Одноклассница. Я тебя ненавижу

Глава 1

Катя

Пытаюсь вслушиваться в трескотню Ритки и вдумываться в каждое её слово, но мысли постоянно возвращаются во вчерашний день.

Воеводин! Как же он бесит. Постоянно ищет повод, чтобы ко мне прицепиться и унизить, а мне смелости не хватает ответить ему по достоинству.

– Эй, Катен, куда улетела? – толкает в бок подруга. – Я тут тебе про свиданку рассказываю, а ты.

Надувает губы и отворачивается. Я уже не реагирую так остро, как после знакомства. Это манера Ритки привлекать к себе любимой внимание, но я не ведусь. Ей и без меня хватает внимания от окружающих.

Но дружит она почему-то только со мной и Ярой. Нашим третьим мушкетером.

Ритка над ухом взвизгивает:

– Конь, зараза, отпусти волосы.

Поворачиваюсь к подруге и округляю глаза.

Ритку за косу пытается куда-то утянуть главный хулиган класса – Коняев Даня.

Подруга упирается каблуками в пол и дергает меня за руку.

– Даня, отпусти. Папуас! – пищит подруга, а на глазах уже выступают слезы.

– Коняев, ей же больно, дурак, – вступаюсь за Ритку.

Даня разжимает пятерню, и подруга оказывается на свободе.

Не сводит взгляда с места, где застыл Коняев. Недолго думая, стаскивает туфлю и швыряет в скалящегося парня, попадая четко в лоб.

Весь класс в недоумении замирает и ждет реакции Дани.

А зная характер Дани, не сомневаюсь: эта реакция должна быть молниеносной.

Но подружка явно родилась в рубашке, потому что сцену нарушает покашливание в дверях.

– Класс, доброе утро, – к нам заходит наша классная руководительница и замирает возле учительского стола.

Обводит нас подозрительным взглядом, задерживаясь сначала на Ритке, а потом и на Коняеве.

– Вы опять что-то делите?

– Туфлю отдай, – шипит подруга, пока Даня крутит ее обувь, придерживая каблук.

– Ну а что, Золушкой не хочешь моей побыть?

Оскал такой, что и у меня от него ноги становятся ватными, а про Ритку подумать страшно.

Хотя она повыносливее многих парней в нашем классе. Хоть и с виду такая девочка-припевочка.

– Сядьте, пожалуйста, все на свои места, у меня для вас новость.

– Хорошая или плохая? – а это уже Сашечка Борисов решает вступить в разговор.

Сердце сладко замирает от одного только его голоса.

Боже, ну нельзя быть таким милым!

Закусываю губу и стараюсь незаметно подсмотреть за ним.

– Слюни подбери, ты палишься, – шепчет Ритка и захлопывает мне рот, – Борисов на тебя косится как раз.

Лариса Александровна поправляет свои рыжие волосы и усмехается.

– Для кого-то хорошая, для кого-то не очень. Для вас, мальчики, наверное, не очень хорошая, – а вот сейчас даже меня классная заинтриговала.

– Это почему? – недовольный голос Дани.

Он так и не вернул туфлю Ритке, и обувь теперь стоит трофеем возле его парты.

– Конкуренция возрастет, – смеется классная и подмигивает девчонкам.

Вообще, нам дико повезло с классным руководителем. Она с нами на одной волне. Мы все её готовы боготворить, а парни ещё и носить на руках.

– Так что там за новость? – Ярослава, ещё одна наша одноклассница и подруга.

Нас трое: я, Ритка и Яра. Но за партой могут сидеть только два человека, поэтому Яре досталась в пару наша звездуля класса – Сафина.

И каждый божий день Яра жалуется на судьбу, на то, что нам повезло сидеть вместе, а она как отшельник и человек, который чаще всех грешил.

– С сегодняшнего дня наш класс становится больше, – Лариса Александровна складывает руки на груди и опирается о стол.

– О, новенький? – Сафина коварно прищуривается и потирает ручки. – Так давайте его сюда.

– Нет, вы все знакомы между собой.

И вот тут мне становится немного не по себе. Внутренний голос вопит, что мне новость точно может не понравиться.

– Ну что там? – начинает ныть уже весь класс. – Ларисочка Александровна, не томите.

Даня складывает руки на груди в молящем жесте, а Ритка фыркает и морщится.

– Ларисочка Александровна, – передразнивает подруга Коняева, а я не могу сдержать смешка.

– Ребята, заходите, добро пожаловать.

– Ах ты ж, лысые воробушки, – выдыхает Ритка, таращась на дверь, в которую заходят знакомые лица.

А я встречаюсь взглядом с карими глазами, в которых разгорается адово пламя.

Боже! Пусть это будет сон.

Щипаю себя, но ничего не меняется. Воеводин Кирилл… прямо передо мной. В одном со мной помещении.

– Ого, Кирюшечка, – подает голос Сафина, а Яру передергивает, – мы теперь с тобой в одном классе.

Воеводин мечет в Сафину такой взгляд, что она моментально затыкается.

– Мы с тобой все обсудили. Пройденный этап.

У нашей звезды открывается рот от шока, да и остальные перестают шуметь.

Все внимание теперь на Кирилле и Сафине.

Вот же он говнюк! Я видела пару раз их вместе, но я не представляла, что он может такое сказать при двух классах.

Это ещё раз доказывает, что он гад.

– Да уж, для тебя точно хорошего мало. Это мне плевать на их шайку, – подруга для чего-то крестится, – а вот тебе от Кирюши постоянно достается.

Передразнивает Сафину и фыркает. Толкаю её в бок.

– Хватит кривляться.

Наша классная все же берет себя в руки и прокашливается, привлекая внимание к себе.

– Дорогой мой класс, Татьяна Анатольевна у нас ушла в декрет, и нам придется три четверти существовать вместе с параллельным классом.

Три четверти.

Да это даже звучит как приговор.

Перед нами во всей красе одиннадцатый «А». Вот эти все байки про противостояние параллелей – это про нас. С пятого класса у нас необъявленная война. И она не прекращалась ни на день.

А теперь… три четверти вместе.

– Ну что, ребят, рассаживаемся? – Лариса Александровна отталкивается от стола и идет между рядами.

Опускает взгляд на Риткину обувь возле парты Коняева.

– Данил, верни обувь Маргарите. И пересаживайся за третью парту соседнего ряда. За Ритой и Катей.

– С фига ли загуляли? – возмущается Даня, складывая руки на груди.

Лариса Александровна окидывает его строгим взглядом, после которого все наши послушно затыкаются.

– Я не хочу сейчас с вами тут соревноваться в силе духа, я просто хочу, чтобы вы сели по классам, как привыкли до объединения. Или ты предлагаешь мне девочек выгнать, а тебя посадить за вторую парту?

Даня хоть и засранец иногда, но девочкам уступает.

Исключение, правда, в его списке – Ритка. Но она уже привыкла с ним бодаться.

С рыком встает из-за парты и ставит Риткину туфлю прямо ей на тетрадь.

Подруга лупит Даню по ноге и что-то возмущенно бурчит.

– Успокойтесь уже! – все же не выдерживает классная, щипая себя за переносицу. – Коняев и Игнатова, вы можете игнорировать друг друга?

– А что сразу Игнатова?

– Как тут её игнорировать, когда она передо мной сидеть будет.

Зато Яра быстро соображает и усаживается за мной, с Даней.

– О, Ярочка, ради тебя готов потерпеть и спину твоей подруги.

Ритка скрипит зубами и шумно выдыхает.

В классе происходит чуть ли не перестановка парт и рассаживание параллели.

Щеку тут же прожигает пристальным взглядом. Стискиваю в руке карандаш, чтобы не повернуться и ласково не поприветствовать своего лютого врага и любимого соседа.

Мы с Кириллом живем на одной площадке. Точнее, на одной площадке живут наши бабушки, а нам по стечению обстоятельств приходится жить у них и часто пересекаться. Воеводин меня ненавидит. Впрочем, это взаимно.

Только вот так было не всегда, когда-то мы даже дружили… Но это в прошлом.

– Ну привет, Малинка, – сам наклоняется, опаляя щеку горячим дыханием, – а я уж прям соскучиться успел с утра. Минуты считал до нашей следующей встречи.

Врет как дышит. А если бы и ждал, то только чтобы в очередной раз унизить.

– А я бы предпочла тебя не видеть, Воеводин, – поворачиваюсь, спотыкаясь о потемневший взгляд.

Он довольно скалится и пожимает плечами.

– Не судьба, Малинка. Непруха.

– Воин, да не цепляйся ты к Катене, – ржет Саша Борисов, и от этого смеха коробит.

Хотя чего я ожидала, что он как рыцарь встанет на мою защиту и прикроет от жгущего взгляда Кирилла?

Глупость!

Они вполне хорошо общаются.

А я так, просто девчонка у них на пути.

Один меня люто презирает, а от второго у меня случается короткое замыкание. Но второй на меня не реагирует.

Глава 2

– Это какое-то фиаско, Катен, – Ритка накручивает мелированную прядь волос на палец и задумчиво смотрит в потолок.

Мы бредем к нашим шкафчикам, чтобы взять физкультурную форму и переодеться.

Да кто вообще придумал, что физкультура последним уроком – это отличная идея? Это отвратная идея.

Сзади в меня врезается мощное высокое тело, и мне даже не нужно поворачиваться, чтобы понять, кто это.

Я его узнаю по дыханию. По исходящему от него негативу.

– Эй, – все же пытаюсь не поддаваться на его напор.

Кирилл…

Он явно что-то задумал, иначе бы сейчас не тащил меня куда-то мимо одноклассников, которые провожают нас удивленными взглядами.

– Воеводин, я тебя сейчас директору сдам, хамло! – кричит нам вслед Ритка, но её нагло скручивает один из дружков Кирилла – Арсений. – Катена, держись, я что-нибудь придумаю.

Кручу головой, чтобы найти хоть какую-то защиту от этого локомотива, но, видимо, в школе остались только мы. Одиннадцатый.

Нам всегда везет уходить последними.

Меня заталкивают в пустой класс и захлопывают дверь, загораживая своей тушей проход.

Карий взгляд упирается в мое лицо, и Кирилл кривит губы.

Красивый, тут даже не поспоришь. Волосы густые, русые с рыжиной, глаза карие, губы с изгибом. И шрам на них не портит его внешность.

Стараюсь не вспоминать, что это шрам я ему и организовала. Но кто же думал, что ложка – такое коварное оружие?

Вот и я не знала…

Одет, как всегда, как первый раздолбай: рубашка немного помятая, джинсы с низкой посадкой и расслабленный галстук.

Залипнуть можно. Вот такая суровая несправедливость. Но я знаю, что у него внутри, и мне хочется от его красоты только бежать.

Бежать подальше, особенно когда мы оказываемся в метре друг от друга.

– Малина, советую тебе сейчас быть паинькой и отдать то, что ты сегодня утром у меня сперла, – низкий голос прокатывается по телу.

Стараюсь не задрожать под его тяжелым взглядом.

Вот почему он на меня так действует, как бродячий пес на маленького котенка? И почему, стоит ему оказаться рядом, я теряю весь свой словарный запас и остроумие?

Мне хочется одного – залезть под парту, чтоб не нашел. Чтобы его карие глаза не преследовали в кошмарах.

Набираю полную грудь воздуха. Надо как-то справиться с дрожью во всем теле и ответить этому выскочке.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, Воеводин, – складываю руки на груди и задираю подбородок.

Так я чувствую себя рядом с ним как-то поувереннее.

Молниеносное движение, и вот Кирилл уже вплотную прижимается ко мне, нависая.

Приказываю себе дышать. Не показывать страх! Потом буду трястись.

– Ты меня сейчас за идиота считаешь? – хрипловатый голос посылает по телу дрожь. – Я не твои поклоннички, которые, глядя на твои накачанные губы, готовы ковриком лечь у ног.

Сжимаю руку в кулак и долблю им по груди этого хама.

– Отвянь от меня, Кирилл, – голос повышается на децибелы, но эта беспомощность перед ним вышибает воздух из легких.

Стоит показать ему, что мне страшно, он проглотит и не подавится.

Кирилл перехватывает меня за запястье и дергает к себе.

– Еще раз замахнешься на меня, по жопе получишь, Малинка, – и столько скрытой угрозы в голосе, что хочется упасть на колени и попросить пощады.

Но я, конечно же, этого не делаю. Хотя ноги ватные, да…

– Верни мою гребаную клубную карту в зал, – встряхивает меня так, что зубы клацают, – и карты, которые были в кошельке!

– Да ты псих! – взвизгиваю, хватаясь за него. – Мне не нужны твои карты, Воеводин!

Кирилл дует щеки и закатывает глаза. Как будто перед ним сейчас неразумный ребенок, которому нужно все разжевывать.

– Ты сегодня заходила утром к бабуле. И после твоего визита все куда-то исчезло.

– И что дальше? – цепляюсь за его запястья. – Если мы с тобой соседи, это не значит, что ты можешь на меня всех собак вешать и обвинять во всем. Поспрашивай у своих поклонниц, которые за тобой толпой ползают. Ну или ты просто профукал все в каком-то очередном клубе. Ты же любишь по ним таскаться.

Кирилл скрипит зубами.

– А ты завидуешь, что ли? Ты-то только и можешь со скрипкой своей обниматься. Да, Малинка?

Хочется двинуть ему по лицу. Со всей силы.

Но он за это не оставит меня в покое и будет сводить с ума ещё изощреннее, чем сейчас.

– Воин, меня не хватает держать эту ненормальную подружку! – ор из коридора заставляет Кирилла отвлечься от меня и отпустить руки.

Отскакиваю от него в дальний угол класса.

В помещение влетает взъерошенная Ритка, находит меня взглядом и выдыхает.

– Воеводин, ещё раз ты свои клешни к Катене протянешь – следом можешь протянуть ноги. Или вылететь из школы. Утырок.

Ритка поправляет задравшуюся юбку и сдувает с лица волосы. У Арсения на щеке краснеют следы от подружкиных когтей. Не зря на маникюре подтачивает их постоянно. Как оружие против зарвавшихся пацанов в самый раз пригождаются.

А вот мне как музыканту нельзя.

Подруга хватает меня за руку и вытаскивает на буксире из класса.

– Пойдем, там Яра ждет отмашки возле кабинета директора.

– Спасибо, Рит, – выдыхаю и облокачиваюсь о стену, переводя дыхание.

У меня начинается откат, как и после каждой встречи с Кириллом. Тело пронзает мелкая дрожь, зубы стучат, ноги слабеют.

Ритка косится на меня и сжимает губы.

– Слушай, ну это не дело, нужно как-то бороться с этим страхом перед Киром. Ну не прикончит же он тебя, в конце концов.

Прикончить, конечно, не прикончит. Слишком за свою шкуру трясется перед папочкой. Но вот потрепать нервишки – для него святое.

Он не упускает ни единого шанса, чтобы меня зацепить.

– Нормально все, – выдыхаю сквозь стиснутые зубы, – сейчас пройдет.

– Я поражаюсь, на самом деле. Вы же когда-то нормально общались, а потом бац, – Ритка хлопает в ладоши и изображает взрыв, – все резко поменялось.

Пожимаю плечами.

Самой первое время было больно, что Кирилл перечеркнул когда-то нормальные отношения и возненавидел.

Все поменялось для нас в один день. Только я до сих пор не понимаю почему…

Да и не спрошу у него никогда.

Наша дружба давно похоронена за плинтусом.

– Алло, Яра, давай на урок, все разрулили. Враг обезврежен и сейчас пытается оклематься, – ржет Ритка.

Заражаюсь её боевым настроем и хохочу вместе с ней.

– Вот же, – шарю по карманам спортивных штанов, – да где?

– Ну что ты там потеряла? – тормозят Яра с Риткой и оборачиваются. – Растеряша-Катюша, – в унисон дразнят, за что получают мой недовольный взгляд.

– Резинку. Я была уверена, что у меня есть запасная в кармане, – по третьему разу перепроверяю, но итог не меняется. – Девчонки, прикройте, я до шкафчиков и примчусь.

Подруги только качают головами и сворачивают в зал.

Распахиваю дверцу и оказываюсь в клетке из рук.

– Воеводин, что тебе опять надо от меня?

Толкаюсь в него спиной. И ничего! Он даже не шевелится, только сильнее вдавливает меня в металл.

– Решил проверить, правда ли ты ничего не брала, Малина, – опаляет ухо, посылая по телу электрический ток. – Давай-ка я сам посмотрю, а то, может, ты подзабыла.

Кладет руки на мои тетради, а меня сковывает страх. Боже! Как я могла забыть убрать свой дневник?

– Ой, а что это у нас? Детские анкетки для девчонок? – сморит через плечо.

Убираю тетрадь с замком на обложке подальше от его глаз и выворачиваюсь.

– Не твое дело, ты вообще права не имеешь сейчас что-то мне говорить и предъявлять.

Горло сковывает спазмом. И так каждый раз, когда он близко.

Память подбрасывает моменты, когда он ещё нормально ко мне относился. Не рычал, не ненавидел.

И я свою память за это готова засунуть на самую верхнюю полочку. Жаль, нельзя.

Кир опускает взгляд на мои губы, вызывая в ответ мой смешок.

– Ну ты же не опустишься второй раз за день до шутки про мои «сделанные» губы.

Воеводин хмыкает. Обхватывает меня за подбородок, приближая ко мне лицо.

– Зачем? Ты и сама знаешь, что ты вся сделанная, как кукла, – выплевывает с такой ненавистью, что перед глазами темнеет.

Отдергиваю лицо, толкая Кира в грудь со всей силы.

– Просто держись от меня подальше, ненормальный, – хватаю резинку и захлопываю дверь.

Уношусь прочь, пока он не вцепился в меня и не разорвал.

Стук сердца гулко отдается в ушах в унисон с бегом. Запыхавшись, влетаю в спортивный зал и спотыкаюсь о взгляд Саши.

Он подмигивает мне, но тренер быстро возвращает его к тренировке.

– Ого, кажется, чей-то краш обратил на неё внимание, – Светка поигрывает бровями.

Отмахиваюсь, вставая в строй.

– Не выдумывай, просто знак внимания как к однокласснице.

Глава 3

– Привет красоткам, – Борисов падает на стул напротив и ставит разнос с едой.

Стараюсь сильно не таращиться на него. Девчонки, сидящие со мной за столом в столовой, косятся на меня, но пытаются не переставать жевать.

– Не против, если я вам составлю компанию? – Саша всматривается в меня, прищурив свои колдовские зеленые глаза.

А у меня в горле застревает макаронина, которую я сунула за секунду до появления Борисова.

– Мы не против, – широко улыбается Ритка, спасая меня от шокового молчания. – И что же тебя привело за наш стол, Сашечка?

Округляю глаза от слащавого тона Ритки.

Да что с ней такое? Она же знает, что я с ума схожу от каждого взгляда Борисова в мою сторону, а тут ведет себя как язва и даже не краснеет.

Сашка тем временем не сводит с меня взгляда и хмыкает.

– Да вот решил у вас после уроков украсть подругу. Отпустите?

Яра рядом кашляет.

Боже! Это он обо мне?

– Ты про Яру или про Катену? – Ритка, видимо, решает выступить нашим переговорщиком, потому что мы с Ярой продолжаем тупить и выглядим безмолвными рыбками.

– Катюш, составишь мне компанию? – Саша наклоняется поближе, и я ощущаю на своей щеке его дыхание. – Прогуляемся после уроков, выпьем кофе?

– Я не пью кофе, – выдавливаю из себя и получаю пинок под столом по щиколотке.

Таращусь на спокойно жующую Ритку. Но я на все сто уверена, что пинок был от неё.

– Чай? Горячий шоколад? Газировка? Все, что захочешь, – продолжает объект моих мечтаний.

Прокашливаюсь. Ритка нарочно что-то роняет со стола и нагибается, чтобы подобрать. Крутит пальцем у виска и начинает активно жестикулировать, чтобы я не тупила и соглашалась.

Закусываю губу, и тут же взгляд Борисова опускается. А мой мозг пронзает воспоминание слов Кирилла про сделанную.

Встряхиваюсь и выдавливаю улыбку.

Вот гад! Даже сейчас мне в голову лезет.

И как по заказу, боковым зрением выцепляю его фигуру, заходящую в столовую.

– Тогда почему бы и нет? – наклоняюсь ещё ближе к Борисову.

И вот нас уже разделяет какая-то пара сантиметров.

– Вот и отлично, Катюш. Буду с нетерпением ждать нашей прогулки, – кладет руку на мою стиснутую руку, – минуты считать.

– Борисов, я, конечно, понимаю, что с нашими девчонками намного лучше, чем с друзьями, но мы тут прям загрустили без тебя! – орет Коняев.

Ритка закатывает глаза и одними губами произносит что-то похожее на «дебил».

– Пойду, а то сейчас всю столовую на уши поставят, – хмыкает Борисов, поднимаясь со стула во весь свой немаленький рост.

Ритка задирает голову и провожает Сашу пристальным взглядом.

А к моему затылку припечатывается прожигающий взгляд. Хочется развернуться к Воеводину и показать средний палец, а лучше сделать что-то, чтобы он навсегда перестал смотреть в мою сторону.

– На меня Воеводин пялится сейчас? – шиплю, обращаясь к Ритке.

Подруга, особо не шифруясь, перегибается через стол и смотрит прямо за мою спину. А мне хочется стукнуться лбом о плечо Яры, которая только похихикивает, наблюдая за нами.

– Он, – кивает и возвращается в исходное положение.

– Можно было бы и поаккуратнее.

– Зачем? – Ритка удивленно вздергивает брови и пожимает плечами. – Ты сама знаешь, что взгляд Кирюшиных глаз преследует тебя, где бы ты ни была.

Яра прыскает со смеху.

– Знаешь, – вступает она в разговор, отпивая сок, – если бы я не была уверена в ненависти Кирилла, я бы топила за вашу пару. Клянусь, вы потрясно смотритесь вместе.

Мечтательно закатывает синие глаза и накручивает рыжую прядь на палец.

– Вот бы на меня кто-нибудь так смотрел, – в её голосе столько тоски, что даже я проникаюсь её печалью.

Ритка хмыкает.

– А как же Коняев? Он готов тебя на руках носить. Ой, Ярочка то, Ярочка сё.

Яра только трясет копной рыжих волос.

– Ну нет, Коняев не в моем вкусе. Интереснее наблюдать за вами, – тыкает в Ритку ложкой.

– Давайте ещё ставки начнем делать, – посмеиваюсь над их спором.

И делаю это очень зря, потому что моментально в меня стреляет две пары глаз. Ритка так ещё и прищуривается, а это недобрый знак.

Я даже немного стекаю со стула, чтобы казаться меньше.

– Что? – после их молчаливого презрения не выдерживаю и вскидываю руки.

– Ты только что чуть не профукала свидание со своим Сашечкой. Что у тебя вообще в тот момент было в голове, Катена?

– Я растерялась, – пытаюсь защититься, – не ожидала, что он все же когда-то вот так подойдет и позовет куда-то.

Ритка закатывает глаза.

– Вот же дурная. Когда ты уже поймешь, что ты сейчас для парней как лакомый кусочек? Да любая девчонка в нашем возрасте душу продать готова за такую внешность, как у тебя. Но им приходится отдавать только бабки пластическому. Ты два года по нему вздыхаешь, и вот, когда он обращает на тебя внимание, ты…

Я понимаю, что подруга искренне пытается меня поддержать, но есть кое-что другое…

– А вот Воеводин так не думает, – невидящим взглядом смотрю в тарелку, – задолбал с тупыми комментариями в адрес моей внешности.

– Кто-кто? – Яра даже наклоняется ближе ко мне. – Воеводин?

– С каких пор тебя волнует его мнение? – Ритка ударяет по столу. – Выбрось каждое его слово из своей головки, подруга.

На нас оглядываются все, кто сидит за соседними столами, и я выдавливаю улыбку.

Ловлю на себе взгляд Борисова, и он подмигивает. Парни за его столом что-то весело ему говорят, но, кажется, все его внимание заморожено на мне.

Зато за соседним столом Воеводин прожигает затылок Борисова карими глазами, и я замечаю, как в его руке гнется вилка.

– Боже, кажется, ещё немного и Кирилл воткнет эту вилку Сашке в плечо, – Яра хватается за грудь и следит за дальнейшими событиями.

– Не нагнетай, Кирилл не настолько обезбашенный, – зачем-то бросаюсь ему на защиту.

– Ну-ну, глядя на ваши отношения, я перестаю быть в этом уверенной, – задумчиво постукивает по губам Ритка, тоже глядя на соседние столы.

Машет кому-то пальчиками, и Коняев расплывается в коварной улыбке.

– Боже, Коняев везде, – вздыхает Ритка.

– О, Марго! – в столовую влетает девочка из младшего класса и подбегает к нашему столу. – Просили тебе передать.

Кладет на стол свернутую бумажку.

– Э-э-э-э-э, – Ритка смотрит на белый клочок, как на паука, которых она до визга боится, – кто?

Девчонка пожимает плечами.

– Сказали не выдавать, – и так же быстро испаряется.

Ритка открывает рот, но не успевает ничего больше сказать.

Яра хватает записку.

– Эй, это мне, сказано же, – к Ритке возвращается проворность, и она за секунду возвращает послание себе.

– Ну и что там? – Яра нетерпеливо ерзает по стулу. – Не томи!

– Да, и кто у нас там в тайные поклонники записался, Ритуль? – хмыкаю, за что получаю острый взгляд подруги.

– А вот возьму и не покажу, – встает и грациозно дефилирует мимо застывших нас, – будете знать!

– Ну что там в записке? – обступаем с Ярой Ритку с двух сторон.

Она будто и не замечает нас. Роется в своем шкафчике.

Не выдерживаю и захлопываю дверцу возле её носа.

Она подскакивает и шумно выдыхает.

– Ты чего? – хлопает длинными ресницами. – Чего вам надо?

Мы с Ярой одновременно складываем руки на груди и заламываем брови.

Ритка поправляет школьную форму, приглаживает волосы.

– Ты издеваешься? – топает ногой Яра и толкает меня в бок. – Нет, она решила перед нами покрасоваться! Что там в записке?