Я ваш личный консультант Павел. Задайте мне вопрос.

– Павлик, – нежно пропел я, – это опять Ваня Подушкин, тот, что купил вчера айфон.

– Купил айфон, – повторил Павел, – соединяю.

– Нет, нет, отмена, – заорал я.

– Нет. Отмена, – повторил менеджер, – задайте мне вопрос так, чтобы я его понял.

И тут меня осенило:

– Соедините меня с Верой Гавриловой.

Заиграла музыка.

– Ну чего? – рявкнул уже знакомый голос.

– Пожалуйста, помогите, – взмолился я, – Вера, дорогая, это Иван Павлович, тот, что приобрел у вас вчера телефон…

– Ну е мое! Ну опять ты! Прилип как банный лист к заднице! Нет тут Веры, Беры, Меры и никого, кроме меня. Клининг я! Завотделом! Нетуть здесь телефонов! Швабры, тряпки, пылесосы. Хочешь мусор купить? Приезжай, отдам недорого! Ту-ту-ту!

Я посмотрел на трубку. Много лет назад сотрудник некоей организации рассказал мне, что при подготовке специалистов, которые будут служить за рубежом, добывая для нашей страны разные секретные данные, важно не идеальное владение иностранным языком. Биографию шпиону могут придумать такую, что она объяснит и акцент, и бытовые ошибки. Основное для агента – умение сохранять спокойствие даже в самой сложной ситуации и держать эмоции в узде. При отборе кандидатов на работу за рубежом непременно проводят тесты на их психологическую устойчивость. Наверное, вопросники составляют опытные душеведы, но я советую непременно приказать тем, кто вознамерился стать бойцом невидимого фронта, сделать онлайн-покупку в торговом центре «Нидео-видео». Тут-то вся правда о человеке и вылезет наружу!

Раздался тихий звук, прилетело эсэмэс: «Ваш заказ в магазине «Нидео-видео». Айфон. Отказ». Я схватил бутылку, увидел, что она пуста, прочитал еще раз послание и понял, что не могу больше общаться с Павлом. Сегодня непременно отправлюсь в торговый центр и добуду свой новый телефон во что бы то ни стало!

Я вышел в столовую.

– Боря, думаю, мне надо съездить к Владимиру.

– Я собирался идти к вам с тем же предложением, – засмеялся помощник. – Я совершенно случайно обнаружил, что господин Панин уже давно пытается продать свои апартаменты, но никак не находит покупателя. Позвонил по указанному номеру. Ответил хозяин, судя по его реакции, он очень обрадовался, похоже, Панин уже потерял всякую надежду сбыть жилье с рук. Он просил прибыть до четырнадцати часов, в пятнадцать ему надо уехать.

Я быстро оделся и направился к лифту. «Нидео-видео» круглосуточный центр, заеду за айфоном после беседы с Владимиром. Сначала работа, потом личные проблемы. И беседовать со странными служащими торгового центра нужно с холодной головой, а не сгоряча.

Глава восемнадцатая

Подойдя к дому, где жил брат нашей клиентки Лидии, я понял, почему квартира, несмотря на то что она находится не в самом плохом районе столицы, никак не продается. Маленькая пятиэтажка была зажата между скопищем небоскребов, в которых расположились офисы. Наверное, до того, как возвели монстров из стекла и бетона, квартал скромных домов выглядел привлекательно. Скорей всего тут летом буйно цвела сирень, местные кумушки, сидя на скамейках у подъездов, обсуждали последние новости, мужчины гремели за столом костяшками домино. Даже сейчас здесь ощущался аромат старой Москвы, города, где жители не запирали квартир, бегали друг к другу за солью, спичками, хлебом и рублем до получки. Во дворах гуляли дети, на шеях у них висели ключи. Все друг друга знали, осуждали Вальку из второго подъезда, которая третий раз замуж выходит в белом платье, жалели Катю из пятого дома, никак у них с мужем ребеночек не получается, дружно презирали Алевтину Петровну, полковничиху, нос она задирает, ни с кем не здоровается, сверкает бриллиантовыми серьгами. В Москве моего детства жители домов собирали сообща деньги на чьи-то похороны и, забыв ссоры с покойным, плакали над гробом, когда его привозили на автобусе, чтобы друзья простились с усопшим. Здесь все про всех знали, занимали очередь в магазине, если там выбрасывали дефицит, потом бежали к телефону-автомату, бросали в щель двухкопеечную монетку и кричали:

– Алло, алло! Коля, позови Аньку! Ань! Ань! Беги скорей в универмаг, там выкинули детские шубки, цигейковые. Давай быстрей! Слышь, ты мне десятку не одолжишь до пятнадцатого? Не хватает!

И через короткое время в магазин прибегала потная Анна, совала соседке червонец и, еле отдышавшись, говорила:

– Сама в заначке еле-еле на доху для Таньки наскребла. У Светки для тебя перехватила. А шапку-то дают? Или только шубейку?

Я стоял около маленького дома, который на фоне многоэтажных красавцев казался убогим, и спрашивал себя: «А куда делась та Москва, небогатая, с постоянным дефицитом всего, без шлагбаумов, преграждающих въезд во дворы, без интернета, с телевизором, у которого было мало каналов. Москва, которая, посмотрев фильм после программы «Время», потом сразу ложилась спать. И где та программа «Время», в которой звучали только хорошие новости? Я не идеализирую советское время, прекрасно знаю о небольших зарплатах, о зимних сапогах, на покупку которых женщины копили год, о фарцовщиках, о том, что нельзя ругать советскую власть, иначе зашлют за можай, я знаю много плохого о тех временах. Но! Странное дело, несмотря на тяготы быта, люди тогда были добрее, спокойнее, учили детей уважать старших, требовали от них хороших отметок. Может, разрушая старый строй, стоило сохранить все хорошее, что в нем было? Может, лучше строить красивые современные здания в отдаленных районах? Может, лучше оставить старую Москву нетронутой?

Я вздохнул, прогнал некстати пришедшие в голову воспоминания, подошел к двери подъезда, увидел, что домофон сломан, поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь. Просто слышу, как кто-то сейчас говорит:

– Хорошо тебе, Иван Павлович, ностальгировать по детству. Ты жил в просторных хоромах. Лето проводил на даче в писательском поселке. Если бы твои родители ютились в хрущобе, не пел бы Подушкин сейчас соловьем о прекрасных советских временах.

Верно. У маленького Вани была детская, а у отца с матерью раздельные спальни, плюс столовая и гостиная, библиотека, чуланы, гардеробные, кухня двадцать метров и три санузла. Но семьи, которые выезжали из коммунальных квартир, где «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная»[4], вот они были безмерно счастливы, получив свою ванную и кухню.

Я тряхнул головой. Ну, хватит, Иван Павлович, остановись!

– Квартира небольшая, уютная, – завел Владимир, впустив меня в прихожую, – ремонта давно не было. Но зачем он вам, все равно по-своему все сделаете. Давайте с кухни начнем.

– Отлично, – согласился я и двинулся за хозяином.

Панин вошел в небольшое помещение и стал рассказывать, как в нем удобно готовить. Я кивал, а сам разглядывал хозяина. Рост у него примерно метр восемьдесят, фигура совсем не спортивная, наметился животик, и спина сутулая. Зато ни малейшего намека на лысину, волосы густые, вьющиеся. В придачу к этому густая борода и усы. Глаза голубые, кожа смуглая. Возможно, в юности Владимир был красавчиком.

– Вы, похоже, тут не живете? – спросил я у Панина.

– Прописан здесь, я единственный собственник, – объяснил он, – никаких несовершеннолетних детей, инвалидов на квадратных метрах нет.

– Вы первый владелец? – уточнил я.

– Раньше тут жила наша семья, – ответил Владимир, – папа, мама и я. Потом отец умер, мать вышла замуж за другого, уехала к нему жить и выписалась. Меня оставили здесь, не хотели терять квартиру. Никто чужой тут не регистрировался, только мы, Панины.

– Сами где обитаете? – проявил я неприличное любопытство.

– Мы с женой живем на ее территории, – ответил Владимир. – Не сомневайтесь, как только залог отдадите, я сразу выпишусь.

– Кто-то может еще претендовать на двушку? – осведомился я.

– Родители умерли, единственный наследник перед вами, – пожал плечами Владимир.

– Может, ваша жена или дети воспротивятся продаже, – дудел я в одну дуду.

– Брак у нас гражданский, – уточнил Владимир, – Настя…

Я вздрогнул, и это не осталось незамеченным.

– Вам нехорошо? – спросил Панин и устремил на меня взгляд своих ярко-голубых глаз. – Если вы больны, то уходите. Я заразиться не хочу.

– Я совершенно здоров, – заверил я, – вчера ногу натер, похоже, пластырь сполз, вот и стало больно.

– Один раз сюда баба пришла, – поморщился Владимир, – встала тут и давай кашлять. Я выгнал ее и через день с таким гриппом свалился! Покажите ноги!

– Снять ботинок и носок? – изумился я.

– Ага! Хочу посмотреть на ссадину, – заявил Владимир, – если она на месте, дальше говорить будем.

– Но это глупо, – пробормотал я, зная, что у меня нет никаких травм на ступнях.

– Снимайте обувь, – отрезал Владимир, – считаю до трех!

– Пожалуй, я пойду, – пробормотал я.

– Соврал, значит, – ухмыльнулся хозяин квартиры, – нечего заразу разносить! Валите отсюда.

– Если будете так с каждым покупателем беседовать, то навряд ли быстро продадите апартаменты, – заметил я и двинулся на выход.

– Не твое собачье дело, – заорал Панин, – канай отсюда! Уноси свои бабки! На … они мне не нужны!

Спорить с Владимиром я не стал. Быстро спустился во двор, сел в свою машину на заднее сиденье и позвонил Борису.

– Экий он неприветливый, – протянул тот, узнав о том, как прошел разговор.

– Вначале он вел себя нормально, потом его как подменили, просто я не ожидал услышать имя «Настя», поэтому вздрогнул. Он заметил мою реакцию. А когда я соврал про ссадину на ноге, Владимир потребовал ее показать, – вздохнул я.

– Панически боится заболеть, – отметил Боря, – неудобная фобия. Вы где?

– Сижу в машине, в затонированной части салона, – объяснил я, – жду, когда Владимир выйдет. Если он сядет в автомобиль, сделаю фото госномера. Если пойдет пешком, последую за ним на машине или прогуляюсь. Хочу выяснить, где он живет, с какой Настей. Наверное, сейчас Панин покинет квартиру, да и что ему там делать? Он приехал для встречи с потенциальным покупателем. Подъезд открывается. Перезвоню.

Я уставился в окно, держа телефон на изготовку. Но из парадного вышла женщина в длинном платье. Я лишний раз мысленно посетовал на современную моду, на мой взгляд, элегантные туфельки на небольшом каблуке делают женскую ножку привлекательной. Но сейчас дамы любят наряжаться в кроссовки при любых ситуациях, сочетают их даже с вечерним декольте. Вот и эта предпочла спортивную обувь, а на голову надела бейсболку. Из-за большого козырька лица ее я не разглядел, да и не пытался. Спустя минут пять из дверей выбежал мальчик лет трех, за ним неслась бабушка в кедах. Мне захотелось забрюзжать по-стариковски: «O tempora! O mores»[5], но я сдержался.

Через несколько часов, устав от пустого ожидания, я поднялся на этаж, где находилась квартира Владимира, и позвонил в соседнюю дверь. Она распахнулась мгновенно, в нос мне ударил запах какой-то пряной еды. Полная смуглая женщина в цветастом халате и косынке из того же материала пропела:

– Что хотишь?

Я показал на дверь Владимира:

– Ваш сосед?

– Неть, неть, – замахала рукой гастарбайтерша, – их неть! Русского говорить неть! Приехать. Не Москва! Неть!

– Спасибо! – поблагодарил я незнакомку.

Она расплылась в улыбке:

– Посаласта!

Дверь захлопнулась, я позвонил в квартиру, которая располагалась слева от панинской. Но никто не спешил впустить меня, зато снова распахнулась дверь квартиры, где жила гастарбайтерша. На сей раз предо мной предстала тощенькая девочка.

– Драссти, дядя, – зачирикала она, – я говорю по-русскому. Мама не умеет. Что вы хотите?

– Знаешь, кто живет рядом с вами? – осведомился я.

– Да, – кивнула школьница, – дядя. И тетя. Они приезжают, а не живут. Они продают комнаты. Папа хотел купить, но дядя много денег просит, у нас столько нет.

– Знаешь, как зовут тетю? – спросил я.

– Не! Она с нами не разговаривает.

– А в другой квартире кто-то есть? – продолжил я.

– Бабушка там умерла. Добрая. Дверь заперта. Никого нет.

Из глубины комнат донесся резкий голос, он крикнул что-то на незнакомом мне языке, я понял лишь одно слово – «лязим». В переводе – «надо». Я быстро осваиваю любой язык, хватаю его на лету. В прошлом году летал в Сирию, провел там две недели и научился говорить простые фразы.

– Подожди, – попросила девочка, убежала и вернулась с пирожком, который завернула в бумажное полотенце.

– Ешь, вкусно!

– Шукран, – улыбнулся я.

Девочка взвизгнула и затараторила с пулеметной скоростью на своем языке.

– Нет, нет, – остановил я ее, – я знаю всего несколько слов.

– Съешь, – сказала девочка.

Чтобы не обижать ее, я откусил от пирога и начал жевать.

Малышка подпрыгнула, обхватила меня за шею руками, поцеловала в нос, сказала:

– Хороший! – и скрылась за дверью.

Я остался на лестнице, держа в руке пирожок, с которого капало растительное масло.

Глава девятнадцатая

К сожалению, три дня мне пришлось провести дома. Наверное, пирог, который я по своему неразумению съел примерно на треть, вызвал расстройство желудка. Но сегодня я выздоровел и поехал в «Нидео-видео».

– Назовите номер заказа, – попросила продавщица.

Я вытащил телефон и стал диктовать цифры.

– Айфон? – уточнила брюнетка, глядя в компьютер.

– Да, да, – обрадовался я.

– Ваш заказ на сегодняшний день аннулирован, – заявила собеседница.

Я подумал, что ослышался, и повторил:

– Аннулирован?

– Да, – подтвердила девица.

Я посмотрел на бейджик, который украшал ее форменное платье, и заявил:

– Это невозможно, Валерия.

– Почему? – удивилась она.

– Посмотрите на чек. Покупка оплачена.

– И что?

Я опешил.

– Вы можете аннулировать заказ, за который уже отданы деньги?

– Конечно, – сухо подтвердила брюнетка, – но это осуществляет не консультант, а сотрудник склада. Мы только сообщаем информацию.

– И что мне теперь делать? – растерялся я.

Валерия наконец-то оторвала свой взор от экрана, оглядела меня и пожала плечами:

– У меня нет ответа на ваш вопрос. Можете поехать домой или погулять по магазину, все зависит от вашего желания.

– Позовите управляющего! – потребовал я.

Валерия издала протяжный вздох.

– Хорошо, только он вам не поможет. Заказ аннулируется вследствие непоступления товара на склад. Мы свои обязательства выполнили, сформировали заявку на айфон и отправили ее. Нам подтвердили наличие телефона. А сегодня утром его не доставили по причине отсутствия этой модели на центральном складе. Я позову начальника смены, но он вам скажет то же самое.

– Я оплатил телефон, – повторил я, – и хочу его получить.

– Единственное, что я могу для вас сделать, это составить обращение, – вдруг улыбнулась Валерия, – тогда процесс, возможно, ускорится.

– Какой процесс? – не понял я.

– Получения вами заказа, – объяснила девушка.

Я воспрял духом.

– Есть у меня шанс стать обладателем трубки?

– Конечно, – удивилась Валерия, – разве я сказала вам, что мы вообще его не отдадим?

Пришлось напомнить продавщице:

– Вы сказали: «Заказ аннулирован».

– Заказ аннулирован на сегодня. Завтра, вероятно, телефон появится на складе.

Я молча слушал Валерию. Почему бы ей не сказать простую фразу: «Простите, сегодня вашу покупку не привезли, она, возможно, прибудет завтра»?

– Составляем обращение? – прищурилась Валерия.

Я кивнул.

– Нужен ваш паспорт, – предупредила продавщица, вынимая из ящика прилавка лист бумаги. – Я буду задавать вам вопросы, а вы отвечайте четко, коротко. Ваши фамилия, имя, отчество?

Сначала я легко справлялся с заданием, без запинки сообщил паспортные данные, дату рождения, место прописки, но потом услышал вопрос:

– Гражданство?

– А это зачем? – удивился я.

Валерия подняла листок.

– Опросник составлен отделом разбора жалоб клиентов, я просто заполняю бланк.

И тут я вспомнил, что Олег меня предупредил:

– Ваня, если у тебя в каком-нибудь магазине будут спрашивать личные данные, никогда их не сообщай, потому что это просто торговцы изучают свой рынок и принимают меры для увеличения потока покупателей. Упаси тебя Бог оставлять где-то свой мобильный номер, потом замучают рекламой. Если уж никак нельзя отказаться от заполнения анкеты, просто ври. И указывай не свой сотовый, а тот, который даешь клиентам. Или вообще придумай номер.

– Гражданство? – повторила Валерия.

– Острова Зеленого мыса, – отрапортовал я.

– Острова Зеленого мыла? – переспросила девушка.

– Мыса, – уточнил я.

– Национальность? – не умолкала брюнетка.

Спрашивать, какое отношение эта информация имеет к получению заказа, не стоило.

– Бенгалец, – заявил я.

– Кто?

– Бенгальцы один из самых многочисленных народов мира, они составляют основное население Бангладеш и штатов Западная Бенгалия и Трипура в Индии. А также проживают в Бутане, Пакистане, Мьянме, Сингапуре, Великобритании, США, России, в Западной Европе, – блеснул я знаниями. – Бенгальцы очень красивы, умны и трудолюбивы.

– У моей подруги живет бенгальский кот, – вдруг среагировала как обычный человек Валерия, – очуметь, как хорош! Ваш размер обуви?

– Шестьдесят два, – не моргнув глазом, выпалил я.

– Что предпочитаете из алкогольных напитков? Джин, водку, мартини, пиво? Другое что-нибудь?

Я поймал вертевшуюся на языке фразу: «Коньяк», но только французский, произведенный в провинции с одноименным названием» – и заявил:

– Самогон.

Следующие минут десять я развлекался тем, что, резвясь, как дитя, отвечал на вопросы наиглупейшим образом. Тот, кто будет изучать мою анкету, узнает, что Иван Павлович обожает проводить досуг в бильярдной, носит одежду из ветвей дерева сабука-пука, ходит круглогодично в майке и трусах по улицам, запивает самогонкой бутерброды с мясом енота гризли и работает по найму смотрителем тараканов.

Валерию ни один мой ответ не смутил. То ли она начисто лишена чувства юмора, то ли и не такое от покупателей слышала.

– Прямо сейчас отправляю обращение, – пообещала она. – На ваш мобильный придет сообщение о том, что оно получено службой жалоб.

Валерия сфотографировала анкету, я услышал тихий звук, вынул сотовый и не удержался от вопроса:

– Откуда у вас мой контакт?

Брюнетка хмыкнула:

– Так вы его сообщили, когда оставляли заявку на онлайн-покупку.

– Точно, – вспомнил я.

Ну, Иван Павлович, ты поступил неразумно. Не стоило называть правильный номер. Хотя… Как же мне тогда получить приглашение явиться в торговый центр? Ох, что-то с онлайн-покупками не так! Как ни шифруйся, а придется когда-нибудь дать свой телефон.

– Получили извещение? – осведомилась Валерия.

Я кивнул.

– Приношу вам от лица «Нидео-видео» извинения за причиненные неудобства, – торжественно заявила девица, – ваш заказ непременно выполним. Обращайтесь в лучшую фирму мира, в «Нидео-видео». Мы работаем для вас круглосуточно. «Нидео-видео» – нивер слипси!