Глава 1
Пролог
Что для вас скорость? Если скажете: «Это величина, показывающая, какой путь проходит тело за единицу времени», вы будете правы. Но я уверенно заявляю: скорость – это камертон.
Набор скорости помогает сердцу уловить ритм, частоту пульса, от которой сознание проваливается в эйфорическую кому на небольшой промежуток времени. Для очередного рывка вперёд ты прибавляешь газ, втягивая свежую порцию адреналина, балансируешь, между спокойствием и риском.
Высокая скорость не прощает безответственность и отсутствие уверенности в своих действиях. Это как быть хирургом, лишнее движение и труп перед вами. Нас называют разовыми, хрустиками, суицидниками, сектантами. Ну конечно, мы сектанты, эндорфинозависимые, можно даже обозвать нас наркоманами, и это тоже будет верно. Отличие от опиоидной зависимости будет только в том, что наш наркотик чистый, его не отыскать в зиплок-пакетах, но обходится нам также дорого, ценой собственной жизни и счастья близких людей. Мы мотогонщики.
Глава 1
Майкл, 11 лет
Северо-Восточная часть штата Техас, г. Сан-Риос.
С понедельника по пятницу я и Льюис устраиваем велосипедные гонки на пинки под зад. Не успели мы тронуться с парковки школы в сторону дома, как мой лучший друг вырывается вперёд. После вчерашнего проигрыша, моя пятая точка всё ещё ноет, когда прижимаюсь к сидушке велика. Но сегодня я не дам ему выиграть!
Я обмотал кроссовки канцелярскими резинками, чтобы нога не соскользнула с педали, как вчера, и Льюис одержал победу. В нескольких поворотах от нашей улицы я наконец-то обогнал друга. С поднятыми руками вверх кручу педали и первым пересекаю условную финишную черту, между нашими домами. И вот он мой приз: пять смачных пинков, под зад другу и четвертак, кочующий от меня к нему, при заключении пари.
Мой папа, выходя из дома, ругает нас из-за небрежно лежащих на газоне школьных рюкзаков и приветственно машет рукой своему лучшему другу через дорогу, мистеру Дереку. Пока отец садится в машину, а мой шестнадцатилетний брат, не упускает возможности показать мне средний палец, но в этот раз ему не повезло. Наша мама, вышедшая на крыльцо дома, позвала его по фамилии, а это ясный сигнал, что у кого-то будут проблемы.
– Старшеклассники все такие? – Спрашивает Люси.
– Ослы? – отвечаю ему, злобно глядя вслед уезжающей машине отца с братом.
– Льюис! Майкл! Идите сюда. – Кричит нам через дорогу отец Льюиса.
Мистер Дерек, стоя возле открытой двери своего гаража, вытирает тряпкой руки от грязи. Он работает в автомастерской, вместе с моим крёстным Беном. Мы часто бываем у них на работе, хотя, по большей части мешаемся под ногами. Но кажется, им нравится, когда мы снуём вокруг них, даже если к нам присоединяется младшая сестра Льюиса, Тина.
Когда мы подходим к гаражу, в этот же момент на фиолетовом велике подъезжает Тина и несколько её подруг. Её взгляд бежит от отца ко мне, и на её лице появляется едва заметная улыбка, но она быстро прячет её, когда смотрит на брата. Друг, подойдя к сестре, как обычно, дразнит её, прижимает к себе и слегка ерошит её пшеничные волосы. Я уже хотел подойти к ним, но ей удаётся избавиться от хватки, и голубые глаза Тини сверкают злостью в адрес брата, говоря ему что-то не очень приятное и явно не должно вылетать изо рта девочки десяти лет.
– Отвали Льюис. Почему меня нужно позорить перед подругами? – Она прощально машет одноклассницам, когда те убедились, что не нужно отбивать подругу от братской любви, уехали.
– Я всегда буду тебя позорить, когда захочу тебя обнять. – Она закатывает глаза вверх и идёт навстречу своему отцу, впереди нас. Её волосы заплетены в небрежную косу, и часть выбившихся прядей свисают тонкими локонами по спине, до самого пояса.
Мы полностью открываем ворота гаража, как нас и просит мистер Дерек. Немного щуримся, когда детали, валяющиеся на полу, бликуют от весеннего солнца. Мистер Дерек уже которую неделю собирает непонятную конструкцию, и мы спорим с другом, что металлическая рама похожа на гоночный болид или сани для скоростных спусков. В конце концов, Люси спрашивает у отца:
– Пап, что это?
– Это карт. Болван. – отвечает ему сестра. Карт, точно. Почему я сам не догадался? Чувствую себя глупым, когда узнаю́ это от девчонки.
– Тина. – Громко, но не слишком осекает её их отец. – Я тебе что говорил, насчёт оскорблений?
– Он меня тоже обзывает. – Она обиженно скрещивает руки на своей груди.
– Чтобы я больше не слышал такого, ни от тебя. – Указывает пальцем на сына. Затем палец падает на его дочь. – Ни от тебя. Ясно?
– Да, папа. – Пристыженным хором отвечают они ему.
Мистер Дерек ставит сверху короб, скрывающий органы картинга. Поочерёдно с Люси, катим колёса к осям и смотрим, как мистер Дерек закрепляет их. Наблюдение за сбором, пролетело для меня незаметно, как и для Тини, когда Льюис почти завывал, что ему скучно.
Мы все отступаем на шаг назад, чтобы полюбоваться. Я в восторге от этой четырёхколёсной техники. Мистер Дерек берёт с полки ярко-зелёный шлем, торжественно вручая его сыну. Друг вместо радости удивлённо смотрит на своего отца и почему-то медлит, когда я чувствую зуд во всём теле. Предложи он мне, я запрыгнул бы в карт и мчал.
– Тини, может, ты? – Спрашивает мистер Дерек у своей дочери.
– Конечно!
Тини вырывает шлем у брата, показывает ему язык и что-то шепчет губами на расстоянии. Люси в последний момент, выдёргивает шлем из рук сестры и быстро садится в кресло пилота и заводит мотор. Низкий, глухой рокот, становится насыщенным и переходит в ритмичное урчание и будоражит мой пульс. Я не могу сдержать улыбку и восторженно смотрю, как Люси выезжает из гаража.
В тот же день, Люси, я и Тини по очереди садимся за руль карта, на большой парковке мастерской по ремонту авто- и мототехники моего крёстного Бена. Моё сердце тревожно бьётся, когда вижу, как Тини, не вписавшись в поворот, резко затормозила и не спеша подъехала к месту, где мы стояли, ожидая её. Она сняла с себя шлем и широко улыбается, словно не заставила всех только что подумать о худшем.
– Майкл, ты готов? – спрашивает у меня мистер Дерек.
Мои ладони слегка вспотели, но от радости. Сев за руль, жму педаль газа и трогаюсь с линии старта. Ветер колышет ткань футболки, когда я разгоняюсь, и резво вхожу в поворот, меня нагоняет запах палёной резины, аромат бензина, и ощущение безмятежной неги.
Я навсегда запомнил тот день. День, когда скорость завладела моей жизнью, превратив меня в зависимого от неё больше, чем кого-либо из моих знакомых.
Наши дни: Майкл, 25 лет. Северо-Восточная часть штата Техас, г. Сан-Риос.
Декабрь – месяц, когда бо́льшая часть двухколёсных ещё в спячке, либо предвкушают грядущий сезон. Снег в нашей стороне – редкое явление, и сегодня многим из нас пришлось выкатить свои аппараты на улицу и аккуратно доехать по заснеженной дороге до нужного места. Рядом со многими другими мотоциклами у церкви, паркую свой байк от падающего мокрого снега, замечая грязь на чёрном цвете корпуса.
Полуденные блики делают белый цвет здания невыносимо раздражающим, чтобы затемнить белизну, надеваю солнечные очки, пока иду навстречу друзьям, которые меня уже ждут. Ненадолго встречаюсь взглядом с Кайлом и Дени, пока здороваюсь с ними. Голубые глаза Дени блестят, челюсть напряжена, но за показной сдержанностью – отрицание происходящего, как и у нас.
Мы четверо – друзья детства. Одна школа, хобби, детство. Одна трагедия на всех, произошедшая несколько дней назад с одним из нас. В нескольких ярдах от главного входа подкуриваю сигарету без угрызений совести. После затяжки выдыхаю, пряча за клубами дыма, коричневые двери и людей, заходящих внутрь церкви. Дени загребает назад свои рыжие волосы и быстро отводит взгляд в сторону, взволнованно пытается сбросить напряжение сегодняшнего дня болтовнёй, но тщетно. Кай молча смотрит на зевак, что по ту сторону дороги от нас вытянули вперёд свои телефоны, снимая на камеру множество байков на подъездной парковке. И я завидую тому, как далеки эти люди от причины, заставившей меня вернуться в родной город спустя два года.
Кинув окурок в урну, делаю ещё одну попытку вдохнуть полной грудью, но мысль о предстоящем всё так же болезненно сжимает мои лёгкие, как и в то утро. Мне позвонил Кай, и несколько долгих секунд его молчания хватило, чтобы понять произошло что-то ужасное. Дени слегка тычет меня в бок, указывая кивком, куда нужно перевести взгляд. Мои отец и крёстный по-доброму легко похлопывают по нашим спинам, ненадолго сбивая тревогу с тяжёлых плеч.
– Готовы? – Кай, не глядя на нас, поправляет манжеты рубашки и края рукавов пиджака, словно спрашивает у самого себя.
– Как на хрен к этому можно быть готовым? – Дени отвечает, адресуя слова больше воздуху, чем Кайлу, когда мы начинаем идти за моими отцом и крёстным.
Незаметно для идущих рядом трясу руками, словно собираюсь выйти на ринг, а не пытаюсь признаться себе, что страшно приближаться к дверям ужасающего меня белоснежного здания. С ещё одной попыткой глубоко вдохнуть, готовлюсь превратить часть жизни в очередные болезненные воспоминания и тяжело перешагиваю порог зала для прощания.
Продвигаясь по ковровой дорожке между скамьями, к свободному месту для нас троих. Собственные глаза боязливо пробегают мимо чёрной ленты, пересекающая фотографию друга детства. Он не мог разбиться на байке это пророчили мне, но фотография Льюиса и рядом стоящий гроб сиреной кричат: Льюис мёртв. Повторяю это про себя уже в сотый раз за прошедшие дни.
– Оказывается, чтобы ты вспомнил о друзьях, кому-то из них нужно было умереть. – Слышу гнусавый голос Гейла.
Его бы я не навестил, даже если бы он умер и воскрес. Не взглянув в сторону Гейла, сажусь ближе к проходу и подальше от него. Гейл сынок ближайшей подруги миссис Джулии Кларк, и они с Льюисом ненавидели друг друга.
– Как успехи, Бёрдс? – блондин нагнулся вперёд и смотрит на меня своими крысиными глазками, злобно прищурившись.
Рассчитывает, что я поведусь на его провокации, как раньше. Два года назад я перестал быть Бёрдсом, как когда-то меня прозвали за высокие прыжки с байком в руках.
– Ты забыл, где мы? Заткнись или пересядь. – Осекает его Кай.