Суп из лопаты

Глава седьмая

Костин вздохнул.

– Радость моя, чтобы отыскать, надо знать, кого искать… Ладно, предположим, исхитрились, обнаружили Кузнецова. А он исчез! Пропал! Поехал на море с семьей в Турцию, пошел купаться и – вот те на! – утонул! Тело не нашли, случается такое, бывает. Супруга рыдает, дети в истерике, беда-бедища! Спустя время безутешная вдова вместе с малышами отбывает… ну, земной шар велик, много куда податься можно. Через год женщина встречает богатого иностранца, она опять замуж выходит. Новый супруг ее детей обожает, усыновляет их, ребята его папой называют. И живут они все долго и радостно на берегу теплого моря в своем большом доме, собаки у них, коты. Сыновья и дочки растут, счастливая семья. А что Акулов-Кузнецов? Так он утонул давно! Эх, жаль, тело не нашли… Впрочем, может, и обнаружили, но не сразу. Опознали по плавкам! Понятно, почему не по лицу?

Северьянов постучал пальцами по столу.

– Не новая схема. Но она успешно сработает лишь при наличии умной женщины рядом, партнера во всех делах.

– Думаешь, Акулов такой? – тихо спросила я.

– Может, да, может, нет, – пожал плечами Костин.

– Нам не за что зацепиться, – тихо произнес Даниил. – Даже фото Акулова нет.

Володя взял телефон.

– Добрый день, господин Светов! Можете описать внешность Сергея Федоровича?

– Ну, высокий, полный, лысоватый, – начал перечислять наш клиент, – в очках, нос картошкой. Никаких примет вроде родимого пятна нет.

– Говорил же, не за что зацепиться, – повторил Даня, когда Светов отсоединился.

– Так мы еще не пробовали цепляться! – воскликнула я. – Мы что, вот так сразу сдадимся? У нас есть Николай Петрович! Надо еще раз позвонить Василию, он собирался перевезти больного в хороший медцентр.

И тут раздался хорошо знакомый звук эсэмэс-сообщения. Я быстро прочитала послание и встала.

– Ребята, мне срочно надо домой!

– А ты пока и не нужна, – отозвался Володя.

– Неприятно слышать такое, – рассмеялась я и пошла к двери. – Напишу, как дела развиваться станут. Запомните оба: меня сейчас дома зовут Гортензия, Макса – Георгий, а Жорика – Макс. Не перепутайте!

– Очень сложная комбинация, – заметил Даниил. – Хорошо, что я редко бываю у вас.

– Зато я постоянно, – вздохнул Костин. – Сюзи так вкусно готовит… Надолго мамочка Жоры прикатила?

Я растерялась.

– Не знаю…

– Какой первый вопрос следует задать родственникам, которые без предварительной договоренности свалились тебе на голову со словами «мы ненадолго»? – прищурился Костин.

– «Сколько дней планируете пробыть в столице?» – хихикнул Северьянов. – Если услышишь в ответ «примерно недельку», то сразу отреагируй: «Значит, семь суток. Это хорошо, потому что спустя неделю в нашем доме начинается смена труб, отключат воду, канализацию, газ и свет». Если же оккупанты скажут «всего на несколько деньков», требуй конкретного ответа: «На два, три, пять дней?» И будь готова купить им билеты и лично проводить до поезда, чтобы убедиться, что двоюродная тетя твоего дяди по линии его третьей жены свалила из Москвы.

– Иди, Лампуша, – перебил парня Костин. – Русские люди – терпеливые. Вспомни татаро-монгольское иго. Оно больше двухсот пятидесяти лет существовало, но в конце концов народ избавился от оккупантов… Прямо хочется увидеть тетку, Мальвину эту, которая испугала Гортензию!

Вдохновленная бодрым напутствием, я порулила домой и нашла в столовой свою подругу вместе с дамой, которая сразу начала:

– О! Дорогая Евлампия, счастлива была познакомиться с вами! Спасибо, дорогая, вы свободны!

Сия речь адресовалась Горти. Моя подруга тут же унеслась быстрее ветра, в столовой стало тихо. Когда молчание затянулось, я решила начать беседу.

– Рада видеть вас.

– Я тоже, дорогая, – кивнула мама Жорика. – Ах, сильно скучала по семье, живя в разных странах мира! Каждый день Гришенька мне снился.

Мне показалось неудобным напоминать «любящей мамочке», что ее сына зовут Георгий, поэтому просто сидела, старательно улыбаясь. А гостья продолжала:

– Чтобы мой короткий визит принес всем исключительно положительные эмоции, надо доставить сюда багаж.

– Какой? – не поняла я.

– Душенька, милая, неудобно голой заявляться к сыну. Речь о моих скромных пожитках. Все временно лежит в камере хранения. Сделайте одолжение, отправьте кого-нибудь из слуг, чтобы привезли его сюда.

– Могу я все притаранить, – сообщила из коридора Сюзанна, которая подслушивала нашу беседу. – Привезу на своей машине.

– Очень, очень мило! – вмиг откликнулась свекровь Горти. – Сейчас сообщу вам код от замка отсека, где все лежит. Прошу пардону, но, поскольку здесь одни дамы, могу ли я осведомиться, где в вашем роскошном доме располагается сугубо личный кабинет графа Вологодского? Срочно требуется зайти туда!

– Граф Вологодский? – пробормотала я. – Простите, не знакома с ним.

– Ах! Это прекрасно! – кивнула дама. – А я, увы, страдаю от наших частых встреч – они всегда внезапные. Но, раз послал Господь такое испытание, не следует роптать. Укажите дорогу!

– К графу Вологодскому? – уточнила я. – Рада бы, да не могу.

«Свекровь» закатила глаза.

– Ах, душенька! Во первых строках сообщу, что сама терпеть не способна, когда некто в моем присутствии говорит об этом. Но, во-вторых, что же делать? Жить без графа не сумею! У вас огромный участок, роскошный, прекрасный! Могу ли я начать думать о том, что срочно необходимый мне в данный момент граф Вологодский имеет особую резиденцию? Не в главном доме, а во флигеле или, может, в жардин эн пленэр.

В школе я учила французский, а еще ко мне на дом ходил преподаватель. Бегло говорить я не научилась, но кое-какие обрывки знаний засели в голове, поэтому я сообразила, что сейчас произнесла гостья, и осведомилась:

– Сад на свежем воздухе? Вы хотите погулять?

– О да, моя радость! – улыбнулась дама. – Граф Вологодский порой находится в самых разных местах. Покажите дорогу! Пожалуйста, очень надо!

И что мне делать?

– Можете объяснить, кто такой граф Вологодский? – спросила я.

Дверь приоткрылась, показалась Роза Леопольдовна.

– Уважаемая Фредерика, разрешите проводить вас туда, куда вы стремитесь.

– Голубушка! Счастлива последовать за вами! – воскликнула гостья.

Краузе и свекровь Горти удалились, оставив меня в глубоком недоумении.

Глава восьмая

– Значит, я временно Жорик? – тихо рассмеялся Макс. – Забавно! И она поверила?

– Да, – кивнула я, отходя от машины мужа. – Спасибо, что позвонил, въехав в поселок.

– Привык всегда брать под козырек, услыхав приказ жены! – отрапортовал Вульф. – Надолго мадам в Россию прилетела? С какой целью?

– Ни на один вопрос я ответа пока не получила, – вздохнула я.

– Давай посидим немного в саду, – предложил муж, – воздухом подышим.

Мы пошли к скамейке.

– Думаю, «твоя маман» не на неделю прикатила, – продолжала я. – Войдешь в дом – увидишь тьму чемоданов. Это ее багаж. Столько вещей на семь дней не берут. Разговаривает она вежливо, но странно. Знаешь, где у нас в доме кабинет графа Вологодского?

Макс, который успел сесть рядом со мной на лавочку, удивился.

– Что?

– Кабинет графа Вологодского, – повторила я. – Мы мирно вели светскую беседу, и вдруг гостья занервничала, ей срочно понадобилась эта рабочая комната.

– Это же туалет! – рассмеялся Вульф.

– Как ты догадался? – заморгала я. – Кстати, Краузе тоже сразу поняла, о чем речь.

– Лампуша, если манерная дама неожиданно начинает суетиться и сообщает о необходимости посмотреть гравюры, почитать энциклопедию, заняться медитацией или зайти в покои царицы Савской, то сразу покажи ей дорогу к унитазу, – давился смехом Макс. – Если не поторопишься, может случиться катастрофа.

– Почему бы просто не сказать «мне надо в туалет»? – недоумевала я. – Или «где у вас сортир?». Ну, еще «уголок задумчивости». Но «кабинет графа Вологодского»… Какое отношение этот аристократ имел к туалету? Может, он унитаз придумал?

– Если память мне не изменяет, изобретение этого замечательного предмета приписывают лорду, сэру Джону Харингтону, – ответил Макс. – Вроде именно этот дворянин создал для королевы Елизаветы Первой конструкцию со сливным бачком. А почему утонченные дамы не спрашивают «где тут туалет»? Потому что они не ходят туда! Это неприлично, моветон! А у тебя голубой крови нет, поэтому и не сообразила.

Макс расхохотался и простонал:

– Кабинет графа Вологодского! Похоже, в ближайшее время не придется скучать. Пошли домой, попробую выяснить, какие планы у «моей маменьки». Однако, повезло мне! Не у каждого две мамаши, одна краше другой.

Когда мы вошли в столовую, Фредерика приложила руки к груди.

– Гришенька! Мальчик! Как ты вырос!

– Расцвел и начал скукоживаться, – пробормотал себе под нос Вульф и громко произнес: – Рад встрече! Сюзи, принеси мне чаю… Дорогая мать, что привело вас в наш дом?

– Сумерки настали, – промурлыкала маменька, – ах! – И она фальшиво заголосила: – Слети к нам, тихий вечер, на мирные поля! Тебе поем мы песню, вечерняя заря… – Испортив начало песни, дама закатила глаза. – Ах, милый мальчик! Помнишь, как мы пели по вечерам? Отец играл на скрипке, я – на фортепиано… Ах, куда подевались златые дни!..

– Многоуважаемая маман, – остановил поток воспоминаний Вульф, – вы к нам надолго?

– Ну… точно не скажу, – улыбнулась дама.

– Цель визита в Москву какова? – продолжал «сыночек».

– Гришенька… – пропела тетенька.

– Георгий, – поправил ее «сын».

– Прости, любимый, не поняла тебя… – похоже, искренне удивилась гостья.

– Мое имя – Георгий, а не Григорий, – объяснил Макс. – Понимаю, имена похожи, но это не одно и то же.

Фредерика округлила глаза.

– У тебя в метрике стояло «Григорий-Георгий фон Альпенблиц». Первое имя – в честь твоего предка по моей линии, короля государства Тарбот.

– Тарбот? – не выдержала я. – Такое существовало?

– Ах, любимая девочка! – пропела «свекровь». – В сто третьем году до нашей эры Григорий Тарбот победил великого царя Мога и на все века вписал свое имя в историю государства Российского. Георгий, твой муж, назван в честь своего дедушки. Ах, он так любил Гошу, качал его на коленях! Георгий фон Бург его звали… Я, увы, немного приболела. Не стала бы беспокоить вас, но недуг лечит только один врач, живет он в Москве. Записалась к нему на прием на завтра. О нет! Ни в коем случае! Нет, нет, нет! Категорическое нет! В отличие от своей бабушки, царицы Брунгильды Второй, которая стонала, ныла и рыдала, я прохожу сквозь чащу неприятностей с гордо поднятой головой!

– Простите, мы вас не поняли, – прервал речь «мамы» Макс.

– Я умею читать мысли людей, – очень нежно продолжила Фредерика. – Вы оба, услышав, что больная пожилая мама собралась завтра к доктору, захотели пойти со мной. Но я не из тех, кто заест жизнь любимых – нет, обожаемых! – детей. Сама справлюсь. Возьму такси. Если в доме мало места, легко лягу спать в коридоре. Бросьте только на пол подстилку – и нет проблем.

– Вас сейчас отведут в комнату, – сказал Макс, – в гостевую на первом этаже.

– О-о-о! Это слишком шикарно! – простонала «мамочка» и тут же осведомилась: – А при ней имеется уголок графа Вологодского?

– Да, – хором ответили все, включая Розу Леопольдовну и Сюзанну.

– Матрасик – ортопедический?

– Конечно, – заверила Краузе.

– В подушечках натуральное перо или гадкий вонючий синтепон?

– У нас они перьевые, – уточнила я.

– А белье? Хлопковое?

– Конечно, – кивнула Архипова.

– Не могу заснуть без чашечки какао, выпитой в постельке, – зашептала дама. – Да-да, понимаю ваше отношение к подобным капризам, но состояние моего здоровья ужасно. Простите, простите великодушно!.. А полотенчико дадут? Мне можно маленькое, даже тряпочку… Когда мы в начале двадцатого века бежали из России, столько бед на голову свалилось! Потом, конечно, все уладилось, но появилось у меня королевское умение никогда-никогда не сдаваться… Ах, Гришенька, как я рада, что ты больше не гонишь меня из дома! Спасибо, спасибо! Разрешите отойти ко сну?

Мы молча кивнули, гостья вскочила.

– До завтра, любимые! Не беспокойтесь обо мне, я привыкла к лишениям! В нашем дворце в Европе порой холодно. Меня сопроводят в опочивальню? И как насчет… э… удовольствия Марии Шотландской в постельке? Не засну без него!

Возникла тишина, первым очнулся Макс.

– Скажите конкретно, что надо.

– Ах, мне неудобно, – завела свою песню «маменька». – Но мы же одна семья. Да, Гришенька?

– Верно, – вместо мужа ответила я. – Говорите прямо, что вы хотите.

– Чашечку травяного отвара, три бутербродика с маслицем и сыром. Первое – только голландское, другое не ем. Намазать тонко. Сыр – исключительно французский, отрезать толстенько. К отварчику конфеток шоколадных, швейцарских, малую толику, штук… э… пять-шесть. Одеяльце пуховое. Мыло, пожалуйста, с розовым маслом. Это все! Но я не капризна, если ничего этого нет и постелька не предусмотрена, лягу на скамеечке в саду, прикроюсь рваной тряпочкой. Ах! У русской аристократки тяжелые дороги! Готова нести все тяготы жизни, как моя тетя, баронесса фон Гудвин. Ей зимой вместо шубки из рыси в тюрьме дали полушубок из ваты. Он так смешно назывался… телопечка!

– Телогрейка, – зачем-то сообщила правильное название одежды Сюзи. – Давайте провожу вас в спальню.

– А то, о чем я говорила, мое удовольствие? Его принесут? – сдвинула брови гостья. – Если у вас нет продуктов, то я спокойно поголодаю!

– Все подам, – пообещала Архипова и почти вытолкнула нежданную-негаданную гостью в коридор.

– Что это было? – произнес Макс. – Театр одного сумасшедшего актера?

– Похоже на то, – пробормотала я. – Премьера спектакля.

– Она реально посчитала меня своим сыном, имя которого путает?

Я обняла Вульфа.

– Понимаю теперь, почему Горти испугалась, что придушит мать Жорика. Может, завтра мадам прекратит комедию?..

– Я бы на такое не рассчитывал, – вздохнул муж. – Пошли спать. Странно, конечно, но такое ощущение, что меня палкой побили.

Глава девятая

– Вот уж не думал, что когда-нибудь произнесу подобную фразу, – смутился Даня, – но придется: я мало что нарыл на Акулова. Обнаружил, что он прикрыл весь свой бизнес и пропал. Испарился. Ни дыма, ни следа.

– Не особо радостная информация, – заметил Костин.

– Согласен, – кивнул наш компьютерный охотник. – Не буду объяснять, как клубки разматывал, расскажу лишь, что накопал. У мужика была куча всего разного, но в основном мелкого, например, сеть магазинов дешевых продуктов «Улыбка». Три года она просуществовала, а потом он ее продал. Новый хозяин не сумел удержать бизнес, тот ниже фундамента упал, «Улыбка» утонула, мир ее праху. Чем для нас эта история интересна? Акулов за продажу сети получил очень даже хорошие деньги. Все оформлено честь по чести, все, что следовало государству отстегнуть, отстегнуто, документы в идеальном порядке. Заинтересуются ли определенные органы Сергеем Федоровичем, если он, например, купит квартиру в Москве или дом в Подмосковье, заплатит столько, сколько у него оказалось после продажи «Улыбки» и уплаты всех налогов?

– Наверное, нет, – осторожно ответил Володя.

– Свяжут ли банкротство покупателя лавок продуктов с прежним владельцем «Улыбки» господином Акуловым?

– Маловероятно.

– Скорее всего, приобретатель – подставное лицо, – продолжил Даня. – Эта схема давно придумана. Акулов продал «Улыбку» некоему N, заплатил что положено государству, свои деньги забрал. Все честно. Продуктовая сеть при новом хозяине быстро захирела, умерла, меньше года прожила. Виноват ли в ее «смерти» Акулов?

– Нет, – ответила я, – он уже не владелец.

– Вот-вот, – кивнул Северьянов, – Сергей Федорович чист, как младенец. Но на самом деле господин N получил не очень большие деньги за услугу. Акулов сам вынул средства из «Улыбки» и спрятал их.

– Зачем так поступать? – удивилась я.

– Он не хотел, чтобы кто-то узнал, что сворачивает дела, готовится бежать, – объяснил Северьянов. – Да, он потеряет немного, но основное сохранит. И, как я уже говорил, похоже, Сергей Федорович вкладывал деньги в ювелирные изделия особой ценности. Моя догадка подтвердилась. На мой запрос про Акулова в соцсетях рано утром выпал профиль Иосифа Яковлевича Берга. Он хвалит Сергея Федоровича как человека с тонким вкусом, собирателя и коллекционера.

– Это кто? – живо спросил Володя.

– Оценщик ювелирных изделий, эксперт. У мужчины идеальная репутация, ни одного темного пятна, он уважаем в таких мегамонстрах, как «Сотбис», «Кристис» и другие аукционные дома мира. Сейчас он вам все расскажет, я с ним договорился о встрече в «Зуме».

Экран на стене стал светлым, я увидела мужчину средних лет. Он спокойно произнес:

– Добрый день, господа. Молодой человек по имени Даниил прислал список вопросов, сейчас отвечу на них. Итак. Знаком ли мне Акулов Сергей Федорович? Да. Мы впервые встретились в закрытом клубе Василисы Нестеровой на дне рождения Венедикта Куприна. Никого из них сейчас в России нет. Где они? Понятия не имею. Веня нас представил друг другу. Акулов произвел впечатление интеллигентного, хорошо воспитанного человека, но разговор случился для меня непростой, потому что я не люблю разочаровывать людей. Сергей Федорович показал кольцо, которое недавно приобрел, сказал, что ранее оно принадлежало женщине, чей прапрадед служил в Екатеринбурге. Ему, тогда совсем молодому, но умеющему хорошо читать и писать, поручили составить опись предметов, которые царская семья привезла с собой в изгнание. Родственник той дамы стал членом группы, которая после расстрела царской семьи занималась разбором и описью имущества убитых Романовых. После пары дней работы у одного сотрудника случился сердечный приступ, он умер. Через двое суток не пойми от чего отошел к Господу второй работник. Третий понял, что так убитые мстят своим палачам. Он не хотел умирать, но, в отличие от тех, кто внезапно лишился жизни, он никогда не видел никого из Романовых. Его привлекли к составлению описи уже после убийства, потому что он юноша был грамотный, а это в те времена была редкость. Парню пообещали за службу хорошо заплатить, и он решил не сбегать, подумал, что покойные не могут на него осерчать, он же просто писарь. Утром сотрудник явился на рабочее место, увидел того, кого назначили новым руководителем, а тот, бледный до синевы, сообщил: «Больше не трудимся. Приехало начальство, забирают все, увозят». «Без описи?» – удивился парень. Начальник протянул ему скомканную тряпку и зашептал: «Уходи живо! Там, в лохмотьях, кольцо, стоит огромных денег. Не сглупи! Спрячь на самый черный-пречерный день! В ближайшие годы не трогай! А сейчас уноси ноги, если, конечно, жить хочешь! Исчезни, сделай себе документы на другое имя, чтобы никто никогда не узнал, чем ты занимался!»

Иосиф на секунду замолчал, потом продолжил:

– Прапрадед женщины, у которой Акулов приобрел украшение, передал его своей дочери, та – сыну, ну и так далее. Когда Сергею Федоровичу предложили перстень, он попросил Куприна свести его со мной.

Рассказчик усмехнулся.

– Дама постаралась придумать сказку, в которую поверят. Ей бы романы писать! Но меня трудно обмануть. Куда подевались драгоценности Романовых, не знает никто. Единственное, что известно точно, – их привезли в Екатеринбург, а там они растаяли во мгле без следа. Сколько лет с той поры прошло! Реальных свидетелей давно в живых нет. Дети их тоже ушли в иной мир, внуков нет, правнуки на том свете… Впрочем, свидетельствам последних доверять не стоило бы. Я взял кольцо и сразу понял, что оно точно не из собрания царей. Почему? Качество золота, камень… Да, вещь недешевая, золото подлинное, не кастрюльное. Но это металл советских лет! Это понятно сразу. Цвет другой и – не удивляйтесь! – запах. Золото «докоммунистических» лет пахнет иначе, нежели советское. Камушек подлинный, хороший, один карат. Похоже, украшение было создано в первой трети двадцатого века. Еще соображение: подобная бирюлька для современной женщины – ах какая вещь. Но она не для царицы или ее дочерей. Мог бы представить, что нечто подобное Александра Федоровна преподнесла верной комнатной девушке. Та пришла к государыне просить благословение на брак с… ну, допустим, садовником при дворе, матушка-царица одобрила выбор и в день венчания одарила служанку кольцом. Царственная особа такой перстенек носить не станет, для нее он простоват, дешев. Но, повторю, золото это – не дореволюционное.

Иосиф сложил руки на груди.

– Не так уж редко встречаются люди, которые, поверив россказням бабушек и дедушек, полагают, что картина у них в комнате, полотно с подписью Леонардо да Винчи, стоит несметных денег. Вот только этот великий художник ставил свой росчерк не на всех произведениях. Но почти на всех его полотнах есть опознавательные знаки, например, символическая взлетающая птица. И если уж есть автограф, то это просто «Леонардо». Да, немало людей ошибаются, полагая, что они владеют уникумом. Но тут нет злого умысла. Они поверили родителям и бабушкам. Я объяснил Акулову: «Жаль вас разочаровывать, но данное ювелирное изделие было сделано во второй трети прошлого века. Качество хорошее, это не фейк, но оно не стоит тех денег, которые вы отдали. Камень подлинный, хороший, однако исторической ценности то, что я вижу, не имеет».

Иосиф опустил уголки рта.

– Думал, Акулов разгневается или расстроится, но нет! Он рассмеялся, сказал: «Так мне, дураку, и надо. Теперь только к вам буду приходить за советом перед покупкой ювелирки». Вот, собственно говоря, и все.

– Часто вам приходилось консультировать бизнесмена? – поинтересовался Володя.

– Не имею права разглашать какую-либо информацию о Сергее Федоровиче, – спокойно ответил Берг.

– Он только к вам обращался для оценки того, что хотел купить? – не сдавался Костин. – Или был еще кто-то?

– Не обязан отвечать на вопросы частного детектива, – повторил наш собеседник. – Да и представителю полиции тоже могу ничего не говорить… Позвольте проявить любопытство: что произошло? Отчего столь жаркий интерес к личным делам Сергея Федоровича? Он законопослушный гражданин, платит налоги, щедрый благотворитель, верующий человек – на мой взгляд, идеальный гражданин. Но общаемся мы поверхностно. Личной дружбы у нас нет, отношения – сугубо деловые.

– Возможно, вы знакомы с его помощником или секретарем? Не знаю, как лучше назвать должность мужчины… – не утихал Костин.

– С Николаем Петровичем? Я считаю его кем-то вроде охраны. Да, мы встречались. Он всегда приходит вместе с хозяином и уходит с ним. Но при беседах не присутствует… У Акулова еще есть помощник, он ему во время наших встреч отправляет сообщения. Но воочию данного товарища я не имел счастья лицезреть. – Берг придвинулся почти вплотную к экрану. – Вы где находитесь? Адрес вашего офиса?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.