Склонись перед Королевой эльфов

– Достаточно, чтобы пекарь Озвин задолжал ей две недели бесплатного свежего хлеба. – Рэн приобнял ее за плечи. – И мы, разумеется, будем регулярно наносить вам визиты, чтобы тоже лакомиться им.

– Непременно, – с улыбкой отозвалась Лэйола.

Ее взгляд устремился в лес. Она вдруг задумалась, надо ли рассказывать ребятам о случившемся. Нет, не стоит пугать их, учитывая, что существо уже мертво. Но что, если бледный был там не один? В любом случае сейчас нет смысла тревожиться об этом. Нельзя отправляться на поиски в такой час.

Парни распевали песню о вине и прекрасных девах, пока они не остановились перед входом в трактир и постоялый двор «Дымный дракон» – место притяжения всех жителей Вересковой лощины, ищущих развлечений. На деревянной вывеске, висевшей на столбе, был изображен стоящий на лапах синий дракон, из ноздрей которого валил дым. К двери была прибита еще одна дощечка, гласившая: «Никаких эльфов, гномов и духов». Лэйола оказалась единственным исключением из этого правила.

Троица вошла в заведение, внутри которого витал дым от курительных трубок и стоял приторный запах эля и коричной смеси. Эта смесь была делом рук тетушки Эвалин. Она настаивала замаскировать затхлость чем-то приятным.

С левой стороны были расставлены круглые столы, за которыми сидели мужчины и несколько женщин, игравших в карты, а с правой стороны располагалась барная стойка. На овальных металлических люстрах, свисавших с деревянных стропил, горели свечи, заливая все вокруг теплым желто-оранжевым светом.

Громкая болтовня и звон кружек отдавались в ушах. Порой ее эльфийский слух улавливал столько шума, что он перекрывал остальные чувства Лэйолы, но с годами она научилась не обращать на это внимания.

Внезапно объездчик лошадей Вересковой лощины вскочил и бросил карты на пол.

– Как ты можешь так часто выигрывать?! – Он ткнул искривленным пальцем в сидящего напротив человека, одного из молодых стражников. – Это просто невозможно!

– Старина Борис опять за свое. Стоит ему все проиграть, как он начинает обвинять противника в обмане, – проворчал Рэн. – Может, тебе еще разок задать ему трепку, Лэйола?

Парни дружно прыснули со смеху.

– Я сделала это только потому, что он схватил меня за задницу, – ответила она, внутренне понадеявшись, что подобного больше не повторится.

– Фингал под глазом был его главной изюминкой. Он продержался целых две недели, – отметил Рэн. – Мужчины на плацу без конца издевались над ним.

– Знаю. Я ведь имею к этому непосредственное отношение, – улыбнулась Лэйола.

Тетя Эвалин поманила их к столику, позвякивая золотыми браслетами. С ее плеч свободно свисала шаль, расшитая красными, синими и желтыми цветами.

– Вижу, мальчики снова затащили тебя сюда, – усмехнулась она, похлопав по шаткому деревянному стулу рядом с собой. – Присаживайся.

Спустя некоторое время Лэйола, опустошив пару кружек эля, развалилась на сиденье с курительной трубкой. Ей не нравилось курить, более того, она откровенно презирала табачную вонь, но это отпугивало потенциальных женихов, к чему она и стремилась. После того, что случилось по ее вине с братом Форреста, Новаком, она знала, что никогда больше не сможет полюбить мужчину.

Выпив еще одну кружку эля, Лэйола даже захотела улыбаться. В голове ее немного прояснилось, а тело наполнилось теплом. Тетя Эвалин принялась рассказывать истории о матери и отце Лэйолы, как и всегда, когда слишком много выпивала. К счастью, она хотя бы не стала вспоминать Новака. Сколько подобных печальных разговоров о смерти возможно вынести, не впав в уныние?

Тетя Эвалин смотрела на пену в металлической кружке.

– Не могу поверить, что прошло почти двадцать пять лет с тех пор, как… – Она запнулась. – Я любила твою мать как сестру. Она была единственной среди эльфов, кто относился ко мне, ничтожной человечишке, с уважением и добротой. – Эвалин фыркнула, покачав головой. – Если бы только я могла сделать для нее больше… Если бы только мне удалось убедить ее отправиться со мной.

– Она бы не оставила моего отца умирать в одиночестве. Ты вырастила меня и скрыла от всех, исполнив ее последнюю просьбу.

– Знаешь, что она сказала мне напоследок?

Лэйола вздохнула и кивнула.

– Что однажды мне тоже придется сражаться.

Прошло уже столько времени – почти двадцать пять лет с тех пор, как Верховный Король эльфов убил ее родителей, – и Лэйоле с трудом верилось, что такой день когда-нибудь да настанет.

– Да, и это правда так. – Эвалин хлопнула ладонью по шершавой столешнице. Стол покачнулся и сдвинулся с места, и содержимое кружки Лэйолы едва не расплескалось. – Однажды он придет за тобой, Лэйола. Я обучала тебя, жители этого городка скрывали ото всех тайну твоей личности. За пределами этих границ никто и слова не проронил о тебе и о том, кем ты являешься на самом деле, но я боюсь, что обретенный нами мир не будет вечным. – Скрюченный палец тетушки оказался слишком близко к носу Лэйолы. На черных кудрях Эвалин у висков проступила седина, а смуглая кожа вокруг глаз обзавелась морщинками. – Он придет. И ты знаешь, что надо сделать. Что ты должна будешь сделать.

Поднеся кружку к губам, Лэйола сделала очередной глоток. Ее взгляд расфокусировался, и она уставилась в пустоту. Она убьет этого мерзавца. Именно так поступит и с ним самим, и с его наследником, чтобы искоренить из королевства весь их гадкий род и покончить с теми, кто убивал невинных, охотясь за ней ради магии. Не зря она проводила бесчисленные часы на боевых тренировках и осваивала владение оружием под руководством начальника стражи.

Ее мысли прервались самым неожиданным образом. Огромный мужчина, единственный кузнец Вересковой лощины, плюхнулся на стул напротив Лэйолы и Эвалин. Он поставил кружку на стол так, что напиток расплескался по стенкам.

– Парни сказали, что ты хочешь продемонстрировать свои навыки владения ножом, эли.

Ее все называли «эли», что на местном сленге означало «эльф», а проще говоря чужачка. Несмотря на то что слово это было призвано защитить ее личность от случайных гостей, которые, заслышав ее настоящее имя, могли бы заподозрить неладное, само прозвище указывало лишь на то, что она отличалась от них. Всю свою жизнь она хотела вписаться, но не могла изменить ни остроконечных ушей, ни стремительности своих движений. Даже когда у нее получалось выдать себя за одну из них, люди все равно чувствовали в ней нечто чужеродное. Они знали, что она не одна из них, и не доверяли ей.

Лэйола бросила взгляд на Рэна, который, нахмурив кустистые брови, стоял чуть поодаль от стола. Она осушила кружку до дна и перевела взор на громилу.

– Не хотелось бы унижать тебя, но если ты в настроении опозориться, то, разумеется, соглашайся на пари, – заявила Лэйола, снимая плащ. Несколько мужчин присвистнули, и она закатила глаза. – Ой, да ладно вам, я всего лишь сняла плащ, а не кофточку.

Человеческие мужчины так легко возбуждались. Усмехнувшись, она задрала рукава до локтей, но больше для вида.

– Ты можешь снять и ее! – крикнул кто-то. – Мы не будем возражать.

– Эй! – воскликнул Форрест и положил руки на плечи Лэйолы. – Она настоящая леди. Не досаждайте ей.

– Спасибо, – сказала она. – Итак, кто же будет первым? Ты, Джон?

Ему следовало хорошенько подумать, прежде чем решиться на подобные споры. Впрочем, ее внешность была обманчива. Лэйола была высокой, стройной и обладала утонченной эльфийской красотой вкупе с большими голубыми глазами. Вот только все они постоянно забывали, как много она тренировалась. На протяжении многих лет единственной ее целью было стать самой смертоносной эльфийкой во всем Адалоне.

– Нет, это будет мой ученик Джеймс, – буркнул кузнец Джон, махнув рукой тощему подростку, прислонившемуся к стене в углу.

Широко распахнув глаза, тот подошел к Джону:

– Да, сэр?

– Встань вон у той стены и держи спину ровно. Я поспорил с Рэном, что она не сможет прибить яблоко к стене над твоей головой, а парень утверждает, что ей это под силу.

Джеймс перевел большие карие глаза на Лэйолу, и у него дрогнуло горло.

– М-мне? Встать туда и позволить эли метнуть нож мне в голову?

– Да! Шевелись, пацан. – Джон подтолкнул его к стене. – Если она попадет в цель, я дам тебе бронзовый шепин за участие.

– Даже если я не попаду, ты все равно дашь ему шепин. – Лэйола сняла с пояса нож и положила его на стол. Раз уж мальчишка рисковал своей собственной головой, он должен был получить хоть какое-то вознаграждение. – У тебя есть яблоко?

– Э-э. – Кузнец похлопал себя по карманам. – Не думал, что так далеко зайдет. У кого-нибудь есть яблоко?

Вокруг них собралась небольшая компания, состоящая в основном из мужчин с курительными трубками во рту и кружками в руках. В самом центре стояла единственная женщина, на чьих щеках горел яркий румянец, а из корсета выпирал бюст. Завсегдатаи переглянулись между собой, и по «Дымному дракону» прокатился хор промямленных «нет».

– У меня есть, – раздался низкий голос откуда-то из глубины зала.

Все дружно обернулись и увидели в проеме темную фигуру в капюшоне, которая держала на ладони ярко-красное яблоко.

– Возьмите.

Янтарный свет проник под капюшон, явив взорам незнакомый щетинистый подбородок и прямой нос.

Чужак здесь, в Вересковой лощине. Лэйола крепко стиснула рукоять ножа, ощутив, как ее сердце учащенно забилось, а по телу побежали мурашки. Она задрожала от жутковатого чувства узнавания, хоть и не могла понять почему.

Высокий широкоплечий мужчина прошел мимо нее и положил идеальное яблоко на макушку мальчика. Лэйола пристально наблюдала за незваным гостем, когда он направился в ее сторону. Какой-то глубинный инстинкт призывал ее бежать, но она оставалась на месте. Грязь покрывала его черные сапоги до самых щиколоток, но темный плащ, почти достававший до деревянного пола, был безупречно чист и даже слегка хрустел от свежести, что говорило о том, что этот мужчина не так уж много ходил. Плащ даже не выглядел сырым, а значит, незнакомец находился в помещении и не попал под грозу.

Но кто же приютил его у себя? Никто ничего не рассказывал о страннике. В это время года комнаты на постоялом дворе обычно пустовали, а горожане всегда предупреждали ее или тетушку Эвалин о появлении незнакомцев, чтобы Лэйола оставалась в тени.

Прочистив горло, Рэн поинтересовался:

– Еще будут ставки? – Он приподнял позвякивающий монетами мешочек, словно визит незнакомца в «Дымный дракон» был совершенно обычным событием.

Мужчина тем временем обошел Лэйолу, направляясь к барной стойке, и его плащ коснулся ее руки.

После минутной паузы, когда никто так и не подал голос, Рэн нахмурился:

– Больше никаких желающих? Вы настолько доверяете эли, в которой не меньше трех кружек эля?

– Я смогу осилить хоть десять кружек, – похвасталась Лэйола. От такого количества выпитого она точно распласталась бы на полу, но все дружно рассмеялись, очевидно, представив себе это.

Худощавый подросток вздрогнул и закрыл глаза.

– Хватит трястись, парень, – прорычал кузнец. – Не то быть тебе заколотым, как поросенку. Может, лучше сразу сунешь яблоко в рот?

Снова раздался смех. Добрая половина завсегдатаев трактира уже собралась понаблюдать за этим зрелищем. Лэйола перевела взгляд на незнакомца, расположившегося за стойкой. Он стоял к ней спиной, но оглянулся через плечо, словно знал, что она смотрит на него. И Лэйола смущенно отвела глаза, стыдясь того, что ее подловили.

– В чем дело, эли? Нервничаешь? – насмехался кузнец Джон.

– Ни капельки.

Лэйола прикрыла один глаз, пытаясь сосредоточиться. Годы тренировок давали ей уверенность в себе. Метание ножа было настолько для нее естественным, что она даже не задумывалась, что именно делает. Лезвие со свистом рассекло воздух и с грохотом вонзилось в яблоко, прибив то к стене. Джеймс опустился на колени, бормоча себе под нос благодарственную молитву.

Половина собравшихся возликовала, а другие сдавленно простонали.

– Эх вы, маловерные, неужто не знаете, что я лучшая в Лощине? – Лэйола улыбнулась и подмигнула Джону. – А теперь отдавай мальчику его монету.

Джон хлопнул рукой по столу.

– Будь ты проклят, Рэн! – Он указал большим грязным пальцем на парня. – Ты знал, что девчонка сможет, а Форрест уверил меня, что она промахнется.

– Это часть игры, Джон! – рассмеялся Рэн. – Конечно, я знал, потому и заключил пари. Ты должен мне новый нож. Я бы хотел, чтобы мое имя было выгравировано на лезвии.

– А я получу такой же, раз уж поставила сама на себя? – уточнила Лэйола.

Посетители вновь разразились хохотом, а затем вернулись к другим развлечениям, освободив путь к барной стойке. Лэйола приготовилась снова увидеть чужака, но его там не оказалось. Быстро осмотрев помещение, она не обнаружила его среди собравшихся. Узел в животе развязался, с плеч словно свалился груз, и она снова заняла место рядом с тетей Эвалин. Ее секрет был надежно защищен еще на один день.

– Отличный бросок. – Незнакомец в капюшоне удобно разместился на стуле напротив нее. От приятного рокочущего тембра его голоса по позвоночнику Лэйолы пробежал холодок. – Где такая красивая эльфийка, как ты, научилась такому?

Глава 2

Лэйола быстро опустила руку под стол и одернула рукав, чтобы спрятать руну. Люди понятия не имели, что означает эта метка, но с незнакомым мужчиной следовало проявлять осторожность. Подняв руку, она коснулась волос, чтобы проверить, прикрыты ли уши, и убедиться, что все в порядке. Должно быть, незваный гость догадался о том, что она – эльфийка, каким-то другим образом.

Лэйола наклонилась через стол, ухватилась пальцами за край его дымчато-серого капюшона и осторожно дернула за него:

– Мне не нравится, когда чужаки приходят в мой город и прячут свои лица.

– Так, значит, это твой город? – отозвался незнакомец, откинув капюшон с головы.

Лэйола прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать себя и не выдать своего потрясения. Мужчина был просто греховно красив. Его вьющиеся темные волосы свободно свисали до плеч, обрамляя мужественное лицо. Лэйола скользнула взглядом по его заостренной челюсти и обросшему щетиной подбородку, а после осмотрела высокие скулы и прямой нос. Невольно задержалась на его изумрудно-зеленых глазах. Их оттенок был необыкновенным – словно солнечный луч попал на драгоценный камень, заставив тот сиять. Лэйола никогда раньше не видела глаз такого цвета.

– Ты не заметил на двери табличку, гласящую «Никаких эльфов»? Не умеешь читать или просто привык грубо пренебрегать правилами?

Он выглядел слишком совершенно, чтобы быть кем-то еще, кроме как представителем ее народа, несмотря на то что прятал свои остроконечные уши под волосами. Она сразу поняла, каким образом чужак смог так быстро определить, кем она являлась: разница между человеком и эльфом была видна только при самом тщательном наблюдении. А до этого момента Лэйола никогда не видела другого эльфа вблизи.

Мужчина ухмыльнулся:

– Вообще-то я довольно неплохо читаю. – Он сделал паузу. Даже его голос был завораживающим и необыкновенным, почти сказочным. – Ты ведь тоже эльф и, если мне не изменяет память, только что заявила о том, что это твой город. Неужели тебя не огорчает тот факт, что жителям не нравится, кто ты есть?

Тетушка Эвалин внимательно наблюдала за происходящим, сохраняя молчание. Но Лэйола чувствовала ее напряжение, поскольку та притопывала ногой под столом. Эльф в человеческих землях всегда вызывал тревогу, вне зависимости от того, охотился он за ней или нет. Впрочем, никто из местных не предложил бы ему ночлег, а значит, оставалось лишь надеяться, что он просто проезжал мимо.

– Это я повесила предупреждение, – пояснила Лэйола, постучав ногтями по столу. – Оно отпугивает всяких проходимцев.

Через Вересковую лощину порой проезжали один или пара эльфов, но это случалось так же редко, как появление драконьих яиц. Лэйоле удавалось оставаться незамеченной. Она не хотела рисковать и встречаться с эльфами, которые могли доложить королю о том, что видели одну из себе подобных в человеческих землях. А с тех пор как появились бледные, у людей возникла естественная неприязнь к ее сородичам. Что вполне объяснимо, поскольку всем было известно, что этой пагубой можно заразиться, просто дыша с ними одним воздухом. Для людей эта болезнь была смертельной.

– И я называю его своим городом, потому что живу здесь. – Лэйола слегка поморщилась, осознав, что выдала слишком много информации. Она натянуто улыбнулась и бросила взгляд на нож, все еще торчавший из стены. Как жаль, что он был не в ее руке. – Что привело тебя в Вересковую лощину, незнакомец? Дела или ищешь развлечений?

Она собиралась избавиться от него, но не хотела показаться излишне подозрительной. Награда за ее выдачу королю наверняка была просто ошеломительной. Она слышала, что существуют некие охотники за головами, может, он был одним из них?

Мужчина наклонился ближе и вгляделся в ее глаза, подобно охотнику, настигшему свою добычу.

– Я прибыл сюда по делу, но теперь, когда увидел тебя, смогу осуществить и то и другое.

Он думает, что я стану его развлечением? Или же выполню роль его дела? Лэйола закатила глаза, изобразив раздражение, в то время как ее сердце от волнения билось все быстрее.

– Ты вообразил, что можешь так просто явиться сюда и добиться моего расположения? – спросила она, понадеявшись, что он имел в виду именно флирт, поскольку вариант с деловым интересом был весьма опасен.

Лэйола осмотрела помещение. Он был здесь сам по себе или привел с собой друзей? У дверей возвышалась еще одна фигура в плаще с капюшоном. Определенно его сообщник.

Форрест и Рэн чуть ранее последовали за кузнецом к барной стойке, поэтому она не могла отправить их выяснить что-нибудь о втором чужаке.

– Конечно же, нет, прекрасная дева. Готов поспорить, завоевать твое расположение – задача не из легких. – Он подмигнул ей и откинулся на спинку стула, скрипнувшего под тяжестью его тела. – Но я точно испытываю к тебе… интерес.

Лэйола сглотнула.

Тетя Эвалин наконец нарушила молчание:

– Проявляй свой интерес где-нибудь в другом месте, тролль. Нам здесь не нужны такие, как ты.

– Это я-то тролль? – Он опустил взгляд на свою довольно внушительную фигуру и поскреб пальцем пятнышко грязи или что-то столь же неприметное, оставшееся на его плаще. Затем снова посмотрел на нее. – Создатель, а я-то думал, что родился эльфом. Как неосмотрительно с моей стороны не заметить, что я вдруг стал зеленым, бесформенным и… – он поднял руку и понюхал подмышку, – дурно пахнущим.

Лэйола поджала губы, сдерживая улыбку.

– С троллями никогда нельзя быть слишком осторожным.

– Мне ли не знать, – сказал он и широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. – Но мужчины-эльфы, как я слышал, намного хуже их.

– О, они ужасны, – подхватила Лэйола. – И омерзительны.

– Несомненно. Самые уродливые существа во всем мире. – Он переменил свою непринужденную позу, сев ровнее и слегка подавшись к ней, словно хотел открыть какой-то секрет. – Но эльфийские женщины – самые великолепные создания на свете. Особенно та, что сейчас сидит передо мной.

Тетушка Эвалин фыркнула и потрясла высушенными малиновыми ягодами, перевязанными у нее на шее тонкой шерстяной бечевкой.

– Не заставляй меня использовать их, юноша.

– Ах, сонные ягоды, – задумчиво протянул незнакомец. – Разве мне не придется проглотить их, чтобы ваша угроза была обоснованной?

– Я могла бы засунуть их тебе в з…

– Хватит, тетя, – воскликнула Лэйола. – В этом нет необходимости. Моего кинжала у его паха вполне достаточно. – Она постучала острием клинка, который сняла с ноги тети Эвалин, по внутренней стороне бедра незнакомца. Его следующее действие показало бы, искал он именно Лэйолу или нет.

К его чести, он даже не вздрогнул, а на его красивом лице заиграла легкая улыбка.

Лэйола мотнула головой в сторону двери:

– Ты знаешь, где выход. И прихвати с собой своего друга.

– Поскольку мне нравятся мои яйца, я так и сделаю. – Он выделил слово «яйца» так, как будто никогда раньше не слышал его в речи других. Возможно, это было свойственно только людям. Рэн, Форрест и мужчины, с которыми она тренировалась, произносили его довольно часто. Встав, незнакомец задумчиво произнес: – Мне любопытно, а где же твой жених?

Неужели он разглядел связующую руну? И откуда знает, что означает именно эта, ведь их существует великое множество различных?

В груди у нее кольнуло.

– Не понимаю, о чем ты.

Его взгляд упал на ее запястье.

– А я уверен, что ты все прекрасно понимаешь.

Создатель… он знает или, по крайней мере, подозревает…

– Ты сильно ошибаешься. В моей жизни нет мужчины, и я не желаю, чтобы такой появился. На твоем месте я бы проваливала отсюда. Неизвестно, что с тобой может случиться, если ты этого не сделаешь.

Лэйола бросила взгляд на группу завсегдатаев, собравшихся позади незнакомца и внимательно наблюдавших за ним. Достаточно было подать сигнал, и они вышвырнули бы его вон.

Когда чужак вместе со своим спутником удалились, Лэйола выждала тридцать секунд и вскочила. Она выдернула нож из стены и, сжав в каждой руке по лезвию, толкнула плечом входную дверь трактира. Чутье подсказывало, что его интерес к ее руне был неслучаен, как и его присутствие в этом месте. Что, если он разыскивал ее, чтобы донести об этом Верховному Королю? Она не могла позволить ему сделать это. Лэйола вышла на дорогу и осмотрелась по сторонам. По ее лицу струился дождь. Она вглядывалась в тени переулков, высматривала вдалеке лошадей, но мужчин нигде видно не было, а дождь смыл все их следы.

Всю ночь Лэйола ворочалась под шерстяным одеялом, беспокоясь об эльфе, а точнее, эльфах, которых встретила накануне. Их было как минимум двое.

Она встала незадолго до рассвета и решила искупаться в ближайшей реке в надежде, что это очистит ее разум. Вода была холодной, но освежающей. Обычно тетя Эвалин нагревала дождевую воду в огромной металлической ванне, но для Лэйолы это было пустой тратой времени. Она опустила палец в спокойную гладь реки, чтобы проверить температуру, и по ее телу пробежал холодок. Но это было даже хорошо, поскольку непременно поможет ей взбодриться и собраться.

Красногрудые малиновки защебетали в ивняке, нависшем над водой, когда солнце взошло над горами. Вдоль берега благоухала лаванда. Это была любимая часть дня Лэйолы, а все благодаря безмятежным звукам природы и отсутствию кого-то, кто мог бы ее потревожить.

Возможно, она ошибалась насчет эльфа. Не исключено, что она истолковала все его слова с позиции своей паранойи. Он не поджидал ее на улице, никто не приходил в их с тетей дом. Но чувство тревоги все равно не покидало ее.

Быстро осмотрев окрестности, Лэйола разделась и зашла в реку. Погрузилась под воду с головой, но быстро вынырнула, дрожа от холода, и приступила к водным процедурам: быстро вымыла волосы мылом из козьего молока с ароматом мяты и лаванды и смазала кончики несколькими каплями масла, чтобы они оставались гладкими и блестящими. Где-то неподалеку заржала лошадь, и Лэйола невольно напряглась – поблизости не стояло ни одного жилого дома, а в этом месте никогда не бывало всадников.

Лэйола оглянулась, чтобы проверить, не приближался ли кто-то к ней. Высокая трава на берегу колыхалась от легкого ветерка, но ни людей, ни лошадей рядом не наблюдалось. Она прислушивалась к журчанию воды, воркованию певчих птиц, кряканью утки и стрекотанию сверчков на берегу. Все было безмятежно, пока карканье ворона не привлекло ее внимание к ветке. Птица покачивала маленькой головой из стороны в сторону, после чего взмахнула крыльями и улетела прочь.

Черные птицы всегда были плохим предзнаменованием. И Лэйола не могла отделаться от ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Она вылезла из воды, присела в высокой траве, быстро вытерлась хлопчатобумажной тряпкой и натянула на себя одежду, не переставая осматривать окрестности. Если это был бледный, ей нельзя оказаться застигнутой врасплох. Если же кто-то просто подглядывал за ней, она готова была выколоть ему глаза.

Связующая руна на запястье начала зудеть, словно заживающая рана. В последнее время это случалось довольно часто, и Лэйола не представляла, что это значит. Она взглянула на черную метку – на линии в форме каскадных треугольников с двумя диагональными штрихами поперек обоих. Проклиная эту руну, она направилась домой.

Когда Лэйола приблизилась к домику, у нее свело желудок. Круглая входная дверь была распахнута и болталась на петлях. Либо тетя Эвалин, как обычно, закатила истерику по какому-то поводу, либо кто-то… Лэйола перешла на бег и преодолела оставшееся расстояние с удивительной скоростью благодаря своим эльфийским ногам. Она выхватила кинжал и присела под кухонным окном. Потом медленно поднялась и, облокотившись на каминную полку, заглянула внутрь. Многие растения, которые когда-то свисали с балок, были сломаны и разбросаны по полу. Повсюду валялись грязь, листья и цветы. Годы поисков и средства, потраченные впустую. В воздухе сильно пахло жасмином и душистым горошком – любимыми цветами Эвалин, потому что их прекрасные лепестки лежали раздавленные на полу. Мебель была опрокинута, а от лежанки Дрегоса остались одни обломки.