Хакеры реальности

Глава 1

Цари боятся народа.

Народ боится голода и гнева богов.

Боги боятся только судьбы.

А судьба – это хождение по кругу…

…когда всё возвращается во Время ОНО.

На краю мира, где горы касаются неба, в небольшом городке на пустынной улице появился высокий мужчина в брезентовой куртке. Капюшон скрывал лицо. Воздух вокруг него дрожал, будто реальность не хотела его признавать.

Он остановился.

Поднял голову.

Посмотрел вдаль, где у подножия горы на возвышении стоял старый двухэтажный деревянный дом.

В этом доме, в полумраке, сидел мальчик.

И смотрел в окно.

Думал, что его никто не видит.

«Я пришел, чтобы наконец-то уйти», – беззвучно прошептал мужчина, и мальчик услышал.

Глава 1

Когда в горах идёт дождь – это всегда чуточку волшебнее, чем на равнине.

Димка подошел к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу. За его спиной тикали часы, а за окном —

– мир превратился в аквариум.

Капли дождя стучали по стеклу, как пальцы невидимого великана. Ветви деревьев, словно виноградная лоза, обвивали фонари и огромную низкую луну, как диковинные канделябры.

Какая это невероятно волшебная ночь, – подумал Димка.

И тут он увидел Его.

Высокий. В брезентовой куртке.

Борода, – мысленно окрестил его мальчик.

Потому что из-под капюшона виднелась густая, неопрятная борода – точь-в-точь как у матерого пирата.

Лужи.

Под ногами Бороды они вели себя… неправильно.

Вместо отражений —

– Там был другой мир.

Глубоко под асфальтом зияли пещеры, залитые призрачным зелёным светом. Что-то огромное шевелилось в их глубине.

Это сон, – подумал Димка.

Он ущипнул себя.

Больно.

Борода вдруг сложил руки перед собой, как ныряльщик перед прыжком.

– толкнулся ногами от мокрого асфальта и «нырнул в небо».

Это не был прыжок или полёт.Он скользил в воздушных потоках, как рыба в родной стихии, делая плавные гребки руками, от которых расходились волны дождя.

Настоящее плавание – плавное, точное, словно он плыл через невидимую воду.

Он скользил вверх, а дождь стекал с него и падал на асфальт. Ветви деревьев коснулись его, хотели удержать, но Борода лишь ускорился, перевернувшись в воздухе. Достиг крыши пятиэтажки, замер на мгновение в самой высокой точке – и камнем рухнул вниз, обрушившись на тротуар. Ноги одновременно ударились о землю и из-под обуви разлетелись брызги.

Как он…, – Димка даже приоткрыл рот.

Но тут —

«Она уже близко», – прозвучало прямо в голове.

Голос Бороды, но… как из-под земли.

Димка почувствовал, что волосы на затылке приподнялись.

Пахло озоном и мокрым пеплом.

Откуда этот запах? Он же в доме!

Но запах был настоящим.

Потом Димка услышал скрип.

Медленный и жуткий.

Будто по стеклу изнутри провели когтями.

Димка замер.

На улице, перед Бородой, появилась Она.

Белая. Очень высокая и худощавая женщина в прозрачных одеждах, порванных на лоскуты.

Нечеловечески красивая.

Её колени вывернулись назад. Пальцы слиплись в когтистую лапу.

А тень…

Тень жила своей жизнью.

Чёрная, лохматая, она крутилась вокруг женщины, как отдельное существо.

Иногда приподнималась над землей и поворачивалась в его сторону, заглядывала в окно.

Прямо в глаза Димке.

Она меня видит, – понял он.

Женщина пошевелила губами, но звука не было.

Зато тень завыла.

Высоко, тонко – как гвоздь по стеклу.

И тогда Борода взмахнул рукой.

Фонари вздрогнули.

Их свет срывался со столбов —

– и зависал в воздухе, сначала один, второй, затем и остальные.

Светящиеся шары кружились в воздухе, играя друг с другом, то сбиваясь в плотный косяк, то рассыпаясь на отдельные искорки.

– затем устремились к Бороде.

Один за другим ныряли в складки его куртки,

– и ткань засветилась изнутри,

– а улица погрузилась во тьму освещаемую луной и призрачным светом из луж.

Он их  забрал , – понял Димка. – Забрал их свет.

Белая Женщина повернула голову.

Посмотрела прямо на Димку.

«Девятый… – прошептала. – Наконец-то» – и он услышал.

Стекло как будто треснуло. Димка отпрянул, по его лицу стекали капли дождя, хотя окно оставалось целым и закрытым.

Белая Женщина взмахнула рукой —

– когти разорвали воздух, оставив в нём трещины, сквозь которые виднелся Нижний мир.

– Она шагнула в порванную ткань реальности как в двери, и исчезла там, а затем появилась в глубине ближайшего к Бороде разрыва чтобы ударить, но…

Он уже ждал её.

Схватил за край прорехи как за лоскут и:

Рванул на себя – трещина расширилась.

И тогда Борода швырнул в портал появившийся у него в ладони сконцентрированный свет фонарей, который взорвался в Нижнем мире, ослепив Белую.

Белая вылетела с рёвом —

– её когти блеснули в дожде, целясь в горло. Борода отклонился назад и когти воткнулись ему в грудь проведя несколько глубоких разорванных борозд до низа живота.

Куртка резко распахнулась – под ней открылось ночное небо (звёзды, туманности).

Поймал её руку – и ударил кулаком сквозь рёбра (проникая внутрь без крови, но с хрустом).

Вырвал что-то – не орган, а кусок тьмы.

«Вот кто твой настоящий хозяин», – прошипел он, сжимая тень.

Тень взвыла и рассыпалась в пепел.

Белая рухнула на колени, её платье вспыхнуло призрачно белым пламенем.

Борода уже уходил, его куртка затягивалась, скрывая звёзды.

В один момент все исчезли: и Борода, и Белая со своей тенью, и разорванная ткань бытия с отражением другого мира, осталась только пустынная улица. Это произошло так тихо, без какого-либо щелчка или предупреждения. Просто обычная улица и обычный дождь.

Кап. Кап.

Димка вздрогнул – на его лицо упали холодные капли. Он поднял голову

– и замер.

Борода стоял на потолке.

Вверх ногами.

В бабушкином доме был второй свет в гостиной и потолок в этой комнате был очень высоким, в два этажа— такие делали чтобы было больше света.

Это выглядело жутковато:

Вода стекала с куртки Бороды и…

– падала вниз.

Нет, не так.

Капли летели к потолку, как будто для Бороды он был полом. Достигнув деревянных балок, оставляли лишь тёмные пятна. Но некоторые капли все же подчинились обыкновенной физике и капали сверху на Димку.

– Мир – дырявый, как сыр, – сказал Борода. Его голос звучал совершенно обыкновенно, будто висеть вверх ногами под потолком – самое естественное дело. – Эти дыры ведут в другие миры. Ты уже видел.

Димка не мог пошевелиться.

– Ты – Девятый, – продолжил Борода. – Теперь ты видишь дыры.

Он шагнул вперёд —

– и все в голове Димки закружилось, пол и потолок поменялись местами, в один момент он почувствовал, что сам стоит на потолке, а Борода смотрит на него снизу-вверх. Мир перевернулся, и Димка бухнулся на пол сидя, крепко схватился за доски пола руками.

В следующий момент Борода оказался на полу, прямо перед Димкой.

– Спи. Завтра начнётся настоящее.

Веки стали тяжёлыми.

Последнее, что увидел Димка – Борода растворялся в тени, а капли дождя летели вверх, к потолку, оставляя на потрескавшейся краске следы, как от слёз.

Глава 2

– Вчера ночью в Горно-Алтайске произошла необъяснимая погодная аномалия…Димка проснулся от гула телевизора. На экране симпатичная ведущая в строгом пиджаке вещала:

Кадры показали перевернутый автобус и пожарных, копошащихся среди обломков.

– Приснилось? – Димка потёр глаза.

– Вставай, соня! Почтальон придёт – жди посылку. А я за хлебом!В дверь ворвалась бабушка Анюта:

Дверь захлопнулась. Димка плюхнулся в дедовское кресло и стал смотреть сквозь работающий телевизор на выцветший и побелевший ковер. Он отчётливо и детально помнил вчерашние события, помнил запах мокрого пепла, Бороду и Белую…

– «Это сон? Невозможно! Но капли дождя на потолке в зале еще даже не высохли…»

Созерцая причудливый узор ковра, он погрузился в свои мысли, что происходило с ним довольно часто.

«Даже ковер посидел от старости» – подумал Димка.

Перед ковром стоял стационарный телефон на черном резном комоде. «Для чего в наше время нужны такие телефоны?»–размышлял он. «Наверняка, чтобы звонили только по очень важным делам, например, из правительства или из секретного шпионского центра, ну или на худой конец из школы, где работает бабушка».

Вдруг телефон на комоде зазвонил так, будто его трясёт в лихорадке. Димка осторожно поднял трубку:

– Антонина Петровна! Срочно! – прохрипел в трубке голос. – Берите «тот самый чемодан», одевайте плащ и шляпу! Самолёт в стоге сена, парашют и наган найдете под сидением, станция «Вязовая»… Чёрная «Волга» ждёт!

– Э-э… Это не Антонина Петровна. Это я, Димка.Димка остолбенел:

– Товарищ Димка?! – голос вдруг зашёлся от восторга и на невидимом кителе затряслись и зазвенели медали. – Вам уже пора и Родине послужить! Садитесь в самолет и мухой ко мне— Родина ждёт! Безотлагательно товарищ Димка!

Трубка захлопнулась.

– Кто это звонил?! – Димка выпалил вслух.– Что происходит?

– Бесы балуются, – ответил кто-то сверху.

Димка не поверил своим ушам, медленно озираясь положил трубку, попятился и плюхнулся в кресло. Галлюцинации, пронеслось в голове.

В этот момент с подоконника спрыгнул здоровенный плешиво-рыжий кот и быстро просеменил по коридору в сторону кухни.

–Фу ты! Напугал, чучело-мяучело! –приподнялся на локтях Димка. – Что б тебя, черти твои кошачьи покусали.

Наверное, бабушка кота завела. Но все равно пусть его черти кошачьи заберут, напугал скотина. Интересно, а какие они, кошачьи черти? – вернулся он к размышлениям.

Тишина.

– Бесы, бесы мелкие шалят, – повторил невидимый голос. – Вот я им сейчас по шеям надаю… леща дам.

– Кто… кто сказал?Димка дёрнулся:

– Я сказал. Я – Некрас.

– А вы кто? – спросил Димка, чувствуя, как холодеет спина и снова перевел взгляд на ковер.

А ковер внезапно посмотрел на Димку и моргнул. На рисунке ковра неявно проступили два мутных желто-зеленых шара.

– Щурься, – прошептал голос.

Димка прищурился.

Сначала проступили два жёлто-зелёных глаза. Потом – рогатая морда. Тень от окна легла так, что силуэт стал чётким… но стоило Димке моргнуть – и образ расплывался.

– Видишь? – Некрас (теперь уже явно кот, вместо рожек – ушки) шагнул из ковра. – А теперь не видишь.

Он исчез.

– Где ты?!

– Вот же я! – Некрас материализовался в углу, облокотившись на посох. – Ты всегда меня видел. Просто не замечал. Как свой нос. – Кошачий черт широко улыбнулся.

Димка машинально схватился за нос. На всякий случай проверяя на месте тот или исчез. А то такие дела творятся, нос запросто стащат…

Некрас рассмеялся было, но замолк и перевел прищуренный взгляд в дальний угол комнаты.

Там в углу проявился еще один серо полосатый котяра. Сгорбившись он как будто пытался спрятаться за цветком. В лапах у него была трубка старинного телефона с металлической ручкой и оборванным болтающимся проводом, а на шерсти как будто блестели медали. Увидев, что его обнаружили, он расширил огромные глаза и с кошачьим воплем бросился бежать.

Во входную дверь тревожно позвонили, а затем сразу же постучали.

– Петровна, открывай! – орал хриплый голос.– А то посылку унесу!

Димка рванул в зал, где раньше смотрел на дождь из большого окна и распахнул уличную дверь.

На пороге стоял дядя Паша – почтальон с лицом, как печёный пирог. Он дрожал. В руках – свёрток, перевязанный бечёвкой… которая шевелилась, как показалось Димке.

– Держи… – прошипел он, суя посылку Димке прямо в руки. – И не спрашивай.

Пуговицы на его пальто были застёгнуты через одну – будто он одевался в темноте.

– Дядя Паша, вы…

– Ничего не было! – почтальон пятился к калитке.– И ягодой не угощу! «Вкуснючая» в том году… не выросла.

Димка снова почувствовал, как по спине пробежал холодок – дядя Паша никогда так себя не вел.

Придерживая пальто одной рукой и оглядываясь, он испарился за калиткой двора.

Димка развернул посылку. Внутри лежала книга в кожаном переплёте.

– Это…

– Твой билет в другой мир, – сказал Некрас. – Но сначала вот что:

Он ткнул посохом в нос Димки:

– Ты видишь меня и понимаешь, что видишь! Люди каждый день смотрят на собственный нос – но мозг стирает эту картинку. Так и с магией: она всегда здесь. Просто большинство… – он щёлкнул пальцами, – …предпочитают не замечать.

Димка потрогал книгу.

– Что в ней?

– Всё, – Некрас ухмыльнулся. – Но об этом позже.

С кухни донёсся грохот – будто опрокинули бидон с молоком.

– Шиш! Блоха! Явула! – зарычал Некрас. – А ну сюды, шкоды!

– Спасайся кто может! (этот – вообще без шерсти, в царапинах).Три кота влетели в комнату, подпрыгивая, как мячики: – Мяу-у-у! (этот – рыжий, которого Димка увидел первым). – Мрр-редатель! (этот – серый – полосатый с одним глазом, что недавно прятал трубку телефона).

Видимо количество удивлений доступных человеку тоже имеет свой предел, и Димка просто наблюдал за котами с приоткрытым ртом. Они пронеслись у него между ног, опрокинули вазу и…

БАЦ!

Дверь распахнулась – на пороге стояла бабушка с батоном.

– Димка!!!

Коты – трррах! – врезались в неё, сбив с ног, бабушка съехала по стенке на пол.

– Ой, сволочи! – завопила она, шлёпая ладонью по полу. – Я вас, паразитов…

– Всё, они меня достали.Некрас вздохнул:

– Ой, клятые!… Ой-ой нечистые, откуда взялись?! Ой… черти, что б вас… Ты чего котов полный дом на приводил? – Завопила, задирая ноги бабушка Анюта. – Говорила же: «закрывай окна»! Постоянно говорю. Гоняю их гоняю… Ох свиньи шерстяные!Он щёлкнул когтями – и коты исчезли.

– Я закрывал. –стал оправдываться Димка, и посмотрел на окно. Оно было открыто настежь и дул приятный ветер играя шторой. Димка повернул голову на кухню там никого видно не было, на полу лежал разбитый горшок, рядом были следы вылизанного и уже подсохшего молока.

– пойду я бабушка –виновато сказал Димка надевая сандалии, и проскочил мимо на улицу, пока та не опомнилась, быстро убегая до калитки, как до этого удирали коты.

Глава 3

На окраине городка, за ржавыми воротами с облупившейся краской, стояло высокое здание – бывший гараж для колхозной техники. Сейчас это была крепость детей: толстые кирпичные стены, заколоченные двери (взрослые давно забыли сюда дорогу), и лишь одна лазейка – через слуховое окно на чердак.

Добраться туда можно было только по старой березе, чья толстая ветка, как мост пиратов, тянулась прямо к проему. Внизу – четыре метра пустоты.

Сам чердак напоминал китовое чрево – длинный, темный, с балками, опутанными паутиной, и единственной лампой под потолком, которая горела вечно, как зачарованная. В дальнем конце – пролом в стене, ведущий в «рубку»: просторное помещение, где теперь стоял стол из досок, русская печь и кресла, сколоченные из ящиков. В углу вертикально стояла старая и поломанная табличка: «зал для совещаний».

Остальная дружная компания детей уже была наверху…– что тут такого? У меня тоже есть домовой. Да мы его с бабулей подкармливаем, молоко в блюдце наливаем. Ни чего особенного.«Макс, тяжело дыша, забирался предпоследним по дереву на чердак. – Подумаешь, домовой!…»

Дети частенько встречались на чердаке. Их привозили на летние каникулы в этот курортный городок, а остальное время они разъезжались кто куда, по своим городам. По пути Димка успел немного рассказать свою историю про Некраса и котов, только не про Бороду и Белую – слишком страшно было вспоминать.

Все ждали пока поднимутся Макс с Артемом и Кирилл.

Самая нетерпеливая Женька, по прозвищу «Пират»– постоянные две тугие косички, глаза – как лезвия, невысокая. Тыча палкой в стену, придумывала на ходу и раздавала указания.

– Сегодня ночью пойдем на гору, в тайгу! Нужно взять еды и теплые вещи.

Рядом сестры-погодки – Маша пухлая блондинка –младшая, и Милана худющая, с черными косами, сестры были очень непохожи друг на друга – они перешептывались, бросая взгляды на Макса и Артёма (два «медведя» самые крупные из всей компании), которые влезая заняли проход на чердак, протискиваясь и мешая друг другу.

– Чё расселись? – пробасил Артем. – а давайте как будто вы все кегли, а я сейчас с разбегу…

Артём разбежался и резко затормозил перед друзьями, подняв облако пыли.

– Страйк! – весело закричал Макс.

Все засмеялись, кроме Стаса и Антона – эти двое считались «компьютерными гениями» и не очень любили подвижные игры.

– Мы пошли огонь разжигать! – вставая сказал Антон, тыкая в плечо Стаса, тот молча поднялся и пошел следом.

По березе уже забирался Кирилл – самый старший из ребят. Держась руками за верхнюю ветку, он дернулся, остановился и замер, будто ветка вцепилась в него мертвой хваткой..

– Ребята, я не могу… не могу освободиться –Димка подумал, что обычно Кирилл более эмоциональный и никогда бы не сказал: «Ребята», скорее он бы сказал, что ни будь ругательное и, наверное, уже сломал надоедливый сучек, а тут какой-то вежливый.

Их было девять. Только сейчас посчитал Димка и сердце у него ёкнуло. Девятый – это он.

Кирилл боролся с веткой и никак не мог освободиться.

– А ты снимай штаны и заходи! – хихикнула Женька. – пусть твои портки на ветке болтаются, как флаг. – все разразились хохотом.

– «Портки»– повторил, давясь от смеха Максим.

– О нет, мы не хотим этого видеть. – сестры Милана и Маша, стали демонстративно закрывать глаза ладонями.

– Ну раз приглашаете… – Кирилл вдруг ухмыльнулся и спрыгнул с ветки без штанов в одних трусах.

Все орали от смеха, но Димка заметил:

– Ты же… как ты так быстро из штанов выпрыгнул?

Кирилл как-то очень серьезно посмотрел. Его глаза побелели.

– Я ждал… приглашения.

Вся компания, хохоча проследовала через чердак в комнату с печью и стали рассаживаться, обсуждая как Кирилл пойдет домой без штанов по городу. И только сам Кирилл молча смотрел на всех слегка смущаясь, что совершенно не было на него похоже.

И тут, со словами: – кто там штаны на ветке сушит? -в комнату вошел…

Еще один Кирилл!

Воздух затрещал.

Первый Кирилл посинел и стал расти. Руки удлинились до пола и мелькнули длинные когти, а голова стала большой и круглой как тыква и уперлась в потолок. Ему пришлось согнуть ее на бок.

Первой закричала Женька и молнией метнулась в проход на чердак. За ней с криками рванули бежать и все остальные. Димка видел, как чудовище тянется за ним синей когтистой лапой. В воздухе пахло гнилью и землей.

– Живое… воняет! – Отрывисто хрипел монстр вслед детям.

Когда Синий (уже не Кирилл, а пульсирующая масса с тыквой-головой) рванул за ними, чердак исчез.

Пространство дрогнуло, и их выбросило в густые заросли. Воздух пах мокрым пеплом. Туман облизывал стволы высоких деревьев, а с неба капал мелкий дождь.

– Где мы?! – озираясь, проговорил Макс.

– Какой-то лес – прошептал Димка.

– Рядом и не рядом, – проговорил Димка, и сам испугался своей догадки. – Это его… тень. Его отражение здесь.– Смотрите! – крикнула Женька, указывая пальцем. Прямо сквозь туман проступали знакомые, но искаженные очертания – ржавые ворота, контур того самого гаража, но будто сделанный из дымки и теней. Он был похож на декорацию, на воспоминание о самом себе. Стены гаража и старые ворота обвивала густая растительность похожая на толстую лозу. По углам обильно рос синий мох. – Мы… мы рядом с гаражом? – неуверенно спросил Тёма.

Дети остановились озираясь вокруг. Погони не было.

Вязкий, как кисель, туман обволакивал их тела, заполняя рот и нос сладковатым запахом мокрой меди и полыни.

– Где… – начала Женька, но голос утонул в пустоте.

Туман расступился, и они увидели:

Свои руки – теперь в белоснежных рубахах, которых секунду назад не было.

Ткань – не лен и не хлопок, а что-то живое, мерцающее, как крылья мотылька.

Рубахи были у всех разные:

У Женьки – короткий плащ-пончо с капюшоном, похожий на парус.

У Макса – длинная рубаха-балахон, подпоясанная веревкой.

У Димки – похожая на толстовку и тоже с капюшоном.

На всех рубахах были вышитые узоры разных цветов, как у героев славянских сказок. Только узоры были тонкими у самого края и почти не заметные, как будто их только начали вышивать и не закончили.

Остальные также рассматривали себя и трогали.

– Это… она живая как кожа, – прошептал Димка, трогая рукав. Ткань отозвалась – сжалась, будто обняла запястье.

Милана вдруг вскрикнула – её рубаха на груди проступила красным, как кровь на бинтах. Пятно пульсировало как сердце, исчезая и появляясь.

– Он близко, – сказал Димка. Синий.

За деревьями послышался хруст веток. Синий зарычал.

Хруст веток становился все громче. Из тумана, расталкивая деревья, вывалилось его синее, пульсирующее тело. Голова-тыква повернулась к ним, слепые глаза ползали по детям, выискивая жертву.

– Бежим! – крикнула Женька, и все рванули прочь, погружаясь глубже в чащу.

Бежать было страшно и странно. Ноги то проваливались по щиколотку в теплую жижу, то натыкались на корни, похожие на спинные хребты спящих драконов. Воздух свистел в ушах, но свист то и дело перекрывался тяжелым, хриплым дыханием Синего, который не бежал, а плыл сквозь лес, как акула в мутной воде.

– Он догоняет! – закричала Милана. Красное пятно на ее рубахе пылало, как сигнальный огонь.

Кирилл, самый рослый, бежал последним, отчаянно отмахиваясь от лиан. Синий настиг его первым. Студенистая лапа выстрелила из тумана, обвилась вокруг его ноги и рванула на себя. Кирилл грохнулся на землю с воплем.

– Кирилл! – заорал Артем, разворачиваясь на помощь.

Но было поздно. Сильный парень, который мог бы одним ударом свалить любого сверстника, бессильно забился в липких объятиях чудовища. Синий приподнял его, будто игрушку, и его пасть, усеянная черными, кривыми шипами, разверзлась.

Дети застыли в ужасе, наблюдая, как Синий заглатывает Кирилла. Не было крови, не было хруста костей – лишь глухой, влажный хлюпающий звук и тишина, наступившая после его вопля.

Чудовище замерло на мгновение, его бока вздымались. Затем оно содрогнулось и с отвратительным рвотным позывом извергло Киррила обратно. Тот упал на колени, откашлялся и медленно поднял голову.

Это был уже не Кирилл.

Его добрая, всегда немного смущенная улыбка сменилась холодной, надменной гримасой. Глаза, обычно веселые, смотрели пусто и высокомерно. Его белая рубаха почернела, а на груди проступил угловатый, колючий узор, похожий на стальную броню.

– Кирилл? – неуверенно позвал Тёма.